Броня из облаков

В тот день ничего не предвещало проблем. Небо радовало синевой, а высокие башни-облака обещали хорошую термичность и упоительные полеты под парусом верхом на столбе из теплого воздуха. Крис вылетел из замка в самом радужном настроении. Он так увлекся, что пропустил момент, когда одно облако вдруг начало темнеть и расти, наливаясь грозовой силой. Гроза развивалась ненормально быстро. Крис уже собирался сесть, когда вспомнил, что прямо по курсу, за невысоким горным хребтом находился маленький городок Бимбаче. Он рассудил, что в городе ему легче будет найти укрытие от урагана. Заодно и местных предупредит. Правда, для полета над горами следовало набрать высоту. Он оглянулся на небо, стремительно набухающее чернотой, и решил, что не полезет туда ни за какие коврижки. Уж лучше пройти через ущелье Гуарасока! Воздушные потоки в ущельях тоже опасны, но он сто раз там летал и знал каждый изгиб этой трассы.

Он и сейчас был уверен, что то решение было правильным. Если бы не странный приступ, накрывший его прямо в ущелье, он бы точно прошел. Всё случилось мгновенно. Вдруг налетел чужой, душный ветер, горло Криса перехватило от тошноты, а в глазах заплескалась серая муть. Последнее, что он помнил – летящая навстречу каменная стена и треск мачты. Очнулся он уже на дне пропасти, почти ослепнув от боли. Повезло ещё, что его быстро нашли, благодаря яркому парусу! И вдвойне повезло, что спасатели не побоялись выйти на катере в такую сволочную погоду. Его первый контакт с магией получился бессмысленным и коротким, Крис даже не успел ничего запомнить из своего первого увиденного «прорицания». В памяти всплывала лишь арена, где раньше проводили судебные поединки, и сам Крис на поле с мечом в руке, но, скорее всего, это был просто бред, вызванный болью от раны. В общем, его первый магический опыт был настолько разочаровывающим, что с тех пор он вообще зарекся думать о магии, и любые попытки семьи подтолкнуть его в этом направлении вызывали у него только злость.

Дон Альваро вопросительно посмотрел на него:

– Значит, с того дня ты больше не замечал… никаких особенных ощущений?

– Нет! – отрезал Крис. – Я уверен, что это была случайность!

– Я не собираюсь отговаривать тебя от карьеры пилота, – сказал отец. – Если хочешь летать, значит, будешь. Но что если дар интуита опять проснется в тебе, когда ты окажешься в кабине «гидры»?

«Это будет похуже, чем свалиться с неба на джунте», – читалось в его взгляде.

– Этого не случится, – с горячностью возразил Крис. – Ведь за четыре года больше не было ни одного случая!

– И всё-таки такую возможность нельзя исключить.

Только почтительность к отцу помешала Крису высказать все, что он думает об этом глупейшем опасении. Нелепые отговорки! Он сердито махнул рукой.

– Ну и сколько мне ещё ждать, по-твоему? Сколько лет я должен просидеть на берегу в ожидании, когда магия флайра вновь изволит меня осенить?

– Один год, – вдруг ответил отец. Крис, никак не ожидавший такой конкретики, почувствовал себя как лошадь, споткнувшаяся на полном ходу.

– Что? – растерянно спросил он.

Один год? Правда? Он немного воспрянул духом. То есть через год ему можно будет спокойно подавать документы в летную школу, с полного одобрения дона Альваро? Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Триста шестьдесят пять дней отсрочки – это, конечно, тоска, но уже гораздо лучше, чем неопределенное «когда-нибудь». Один год он как-нибудь выдержит.

– Да, – подтвердил отец. – Только с одним условием: этот год ты проведешь в колледже Всех Ветров.

Тут Крис окончательно перестал что-либо понимать.

– Ты имеешь в виду Кастильо дель Вьенто? – ошарашенно спросил он. – Но зачем?

Сдался ему этот колледж! В Эль Вьенто готовили ветрографов, специалистов по климату и прогнозистов. Но Крис вовсе не собирался становиться метеорологом, и тем более не собирался углубляться в изучение местных ветров, чтобы потом похоронить себя на одной из аэрологических станций. Он хотел летать!

– Затем, – веско сказал Альваро, – что Эль Вьенто – единственный колледж на архипелаге, где занимаются исследованиями поля флайра.

– Опять магия! – простонал Крис. – Мы же договорились!

