В недавнем

Вы кто?

Вы тень иль свет, почивший в Лете?Вы тишина иль дикий крик?Вы за кого? За что в ответе?Вы прячете под маской лик,Быть может, есть на то причина,А может, просто, не глупы —Должна сокрытой быть «личина»,Что выделилась из толпы —К чему оно, чтоб Вас узнали,Ещё, гляди, начнут жалеть,Что Вам понравится, едва ли;А то, ещё проймёте плеть,Или, что более обидно,Припомнят: «Был уже такой!», —Да скажут – «Эко, Вам не стыдно!», —Махнув костлявою рукой…Признаться, думал, Вы моложе…Так кто Вы? Свет иль, всё же, тень?Иль лёгкий холодок по коже,Когда «мурашкам» ещё лень…

Гонщица

Уводят солнце за туманамиПод перезвон колоколов;Ты, я и Жизнь, полны романами,Курили в предвкушении снов.Не торопила нас советами,Ответами не увела,Своими милыми приметами,На нас отметилась – «Была»,Не обесчестила разменами,Не разменяла по частям,Спасительными переменами«Ошпаривала по костям»;Она ждала – чем всё закончится —Всё чаще, так вот, ОНА ждёт…В извечной гонке, эта «Гонщица»В «забеге» первою идёт,Но, уступив, играет «в пряточки» —И не понятно никогда —Её ли розовые пяточкиМелькают в беге «Не туда».«Иди ко мне, моя „попутчица“!» —Тебя я крепко обниму … —Переглянутся – как получится? —…С кого-то маечку сниму…

Грань

Грань чёрного и белого тонка,Её, не редко, даже не бывает.В развитии контраста, с потолкаНа паутине пленница свисает,Шевелится, отчаянно жужжит …,Так просто ей помочь, … жизнь её тает.«Ты добрый», – КТО-ТО скажет мне – «пиит,Возьму к себе! А муха, пусть, летает…»Ему виднее, как хотите – Бог.А Вы кто будете? – меня простите —Мой друг! … Кто знает, как без Вас бы смог…Да, смог бы? – белыми, пожалуйста, ходите!Я тоже белыми пойду, удивлены? —Вы не заметите ни грани, ни контраста —Так интереснее … «ни мира, ни войны»…А «муха»? … Хлопнули и баста!

Дана нам…

Дана нам сила и отвага,Любовь, забвение и месть,Крючок, копьё, перо, бумага,И рыбка – та, что можно съесть,Что плавает неосторожно,Невинной похоти служа.…И на салфеточке тревожноЛежат, на всякий, три ножа…Бывает даже и четыре.А исключительно – и пять.Вот почему, всё бренно в мире,Найти мечтаем иль… отнять…Вот почему, порой недобры,Ломаем правила игры,А кошельки – из кожи кобры,А крокодила – кобуры.

«До мамки»

Туда, туда, «на лоно» «мамки»!Там и «оттачивайте слог».А Вековые пни и Замки —Для тех, кто «вышколил» урок,Кто проявлял поболе рвения,Да был побит: и – так, и – сяк;А Ваши все «поползновения» —То «мамке» или же – в кулак!Вы мните – «пошло»; что же, мните —С Креста снимать, да не меня —Да и не Вас… Хотя, хотите?Есть крест! … Я подержу коня.Да только кто на Крест «поможет»?А самому – неловко как!А свалитесь? Вас стыд не сгложет?На «мамочку»!? … – Давно бы так.

Другу

Не знаю, как уж извернёшься —И пыл, быть может, и азарт —Ты веришь в то, что ты пробьёшься,Как тот нахал, Буанопарт;Мы оба, ого-го, нахалы —Что нам «изгнание судьбы» —Мы носим длинные кинжалы,За нами, «в очередь», гробы —Что нам «оне»? – они не наши;По травке первой, по весне,Вдвоём мы побежим к НаташеНа чай, а там, глядишь, одне,Да с ней останемся; едва ли,Вы мне уступите; раз так,Не буду долог я в печали,Что мне печалиться, мой враг —Мой добрый друг, увы, всё Вы же —Вы сами, некого винить …,Но струйкою сбегает, ниже,С кинжала тоненькая нить;Вы изогнулись, … неужели … —От Вас … – всё поплыло вокруг…Вы, право, ловки, в самом деле,…Но что в спине… у Вас – то, друг!

