Корпорация «Дар»

Кап везде следовал за мной, останки последнего охотника, он тащил на дерево, видимо для завтрака. На это я пойти не мог и приказал оттащить тушу на другое дерево. До заката я возился со штанами, пришивал к разрезам куски кожи. Да, я явно заматерел с ростом уровней, поэтому пришлось перешивать тесные штаны почти полностью. Работая скорняком, я поломал две иглы, но с таким ножом я мог наделать таких костяных игл множество. Доделывал штаны почти в темноте, и результат осмотреть смогу только утром, а еще я хотел укрепить обувь, использовать для этой цели один шлемо-веер паука. Система оценила мою работу, обозвав портным самоучкой, и добавила еще уровень!

Текущий уровень 33!

Поев в темноте мяса и выпив медовухи, я сразу уснул.

Глава 4

Пробуждению в реале я не удивился.

Куратор тряс мою руку и улыбался во все свое очкастое лицо.

-Поздравляю! Вы молодец! Впечатляющие результаты! Поверженные враги, уважение с одной из самых редких рас. Уникальный питомец, рост ремесла и уровней! От души поздравляю!

Конечно, рискованно ночевать среди охотников, но надеюсь на дереве вполне безопасно, да еще под охраной такого питомца.

Наши специалисты положительно оценили Ваше трудолюбие здесь в реале, за очень короткое время вы успешно обучились азам скорняжного и портняжного дела, и результаты не заставили себя ждать. Кстати, мастер, потомственный скорняк, очень хорошо о Вас отзывался, передает привет и пожелания успехов в игре.

За Ваши заслуги начислили дополнительные призовые баллы, 2000 баллов!

Сейчас по Вашим приключениям монтируется один из рекламных роликов, и после Вашего одобрения мы выставим его на торги. Специалисты телевизионных компаний, посмотрев материал, чуть с ума не сошли! Они очень заинтересовались! С первого ролика вся прибыль идет Вам и частично мне, как куратору, но не более 5% от всей суммы. Подпишите пожалуйста здесь, – он протянул планшет и стилус, – А дальше все будет зависеть от рейтинга, от того как примут Ваши приключения зрители.

В большей степени я вызвал Вас для согласования тренировок в реале. Что бы Вы хотели тренировать в первую очередь? На что бы Вы хотели обратить большее внимание в обучении.

– Пока мне как воздух необходимо улучшить стрельбу из лука и большую точность в метании пращи, тренировку метания боло!

– Точность пращи Вы и так тренируете не менее четырех часов в день, а стрельбу из лука обязательно подтянем. Не игнорируйте медитацию, у Вас уже на руках несколько магических объектов, но без достаточного количества магической энергии (маны), Вы не сможете их использовать. И еще, Вам мой совет, отведите хотя бы несколько часов в реале, себе любимому, походы в мир, кино, ресторан, встречи с друзьями, посетите жриц любви! Вы как машина, на сон у вас уходит всего лишь четыре часа, все остальное время Вы посвятили тренировкам и обучению ремёслам. Дело в том, что в постоянных тренировках и зацикленности на определенных повторяющихся физических действиях, падает уровень интеллекта, даже регулярные медитации не успевают поднять уровень деградации личности в реале. Сейчас я Вас провожу в релакс-центр, с множеством вариантов спа-процедур и всеми видами массажа на выбор, в том числе эротического.

Куратор многозначительно мигнул и передал мне стопку жетонов в спа-салон.

-Там же для Вас готово новое устройство сопряжения! И я Вас прошу, рекомендую, настаиваю, ешьте побольше вареного мяса! Ваш мозг сейчас тратит колоссальное количество энергии, дополнительные калории восполнят этот голод.

