Мистикал. Том 1. Пробуждение магии

Марта Альварес

Мистикал

Том 1

Пробуждение магии

Моей маме, настоящей волшебнице…

Marta Álvarez

Mystical. El despertar de la magia

* * *

Original edition published by Hanbit Biz Inc.

Russian Edition arranged with Youbook Agency, China and Nova Littera.

© Носов А. С, пер., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Хана

Снаружи – звездопад, и с каждой падающей звездой вокруг раздаются крики.

– Вон она!

– Уже целых четырнадцать!

– И еще одна! Справа!

– Всем тихо, я сказала! – кричит Мариан.

Никто не обращает внимания ни на нее, ни на Йона. Водитель, нахмурив брови, оглядывается на учителей, как будто это они нарушают тишину внутри автобуса или по их вине два десятка подростков ни на секунду не замолкают, буквально прилипнув к окошкам. В защиту Мариан и Йона нужно сказать, что в действительности немногим учителям удается держать дисциплину, когда в экскурсионный автобус набивается целый класс. Конечно, цель экскурсии как раз и заключалась в том, чтобы остановиться посреди поляны и наблюдать звездопад, но и это не особо спасает ситуацию.

Автобус, очевидно, запаздывает, потому что первые звезды уже падают. По крайней мере, так говорят друзья Ханы – они сразу начали соревноваться, кто больше насчитает. Хана пока еще не видела ни одной, но ее внимание и не было обращено к звездному небу: жизнь внутри автобуса куда интереснее.

– Хана, сиди спокойно на своем месте! Я не намерен это повторять, – ворчит Йон.

В реальности слова учителя звучат не так угрожающе, как в его воображении, вероятно, потому, что он уже в третий раз произносит одно и то же: «Я не намерен это повторять!».

Хана послушно улыбается и, протискиваясь между одноклассниками, возвращается на место. Ирис, расположившаяся на соседнем сидении, продолжает что-то активно печатать с включенным над креслом светом – она не перестает строчить сообщения с самого начала пути. Хана обожает свою подругу, но долгие разговоры не ее конек. Хотя Хану это и не расстраивает (она не прочь поговорить за двоих). Но сейчас девочка предпочитает оставить подругу наедине с собой и сосредоточиться на экскурсии. Как только Йон отворачивается, чтобы отчитать кого-то еще, она вновь взбирается с ногами на сиденье и выглядывает через спинку.

– Уже придумал, что загадаешь? – воодушевленно спрашивает она у Габриэля.

Друг переводит на нее взгляд, повернув голову, и на оконном стекле остается след от его щеки.

– В смысле?

– Ну так принято! Нужно загадывать желание, когда видишь падающую звезду.

Не дождавшись ответа, она слышит голос у себя за спиной: в разговор вступает Луна, и Хана оборачивается, чтобы лучше ее видеть.

Вытянувшись вдоль спинки сиденья, Луна смотрит на них, как на маленьких детей, готовящих печенье к Новому году.

– Ты же знаешь, что это ненастоящие звезды? – спрашивает она, щурясь через розоватые стекла очков. Окружающие считают стиль Луны немного странным, но Хане он нравится – весьма оригинальный.

– Что именно?

– Падающие звезды. Это комки пыли или куски астероидов. Они сгорают, пробивая атмосферу, потому и кажется, что сияют, как звезды. Но это неправда.

В такие моменты становится понятно, почему Луна не нравится большинству ребят в классе. Хана уверена, что на самом деле это не так плохо и что в любой другой ситуации (ну, или почти в любой) она охотно записалась бы к ней на уроки астрономии. Но сейчас нужно было следить за происходящим вокруг: на заднем ряду Алекс пытается хакнуть автобусный Wi-Fi, Эрин о чем-то перешептывается с Уго, своим парнем. Или бывшим парнем? Нет, кажется, они снова вместе, удивительно…

– Ну, если это куски астероидов, то так неинтересно. Что такого необычного можно сделать с куском камня? – спрашивает Габриэль.

Луна застывает на мгновение, и по ее виду непонятно, что она собирается сделать – дать ему подзатыльник или плюнуть ему в лицо. В итоге она, не ответив, возвращается на свое место, достает книгу из рюкзака (кому придет в голову брать книги на экскурсию?) и начинает читать, положив ноги на пустующее рядом сиденье.

