Победы не будет. Апокалипсис

– Твоё возмущение, мы ещё можем объяснить, – донёсся строгий голос верховного судьи. Но все они оставались неподвижны, «подобно гранитным статуям». – Но зачем – ты, привёл сюда своё войско? Кто, как не ты – знает, что нашим прихожанам – здесь, абсолютно, ничего, не может угрожать.

– Вот именно так, я, до крайнего случая, и думал, судья, – с подозрительно-озлобленным лицом, ответил Рахмагарр. – Но теперь, я буду немного умнее, – и, не сменяя явно напряжённой стойки. Взирая едва из-под бровей; голос, слегка погрубел; речь, стала смелее. – Всё поменялось судья. Я крайне удивлён, что ты этого не понял, – (молчание. Судья, его терпеливо слушает). – Зачем – ты, призвал меня сюда? Ответь же мне судья.

(Повисла гробовая тишина) …

Думал ли в этот момент верховный судья, или же тянул время, для нас, это так и останется загадкой. Но, его неожиданный ответ застал врасплох всех до единого:

– Скажи мне, брат мой. Как тебе больше нравиться: «призвал», или же – «пригласил»?

– Я не понимаю тебя судья…, – ещё более напряжённее ответил Рахмагарр.

– Ну, подумай хорошенько, – голос судьи, оставался всё так же холоден и беспристрастен.

Военноначальник явно и тяжко, но аккуратно вздохнул…

– Мы, больше не ваши прислужники, и отказываемся подчиняться вам, – хронос Рахмагарр, хоть и с усилием, но всё ещё сохранял хладнокровие.

Следующее, удивило всех без исключения, в абсолюте! И даже более того, вызвало еле заметное замешательство. А случилось то, что верховный судья – тяжко вздохнул…, после, слегка опустил голову, снисходительно покачивая ей…

– О великие…, – толи тяжко, толи обречённо и на тяжком выдохе произнёс судья. – Как же тяжко мне, слышать эти слова…, от тебя, брат мой, – (снова сопереживающий вздо).

(Снова повисло томное молчание) …

– Зачем тебе всё это? – маска снова посмотрела в лицо гостя. – Ты вынесешь – это? – фигура снова распрямилась, – Что ты будешь делать дальше? Как как будешь жить?

Но, судье, отвечала лишь одинокая – тишина…

– Ты, брат мой. Когда-нибудь – думал, кто тебе самый страшный враг? – (снова томное молчание). – Это ты. Сам себе, – и опять, молчание, которое уже прямо-таки выворачивало наизнанку прославленного война и главу «брата среднего», Рахмагарра. – Ты, великий воин, когда-нибудь – задумывался, а что же – ты, будешь делать, – (томное молчание), – если твой враг, по щелчку пальца – исчезнет. Навсегда. Безвозвратно.

– Это не достижимая мечта каждого человека. И тебе это прекрасно известно, судья, – котёл терпенья Рахмагарра, уже начинал бурлить и грозился взорваться. – Зачем ты призвал меня сюда? Зачем, попусту тратишь моё время? – он уже еле скрывал своё раздражение.

Верховный судья, лишь понимающе, тихонечко кивал…

– Да, конечно. Я тебя понимаю брат, – (молчание). – Но, не стоит всех ровнять под одну гребёнку. Если таков – ты, – закачал в отрицании он головой, – не значит, что таковы – все. Ты, без своего врага – ничто. Ты, сгинешь ровно тогда, когда сложит кости – враг твой. Враг твой – твоя цель. А цель твоя, и есть – жизнь. И это – не рушимо, брат мой. Это и есть плоть человека. И – это, понял – я, не сразу, – закивал он, словно соглашаясь сам с собой, – но, только после того, как созрел.

(Снова повисла гнетущая тишина) …

Даже не из-за того, что Рахмагарру не было что ответить. А из-за того, что он пытался расшифровать посланный ему бесценный, и притом бесплатный – месседж…

– И заметь, – указал он, – я не призвал тебя, а пригласил. Ты же держишь на меня обиду, что я тебя якобы – призвал, подобно подчинённому. И ты не прав…, – закачал судья правым перстом. – Мы все – одной крови, брат мой бесценный. Мы все – дети одной матери. Мы все – из одной колыбели. И теперь вопрос: как – я, могу – тебе, что-либо приказывать? Как?! Можно воспользоваться своим братом. Как?! Можно воспользоваться им, словно ослом. Как?! Можно… Прогнать родного брата…, – явно голос его начал снисходить до жестокого. – Как?.. Можно его – убить…, – строго, и даже недвусмысленно жестоко, закончил судья. А неповторимый голос, лишь разукрасил и без того жуткую картину, но уже в багровые цвета.

