Мечом и любовью

– Почему бы не попробовать? Поговори с Томисом и Айвеном. Если они согласятся – эта крошка ваша на целую ночь. А если они не захотят – сними отдельную комнату. Разве она того не стоит?

– Ты мне даришь эту малышку?

– Пока только на эту ночь.

– Хм… Ладно.

– Уведи её, – приказал Алоис хозяину. – Если этот человек придёт за ней, отдашь ему.

Когда девушка ушла, Лью спросил:

– Ты так небрежно относишься к ней… Этой кобылке нет цены!

– Знаю. Но у меня есть Лил. Она тоже горячая штучка. Двух таких я не потяну, – улыбнулся юноша.

Лью как-то странно взглянул на товарища, но ничего не ответил.

Глава 9

Распродав товары и закупив новые, купцы отправились в обратный путь. Дорога назад проходила на удивление спокойно. Казалось, в Ледеберге не осталось варваров. Охрана даже шутила, что, если так будет и дальше, то они останутся без работы.

Между Алоисом и Лилас установились крепкие дружеские отношения. Юноша, как змей-искуситель, постоянно внушал девушке, что спать с мужчинами не греховно, и намного приятней, чем с женщиной, и, видя неравнодушие Айвена к Лил, часто поручал присмотр за подругой товарищу. Ловейя, которую он, всё-таки, оставил при себе, приносила юноше ощутимый доход: многие наёмники и возчики пользовались горячими ласками рабыни, расплачиваясь с хозяином звонкой монетой. Но, надо отдать ему должное – он никогда не заставлял девушку заниматься этим ремеслом. Она сама, по собственному желанию, находила клиента, и сама, без принуждения, отдавала Алоису заработанные деньги. За это юноша защищал её от насилия, содержал, опекал и покровительствовал. Но, как шийна ни старалась соблазнить собственного господина, он не допускал её ни до своего тела, ни до души.

Вскоре в обозе не осталось никого, кто не воспользовался услугами Ловейи. И все были довольны, так как девушка брала недорого, а давала много. Все, кроме Элизии из санитарного фургона, так как до появления Ловейи она сама подрабатывала таким способом. Но, познавшие ласки рабыни, даже не смотрели в сторону помощницы доктора.

Услугами любвеобильной рабыни бесплатно пользовались только друзья Алоиса и капитан. За это он смотрел сквозь пальцы на некоторые нарушения дисциплины дозорной четвёркой.

Но вот приблизился к концу долгий путь домой. Возле границ Кламара их, как и ожидалось, немного потрепали «горные волки», но не нанесли ощутимого урона. В самом герцогстве опасаться, практически, было некого, кроме воров, норовивших пробраться к обозу на ночных привалах.

Так как люди устали после длительного перехода и стычек с «горными волками», обоз остановился на однодневный отдых на берегу реки Элер. День стоял солнечный и жаркий. Многие охранники сразу полезли в воду, и плескались, как дети. Алоис, поручив Лил Айвену, а Ловейю Лью, покинул стоянку, сказав, что хочет прогуляться окрестностями.

Но отправился он не на прогулку. Алоис тоже хотела искупаться, но не могла это сделать при всех. Потому, прихватив чистое бельё, виолка отошла подальше от лагеря, отыскала укромное местечко с прекрасной песчаной отмелью, неглубокой тёплой водой и горячим чистым песком, спокойно разделась и нырнула в прозрачную освежающую воду. Она плескалась в своё удовольствие, пока не устала, затем вышла на берег и растянулась на приятно обжигающем песочке. Закрыв глаза, расслабилась, подставив спину горячим лучам полуденного солнца.

Внезапно в кустарнике, окружавшем отмель, послышался подозрительный шелест. Виолка приподняла голову и протянула руку к мечу, лежавшему рядом. Треск и шелест приближался, словно кто-то пробирался сквозь заросли. Алоис вскочила и набросила на тело рубашку, даже не стряхнув прилипший к коже песок.

Ветви кустарника раздвинулись и на берег вышел… Лью. Алоис, не ожидавшая увидеть товарища, удивлённо приподняла брови. Иллариец, нагло улыбаясь, окинул девушку оценивающим взглядом и произнёс:

– Так-так-так! Всё-таки я был прав: ты женщина, как я и думал с самого начала.

– Какой проницательный! Чего же молчал? – усмехнулась Алоис, втыкая меч в песок. Не стесняясь, сбросила рубашку и отряхнула от песка. Затем вновь улеглась, положив подбородок на скрещенные ладони и не сводя взгляда с Лью. – Надеюсь, больше никого с собой не привёл?