– Увы, сын, не ты здесь решаешь. Не ты выбираешь магию. Она выбирает тебя. За этот год ты либо сумеешь справиться со своим даром, либо окончательно убедишься, что полностью к нему неспособен.

Крис скептически хмыкнул:

– Второй вариант, я уверен.

Хотя вожделенный курс обучения в летной школе отодвинулся ещё на год, Крис всё-таки приободрился. Ладно, как-нибудь он отстрадает один курс в колледже. Зато потом! А гидроплан он все-таки переделает под себя. За это время точно можно будет найти конструктора. С поездками на Континент, правда, теперь придется повременить, но Керро – более оживленный остров, в отличие от Сильбандо. Туда приезжает много гостей. Найдется же среди них хоть один-единственный человек, понимающий в самолетах! Мозг Криса работал с лихорадочной быстротой, обрабатывая варианты и прикидывая, как лучше обернуть ситуацию себе на пользу. От этих приятных размышлений его отвлек отец, слегка потрепав за плечо:

– У меня к тебе ещё одна просьба. Ты помнишь сеньора Мойзеса?

– Конечно, – ответил Крис, хотя был не очень уверен. – Это же один из магистров в колледже Всех Ветров? Такой седой старичок, который вечно путал нас с Джинни и везде таскал с собой книгу?

– Да, он. В мое время он был ректором колледжа, но недавно подал в отставку. Теперь кафедрой ветроведения в Эль Вьенто заведует магистр Варгас. Он занимается проблемой пульсирующих гроз на Фуэрте и ещё одной темой, связанной с восстановлением генераторов. Думаю, тебе не нужно объяснять, насколько эта тема важна для нас.

Крис, разумеется, слышал о генераторах. Пять чудом сохранившихся артефактов, ещё одно наследие магии ардиеро. Умелый чародей с их помощью мог, например, усилить волшебное поле флайра в какой-нибудь точке или создать иллюзию. В давние времена, когда к берегам Архипелага ещё наведывались пираты, генераторы служили для защиты пограничных островов. Потом про них надолго забыли, но двадцать лет назад, когда вновь возникла угроза вторжения, их подлатали и использовали для защиты от авиации Северного Альянса. Главная сложность заключалась в том, что генератор не мог работать сам по себе. Ему требовался оператор. А поскольку все жрецы ардиеро к тому времени давно вымерли, то нехватка магических кадров ощущалась особенно остро.

И всё-таки на Архипелаге нашлись четверо смелых людей, достаточно сведущих в магии и готовых взять на себя роль операторов, пусть даже с риском для жизни. К сожалению, из-за их неопытности и мощности отраженной атаки все пять генераторов после Белой ночи оказались разрушены.

В первые годы после войны этих людей чествовали как героев, но затем переменчивое общественное мнение превратило их в авантюристов, из-за которых Архипелаг лишился своей самой надежной защиты. Крис хорошо знал каждого из них. Дезире Бланко, подруга его матери, жила теперь в уединении на острове Палмера. Мартин Дельгадо, ученый-орнитолог, укрылся в академической тиши колледжа Всех Ветров. Эстер Солано вышла замуж и вообще улетела с Архипелага. Четвертым был дон Франциско де Мельгар, родной дед Криса. Тот не прятался от критики, в отличие от остальных. Однако Криса не покидала уверенность, что дед умер не только от ран, полученных при обороне Сильбандо – нет, его подкосил остракизм бывших соратников. В последние годы на островах набирала силу партия изоляционистов, считавших, что Архипелаг должен надежно отгородиться от Континента и прекратить всякое сообщение с ним. Дону Альваро приходилось тратить много усилий, чтобы сдерживать их устремления. Если бы удалось восстановить мощь генераторов, хотя бы частично, то это могло пригасить панический страх перед воздушными силами Континента, а изоляционисты лишились бы доброй половины своих аргументов. Так что да, генераторы были очень важны.

С этого момента, осознав серьезность ситуации, Крис стал внимательнее прислушиваться к словам отца.

– Нынешний ректор колледжа, сеньор Эриньес, говорил, что работы Варгаса помогли им заметно продвинуться в этой области. Безусловно, он ценный сотрудник. Но есть нюанс: я точно знаю, что настоящий профессор Варгас умер семь лет назад.

– В смысле – умер? – не понял Крис.