Мариан и Йон уже давно сдались, поняв, что их план по обеспечению порядка с крахом провалился: теперь же они рассказывают про звездопад тем немногим, кто проявляет интерес. Их голоса сливаются с бормотанием, доносящимся издалека до Ирис и Ханы, укрывшихся одним пледом. Почти все вокруг перешептываются, и Хана так хочет выставить ухо и подслушать, о чем же они говорят, но она не может оторвать взгляд от звездного неба. Ей уже все равно на соревнование (Габриэль сказал, что уже видел тридцать две падающие звезды. Хана лишь удивляется: неужели он и вправду думает, что кто-то ему поверит?).

– Эй, а ты небось уже нашла планету, с которой прилетела? – раздается чей-то смех.

Конечно, это адресовано Луне. Сделав вид, что ничего не слышит, та продолжает вглядываться в небо, параллельно что-то записывая в своем блокноте в кожаной обложке. Ирис, лежащая рядом с Ханой, приподнимается, оперевшись на локоть, чтобы посмотреть на шутника, и заявляет:

– Зато я твою нашла. Передают, чтоб ты не спешил возвращаться.

Мариан шепотом велит им прекратить болтать, и Хана продолжает вглядываться в очертания звезд. Она молчит, и Ирис тоже. На этот раз слова излишни.

Когда Мариан и Йон уже сопроводили учеников до кемпинга, Хана мысленно спрашивает себя, почему они так долго смотрели на звезды, хотя и подозревает, что похрапывание, доносящееся из-под учительских покрывал, было напрямую связано с их чувством времени.

В лунном сиянии и в свете фонариков палатки выглядят как огромные таинственные монстры, поджидающие в темноте. А если вспомнить про шепот, шум травы, стрекотание сверчков, то это место и вовсе напоминает сцену из какого-нибудь ужастика – Хана их просто обожает.

Возвращаясь в палатку, Хана сталкивается с Габриэлем, и тот легонько хлопает ее по спине. Конечно, при таком свете особо ничего не разглядишь, но ей кажется, что улыбка друга омрачена нотками сожаления. И, повернувшись вполоборота, Хана понимает почему: через нейлоновый проем в их палатку проскальзывает Луна.

Ирис уже внутри. Экран телефона подсвечивает голубые волосы и лицо подруги, делая ее похожей на привидение: она с кем-то переписывается. Ирис приветствует их без особого энтузиазма, не отрывая взгляд от телефона. Хане любопытно, с кем она говорит. Наверное, желает доброй ночи своему брату. Либо же речь о ком-то гораздо более интересном, и надо бы о нем спросить… Но это уже завтра. А сегодня ее ждет более важная миссия.

У Ханы есть настоящая суперспособность: она может говорить даже с растениями (в буквальном смысле). Однажды она болтала с фикусом в очереди в поликлинике, и только десять минут спустя поняла, что по ту сторону никого нет. Ладно, допустим, что Ирис и Луна не самые разговорчивые девчонки, но… они выбрались на природу с классом! И кто вообще спит в школьных поездках?

Что-то подсказывает Хане, что звездопад – отличный повод начать хоть какой-то разговор. То ли это инстинкт, то ли воспоминание о Луне, рассказывающей в автобусе о метеоритах и астероидах, то ли ее пижама, украшенная яркими созвездиями, отражающимися в свете экрана Ирис, кто знает…

Поэтому Хана решает сосредоточить свое внимание на Луне, игнорируя невнятные призывы к тишине, которые Мариан шепотом бросает каждый раз, проходя мимо их палатки. Однако, разговор был испорчен не этим.

– Оказывается, падающие звезды на самом деле не звезды, ты знала об этом, Ирис? – спрашивает Хана и подталкивает подругу локтем, чтобы та подыграла, отчего ее спальный мешок слегка поскрипывает.

– А, правда?

«Актриса из нее ужасная», – думает Хана. «Жаль, что она не пошла со мной в театральный кружок, сейчас бы это пригодилось».

– Ага, представь! Это… обломки астероидов, которые… ну… Луна, как там ты говорила? Ты лучше объяснишь.

Ответ Луны предельно лаконичен – она перекатывается на другой бок в своем спальном мешке, демонстративно отвернувшись.

– Хана, отстань от нее, пусть спит, – шепчет Ирис и наконец-то выключает телефон.

