По ту сторону. Мистические рассказы

Затем раздался смех. Это был пронзительный смешок. Мы вздрогнули от неожиданности. Мой друг вытащил из кармана нож и крепко сжал его в руке. Был слышен треск веток, которые мы собирали для костра, будто кто-то или что-то наступало на них. Звук шагов становился всё более тяжёлым, словно они приблизились вплотную к палатке. Затаившись и снова прислушавшись, мы услышали тяжёлое дыхание снаружи.

Все были напуганы.

Этот царапающий звук – кто-то снаружи, будто длинными ногтями провёл по палатке. Мы застыли в ужасе. Дыхание стало ужасно грубым, почти хриплым.

Мой друг крикнул:

– Кто вы? Вам лучше убраться отсюда, у нас есть оружие и мы не побоимся его использовать!

Мы посмотрели на него, понимая, что из оружия у нас только маленький ножечек.

Снаружи раздался ещё один высокий гогот. Прежде, чем мы смогли пошевелить хоть одним мускулом, мы услышали, как кто-то расстёгивает молнию входа в палатку. Было видно, как молния медленно двигается вверх. Мой друг поднял нож выше, нужно было действовать. Быстро, как молния, он воткнул его в темноту через открывшийся вход и отпустил рукоятку.

Смех внезапно прекратился.

Мы молчали в течение нескольких секунд и слушали. Ни шагов, ни криков, ни смеха, ни дыхания…

Дождь резко затих и на улице стояла мёртвая тишина. Глубоко выдохнув, я схватил единственный фонарик и включил его. Отодвинув брезент, нависающий над входом в палатку, я осветил поляну.

Прямо перед палаткой стояли те самые ботинки. А нож моего друга торчал из одного из них так, будто вплавился в него, то тут, то там скрытый под кусками чёрной потрёпанной кожи…

Длиннорукий

Как-то раз мои родители пошли в гости к знакомым, я остался дома один. Сходил на кухню поесть, посмотрел телевизор, в общем, всё как обычно. Часов в двенадцать я выключил свет и лёг спать.

Не знаю, сколько я проспал, но проснулся от стойкого ощущения, что я в комнате не один. Честно скажу, я парень не робкого десятка, и никогда, даже в самом раннем детстве, темноты не боялся. А тут не знаю, что на меня нашло. Некоторое время я просто не мог повернуть голову и осмотреться, но, в конце концов, я всё же преодолел себя, и повернулся к противоположной стене.

Тут нужно немного рассказать об интерьере моей комнаты. Кровать моя стоит у дальней стены, а дверь, ведущая в комнату и выключатель, расположены напротив меня.

Так вот, на этой противоположной стене я увидел тень… Просто тень… И ничего, что могло бы её или нечто подобное отбрасывать, не было ни в моей комнате, ни на улице.

Это было существо высотой больше двух метров, отдалённо напоминающее человека. Шеи у него не было совсем. Голова росла прямо из плеч. Глаза – два бесформенных горящих красным огнём пятна. Но самым страшным было то, что длиннющие руки существа, как я потом прикинул, длиной метра полтора, постоянно извиваясь, абсолютно беззвучно скользили по моей стене, будто что-то нащупывали, искали во тьме.

Я запаниковал. От твари меня отделяла крохотное пространство комнаты. И я не сомневался, что если нужно, она его преодолеет с лёгкостью. Мысли в моей голове с лихорадочной быстротой сменяли одна другую.

«Что делать?»

«Выпрыгнуть в окно?»

Но я живу на восьмом этаже.

«Ждать родителей?»

Нет… Увольте! С таким соседом я не продержусь и полчаса. Просто сойду с ума.

«Быстро вскочить и выбежать из комнаты?»

Да… Это, пожалуй, единственный вариант… И я собрался на кровати в тугой комок, приготовился к прыжку. И если бы я знал тогда, какую чудовищную ошибку совершаю, лучше бы я покончил с собой.

Ну что ж… Дураку море по колено! И я рванул!

В каких-то сантиметрах от спасительного выхода я почувствовал ледяную хватку на горле. Тело моё, как безвольная кукла, заскользило к монстру. И тут он прижал меня лбом к стене. Стенка будто ла уже не твёрдой, да… она стала жидкой, вязкой, и тварь засовывала меня в неё головой. Я отчаянно упирался, брыкался, орал, но всё было зря. Я чувствовал, как через закрытые веки, в мои глаза просачивается эта отвратительная субстанция. С дальнейшим погружением мои уши и нос также заполонились этой смолистой мерзостью. Тень дотолкала меня до уровня рта и отняла свою мерзкую хватку.

