Никому

Они просидели в кабинете для допросов еще час, но ответов больше не стало.

Узнав, что пропала девочка, Морозова тут же отправила группу на поиски. Прочесывали лес, деревни и поселки в районе, где было найдено тело Эмилии. Отправили водолазов на поиски еще одного тела в реке. Прошерстили округу, опрашивая жителей, но никто ничего не видел и не слышал. Найти ребенка как иголку в сене – было бы настоящим чудом.

Тем временем лаборатория подтвердила личность погибшей: Эмилия Леонидовна Мышкова.

Морозова приехала в квартиру, которую снимала жертва. Эксперты-криминалисты уже провели осмотр, но следователь хотела увидеть все своими глазами. Старый дом с вонючим подъездом, все стены в котором исписаны пародиями на граффити и нецензурщиной. На лестничной площадке валялись окурки и банки из-под дешевого пива. Подойдя к нужной квартире, Морозова услышала, как открывается соседняя дверь. Выглянула пенсионерка, маленькая, сухонькая, с гулькой белесых волос. Божий одуванчик. Морозова представилась и спросила, можно ли ей задать пару вопросов о соседке.

Бабушка ответила, что уже говорила с полицейскими, но Морозовой не отказала. Пригласила войти, заварила чай и уставила стол вазочками с печеньем и конфетами.

– Вы общались с Эмилией? – Морозова вежливо поблагодарила за угощения и сразу перешла к делу.

– Не особо, – старушка пододвинула конфеты ближе к гостье и громко отхлебнула чай. – Она была скрытная. Жила с дочкой тихо, ниже травы, почти и не видно было их. А с девочкой что ейной?

– Пропала. Но мы все силы отправили на поиски, – постаралась утешить заохавшую старушку Морозова. – Не знаете, где девочка могла бы быть? Может, Эмилия с кем-то ее оставляла, когда уходила?

– Нет, – уверенно ответила бабуля, – везде дочку таскала с собой. Даже в свой бесовской театр.

– Бесовской театр? – с интересом переспросила следователь. В этом направлении можно было бы копнуть. – Расскажите подробнее.

– Не знаю, как они это называли, но дьявольщиной попахивало, – старушка скривилась. – Эмилия зазывала как-то всех соседей на спектакль. Я сходила раз, думала: театр, искусство. Но представление очень уж странное было. После их бесовщины пошла в церковь на исповедь.

– А что там было?

– Я уж и не вспомню сейчас, это года два назад было. Но ощущение неприятное до сих пор. Потом больше не ходила ни разу.

– Где проходил спектакль? – Морозова взяла ручку и блокнот.

Пенсионерка задумалась, вспоминая точный адрес. Следователь записала и задала еще один вопрос:

– Может, вы знаете еще кого-то, кто участвовал в спектаклях?

Но старушка ничего нового не добавила: крестилась и повторяла только “бесовщина”, “сатанизм”. Морозова хотела уходить, а хозяйка все не отпускала и болтала. Обещала рассказать что-то еще про Эмилию или Еву, но ничего стоящего не сообщила.

Морозова поблагодарила и встала из-за стола. Старушка всучила ей несколько конфет и предложила заходить еще, если что-то будет нужно.

11 августа 2015 года

Эйфория закончилась. Когда сегодня наутро я осталась одна, мысли снова налетели как цунами. Опять стало трудно дышать, соленая вода жгла глаза. На один день почувствовала себя нормальной. Но разве так можно?

Зашла в детскую. Не была там с последнего дня перед родами… Одинокая кроватка, пеленальный столик, комод, набитый одеждой на первое время, бутылочки, соски, склад памперсов – всё покрылось толстым слоем пыли. Открыла шкафчик и утонула в непригодившейся одежде. Смешные бодики, малюсенькие носочки, тонкие белые шапочки. Мягкие, шелковистые.

Руки со всей силы сжали намокшую кофточку. Надоело тонуть в слезах и соплях. Сбегала в ванную и умылась, вернулась в комнату с тряпкой и ведром. Полдня пролетело незаметно за вылизыванием детской. Даже не знаю, почему мне вдруг захотелось убраться, но, смотря на чистую мебель, вдохнула полной грудью. Розовые стены, казалось, ожили и улыбались мне.

