Тоже люди

Кошечка сжалась, пытаясь улыбнуться. На губе давала знать себя ссадина.

– Ты устала и немножко приболела, – противным сладким голосом «пел» Рич. – Засни. Я помассирую тебе ноги.

Кошечка перевернулась на живот, уткнулась носом в пахнущую сигаретами подушку и постаралась забыться и уснуть. Но сон не шел, в голову лезли мысли о пленном земляшке и о его «конфетке». Вот бы сейчас такую конфетку и не думать ни о чем. Как он сказал? Обезболивающее. А может, это яд? Может быть, этот ублюдок решил напоследок погубить кого-нибудь еще на этом корабле? Кошечка вскинула глаза на часы: прошло уже почти четыре часа со времени принятия «конфетки». На яд не похоже. Кошечка пощупала пульс: все было в полном порядке. Мало того, мелкие царапины и синяки уже не болели, а некоторые из них просто исчезли. Землянин не соврал, это было действительно отличное обезболивающее. Прекрасное обезболивающее, которое вдобавок обладало еще и заживляющим эффектом. Тогда зачем он дал его враждебному человеку? Может, он думал, что она – одна из землян? Чушь! Более глупой мысли просто не может прийти в голову. Тем более что он вроде бы прекрасно осознавал происходящее. Он назвал себя пленником. Он знает, что его жизнь в наших руках и эти руки вовсе не собираются его ласкать и холить. Тогда зачем он отдал последнее? Последнее ли?

– Слушай, – обратилась Кошечка к Ричу, – Остались ли какие-нибудь личные вещи у пленного чужака, ну, того бешенного земляшки, которого вы зачем-то притащили на корабль?

– Да, но немного. – Сэр Рич посмотрел на Кошечку удивленно. – А почему это тебя интересует?

– Вчера я случайно встретилась с ним в трюме, и он…

– Я убью этого ублюдка сейчас же! – воскликнул Рич. – Как он посмел прикоснуться к тебе!

Интонация была наигранной. Он просто хотел угодить Кошечке.

– Да нет же, – спокойно сказала Кошечка. – Он просто угостил меня обезболивающей таблеткой. Вот я и подумала, может быть, этих таблеток при нем была уйма? Это такие радужные шарики.

– Обезболивающие таблетки? – переспросил сэр Рич. – Ничего подобного не видел, хотя обыскивали со всей тщательностью. Вообще-то его скафандр сгорел почти полностью. Не понимаю, почему этот говнюк не сгорел вместе с ним.

Сэр Рич поднялся, открыл один из ящиков и высыпал его содержимое на столик. Кошечка увидела карманную планшетку «для записей» в золотистой обложке и тут же схватила эту красивую вещь.

– Дарю. – Сэр Рич поцеловал ее в плечо.

Кроме этого из ящика выпала сплавленная так, что нельзя было прочесть ни имени, ни звания, не то беджик, не то нашивка – вероятно, удостоверение личности землянина, и шарик. Шарик тут же «спрыгнул» со стола и закатился под диван.

– Смотри, – воскликнула Кошечка. – Это, наверное, такое же обезболивающее. Оно очень приятно на вкус.

Сэр Рич наклонился, пошарил рукой и вынул шарик. Кошечка взяла его и лизнула. Шарик не имел вкуса. Кошечка всмотрелась в него. Шарик был прозрачный, и в нем мерцало объемное изображение головки женщины. Женщина была красивая, улыбающаяся, чем-то похожая на Кошечку. Кошечка удивилась в первую секунду, а потом рассмеялась.

– Я это тоже забираю себе, – сказала она и засунула шарик в карман.

– Где ты прячешь обезболивающее? – в уже неподдельном гневе кричал сэр Рич.

– У меня ничего нет! – повторял земляшка, когда двое верзил-солдат выкручивали ему руки.