И тут Хана замечает светящийся экран в руках Луны.

– С кем ты говоришь?

– Тебе какое дело?

– Просто интересно.

– Ни с кем, – Луна резко обрывает разговор, и по ее тону ясно, что продолжения диалога быть не может.

Да и сама Хана не осмеливается задавать еще вопросы. Она даже начинает сомневаться в своей суперсиле.

Тишина опускается на палатку, и теперь снаружи слышны все шорохи и скрипы. И даже чье-то хихиканье. Хана готова поспорить, что остальные одноклассники выбрались из своих палаток и направляются в лес. Идут развлекаться. Без нее.

Как только Хана решает высвободиться из спальника, надеясь подглядеть, что же именно там происходит, Луна поворачивается и шепчет:

– Вы еще не спите?

Внутренний голос велит Хане промолчать, и она всегда его слушается. Обычно чутье ее не подводит (ночи перед экзаменами – не в счет, когда этот самый голос настойчиво твердит: «Нет, тебе незачем повторять Первую мировую, тебя не спросят о чем-то настолько очевидном, как Первая мировая»). Но сейчас Хана не на экзамене, поэтому она не издает ни звука и всеми силами старается телепатировать Ирис, чтобы та тоже промолчала.

– Я, да, – говорит подруга, и Хана в очередной раз убеждается, что Ирис так себе телепат.

– М-м-м, окей… я в туалет, – слегка замешкавшись, бормочет Луна. Не дожидаясь ответа, она дергает за молнию и ускользает из палатки.

Да, Ирис, конечно, никудышная актриса, но по сравнению с Луной она прям Дженнифер Лоуренс.

Как только брезентовая дверь снова закрывается, Хана выпрямляется, а Ирис вздрагивает от испуга. Внутрь палатки просачивается только лунный свет, вокруг практически ничего не видно, но это не самая большая проблема. Благодаря занятиям в театральной студии Хана отлично знает свое тело и чувствует каждое свое движение… Но не тело Ирис, спальный мешок которой оказался гораздо ближе, чем она ожидала. Хана много чего знает о своей подруге, но этой ночью копилка пополнилась новым любопытным фактом: Ирис не любит, когда на нее наступают во время сна.

– Тс-с-с-с, прости, прости, прости, пожалуйста… Я тебя не заметила!

– Надо же, – отвечает Ирис, поднимаясь на локтях. – Ты куда?

– Если Луна действительно просто вышла в туалет, то я – Селена Гомес! Она так странно вела себя вечером, я хочу посмотреть, куда она пошла.

– Хана, она всегда такая. И если даже мне кажется, что она странная… – спешит объяснить Ирис, убирая за ухо прядь голубых волос.

– А ее телефон? С кем она болтала весь вечер? Почему мне не сказала, кто это был?

– Эм-м-м, потому что это не твое дело?

– Глупости. Она что-то замышляет, и я хочу знать что, – пока Хана говорит, Ирис включает фонарик на телефоне, тоже садится и начинает что-то искать в рюкзаке, лежащем у нее в ногах.

– Ты со мной? – взволнованно спрашивает Хана.

– Пусть Луна делает, что хочет. Но раз уж ты все равно меня разбудила, пойдем, я сделаю пару фоток.

Ирис вешает на шею камеру. С такими камерами нужно обходиться предельно осторожно: они могут сломаться от одного неловкого движения, потому Хана старается держаться от нее как можно дальше (насколько это позволяет палатка), в то время как подруга набрасывает на плечи поверх пижамы огромную джинсовую куртку.

Пробраться мимо Мариан и Йона оказывается проще, чем Хана могла представить. Раскладные стулья, предназначенные для наблюдения за ребятами, пустуют. Вокруг тоже не видать никого, кроме парочки, болтающей под фонарем в конце тропинки, ведущей к туалетам. На всякий случай (и потому что так острее ощущения) Хана опускается на четвереньки и ползет между палатками. Конечно, они идут так тихо, что одноклассники вряд ли обратят на них внимание.

Спрятавшись за палаткой около дорожки, Хана понимает, что есть одна проблема.

– Она сворачивает вправо, Шерлок! – подсказывает Ирис, стоя за ее спиной.

Эта девчонка не чувствует весь драматизм момента!