И началось самое болезненное, ужасное…

Стена вновь начала твердеть. Мою голову постепенно сдавливали железные объятия бетона, в моих глазах с жуткой резью образовался крупный песок, уши и нос также полностью забил этот бетон. Дышать я мог только ртом.

Сердце бешено колотилось от ужаса и жуткой боли. Казалось, моя голова будет вот-вот раздавлена. Песок будто разрывал глаза. От нахлынувшего кошмара я, наверное, даже забыл о том, кто сотворил со мной эту жуткую казнь. Скорее всего, совершив то, ради чего приходил, мой палач покинул свою жертву.

Сколько я мучился – не знаю… не помню… Я почти утратил способность соображать. Единственной надеждой для меня стало возращение родителей.

Всё покрылось туманом… Казалось, что я умер. Я ничего не видел, ничего не слышал, не мог вытащить голову из бетонных тисков.

Мне показалось, что через целую вечность, кто-то погладил меня по плечу, потом взял за руку.

– Пожалуйста! – мысленно взмолился я. – Вытащите меня отсюда! Ну, пожалуйста! ПОЖАЛУЙСТА! Нет больше сил терпеть!

Я почувствовал, что вокруг меня люди. Возможно, скорая, МЧС, милиция, все они пытаются мне помочь.

Давление на голову слабело. Они дробили бетон перфоратором. Это было долго, очень долго… Я ждал…

Была резкая боль, когда они отрезали мне часть правого уха. Но это было не важно, совсем не важно. Скоро я окажусь на свободе, смогу снова слышать, видеть, поблагодарить своих спасителей.

Какая боль! Кто-то резко дёрнул меня назад. Кажется, мне сломали нос…

Скорее всего, меня вытащили, но я ничего не видел и не слышал по-прежнему. Не мог открыть глаза. Возможно, их у меня уже и не было?! Кто-то обнимал меня, наверное мама. Куда-то меня повели… Прочь из квартиры. Я не хотел уходить, мне было страшно, я сопротивлялся. Что-то мне подсказывало, что это ещё не конец моих мучений.

Укол… Всё тело стало ватным… И я провалился во тьму…

Очнулся я, судя по удушающему запаху лекарств, в больнице. Они прочистили мне нос и уши. Теперь я мог слышать и нормально дышать. Это первое, что я отметил после пробуждения. А вот зрение почти пропало. Мир для меня состоял из размытых пятен. Иногда они немного двигались, но не более того. Боль никуда не ушла.

Одно из живых пятен, видно, долго сидело рядом, теперь оно поздоровалось со мной, представилось сержантом Иванюком. Долго расспрашивал меня о том, как такое со мной произошло, очень подробно интересовался той тенью, её обликом. Я всё честно рассказал. А он почти и не удивился.

Вот что, как я потом понял, было странно. Но тогда я был ещё слишком слаб. Завершив допрос, сержант Иванюк пожелал мне скорее поправляться и попросил постараться заснуть. Что я и сделал.

Опять же не знаю, сколько я проспал, и через сколько времени меня разбудили. Теперь они хотели, чтобы я встал и пошёл с ними. Я спросил:

– Куда вы меня поведёте?

Сказали, что на операцию. Зрение ещё можно спасти, если поторопиться. Но нехороший холодок в груди не отпускал.

Мы долго куда-то шли. В конце концов, меня вывели из больницы и усадили в машину. Кроме меня там было ещё несколько человек. Меня посадили между двумя людьми, и мы поехали. Атмосфера в пути была крайне напряжённой, всю дорогу они не перекинулись ни единым словом, ни друг с другом, ни тем более со мной.

Когда мы остановились и вышли из машины, вокруг была уже ночь. Они сразу же железной хваткой взяли меня под руки повели. Мы зашли в какое-то здание и начали спускаться. Я насчитал девять этажей вниз. Уже на третьем пролёте я понял, что ни о какой операции не может быть и речи.