Дон Альваро пожал плечами:

– Семь лет назад сеньор Варгас, специалист по физической аэрологии, прибыл на остров Керро из Грандолы и вскоре скончался от лихорадки. Родственников у него не было. Похоже, он был совсем одинок. Я узнал об этом лишь потому, что дон Агудо по моей просьбе вел учет всех переселенцев, приезжающих сюда с Континента.

Крис решил, что это разумно, учитывая ползучий интерес Эрленхейма к Архипелагу.

– Представь себе мое удивление, когда я узнал, что Варгас вдруг объявился в колледже в качестве приглашенного специалиста! Да, Эриньес высоко его ценит, и ему, безусловно, лестно, что в его тихую академическую заводь заплыла такая жирная рыба. Однако меня настораживают люди, ведущие столь активную загробную жизнь.

– Может, это ошибка? – предположил Крис.

– Такую возможность тоже следует учитывать, – согласился отец, – поэтому я съездил в колледж, чтобы лично встретиться с Варгасом. У него, безусловно, есть магический дар, хотя он старается его скрыть. Людям с Континента магия недоступна, из чего следует, что наш Варгас – продукт местного производства. Непонятно только, почему он прячется под чужим именем и, главное, от кого? Надо бы это выяснить, только аккуратно.

Крис кивнул. Привлекательность колледжа в его глазах сразу выросла на несколько пунктов. Кажется, высшее образование – это гораздо интереснее, чем он думал! Но ему не давал покоя ещё один вопрос:

– Почему нельзя просто вытащить его из Эль Вьенто и допросить?

– Если бы это было так просто! – усмехнулся Альваро. – Ты же знаешь, что территория замка защищена магией. Люди Агудо могут проникнуть туда лишь под видом сотрудников, но это сложно. Там каждый человек на виду. А Варгас умен. Он почует неладное, если явится чужак и начнет задавать вопросы.

Крис согласился, что студенту действительно будет проще справиться с этой задачей. Любопытный студент, сующий нос во все углы кампуса, вряд ли вызовет подозрения. Да и появление в колледже наследника де Мельгаров будет выглядеть вполне естественно, учитывая, что в последнее время все старые семьи просто свихнулись на магии и готовы были наперебой отдавать своих детей в обучение. Всё из-за изоляционистов, надеявшихся, что в критической ситуации волшебство флайра вновь спасет острова, как в прошлый раз.

– И ещё кое-что, – добавил Альваро. – Недавно на Аррибе отметили утечку сведений, касающихся некоторых особенностей поля флайра. Конструкторы на Континенте давно пытаются создать аэропланы и дирижабли, неуязвимые для нашей магии. По нашим данным, след ведет в колледж Всех Ветров, что, в общем, не удивительно, учитывая, что все передовые открытия совершаются именно там. Это тоже повод присмотреться к преподавателям и старшекурсникам.

Крис кивнул, пытаясь справиться с волнением. Впервые в жизни ему доверили что-то важное! От воодушевления он почувствовал прилив сил. Значит, даже он, с его дурацким увечьем, неспособный ни держать меч, ни вести джунту в шторм, тоже может на что-то сгодиться!

– Я разберусь, – твердо обещал он отцу.

«Я тебя не подведу», – хотел он добавить, но он не решился. Постеснялся как-то. Отец внимательно посмотрел на него, и его лицо тронула улыбка.

– Спасибо. Удачи тебе! – искренне пожелал дон Альваро. Крис, окрыленный новыми планами, решил, что урок окончен. Он уже был у двери, когда отец его вновь окликнул:

– Только, пожалуйста, будь осторожен, – добавил он.

(прим.*: Ардиеро – древние племена, населявшие Архипелаг. Позже их потеснили колонисты, приплывшие на острова с северного Континента)

Глава 6. Брат и сестра

После разговора с отцом Крису требовалось поразмыслить, а думалось ему лучше всего в облаках, подальше от всех. Для этого он давно облюбовал себе в Эрвидеросе одно место – Старую башню.

Крыши замка представляли собой другой мир, бесконечно далекий от всего, что происходило внизу. Здесь властвовали птицы, ветер и облака – солидные на вид и неспешные, важно плывущие по своим воздушным делам. После утомительно долгого подъема в узкой шахте винтовой лестницы, который у менее тренированного человека вызвал бы одышку и приступ клаустрофобии, Крис добрался, наконец, до заветной двери, выходящей на крышу. Старый засов неожиданно легко скользнул в сторону, будто смазанный жиром. Дверь со скрипом открылась, и ему в лицо брызнуло светом.