Резиновой не больно

Проснулась Правда ото сна,Кругом одни химеры,Взглянула в зеркало – Красна!А где же кавалеры?Неужто, больше не нужна?В кустах: «Меня, не трожь!», —…Совсем такая, как она,Резиновая Ложь…Её держали «у двора»В «запаснике невест»,Но, видимо, пришла пораДелить с «сестрицей» Крест.Завидно Правде, может, чуть,Ведёт себя фривольно,А главное, и в этом суть,Резиновой не больно.

Река времени

Течёт река, а с нею убегаетИз слов неверных ли, неверная ли нить.Кружат на месте фразы: «кто же знает»,«Простить, не позабыть и сохранить»,«Туда не лезь», «зима сильнее вьюжит»,А, почему-то, тонет «вот оно!».И раньше не было «со мной никто не дружит»И этой дохленькой «да ладно, всё равно».Мне колет глаз «твоё какое дело?»,Привык уже к «не плачь!», «не упади!»,Всё по волнам скользит «какой ты смелый»,Но утонула «счастье впереди».Я «блинчиком» кидаю многократно,Но исчезают, прыгнув пару раз:«хочу туда» или «хочу обратно»,Или «хочу, хотя бы, один раз».«Как жаль» – не мало плавало, игралиДруг с дружкой «до свиданья» и «дела».И воды многократно отражали:«Твоя улыбка лучше всех», «как ты мила!».Совсем не видно стало «это Вы ли?»Среди постылых «как здоровье?» и «пока».И не бросал, но вижу «всё, приплыли»,Как белые на синем облака.

Завести себе, что ли, кроликов…

Как родился, так на ногу – бирочку,Не терялся чтоб, Жизнь прорвалась!Только, Крест нёс иль бублика дырочку,Как придёшь – … та же бирочка, ась!Будто речка весенними водами,Между бирочками, во всю сласть,Хороводами, небосводам и закатами, и восходами —Упиваемся, чтоб не пропасть!Нас покрестят в миру при свидетелях,И на шею – цепочку с крестом,Будто звенья нулей Добродетеля,Что менять на кресты нам потом!Отмечаем крестами события:Ратный подвиг иль просто учёт —В протоколах за все «чаепития»Получаем «крестовый зачет».Сколько в жизни крестов уготовано,Золотятся в крестах купола,Грудь солдата крестами окована,Пуля «в гости», чтоб не зашла.Иль «с мечом», или так, «по протекции»,Чтоб кресты занавесили ноль,Собирают мужчины коллекцииИз крестов. Хочешь глянуть, изволь.Ну а женщинам – крестиком вышивка,По над белым пребелым холстом,Чтоб на торте, как крест, была вишенка!В доме – чисто, а дети – с крестом!Первый крестик отметит рождение.А в конце пути – главный крест,Чтобы не было даже сомнения,Чтоб ушёл и уже не воскрес!Чередуются крестики, нолики,Ждут чего-то, в тетрадках томясь.…Завести себе, что ли, кроликов,Ничегошеньки не боясь!

Загулявшее сердце поэта

Взяв невинный мазок за основу основ,Мы рисуем свои пейзажи:Откровения павших, и таинства снов,И Марию «без отчества» даже.Нам не важен ни стиль, ни мотив, ни макет,Стороною обходим сутягу,Мы, марая бумагу, роняем сонетТак, как вечер – на утро бродягу.Нам неведомы страхи полуночных гроз,Чужды нам, с непривычки, сомнения,Украшаем мы Мир лепестками из розИ влюбляемся без сожаления.Не желая увидеть реалии дней,Мы играем в опасные игры.И, загнав несмышлёных по жизни коней,Мним, что мы полосатые тигры.Уходя, расстаёмся с полутора словВ середине блаженного лета …,Прижимая к груди, как основу основ,Загулявшее сердце поэта.

Самый главный человек

Он, как и Вы, а не – наполовину,Не ищет в жизни «беленький билет»,А если враг показывает спину,Как Вы, он опускает пистолет.Он уважает Вас и он далече.И руку Вашу мужественно жмет;При каждой вашей, что бывают, встречеПривет Вам от семьи передает.Он не фашист и любит свою мамуИ песни Ваши по утру поет.Он не подлец и Вам не роет яму,Он просто так и где-то там живет.Так от чего, скажите, от чего же —Он рядом – «дыбом Ваш идёт» пиджак.Вы кожей чуете, он кожей чует тоже —Вы оба знаете – один из вас Вожак!И то, что «Право сильного бесспорно»,Взаимною мечтою в вас живет —Желанием порвать, что не позорно,Зубами – горло ли, когтями ли – живот!А, что поделать, Вы ведь не сдадитесь,И он не сдастся ни за что во век.Красавцы! Может, оба вы катитесь!И, сударь, Вы и тот Ваш главный человек.