– Говори сейчас же, а не то… – Рич врезал пленному по физиономии с такой силой, что у того голова откинулась назад. – Последний раз спрашиваю!

Землянин глядел открыто, прямо в глаза Рича, кровь текла у него из носа. Кошечка стояла тут же рядом и наблюдала. Какое-то странное чувство пробивалось сквозь ее обычное равнодушие, это чувство не было знакомо ей раньше, оно было ново.

Пленного повалили и стали бить ногами, но ни одного стона не было слышно. Земляшка молчал, стиснув зубы, и даже не пытался хоть как-то увернуться от ударов, только голову обхватил руками…

– Стойте! – вдруг сказала Кошечка и сделала над собой усилие, чтобы игриво улыбнуться Ричу: – Дорогой, ведь чужак действительно ничего не знает, и у него нет никакого обезболивающего… – Она удивлялась сама себе, но тем не менее продолжала: – Я все это выдумала. – Тут она игриво подмигнула солдатам и обняла сэра Рича за талию. – Я просто пожелала проверить тебя. Мне захотелось еще раз убедиться, что ты обожаешь меня так же, как и прежде.

Сэр Рич победно заулыбался, тут же забыв про «допрос», и, взяв Кошечку на руки, до боли крепко поцеловал ее в губы и понес в свою каюту. Солдаты, поняв, что «инцидент исчерпан», тоже оставили пленного и отправились по своим делам.

Кошечка глядела через плечо Рича на неподвижное, скорчившееся на полу тело несчастного до тех пор, пока Рич не завернул за угол. Потом она расслабилась и поцеловала мужчину в шею, обвив своими тонкими руками его плечи. Сэр Рич прибавил шагу, и девушка услышала, как яростно колотится его сердце. Но ее это не трогало, она теперь считала, что это не любовь, а лишь кратковременная плотская страсть к красивой женщине. Но Кошечка все равно продолжала целовать его, зная наверняка, что он от этого в восторге. Он ничего не подозревает, и это отлично. Когда твой недруг считает тебя сообщником, ты можешь затевать за его спиной что угодно, он этого не заметит.

Обстановка на корабле вызывала серьезные опасения. Последствия неудачи сказывались на всем экипаже. Тем временем переходная зона приближалась так же неотвратимо, как сумерки, когда солнце скрывается за горизонтом. Никого уже не радовало, что преследование прекратилось. Четыре недели напряженного ожидания: «Догонят или не догонят? Отыщут в пучине пространства или не сумеют?», мучительный вопрос «Почему они не нападают? Ведь мы теперь беззащитны, как младенцы!» и откровенный ужас при внезапном появлении серебристых силуэтов вражеских кораблей на опознавателе и таком же внезапном их исчезновении вконец измотали членов экспедиции.

– Надо быть совсем слепыми, чтобы нас не различать! – открыто «вещал» штурман. – Конечно же они нас прекрасно видят! Просто они играют с нами, как кошка с мышкой. Они появляются то спереди, то сзади, то сбоку, но не стреляют, а только посылают сигналы оповещения о своем присутствии. Лично я бы на их месте давно превратил нас в дуршлаг, хотя бы ради снисходительности к загнанному противнику. Скорее всего, они задумали что-то до того жуткое, что им даже не жаль ресурсов и времени, лишь бы помучить нас напоследок еще пару суток…

Эта мысль постепенно покоряла умы, и ужасная развязка казалась все неотвратимей и страшней, но проходил день за днем, даже неделя за неделей, а ничего не случалось. «Звездный волк» продолжал свой путь, нетронутый и беззащитный, в испуге кидаясь из стороны в сторону от преследующих его по пятам кораблей. Наконец, на исходе четвертой недели, враги опять появились во всей своей грозной красе, выстроившись как на параде, и, подав сигнал, переводимый на человеческий язык как «Прощайте, мы уходим», потом скрылись и более на определителе не появлялись. Сканер показывал чистоту пространства на сотни парсеков.