Верховный судья, настолько ловко и намертво прижал военноначальника к стене собственного стыда, что «последний», даже не секунды воистину растерялся. Рахмагарр, узрел над его персоной, безжалостно вознесённое, самое страшное оружие – кислотный клинок стыда. Главное, и самое страшное оружие разума человека, то есть – его совести. Величайший воин, и уже Хронос – понял, что совесть бьёт со всей силы, прямо в сердце, и не когда не промахивается. Понимал он и то, что после всего, что он сотворил по «горячке», ответный удар – неизбежен… И остаётся лишь – уповать наудачу. И вот только сейчас, в эти секунды, он понял – кто такие, эти таинственные – «великие судьи». Так же он понял, что он совершил, и то, что пути назад уже нет. И тут, он, очень горько пожалел, что, как не пытались, но так и не смогли изобрести машину времени. В то же время, он воистину восхитился тем, как обычный человек, кем и являлись «великие судьи», обладая неимоверным интеллектом и душевным умиротворением – могут, без особого труда, буквально – раздавить…, уничтожить морально, хоть и малый, но целый отряд высококлассных воинов, вместе с их не менее легендарным предводителем.

Вот именно этот момент, в зале великого суда, и стал нежданным хуком справой, в висок.

Хроноса Рахмагарра, буквально заклинило «подобно резко сломавшемуся механизму»…

Вот именно так, выглядит безжалостный удар совести, «клинком стыда»…

Называй это уже как хочешь: «карма», «обратка», но – суть уже не изменить.

А вот «реакция», или процесс «гибели» – у всех разный:

Человек застыл…

После – побледнел…

Сердце его не начало колотиться быстрее, нет… Оно хотело буквально – остановиться, от растекающегося по всему телу, жгучего криогенным холодом – стыда, плавно перерождающегося в ужас…

Ноги дрогнули…

Но что-то внутри, «тот» самый огонь! Кое-как…, еле-еле…, удержал немеющее тело в горизонтальном положении. Собственное – «Я», то самое пламя, начало бороться за общее выживание. Тело, внутренние органы, мозг – превратились в пылающее поле боя. В полыхающий ад, в котором, в ожесточённой схватке не на жизнь, а насмерть, подобно двум церберам, сцепились пламенное – «Я», и – совесть…

Теперь приостановись…

И снова – подумай, над словом – «реакция»…

У каждого она своя. Кто-то как овечка – в ступор, и упал. А вот кто-то, тут же оскаливается, и уже готов вцепиться в глотку надвигающиеся угрозы, подобно загнанному в тупик волку. Но, великий судья сразу понял кто пред ним. Это, далеко не овца. «Это» – самый страшный волчара… Обожжённый пламенем. Пуганый, алыми ссаными тряпками. Стреляный, свинцовой дробью. Облаянный, всеми бранными словами матёрых, двуногих «собак». Но, и самый этот самый – жестокий «волк», не ведал, на кого воистину он, разинул свой окровавленный оскал.

Великий судья, чувствовал: как испуг превращается в стыд; стыд, в липкий, всё пожирающий – ужас; ужас, в не контролируемую ярость…

И тут, судья, «частично показал и свои зубы»… (Как говориться: «с волком – по волчьи»)

– Теперь слушай меня внимательно, брат мой, – громко и чётко начал говорить судья. – Отныне! Здесь и сейчас! Даю тебе последний – наказ! – предпоследнее слово было особенно выделено. – Ступай! И отыщи нашего «брата младшего»! Отыщи того, кого ты с позором и унижением – прогнал! С собственной колыбели. Ищи, где хочешь! Как хочешь! Но брат наш младший, обязан быть – найден… А вы! «Братья средние», – ткнул он словом, – прощены. А коль возгордитесь! Коль ослушаетесь наказания старшего! – и тут судья стал очень серьёзен, даже жесток. – То будет жжено клеймо – позора5…, на теле вашем. На всё оставшееся лето «брата среднего»… В наказание за вашу бесчеловечную жестокость.

