Тайна Зерикона: Воины Возима

– Ты не догадалась? Он там работает и, если возимеры периодически выходят на связь, то охранники Мизюмра первыми узнают, когда на их планету будет запланировано нападение.

– Круглосуточное наблюдение? Очень хорошо, а как они собираются поступить, если возимеры станут разговаривать на своем родном языке?

– Конечно, ты же знаешь, Меркаль – хороший воин и тактик, следовательно, уже давно продумал такую ситуацию.

– Ты первый раз говоришь о Меркале, его знаниях и работой в области тактики боя. Кроме того, Меркаль знает язык Возима, а вся остальная охрана… не думаю.

– А ты на Возиме не обнаружила, каким аналитическим складом ума обладает мой брат, чтобы создать великолепную тактику?

– Извини, мне было не до этого, – саркастично отозвалась, продолжая работать с азартом.

Вместе работа у них шла намного быстрей. Криа была права, когда думала о силе Триона и его способности лучше укладывать металлические листы. Он это делал качественней, да и удары инструментами были гораздо точнее.

Когда очередной лист был уложен, отправилась посмотреть на вектулирующую машину и, к большой радости обнаружила полностью готовый первый хвостовой лист.

– Я думаю, будет лучше, если ты станешь закреплять и немного подгонять готовые листы, а я укладывать новые, – предложил Трион, когда увидел ее, переносящей с помощью особого летающего механизма достаточно таки большой выгнутый металлический лист хвостовой части звездолета.

Решив не спорить, отлично понимая, Триону ее помощь не очень-то и нужна, хотя вдвоем у них получалось быстрее, согласно кивнула.

– Хорошо, наверное, ты прав, только я думаю, сначала надо будет установить мелиопаны, прежде чем смазывать листы укрепляющей и герметизирующей субстанцией.

– Это, я думаю, будет еще не скоро. Ты же знаешь, листы обрабатываются только после окончания сборки всего корпуса внутри и снаружи.

– Может у тебя другая тактика, – игриво подмигнула Криа, уже мысленно рисуя сцены завершения постройки галактикона.

– Ты так и не рассказала, с кем разговаривала.

– Ах, ну да. Сержинанд Сатюрель, знаешь такого? Он мне наотрез отказался дать номер светового канала Меркаля.

– Не очень приятный тип, все выполняет исключительно по уставу, даже если устав противоречит логике.

– А если устав противоречит сам себе, что сержинанд делает в таких случаях?

– Устав обычно не противоречит сам себе.

– Допустим по уставу беспрекословно подчиняются приказам высших по званию, и в таком случае есть приказ и есть устав, и они друг другу противоречат. Что он будет делать в таком случае?

– С ума сойдет бедный сержинанд, – весело заключил Трион, широко улыбаясь. – Надеюсь, ты ему не называла своего имени? – уже серьезно добавил он.

– Называла, а что?

– О, теперь тебе очень повезет, если ты попадешь на Мизюмр. Он постарается сделать все, чтобы этого не случилось или всеми силами попытается отправить тебя в Терру. Ты знаешь, что такое Терра?

– Ты это меня спрашиваешь? К сожалению, я там была.

– Ты? В Терре? – удивленно переспросил Трион, бросив на нее пронзительный взгляд.

«И кто тянул тебя за язык?» – гневаясь на себя, подумала она, не желая рассказывать.

– Из нее женщины обычно не выходят, – объяснил свое удивление мизюмириец. – Кто тебе на этот раз помог?

– Я думаю, будет более правдоподобно, если тебе об этом расскажет Меркаль, Аргул или еще кто-нибудь другой.

– А почему ты не хочешь, или тебе неприятно об этом говорить?

– Не то, чтобы очень, но там есть свои нюансы. Если я тебе сейчас эту историю расскажу, ты меня тут же и убьешь, а мне еще нужно Юми спасти, – насмешливо пояснила Криа, хитро прикрывая глаза.

– Ты меня специально интригуешь? – весело уточнил мизюмириец, пытаясь разглядеть озорные искорки в ее зеленых глазах.

– Ты мне обещал рассказать, как работает вектулирующая машина, – Криа решила с пользой для себя сменить тему разговора.

– Меняем тему? А как насчет предыдущей? И многих до этой? Как я понял, ты ничего не хочешь рассказывать. Ты уже не в первый раз ускользаешь от разговора.

– А что еще я тебе не рассказала?

Почувствовав, сама загоняет себя в ловушку, задумалась, но решив, потом выберет наименее опасную тему, немного успокоилась.

– О сокровищах.