Вражеские крейсера (что это были именно военные крейсера, капитан Рич даже во сне не сомневался) ушли, хотя поверить в это смогли не сразу. Предположений о причине удаления земных звездолетов было столько же, сколько людей на корабле. Постепенно люди все же уверились в том, что враг действительно «отвязался», не вступая в драку. И тут началось всеобщее безудержное веселье, которое перешло в пьянку и озлобление на свое бессилие. Приступ безумной радости сменился беспросветной депрессией. Рич серьезно беспокоился о том, сможет ли корабль с неисправным щитом и перепившимся экипажем преодолеть переходную зону, полную природных ловушек вокруг цепочки черных дыр.

– Хорошо еще, что на «Волке» один из лучших штурманов Леи, – рассуждал сэр Рич. – Да и пилоты очень неплохие.

Тем временем обстановка на корабле накалялась. Кают-компания была вечно полна пьяными людьми. Больше всего Рича волновали наемные солдаты. Они совсем вышли из-под контроля. Между ними и коренными членами экипажа часто вспыхивали ссоры, что усугублялось усиленным приемом спиртного до полного абсурда. Пьяные наемники были совершеннейшим бедствием и вели себя вызывающе даже с самим капитаном. Сэр Рич опасался, что они устроят бунт с целью захвата власти на корабле. Теперь капитан Рич лавировал между двух огней: приходилось подыгрывать наемникам, иногда даже кидать им в зубы девчонку, которая была не так уж ему и безразлична, а с другой стороны ограничивать выдачу спиртного экипажу. Но другого выхода у него не было. Кроме того, пришлось выдать экипажу оружие на случай внезапного восстания солдат. Но и это была палка о двух концах: наличие оружия сразу сказалось на поведении команды. Подчиненные сразу обнаглели. Запрет на спиртное часто нарушался.

– Солдаты пьют, и мы тоже балуемся, – объясняли пилоты.

Сэр Рич штрафовал экипаж, даже однажды наказал карцером зачинщиков, но принять более серьезные меры не решался. Еще одна капля недовольства могла стать последней и в без того полной чаше, которой стал «Звездный волк». Тем более что первым «запевалой» почти всегда оказывался штурман. Он чувствовал свою незаменимость и потому безнаказанность и все более наглел. Бывало, что он целыми днями лежал в своей каюте мертвецки пьяный, а потом, злой, с красными выпученными глазами, хозяйничал у пульта управления и ссорился с пилотами.

– Почему же земляне ушли? – недоумевал сэр Рич.

Подобный поступок был необъяснимым и поэтому вызывал тревожное любопытство. Предположений было много, но какое из них является верным, Рич не знал.

– В конце концов, пленный наверняка знает причину, – рассуждал капитан. – Стоит с ним поговорить и заставить выдать их мотивы, хотя, похоже, слюнтяй-то – дрессированный, все по уставу… Скорее всего, врать будет напропалую, больно уж взгляд честный… – И он отправился в трюмный отсек.

Когда за ним увязалась Кошечка, он не возражал, а только шутливо спросил:

– И тебе интересно послушать, что будет плести этот ублюдок?

Кошечка не ответила. Она прекрасно помнила, что, когда уж совсем не было спасу от назойливых наемников, она убегала и пряталась в трюме за контейнерами. Она всегда пробегала мимо земляшки и потом, за ящиками, ожидая появления рассерженных преследователей, гадала: «Выдаст, не выдаст?» Наконец появились наемники. Они шли шумно, непристойно ругались и спорили, кто первым займется любовью с ней. Когда они входили в отсек, ругань на минуту смолкала и слышался всегда один и тот же вопрос:

– Заходила ли сюда девчонка?

И в ответ было всегда неизменное и четкое «нет».