И тут лицо Хроноса Рахмагарра, сжалось, искорёжилось от неистовой бурлящей ненависти… И только он хотел что-то сказать, как вдруг…

«Великий судья», потянулся к своей маске…

И вот от этого, воистину вздрогнули даже самые стойкие – сами судьи… Но, после телепатической команды, «они», вдруг, явно расслабились и все до единого посмотрели на разъярённого Хроноса Рахмагарра.

«Великий судья», плавно взялся за свою маску…

И тут, время для всех присутствующих гостей:

«Время загустело»…

Чёрная маска судьи, плавно сползла с головы человека, и…

Все до единого, воины – застыли…, подобно «каменным изваяниям»…

И узрели они, седовласого мужчину, с физической внешностью – семидесяти пяти лет. С сухим, но широким, крепким и чрезвычайно строгим лицом. Чьи мощные скулы, буквально пестрили шрамами, подобно боевым наградам за мужество. А густая, поседевшая борода, хлынула водопадом до самой груди, что была подобна неприступным горам. «Последняя», расцветая своей истиной мощью, былого, величайшего полководца, гордо и с достоинством – распрямилась… Плечи подобно «мостам» – разошлись, и судья – встал…, со своего майстата.

Окончательно ошеломлённый Хронос Рахмагарр, начал шевелить губами ещё до того, как смог выговорить первое слово. И первое слово его – было:

– Герриахон…, – просипел он. – Магистр, Герриахон?.. – окончательно опешил он.

Грудь правителя Рахмагарра закачалась ещё чаще. Сердце, заколотилось так, что грозилось выпрыгнуть из могучей, пышущей неистовой силой молодой груди.

– О, великие…, – переживая дикий шок, выдавил он, – Сколько же вам, – захлебнулся он собственными эмоциями, – лет…, – выдохнул правитель.

– Я, Магистр Герриахон, – категорически строго говорил судья. – Служу человечеству, уже две тысячи, триста двадцать пять лет. Я имел честь, обучать ратному делу, ещё твоего юного отца – щенок…, – вот тут, он, реально жёстко надавил на крайнее слово. – Теперь, скажи мне – юнец…, – произнёс он, и вдруг, его трон, буквально взмыл в воздух и подлетел к войску Рахмагарра.

Великий судья, и ещё более величайший военноначальник в далёком прошлом – Герриахон, не спеша сошёл с майстата, и крайних три метра, всё так же неспешно, но крайне достойно, подошёл чуть ли не вплотную к молодому Хроносу. Великий Герриахон, воистину оказался великим не только в делах, но и телом. Судья, возвышался на целую голову самого правителя Рахмагарра, не говоря уже о том, как они смотрелись по сравнению друг с другом в плечах.

– Теперь, скажи мне – юнец… Чем сможешь убедить, меня – ты…, – строго заглянув в глаза Рахмагарра, судья «словно взяв за горло саму душу собеседника».

Но в ответ, и без того величественный, ещё более великий в узких кругах – Герриахон, услышал лишь – многозначительное молчание, и содрогающиеся вздохи…

– Я так и знал…, – крайне жестоко, протянул он, «словно медленно просыпая соль, на открывшееся рану собеседника». – Я, всё сказал, – говорил он, неспешно заправляя бороду и снова надевая маску. – Выполнять…, – окончил беседу, грубый, синтезированный голос истинного верховного судьи.

Грозная фигура «великого судьи», вернулась на своё место, тем же способом, что и снизошла к «падшим». И после, снова превратилась в беспристрастную и неподвижную, чёрную «статую»…

– Ступай воин, – равнодушно произнёс судья. – Иди, и покажи своему народу, кем – ты, являешься на самом деле, – (молчание). – Ступай с миром. И помни мой наказ тебе, брат мой. И не только…, – как-то недвусмысленно он уточнил строгим голосом. – А теперь, – кивнул он, – ступай. С миром – к миру. Надеюсь…, – еле слышно пробасил он сам себе под нос.

И тут же, величественный стражник поднял огромный щит, а створы седьмых ворот, плавно – начали распахиваться…

Пустота…

Циклопических объёмов – пустота…, осталась в душе у Хроноса Рахмагарра. Вот и всё, что там осталось после этой краеугольной встречи, без преувеличения – с самой историей, целой эпохой, что запечаталась в одном человеке. Но, это было только начало. Теперь все и всё, зависело только от него – одного, Хроноса Рахмагарра.