Села на пол возле кроватки. Вечерело. Вскоре комната погрузилась в полный мрак, но глаза быстро привыкли к темноте. Слышала, как подъехала машина, хлопнула дверь. Марк прошелся по дому и затих в кабинете. Мы снова почти не разговаривали (дежурные привет-пока не в счет). Станет ли когда-нибудь по-прежнему?

3

Выйдя на лестничную клетку, Морозова натолкнулась на Зотова.

– Почему поехала без меня? – недовольно пробубнил Данил.

Она хотела что-то ответить, но, застигнутая врасплох, ничего не придумала и прикусила губу. Открыла дверь соседней квартиры и вошла первая, Зотов за ней.

Это была крохотная захламленная однушка. Даже соседка-пенсионерка владела двумя просторными комнатами, а тут в каморке ютились мама с дочкой.

– Хозяин сказал, вначале платила без опозданий, а потом стала все чаще задерживать. За последний месяц так и не рассчиталась.

– Интересно. – Морозова внимательно разглядывала комнату. – А бывший муж живет в Швейцарии и, как я поняла, состоятельный бизнесмен.

– Неужели не платит алименты? – Данил закинул в рот жевательную резинку.

Мебель запылилась так, как будто тут долгое время никто не жил. Шкаф оказался заполнен одеждой лишь наполовину, игрушек совсем не было. Полки и стол были завалены книгами и мистическими рисунками: символы и знаки, таинственные девушки и необычные растения, космос и другие вселенные. На тумбочке рядом с кроватью стояло несколько свечек, почти полностью сожженных.

Морозова пролистала несколько книжек, заглянула в выдвижные ящики. Зотов осмотрел кухню и ванную.

– В холодильнике пусто, – выкрикнул он, хотя в такой маленькой квартире даже шепот было слышно слишком хорошо. – В шкафчиках тоже почти нет еды, только пачка гречки и соль. И дохлый таракан, – добавил брезгливо.

Никаких зацепок, где могла бы быть девочка или что делала Эмилия за городом, они не нашли. Опросили других соседей, но Мышкова ни с кем не общалась. Многие вообще ее ни разу не видели.

– Я бы еще раз поговорила с Мышковым, – бросила Морозова, выходя из квартиры.

На улице она заглянула в блокнот.

– Соседка назвала адрес театра, надо бы съездить проверить.

Зотов, заглянув через плечо Морозовой в ее записи, вбил адрес в Гугл карты. Оказалось, это совсем не далеко, и через пятнадцать минут они уже смотрели на старинное здание. Дверь была заперта, а окна заколочены. Похоже, что если театр здесь и был, то переехал. Или старушка все же напутала с адресом?

Морозова добавила в пункт задач связаться с арендодателем.

Следующим утром Анна проснулась за минуту до будильника. Мозг сразу заработал в поисках решения загадки. Где может быть девочка? Кого еще опросить? Как найти этот театр?

Будильничный звон прервал размышления, и Анна вскочила с кровати. Герман сонно протянул руку, но жена уже улетела в душ. Еще до того, как семья села завтракать, Морозова ехала по сонным улицам Москвы.

Вернулась в квартиру Мышковой, надеясь найти какую-нибудь зацепку, которую все пропустили. Снова осмотрела шкафы и тумбочки, заглянула под кровать, закашляв от пыли. Проверила шкафчики на кухне, в ванной. Посмотрела на книги с мистическими словами в названиях: тайна, истина, избранные, душа, предназначение. Встретилось несколько книг Карлоса Кастанеды1 – даже следователь слышала имя известного писателя, философа и мистика. Его книги были популярны в 80-90-х годах в России.

Морозова взяла верхнюю книгу из стопки. Автора звали Маэстро Фуэго2. “Необычное имя”, – подумала следователь. Кто такой этот Маэстро? Она пролистала страницы. Из середины книги выпала карточка. Изображение показалось знакомым. Это была карта Таро. Следователь открыла галерею в телефоне и нашла фото татуировки Мышковой. Тот же кубок на ладони. С обратной стороны карты надпись: Кубок Истины. Словосочетание в поисковике выдало сайт. “Эзотерический центр: психологическая группа поддержки, тренинги, независимый театр”. Интересно, Эмилия участвовала только в театре или в других мероприятиях центра тоже? В разделе “Контакты” следователь нашла новый адрес и отправила ссылку Зотову. Написала, чтобы купил билеты: ближайшее выступление театра завтра вечером.