– Не боись… Я сам.

Лью опустился на песок рядом с девушкой.

– Зачем тебе этот маскарад?

– А ты не догадался?

– Хм… Понятно. Однако, у тебя это отлично получилось. Ты ввела в заблуждение всех, даже меня.

– Вот как?

– Да. То я думал, что ты девушка, то, что парень… Особенно меня озадачили ваши отношения с Лил… Вы там не притворялись?

– Девушка может доставить другой девушке наслаждение, не хуже вас.

– Хм…

– Некоторые виолки в своём нетерпении к мужчинам доходят до того, что не признают их вообще, даже как самцов… Когда мне было пятнадцать, я познакомилась с одной девушкой из охраны королевы. Истинная виолка, недавно приехавшая с Оллина – жёсткая, хладнокровная, бездушная… Она терпеть не могла мужчин. Мы как-то сблизились и затем подружились. А потом она показала мне, как можно обходиться без мужчин и получать телесное наслаждение… Мы любили друг друга до тех пор, пока мать не узнала о нашей связи и не отправила меня к отцу в Ледеберг. Она не хотела, чтобы я уподобилась этой девице, ведь она рассчитывала на внучку. До тех пор, пока я не познакомилась с мужчиной и не познала мужскую любовь, я думала, что это противно и грязно… Но Ремм – да примут Небеса его душу! – показал мне, что любить мужчину не менее приятно, чем женщину.

– Но Ремма нет, и ты взялась за старое, – усмехнулся Лью. Протянув руку, погладил девушку по спине, как бы стряхивая песчинки. – Хочешь, я докажу тебе, что не только Ремм настоящий мужчина…

Алоис усмехнулась и перевернулась на спину, подставив солнцу плоский мускулистый живот и твёрдую торчащую грудь.

– Уверен в своих силах?

– А ты испытай меня…

– Раздевайся.

Лью, не ожидавший такой быстрой победы, с подозрением взглянул на девушку.

– И что дальше?

– Хочу посмотреть на тебя и оценить твои достоинства.

– Мне есть, чем гордиться, – горделиво улыбнулся мужчина.

– Так покажи свою «гордость».

Лью, не торопясь, сбросил одежду и представил девушке обнажённое мускулистое тело, покрытое испещрённой шрамами кожей. Фигура у парня была хорошая, да и остальное в полном порядке. Алоис удовлетворённо цокнула языком. Легко поднявшись, прижалась к Лью всем телом и соблазнитель потёрлась о чресла. Закинув руки на шею, прошептала:

– Возьми меня, если сумеешь…

Затем повернулась и побежала к воде. Лью сорвался с места и ринулся за ней. Они ворвались в воду, как пара молодых жеребчиков, подняв в воздух тучу брызг. Задорно смеясь, гонялись друг за другом, ныряя и плескаясь. Наконец, Лью поймал Алоис и заключил в объятия. Его губы жадно припали к соблазнительным губам девушки. Она ответила на поцелуй с не меньшей страстью. Они целовались и ласкались, пока обоих не охватило возбуждение, затем предались любви прямо в воде. Продолжили на берегу, а закончили в кустарнике уже под вечер.

В лагерь вернулись поздно вечером, когда на западном небосклоне тухли последние краски зари, еле волоча ноги от усталости. Сразу же завалились спать, даже не поужинав. Алоис спала так крепко, что даже робкие ласки Лил не смогли её разбудить.

Через несколько дней обоз прибыл в Таормин. Здесь с наёмниками расплатились, согласно договору, и распустили. При расставании сообщили, что ждут желающих по тому же адресу через месяц. Томис и Айвен решили переждать месяц и вновь наняться в охрану, а Лью заявил, что хочет вернуться в Илларию и проведать родных. Алоис решила поехать вместе с ним, так как ещё не была в Илларии и хотела посмотреть эту страну. Но она не собиралась тащить за собой подруг, поэтому отдала Ловейю Томису, на которую тот положил глаз уже давно, а Лилас вручила Айвену, взяв с него слово, что он будет заботиться о девушке и обращаться с ней хорошо. Затем друзья распрощались и расстались, разъехавшись в разные стороны. Алоис и Лью отправились на восток, к границам Илларии, а Томис и Айвен вернулись в гостиницу.