***

Глава 7

Великий раздор

Печать седьмая

Обида – вечна

Спустя шесть лет

28 июля 20519 год (по летоисчислению «изначальных»)

Место: великая империя «изначальных», Махтэфиа

Точное местоположение: планета земля

Кануло в лету половина десятилетия. Много было проделано тяжкой работы – поиски «младшего брата». Но, всё было тщетно. Их след испарился. Исчез, подобно каплям воды, на горячем камне. Что «братья средние» только не предпринимали. Каких только способов не внедряли – всё впустую. Наша солнечная система «словно укрыла их собой», не выдавая даже отголоска на уже остывший след. Куда, где, как – не чего не ясно. Знали только одно – сколько. Так, а какой уже толк от этой информации? Всё правильно – бублик с дыркой. «Куда» и «где» – вот, какой вопрос обжигал сильнее солнца. Но от этого, Хроносу Рахмагарру становилось только хуже. Он, нервничал, злился «словно раздражённый после спячки, голодный медведь». Но не забывай, воинственный брат был не один на этой планете. Не дремлет и «старший брат». Он требует, подгоняет, стыдит. Если даже поверхностно проанализировать моральное положение вещей «среднего брата» за минувшие шесть лет – то, уже сейчас напрашивается резонный вопрос:

«А кому было тяжелее на этой земле? А вот так вопрос… Изгнанной жертве, а?! Или…, всё же…, заточённому в собственной клетке стыда – злодею?».

Вот в чём краеугольный камень этого вопроса.

Не кто, и не когда вам не расскажет то, что: «даже у самого жестокого деспота, есть свой личный – морально-психологический предел». Тем и пользовались «великие судьи». «Старший брат», ведая «среднего» – как себя, давил изо всех сил на самые эффективные рычаги дремлющей совести величайшего война. И ты даже не представляешь, что происходило с аппаратом власти – те, кто был прямо причастен к изгнанию «младшего брата». Они, психологически, буквально зажаривались живьём, в персонально созданном под каждого индивидуума – пылающей преисподней подсознания. Глобальный стыд. Невыносимый. Нескрываемый. Гнетущий и тянущиеся «хвостом» повсюду, подобно трупному смраду, гноящиеся – позор… Эти, нелюди – кто был инициатором «великого раздора», не могли найти себе места – негде! Ни на воде, ни под водой. Ни на земле, и даже, ни – под. Земля, буквально пылала под их сапогами, что были выпачканы в уже несмывающееся братскую кровь. В такие минуты, когда мозг «угнетённого» содрогается от липкого криогенного ужаса и острый стыд загоняет его в неизбежный глухой тупик собственного подсознания, происходит – то, что «младшие братья» назвали – «коллапс души». «Это», поистине страшное для человечества и фатальное для человека – событие. «Коллапс души» – это когда старая личность в одночасье и безвозвратно – умирает, а сразу после, пробуждается то самое ужасное животное внутри каждого из нас, о котором мы даже боялись и помыслить. И на этот раз, измучанные души дружно сколлапсировались и слились в общую злость «подобно всепожирающей чёрной дыре».

Тот момент, когда хочется сказать: «упс, сори бро. Мы, наверное, слегка передавили».

Отныне и впредь. Этот роковой год. Возвыситься могильным, всеобщим крестом позора всего человечества, что ходу был вбит «ослепшими» и озверевшими двуногими животными – в голову, умершей великой цивилизации. Запомни этот год, друг мой. Двадцать тысяч, пятьсот девятнадцатое лето (20520 год). Именно оно, это горячее лето, стало последним, в великой, и гордой истории империи Махтэфиа…

Практически вся верхушка власти. Практически в одночасье. Буквально – сошли с ума…

В полной мере воспользовавшись своей властью и могуществом, с ума сошедшие правители, поднимают второе, масштабное вооружённое восстание. На этот раз, думаю, уже не нужно объяснять – против кого. Самое, что шокировало человеческую сущность «среднего брата» – яростный лозунг:

«Мы прогнали неверных и предателей – вчера! Так очистим же нашу колыбель на этот раз, от паразитов – сегодня!»

Но не слово: «паразит», повергло в ужас третью часть «среднего брата». Нет… А – то, что именно на значение слова: «очистим, сегодня!», было сделано контрольное ударение.

Не нужно иметь высокого интеллекта чтобы понять здравомыслящему человеку, во что это всё выльется. А вот, новому миру, всё же, было предречено потонуть в древней крови своих мудрецов.