Изучив веб-страницу, перевела взгляд на карту. Вспомнилась бабушка. К ее колодам Таро прикасаться было категорически запрещено. Она гадала подругам, соседкам и всем районным старухам. Предсказания часто сбывались. Неудивительно: они были настолько общими – “ждет дар или подарок”, “помощь сильного человека”, “потеря”, “важное событие”, что легко приплетались к чему угодно.

Морозова пожалела, что тщательно избегала родственницу многие годы. Других специалистов в этой области следователь не знала, так что пришлось набрать номер бабушки.

16 августа 2015 года

После второго сеанса чувствовала себя еще более окрыленной, чем в первый раз. Хотя с утра снова всё пошло наперекосяк. Меня тошнило, не было сил встать с кровати, опять шел дождь, и на улицу выходить не хотелось. Потом затянуло внизу живота. Подумала, что начнутся месячные. Цикл еще не восстановился, но я особо и не следила за ним. Перед выходом кинула тампоны в сумочку. Небо просветлело, и я решилась взять машину.

За рулем езжу только в ясную погоду и в светлое время суток. Всегда нервничаю, чувствую себя неуверенно, боюсь сделать что-то не так. Но последние дни меня потянуло к самостоятельности.

Выехала за два часа и, оказавшись на месте, час просидела в своем мини купере. Чуть прогулялась по солнечной улице и наконец зашла в подъезд. Еще дома положила в карман платок, который облила любимыми Lancome, и теперь прижала его к лицу: здесь все так же воняло.

Психолог сделала мне комплимент. Еще бы: сегодня я принарядилась и даже надела любимые серьги и золотую цепочку с бриллиантом, которую подарил Марк. Наверное, в прошлый раз она решила, что я не только несчастная, но и бедная, а мне хотелось подняться в ее глазах.

Снова болтала час без умолку. Рассказала, как ощущала себя после первого сеанса и даже о сцене на кухне. Казалось, могу всё-всё ей рассказать, без стеснений и прикрас. Что-то во внимательном взгляде черных как смоль глаз заставляло ей верить.

В конце она обняла меня и сказала приходить через неделю. В подъезде так сильно затошнило, что я еле сдержалась. К удивлению, платочек не помог, наоборот – от него стало еще хуже. На улице долго дышала, не решаясь сесть в душную машину. Дома полегчало. Марк пришел в хорошем настроении, и я решила сделать еще одну попытку сблизиться. Несколько дней это обдумывала и вот сегодня проговорила:

– Может, съездим куда-нибудь на выходных? Путешествие пойдет нам на пользу.

Он ответил не сразу. Сидя на кресле, задумчиво крутил стакан с виски. Наконец сказал, что не против.

– Закажи билеты. Куда хочешь. – Допил и резко поднялся.

Думала подойти к нему, но он уже закрылся в кабинете. Ладно, решила я, на выходных все обязательно наладится.

4

В квартире за пятнадцать лет ничего не поменялось. Пахло лекарствами и сыростью. Мария Сергеевна, опираясь на палку, прохромала на кухню. Нога болела с тех пор, как бабушка поскользнулась одним зимним утром, когда Анна была подростком. Сломанная кость срослась неправильно и доставляла хозяйке много неудобств. Анна вздрогнула и сжалась, бросив взгляд на палку.

Сама старушка тоже не изменилась. Все так же заплетала длинную седую косу в крендель на голове (и как хватало сил?) и готовила на целую семью, хоть давно жила одна.

– Я не голодна, – повторяла Анна, но Мария Сергеевна, уставляя стол домашней стряпней, делала вид, что не слышит.

– Чего надо? – старушка уставилась на внучку, усевшись на стул рядом.

– И я рада тебя видеть. – Анна вначале растерялась, но сумела быстро спрятать смущение под маской равнодушия.

– Отбросим любезности. – Бабушка закашлялась и потянулась за пластинкой таблеток. Выпив одну и уняв приступ, продолжила: – Столько лет не звонила, даже открытки не отправила, а тут – объявилась. Чего от старухи понадобилось?

– Я всё хотела позвонить, но работа… – начала оправдываться Морозова, но, услышав себя со стороны, усмехнулась. – Расследую дело и нашла это, – она достала из кармана карту.