Предчувствие меня не обмануло: кошмар продолжался. Я попытался вырваться из их лап, но несколько мощных ударов под дых заставили меня покориться своей жуткой судьбе. То ли от испытываемого мною страха, то ли от чего ещё, но зрение моё стало проясняться. В конце спуска я увидел просторный зал и тёмные фигуры по его периметру. Вероятно, это были люди в длинных чёрных балахонах, хотя я до сих пор не уверен.

Меня вывели в центр зала, тут мои стражи отпустили меня, и приказали раздеться, снабдив для верности указания двумя ударами в челюсть. Хотелось заплакать: «Ну, за что мне всё это? Что я такого сделал в жизни? За что зло выбрало меня». Меня переполняли страх и ненависть к мучителям.

Когда я разделся, ко мне подошли несколько человек, и уложили меня на то, что вначале мне показалось столом в центре зала. Но теперь понял, что это не так. Это был алтарь.

Жертвоприношение! Вот что ждёт меня теперь! И нетрудно догадаться какую роль я здесь играю.

Мои руки и ноги, буквально вывернув, накрепко привязали к тому, что я вначале ошибочно принял за ножки этого стола. Теперь я ни на миллиметр не мог ни подвинуть, ни оторвать своё тело от ледяной поверхности алтаря. Постепенно тишина стала преобразовываться в приглушённый гул, напоминающий то ли пение, то ли чтение заклинаний. И чем дальше читали, тем громче становились их голоса. Они звали кого-то. Кого-то настолько ужасного, что к нему нельзя обращаться ни на одном земном языке. Эти ужасные каркающие скрежетавшие звуки разрывали меня изнутри. Казалось, что ни одна человеческая глотка не способна их издавать. И в момент кульминации этого жуткого пения, одна из фигур в балахонах отделилась и, сжимая что-то в руке, приблизилась ко мне.

Боже… Что ещё они мне приготовили…?

Скальпель! У него в руках был скальпель!!!

Он сейчас будет меня резать… заживо. Я не мог поверить, мой мозг был не в силах это понимать, отказывался принимать такую реальность.

Я вновь попытался вырваться. Не получалось… Я не знаю, что на меня нашло от ужаса… и я расхохотался! Я ржал как безумный! А он уже занёс свой скальпель…

Острое лезвие причинило мне мгновение холода, а потом боль, безумно адскую боль! Жрец разрезал от горла мою грудь и живот, а я продолжал визжать и смеяться. Казалось, что вместе с кровью меня покидает и душа. Так оно, скорее всего, и было.

Они вызывали хозяина…

Мне почудилось, будто вся тьма мира сгустилась в этом подземном зале и, собравшись у одной из стен, она перекидывается на потолок и остальные стены.

Нет… это была не просто тьма, это было что-то живое, разумное, холодное… Даже не злое, но зачем-то я ему понадобился. Постепенно чудовище обретало форму, приспосабливаясь к нашему миру, превращалось в скользкую и холодную тварь с множеством клубящихся чёрным дымом отростков-щупалец. И одна из низ, извиваясь, протянулась надо мной. Я же лежал, истекая кровью, и смотрел на это не в силах шевельнуться, потерять сознание, или, хотя бы, закрыть глаза.

Чёрная рука опускалась ко мне. От неё оторвался небольшой кусок и, с отвратительным чавканьем, упал, провалившись в мою раскрытую грудную клетку. Последнее, что я помню – ослепительная вспышка света… затем меня как будто потянуло в холодный бездонный колодец.

Я надеялся, что умру…

Но, нет. Это был всего лишь болевой шок. Я выжил. Более того, я сейчас дома и, сидя за компьютером, пишу всё это.

Зрение потихоньку восстанавливается, и я уже неплохо различаю буквы на мониторе.

Те, кто это читает, возможно, захотят узнать, в чём же был смысл тайного ритуала, и почему меня оставили в живых и отпустили домой?!

Один из них говорил:

– Думаешь, ты узнал о нас, увидев это? Нет, теперь мы о тебе знаем! По твоему страху тебя легче найти. Мы слышим твои мысли. Когда ты боишься – ты даёшь нам силы. Когда тебе снятся кошмары – знай, что мы подходим вплотную. И с каждым твоим воспоминанием Длиннорукий всё ближе. Он такой же слуга Хозяина, как и те, что придут тебя, якобы, спасать… Но, Хозяину нужна свежая кровь… Твоя кровь… И он её получит…

Школьный подвал

После уроков компания шестиклассников собралась возле старого и дряхлого школьного подвала. Ходили слухи, что там заживо сжигали детей. Один мальчик из этой компании предложил пойти в этой подвал. Никто не соглашался.

