Медиум для банкира

– Эльдар-то? – улыбнулась я, тоже налегая на шоколад, – представишь его, ага. Сама серьезность.

– Я тоже пыжилась, пыжилась и не получалось, – махнула рукой Марина. – Пожаловалась Оксане, она мне снова в чат настучала: «Включи фантазию! Ты видела, какой у начальника АХО крепкий зад?»

Я поперхнулась шоколадом и закашляла на всю приемную, а стажерка, игнорируя камеры, вероятность появления рядом коллег и пиетет к начальству, как ни в чем не бывало описывала бедра Сагалаева:

– «Круглый такой, соблазнительный в обтянутых-то штанах. Не попа, а орешек». Вот я так же отреагировала, ага, чуть под ресеп не свалилась. Но на Эльдара посмотрела. Прямо на штаны. И ты знаешь, а ведь действительно шикарный зад. Орешек и есть. Сагалаев обернулся и пошел на выход, а у меня в голове засело: «Белка песенки поет, да орешки все грызет».

– А орешки не простые, – продолжила я, давясь смехом, – все скорлупки золотые.

Марина подхватила, прицокнув языком и мечтательно закатив глаза:

– Ядра – чистый изумруд. Слуги белку стерегут.

– Прекрати, – застонала я, пряча красное лицо от камеры и стараясь не расхохотаться в голос. – Как я теперь работать с ним буду? Ядра – чистый изумруд. Ох, Марина!

Пока я восстанавливала дыхание и обмахивалась кредитным договором, как веером, стажерка доела шоколадку и уставилась на меня совершенно довольная.

– Помогло ведь? Мне тоже. Я теперь когда он возмущается и что-то требует от меня под нос бурчу стишок. Чай не бог с Олимпа, лавровый венок голову не украшает.

Лишь бы прозвище «Орешек» к Эльдару не приклеилось, а то за мной не заржавеет. Конт до сих пор патриций. Однако способ отличный, надо запомнить. Рассматривать бедра преподов в универе я не собиралась, достаточно других комичных моментов. И личностей, к которым стоило относиться проще, хватало с головой.

Обертку от шоколадки я выбросила в урну, разговор мы с Мариной вроде закончили, но она не спешила возвращаться в оперзал. Сидела, положив ногу на ногу, и рассматривала кружево на лифе моего платья.

– Роскошно выглядишь. Вблизи и правда на пару тысяч зеленых.

Я удивленно моргнула, ошалев от названной вслух цены. Бирку на платье я так и не посмотрела, её быстро срезали, потому что я осталась в купленном наряде. Кажется, положили в пакет, но не лезть же за ней прямо сейчас. Марина и так дырку во мне взглядом высверливала и ерзала от любопытства.

– Олеся Вялых говорила, что мерила точно такое же в «Каприччо» тут у нас через дорогу. Только что новая коллекция вышла, оно стоило как крыло от Боинга.

– Может быть, – пожала плечами я и демонстративно пододвинулась к сканеру, дескать работать пора. – Я свое на барахолке нашла в павильонах. Китай, а может Турция. Мне нахваливали, что фирменное, но стоило копейки. Брак там на внутренних швах.

Врала вроде бы складно, но стажерка едва ли верила.

– Вот и я ей сказала, что вряд ли у тебя бренд. На какие шиши? Разве что миллионера себе нашла и шифруешься?

Черт! Нас, поди, и с Контом вместе видели! Вон у Марины как глаза блестят, аж сплетни на языке не держатся. Сейчас как обычно сочинят, раздуют и разнесут по отделам. Самый смак угадывать, кто с кем спит. И Конт на меня в платье смотреть обещал до вечера. Обниматься, конечно, не полезет, но сплетницам и пары взглядов хватит. Я уже практически спалилась. Платье для меня сняли с манекена, примелькалось оно банковским. А вот костюм принесли из внутренних помещений магазина. Переодеться что ли?

