Дети капитана Гранта. Иллюстрированное издание с комментариями

Рассмотрев проект Подолецкого, Кораблестроительный комитет принял его к сведению и сообщил изобретателю, что постройка подводной лодки по его предложению не рациональна.

Что тут сказать? Безвестный титулярный советник не смог ни в чем убедить морское министерство. Знаменитый писатель Жюль Верн сумел разбудить мысль ученых. Но ведь и обращался он не к нескольким чиновникам, а ко всему человечеству.

Летающая платформа Робура-завоевателя приводится в действие вертолетными винтами. Такая платформа не полетит… но как бы это можно применить? Сикорский сумел это сделать, его вертолеты полетели.

Некое подобие вертолета создал Хуан де ла Сьерва (1895–1936). В 1922 году его автожир или гирокоплан, поднялся в воздух. Подъемная сила автожира создавалась при помощи большого несущего винта, который располагался над фюзеляжем и вращался под действием набегающего потока воздуха.

Конец изобретателя невеселый – Хуана де ля Сьерва погиб при автокатастрофе в 1936. Его отец и дядя остались в Испании и были убиты коммунистами. Его вдова второй раз вышла замуж, и всем ее потомкам генерал Франко, каудильо Испании, пожаловал специально учрежденный для них титул графа де ла Сьерва. Потомки детей вдовы Хуана де ла Сьерва до сих пор украшают собой нашу прекрасную Землю – которую так любил Жюль Верн. Сам Хуана де ля Сьерва не раз говорил, что на создание автожира его вдохновил «Альбатрос» Робура-Завоевателя.

Знаменитый бразилец Альберто Сантос-Дюмон (1873–1932) строил в основном ди ри жабли. Он разработал, построил и испытал первый практически пригодный для полетов управляемый воздушный шар.

Саймон Лейк, около 1923 года.

19 октября 1901 года он облетел вокруг Эйфелевой башни, доказав – управляемый полет возможен!

Положив начало созданию дирижаблей, Сантос-Дюмон совершил и первый в Европе публичный полет на аэроплане «Хищная птица» – в Париже, 23 октября 1906 года. Это был первый полет на аппарате тяжелее воздуха, который не использовал катапульты, сильного ветра, рельсов…словом, какие-либо внешних факторов для запуска и взлета. 12 ноября 1906 года он установил первый мировой рекорд в авиации, пролетев 220 метров менее чем за 22 секунды.

Лодка «Протектор», около 1897 года. Это Жюль Верн еще увидел.

Сантос-Дюмон внес значительный вклад в конструкцию и дирижаблей, и самолетов. Друг миллионеров и королей, Сантос-Дюмон был необычайно популярен. Парижане дали ему прозвище «Малыш Сантос», копировали стиль его одежды, – пестрые бразильские рубашки, панамы.

А начало? Его отец имел французские корни, был инженером, и сделал немало технических усовершенствований, которые не только позволили облегчить ручной труд на его обширных плантациях, но и дали немалое состояние, сделали Сен-Дюмона – старшего «кофейным королем Бразилии».

Альберто увлекался машинами, любил управлять паровыми тракторами и локомотивом на семейной плантации. К 10 годам он прочитал все доступные ему книги Жюля Верна. Позже он рассказывал, что мечта о полете как о реальности пришла к нему, когда он всматривался в сияющее небо Бразилии и читал Жюля Верна. «Он научил меня никогда не сомневаться в победе» – сказал герой о любимом писателе.

Капитан Немо получал электричество за счет разности температур морской воды на разной глубине.

В 1881 году французский врач Жак Арсен Д’Эрсонваль (1851–1940) предложил необычный паровой двигатель: использующий разность температур воды. «Эксперты» буквально замордовали его, ученый оставил «бессмысленные» эксперименты. Жак-Арсен д’Арсонваль стал наставником и другом академика Жоржа Клода (1870–1960). Жан Клод начал с того, разработал в 1902 году систему сжижения воздуха, и начал в промышленных масштабах получать сжиженный кислород, азот и аргон. В середине 1902 года основал компанию по производству технических газов, которая существует до сих пор. В декабре 1910 года Жорж Клод сделал первую газоразрядную лампу, заполненную неоном. 9 ноября 1911 года Клод запатентовал неоновую рекламу.