Через четыре часа я сидел в ресторане и с удовольствием наслаждался огромным стейком мраморного мяса и бокалом красного вина. Устройство сопряжения было настолько удобное, что я иногда сомневался, присутствует ли оно вообще. В отражении зеркала в моих волосах, еле мерцали, очень мелкие, цветные лампочки. И это инопланетное мерцание, было единственным напоминанием об устройстве. Я себе представил как через пару лет, половина населения планеты будет выглядеть как инопланетяне, с микро-лампочками на голове. За соседним столиком сидел парень скандинавского вида, блондин, этакий эталон шестнадцатилетних девочек, и с таким же космическим светящимся устройством. Он задумчиво возил вилкой по тарелке рядом на его столе лежали стопкой жетоны в спа. Я видел, что у парня явно что-то не клеится, а меня распирало от ощущения прилива удачи в моей жизни и удачного продолжения игры. Релакс спа-салона не подкачал, общение с прекрасной жрицей любви, безмятежный отдых, прекрасная еда. Сейчас моих эмоциональных сил хватило бы на троих. Эйфория, успех, требовали от меня с кем-то этим поделиться. Немного подумав, глядя на унылый вид соседа по ресторану, решил хоть как то попробовать ему помочь.

– Что, не клеится?

Парень обернулся, грустно улыбаясь, махнул рукой:

– Полная жо….

Я знал, что в этом месте, в это время, я могу встретить только игрока. Я поинтересовался:

– В игре? Или дома? – Я пересел к нему с бокалом вина, протянул руку, – Гриха

– Эвар.– Протянул он мне руку.

– Что-то вид у тебя, как у кислой капусты. Поделишься? Может, подскажу чего.

Он долгим отстраненным взглядом посмотрел мне в глаза.

– У меня в реале дочурка медленно умирает, операция которая ей необходима, стоит 100000 долларов. Поэтому я в игре, и это пока единственная возможность добыть денег из тех, которые я смог найти.

Поначалу идея реализации игрового годового бонуса, была вполне осуществима.

– Так не самая плохая работа, брат!

– И я так подумал, когда получил контракт. Да только попал я в беду в игре, и по ходу накрывается мой годовой бонус.

– Расскажешь?

– Да пожалуйста! В игре я появился на коралловом рифе. Как только материализовался, меня сбивает с ног большая волна, я падаю затылком о камни. Но я не умер, я потерял сознание! На четвертый день очнулся, перед лицом камень возрождения, мои ноги грызут какие-то, ракообразные. Я прожил еще полчаса, опять потерял сознание и только теперь умер. Понятное дело, что возродился я там же. Суши почти нет, во все горизонты вода, я голый в холодной воде, до наставника 540 км. Вот такие дела. Админы ничего изменить не могут, дважды материализоваться в игре нельзя. Только сочувствуют.

Пловец я никакой, собственно такой же, как и все, пацаном научился держаться на воде и это все. Проплыву в лучшем случае километр. Поверь, я не ною, но пока понятия не имею что делать.

– Да. Пападос!– в воздухе повисла немая пауза, – Теоретически… я знаю, что делать. – я внимательно вгляделся в голубые глаза парня, – Первое, это ты все свое реальное время потрать обучению и тренировкам плаванию на длинные дистанции. Умению отдыхать на воде, отдыху на волне. Второе, тебе надо идти в секту, не переживай, в секту сонцеедов. Еще лет тридцать назад на них глядели как на идиотов, рассказывающих небылицы, а теперь они поглощают воду и все необходимые организму микроэлементы из воздуха. По сути это не секта, а просто люди с иным мировоззрением, умением и отношением к жизни. Мотивация у тебя самая что ни наесть максимальная, может и научишься чему. Опять же, моржевание, тренировка организма сопротивлению холоду. Рекорд заплыва, если я не ошибаюсь, за двое суток без остановки, 130км, а тебе просто продержаться на воде необходимо трое суток и сделать привязку возрождения. Затем легко умираешь, и продолжаешь в том же темпе. Пять – десять смертей и ты стартуешь в убийственном марафоне – в смысле убей 500 врагов и твоя дочурка здорова. А если ты продашь твои приключения телекомпаниям и того быстрее.