Потом обычно Кошечка слышала ругательства в адрес земляшки и звуки избиения. Зачем пленник врал? Кошечке это было не совсем понятно, и сначала она удивлялась, а потом стала воспринимать это как почти должное. Но с каждым новым разом она опять переживала волнение «выдаст, не выдаст?». И он опять не выдавал, и солдаты, выместив на нем свою злобу и даже не догадавшись проверить пространство между контейнерами, уходили рыскать по другим отсекам.

Теперь Кошечка «по привычке» слегка волновалась: «Расскажет или не расскажет о ее импровизированной игре в прятки?

…Пленный встал при их появлении. Он конечно же прекрасно знал, что появление людей в форме экипажа не предвещает для него ничего хорошего, так же, как и появление людей в металлизированных куртках солдат. Сэр Рич вплотную приблизился к землянину, приставив к его груди дуло мини-бластера. Тот отступил на полшага и прислонился спиной к стене. В пронзительно голубых глазах отразилось ожидание боли и неприятие таких отношений. Но страха не было. Он не был трусом, Кошечка уже поверила в это.

– Еще не сдох, падаль? – проговорил Рич, зло усмехаясь. – Если хочешь оставаться на этом свете еще несколько суток, то сейчас без лжи ответишь на мой вопрос…

Пленник уставился прямо в глаза сэру Ричу, не отводя взгляда и даже не мигая.

– Так вот, – продолжал Рич, – почему преследующие нас корабли ушли восвояси, не дав по нашему обнаруженному и беззащитному звездолету ни залпа?

Землянин ответил так:

– Это был конвой. После случившегося на астероиде, ваш корабль взяли в кольцо и проводили да границы освоенной территории. На сигналы «опознания» вы наверняка не отреагировали, в мирный контакт и вообще в какие-либо переговоры вступать категорически не пожелали, и они просто следили за вами, предупреждая о вероятной опасности встречные корабли и направляя вас восвояси во избежание повторных инцидентов.

Такой ответ настолько поразил сэра Рича, что он опустил бластер.

– Врешь, – наконец сказал он. – Может быть, скажешь, что и атомных пушек на тех кораблях не было?

– Атомные пушки? – Удивление на лице земляшки было неподдельным и поэтому смешным.

– Ну, оружие, которым можно уничтожить вражеский корабль на расстоянии, – пояснила Кошечка.

Сэр Рич недовольно посмотрел на нее.

– Я не люблю, когда женщины лезут не в свои дела, – предупредил он.

Она замолчала, поджав губы.

– Того, что может уничтожать корабли на расстоянии, разумеется, не было. Уже триста лет звездолеты Земли не носят на борту орудий нападения.

– А как же вы воюете? – спросил сэр Рич с ноткой злой иронии.

– Мы не воюем. Последние вооруженные конфликты были так давно, что о них можно прочитать только в учебниках по истории.

– Ты опять лжешь! – Сэр Рич рассвирепел. – Не хочешь говорить правду и несешь всякий вздор. Ну, ничего, я заставляю тебя быть сговорчивее. – Он сжал бластер так, что хрустнул пластик.

– Я не лгу, – прозвучал голос пленника твердо.

«Конец земляшке, – подумала Кошечка и вдруг покачнулась как пьяная, чуть не упав. – Что такое?»

– Что происходит? – услышала она взволнованный голос Рича и немедленный ответ пленного:

– Корабль попал в сильную магнитную воронку. Его тянет к черной дыре.

Звездолет еще раз чувствительно тряхнуло. Кошечка ухватилась за ближайший контейнер, а сэр Рич не удержался на ногах и выругался, воскликнув:

– Да что же они, сволочи, там делают?

– Вероятно, за пультом никого нет, – последовал такой же скорый ответ землянина – И бортовой компьютер просто не в состоянии самостоятельно справиться с чрезвычайной ситуацией.

Сэр Рич вскочил и, неудачно задев бедром контейнер, побежал, прихрамывая, в другой конец корабля к рубке.