А под руководством Д’Эрсонваля Клод вместе с инженером Бушеро создал принцип «Океанского Теплового энергетического Преобразования». В 1926 году Клод и Бушеро, усовершенствовав двигатель Д’Арсонваля, продемонстрировали перед Французской академией наук паровой двигатель, в котором вода кипела при температуре 28 °C; пар вращал турбину, а от генератора горели лампочки.

В 1928 году инженеры построили электростанцию в Бельгии. Источником тепла для нее служила вода, охлаждавшая домну, которую просто сбрасывали в реку. Температура этой воды всегда была на 20 °C выше, чем в реке. Разности температур оказалось достаточно, чтобы кипящая при пониженном давлении вода приводила в действие турбогенератор мощностью 50 кВт.

В 1930 году Клод построил первую работающую установку по получению электроэнергии из океана на Кубе мощностью 22 кВт. В 1935 Клод построил другой завод, на сей раз на борту 10 000-тонного грузового судна, пришвартованного недалеко от берега Бразилии. Шторма разрушили оба завода, прежде чем они могли стать выгодными производителями электроэнергии. Продолжить не удалось – нефть тогда еще была дешева, об экологии думали мало. Строить океанские электростанций оказалось слишком дорого, расходы могли окупиться лишь через десятки лет. Но эксперименты по использованию электрического тока от проводников, погруженных на разные глубины моря, продолжаются, становятся все эффективнее. В США и Японии работают экспериментальные установки такого рода.

Лодка «Сиг» в порту Либавы, около 1904 года. Купив лодку «Протектор», русские моряки тайно вывезли ее из США на борту норвежского судна, и собрали в России. Впрочем, многие детали они создавали заново. «Сиг» и «Осетр» – это уже не «Протектор», это новые типы подводных кораблей.

Конец академика Жоржа Клода тоже печален: он был сторонником режима Виши и сближения с Германией. После войны его судили, исключили из Французской Академии, приговорили к пожизненному заключению. Освободили в 1950-м году, за 10 лет до физической смерти. А сделанное им «прогрессивные люди» из политических соображений постарались забыть. Интересно, живи Жюль Верн в 1940 году, какую из политических сил он бы поддержал? Маршала Петена или разбойников из зарослей?

Эдуард Белен (1876–1963) – французский фотограф и изобретатель, создавший в 1907 году фототелеграфное устройство под названием «Белинограф» или «бильдаппарат». Передача фотографий Белина использовалось с 1914 года, с 1921 года изображения передают по радиоволнам.

По словам самого Эдуарда Белина, «Жюль Верн оказал решающее влияние на выбор моих исследований».

Наследие Жюля Верна так громадно, так оптимистично, что невольно хочется привести некое мрачноватое пророчество. То, что прозвучит даже несколько зловеще в эпоху разговоров о «бунте роботов», зловещей «сингулярности» и прочих пугалок, но право же, оно лучшее и самое емкое из возможных: «Человек до тех пор будет изобретать машины, пока машина не пожрет человека». Сказано это в первом романе «Пять недель на воздушном шаре».

Страшно? Почему-то не очень…

Вдохновитель инженеров и ученых

Вопрос не только в прямой индукции каких-то конкретных изобретений. «Усвоить науку можно лишь тогда, когда она поглощается с аппетитом», – как-то сказал Анатоль Франс. Жюль Верн с огромным «аппетитом» «усовершенствовал» все виды транспорта, от сухопутных до воображаемых межпланетных. Географическая фантастика у него всегда соседствовала с инженерной. Чтобы автор мог рассказывать о посещенных ими странах, герои «Необыкновенных путешествий» создают быстроходные машины, подводные и воздушные корабли, стирая с географических карт последние белые пятна.

Изобретатели, инженеры, строители – они воздвигают прекрасные города, орошают бесплодные пустыни, находят способы ускорять рост растений с помощью аппаратов искусственного климата, конструируют электрические приборы, позволяющие видеть и слышать на большом расстоянии, мечтают о практическом использовании внутреннего тепла Земли, энергии Солнца, ветра и морского прибоя, о возможности накопления запасов энергии в мощных аккумуляторах, изыскивают способы продления человеческой жизни и замены одряхлевших органов тела новыми, изобретают цветную фотографию, звуковое кино, автоматическую счетную машину, синтетические пищевые продукты, одежду из стеклянного волокна. Словом, создают множество замечательных вещей, облегчающих жизнь и труд человека, помогающих ему преобразовывать мир.