Задарма

Никто не ушёл никуда,Так просто никто не уходит —И пыль проторённых дорог,И блеск наведённых мостов —Пусть, канут в века города,Но, крадучись, тихо приходитНеведомо, через порог,Осыпавшись с белых листов,Истомою мелкою вязь —Иной раз, лишь тень сожалений —Над нами большими смеясь,Вовек недоступна, нема;Но видится нам иногда,Как будто бы, тройка оленей;Да кто-то шепнёт: «Господа!Кому в Небеса, задарма…»

Звёзды

       В небе высоком, наполненном звездами,       Мерно ли движутся, в ритме ль качаются,       Или остыли, иль в поясе огненном,       Рано иль поздно, остынут, отчаются,       Плавают звёзды, планеты, туманности,       Днём синевой бесконечной залитые.       Изредка, как одинокие странности,       По небу падают звёзды забытые.       Непредсказуемо их поведение,       Кружат, как листья, с деревьев упавшие,       И во века не найдут примирения,       Будто бы, лишние, будто, пропавшие.       То ли наказаны были несчастные,       С прошлых ли войн, до поры, не отмытые,       Где-то их души, векам не подвластные,       Бродят, как звёзды, давно позабытые.       Кто-то пол неба размазал кометами,       Замер, как будто бы, ждёт вдохновения,       Стол—небосвод весь усыпан конфетами,       Небо встречает Звезды День рождения.       Будто слеза, по бокалам искрящимся,       Чья-то вина или боль не прожитая,       И поздравление Звездам—трудящимся,       И остальное … – по полной разлитое.

Здравствуй, это я

       Мы целим в глаз, стреляем в бровь —       Над нами властвует любовь!       Как просто: в сердце пилигрима       Заселится лисицей ловкою, «зачмокает».       А, может, это не Она?       Любовь бывает не слышна —       А дружба, фея!       Что Золотой подковкою своею       У сердца рядышком, но мимо       Процокает.       Осенним ветром в двери застучит       Зайчихою с морковкою,       Иль чем-то сереньким под окнами торчит,       Как будто, мышеловкою.       Вечёр, поманит песней соловья,       Иль белочкой в грильяже…       Ну, наконец-то: «Здравствуй! Это я!» —       В весеннем макияже…

Избави, Бог

       Избави, бог, меня от славы,       Любовью тихой обогрей,       Обычные простые главы       Мне напиши в судьбе моей.       Избави, бог, меня от чести,       От совести и от стыда,       И кровь волнующие вести       Мне в дом не йдут пусть никогда.       Я буду жить покойно в мире,       Во вторник – рад, в субботу – пьян,       Потом умру и на могиле       Истлеет крест, взойдет бурьян.

Кто лучше нас

       Цветочки в чистом поле рвутся нежно,       Оранжерейных – режут в аккурат.       И лишь сирень ломает всяк небрежно,       Будь то ребёнок иль аристократ.       Цветет сирень, в природе торжествуя:       «Глядите, люди, как люблю я вас!»       А мы её, красавицу такую,       Ломаем так, ….как всех, кто лучше нас!       Клянусь, я больше делать так не буду!       С утра к ней подойду, поговорим.       И всех, кто честно жил, я не забуду!       И помашу сирени веточкою им.       *       То ль сзади, головы моей повыше,       То ли внутри, мыслишки разогнав,       Кто-то сказал: «Дружочек, что я слышу!       …Попробуй. Где-то, может, ты и прав,       Хотя, с тобою я готов поспорить:       Разок покаешься, иль десять, может быть,       Потом забудешь и начнешь дорогу торить.       И не успеешь ни «допеть» и ни «дожить».       Увы, таков клубок противоречий.       И вряд ли, их возможно разрешить», —       Сказал мне тот, кому нельзя перечить.       А я решил, пойду с сиренью говорить!