После темного колодца Башни даже слабый вечерний свет почти ослеплял. Порыв воздуха взметнул волосы, охладил разгоряченные щеки. Закрыв глаза, Крис сделал глубокий вдох, чтобы поймать легкими глоток холодного воздуха. Эстладо, местный преобладающий ветер, коварно насвистывал, сплетая воздушные потоки – поди, опять ловил какого-нибудь новичка-воланте или незадачливого птицелова. В то же время он заботливо обнимал остров своими прохладными крыльями и ревниво отгонял горячие ветра южного континента, несущие с собой засуху и пески. Благодаря его усилиям Сильбандо не превратился в выжженную пустыню, подобно острову Фуэрте.

Стук захлопнувшейся двери спугнул стайку алагато(*), приютившихся на карнизе – и они взмыли в небо, умчались прочь, гонимые ветром. Хотя алагато считались опасными хищниками, Крис их не боялся. Привык. В память о Барриге, ручном зверьке его матери, который пятнадцать лет жил в их семье, местным алагато было навечно позволено селиться в заброшенной Старой башне. Они с Крисом были, можно сказать, соседями.

Выглянув в просвет между зубцами, он полюбовался причудливыми извивами облачных прядей. В отличие от центральных островов – Аррибы, Палмеры и Керро – Сильбандо не мог похвастаться мощным полем флайра, поэтому летать вокруг него на парусной джунте было довольно рискованно. Если вылетишь за пределы магического поля, считай, конец. Да и рельеф здесь не благоприятствовал полетам: одни лавовые поля и крутые скалы, создающие ветровую тень. Не удивительно, что воздушный мир вблизи замка был так переменчив. Вдалеке, над горной грядой Коральехо безмятежно парила стая птиц. Там была тишина. А внизу, между скальных столбов, исхлестанных ветром, метались такие могучие вихри, что они могли двигать камни.

Чтобы отдохнуть после подъема, Крис присел прямо на пол, не заботясь о брюках. В углах скопилась каменная крошка и осколки битого кирпича, камень под спиной был прохладным и влажным. Пахло свежестью, мхом, сыростью от близких облаков и немного печеньем: вероятно, запасливые алагато где-то рядом устроили свой тайник. Плоская площадка на верху башни была не больше пяти шагов в ширину, но она хранила столько воспоминаний… в основном, невеселых.

Четыре года назад, вернувшись из больницы после аварии, Крис упрямо поднимался сюда каждый день, невзирая на боль, пронзавшую ногу от бедра до пятки. В то время он ещё верил, что если будет регулярно нагружать ногу упражнениями, то сумеет вернуть себе прежнюю ловкость и силу. Увы, его надежды не оправдались. За три месяца упражнений он выучил каждую вмятину на ступенях винтовой лестницы, подружился с местными алагато, таская им финики и печенье, но его ноге это нисколько не помогло.

Приглушенный шум, долетевший снизу, подсказал ему, что сюда кто-то идет. Что-то загремело на лестнице, послышалось сердитое восклицание. Крис улыбнулся. Только один человек в замке мог двигаться с такой неуемной энергией.

– Джинни? – позвал он, когда дверь снова издала старческий протестующий скрип. – Я здесь.

Легкая, словно продутая ветром фигурка сестры показалась на верхней площадке башни.

– Фух… Ничего себе, как высоко ты забрался! – весело воскликнула девушка.

Ей пришлось перевести дух, чтобы выговорить это. Крис не видел сестру два месяца и теперь ревниво отметил, что она ещё подросла. Пожалуй, скоро и она начнет смотреть на него сверху вниз! Раньше он мечтал вырасти таким же высоким, как отец, но потом постарался выбросить из головы эти детские глупости. Лицом Джинни тоже была похожа на дона Альваро. Её внимательные карие глаза, чуть приподнятые к вискам, казались слишком большими для худенького лица, густые темные волосы кольцами рассыпались по плечам. Руки и плечи были по-девичьи тонкими, но Крис-то знал, сколько силы в её узких ладонях. Джинни умело справлялась с парусом и не боялась выходить на джунте даже в грозу.