Тогда самая популярная ученица шестого класса вышла вперёд и сказала:

– Кто из мальчиков пойдёт туда и докажет свою смелость, того поцелую в щёку.

Сразу собралась куча добровольцев. Выбрали пятерых самых смелых, и они начали медленно и осторожно спускаться. Прогнившие ступени, казалось, вот—вот провалятся.

Спустившись, мальчики огляделись. Они увидели с виду обычный подвал, в котором было темно, сыро и грязно. Решили разделиться и осматривать комнаты по трое.

Самый смелый мальчик Даня сказал, что пойдёт один в тёмную комнату, где пахло гарью. Осталось четыре мальчика. Никита и Саша решили пойти в левую сторону подвала, а Дима и Макс – в правую. Даня долго шёл по тоннелю, пока не увидел дверь с надписью «Не входить». Конечно же, он зашёл туда, и то, что он там увидел, повергло его в шок.

В этой комнате был разведён костёр, а в углу сидело несколько детей. Рот у них был заклеен скотчем, руки и ноги туго связаны верёвкой. Ещё там был человек с белой кожей и пустыми чёрными дырами вместо глаз. Скорее всего, призрак…

Даня хотел уже бежать, но дверь за ним неожиданно закрылась. Этот призрак стал медленно приближаться к мальчику, но он уже ничего не мог сделать. Оно прикоснулось к нему, и тут Даня закричал. Остальные товарищи его услышали, но, подумали, что он просто их пугает, и продолжили свой путь.

Никита и Саша не нашли ничего странного или страшного и уже пошли к выходу. Макс и Дима же нашли тетрадку. На ней было написано «Я уже мёртв». Они сразу решили пойти к выходу.

Никита, Саша, Макс и Дима вышли на улицу.

– Наконец-то, свежий воздух, – сказал один из них.

Никита и Саша сказали, что ничего не нашли, а Макс и Дима показали тетрадь. Все сели на лавку возле школы и стали читать.

«10 апреля 2011 года.

Здравствуйте. Если вы это читаете, значит, меня уже нет в живых. Сегодня нас повели в этот подвал. Мы даже не знаем зачем, просто идём. Нас посадили на странную скамейку в комнате с надписью «Не входить». Первым туда пошёл мой друг Андрей. Из-за двери мы услышали его крики и запах горелого мяса. Девочки плакали.

Нас не хотят выпускать.

Потом пошла моя соседка по парте Юля. Она тоже долго кричала… и снова этот тошнотворный запах.

Настала моя очередь… Вы не поверите – я не кричал…

Прощайте…

И не заходите в этот подвал…»

Все очень испугались.

И вдруг Саша заметил, что Дани нет.

– А где же Даня, – спросил он взволнованно.

Даню искали очень долго, звали, кричали, но ничего.

Тогда директор предложил поискать в том самом подвале, за дверью с надписью «Не входить».

Там нашли… костёр, а в нём… кости сгоревших детей.

Определить, чьи это кости, смогла только экспертиза.

Говорят, что сейчас эту школу сожгли, но то существо уже видели в другой школе…

Лестница в бездну

Живу уже два года в девятиэтажке на восьмом этаже. Сколько живу там – по лестнице поднимался всего пару раз, а так всё время на лифте.

Случилось это зимой, под вечер. Решил поужинать, но хватился и понял, что не осталось ни чая, ни хлеба. Делать нечего. Решил сбегать в ближайший магазин. Как назло, весь день в моём подъезде лифт простаивал. Пришлось идти пешком.

Шагая вниз, я осознал, что слишком долго спускаюсь. Этажей двенадцать уже прошёл. В подъезде было сумрачно, сверху горел свет, а внизу кромешная мгла как в бездне. За окном тоже полная тьма, даже не определить на какой ты высоте.

Я стал считать этажи. И на пятнадцатом мне стало жутко страшно.

Побежал наверх, но через восемь лестничных пролётов так и не вышел на свой этаж. В панике я думал, что попал в чистилище. Снова побежал вниз. И чем ниже спускался, стал замечать, что этажи становятся какими-то старыми, прямо-таки превращаются в руины.