Куда без неё

       Приходили, богаты,       Из морей корабли,       Их вязали канаты       По бокам у Земли;       Мы канаты таскали,       И, в назначенный час,       Корабли отпускали,       Как, когда-то, отпустят и нас.       Что мы можем, на деле,       В этой Звёздной пыли?       Как коросты на теле,       Мы, как те корабли,       Будто пьяные, бродим       В путах координат.       Мы приходим, нас вяжут, уходим,       Иногда, обрывая канат.       Нас уводит дорога:       То ли в ад, то ли в рай;       Там и там, нам Подмога,       Есть огромный сарай,       А в сарае обновки —       Штабелями тюки: … с номерками верёвки,       Из, той самой, канатной, пеньки!…

Куда-то что-то удалилось

       Куда-то что-то удалилось.       Определенно же, оно       Тут где-то рядышком гнездилось.       И дверь закрыта и окно.       Как будто, капелька росы,       С восходом солнца утром ранним,       Оно исчезло, и часы       Остановились в поле бранном.       Какие дивные мечты,       Какие сладкие намеки,       Его лукавые персты       Вели пером – порхали строки.       Казалось, будто, вот он друг,       Тот самый – самый настоящий.       В душе опять сомкнулся круг.– Дай закурить. – Я некурящий.

Лица и блики

       Отчего мы «страдаем», к чему мы «рвались»?       Почему у нас всё «не по чести»?       Мы свалили царя, нам полмира сдались —       Быть никто не хотел «грузом двести» —       Развивайся, живи, «умножай», в чём вопрос,       Разве это лишило бы силы?       Богатей себе духом и телом! А «кросс» —       Разве нас уж «довёл до могилы»?       Разве кто её видел, где эта черта? —       Вспомним, жили, ведь; кто напрягался?       А убрать «дурака» – что «бодался» – «с поста»,       «Под ногами» чтоб он не мешался!       А убрать бы препоны, разжать кулаки —       Отпустить! Только, предали, суки,       Только, сдали СТРАНУ! … И глядят мужики       На ненужные Господу руки.       Что мы хуже других, нас отмыть, причесать,       И расставить по полочкам Лики!…       С наших лиц бы картины могли написать!       Но тоскуют на рамочках блики…

Стрела

       На воле вольной – необъятные просторы,       И всякой живности – чего ей тут не жить.       Тропинки, тропы, гнёзда, чьи-то норы —       На выбор можно, кого хочешь, бить!       Летит стрела, по воле богатырской,       Запущенна в неведомую даль,       Найдёт ли цель она в тайге Сибирской       Иль в степь Кубани принесёт печаль.       Вальяжно, беззаботно мчит далече,       Пора бы ей в кого-то попадать,       Темнеет, и не быть, уже ли, «встрече»?       Уже ли, просто так хотелось полетать?       Не хочется прервать, неотвратимо,       Окончить чей-то бег и чей-то путь?       Иль пролететь боится цели мимо,       Позорно не попав в кого-нибудь?       Как неуместна и глупа на ней улыбка,       Такая бы в бою не подвела?       Блеснуло что-то? Золотая Рыбка!       И… зазвенев, преобразилася стрела!

Лежащее у ног

       Всем  понемножечку… воздать, пораньше встану,       Пусть моё праздное томится за спиной,       Пусть звонко ложечка мотает по стакану,       Мешая разное с тем, что уйдёт со мной.       Нас не догоните, пока мы  «не свернули»;       Как серебрён, колышется туман,       В нём отзвук слышится шальной, «везучей», пули;       Как воздух, дышится обманчивый обман…       Дорога инеем, возьмёт, растает просто,       Как убежит! Мне далее, туда,       Где горы синие, и маленького роста,       Кафтан пошит в былинные года…       Где горе от ума помешено на страсти,       Где жизни грань сама свергает, как клинок,       Мне надобно понять, все сущие напасти!       И, может быть, поднять… лежащее у ног…       Во имя жизни, насмерть, может быть, сразиться;       За веру, голову на плаху  возложить! … И, как в награду, вновь, себе присниться,       Чтоб, просто так, попробовать пожить…

Маленький забег

       Таблетку – в рот и мир-мирёнок тесен,       В нём нет тебе препятствий и оков.       Лишь  девочкам ты стал не интересен,       Да отчего-то ни друзей нет, ни врагов.       К обеду заглотнёшь ещё таблетки —       Весь мир и ты! – шагаешь  налегке.       Ты вечен? Как нога от табуретки,       Что прадед  позабыл на чердаке.       Под вечер – к дому  прежнею дорогой,       Всё тот же очертив привычный круг.       Присядешь возле отчего порога:       Вновь – не было …, а, может, Завтра, вдруг….       Но как бы твои мысли ни крутились,       Им не поднять тебя уже со дна.       Завис ты иль часы остановились,       Или душа для Бога не видна.       И что же, так сказать, в сухом остатке?       Кому молился ты, презренный человек!       Один, как перст! А так то, всё в порядке,       И продолжается твой маленький забег.