Но в противоположную сторону от фонаря, под которым сидит парочка, в самом деле направляется фигура, подозрительно похожая на Луну. Хана резко набирает скорость и мчится за ней – зрелище поистине изумительное с учетом того, что она бежит на цыпочках. Осторожность превыше всего.

Она быстро обгоняет Ирис. Лунного света вполне достаточно, чтобы без труда следить за подозрительной фигурой, но вскоре та скрывается за деревьями и вовсе теряется из виду. Хана успевает добраться до нужного места, но Луны уже и след простыл. Интересно, заметит ли кто-нибудь, если включить фонарик? Поймет ли Луна, что ее преследуют?

Хана делает пару шагов вперед, прощупывая почву. Чуть не врезавшись в дерево, она понимает, что риск быть раскрытой вполне оправдан. Она опускает руку в карман пижамы, чтобы достать телефон. И все бы хорошо, вот только карманов у нее нет, а телефон остался в палатке. Отлично. Хана всегда полагалась на удачу, потому и сейчас она глубже и глубже заходит в лес, вытянув руки, как мумия. Или жалкое подобие Франкенштейна.

Она не спешит двигаться вперед. Когда ты идешь в полной тишине, можно услышать миллион самых разных звуков – слышно, как шелестят под ногами листья, стрекочут сверчки, между кустов шныряют мелкие зверьки, просыпающиеся по ночам, ухает сова. И, наконец, становятся слышны голоса. Они раздаются очень далеко, но Хана уверена, что они ей знакомы: Эрин (точно она!), и Алекс, и, может быть, Нора, и еще кто-то. «Я так и знала! Они сбежали, чтобы устроить вечеринку в лесу».

Однако голос Луны она распознать не может. Хотя, честно говоря, будь Луна там, Хана бы очень удивилась. Она не особо дружит с компанией Эрин. И ни с одной компанией вообще.

Неожиданно в тишине леса раздается щелчок, напоминающий… камеру Ирис. Хорошо, что она где-то рядом. «Надо бы ее найти, она точно взяла с собой телеф…»

– Все сбежали из палаток, чтобы подурачиться в лесу и показать, какие они крутые, – слышен голос Луны. – Я не пропущу ничего особенного.

Хана на цыпочках идет на звук. Голоса двух женщин, на этот раз ей незнакомых, сливаются с шелестом листвы под ногами.

– Догорая, этот ритуал совершенно тебя не касается.

– Оставь ее в покое, бабушка. Пока она нам не мешает…

«Ритуал?! А вот теперь это точно как в дрянном ужастике! Класс!»

На этом их разговор закончился. Очевидно, что они уже приступили к работе и начали перетаскивать какие-то тяжелые предметы.

Тело Ханы ноет от любопытства, и она старается уловить неясное бормотание, но теперь, когда Луна и остальные замолчали, это стало еще сложнее. Она продолжает идти вперед, как вдруг странная искра сиреневого цвета освещает всю поляну. Это длится всего секунду, но Хана успевает разглядеть то, что ей нужно: справа от нее между деревьями видны три силуэта.

Небо в мгновение ока становится таким, как прежде, но Хана точно знает, что именно она видела, и потому идет прямо к ним. Тем временем где-то поблизости слышатся невнятные крики и полные растерянности восклицания. Небо снова озаряется светом, но это уже не просто искра, а настоящая вспышка, освещающая все вокруг желтым сиянием. И через секунду Хане прямо в руку падает что-то с неба.

Луна

Луна быстро обнаруживает, что за ней следят. Еще бы, после бесконечного монолога Ханы в палатке она бы где угодно смогла распознать ее голос, даже если бы та говорила шепотом. Секунду спустя щелчок камеры рассеивает все ее сомнения: только Ирис отправилась бы фотографировать в лес посреди ночи, и если она сбежала из палатки, то Хана никак не могла остаться внутри.

Луна ускоряет шаг, чтобы как можно быстрее укрыться среди деревьев. И даже так она ненароком вздрагивает, когда телефон вибрирует в кармане ее толстовки.

«Ты придешь или нет?» – написала ей Гала.

«Я в пути. Нужно было сбить со следа своих одноклассниц», – отвечает Луна, подавляя желание украдкой обернуться.

«Поспеши, если хочешь быть вовремя. Бабушка нервничает и уже хочет начинать подготовку».

«Уже?»

«Да. Если опоздаешь, мы начнем без тебя. Напоминаю: ты идешь только потому, что сама этого хочешь».