– Откуда ты узнал, что за пультом никого нет? – удивилась Кошечка. – Ты видишь сквозь стены?

– Конечно нет. – Пленник сел на пол, звякнув цепью. – Просто симптомы настолько очевидны, что подобный вывод напрашивается сам собой. Думаю, конструкция этого звездолета, а также принцип управления им вполне стандартны, а, следовательно, и реакция на подобные вещи тоже.

– Ты знаком с конструкцией корабля? – Кошечка помялась с минуту. – А он выдержит? Мы не погибнем?

– Не волнуйтесь. Это же в сущности рядовая «яма», в которую конечно же лучше бы было не попадать совсем, но и «выскочить» тоже достаточно просто. – Голос землянина успокоительно смягчился, но Кошечка заметила, что, произнося эти слова, он отвел взгляд и вместо того, чтобы по своему обыкновению открыто пялиться в лицо собеседника, посмотрел в стену. – Сейчас ваш капитан отдаст приказ, чтобы штурман с пилотами предприняли необходимые маневры… Надеюсь, он прекрасно понимает, что нужно заняться этим как можно быстрее, так как без принятия экстренных мер корабль станет необитаемым уже через полчаса или самое большее минут через сорок.

Кошечка похолодела от этой мысли и спросила:

– Тебе страшно?

– Нет. – Землянин тихо вздохнул и опять уставился ей в глаза. – Скорее обидно.

– Обидно? – переспросила Кошечка.

– Будь я за пультом, выправил бы положение за пять минут. И вообще, если честно, то допускать такую тряску – форменное безобразие, не лезущее ни в какие ворота.

– Ладно, хватит мне с тобой трепаться. А то нашла себе собеседника, как будто и пообщаться здесь больше не с кем! – Она демонстративно сплюнула в его сторону и, стараясь выглядеть как можно равнодушнее, пошла по коридору, хватаясь за стены при вздрагиваниях и толчках.

В рубке царило замешательство. Сначала Кошечка не поняла, что здесь произошло, и впилась взглядом в Рича.

Сэр Рич был бледный как смерть и отчаянно, хотя и в полголоса, ругался, скрючившись в капитанском кресле и глядя на экран сканера. Два пилотских и штурманское место пустовали. Средний монитор был разбит и обуглен. Произошло что-то явно ужасное.

– Что случилось? – в недоумении задала вопрос Кошечка.

Сэр Рич на секунду оторвался от сканера и прошипел:

– Иди к черту! Мы падаем на карлик.

Лицо его было испугано и зло. Тут, наконец, до Кошечки тоже со всей отчетливостью дошла суть происходящего, и она, уже по-настоящему испугавшись, начала оглядываться:

– Это правда? Ты не шутишь? – Ошеломленная, она больше не нашла слов.

– Этим не шутят, черт тебя подери! Пилоты и штурман перестреляли друг друга в самый неподходящий момент! – И сэр Рич разразился самой ужасной бранью.

Впрочем, объяснения были уже лишними. Кошечка наконец заметила бурые пятна на задней панели и грязные полосы на полу. Проследив взглядом направление этой «дорожки», она увидела сапоги, торчащие из-за не до конца закрытой двери туалетной комнаты, и это зрелище ужаснуло ее до глубины души.

– Боже! – прошептала она. – Корабль неуправляем! Нам осталось жить полчаса! Кто же проложит курс выхода из этого ада?

Сэр Рич не отвечал.

– Кто это сделает? – зарыдала Кошечка.

– Уберите ее из рубки, эй, кто-нибудь! – рявкнул капитан.

Тут же влетели двое охранников и потащили ее к выходу.

– Стойте! Стойте! – Кошечка вырвалась из рук солдат и уцепилась за спинку капитанского кресла. – Я знаю, кто нас спасет!

Охранники оторвали ее от кресла и уже совсем выволокли было из рубки, но сэр Рич остановил их.