– Какие еще сокровища? – недоуменно спросила она, вспоминая все разведанные пути к местам, где могут быть ценности.

– Которые хранятся на планете зериконов.

– Ах, ты об этом. За дверью, которую открывает твой ключ, находится оранжевый кристалл, который уничтожил практически все живое на планете, поэтому я не считаю его сокровищем. Если не веришь мне, спросишь у Юми, он тебе это подтвердит.

– Ха! И на каком языке ты мне предлагаешь спросить его?

– Он вполне понимает человеческую речь. Ты же отлично это знаешь, пусть и пытаешься убедить в обратном.

– Ты его еще пойди, достань.

– Знаешь ли, без него ты и нужную дверь не найдешь, не говоря уже о местности.

– А ты? Разве ты не помнишь, где находится та дверь?

– Ты предлагаешь оставить поиски Юми и отправиться искать сокровища, которых не существует?

– Нет, я предлагаю забрать Юми и отправиться искать сокровища, которые ждут, пока их найдут.

– Трион, объясни мне, глупой девочке, зачем тебе еще сокровища? У тебя и так очень, ОЧЕНЬ много голинов. Ты же выиграл первый приз в гонках!

– Приключения? – полувопросительно предложил мизюмириец с легкими нотками ажиотажа в голосе.

– А… в этом смысле. Не думаешь ли ты, это немного… опасно? Кроме того, ты хотел вернуться домой, открыть свое дело, сейчас вполне реально исполнить давнюю мечту и зажить сытой довольной жизнью.

– И умереть в своей постели от старости? – насмешливо закончил за нее Трион, показывая насколько это неприглядным выглядит для него.

– Чем плохо?

– Я никогда не видел белый лес. Говорят, он настолько красив, аж дух захватывает, а когда дует ветер, создается впечатление – это бескрайнее бушующее море, но только светлое и чистое. «И не обретет воин покоя, пока не увидит цветов этих волшебных, с излечивающим душу соком деревьев…»

– Да, поешь красиво. Одна проблема: этот лес на Возиме. Неужели ты полетишь туда только из-за какой-то глупой легенды? – хмыкнула Криа, вспоминая в очередной раз свое пребывание на этой негостеприимной планете.

– Ты его видела?

– Только издали. Может, он действительно такой красивый как ты говоришь, а может, и нет. Но мне возвращаться туда не очень хочется, вернее очень НЕ хочется. И если мне, как воину, не будет покоя, пока я не увижу этот лес, пусть я буду жить вечно, – шутливо оповестила она, не собираясь вновь лететь на Возим только ради призрачного шанса узнать тайну белого леса.

– Ты действительно думаешь о вечной жизни?

– Нет, но я также не думаю об отсутствии покоя в загробном мире, если не увижу редких растений на враждебной планете. Это глупая легенда, как та, в которой говорится о возможности стать мезинаром.

– Что за легенда? Может, расскажешь? – заинтересованно предложил Трион.

Криа решила – лучше она частично расскажет о ночной прогулке и словах, которые слышала в пещере зерикона, чем их разговор снова вернется к сокровищам, поэтому вкратце пересказала содержание легенды и свое понимание ее.

Немного задумавшись над теми словами легенды, которые могла в точности повторить, даже сымитировать интонацию, выдала всю известную ей информацию, но от этого загадка понятнее не стала, а показалась еще запутанней.

«И с чего я решила, будто эта легенда говорит о возможности стать мезинаром?» – девушка снова не могла разобраться.

– А причем здесь мезинары? – Трион задал мучавший ее вопрос, словно прочитал ее мысли и высказал вслух.

– Не знаю, мне кажется, за второй дверью должно находиться что-то в этом роде. Сила. Как ты получишь силу, будучи слабым человеком?

На этот раз Трион открыто рассмеялся, и на немой вопрос лаконично ответил:

– Кому что надо. Кому сокровища, голины, а кому просто – сила, новые возможности. Я тебя вполне понимаю, зачем нужны еще голины, когда их у тебя до невозможнсои много, и спокойно можешь поделиться первым призом в гонках. Теперь ты ищешь что-нибудь новенькое.

– Возможно, ты прав, каждый представляет себе под сокровищами в конце своего путешествия то, что нужно ему на данный момент.

– Да, но согласись, это всегда что-то ценное. Конечно, не настолько ценное, как сундук сокровищ, из этого вряд ли можно сделать состояние, но что-то красивое и дорогое твоему сердцу. Когда ты идешь к намеченной цели, приходится преодолевать множество трудностей и эта вещица, которую ты находишь, обрастает своеобразной ценностью для тебя. Ты начинаешь ее ценить не за то, сколько она стоит или как выгодно ее можно продать, а за моменты жизни, пережитые в погоне за ней. Она служит воспоминанием о твоих хитрых действиях или тех людях, с которыми ты успел в дороге познакомиться.