Эвар задумался, глаза его заблестели, и на бледном лице появился еле заметный румянец.

– Слушай! А ведь и в правду может сработать! Спасибо, Гриха! Не знаю, как все получится, но я очень благодарен тебе за совет!

– Дочурку свою спаси и мне будет очень хорошо. Глядишь, и от бога получу позитивный смайлик. Смотри, я каждую пятницу буду тебя ждать тут в три ночи. Как доплывешь, увидимся, отпразднуем. Ок?

– Да , конечно, Грих! Ты даже не представляешь, что ты для меня сейчас сделал. Ты мне подарил надежду! Обязательно отпразднуем. – Он в нетерпении заерзал на стуле. – Все давай, – он протянул мне руку,– я бегу к куратору, расписывать тренировки и искать твоих сектантов или еще кого-нибудь, кто знает, как выжить в океане без еды и пресной воды.

Мы встали крепко, по-мужски, обнялись и разошлись в разные стороны.

Проснулся я с рассветом, надо мной висела огромная туша Капа, завернутая в свои огромные крылья с едва виднеющейся мохнатой макушкой. Глядя на него, я подумал, что если эта туша упадет на меня, то просто раздавит. Какой же он будет через двадцать дней?

После медитации я взялся за обувь. Пластины от паучьего веера, отлично легли во все опорные части обуви, под пальцы, пятку, носок. Оставшиеся детали веера пошли на укрепление голени, налокотников и наручей. Я спустился к ручью, весь вымылся и оделся в новую обновку, сидело все просто отлично! Особенно в сравнении с налипшей на теле землей. Все свое, старое, не хитрое одеяние пещерного аборигена, оставил в гнезде, аккуратно сложив и обмотав одним из своих самодельных боло. Мало ли как все сложится, но небольшой запас одежды и оружия в точке возрождения, будет некоей страховкой в этой непростой игре. Повесил колчан со стрелами, спустился на землю, выбрал самое широкое дерево отошел на пятьдесят шагов и опробовал паучий лук. А получалось очень даже сносно. Из десяти стрел, лишь одна ушла в молоко, скользнув по дереву. И кучность приличная, пять стрел уместились на пятне в двадцать сантиметров. – Да я настоящий стрелок! Пусть не Робин Гуд, но, впрочем, мог бы, гипотетически, попасть в его «вольные стрелки».

День уже полностью вошел в свои права, и как не жалко моего с Капом гнезда, самое время отправится в путь. Я послал его вверх, осматривать лес и предупредить меня, если кто-то объявится. Поразмыслив, решил двигаться осторожно, но быстро. Почти пробегая, метров по пятьсот, я прятался в подходящее укрытие и осматривался. Новую привязку я смогу осуществить лишь через двое суток. Сумку и лук я повесил на плечо, продев пояс сумки и тетиву через голову наискосок, всматриваясь в каждое дерево, я относительно быстро продвигался по направлению к наставнику, благо путь определялся четко. Мой курс лежал в противоположную сторону от дымка, который я видел с дерева и следов, которые оставили паучьи охотники. Кстати, следы пауков читались легко -такие остроконечные многочисленные дыры в земле. Интересно, – рассуждал я, – император у них тут, небось, какой-нибудь паучище страшный, или вроде того?

Ну, хоть что-то новенькое – разумные насекомые, пауки стрекозлы. Не помню я в играх такого описания разумных персонажей. Летучая сумчатая, мышь в качестве ездового пета, что-то такое было, а, может, и нет. Не помню. Пестрит игра новизной игровых персов. Прожив игре трое суток, я уверенно почувствовал себя матерым старожилом, ну и конечно бессмертным партизаном. Теперь попробуйте меня на вкус!

С таким боевым настроем я и продолжил свое партизанское путешествие по пути к наставнику.