Все это будило и будит мысль, активизирует само стремление отправиться в поиск. Этим Жюль Верн оставил намного более заметный след в истории научной мысли, чем провокацией конкретных открытий.

Портрет Жюля Верна висел в кабинете итальянского изобретателя радиосвязи Маркони, соперника Попова.

«Стремление к космическим путешествиям заложено во мне известным фантазером Жюлем Верном. Он пробудил работу мозга в этом направлении» – говаривал Константин Эдуардович Циолковский.

Отвратительные переводы не помешали Д. И. Менделееву называть Жюля Верна «научным гением», постоянно перечитывать его книги. На смертном одре Менделеев просил читать ему «Приключения капитана Гаттераса». Впадая в забытье, Дмитрий Иванович ненадолго приходил в себя и всякий раз говорил: «Что же вы не читаете, я слушаю…». Он умер под слова Жюля Верна. Мы, религиозные фанатики, верим – Дмитрий Иванович и Жюль Верн могут встретиться. Вот недочеловеки, убившие членов семьи Хуана де ля Сьерва, будут находиться в совсем другом месте. Ну, это их собственный выбор.

Подводные лодки «Кайман», несмотря на экзотическое «американское» название, от начала до конца созданы в России – усовершенствованный вариант «Сигов» и «Осетров».

Основатель современной аэромеханики H. E. Жуковский, в своей библиотеке держал только научную литературу. Исключения было сделано для «Робура Завоевателя» Жюля Верна.

Список можно удлинить и другими славными именами: многие крупные ученые не только в юности увлекались Жюлем Верном, они сохранили любовь к нему до конца жизни.

Владимир Афанасьевич Обручев повествовал, что «хороший научно фантастический роман дает большее или меньшее количество знаний в увлекательной форме, а главное – побуждает читателя к более глубокому ознакомлению с описываемыми в нем странами, явлениями, изобретениями… В качестве примера я могу сказать, что сделался путешественником и исследователем Азии благодаря чтению романов Жюля Верна… которые пробудили во мне интерес к естествознанию, к изучению природы далеких малоизвестных стран».

«В этих любимых книгах мне нравились не только охотники и моряки; в них часто описывались и ученые, иногда смешные и донельзя рассеянные. как Паганель в «Детях капитана Гранта». Ученые знали название камней и растений, определяли морских рыб через окна «Наутилуса», находили выход из трудных положений. И мне хотелось сделаться естествоиспытателем, открывать неизвестные страны, собирать растения, взбираться на высокие горы за редкими камнями».

М. Мурзаев, В. В. Обручев, Г. Е. Рябухин. Владимир Афанасьевич Обручев. – М.: Наука, 1986.

Уже в старости Обручев признавался, что Мастон с крючком вместо руки, благородный Гаттерас и таинственный Немо до сих пор с прежней силой владеют его воображением.

Великий исследователь пещер Норберт Кастере (1897–1987) писал: «Почти такое же влияние, как личная склонность, на мою любовь к пещерам оказала изумительная книга Жюля Верна «Путешествие к центру Земли». – Я перечитал ее много раз и признаюсь, что читаю и теперь с таким же захватывающим интересом, как когда-то в детстве».

12 апреля 1966 года летчик-космонавт СССР Алексей Леонов знакомится с внуком писателя Жаном Жюль-Верном. Снимок парижского Агентства иллюстраций для прессы (Agip).

Иван Антонович Ефремов рассказывал Е. П. Брандису, что самое большое влияние на его личность и на выбор профессии оказали два романа Жюля Верна: «Путешествие к центру Земли» и «Двадцать тысяч лье под водой». Ефремова знают как фантаста, но ведь он еще крупный геолог и палеонтолог, создатель науки «Тафономии» о закономерностях залегания останков древних животных.

Это я привожу примеры крупных, известных ученых – причем по роду научных занятий – постоянно путешествующих. Жюль Верн наставил, направил, вдохновил и множество путешественников, первооткрывателей, создателей новых средств транспорта.