– То есть ты хочешь сказать, это у тебя не первый ключ к сокровищам? – Криа вдруг осенила такая простая догадка.

– Да. Разве Меркаль тебе не рассказывал?

– С чего бы ему рассказывать мне об этом. Я даже не знала, до этого дня, о наличии у него еще одного брата, а ты говоришь о сокровищах.

– А как он объяснил тебе причину, по которой не хочет рассказывать о своем возвращении с Возима?

– Никак. Те объяснения насчет принудительного приезда не причина. Знаешь, это ваши семейные дела и мне лучше не вмешиваться.

– Наверное, я мог бы тебе об этом рассказать, если ты действительно хочешь послушать.

– Конечно хочу, я любопытная, – весело откликнулась она, улыбаясь одной из своих самых обворожительных улыбок.

– Да в принципе и рассказывать нечего. Это было лет пять-семь назад, тогда Аргул бар еще не открыл. Я собирался в свое первое путешествие по довольно-таки сомнительной легенде.

– Сомнительной?

– Да, если ее сравнивать с той, о которой ты говорила, то они полная противоположность. Там у меня была планета и место нахождения, но не было никакого достоверного источника или подтверждения самой легенды. Здесь у меня есть ключ и довольно редкий металл, который, как золото, встречается далеко не на каждой планете, населенной людьми.

– Конечно, есть планеты, на которых очень мало золота, его даже добывать не рационально, но оно есть.

– Этот вид металла можно найти только на планетах, покрытых очень густой растительностью, причем должны расти определенные виды деревьев. В их корнях в результате жизнедеятельности растений происходят реакции, и этот металл нарастает как живое существо, непосредственно, под деревом.

– А как же потом дерево?

– Самое интересное, это не губит дерево, а служит запасом питательных веществ или энергии. И когда, к примеру, наступают засушливые или неблагоприятные времена, дерево питается этим запасом.

– Как же оно подкармливается? Это же металл! – Криа никак не могла понять, как это можно есть металл.

– А как Юми ест камни?

– Ну, не камни, а кристаллы.

– Не одно и то же?

– Кроме того, у него выделяется специальный фермент, который и расщепляет сиз.

– В этом случае примерно так же. Для того чтобы та субстанция, которую выделяет дерево, затвердела, корни вырабатывают один фермент, а когда этим нужно подкормить себя – другой.

– Очень интересно. Значит, так появляется белый металл, а как он называется?

– Криастолуния.

– Что?

– Металл называется Кри-ас-то-лý-ни-я, – по слогам произнес Трион, будто Криа могла не расслышать с первого раза.

Криа весело засмеялась. Ей почему-то стало очень смешно оттого, что кто-то называл этот редкий металл ее именем. Ведь полное ее имя было – Криастолуния, а она использовала только сокращенное, как когда-то ее звала мама.

– Что в этом смешного? Между прочим, в переводе с очень древнего давно вымершего языка это значит – повелитель жизни.

Криа сразу перестала смеяться. Она-то очень хорошо знала свой родной язык, и поэтому, не подумав, исправила ошибку в переводе:

– Повелительница жизней, – но сразу же прикусила язык, поняв, выдаст себя раньше, чем узнает всю правду. Впервые услышав о родном языке с тех пор, как родители увезли ее из дома, отчаянно захотела все доподлинно выяснить. – Почему ты сказал, это древний, давно вымерший язык?

– Во-первых, этот язык существовал около четырех тысяч лет назад на одной очень развитой планете, но у них там что-то случилось и люди покинули ее. Во-вторых, на этом языке уже давно никто не разговаривает, поэтому он вымерший.

– Известно ли место нахождения этой планеты? – заинтересованно спросила Криа, так как очень долго искала родную планету.

– Люди покинули ее примерно четыре тысячи лет назад, по исчислениям Зермаклина, так как они первым делом полетели туда, да и кому она интересна?

– Мне интересна. Откуда ты эту информацию получил?

– На Мизюмре, в библиотеке, там еще много текстов на этом древнем языке. Правда их перевести никто не может. Язык-то в общей сложности забыт. Мне другое интересно, если ты ничегошеньки не знаешь об этой планете и о языке, почему ты исправила мой перевод?

– Прости, язык я знаю, меня учили в детстве на нем говорить, а мое полное имя – Криастолуния, но мама меня всегда звала просто Криа. Да, кстати, «повелитель жизни» будет «крустóлуни».