Мария Сергеевна, взглянув на улику, вышла из кухни. Анна посмотрела на полную тарелку и сморщилась. Она еще не завтракала, но есть бабкину стряпню не хотелось. Слишком много воспоминаний о детстве. Во рту до сих пор стоял вкус жирной каши с комочками, а в голове голос: “Ты должна быть как все девочки! Думать о платьях и куклах, а не читать глупые детективы!” Все детство выносила мозг: выкидывала “неприличную” одежду, книги, запирала дома, не пуская на рок-концерт или прогулку с друзьями. А в порыве “праведного гнева” била внучку своей палкой, оставляя синяки, невидимые под кофтой и джинсами. Анна вновь ощутила боль в руках и ногах, хотя телесные раны давно затянулись.

Старуха вернулась с колодой карт.

– Я расскажу тебе, но сначала погадаю.

Анна прикусила нижнюю губу. Бабушка всегда хотела сделать ей расклад, но внучка не позволяла. Она считала себя рациональным человеком, не верящим в такие глупости. Хотя от гадания останавливало что-то еще. Анна могла бы дать бабке погадать и успокоиться, но внутреннее сопротивление было сильнее. Неужели в глубине души верила и боялась узнать что-то, чего знать не следует?

– У меня нет времени. Ответь, что значит эта карта?

– Я не буду делать расклад. Просто вытащи одну, – не унималась Мария Сергеевна.

Анна цокнула, закатила глаза, но достала карту ровно из середины колоды.

– Аркан повешенный, – старуха нахмурилась.

На дереве в форме буквы “Т” вниз головой висел человек, ноги скрещены, голову лучами озарял свет.

Анна снова усмехнулась. Ей что, грозит повешение?

– Прямое значение карты: тупик, отсутствие перспективы. Но нужно учитывать, что ты вытащила карту в перевернутом виде, – Мария Сергеевна говорила медленно, придавая голосу загадочности. – Это обычно говорит о кризисе в жизни. – Она на минуту закрыла глаза, морщинистый лоб собрался складками. – Чтобы выиграть в этой ситуации и вырасти над собой, нужно переосмыслить жизнь и найти достойный выход. Еще вижу трудности в любовных отношениях. Партнерам нужно срочно поговорить начистоту. Секреты убивают.

Вначале Анна хотела сказать, что старуха говорит очевидные вещи. Не будь она в тупике, не пришла бы за помощью. Но когда Мария Сергеевна стала говорить про ее брак, внучка сжала кулаки, еле сдерживая гнев, готовый вылиться как вода из кипящей кастрюли.

– Поняла, а что это? – напомнила бабушке про свою карту.

– Туз кубков. Внутренняя гармония, открытость новому, сильная энергия. Можно сказать, это луч света для темной души.

– Тебе что-нибудь говорит словосочетание “Кубок истины”?

– Впервые слышу.

– Понятно, спасибо. – Морозова, записав в блокнот отдельные слова, собралась на выход.

Бабушка догнала у двери.

– Карты не обманывают. Подумай про свои отношения, поговори с мужем.

Анна, не ответив, выскочила из квартиры. Сидя в машине, постаралась унять дрожь. Сделала глубокий вдох и громкий выдох, пообещала себе больше не обращаться за помощью к родственнице. Слишком много забытых чувств и ненужных воспоминаний.

На планерке Морозова выслушала отчет о том, что поиски пропавшей девочки не принесли результатов, и рассказала об уликах. На стене расследования висели фотографии Мышковой, ее мужа Марка, ниже карта Таро “Туз кубков” и фото татуировки, надпись “Кубок истины”. Сотрудники были озадачены: каждый старался набросать идей, но картинка не складывалась.

– Мужа мы исключаем из подозреваемых? – спросил Зотов.

– Пока не исключаем. Маловероятно, что он убил бывшую супругу и по каким-то причинам скрывает дочь, но так как у нас нет точного времени смерти, установить и проверить алиби не можем.

После собрания Морозова спросила помощника, купил ли тот билеты в театр.

– Ага. Свидание? – попытался пошутить Зотов, но начальница, подняв бровь, окатила его гневным молчанием.

– Нужно искать другие зацепки, – она раскрыла исписанный блокнот. – Пока театр наш единственный вариант. Позвони их бывшим арендодателям. Узнай, что можешь, об этой группе и почему они переехали в другое здание.

Оставшись одна, следователь долго разглядывала фото карты Таро, как будто в нем таились ответы. Почему для Эмилии был так важен этот рисунок, что она даже сделала татуировку? Что скрывает в себе золотой кубок?