Он невольно улыбнулся, вспомнив тех незадачливых поклонников, которых пленяла трогательная хрупкость его сестры. Обманчивое впечатление! Когда ей что-то было нужно от жизни, Джинни превращалась в маленький упрямый таран. После школы она твердо заявила родителям, что намерена служить в гражданской авиации и пойдёт в отряд волонтеров-воланте, которые вылетали на экстренные случаи, развозили лекарства и срочную почту. Крис всегда немного завидовал её цельному характеру и какой-то особенной внутренней ясности, свойственной только Джинни. Завидовал – и злился на себя за это.

– Я слышала, что отец хотел отправить тебя в Эль Вьенто? – спросила сестра.

Он кивнул:

– Только на год, поэтому я согласился. А ты? Уже решила, в каком из отрядов будешь работать?

Джинни вздохнула, недовольно покосившись в сторону двери:

– Да вот думаю, может, ещё не поздно переучиться на проектировщика лифтов? Очень нужно.

Они засмеялись. Это была их старая шутка, про Башню. Да уж, лестницы здесь были что надо! Больше пятисот ступеней, Крис специально считал. Все его кости протестующе ныли при одном воспоминании о подъеме.

– Тебе смешно, – упрекнула Джинни, хотя в её глазах тоже заблестело веселье, – а попробовал бы ты влезть сюда с парусом! Иногда, чтобы полетать спокойно, мне приходится стартовать прямо отсюда.

– Мама? – понимающе спросил Крис, с вновь проснувшимся чувством вины.

Все родители обычно склонны к паранойе, но в семье де Мельгаров этот недуг протекал в легкой форме, пока Крис не испортил все дело, свалившись в ущелье. После этого Джинни несколько месяцев вообще не выпускали в небо одну. Каждый раз, когда ей удавалось сбежать, мать не находила себе места от беспокойства и через десять минут вылетала на джунте следом за дочерью, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

К чести Джинни, она никогда не вымещала на нем свое раздражение, хотя иногда, замечая её хмурый взгляд и подавленное настроение, Крис догадывался, чего стоило ей терпеть этот тотальный контроль. Вздохнув, сестра пожала плечами:

– Мама хочет, чтобы я сначала полгода отработала с волонтерами на Фуэрте. Думает, что там безопаснее и летать проще.

– То есть драконы, живущие на Фуэрте, её не смущают? – иронически спросил он.

– Сеньор Марио убедил её, что всё под контролем.

Крис с сомнением покачал головой. Три дракона – Рохо, Меркурио и Релампаго – были главной особенностью острова Фуэрте, своего рода живой легендой. Как-то раз сеньор Марио, правитель Фуэрте, прилетел к ним в гости верхом на Рохо, и на маленького Криса вид живого дракона произвел неизгладимое впечатление. Было трудно поверить, чтобы эту мощь кто-то в принципе мог контролировать, особенно теперь, когда они остались без шлемов (**). Ладно, допустим, Рохо был другом сеньора Марио и старался помогать ему во всем, Меркурио всё ещё переживал военную психотравму и скрывался в горах, но вот Паго, этот мелкий паршивец… Самый юный из драконов Фуэрте, Релампаго был опасен и непредсказуем, как ведро с пироксилином. Он стихийным бедствием носился над песчаными дюнами, пугал ящериц, крушил постройки – например, как-то раз уничтожил цистерну водохранилища… В общем, Паго и дисциплина – это были несовместимые вещи. И дон Марио говорит, что у него все под контролем? Да ему в Эль Котильо, наверное, жалобы каждый день пачками приносят!

– Если встретишь там Паго – уноси ноги, – посоветовал Крис.

На лице Джинни появился проблеск надежды.

– Точно, Паго! Буду рада с ним встретиться. После нашего острова летать над Фуэрте – это такая скучища! Всё равно что играть с совочком в песочнице после того, как несколько лет отъездил на настоящем тракторе. Эх, я бы лучше с «ночными соколами» полетала, – вдруг добавила она с мечтательными нотками в голосе. – Вот где опыт! Так, как они, больше никто не летает.

От изумления Крис не сразу нашелся с ответом. «Ночные соколы»? Она шутит?! Только этого им ещё не хватало!

Романтический образ защитника-воланте, сложившийся после войны, мягко говоря, не всегда соответствовал действительности. Некоторые летуны предпочитали теневой бизнес. Контрабанда на Архипелаге всегда цвела пышным цветом. Но контрабандисты – ещё куда ни шло, они все были одиночками и не приносили большого вреда. Проблемы начались, когда одному из них пришло в голову сколотить банду.