Своим Учителем почитал Жюля Верна Ричард Ивлин Бэрд, или Берд (1888–1957).

Четырьмя крупными антарктическими экспедициями под его руководством (1928–1930, 1933–1935, 1939–1941 и 1946–1947) были открыты и обследованы обширные районы Антарктиды. На карте этого материка до сих пор красуется Земля Мэри Берд: Ивлин Берд назвал ее в честь жены.

Сегодня сомневаются, что в 1926 году он первым пролетел над Северным полюсом. Но совершенно точно известно: в 1929 году Берд первым в истории пролетел над Южным полюсом.

«Мной предводительствовал Жюль Верн», – ответил Берд на вопросы журналистов.

Почти так же высказывался Джордж Хьюберт Уилкинс (1888–1958) – австралийский полярный исследователь, путешественник, летчик, фотограф, писатель. В 1928 году он первым в истории летчиком, совершившим трансполярный перелет от мыса Барроу в Аляске до Шпицбергена. Стал первым пилотом, совершившим полет над Антарктидой.

В 1930 году он попытался достичь Северного полюса на подводной лодке. Как опытный полярный летчик Хьюберт Уилкинс прекрасно знал, что льды на Северном полюсе даже в самые суровые холода находятся в движении. Постоянно появляются участки открытой воды, которые подводная лодка смогла бы использовать, чтобы всплыть у Северного полюса. А подводные лодки могут сократить расстояния судоходных маршрутов между Северной Америкой и Европой, снабжать всем необходимым метеостанции на дрейфующих льдах.

Уилкинс взял в аренду (за символическую плату в 1 доллар) списанную американскую подлодку времен первой мировой войны. Лодка никак не годилась для плавания к Северному полюсу: она имела максимальную глубину погружения 60 метров, скорость в подводном положении три узла и запас подводного хода 125 миль.

Судно было полностью переоборудовано, и названо «Наутилус». Плавание не удалось – какой-то негодяй тайком снял с лодки рули глубины.

Несмотря на это, Уилкинс решил пройти на север как можно дальше и довести до конца научную программу экспедиции. Субмарина в надводном положении удалось достичь крайней северной точки 81° 59’ с. ш. В научном плане экспедиция очень успешна: впервые проведена подледная фото- и киносъемка, получены первые образцы грунта морского дна, очерчены контуры подводного хребта к северу от Шпицбергена.

О Жюле Верне как своем «вожде» говорил Уильям Биб (1877–1962). Он создал аппарат для погружений на большие глубины батисферу (от греческих слов батис – глубоко, и сфера – шар). Шар массой в две с половиной тонны опускался под воду на стальном тросе, к которому крепились электрический и телефонный кабели.

Рекорд глубины, 932 метра, установленный 15 августа 1934 года Уильямом Бибом и Отисом Бартоном, продержался 15 лет. Только в 1949 Отис Бартон погрузился на 1375 метров.

Батисфера не могла самостоятельно двигаться; трос при погружении становился все тяжелее, мог оборваться. Батисферы позже заменили самостоятельно двигающимися батискафами. Но и то, что сделал, увидел и описал Уильям Биб, стало сенсацией.

Жан-Батист Огюст Этьенн Шарко (1867–1936) (сын известного врача-психиатра Жана Мартена Шарко, создателя «душа Шарко») в 1903 году возглавил французскую антарктическую экспедицию на трехмачтовой шхуне «Француз». За два года экспедиция исследовала и описала около 1000 километров береговой линии, привезла 75 ящиков описаний и экспонатов для парижского Музея естественной истории.

Во второй экспедиции в 1908–1910 годах Шарко открыл остров Шарко, около 630 км? в 80 км от Земли Александра I, который назвал в честь своего отца. Шарко открыл потрясающее животное – шестилучевую губку Scolymastra joubini, самый долгоживущий организм в животном мире. Эта губка может жить до 10 тыс. лет!

В великий человек скончался в 1962 года. Гроб с его телом был накрыт швейцарским флагом, побывавшим на дне Марианской впадины в созданном им батискафе.