Марина, блин, специалист в дорогущих брендах. В лучшем случае как я разглядывала через витрину или один раз набралась наглости примерить. А туда же. Бренд не бренд, пара тысяч зеленых.

– Студентка я, – пробурчала ей, – все мои миллионеры ездят по проездному и стреляют мелочь на пирожки из столовой.

– Да-да, – хихикнула стажерка и засобиралась обратно в оперзал, – ладно, держись тут, Сагалаеву привет!

Я что-то тихо сказала в ответ, и стоило Марине потеряться в глубине коридоров ТФКБ, подхватила пакеты и пошла в туалет переодеваться.

Глава 13. Случайность тринадцатая – переписка в мессенджере

Костюм выглядел не намного дешевле платья. Ткань, которая не мялась, даже если её сжать в кулаке, идеальные строчки, пуговицы, будто из драгоценных металлов. Качественный пошив, интересный фасон и все равно большая часть его цены выставлялась за бренд. Да, я как будущий экономист понимала разницу между массовым производством и штучным товаром. Но как студентка ни за что бы его сама себе не купила.

Лучше плотно поесть, сходить в кино и заплатить за интернет, в конце концов. И все это месяц, два, три. Космическая ведь сумма. А если я на жвачку сяду или меня проезжающая мимо машина грязью забрызгает? На руках стирать? Нашим недостиральным машинкам в прачечной я костюм из «Каприччо» не доверю. Вообще повешу его под стекло в рамку на стену и дышать не буду. Или верну Конту. Черт, да! Я просто верну патрицию подарки после переговоров.

Воодушевленная решением я подтянула колготы, переобула туфли и крадучись, как вор, пробежала из туалета в приемную. Рабочий день практически закончился. Банковские трудоголики с небывалым в рабочее время энтузиазмом спешили домой. По коридорам будто лавина пронеслась. Если закрыть глаза и прислушаться, то грохот каблуков напоминал перестук мелких камней.

Потерпите, дорогие мои менеджеры, специалисты и начальники. Пятница уже завтра. Маленький праздник каждую неделю с алкоголем в баре и супер тяжелым утром субботы. А в понедельник обратно на галеры до следующей пятницы. Представить страшно, что закончу универ, и у меня вот так будет всегда. «Реализуйте себя в работе, чтобы не тосковать по отсутствию личной жизни. Будет просто некогда». Прекрасно. Со следующего понедельника и начну. А пока нужно выяснить отношения с Контом. Лучше сразу, чтобы не краснеть от его взгляда и шепота: «Мичиа. Кара миа».

Сергей Геннадьевич до вечера разговаривал по телефону и из кабинета почти не выходил. А когда тень в сером деловом костюме мелькала мимо я или сканировала или вешала доки в Кайзер. Но зато теперь он вышел и остановился строго напротив меня, в замешательстве разглядывая пиджак и юбку вместо платья.

– Кружево на одежде официальный дресс-код переводчиков запрещает, – выдала я только что придуманную причину. Язык онемел и не поворачивался отшить того, рядом с кем я замирала, считая удары сердца. – Пришлось переодеться.

Черт, это будет сложно! Патриций мрачнел с каждым мгновением, но недовольство вслух не произносил. Еще не все задержавшиеся ушли с рабочих мест, да и камера висела над макушкой, снимая сцену между нами.

– Костюм тоже слишком хорош для ситуации и для меня, – осторожно начала я, чувствуя себя сапером, явившимся на минное поле без металлоискателя. – И то, что случилось в примерочной лучше забыть. Я ошиблась. Нужно было отказать сразу.