Глава 10

Спустя три дня путешественники въехали в Илларию и оказались в провинции Ассналь – дикой, гористой, малонаселённой, покрытой густыми труднопроходимыми лесами. Ассналь, как и соседняя с ней провинция Иртан, пользовались дурной славой, так как кишели отрядами вальдо, для которых здесь было полное раздолье. Алоис и Лью держались настороже, не покидали наезженных дорог и никогда не ходили по одному – в любой миг можно нарваться на разбойников. Даже спали они в обнимку не друг с другом, а со своими верными мечами.

Но избежать встречи с вальдо всё-таки не удалось. Как-то в полдень, когда искали место для привала, они наткнулись на лесную поляну, на которой расположились люди и стояли осёдланные кони. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что они крупно попали. Лью выдохнул:

– Вальдо… Делаем ноги!

Круто развернув коней, друзья бросились прочь. Сзади послышались грубые окрики, а вскоре и шум погони.

Сначала беглецы мчали по дороге, но, поняв, что так им не оторваться, свернули в лес и помчались напрямик. Неожиданно лес закончился, и всадники оказались на берегу реки. Осадив коня, Лью посмотрел на реку и произнёс:

– Если я не ошибаюсь, это Икел, а на той стороне начинается провинция Орхаут. Её правитель ненавидит вальдо и борется с ними всеми силами, поэтому они не рискуют появляться на его землях. Наше спасение на той стороне!

Но берег был слишком крут, чтобы они могли спуститься к воде. Беглецам пришлось поехать вдоль берега, выискивая удобное место для переправы.

Правый, скалистый, берег Икела, везде обрывался в воду отвесной стеной, а внизу шумело быстрое течение, пенясь у выступающих из воды камней. Алоис и Лью ехали вниз по течению, а вальдо неотступно следовали за ними, неотвратимо приближаясь. То ли кони у них были сильнее, то ли кони беглецов устали – но вальдо постепенно настигали, умело отрезая жертв от леса и прижимая к реке, понимая, что тем уже некуда деться.

Неожиданно Алоис остановилась на вершине крутой скалы, нависавшей над водой, и воскликнула:

– Так мы загоним лошадей и не спасёмся! Прыгаем здесь и положимся на богов!

– Мы ведь разобьёмся! – попытался возразить Лью.

– Дважды не умирают! Я предпочитаю утонуть, чем попасть в лапы вальдо, – ответила виолка и, стегнув коня, направила его на край обрыва. Конь испуганно захрапел и попятился назад, но виолка, правя твёрдой рукой и подгоняя его ударами плети, заставила приблизиться к пропасти и взмыть в воздух. Лью проследил, как они скрылись под водой, подняв в воздух тучу брызг. Через мгновение над водой показались две головы. Алоис соскользнула с седла и плыла рядом с конём, держась за уздечку.

Лью пробормотал краткую молитву и тоже послал коня вперёд. Лишь только он скрылся под водой, на скале показались преследователи. Они разочарованно взвыли, поглядывая на ускользнувшую добычу. Внезапно один сдёрнул с плеча лук и открыл колчан со стрелами. Вальдо одобрительно засмеялись и начали делать ставки, со скольких выстрелов стрелок поразит цель.

Первые стрелы пролетели мимо. Затем одна, с глухим стуком, впилась в седло Алоис, а вторая попала в Лью. Оглянувшись, девушка увидела, что конь Лью плывёт сам, а возлюбленный бьётся в агонии, окрашивая воду кровью, и из его шеи торчит древко стрелы.

– Лью! – воскликнула она. – Лью!..

Дёрнув уздечку, девушка повернула коня и направилась к товарищу. Она уже приближалась к нему, когда в воздухе просвистела ещё одна стрела и впилась в тело несчастного илларийца. Тот замер, распластавшись на воде, и медленно начал погружаться.

– Лью! – в отчаянии закричала виолка.

В воздухе вновь засвистели стрелы. Девушка почувствовала тупой удар в плечо и левая рука мгновенно онемела. От неожиданности, она погрузилась под воду и чуть не захлебнулась. Вынырнув, с яростью выдернула стрелу и повернула обратно. Она чувствовала, как слабеет тело и кружится голова, и боялась, что не сможет достичь далёкого спасительного берега. Правой рукой она вцепилась в седло и подтянулась вверх, лёгши грудью поперёк седла. Преданный конь, поглядывая на хозяйку умным взглядом, рванул изо всех сил, стараясь уплыть от опасного места, пахнущего кровью и смертью. Но их догнали ещё две стрелы. Одна попала в шею коня, к счастью, лишь оцарапав её, а вторая вонзилась в ногу Алоис, пронзив её насквозь. Девушка глухо застонала, а конь пронзительно заржал, тряся головой, отчего Алоис едва не свалилась с седла.