– Подождите, – сказал он, и на его лице отразилось подобие надежды. – Оставьте ее в покое. – И уже обращаясь к Кошечке: – Так что же ты, милая, знаешь?

– Земляшка! – выпалила она.

– Земляшка? – Лицо Рича приняло брезгливое выражение. – Уберите ее к чертовой матери в каюту.

Охранники снова схватили Кошечку.

– Земляшка сказал, что сможет выправить положение за пять минут! – завопила она. – Он разбирается в управлении звездолетом!

– Уберите ее в каюту, – повторил, морщась, Рич и, подождав, когда ее визг затихнет, а солдаты вернутся, приказал: – Пленного сюда. Ошейник снять. Да поаккуратнее там с ним: не пинать, рук не ломать, по башке не бить! Он мне нужен не только живой, но и в ясном сознании. И побыстрее, времени совсем почти не осталось… Да, и позовите еще кого-нибудь по дороге, пусть утащат трупы.

– Так ты утверждал, что сможешь вывести корабль из этой трясины за пять минут? – Сэр Рич смотрел на землянина почти ласково.

– Да. Но сейчас…

– Чертов хвастун! – прошипел Рич.

– Но сейчас корабль ушел ближе к карлику. Поэтому на расчеты и маневр потребуется несколько больше времени, чем я предполагал вначале.

Лицо сэра Рича опять ласково заухмылялось.

– В таком случае, если ты поможешь мне управлять кораблем, то я… – В этот момент он увидел Кошечку, подглядывающую и подслушивающую из-за полуоткрытой двери, и закончил мысль: – Я даю слово капитана, что тебе будет сохранена жизнь. Стоит на время забыть, что мы – враги, ведь у нас нет другого выхода. – И сэр Рич улыбнулся. Улыбка получилась только на одной половине лица, вторая же половина осталась испуганно-серьезной, и от этого общее выражение стало очень похоже на гримасу боли.

– Я готов помочь. – Голос пленного был тверд и спокоен, а глаза внимательно следили за изменениями показаний приборов на терминальной панели. – Господин капитан не возражает, если я займу штурманское кресло?

Рич кивнул.

…Теперь, когда на месте штурмана был пленный земляшка, Кошечка почти перестала бояться гибели, но на смену этому чувству пришло необъяснимое волнение и дьявольское любопытство. Она уже перестала прятаться за дверью и с интересом следила за происходящим. Наконец она совсем осмелела и, тихонько пробравшись у стенки, чтобы не привлекать внимание Рича, уселась в крайнее пустующее кресло. Теперь она могла наблюдать за всеми людьми, находящимися в рубке, не со спины, а сбоку.

За терминалом воцарилось молчание. Сэр Рич сжал губы и ждал. Молча стояли за штурманским креслом верзилы-охранники. Безмолвие нарушалось только мягкими сигналами датчиков терминальной панели, сливавшимися в довольно складную мелодию. Кошечка зафиксировала свое внимание на землянине. Пленник преобразился. Его глаза, казалось, излучали энергию, еле заметные действия пальцев были молниеносны и уверены, как будто он слагал не курс махины корабля, а настукивал по столу любимую мелодию. Его спокойное и сосредоточенное лицо отражалось в осколках среднего монитора. Кошечка была поражена: он вел себя так, как будто не было угроз, голодовки, презрения и побоев.

Наконец на терминальном экране появилась зеленая точка, вычерчивающая курс по магнитной «сетке», рядом высветились начальные параметры и расход энергии.

– Готово, – просто сказал землянин.

Сэр Рич встрепенулся и, положив руки на терминал, поглядел на расчеты.

– У нас стопроцентно снесет носовую надстройку, – нахмурившись, сказал он.

– Надстройку? – Землянин на секунду задумался. – Она не логична к данной конструкции.

– Однако она есть, – прошипел сэр Рич, пытаясь не обнаружить мгновенно вспыхнувшую ярость.