Третья, ещё здравомыслящая часть «среднего брата», не задумываясь ни дня, разразились пламенными протестами…

Ммм-да…, конечно. Жаль, очень жаль хороших людей. Что с ними стало? – спросишь ты, мой бесценный. – Ну. Что тебе сказать, – (недвусмысленное молчание) – А что ещё может произойти с человеком, вставшего на путь идущему на встречу железнодорожному локомотиву. И, если изучить по останкам – то не чего хорошего. Это было ужасно. А локомотив, даже не на сколечко не замедлившись, ещё пуще прежнего начал ускоряться, по пути разбрасывая и перемолачивая жалкие останки несогласных под своими окровавленными стальными тележками…

Те отщепенцы, что вышли из маститых родословных воинов, поняли сразу: «дело пахнет уже даже не жаренной, а уже хорошо так обуглившееся тушкой человеченки». Но была и хорошая новость: те беглые воины, что состояли в редких, чудом выживших рядах здравомыслящих, смогли выйти из окружения и добрались до «великих судей». В общем-то, «последние» – уже всё прекрасно знали и понимали с самого начала. Но как известно, Вера, Надежда и Любовь крайне живучие создания, в – живых, сердцах человеческих. Наимудрейшие «братья старшие», с великим уважением и спокойствием приняли те самые – три тысячи беглых воинов. «Великие судьи», внимательно выслушали важную информацию от них; их предложения и небеспричинные опасения; и на всеобщее удивление воинов, судьи, долго не думали, объяснив это тем, что они предвидели такой исход изначально. Притом! – обратили они внимание воинов. С самых древних времён зарождения империи Махтэфии.

Ммм-да, так уж устроен человек. К всеобщему сожалению.

Как выразился Великий судья Герриахон:

«Самое прекрасное создание – это порождение самого ужасного зверя, и на оборот».

Но Герриахон добавил и следующее:

«– Да. Наши браться сказали правильно, мы, судьи – это паразит. Но, не весь паразит есть смертный враг тебе – человек. Вот поэтому – мы, клан «великих судей», и взвалили на свои плечи эту великую ношу, этот тяжкий крест. Чтобы, когда сорвутся семь печатей и протрубят семь труб как одна – принять на себя кровь, из всех семи чашей гнева человеческого».

После таких откровений, если сказать, что войны остались в шоке, означало бы – гнусно промолчать. Отважных воинов, буквально, охватил все замораживающий – ужас. Они, не могли поверить своим ментальным «ушам», что, «великие судьи», изначально знали, что – они, это и есть истинная жертва, которые заживо сгорят во все пожирающем пламени искупления, за все грехи человечества. И ещё более того, воины не как могли поверить тому стойкому ментальному ощущению – полной безысходности, что доносилось от всех, без исключения – «великих судей», без исключения. Они все, венец философской эволюции человечества – знали, свой истинный исход – изначально. И даже не века, а десятки тысяч лет тому назад. Но, к великому сожалению судей, воины, так и не смогли этого понять. А в воинственных умах, в дикой истерике и мучениях извивались сознания, будто ужи на сковородке, истошно вопя словами:

«Как можно сдаться?! Так просто!? Без боя?! Без надежды!? Нет!!! Не бывать этому!! Не когда!!! Мы дадим последний бой обезумевшим животным! И это – железно!».

И началась подготовка. Воины, прекрасно понимали, что с величайшей мощью озверевшей армии им не справиться никогда, но, они могли их замедлить, и притом – существенно!

На том и было порешено:

Три тысячи воинов, по единогласному настоянию самых старых и матёрых волков, разделились на три части: старые, средние и совсем ещё молодые войны, или – «желторотики», как их прозвали матёрые.

Самые старые и матёрые волки, разделяются на ещё две части: «палач» и «истребитель». «Палачам», в лёгкие «авиа-грави-транспортники» загружают термоядерные заряды малой мощности не выше пятидесяти мегатонн в тротиловом эквиваленте. Далее, они, в ручном режиме управления, врываются в самые потенциально опасные вражеские группировки и производят высотные подрывы зарядов. В это же время, вторая часть стариков – «истребители», работают на одноимённых машинах и на единую цель: «сопровождение ядрёной ненависти» до адресата «озверевших». После того как «палачи» будут дадут приказ отходить «истребителям», на плечи среднего годка, а их было самое великое число, ложиться следующая и, пожалуй, самая главная задача: «первое – защита и сопровождение сверхтяжёлых транспортников до средней орбиты земли».