В 1918–1925 годах Шарко занимался исследованиями в европейских морях и прилегающих районах Атлантики, изучал восточное побережье Гренландии. Ученый утонул вместе со своим судном «Почему бы и нет?» у берегов Исландии. Из всего экипажа спасся лишь один матрос. Жан-Батист Шарко не раз упоминал, что книги Жюль Верна «сделали его тем, что он есть». Именем Шарко названы пролив и гора в архипелаге Кергелен.

Еще в детстве прочитал всего Жюля Верна Огюст Пикар (1884–1962) – швейцарский естествоиспытатель, физик, изобретатель стратостата и батискафа. Он не раз погружался на созданном им в 1953 году батискафе «Триест».

23 января 1960 Огюст Пиккар и лейтенант военно-морских сил США Дон Уолш опустились на дно самой глубокой на Земле Марианской впадины на глубину 10 916 метров.

На дурацкий вопрос кого-то из журналисток, не было ли ему страшно, герой ответил: «Разве капитан Немо испугался бы?»

Очень ценил Жюля Верна открыватель Тибета и Центральной Азии, Свен Андерс Гедин (1865–1952). Этот человек в средствах никогда не нуждался, он совершал свои многочисленные путешествия за собственный счет. Гедин стал последним человеком, которого шведский король возвел во дворянство – в 1902 году. Германофил и личный друг Адольфа Гитлера, он проник в Синьцзян в начале ХХ века, а в конце 1930-е то ли сам вел нацистские экспедиции в Тибет, то ли активно их консультировал.

Среди всего прочего, он обнаружил в Турфанской впадине рукописи на неизвестных в то время «тохарских» (точнее – псевдотохарских) языках и мумии европеоидов, прекрасно сохранившиеся в сверхсухом климате Турфана.

На книгах Жюля Верна воспитывался и легендарный исследователь вулканов, геолог и вулканолог, основатель Международного Института вулканологии на Сицилии, Гарун Тазиев (1914–1998). Его книги много раз издавались в России, я скажу о нем только то, что мало известно.

Отец Тазиева, Собир Тазиев, служил в русской армии врачом и погиб в самом начале Первой мировой войны. Гарун Тазиев его не помнил. Семья жила в Варшаве, и оказалась за границами советской России. В 1921 его мама уехала в Бельгию. Беженец без гражданства до 1936 года, Тазиев окончил университет в Льеже. Участвовал в движении сопротивления. Карьеру геолога начал на оловянных рудниках в Катанге, в Бельгийском Конго. В 1948 году наблюдал извержение вулкана Китуро, что определило его дальнейшие интересы, вулканология стала его занятием на всю оставшуюся жизнь.

Став к концу жизни крупным правительственным чиновником, Тазиев в 1984–1986 годах занимал пост государственного секретаря при премьер-министре Франции, ответственного за предупреждение главных технологических и природных опасностей. В 1988–1995 – он Президент Высшего Комитета вулканических опасностей. В 1990-е годы пожилой Тазиев активно выступал против «экологической паранойи» – в том числе многократно рассказывал, почему не надо искать спасения от не опасных никому «озоновых дыр».

Огюст Пикар в созданной им гондоле батискафа. Фото сделано неизвестным в августе 1932 года.

Он разъяснял: «Все дело в том, что крупные химические компании хотели бы сохранить свою монополию на рынке. После того как хлорфторуглероды на протяжении полувека были защищены патентами, в ближайшем будущем они должны были стать собственностью государств. Дабы ни с кем не делиться этим пирогом, и решили добиться их запрещения! Ведь это потребует создания каких-то газов-заменителей со сложной технологией производства, а значит, сохранит возможность их выпуска только за крупными компаниями, которые обладают необходимыми технологическими ноу-хау…».

Жюлем Верном зачитывался Фритьоф Нансен.

В числе читателей великого писателя был и Юрий Гагарин.

Учитель учителей

Творчество Жюля Верна оказало большое влияние на литературный процесс и вообще на весь читающий мир. В числе писателей, которые признавали влияние Жюля Верна, такие разные люди, как Марсель Эме, Ролан Барт, Рене Баржавель, Мишель Бютор, Блез Сандрар, Поль Клодель, Жан Кокто, Реймон Руссель, Франсуа Мориак, Антуан де Сент-Экзюпери, Жан-Поль Сартр.