Луна прикусывает язык, стараясь успокоиться, и набирает ответ. В ее голове тысяча вариантов того, что написать старшей сестре, но ни один из них нельзя назвать стоящим. В итоге Луна ограничивается коротким: «Скоро буду».

Она могла бы добавить что-то вроде: «Дождитесь меня, пожалуйста», – но это было бы слишком унизительно. И к тому же совершенно не помогло бы. Гала с бабушкой сделают все так, как им захочется. Впрочем, ничего нового.

Луна убирает телефон, как только углубляется в заросли деревьев и кустов, и лишь ее небесная тезка и горстка звезд указывают ей путь. Свет просачивается сквозь плотное полотно ветвей и листьев и едва позволяет видеть чуть дальше своего носа, но Луне удается побороть соблазн включить фонарик на телефоне. Она не знает, насколько близко сейчас Хана и Ирис, и включить фонарик в такой кромешной темноте – все равно что поднять светящуюся табличку с надписью: «Я здесь! Пожалуйста, прервите наш родовой обряд и выставите меня посмешищем перед моей семьей!»

Она осторожно продолжает свой путь. Так или иначе бабушка сотни раз водила их по лесу, и Луна знает эти тропинки как свои пять пальцев. Через несколько минут она слышит, как знакомые голоса смешиваются с ночным шумом. Еще немного – и она на месте.

Стволы деревьев раздвигаются, и покров из зеленых крон открывает взгляду усеянное звездами небо. Обычно такого зрелища уже достаточно, чтобы Луна почувствовала себя как дома.

Но только не этой ночью. Эта ночь слишком важна для нее, и она не может позволить себе испугаться и скрыться посреди леса.

Гала стоит спиной к Луне, склонившись перед огромной скалой. Она напоминает алтарь, наблюдающий за всем происходящим на поляне, как зрачок. Услышав шаги Луны, сестра бросает на нее быстрый взгляд через плечо.

– Как раз вовремя, – фыркает Гала и продолжает заниматься своими делами.

Приблизившись, Луна видит, что та рисует символы на боковой стороне алтаря сиреневым порошком, от которого остаются следы на пальцах.

Конечно же, рисунок ей знаком. Они с Галой выросли на легендах о волшебниках, о стражах, сражающихся с чудовищами; о Вратах и драгоценных камнях, падающих с неба, – все это им рассказывала бабушка. Это легенды, слушая которые их мать хмурит брови. Легенды, в которых, по словам ее бабушки, на самом деле нет ничего мистического. И хотя Луна знала, куда и зачем идет, она до конца не осознавала, свидетельницей какого действа ей предстоит стать, пока не увидела перед собой этот символ.

Луна понимает, что ее мать ни во что из этого не верит. Она сама не совсем уверена в своих чувствах. Это как… как проснуться однажды утром, пойти на кухню и увидеть коробку с хлопьями, которые ты съел вчера вечером и мог бы в этом поклясться. В глубине души ты знаешь, что там ничего не осталось, но пока не откроешь коробку, никогда не будешь уверен в том, что она пуста. Но сегодня эта коробка, наконец, будет открыта.

Луна даже не осознает, что застыла как вкопанная, пока легкое похлопывание по плечу не выводит ее из задумчивости. Она поворачивается и видит руку своей бабушки, богато украшенную кольцами.

– Тебе не обязательно было приходить, – говорит та. Она хочет, чтобы ее голос звучал нежно, но на самом деле он таит в себе иное послание («Я бы предпочла вовсе избежать этого разговора»). К такому тону Луна уже давно привыкла. – Ты могла бы остаться со своими друзьями.

В доме Луны множество вещей остаются без внимания. Ее родители равнодушно наблюдают, с каким пылом бабушка стремится поведать девочкам мистические легенды. Луна уже смирилась с тем, что их подарки на день рождения не имеют ничего общего с тем, что ей действительно нравится. И, конечно, всем плевать, что у нее нет друзей. И Луне тоже уже плевать. Почему ее должно волновать, что о ней думают эти идиоты? Почему ее вообще должно волновать чье-то мнение?

– Все сбежали из палаток, чтобы подурачиться в лесу и показать, какие они крутые. Я не пропущу ничего особенного.

– Дорогая, этот ритуал совершенно тебя не касается.