Их прозвали «ночными соколами» за стремительность их атак и умение бесследно исчезать в ночном воздухе. Имя их предводителя – Морено – было у всех на слуху, однако никто ни разу не видел его лица. Ни один полицейский не мог угнаться за его джунтой. Едва завидев на горизонте белый полицейский катер с синей полосой, Морено резко взвивался вверх, в облака, и уносился прочь на верховых потоках. Его не смущали ни экстремальная высота, ни грозовые тучи. Несмотря на его сомнительный моральный облик, многие, особенно молодежь, восхищались отважным аэронавтом, хотя его рискованные воздушные трюки, по мнению Криса, можно было назвать только заигрыванием с гипотермией. Один неудачный контакт с грозовым облаком – и Морено превратился бы в обледенелый труп, но пока что ему везло.

Мордорезку ему в бок, не хватало ещё, чтобы Джинни увлеклась этим типом! Крис пытался успокоить себя, что в сестре просто играет жажда свободы. Ничего, вырвется из-под контроля родителей и думать забудет про эту блажь.

Полиция не раз устраивала облавы на «ночных соколов», но их логово так и не удалось отыскать. Поговаривали, что они прячутся где-то в Колмене. Это скопление хаотично движущихся скал между островами Фуэрте и Керро могло стать надежным убежищем для опытного пилота. Среди полицейских ходили слухи, будто база «соколов», остров Милагрос, мог таять в воздухе при приближении чужаков. Слушая эти сказочки про остров-призрак, Крис только фыркал: придумали отговорку! Ясен пень, никому из полиции неохота было соваться в бешеный воздуховорот Колмены, рискуя катером и собственной шеей, вот они и сочиняли всякую ерунду. Тем не менее, после последнего удачного рейда «соколов», когда они чуть было не захватили грузовой дирижабль, подманив его к берегу с помощью ложного маяка, за них взялись уже всерьез. На Фуэрте был создан специальный отряд для поимки бандитов, а за голову Морено власти назначили большую награду.

Хотелось думать, что как только у Джинни появится настоящее дело, она забудет про этих летучих авантюристов. Эх, если бы не нога! – мысленно вздохнул Крис. Он мог бы сам тренировать сестру. Показал бы ей несколько хитрых приемов, позволяющих использовать всю силу ветра…

Вместо этого его джунта пылилась в ангаре с зачехленным парусом. Внезапно его накрыла такая тоска по небу, по скорости, по свободному скольжению в потоках флайра, что он даже зажмурился. В горле будто застрял комок… и сейчас же Крис почувствовал теплую тяжесть на своем плече, когда Джинни прислонилась к нему. Он был благодарен ей за эту молчаливую поддержку.

– Я понимаю, – грустно сказала она.

Она действительно всё понимала. Четыре года назад, здесь, на верхушке башни она, можно сказать, спасла ему жизнь. В то время Крису казалось, что он застрял в дурном сне. Его постоянно мутило от навязчивого запаха лекарств, а главное – от запаха уныния и тоски, который, казалось, намертво въелся в стены его комнаты. Именно тогда он повадился подниматься на Башню. На дрожащих ногах, обливаясь горячим потом, забирался наверх и прятался там от всех, словно сыч. Крыши замка стали его убежищем. Вид плывущих безмятежных облаков успокаивал. Наблюдая за их полетом, он учился ставить заслон болезненным тоскливым мыслям, но когда они всё-таки настигали, то от серой картины безрадостного будущего хотелось завыть. Не видать ему больше ни полетов, ни джунты… Карьера военного пилота тоже была под вопросом. Максимум, что ему смогут доверить – какую-нибудь древнюю этажерку, чтобы собирать бананы с плантаций. Разве это жизнь?

Растравляя себя этими мыслями, он сидел, свесив голову; облака плыли, Эстладо насвистывал, и в его свисте Крису слышалась презрительная насмешка над неудачниками, у которых вся жизнь шла прахом. Облачный водоворот за стеной притягивал взгляд. Так велик был соблазн упасть в него, отдавшись на волю ветра – ведь на первых метрах падение ничем не отличается от полета!

В здравом уме он никогда не задумался бы о подобном, но тогда его состояние было далеко от нормального. Шел девяносто третий день бесполезных изнурительных упражнений, в голове плыл туман, ногу сводило от боли, и внезапно он ощутил, что мир начал понемногу ускользать от него. Ветер словно подталкивал его в спину. Крис решительно поставил ногу на парапет.