В конце концов, я устал бежать, выдохся и присел на лестнице.

И вдруг услышал, как внизу запищал домофон, и хлопнула входная железная дверь. Я побежал вниз и сходу налетел на человека. Извинился и на радостях выбежал из подъезда. На дворе был зимний вечер, всё как обычно…

Не знаю, куда я тогда попал, но с тех пор стараюсь по лестнице совсем не ходить. Некоторые люди бояться ездить на лифтах, а у меня наоборот…

Нечто

Маленьким мальчиком я до смерти боялся оставаться в нашей квартире один. В детские годы я не отличался бурным воображением, не боялся монстров в шкафах и под кроватями, не верил в привидений, хотя слабо понимал, кто это такие и чем они могут быть опасны. Страшилок о бабайках мне никогда не рассказывали. Я не был запуган, но точно знал одно: кроме нас в квартире живёт нечто ещё.

Впервые я услышал его зимним вечером. Не помню точно, в каком году – за столько лет воспоминания из детства потускнели и выцвели, как цветные картинки в старой книге.

Всё случилось, когда я зашёл в дедушкину комнату поискать интересную книжку. Дедушка тогда лежал в больнице, куда попал после сердечного приступа, и его огромная коллекция книг оставалась в моём распоряжении.

Едва переступив порог тёмной спальни, и не спев включить свет, я услышал непонятные шорохи в дальнем углу. Если сравнивать по звуку, его с успехом могла издавать большая собака. Только домашних питомцев мы никогда не держали.

Я застыл за порогом, не решаясь двинуться вперёд. Испугался. Нечто в углу почуяло мой страх и начало глухо рычать. Страх сменился ужасом, и я пулей вылетел из комнаты. Не понимаю, как я умудрился удариться лбом о дверной проём и набить себе большую шишку.

На мой крик из кухни прибежали встревоженные мама и папа. Я рассказал, что слышал в дедушкиной спальне, и стал просить прогнать чудовище. Отец проверил комнату, но ничего рычащего не нашёл, и, впервые, назвал меня трусом.

Второй раз нечто пыталось добраться до меня, когда я учился в старших классах средней школы. Тогда мне было четырнадцать лет. Я перерос многие детские страхи, но бояться нечто не перестал. Оно никак не напоминало о себе с той ночи, но страх перед ним жил внутри меня, затаившись и выжидая. Мне даже пришлось выработать ряд правил против него: никогда не заходить в дедушкину спальню после наступления вечера, днём проводить там не больше десяти минут, всегда запирать комнату, в которой я находился. Эти нехитрые правила спасли мне жизнь…

В день появления нечто, проводив родителей на работу, я стал собираться в школу. Собрав портфель и все принадлежности, пошёл обуваться.

И тут меня накрыло смутное предчувствие опасности. Под влиянием сиюминутного порыва, я заскочил в ванную комнату и запер дверь. Приложив ухо к двери и затаив дыхание, я стоял и слушал что будет. Понимал, что ничего хорошего ждать не стоит. На меня накатила нервная дрожь, верная спутница тревожного предчувствия.

Сначала я услышал глухой удар и треск дерева. Потом шлёпающие шаги по коридору. Оно шло от дедушкиной комнаты ко мне. Я всем телом навалился на дверь, лишь бы нечто не смогло войти в ванную. Но ему, видимо, больше нравилось пугать меня и наслаждаться вызванным страхом. Подшлёпав к двери ванной, нечто сильно подёргало за ручку двери. Я налёг на дверь ещё сильнее. У меня тряслись поджилки, но надо было держать себя в руках.

Замок, установленный моим отцом, выдержали его натиск. Отпустив ручку, нечто четырежды громко стукнуло по двери, затем шлёпающие шаги начали удаляться. Я просидел в ванной с полчаса, и только потом набрался храбрости выйти в коридор. Ничего жуткого меня там не поджидало, но страх всё равно давил на психику.

Схватив портфель, я пулей выскочил из опустевшей квартиры. Заперев первую дверь, я открыл вторую, и тогда снова услышал знакомые шлёпающие шаги. Нечто повторило всё до мелочей. В восприятии подростка это был сущий кошмар, сродни смерти или тяжёлым увечьям.