– Извините, – простодушно смутился землянин. – Я немедленно сделаю поправку. Времени для этого достаточно.

Он опять углубился в расчеты. Сначала, повинуясь его мановению, на экране возникла схематическая планировка корабля, потом схема и параметры надстройки, потом по экрану с все нарастающей скоростью поехал какой-то текст из символов, букв и цифр, которые Кошечка просто не успевала даже толком разглядеть.

– Придется кое-что изменить, – сказал землянин и набрал что-то на пульте.

Некоторые данные тут же стали иными.

– Теперь устраивает? – спросил пленный, глядя на капитана с совершенно идиотской в данной ситуации доброжелательностью.

Сэр Рич кивнул и насупился, он пытался скрыть кипевшую в нем ненависть. Глупый земляшка смотрел и не видел, но зато Кошечка очень хорошо в этом разбиралась.

«Рич уничтожит тебя, просто в порошок сотрет, как только ты ему разнадобишься, – подумала она. – Он так же легко отказывается от своих обещаний, как и дает их».

– Первые пять секунд маневра будет перегрузка, – предупредил землянин.

– Знаю, – фыркнул Рич и взял старт.

В одно мгновение все стало тяжелее. Кошечку ощутимо вдавило в кресло, и она услышала стук. С трудом повернув голову, она увидела, что охранники сели на пол от неожиданно свалившейся на них тяжести и один из них даже выпустил оружие из рук. Бластер упал прямо к ногам пленного.

«Вот где земляшка рассчитал взять верх!» – ураганом пронеслось в мозгу у Кошечки. Все выходило как в лучших боевиках: сейчас он схватит бластер и одной очередью… Она чуть не закричала в порыве азарта: «Ну! Давай!»

Но ничего не произошло. Землянин даже не обратил внимания на бластер. Перегрузки прекратились так же мгновенно, как и начались. Солдаты вскочили, оружие было поднято.

– Недотепа! Упустить такой шанс! – чуть не вырвалось у Кошечки. – Дурень!

Землянин повернул голову к ней и участливо спросил:

– Вам плохо?

Кошечка отвернулась. Ее мнение о нем рушилось, как песчаный замок под первым ударом волны. Пленный чужак, как оказалось, совсем не подходил на роль «киношного» супермена.

Экран заметно просветлел. Магнитная сетка, символизировавшая напряженность поля вокруг корабля, становилась все реже и ровней, пока не сравнялась с привычным фоном.

Сэр Рич вытер выступивший на переносице пот и потребовал:

– Кошка, подай коньяку! Теперь можно и расслабиться немного.

Кошечка принесла два бокала на круглом подносике и остановилась перед Ричем. Сэр Рич схватил бокал и мелкими глотками выпил его содержимое. Его лицо было усталым и недовольным. Кошечка, не подавая виду, что заметила это, развернулась к землянину. Сэр Рич грозно сопел сзади. Лицо пленного приняло выражение, которое обычно предшествует вежливому отказу. Он уже было открыл рот, чтобы сказать что-нибудь вроде «нет, спасибо», но тут Кошечка неожиданно получила довольно сильный толчок в спину. Она то удержалась на ногах, но бокал, сверкнув хрустальными гранями, полетел на пол. Это были любимые Кошечкины бокалы. Это были единственные вещи, которые она взяла из дома, «бокалы удачи», как называл их отец, и единственная посуда такого рода на корабле. Кошечка зажмурилась, ожидая услышать прощальный звон хрусталя, и простояла так несколько секунд. Но ожидаемого звона и разлетающихся в разные стороны осколков не последовало. Наконец Кошечка открыла глаза и посмотрела на пол, потом перевела взгляд на сидящего перед ней землянина. Тот с невозмутимой, хотя и не очень довольной миной рассматривал содержимое бокала. Бокал был цел: очевидно, земляшка успел поймать его налету. Кошечка облегченно вздохнула и обернулась к сэру Ричу.