Мои уроки

       Средь искажённых дум решений,       Невинных «да» и странных «нет»,       Раскаяний и воскрешений … —       Где был он, правильный ответ?       Кто подсказал, кто вынул холод,       И душу мне согрел теплом?       Грешно? Не знаю. То был Воланд!       Но я бы не назвал то Злом!

Мой друг

       Последний раз «присядем на дорожку»,       Нам есть, что вспомнить, глядя в пустоту.       Что дали нам? – Не новенькую «трёшку».       Что сами выбрали? – Казалось бы, Мечту!…       А Ту, как первую любовь свою, забыли! —       Глаза закроешь, пеленою белый снег — … Да, было, было, ведь, – мы до смерти любили!       Кого и Что? … – Смешон ты, Человек:       С ножом всё время ты, на всякий разный случай…       Боишься, что потащат на убой,       Не ты – тебя!? Не лги, мой друг, не мучай…       Мы всё давно уж поняли с тобой;       И с Нею больше не играем «в прятки»;       Мы Ей давно сказали: «Всё! Хорош!» —       И… хладнокровно, завели свои порядки —       Как просто, если есть в кармане нож.       Не ждём, мы сами можем, … «перемены»,       По жизни мы, как Сальвадор Дали,       Понадобится – вскроем свои вены,       Чтоб расписаться кровью: «… для Петли»!       Не гнётся нож, и нам не даст прогнуться —       По сердцу режет больно изнутри;       Мы знаем, главное – не по утру проснуться,…       А умереть …  «до розовой зари…»

Мой корвет

       Не был … «ночью… в Хлеву»,       Не плевал против ветра,       Никого не забуду,       Никогда не умру,       «Окопался», … живу —       «В шляпе синего фетра»,       И не мою посуду —       …В параллельном миру.       Необычно слышны       Подземельные звуки;       …Виртуальный комфорт,       Неплохой интернет;       Никогда нет войны —       …Не бывает разлуки —       Но, подраненный в борт, … неожиданно, мой корвет….       То ли жив, … то ли нет, … Очевидно, «не сладко»:       В трюме щерится течь,       И гниют паруса.– Ты за мной, мой Корвет! —       «Разгадалась загадка» — … Нервы надо беречь!…       Чтобы Очередь… отстоять … «в небеса»…

Наши потолки

       Жара, тоска, хандра, … июнь —       Как потолок, он белый.       Ты, поцелованный Судьбой,       Она томится, ждёт.       Доплюнь! Ведь хочется, доплюнь!       А почему – не смелый?!       Ату! Погоня за тобой,       С собаками, идёт!       Замки – на дверь! Пойди, проверь,       Хоть, ради интереса,       Кто там укрылся, для чего,       Быть может, ушлый дьяк?       А может, в маске, дикий зверь,…       Потомок от  Дантеса … —       Мы потеряли одного       Поэта уже так!       Трущобы, хижины, дворцы,       Следы людей и теней —       Снуют, как будто они есть;       Их надо уважать! —       А существуют «подлецы»,       Где только привидений,       Отпущенный, «по нашу честь»,       Свинец «не смог дожать»!       Нас манят мачты, паруса,       Дороги и просторы.       Зачем мы строим города? —       Мы не хотим в них жить!       Нам бы увидеть Небеса —       Не стены и заборы,       Не потолки! – Нам, Господа,       Не дело, их белить!… … Не так ли? Может, … к шалашу! —       Довольно «перегнули» —       В  Природу! С «Матушкой»  дружить,       Да растрясти жирок… … Я об одном, лишь, попрошу —       Не доставайте пули!       Из стен! А так то, можно жить …,       Поднять бы потолок…       А ещё лучше – развалить!       Мы думали, что … «Нечто»! —       Катится по щеке слеза —       «Нас, правда, кто-то ждёт»? … С вопросом «Быть или не быть?»       На крышу, если лечь, то… … Звезда, сама – тебе в глаза, … Нет, нет, … да – упадёт!