Конт молчал, а я мысленно умоляла его услышать слово «отказ» из моих туманных намеков. Четче я просто не скажу и второй раз вряд ли повторю. Да, быстро и вот так сразу, но поцелуй был еще быстрее. Так просто нельзя. Я не смогу разлюбить, когда уедет. Где-то глубоко навсегда останется надежда, что вернется. Я буду ждать. Сидеть на парах в универе и ждать. Укладывать листы кредитных договоров на стекло МФУ и ждать. В каждом прохожем узнавать его и ошибаться, но ждать. Вдруг приедет? Мир рухнет, столица исчезнет, срочные дела закончатся. Однажды утром Сергей Геннадьевич напишет мне в чат: «Я скучаю. Думаю о тебе постоянно. Помнишь, как мы сидели в кафе? Наш поцелуй? Выгляни в окно, я там. Жду тебя. Выходи».

– Я вызвал такси, – ровным тоном ответил патриций, – белая ауди, номер триста двадцать шесть. Я понял, от чего вы хотите отказаться, но другая часть в силе? Если да, то спускайтесь следом за мной. Я буду в машине.

Потом он просто развернулся и ушел. Черт, я снова поплыла, нафантазировала великую любовь, а он и бровью не повел!

«Скотина! – зашипел Индис. – Урод! Его ты собралась ждать до второго пришествия?»

В носу защипало так, что вот—вот расплачусь или чихну. Увидела своё место? Осознала? Чего ждала-то? Падения на колени и пламенного: «вернись, я все прощу»? Дура. Прости господи, какая же я дура! «Ну, нет, так нет». Правильно! Как еще он должен относиться к интрижке на четыре дня? Поедет в бар, снимет другую девчонку, и горя нет. Еще и дешевле обойдется, чем вещи из «Каприччо» и гонорар за помощь с Франко.

Я задыхалась, кровь в висках стучала. Клавиатуру хотелось швырнуть в стену, а долго завершающий работу Виндовс бесил, как никогда прежде. Такой же урод программировал всю эту беду. Оттого и не работало ничего. Ненавижу! Индис, как же ты был прав! Ненавижу.

Всего-то и осталось, что в отместку запороть ему продажу бизнеса. Мелькнула в голове такая мысль и пропала. Мстительной я никогда не была. Пусть подавится своим успехом. Сделаю все в лучшем виде, заберу свои деньги и уйду.

«Правильно, – подзуживал Индис. – Достойный ответ на потребительское отношение. Только помни, что ты мне обещала. Больше никаких богачей и мутных дел».

«Можешь не сомневаться. Это будет в первый и последний раз!»

Я рванула сумку за ручки и пошла на выход. Пакеты пришлось закрыть в шкафу вместе с кредитными договорами. Не к месту шмотки на переговорах. Завтра заберу.

Белый Audi стояла на парковке с заглушенным двигателем. Ждал. Терпеливый.

«А куда ему сейчас деваться? Вот увидишь, после сделки отношение еще сильнее поменяется»

Вот и проверю. Я дернула за ручку двери и нырнула в пропахший лимонным освежителем салон. Дешевая елочка едва справлялась с вонью бензина и специфическим запахом всех автомобилей. Водители перестают ощущать его очень быстро, а такие пассажиры, как я, еще долго морщат носы.

Я поздоровалась и услышала вежливый ответ таксиста, а Конт даже не обернулся от окна. Да и черт с вами, Сергей Геннадьевич, посижу в тишине. Мне же лучше.

Машина тронулась без напоминания. Рулил водитель очень аккуратно, и я расслабилась, разглядывая яркие вывести магазинов по ту сторону банковской улицы. Нервяк отпускал медленно, отзываясь дрожью в пальцах и желанием поправить прическу. Хотела ведь накраситься по-другому. Не успела. Куда едем-то? Во дворы свернул Сусанин. Сейчас завезет, как поляков…

– Наталья Игоревна, – тихо позвал Конт и я вздрогнула. В голове стаей горластых чаек заметались мысли и варианты, о чем поговорить хочет. Не угадала ни разу. – Я уже обмолвился, что мне нравится штурмом брать крепости, но если не получилось, то и долгая осада устроит. Вы же не думаете, что одно «нет» меня остановит?