23 августа 2015 года

Сегодняшний прием отличался от остальных. Вначале я снова разговорилась. Рассказала про выходные в Милане. Всё прошло неплохо. Мы гуляли по городу, ели Маргариту и ризотто, поднялись на Башню Бранка, любовались Дуомо. Правда я постоянно чувствовала себя уставшей. Хотелось присесть, отдохнуть. Марк тоже не стремился обойти все улицы, так что мы больше ели и пили. А вечер провели в шикарном номере пятизвездочной гостиницы. Было приятно сменить обстановку хоть на один день.

Честно говоря, думала, это поможет нам сблизиться. Вспомнить, как мы много путешествовали, целовались на каждом углу, не стесняясь прохожих, и не отпускали рук ни на секунду.

Но в этот раз мы были обреченной супружеской парой. Когда все вокруг видят, что всё кончено, но двое старательно делают вид, что счастливы вместе. Красивая картинка в сторис, не более.

Я жаловалась психологу, но она перевела тему.

– Меня интересует кое-что другое, – ее глубокий бархатный голос все еще звучал таинственно.

За прошлые визиты я изучила все детали необычного интерьера, но взгляд по-прежнему приковывали темные сине-фиолетовые картины на стенах. На одной девушка сидела в позе лотоса. Ее прозрачное тело пропускало сквозь себя космос. На второй был изображен треугольник с глазом внутри. Казалось, что он следит за мной, в какой бы части кабинета я ни находилась.

Но больше всего впечатлила другая картина. Бело-голубая, она словно излучала свет. На бледной ладони стоял золотой кубок, из которого ручьями лилась вода в образовавшееся под рукой озеро. Прямо в кубок головой вниз летела птица. Чем дольше я разглядывала изображение, тем сильнее оно меня притягивало. Почему птица летит вниз? Что там внутри? Найдет ли она ответы и просветление или разобьется, погибнет?

– Вспомни себя маленькой, – прервала мои размышления психолог, – о чем ты мечтала?

Простой вопрос, но я задумалась, не находя ответа. Не помню. О чем мечтают девочки? Найти принца, выйти замуж. Психологу не понравился мой ответ.

– В чем твое предназначение? – перефразировала она.

Никогда не любила громкие слова “судьба”, “предназначение”, “миссия”. Я точно не философ: от таких разговоров у меня закипала голова.

– Я дам тебе домашнее задание. – Психолог поднялась с кресла, не дождавшись ответа. – Прочитай. – Протянула мне две солидные книги, каждая страниц на пятьсот, а то и больше. – Это поможет тебе разобраться. Вопросы обсудим на следующем сеансе.

То есть она реально думала, что я за неделю прочитаю собрание в духе Толстого?

Правда, придя домой, тут же открыла одну. Интерес вызывали слова психолога и обложка книги. Такая же космически-волшебная, как картины в кабинете. Вначале показалось, что это какой-то бред. Одна мысль, написанная разными словами на десятки страниц. Но вскоре повествование меня зацепило, и я читала до ночи, не отрываясь даже на ужин.

Из книги я узнала о появлении и природе эзотерики, которая представляет собой тайные знания (правда, какие именно, еще не поняла). Первыми эзотерическими учителями были Пифагор, Платон и Аристотель, которые передавали свои тайные знания только некоторым ученикам. Избранным.

Чтобы развиваться как личность, нужно отказаться от материальных ценностей и эгоистических желаний и развивать в себе божественную любовь. По мысли эзотериков, давным-давно, за пределами известной нам истории, существовали гораздо более развитые цивилизации, чем наше современное общество. От них почти не осталось следов, но технологии и тайные практики передаются избранным из поколения в поколение. Это показалось мне интересным. Чем дальше я читала, тем сильнее хотелось узнать все секреты.

Оказалось, что знания получить не так легко. Нужно быть готовым пройти испытания и доказать, что ты достоин. Избранные не только начинают понимать, как устроен мир, и возвышаются над другими (недостойными), но и могут достигать каких угодно целей и исполнять свои желания.

Я бы тоже прошла испытания. Почему нет? Воплотить мечты и стать избранной. Думаю, это может стать моей целью.

5

Большая часть кресел просторного зала была занята. В глаза бросалась шикарная люстра золотого цвета и стильный, дорогой интерьер. Зотов узнал, что группа переехала в новый зал год назад, так как захотела и смогла позволить себе помещение побольше. Федор Петрович, бывший арендодатель, рассказал, что актеры всегда платили вовремя, а чем они там занимались, его не волновало. Он разговаривал только с одной девушкой по имени Валерия. Она показалась ему приветливой и дружелюбной.