Бедное животное, достигнув берега, еле дыша и пошатываясь от усталости, вышло на сушу на дрожащих подгибающихся ногах и остановилось, понуро опустив голову. Конь Лью, приплывший раньше, спокойно щипал траву, поглядывая на товарища хитрым взглядом.

Удостоверившись, что с беглецами покончено, довольные вальдо повернули коней и скрылись в лесу.

Прошло несколько долгих томительных минут. Конь Алоис отдышался и медленно побрёл к товарищу, присоединившись к его трапезе. Внезапно издали донёсся топот копыт и стук колёс. Животные подняли головы и насторожились. Через какое-то время из рощи, темневшей в отдалении, показалась карета в сопровождении десятка всадников охраны. Она ехала по дороге, проходившей вдоль берега реки. Поравнявшись с двумя одинокими лошадьми, карета остановилась. Один из воинов охраны наклонился к дверце кареты и что-то произнёс. По-видимому, ему отдали приказ, так как он, позвав товарища, направился к лошадям. Конь Лью при приближении незнакомцев предусмотрительно отошёл в сторону, а конь Алоис, словно понимая, что хозяйке нужна помощь, остался на месте и позволил чужакам приблизиться и осмотреть бесчувственное тело на седле.

Один из всадников спешился и взял Алоис за руку, чтобы проверить, жив ли незнакомец. Удостоверившись, что в истекающем кровью человеке ещё теплится жизнь, он осторожно снял его с седла. От резкого движения и боли Алоис очнулась и открыла глаза. Увидев незнакомое лицо, она дёрнулась, словно хотела вырваться, но воин, державший её, успокаивающе пробормотал:

–Успокойся, приятель, мы не враги…

Услышав добродушный, спокойный голос, девушка расслабилась и закрыла глаза.

Мужчина отнёс её к карете и показал господину, находившемуся внутри.

– Неужели на моих землях появились вальдо? – нахмурился тот, взглянув на окровавленное тело.

– По-видимому, он с того берега… Второго мы не нашли, видать, бедолага пошёл на дно.

– Клади его внутрь, – приказал вельможа.

– Но он испачкает кровью всю обивку.

– Пусть… Что ж теперь, бросить умирать этого несчастного?

Господин вышел, а воин внёс Алоис внутрь и осторожно положил на мягкое сиденье. Девушка приоткрыла глаза и прошептала:

– Лью… Он… Погиб…

– Да примут Небеса его душу… – пробормотал воин.

– Да будет ему могила колыбелью… – прошептала девушка и вновь закрыла глаза.

– Вы королевские мечники? – заглянул господин в карету, услышав разговор.

– Я нет… Лью… Был… Он пять лет прослужил в столичном корпусе…

– Слава храбрым! – вздохнул господин и осторожно примостился рядом с раненым. Приподняв его голову, положил себе на колени. Алоис застонала. В небольшом пространстве кареты было тесно и неуютно, от неудобного положения раны нестерпимо болели.

– Потерпи, скоро мы приедем в замок и лекарь облегчит твои страдания… Трогай! – приказал он кучеру.

Карета дёрнулась и быстро покатила по дороге. От тряски и вытекавшей из раны на плече крови, девушка вновь потеряла сознание, и пришла в себя уже в замке, когда её достали из кареты и переносили в лазарет. Её положили на большой гладкий стол и оставили одну. Виолка была так слаба, что не могла даже поднять руку. В сознании её держала лишь сила воли и острая боль в ранах.

Вскоре пришёл лекарь, деловито раздавая приказы помощникам: пожилой женщине с мягкими, но сильными руками, и балбесу-ученику, постоянно что-то ронявшему. Алоис следила за ними из-под полуопущенных ресниц, сдерживая стоны.

Женщина принесла горячую воду и чистые повязки для перевязывания, а ученик разложил необходимые для операции инструменты. Лекарь приступил к раненому и, наклонившись, внимательно осмотрел раны, решая, с какой начать. Внезапно дверь открылась, и в комнату вошёл господин. С любопытством взглянув на стол, спросил:

– Что скажете, док?