Я съежилась под его взглядом как в первую встречу. Патриций решил, что отношения у нас будут до тех пор, пока ему это нужно. Давил и принуждал, хотя еще толком ничего не сделал. Только пообещал. А я уже закрывалась в защитный панцирь и запасалась боевым сарказмом. Такой протест изнутри поднялся, что хоть сейчас матом наглеца обкладывай. Индис, чувствуя мой настрой, даже не пикнул. И правильно. Сама разберусь.

– Полководцем на поле боя себя почувствовали? А меня в качестве трофея рассматриваете? Что ж, осады могут длиться годами, особенно когда осажденные ни в чем не нуждаются. У вас всего четыре дня до конца командировки. Блицкриг будет?

Старалась ведь не наезжать, но яд из слов практически сочился. Он думал, что не примет отказ, и я растаю? Радостно на все соглашусь? Решил, что цену себе набивала, дабы не выглядеть легкодоступной женщиной? Ошибся. Я – не Мария Изабелла, в такие игры не играю. Моё «нет» всегда значит «нет» и ничего больше.

Конт снова промолчал, но на этот раз удивление мелькнуло на его лице в изгибе бровей и складке в уголке губ. Банкир никогда не гримасничал. Держал себя в руках крепко. Чем же я его так ошарашила? Отпором? Давно не слышал? Будет настаивать – услышит еще. Я даже села поудобнее и отодвинула от себя сумку. Готова, парируйте, Сергей Геннадьевич. Но Конт вместо меня посмотрел на водителя и достал из внутреннего кармана пиджака телефон. Тот самый с надкушенным яблоком, ага. Последней модели. Черт, как он это делает? Я опять в игноре.

«Он гуглить собрался, как осаждать девушек? – удивился дух. – Или ищет значение слова блицкриг? Даже я знаю».

«Да ну нет!»

Судя по сосредоточенному взгляду и движениям большого пальца над экраном, Конт набирал текст. В версию с гуглом верить не хотелось, но пока она была самой очевидной. Паузу банкир взял, как в шоу «Что? Где? Когда?» Правда, уложился меньше, чем в минуту. Нажал последнюю кнопку и положил телефон на колено экраном вниз. Да не собиралась я подглядывать! Больно надо. Сумка вздрогнула от пришедшего в мессенджер сообщения. Катюха что ли потеряла? Я предупреждала, что занята на весь вечер. Жаль, Индис не читал текст с выключенного экрана, пришлось доставать телефон.

«Откуда вы узнали про четыре дня, Наталья Игоревна? – высветилось сообщение от патриция. – Снова ваши сверхспособности?»

Я с трудом удержалась, чтобы не хмыкнуть на все такси. Конспиратор. Сидел ведь с совершенно невозмутимым видом, я и представить не могла, что мне сообщение пишет. Ох, прав, конечно, разговор не для ушей водителя, каким бы случайным человеком он не был. Мир парадоксально тесен. Никогда не знаешь, где аукнется случайно оброненная фраза. Я открыла экранную клавиатуру и застучала по буквам:

«Никаких фокусов и трюков, Сергей Геннадьевич. Я в журнале секретаря посмотрела. Это открытый источник информации».

Отправила сообщение и демонстративно отвернулась к своему окну. Играть в шпионов, так по-взрослому. Чтобы как у Штирлица с его женой в кафе «Элефант». С безразличными лицами все время мимо, а потом единственный взгляд друг на друга.

«Наташа, у тебя больное воображение при богатой фантазии, – вздохнул Индис, – это плохо. Вот куда ты опять улетела?»

Никуда. Сижу в машине рядом с двумя молчаливыми мужчинами и читаю текст сообщения:

«Да, вы правы, всего четыре дня, а потом я должен вернуться в столицу. Но, во-первых, командировку можно продлить, а во-вторых, у меня в следующем месяце отпуск». И смайлик с шезлонгом и пальмами.