Люди шумно переговаривались в ожидании спектакля. Морозова не потрудилась сменить привычный рабочий вид: простая футболка, слим джинсы, белые кроссовки. А вот Зотов надел синий костюм со светлой рубашкой, в котором стал похож на выпускника школы.

– Театр же! Я думал, надо принарядиться, – шутливо оправдывался он перед Морозовой, которая как всегда игнорировала его юмор.

Свет погас, на сцене появился мужчина с бородой и длинными волосами, убранными в хвост. Он был одет в черное и напоминал то ли монаха, то ли рокера.

– Дорогие гости! – ведущий громко обратился к залу. – Спасибо, что пришли на выступление нашей скромной группы. Если вам нужна психологическая помощь или поддержка единомышленников, позвоните по этому номеру. – Проектор высветил номер телефона на экране за спиной говорящего. Морозова быстро записала номер в блокнот. – Мы вас выслушаем и поддержим. А теперь – приятного просмотра!

Заиграли барабаны, сопровождавшие весь спектакль. К концу представления Морозовой казалось, дробь прочно обосновалась внутри и уже исходит прямо из ее головы.

Несколько актеров, одетых в белые туники и пеплос, разыгрывали древнегреческий сюжет про бога Кроноса. Он пожирал своих детей, боясь предсказания о том, что один из них окажется сильнее и свергнет его. Жена Кроноса Рея смогла спасти одного ребенка – Зевса. Когда Зевс вырос, он начал войну против отца и победил, заключив его в глубочайшую бездну Тартар.

В конце спектакля актеры принялись танцевать под сопровождение барабанов. Классические древнегреческие костюмы сменились яркой одеждой с перьями. Танцоры водили хоровод, вздымали руки и издавали гортанные звуки. От мерцания света, дроби и возгласов Морозову затошнило. Хотелось быстрее оказаться дома в тишине и одиночестве.

Музыка смолкла так же резко, как началась. Морозова не заметила, как сцена опустела. Зрители засобирались, но из-за кулис вышли несколько человек с рекламными листовками. Полицейские тоже взяли буклет. На нем дублировался номер телефона, а также были адрес и сайт группы психологической поддержки “Кубок истины”.

– Надо найти всё об этой группе и ее руководительнице, – Морозова заглянула в буклет и прочитала имя: – Людмиле Тимофеевне Петровой. Завтра навестим ее.

Дома Анну встретила натянутая тишина. Обычно к ее приходу квартиру заполнял шум телевизора и запах ужина, но сегодня не было ни того, ни другого. Кухня и гостиная пустовали. Анна заглянула в комнату дочери. Лиза сидела за столом в наушниках и не слышала, как вошла мать. Девочка что-то писала в дневнике. Стол был завален учебниками и тетрадками, кружками, сувенирами и игрушками поп-ит разных цветов и форм. А еще фантиками от конфет. Глаза Морозовой расширились, тело пронзило тревогой и гневом.

– Что это такое? – закричала она, вытащив наушник из уха дочери.

Лиза подпрыгнула и задрожала. Вначале девочка ничего не могла понять, но потом перевела взгляд на свой стол. Поднесла руку к губам и перестала дышать.

Она молча схватила фантики и побежала к мусорному ведру на кухне. Как будто это поможет вернуть все назад. Как будто мама забудет, что видела. Как будто Лиза ответственная умная девочка и не делает глупостей.

Анна заставила дочь измерить сахар. Он оказался гораздо выше нормы. Лиза, плача, сделала укол инсулина и заперлась в комнате, крикнув, что не хочет видеть мать.

А той и самой хотелось плакать. Она бы отдала все на свете, чтобы день, когда дочери поставили непоправимый диагноз “сахарный диабет 1 типа”, никогда не наступил. Но время не повернуть вспять, и нужно учиться жить с диагнозом. Три года прошло, но легче не становилось. Станет ли?

Женщина сидела на одинокой кухне за пустым столом и только через полчаса вспомнила, что Германа нет дома. Это было странно. Она набрала его номер и слушала тянущиеся, как резинка, гудки. Муж не ответил, а через пару минут прислал смс: “Задержался на работе, буду через час”.