За следующие три дня пути я охотился на млекопитающих, убегал и сражался с хищниками, переплывал и переходил вброд небольшие речки, обходил лесные и равнинные озера, скрывался от явно огромных летающих тварей, и однажды чуть не потерял из-за них своего питомца, но в течение этих дней я больше не встречал охотников или кого-то с красным ореолом. С одной стороны, это радовало, а с другой наводило на грустные мысли по поводу фрагов.

Путешествуя в человеческом одиночестве, наблюдая новый мир, язык не поворачивался назвать его виртуальным, я наслаждался красотой, новизной и чистотой девственной природы. Постепенно, отбросив предвзятость игрока, я сроднился с этой, во многом похожей на наш мир, планетой. Странно, но игра не удивила большим отличием от Земли, ни тебе трех солнц, ни пяти лун, ни какой цветной туманности ночью или висящей рядом огромной планеты. Из меня вымывалось всякое ощущение игры, даже системные сообщения стали привычным атрибутом этого чистого и красивого мира, без признаков пугающей и разрушающей все, «цивилизацией». Отсутствие вездесущих гаджетов, магистралей, высоковольтных ЛЭП, повсеместного пластково-стеклянно-алюминиевого мусора, все это создавало первозданность, чистоту и умиротворенность всему этому великолепию и разнообразию. Даже когда на моем пути появился по-настоящему огромный хищник, я воспринял это как когда-то встреченного мной на сибирском болоте медведя. Мы оба смотрели друг на друга с удивлением и страхом. Этот зверь, который держал в пасти какое-то животное, похожее на коротконогого кенгуру, во все свои фасетчатые глаза старался рассмотреть во мне уровень опасности. А я изумленно разглядывал очередное огромное насекомое. Больше всего оно было похоже на огромного, высотой в три метра, богомола. Его шесть лап постоянно двигались, при этом оставляя основное тело на месте. Было видно, что богомол определяется с действием. Окрашен он был серым цветом, что означало, как я уже не раз убедился, нейтральность, и отступить для него, скорее всего, означает слабость, а ее в мире зверей, особенно хищников, ни в коем случае проявлять нельзя, сожрут. И мне надо было отступать очень медленно, иначе сработает инстинкт зверя, – добыча всегда убегает. Но на выручку, как всегда, прилетел Кап. Он завис надо мной и зарычал в сторону богомола, несколько раз плюнув в его сторону, чуть не спровоцировал лесной пожар, – в местах попадания вспыхивал огонь. Богомол медленно попятился, и преодолев безопасное, только им определенное, расстояние, очень быстро ретировался в болотистую чащу.

Экосистема планеты радушно, а иногда заботливо, принимала меня. Когда мне была нужна пища, она услужливо выводила, как это мне показалось, дичь или мелких животных. И я по-настоящему был ей благодарен. Особенно мне понравилось дерево, я его назвал ежевичным. По его гладкому стволу на коротких тонких веточках-ниточках, висели синие ягоды, по вкусу очень напоминали ежевику. Некоторые стволы были усыпаны плотным, синим слоем. Достаточно было провести по стволу ладонью сверху вниз, что бы собрать пол кило спелых вкусных ягод. Постепенно, изучая растения, я стал видеть их ореол. Подсвеченные съедобными или не съедобными цветами их ауры светились либо изумрудно-зеленым, либо опасно фиолетовым, бесполезные или нейтральные растения, привычно подсвечивались серым цветом. Иногда подсвеченный серым ореолом стебель растения в самом его низу отливал изумрудным, съедобным цветом, намекая на съедобный корень. Это забавляло, и было очень удобно. Я как учтивый гость, не брал лишнего, все остатки трапезы я прятал и по возможности закапывал.

Кап изрядно вырос и еще больше заматерел как борец сумо, в тяжелом весе. Он всегда вовремя меня предупреждал об опасности и показывал более легкие пути обхода препятствий.