«Намекает что ли? – взвился дух. – В Турцию тебя зовет или на Мальдивы? Не вздумай соглашаться!»

Вот у кого больное воображение. Любой разговор переводит на тему постели и содержанок. Но если честно, новость так себе. Конт, наверное, уже решил, что проведет отпуск, устраивая дела при помощи моего духа. Рановато только. Я еще ничего не сделала. Но патриций уже один раз поспешил с поцелуем, теперь я даже не удивилась.

«То есть всерьез за меня возьметесь?»

Я отправила провокационное сообщение и перестала дышать. За окном для пешеходов моргал зеленый человечек, в салоне пахло лимоном, и громко щелкал включенный поворотник. Был какой-то сюрреализм в том, чтобы сидеть рядом и переписываться через мессенджер. От меня до Конта один взмах рукой, но слова летели от сервера к серверу через столицу за океан, пробегали половину мира и возвращались обратно. Патриций долго думал, а ответил коротко:

«Да. Всерьез».

Мне бы распсиховаться и послать его, но в груди потеплело. Упрямый какой. Я почему-то верила, что он горы свернет, если захочет. Конт и раньше казался существом из другой реальности, а теперь и вовсе думалось, что нашей жизни с ее сложностями и проблемами для него нет. Там, где другие голову разобьют о препятствия, он, не глядя, пройдет мимо. Я восхищаюсь такими людьми. Но чувствую, до тех пор, пока их кипучая энергия и недюжая сила, не применяются ко мне. Отчаянно не хотелось стать жертвой для охотника.

«Посмотрим, как у вас получится», – напечатала я, но отправлять не стала. Хватит на сегодня провокаций. Пора освобождать голову для переговоров о бизнесе.

Конт хотел, чтобы я заглянула в отчет по оценке стоимости складов до того, как Франко озвучит уменьшенную сумму. И я до сих пор не придумала, как это сделать. Нечаянно столкнуться с итальянцем в коридоре и выбить папку с отчетом из рук? Авантюра. На нужной странице она не откроется, а листать при нем до фотографий, пока поднимаю папку с пола, будет слишком подозрительно. Черт, умел бы Индис читать закрытые книги – проблем бы не было.

«А столкнуться – это идея, – задумчиво протянул дух, – папка у отчета наверняка будет черная. Уронишь рядом точно такую же, поднимешь вместо своей его и уйдешь. Пока будут разбираться, ты быстренько пролистаешь, я все посмотрю, а потом вернешь».

«Опасно. Даже если папка будет черная и найдется вторая похожая, то Франко поймет, что я видела отчет и слила информацию по фотографиям патрицию. Я сама себя подставлю. Не годится».

«Тогда нужно, чтобы листал кто-то другой»

«Гениально! Как я не догадалась?»

«Не ерничай, я хоть что-то предлагаю».

«Вот если бы он её где-то забыл. Я бы тихо посмотрела без посторонних глаз и пускай бы дальше искали сами», – размечталась я, но Индис не ответил. Тоже задумался. Везло мне сегодня на молчаливых и задумчивых мужчин. Живых или мертвых – не важно.

Такси затормозило у шлагбаума гостиничной парковки, и Конт сказал:

– Приехали, Наталья Игоревна. Гостиница «Сибирский дом». Нас ждут в конференц зале. Прошу вас.

Я выбралась из такси первой и долго смотрела на здание недавно выстроенной гостиницы. Квадратный монолит с редкими проблесками окон был масштабным, величественным и совершенно черным. Не знаю, почему для богатых все красили в черный цвет. Начиная от автомобилей и заканчивая картоном визитных карточек. Куда не ткни: посуда, мебель, деловые костюмы, обувь, портфели, солнцезащитные очки. Все оттенка самого беспросветного траура. Зачем?