Лекарь удивлённо повернул голову и пробормотал:

– Что я скажу… Жить будет, если не умрёт… Что привело вас сюда, милорд? Сейчас здесь начнётся не очень приятное зрелище…

– С вашего разрешения, Гард, я бы хотел остаться…

– Как хотите, – пожал плечами лекарь. И повернулся к помощнице. – Алисия, раздень больного.

Женщина деловито приступила к обязанностям. Сначала стянула сапоги, с которых полилась на пол вода. Все обратили внимание, что на ногах незнакомца не простые портянки, а специальные шитые носки, какие носили знатные или богатые люди. Затем расстегнула портупею и осторожно вынула из-за спины меч.

– Не потеряй его… – прошептал юноша, провожая оружие тёмным от боли и страданий взглядом.

– Ты бы лучше беспокоился, как не потерять жизнь, а уж затем думал о мече, – пробормотал лекарь, намыливая руки.

Женщина достала большие ножницы и деловито начала срезать одежду, так как иного способа раздеть, не потревожив раны, не было. Господин обратил внимание, что одежда незнакомца хорошего качества и пошита из дорогих материалов, что говорило о его определённом статусе в обществе. Видимо, юноша сын знатных или обеспеченных родителей.

Когда Алисия начала снимать превратившуюся в изрезанные лохмотья одежду, взглядам присутствующих открылось то, чего они никак не ожидали увидеть: стройное сильное, но женское тело, со следами старых и свежих ранений, со странной татуировкой на руках. Ученик лекаря, от неожиданности, уронил свечу, которую собирался зажечь, чтобы лучше осветить место операции, и на которой лекарь прокаливал инструменты, прежде, чем ввести их в тело пациента.

– Любопытно… – пробормотал лекарь, разглядывая девушку.

Удивлённый господин тоже приблизился и с интересом взглянул на распростёртое на столе тело.

– Я выгляжу достаточно соблазнительно, док, или мне пора в храм на покаяние? – прошептала девушка, открывая глаза.

– Вы ещё и шутите, сударыня? Значит, ваши дела не так уж плохи, – ответил лекарь. – А сейчас, милочка, советую вам собрать всё ваше… гм… мужество – я приступаю к работе.

– Начинайте, док… – девушка повернула голову и взглянула на стоявшего в немом изумлении господина. – А вам, милорд, должно быть стыдно пялиться на беспомощную больную девушку, которая не в силах даже прикрыться…

В синих глазах незнакомки промелькнуло что-то похожее на иронию.

– Прошу прощения, сударыня, – улыбнулся господин. – Ваша одежда ввела меня в заблуждение… Я удаляюсь.

Он повернулся и поспешно вышел.

Лекарь взял первый инструмент и склонился над раной в плече.

Алоис стойко перенесла чистку, дренаж и перевязку, но когда дело дошло до торчащей в ноге стрелы, она потеряла сознание и не приходила в себя до вечера.

Очнулась виолка в тихой, окутанной полумраком комнате. Тело стягивали повязки и прикрывало несколько одеял. На столе горела одинокая свеча, а рядом с кроватью сидела Алисия. Женщина напоила её горячим отваром с красным вином, влила в рот несколько ложек куриного бульона, и посоветовала уснуть. Согретая и успокоенная болеутоляющими мазями, Алоис расслабилась и вскоре уснула.

Глава 11

Несмотря на все старания лекаря, выздоравливала девушка медленно. Из-за большой потери крови она сильно ослабла, к тому же началась лихорадка, мучившая её дней десять. Но всё же хорошее питание, отвары и мази лекаря восстановили пошатнувшееся здоровье Алоис, и она начала поправляться.

Док недоумевал, почему пациентка так слаба, ведь, судя по её мускулистому тренированному телу, она здоровая крепкая девица. Однако вскоре выяснилось, что девушка беременна. Она сама попросила лекаря осмотреть её, заподозрив неладное. Лекарь подтвердил её догадки, сообщив, что срок ещё небольшой, и, если она желает, он может избавить её от плода.

– Нет, – твёрдо ответила Алоис. – Это дитя любви, дитя того, которого уже нет в живых…

– Но вы ведь не замужем… Этот ребёнок родится без отца…

– Зато у него есть мать, – холодно ответила Алоис. – Даже если это будет мальчик, я всё равно буду любить его…

Последняя фраза несколько удивила Гарда, но он не стал уточнять её смысл.

В тот же день он поделился этой новостью с господином. Герцог с интересом выслушал его и о чём-то глубоко задумался.

Прошло несколько дней. Алоис уже окрепла настолько, что могла самостоятельно передвигаться по комнате и сидеть в кресле, заботливо обложенная подушками.