Постепенно лес становился более густым, дремучим и темным. Тут явно не хватало заботы лесничего. Было много бурелома, и его приходилось обходить. Движение сильно замедлилось. На деревьях появлялось больше мха, все чаще встречались поваленные непогодой и старостью стволы. По мере прохождения буреломов и густого подлеска, в месте с темнотой приходил страх и тревога, предчувствие появления чего-то внезапного и неожиданного.

Иногда во мраке и одиночестве, я терял самообладание. Отсутствие живности цветов, а порой и зелени, напрягало пугало и вынуждало сильно замедлить ход. Надеясь на преданного друга, язык не поворачивался называть его питомцем, я посматривал вверх на огромного, крылатого Капа, и тревожность уходила. Периодически, я на несколько минут замирал, прислушиваясь к шуму леса, спрятавшись в кустах, пытаясь во множестве звуков различить опасный треск веток. Но все было спокойно и тихо. Мелкая живность, грызуны, змеи, крупные насекомые, птицы и больше никого! Несколько раз я спускался по руслу ручьев, с целью запутать следы. Благо сам я не мог заплутать, так как перед глазами всегда был путь к наставнику. Но чем дальше я уходил от очередной точки возрождения, тем все менее проходимым и менее комфортным становился лес.

Когда я вышел на берег большой реки, пересекающей мой путь, уже стемнело. Куцые, кривые деревья, для ночевки не подходили, и я стал сооружать шалаш.

На тренировках на полигонах университета Кэлорна, мы обучались сооружать такие шалаши, при наличии подлеска, за час, в темноте. Подлеска тут хватало, поэтому шалаш при наличии мачете я соорудил быстро и качественно. Обработав от насекомых и возможных змей, с помощью дыма, стены пол и полог палатки я завалился спать на большую охапку нарубленных веток. Кап устроился на кривом дереве, как обычно, прямо надомной.

Ночью я проснулся от вовсе проникающего свиста Капа, хлопаний его огромных крыльев, возни борьбы и шлепающих по земле звуков. В шалаш, с треском и шумом, что-то врезалось, разметав все мое сооружение, да так сильно, что я вылетел из него, пролетев метра три. Пару раз кувыркнувшись, я как на тренировке из кувырка сразу перешел на бег. Не останавливаясь, ни на секунду, я побежал, спотыкаясь и ударяясь о стволы деревьев, в сторону от реки. За мной какое-то время был слышен топот чьих-то ног, или лап, хруст веток и удары о деревья, но скоро отстали. Капу я приказал взлететь и прятаться!

В метрах в ста от шалаша, чтобы не привлекать внимания, я залег за ложбинку пытаясь всмотреться в преследователей и кромку реки. В полной темноте, я видел какие-то силуэты на фоне открытого пространства, их было много, но при этом определить их расу и облик я не смог, что-то ползающее и бегающее, лязгающее, рычащее, скулящее. Враги были похожи толи на крокодилов, толи на крабов, толи на крокодилов со всадниками, их было около двадцати особей, и все они были с красным ореолом, -однозначно враги. Через некоторое время возле моей временной стоянки, произошла очередная возня. Остатки моего шалаша подожгли, огонь обступили существа, теперь я мог их разглядеть, воины с копьями, похожие на ракообразных, на огромных, около трех метров, тритонах.

Хорошо, что я все ценные вещи сложил Капу в сумку. Но даже потеря двух одеял меня взбесила. Я не стал ждать, когда они начнут искать меня и аккуратно перебежками стал отходить от реки. Теперь возникает вопрос, как переплыть реку, если в ней такие чудовища обитают, да еще и окрашенные в красный?

Пройдя параллельно реке около полукилометра, и выйдя на лесную полянку, я позвал Капа. Достав из его сумки последнее одеяло, я пошел к ближайшему дереву. Укутавшись, я прислонился к стволу и стал дремать, сон не шел, стала приходить боль от столкновения, ныли ушибы. Кап сидел рядом и иногда издавал еле слышный свист, сканируя пространство. Уже засыпая, я сначала совсем тихо, но потом все отчётливее, стал слышать музыку! Она приближалась издалека. Звуки не то флейты, не то дудочки и еще что-то струнное струилось в пространстве. Кап зарычал. Я закрыл его пасть ладонью, заставляя заткнуться: – тихо, – сказал я ему. Звуки музыки приближались, играли что-то веселое, что-то наподобие польки или чардаша.