«Чтобы жизнь медом не казалась», – фыркнул Индис, но мне нравилась другая версия. Глубина и неоднозначность близкая к картинам итальянца Караваджо с его подвальным освещением и сорока оттенками черного. В тени всегда прятались страхи, преступления и очень большие деньги. А еще черный не отражал ничего и все держал в себе одновременно. Как безразличное выражение на лице патриция, которое он не менял даже в сильном раздражении. Строгость, статика и абсолютная тишина.

– Добрый день, – поздоровался портье и открыл перед нами двери. Ответили мы с Контом синхронно, он пропустил меня первой, а в спину начал тихо рассказывать:

– Антон уже здесь, я сейчас скажу, чтобы вас проводили в конференц зал. Лучше, если Франко не увидит нас вместе. Заметите что-нибудь любопытное – не важно, что именно, любую мелочь – пишите в чат. Я не дружу с ФСБ: прослушкой, микрофонами и прочими спецсредствами воспользоваться не могу, поэтому надеюсь только на вас, Наталья Игоревна. Удачи.

Его голос затих, и я едва успела обернуться, чтобы увидеть, как патриций, уверенно кивнув девушке на ресепшн, мимо охранника сразу пошел к лестнице. Никто не спросил, как его зовут и к кому он направляется. Бровью не повели, будто так и надо. А ведь сам Конт жил на съемной квартире, приезжая сюда исключительно к Франко. Оказывается, персонал запоминал постоянных гостей не только в лицо, но и по именам. А так же знал все их встречи, мероприятия, четко исполнял инструкции, умудряясь еще и угадывать желания. Сервис в черной униформе лип к богачам, как нефть к ладоням. Не сразу ототрешь, даже если очень захочешь.

– Наталья Игоревна, – вежливо улыбнулась девушка в ливрее коридорного, – прошу вас.

Меня тоже узнали? Серьезно? Но как?

«Тот самый Антон чуть ли не пальцем на тебя показал, – ответил Индис. – Он стоит в дверях конференц зала. Так что перестань хлопать глазами и рот закрывай периодически».

Дельный совет. Я перевесила сумочку с плеча на сгиб локтя и пошла за девушкой. Отражение моего вишневого костюма скользило по отполированным до блеска плитам керамогранита. Стук набоек каблуков казался оглушающе громким, и я завидовала коридорной в её мягких балетках. Нужно работать над походкой и не вонзать так пятки в пол, меня за километр слышно. Собралась еще в тайне от всех отчет по оценке листать, наивная дура. Хоть разувайся и босиком дальше иди.

Управляющий Конта встретил радушной улыбкой. Рыжеволосый и зеленоглазый он был густо обсыпан веснушками, совсем, как Индис в моем воображении. Образ ирландца дополняла зеленая рубашка и бежевые брюки в крупную клетку. Так и подмывало спросить: «Когда следующий день святого Патрика и почем нынче эль в пабах?» Интересно, а внешность не мешала ему решать серьезные дела? За мальчишку не принимали? На вид Антону куда больше тридцати пяти, но трехдневная рыжая небритость и непричесанные кудри скидывали лет десять. Прям рубаха парень, который едва сдерживается, чтобы не расхохотаться. Я смутилась и покраснела, не зная, куда смотреть, а садист Индис начал в ухо петь совершенно не уместную сейчас песенку:

«Антошка, Антошка, пойдем копать картошку, Антошка, Антошка, пойдем копать картошку».

Тили-тили. Ага. Трали-вали. Черт, как он вообще сработался с Контом? Я была уверена, что монументальный в своей сдержанности патриций выбирает деловых партнеров с таким же темпераментом. Ан нет.

– Антон Вальшевский, – представился управляющий, протянув руку.

– Наталья Загорская, – я быстро пожала руку, пока ирландцу не приспичило её вежливо поцеловать. Смутился. Хмыкнул, но справился с собой, потер большим пальцем рыжую щетину и продолжил:

– Сергей Геннадьевич говорил о вас, но я, если честно, не до конца понимаю вашу роль в переговорах. Я не знаю итальянского, но говорю по-английски так же как синьор Гвидичи. Мы бы прекрасно поняли друг друга.