– Оставь ее в покое, бабушка. Пока что она нам не мешает…

«Пока что она нам не мешает…» Так случалось каждый раз, когда они собирались втроем. Пока Луна не мешала, она могла наблюдать, как бабушка делится с сестрой сакральными знаниями. Или как Гала занимается тхэквондо. Или ходить с ними в лес. Но вечно одно и то же условие: пока она не мешает. И даже сегодня ночью она может стать свидетельницей таинства, к которому Гала готовилась с рождения. Если не будет мешать, конечно же.

На протяжении всей жизни бабушка искусно находила оправдания. Ее любимая фраза: «Ты слишком молода». Но на самом деле неважно, что она придумывала – Луна легко разгадывала правду в ее словах, и эта правда была проста: Луна ни на что не годится. Она не Гала. И точка.

Темы для беседы исчерпаны. Луна тихонько подходит к груде камней на краю поляны и помогает бабушке разложить их вокруг алтаря. Она думает, что это возвышение вряд ли может быть действительно полезно и что в глубине души бабушка тоже сомневается в его силе. Но эта женщина верна традициям. Хоть эти традиции и немного странные, бабушка продолжает их покорно чтить, и в конце концов, они с Луной молча выкладывают камни.

Гала занята другим. Она закончила украшать алтарь и растянулась на нем, а ее длинная светлая коса свисает так низко, что касается земли. Она похожа на Спящую Красавицу, только в современной интерпретации: Спящая Красавица, которая изучает инженерное дело, носит красную кожаную куртку и может одним ударом уложить кого угодно на лопатки.

Закончив выкладывать камни, Луна и ее бабушка выходят за получившийся круг. Нужно подождать. Минуты тянутся медленно, как будто протискиваясь сквозь желеобразное пространство, и Луна впервые задается вопросом: может, ее мать права и все это просто сказки, которые бабушка вбила им в голову?

– Это может случиться в любую секунду, – время от времени повторяет бабушка, глядя в небо. Луна следит за ее взглядом, внимательно изучая звезды, стараясь отыскать свои любимые созвездия – Дракона, Лиры, Большого Пса… Она вспоминает легенды о них, пытаясь не чувствовать себя глупо и не обращать внимания на Галу, которая начинает ворочаться на алтаре.

Она воображает себе Геракла, бегущего по небу. И небо – уже не просто небо, а настоящий сад Гесперид. Герой осторожно приближается к стоглавому дракону, охраняющему огромную яблоню с золотыми плодами, готовится к нападению и…

Фиолетовый свет затмевает фантазии Луны, и больше нет ни сада Гесперид, ни дракона, ни неба, ни леса, ни алтаря. Одно сиреневое сияние повсюду – вспышка обволакивает все вокруг, куда ни посмотри. У Луны от увиденного перехватывает дыхание. Одно полушарие ее мозга здраво оценивает ситуацию и понимает, что прошла всего секунда, но время как будто остановилось в этом мире сиреневого свечения, от которого мурашки по коже.

Неизвестный предмет ударяет ее по руке. Слышится щелчок, как будто кто-то щелкнул выключателем, и свет гаснет. Вокруг снова небо, земля и лес. Гала в смятении поднимается и садится на камне.

– И это все? – спрашивает она, рассматривая свои руки. – Я не заметила ничего особен…

Гала не успевает закончить реплику: бабушка в изумлении хочет что-то прокричать, но вовремя зажимает себе рот. Ее широко открытые глаза устремлены на Луну, и кольца позвякивают на пальце, которым она указывает на правую руку своей младшей внучки – или, точнее, на фиолетовый драгоценный камень в ее ладони.

Кажется, что все вокруг замерло на мгновение: ветер, насекомые, щебечущие по ночам птицы…

И тут снова раздается щелчок – кажется, кто-то нажимает на кнопку камеры, чтобы сделать фото. Гала спрыгивает с алтаря и встает рядом с Луной.

– Как это возможно? Гала – идеальный кандидат! Она годами готовилась к получению камня! Ты не!.. – разочарованные восклицания бабушки рассекают воздух.

– Но я ничего не сделала! – недоумевает Луна.

Фиолетовый камень источает слабое сияние. На ощупь он немного странный, но приятный – теплый и холодный одновременно. Гала нерешительно протягивает к камню пальцы, словно решая, стоит ей касаться его или нет.