Через некоторое время на поляну вышла группа танцующих музыкантов. Я бы назвал их фавнами, панами, или нет, всё-таки на богов они не тянули, скорее это были сатиры в чистом виде с копытами рогами, венками, корзинами, все как на старинных картинах, с едой и вином. Голые, они беззаботно трясли своими нехилыми мужскими причиндалами, при этом все они слегка святились, ни какого ореола над ними и вокруг них не было. Вообще, было ощущение какой-то нереальности события. Какой-то нескладности игрового процесса Они так весело играли, танцевали и, кривлялись, так радовались собственной беззаботности, играя и танцуя, при этом все выглядело так обыденно, как будто все это происходит каждую ночь и ни до кого им дела нет.

Но то, что меня выбило из мысленной колеи наблюдений, это участие в этой процессии игрока! Абсолютно голый, бледный, придурковато веселый, так же как все кривляющийся в экстазе всеобщего веселья!

Я смотрел и не мог поверить. Что это? Я что перескочил в какой-то другой, античный мир? Сатиры! Откуда тут, в игре, греческая мифология, Сатиры? И что делает тут этот олух? Ник игрока читался как, -«Клим», он отчаянно выплясывал, скалясь и обливаясь потом, он был похож на такого крепкого, в меру высокого, тридцатилетнего мужика, бегующего марафонскую дистанцию первым, но с трудом преодолевающего сороковой километр.

Что-то тут не так. Я вышел из укрытия и попытался обратить на себя внимание игрока. Я помахал ему рукой, показавшись в зоне его зрения. Пару сатиров заметили меня и танцуя и одновременно играя на флейтах они приблизились ко мне всем видом привлекая к действию.

Я решил каким-то образом, переговорить с первым встреченным мною игроком. Делая вид участия я пританцовывая приблизился к игроку, потормошил его за плечо крича ему:– Привет! Что тут происходит? – Я почувствовал, что участие игрока в этом действии, какое-то нарочитое притянутое за уши. Он, скалясь и танцуя, с трудом проговаривая, с каплями пота на лбу, хрипя от усталости, больше пропел чем сказал мне в ответ:

– Помоги мне! Выруби меня!

Теперь осознав, что игрок в беде, в какой-то магической ловушке, я действовал решительно. Ухватив его за плечо, с замахом, ударил его кулаком в челюсть.

Клим на долю секунд завис, затем мешком упал на землю.

В моем внутреннем эфире пошли системные сообщения,

Вы причинили умышленный вред игроку, у вас первое предупреждение. С вашего счета снимается 10000 игровых баллов, при повторном причинении вреда игроку с вашего счета будет списано 50000 баллов, после третьего раза вы покинете игру навсегда! Напоминаем! За умышленное убийство игрока вы сразу покинете игру на всегда, без оплаты контракта. Не успел я охнуть от удивления, как система опять выдала:

Вы причинили вред игроку, по его просьбе, для его спасения в игровой ситуации. После анализа этого события, вам возвращаются все конфискованные баллы. Вы первый в игре оказали помощь игроку с риском потери баллов. Вы получаете 5000 призовых баллов.

Пляски сатиров продолжались, игрок сел тряся головой. Один из сатиров танцуя, подскочил к Климу и рывком поднял его на ноги, приглашая к продолжению танца. Клим, не обращая на него внимания тряс головой, собирая мысли в кучу и снимая таким образом потерю ориентации. Глядя на меня, он улыбнулся, а затем скривился, потирая ладонью подбородок. Другой рукой выставил задранный большой палец, показывая жест благодарности. Сатир все также, танцуя и кривляясь, очень быстрым движением, достал из-за пояса костяной нож и также танцуя, несколько раз ударил Клима в район сердца! Еще через мгновение Клим растаял как облачко пара.