Я похоронил этой случай в глубинах подсознания, подавленные воспоминания всё равно подтачивали меня изнутри. Словно, как плодовый червь подтачивает созревшие яблоки…

Разрушительное воздействие подавленных воспоминаний прошлого, в настоящем привело меня в кабинет психотерапевта. Он посоветовал мне все воспоминая записать в рассказ. Посоветовал заново пережить травмирующие моменты. Посоветовал постараться навсегда о них забыть…

Не мой подъезд

Произошёл этот странный случай в середине 90-х годов. Учился я тогда в обычной среднеобразовательной школе, в классе, примерно, седьмом.

Школа, где я учился, находилась рядом с моим домом, видна была даже из окон квартиры, и дорога в школу занимала у меня около пяти минут. К слову сказать, это никогда не мешало мне опаздывать на первый урок. Учился я тогда в первую смену. Последний урок заканчивался, как сейчас помню, в 12:40.

Тот день ничем не отличался от других таких же дней из жизни обычного школьника поколения 90-х. После уроков мы с моим одноклассником, и по совместительству другом, направились домой. Надо добавить, что пошли мы не по отработанному годами маршруту, а решили дойти до киосков, стоявших возле дороги, и прикупить там жвачек. Те, кто вырос в 90-е, знают о повальном коллекционировании вкладышей.

По пути мы вяло беседовали о прохождении игры на денди, делились впечатлениями о недавно просмотренных на видеокассетах фильмах. Купив жвачки и обсудив, кому какие достались вкладыши, мы направились домой.

С моим другом мы жили в одном дворе, но в разных домах, стоявших друг напротив друга. Двор у нас был большой, поэтому дальше нам было не по пути.

Пройдя через двор, я уверенно и буднично зашёл в свой подъезд, и сразу заметил, что на первом этаже горит очень тусклая лампочка. Хотя, когда я уходил утром, лампочка была яркая, я это прекрасно помнил.

– Наверное, пока я был в школе, лампочка перегорела и её заменили, – подумал я и вызвал лифт.

Зайдя в лифт, я нажал кнопку своего этажа, и сразу же почувствовал, что ход лифта другой. Он поднимался быстрее, чем обычно. Такие тонкости можно заметить только тогда, когда долгое время одним и тем же лифтом, и привыкаешь настолько, что до секунды знаешь, сколько времени он будет подниматься на твой этаж.

В этот момент у меня появились первые сомнения. Будто я попал куда-то не туда. Отбросив их, я вышел на своём этаже.

Сразу возникшее чувство было странным: вроде бы здесь тебе всё знакомо, но какое-то другое. Такое же чувство, когда возвращаешься домой после долгого отсутствия.

На всякий случай я осмотрелся. Лестничная клетка была такой же как и всегда, но всё же с ней что-то было не так. Осознав это, я уже менее уверенно направился к своей двери. Подойдя и достав ключ, я зачем-то прислушался. И в этот момент я услышал за дверью радио, а точнее, сигналы точного времени радио Маяк.

Я неуверенно и медленно сунул ключ в замочную скважину. Уже хотел повернуть ключ, как услышал за дверью не то детский, не то женский смех. Я замер. Смех прекратился, и вместо него послышался спокойный и непринуждённый мужской голос. Я с удивлением понял, что какие-то люди разговаривают и смеются за дверью моей квартиры. Сколько я ни вслушивался в голоса, а слов разобрать не смог.

И тут у меня возникло первое объяснение происходящего.

– Наверное, я просто задумался, и вошёл не в тот подъезд, или не в тот дом, – пытаясь успокоиться, говорил я сам себе. – И виной всему то, что мы с другом пошли домой другой дорогой. А то, что ключ подошёл… ну, это ни о чём не говорит.

В лихие девяностые мы умудрялись открывать замки чуть ли не проволокой.

Я хлопнул себя по голове, с пониманием того, какой я дурак, потому что чуть не зашёл в чужую квартиру. К тому же, в которой находились хозяева. Стараясь шуметь замком как можно тише, я вынул ключ из скважины и тихо вернулся к лифту. Спустившись на первый этаж, я вышел на улицу.

Однако, чувство полного недоумения сразило меня наповал. Подъезд был именно мой. Постояв немного и обдумав происходящее, я с опаской снова вошёл в свой подъезд. Первое, что я увидел – это ярко горящую лампочку. Я вошёл в лифт. Доехал до своего этажа без приключений. Никакого чувства, что что-то не так, больше не было.