Это французы? Но американец Рэй Брэдбери (1920–2012) сказал, что «все мы, так или иначе, дети Жюля Верна».

Немец Вольфганг Хольбайн (родился в 1953) написал продолжение истории о «Наутилусе», создав серию книг «Дети капитана Немо».

Таким был будущий фантаст Рэй Брэдбери в 1938 году, выпускником школы. В этом возрасте он и зачитывался Жюлем Верном.

Жюль Верн считается идейным вдохновителем американо-английского жанра стимпанк с его восхвалением научного прогресса и изобретательства XIX века, превратившегося в целую субкультуру. В жанре стимпанк пишут и на русском языке[16].

Толстой читал книги Жюля Верна детям. Тургенев, Брюсов, Чехов, Куприн и Горький отзывались о них с восхищением. А из названных лиц только Тургенев и Толстой читали Жюля Верна на языке подлинника.

Была, правда, и одна не очень хорошая сторона невероятной популярности Жюля Верна в России: произведения Жюля Верна ложились на утопическое мышление русской интеллигенции. «Пять недель на воздушном шаре» вышли почти одновременно с бредом Чернышевского под названием «Что делать?». Молодежь зачитывалась Чернышевским. Картины утопического будущего из снов Веры Павловны причудливо смешивались с фантазиями Жюля Верна. А чем капитан Немо не французский Рахметов?! Немо даже интереснее и ярче нелепого ходульного «борца за светлое будущее».

М. Е. Салтыков-Щедрин мало о ком и о чем отозвался с похвалой. К этим редчайшим исключениям принадлежали и книги Жюля Верна. В некрасовский «Современник» он дал положительную рецензию на «Пять недель на воздушном шаре».

Обсуждая планы издательства «Всемирная литература», А. М. Горький называл Жюля Верна классиком и настаивал на том, чтобы его произведения издавались так, как издают классиков: без переделок, переработок и сокращений. То, в чем отказывала Жюлю Верну Французская Академия, он легко получил в Советской России. Жаль, не дожил.

Почему он жив до сих пор: Жюль Верн, воспевший героев

Впрочем, даже отзывы великих литераторов и ученых не объясняют массовой популярности Жюля Верна. Шедевр – это одно, бестселлер – совсем другое. Жюль Верн писал книги, некоторые из которых стали и шедеврами, и бестселлерами одновременно. Да еще такими живучими бестселлерами – их читают второе столетие. Почему же?

«Рассказы о науке» Жюля Верна чудовищно устарели. Научные предвидения давно воплощены в реальность. Если Жюля Верна читают сегодня – должны быть другие объяснения. Видимо, он может сказать читателю нечто такое, что не «прокисло» с годами.

Число читателей – не всегда и не обязательно свидетельство таланта писателя. Будь это так – следовало бы признать гением Фаддея Булгарина и мелким писателишкой – Пушкина. Ведь собрание сочинений Пушкина, выпущенное в 1836 году, тиражом в 3 тысячи экземпляров, было распродано всего на треть. Журнал «Современник» имел 600 подписчиков. Тогда как «Иван Выжигин» Фаддея Булгарина продавался тиражом в 105 тысяч экземпляров.

Но вот ПОСМЕРТНАЯ известность – уже показатель таланта. Чем больше проходило времени, тем больше людей читали Пушкина. Нераспроданные при жизни тома его «Сочинений» полностью разошлись со склада издателя в 1860-е. Сегодня Пушкина знают все, а вот кто такой Фаддей Булгарин, даже образованному человеку предстоит еще вспомнить.

Жюлю Верну предсказывали долгую посмертную жизнь. Она состоялась – писателя не забывают, и вряд ли когда-нибудь забудут. Человек давно побывал и на Северном, и на Южном полюсах. А капитана Гаттераса читают. Вокруг света можно проехать – а вернее пролететь на самолете меньше чем за сутки. Вылететь на восток 30 декабря, а вернуться назад 29-го. Но как забыть Филеаса Фогга и его камердинера Паспарту? «Наутилус» давно не кажется чудом техники, а капитан Немо в народном сознании живехонек.

Издание «Детей капитана Гранта» на русском языке, 1912 года.