Вот так подстава! Не знаю, интересовался ли Конт языковыми познаниями переговорщиков, но я даже не подумала про английский. А зря. Язык практически международный. Чем теперь оправдываться? Не правду же рассказывать, что изначально Франко и Конт вообще не желали видеть посторонних и сам управляющий здесь только как прикрытие для меня. Обидится ведь и не поверит.

«Включай дуру, – подсказал Индис. – Ты наемный работник и делаешь, что приказано».

Хорошая идея, но у меня другая. Бывают такие безумные озарения, будто лампочка над головой зажигается и не дает больше ни о чем думать.

Конт обмолвился, что оставит Антона управляющим, пока Франко не найдет ему замену, а если итальянец не собирался искать? Вдруг он пообещал Вальшевскому солидную прибавку к зарплате и сохранение за ним должности в обмен на помощь с оценкой стоимости складов? В случае успеха итальянец сэкономил бы неплохие деньги, а какой делец откажется от такого?

Купить, к сожалению, можно кого угодно. Весь бизнес принадлежал Конту, как я поняла. Без долей, партнеров, акционеров и других заморочек. Иначе бы он не смог его продать легким движением руки. Значит, Вальшевский – простой наемный служащий, по сути, ничем отличающийся от стажерок в банке. Пришел – отработал – получил зарплату. Но если стажерка без труда устроится в другой банк, то должность управляющего бизнесом на дороге не валялась. Её очень не хотелось терять. А тут новый владелец предлагает хорошие условия, надо то всего лишь чуть-чуть подкрутить цифры в отчете. Предательство? Какое предательство? Конт для Вальшевского никто. Важный дядя, раз в год приезжающий с проверкой. Он уже вышвырнул его с работы, не моргнув глазом, а у рыжего Антошки наверняка семья и детки, которых нужно кормить. Вот заботливый папа и крутится, как может. Оставалось только проверить версию, найти доказательства и выдать их Конту на блюдечке с голубой каемочкой.

«Ах, ты, змея! – восхищенно присвистнул Индис, пока я тянула время, делая вид, что на телефон пришло важное сообщение, и я его читаю. – Паранойя на твердую пятерку. Надеюсь, интуиция тоже».

«Ты у меня вместо интуиции и в качестве доказательств, – напомнила я духу, – тяжелая артиллерия, не чета спецсредствам ФСБ. Через стены видишь, разговоры подслушиваешь, документы читаешь».

«Да, но только поздно ты спохватилась. Теперь заговорщики могут выдать себя разве что случайно».

Я на мгновение отвлеклась от телефона и поймала взгляд рыжего управляющего, так похожего на ирландца.

«Любую случайность можно подстроить».

Глава 14. Случайность четырнадцатая – подруга друга

Я выдохнула и расслабилась. Иногда лишний напряг только мешал ловить интуицию, как рыбу на удочку. Спонтанная гениальная идея заруливала в минус выстраданную месяцами планирования. Я ждала озарение и оно пришло.

– Мы знакомы с синьором Гвидичи. Когда-то пересекались в Италии, но я не уверена, что он меня помнит.

Франко последний вечер в нашем городе. Сергей Геннадьевич позвонил мне и предложил устроить старому знакомому сюрприз. Именно сюрприз, поэтому мы и придумали версию с переводчиком. Узнает – будет неплохо, нет – я подойду позже и заново представлюсь. Неловко получилось с вами, Антон. Я думала, Сергей Геннадьевич предупредит.

У Вальшевского округлились глаза, и вырвалось обескураженное: «Кхм». Да, неожиданный поворот и непонятно, почему я не сказала сразу, а рылась перед этим в телефоне. Но весть о личном знакомстве с будущим боссом затмила странную шероховатость в моем поведении. Улыбка ирландца стала на два градуса теплее.