В моем сознании произошел взрыв мозга! Как? Какого черта? Это же первый встреченный мною игрок! Я на инстинктах отскочил на пару шагов и заорал!

–Уроды! Твари!

Сатир все также ухмыляясь и танцуя, не вынимая из рук ножа, стал приближаться ко мне.

Я насупился и встал в стойку выхватив из-за пояса нож левой рукой, а правой уже начиная раскручивать боло. Сатир как ни в чем не бывало, все также виляя задом и тряся своими огромными причиндалами, приближался ко мне.

Когда боло, уже почти долетело до ухмыляющейся физиономии сатира, он резко увернулся и не меняя улыбающегося выражения лица размахнувшись кинул в меня нож, но увидев что я тоже увернулся, и готов к рукопашной с обезоруженным сатиром, он присел, глядя на меня растопырил ладони у виска показал мне язык и задорно подпрыгивая убежал в толпу танцующих. По горячке боя, я уже хотел засадить какому ни будь сатиру боло, промеж рогов, но вовремя одумался.

Почему у сатиров ауры нет, и нет цвета? И я почти крикнул в пустоту, а, по сути, в адрес игровой системы:

– Сатиры, вашу мать, это игровые персонажи?! Какой цвет ауры?! Где системные сообщения?!

Отдышавшись и немного успокоившись, я стал медленно двигаться за танцующими античными монстрами.

Сделав еще один танцевальный круг по поляне, процессия сатиров проследовала в сторону реки. Мы с Капом стали осторожно продвигаться за ними. Я приказал капу взлететь и следить с расстояния за мной и танцорами.

Вслед за веселящейся толпой сатиров мы вышли к берегу реки, я стоя, замер в прибрежных кустах. Тем временем действие набирало какую-то свою кульминацию, какой-то смысл всего этого веселого похода. Все сатиры выстроились у кромки реки и еще громче стали играть еще резвей и быстрее танцевать. На берег стали вылезать одинокие саламандры, за ними выходили саламандры с всадниками крабами. Все земноводные, в такт музыке стали пританцовывать, качая туловищами, хвостами, крабы кружились, побросав копья и щиты. Их панцири стали светиться и наливаться красными трещинами, саламандры покрылись синими светящимися трещинами, а еще через несколько мгновений все они стали сбрасывать панцири и кожу как старые рассыпающиеся черепки. Вместе с этим они теряли цвет ауры. Из каждой особи крабов появлялись новые сатиры, а из саламандр голые аппетитные красавицы нимфы, тут же пускающиеся в эротический танец. Я не стал дожидаться оргии, которая на моих глазах развивалась среди мифических существ. По большому кругу, не привлекая внимания, я обходил развлекающуюся толпу. Одна из нимф увидела меня и, внимательно оглядев, встала в эротическую стойку. Она, танцуя, стала приближаться ко мне. То, что она вытворяла в эротическом плане совершенно завораживало. Мой разум и мое тело перестали мне подчиняться, миниатюрная, сверкающая огромными, зелеными, глазами, нимфа, извиваясь и что-то мурлыча почти коснулась меня своими изящными, невесомыми пальцами. Я, завороженный, уже стал пританцовывать рядом с ней с идиотскими, вожделеющими движениями, глотая слюни, не в состоянии удержать напряжение и головокружительное, приятное, жжение в паху. Один из сатиров увидев это, внимательно и трезво, посмотрел на меня. Нахмурившись и вглядевшись, за долю секунды он метров на тридцать, вытянул в мою сторону шею, и его лицо оказалось прямо перед моим, он страшно выпучившись, прорычал утробным рыком, набатом прогремевшее в моем мозгу: – ЖИТЬ ХОЧЕШЬ?.......... Б Е Г И!!! –