Не виноваты

       На переходе иль в строю,       Солдаты песенку поют       Про жизнь военную свою,       Про «аты – баты».       Ту песню слышала шрапнель,       И подпевал случайный шмель,       И знает наизусть шинель —       «Не виноваты!»       Жизнь лишь одна, зачем на две —       Четыре дырки в голове?       Она катается в траве       И ждёт солдата,       Что «призадумался» в кустах,       Чья грудь не падает, в крестах,       И стынет песня на устах —       «Не виновата!»

Не так ли

       Жизнь непроста, мы все наездники на ней,       Но правила равны, и будто бы, не строги,       Лишь непонятно «… загнанных пристреливать коней,       Не разбираясь, прямо у дороги».       Влюбляемся в неё, час от часу, сильней,       Мы мчимся в облака, как вырвавшись из плена,       И падает с боков, извечно взмыленных коней,       Срываясь, будто дни из жизни, пена!       Ещё не утомившись счётом миль и вёрст,       Ещё не насладясь предчувствием погони,       Мы бесшабашно, на скаку, показываем пёрст —       И в грязь лицом! – Под нами пали кони!       Кто в них посмел стрелять – стрелок или мудрец —       Не важным станет, вдруг, всё то, о чём мечтали,       Пока же мысль о том, что это, может быть, конец …,       Не колет нас и не влечет в печали!       Мы мокрым рукавом с лица стираем грязь,       Пытаясь, как всегда, беспечно рассмеяться,       А в небе голубом, над нами ли глумясь,       Зовёт уж кто-то в белом – покататься!       Нас нет уже почти! Рефлексы прошлых дней,       Как птицы по стеклу, отчаянно забьются,       Мы трём глаза, по именам зовём своих коней,       Они не ржут, они в ответ смеются!       Не кони это! Кто тогда? Быть может, седоки,       Скакавшие в пыли, поодаль чуть, за нами.       Ну а смешно им от того, что в пене две руки —       Они в грязи, они не видят сами!       Жизнь непроста, мы, лишь, наездники на ней,       А правила писали, видимо, не Боги:       Всегда безжалостно пристреливают загнанных коней,       Не разбираясь, прямо у дороги!

Не ямбом едимым

       Роняя магию на пяльцы,       В потухшем Небе, разойдясь,       Мерцают «Карлики-страдальцы»…       Как наспех выстланная бязь       Манящей пелены постели,       Так и они – ах, неужели —       Вовек собрались на покой?       Будто, обласканы рукой,       Будто изнеженные дети,       В полуденный томятся зной,       «Интересуясь новизной»,       Но впору им готовят «плети»,       И возгорится новый Свет       Чредою миллиардов лет.       Взрывая сущности бесстыдство,       Роняя падшее на грудь,       А чаще, так, из любопытства,       Нам «в щелку» хочется взглянуть —       Что там? Куда ведут дороги…       Режим, хотя бы, там не строгий…       Неужто, впрямь, есть егеря?       Мы верим… может, верим зря,       В шарфы укутывая шеи,       Чтобы до срока «не лечить»?       А вдруг, там могут задро **       Ядрёные Волхвы да Феи?       И тот же дым, и тот же гнёт,       И рыбы, брошены на лёд…

Спасите наши души

       Корабль не тонет, значит, я не утону;       Он на воде – ему и нам полегче.       А борт пробит – тогда пойдём ко дну:       И он, и мы; а души, что покрепче,       Те выплывут, и голыми, за нас       Разок до церкви, «на разведку», сходят       И – в баню. Баня им, что нам Парнас —       Там поживут – поют и хороводят.       Как срок придёт, им тело «застолбят»,       «Сновья», где доктора не побывали,       Они там в миг: «своё, своих, себя» —       Провозгласят, чтоб их не опознали,       Роман «Война и мир» начнут читать…       А души слабые? – Таких не видно с суши…       Не принято меж душами роптать,       И лишь тела кричат: «Спасите, наши души!»

Но он

       Ошейник кованый, для верности, башке!       Можно бы за ногу, но он её умело       Перегрызёт, оставив гнить на выжженном песке,       Сам «налегке» уйдёт, в сию же ночь, «на дело»!       Ему, одно ведь, жизнь не дорога,       И что с того, что не поставить «ноги вместе» —       Но он на двух стоять не мог, когда была б одна нога,