За девушкой ухаживали, как за принцессой. К ней относились с предупредительностью. Малейшее желание немедленно исполнялось. Питалась она со стола герцога. В её комнате постоянно стояла ваза со свежими цветами. Спаситель – герцог Клерский – часто навещал гостью и вёл с ней светские непринуждённые беседы.

Когда девушка окрепла настолько, что уже могла выходить на веранду, поддерживаемая заботливой и сильной рукой Алисии, и сидеть в специальном кресле, дыша свежим воздухом и наблюдая за жизнью замка, герцог начал проводить с ней всё свободное время. Расспрашивал о прошлом, о жизни, откуда прибыла; рассказывал истории из своей жизни, делясь воспоминаниями и приключениями, выпавшими на его долю. Развлекал весёлыми рассказами, столичными и местными сплетнями, новостями и слухами, но никогда не заводил разговор о том, что случилось на реке или об интересном положении гостьи.

Однажды он подарил ей юную девочку-танцовщицу, которую специально привёз из города. Когда рабыня, одетая в живописный костюм, начала танцевать перед виолкой, соблазнительно изгибаясь в такт музыке, Алоис, вместо того, чтобы развлечься, вдруг погрустнела. Она сердито отвернулась и произнесла:

– Пусть она уйдёт!

Герцог подал знак, и девчушка испуганно выбежала из зала. За ней поспешили и музыканты.

– Извините, сударыня, если мой подарок разбудил в вас какие-то грустные воспоминания… – обескуражено произнёс герцог.

– Это не ваша вина… Просто я подумала, что не заслуживаю такого доброго отношения…

– Что вы говорите! Вы заслуживаете даже больше того, что я могу вам дать!

– Вы так ко мне добры, но вы ведь ничего обо мне не знаете! Вы никогда не спрашивали, кто я и откуда? Может я беглая рабыня или вальдо?

– Глупости! – улыбнулся герцог. – Вы не можете быть ни той, ни другой. Я не спрашивал вас о происхождении, ожидая, что вы сами расскажете о себе, когда придёт время. А если вы скрываете это, значит, на то есть причина… Мне всё равно, какого вы рода или племени… Я… – герцог умолк, встал и прошёлся по залу. Затем остановился напротив, взял девушку за руку и продолжил с волнением в голосе: – Алоис, дитя моё… Послушайте, что я хочу вам сказать… Возможно, моё предложение покажется вам глупым, но не спешите его отвергать… – герцог вновь замолчал, собираясь с силами. – Я понимаю, что намного старше вас, более того, гожусь вам в отцы. Я также знаю, что вы носите под сердцем дитя, и, возможно, любите его отца. Но мне кажется, что вы одиноки… Я тоже одинок. Моя супруга умерла больше десяти лет назад, так и не одарив меня наследником. Ни одна моя наложница тоже не понесла от меня. Теперь я знаю, что это моя вина, хотя прежде, по глупости, винил в этом супругу… Но я не хочу умереть, оставив герцогство на растерзание родственникам… Я предлагаю вам стать моей законной супругой, а вашему ребёнку законнорождённым герцогом Клерским. Я не буду требовать от вас ничего: ни супружеской близости, ни верности, ни ответной любви, только минимального уважения и ответственности. Единственное, что я вас попрошу, это родить мне здорового сына и вырастить его настоящим мужчиной.

– Это так неожиданно… – удивилась Алоис. – Вы хорошо обдумали своё предложение?

– Я над ним размышлял многие дни и бессонные ночи… Не тороплю вас с ответом, но прошу хорошо обдумать моё предложение.

Алоис задумалась. Теперь, когда она ждала ребёнка, ей придётся расстаться с мечтой о службе в армии или иных приключениях. Придётся вернуться домой, чего девушке делать совсем не хотелось. Предложение герцога звучало весьма заманчиво, а сам он достаточно стар, чтобы она могла надеяться вскоре стать вдовой. Законы Илларии весьма либеральны, и давали женщинам многие свободы. Стать герцогиней Клерской и дать сыну Лью сан и высокое положение в обществе – это ли не достойная награда за все перенесённые страдания?

Алоис взглянула на герцога и ответила:

– Я принимаю ваше предложение.

– Не торопитесь, у вас есть время…

– Я согласна стать вашей супругой, милорд, – твёрдо произнесла девушка. – Мне не нужно время, для раздумья. Я привыкла решать всё быстро.