Далее, эстафету перехватывает молодёжь и подростки, так как к этому времени, с вероятностью в сто процентов, погибнет весь средний годок. Ну, как говориться: «за молодыми будущее», и не соврали. Судя по всему, это будет самая важнейшая часть их миссии: «оборонять колонну транспортников, пока те не выйдут на максимальную, около световую скорость и после – рвануть следом, создавать новую армию, что будет охранять новый мир и порядок, в следующих эпохах».

И по такому стройному плану, погибали – все, кроме молодёжи, что сможет отбить крайние атаки «озверевших», и после, угнаться за транспортниками «великих судей».

Знаете, что ответили судьи на этот план? Они посчитали это весьма зрелищными и захватывающими, но – бегами наперегонки со смертью – не минуемой смертью. Но, под давлением «стариков» – они, великие мыслители, философы и былые войны – всё же согласились. Во всяком случае, так гораздо веселее погибать, чем просто банально и беспомощно сидеть и ждать своей смерти.

И операция спасения началась – немедленно.

Конечно! Кто бы сомневался. Все автоматические системы вооружения, были уже заблокированы «наступающими». Но, разве таким недоразумением можно напугать матёрых волков войны?! Пф!.. Нет… Не на этот раз. Всё, что можно было взломать – было взорвано. Всё, что можно было вырвать – выдрано с корнем. Молниеносным рейдом, «отжатые» у соперника машины и вооружение было переведено в ручной режим. Ну конечно!.. Естественно…, для единождого применения. Второго шанса уже не будет. Да и нужно ли? Так как настрой был категорически решительным и роковым для соперника.

Ослеплённые животной яростью и лживыми речами своих вассалов, волны обезумевших воинов сливались в одно гигантское, устрашающее, слепое цунами ярости человеческой. Гигантский, растущий фронт, который, уже было не под силу остановить, воистину – не кому. Но, не кто и не собирался…

«Старая гвардия» восставших, сразу по готовности, без промедлений, вылетела на встречу к «обезумевшему животному», что уже во всю свою неистовую мощь – крушил всё, что встречал на своём пути, оставляя после себя выжженную землю. Они, «звери», не чурались ничего, и не останавливались ни перед чем – устраивая тотальный геноцид, населения «великих судей».

Уже завершая процесс укомплектовки сверх тяжёлых транспортников – людьми, оставшиеся воины, буквально физически, почувствовали – контакт…

Западный небосклон, в буквальном смысле – вспыхнул…, ярчайшими сверхновыми звёздами. (Это подорвали себя те самые «Палачи» смертники, что были из тех самых, старых воинов изначальных).

Уууууудаааааааррррр!.. – словно сам великан Гефест, кинул со всей своей чудовищной, божественной силы, свой гигантский молот, прямо в землю – с пылающих небес.

И задрожала земля…

И застонала земля…

И загудело всё вокруг, будто мучительным стоном падших на благую цель – «палачей»…

Ударные волны, где-то там, далеко…, затихли… Но слившись во едино, переродились в чудовищную пургу, что с ходу ударила по тысячам маленьких фигурок людей, и – взвыла!.. Мучительно застонала!.. Пылая в агонии мучений, от рук своих детей.

Земля под ногами, буквально – пульсировала…, дрожала, подобно живой плоти…

Ужасающий ветер, не менее ужасающих перемен, что уже превратился в невыносимо горячий ураган смерти, прорываясь сквозь «решётки» величественных зданий судей, взвыл ужасающим, душераздирающим кошмарным воем…

Небо, прямо на глазах, словно в самом страшном хорроре, начало затягивать «свинцовым» одеялом нахмуренных туч, размером – с города, или даже целые страны! Такие ужасающе, вращающиеся клубы пыли, пара и пепла, становились всё чернее, и ближе…, и ближе…

«– Дрррррр-бууууууххххх!!!!!! – сорвавшись с сине-чёрной тучи, громыхнула прямо в высоченный шпиль великого суда, искорёженная, фиолетово-белый разряд молнии»

«– Быстрее! Быстрее-быстрее-быстрее!! Спешите!! Они уже рядом!! – подгоняли усиленные, и не на шутку взволнованные кибернетические голоса «вершителей»».

И как только последний судья – Герриахон, скрылся за толщью двухсотметрового транспортника, с небес, буквально – ударили, рычащие, что свирепые львы, энергетические лазеры, что запитали огромные гравикомпенсаторы, гигантских транспортных космических кораблей…