– Что еще расскажешь? – не веря ее словам, ехидно спросил он, думая, она сейчас таким образом развлекается.

– Как с тобой трудно, Трион. Ты не веришь ни единому моему слову, почему? Тогда зачем же ты просишь, чтобы я тебе что-нибудь рассказывала? Просто так? Послушать сказочку-небылицу?

– Знаешь ли, очень трудно поверить в то, чего, рассуждая в трезвом уме, не может быть.

– О чем тебе еще поведать? – подражая недавнему голосу мизюмирийца, саркастично спросила она, без особого желания рассказывать о чем-либо.

– Согласись, ты же мне тоже не очень доверяешь, – отрешенно высказался Трион, поднимая на нее свои глаза цвета открытого космоса, только на этот раз в них не сияли маленькие звездочки.

– Ты это к чему? – отвлекаясь от своих мыслей, уточнила она, думая, нужно будет на Мизюмре посетить библиотеку и посмотреть на эти древние тексты.

– Ты так и не рассказала, волновалась ли ты за Юми, когда он вечером не прилетел домой; О своих переживаниях и полном незнании, где он был, и чем ты занималась все это время, когда не спала. Как ты пыталась спасти Юми от вражеского звездолета?

– Зачем, ты же все равно не поверишь.

– Я попробую, – только глазами улыбнулся Трион, подбадривая ее.

– Хорошо, я знаю, где был Юми этой ночью. Вот! Я по глазам вижу, ты не веришь, но это легко доказать. Он был у тебя.

– А разве я тебе этого не говорил?

– Нет. Он прилетел к тебе в то время, когда ты смотрел в окно и видел, как на противоположном здании загораются разноцветные огоньки. Ты открыл свое окно, и впустил зерикона.

Криа торжественно улыбнулась, заметив ошеломленное выражение на лице Триона, который от удивления даже выгибать листы перестал, теряясь в собственных догадках, откуда ей может быть известна такая информация?

– Тебе Юми это рассказал? – наконец спросил он, снова возвращаясь к работе.

– Не глупи, ты же знаешь, Юми не разговаривает.

– Тогда откуда ты это знаешь? Мысли читаешь?

– Чтение мыслей – это к мезинарам, а я к их роду не отношусь. Пока, – лукаво улыбнувшись, ответила она, не собираясь так просто выдавать ему информацию.

– Но тогда откуда?

«Лучше бы я ему о потайных переходах рассказала, – с досадой подумала Криа, тяжело вздыхая. – Это было бы намного легче; показала – и все, а тут еще объясняй – как. Ну и что ему теперь сказать?» – не переставая предаваться размышлениям, пыталась найти выход из этого затруднительного положения.

– А как ты думаешь? – спросила, понимая, с ответом больше тянуть нельзя, и надеясь, мизюмириец сам найдет рациональное и более или менее правдоподобное объяснение ее словам.

Оставив Триона обдумывать последнюю фразу, отправилась за очередным металлическим листом для внешней обшивки звездолета. За время, что они переговаривались, Криа успела выложить хвостовую часть, а Трион практически всю переднюю. Таким образом, им оставалось уложить всего несколько листов для окончания этой работы.

Когда она вернулась, мизюмириец выжидающе посмотрел ей в глаза, даже не пытаясь спросить или облачить свои мысли в слова.

– Не думаешь ли ты, я могла просто догадаться? – на пробу спросила Криа, пытаясь сбить его с мыслей.

– Ты слишком точно описала мои действия, будто была там, – объяснил свое недоверие мизюмириец.

– А если я сама как-то была в больнице и немного знаю о порядке процедур и времени их провождения?

– Но ты в точности сказала, что я делал.

– В действительности? А может, ты просто смотрел в окно, а мое предположение оказалось хоть и неверным, но возможным.

– …

– Не помнишь. Если бы я не сказала это уверенно, ты бы задумался: а так ли это было?

– Но я действительно стоял у окна.

– А что еще на рассвете делать в ожидании процедуры? – с некоторой легкостью в словах спросила Криа, все еще пытаясь уйти от ответа.

– Значит, это простые догадки? А как насчет остальных вопросов?

– Что я делала всю ночь? Звездолет конструировала, думаю, с этим ты не можешь не согласиться, я достаточно много сделала. Вернее, почти все, кроме энергетического щита, внешней обшивки и пересадки дерева. А насчет спасения Юми, ты меня обвиняешь в слишком медлительных действиях, слишком быстрых или слишком неправдоподобных?

– Да, у меня получилась небольшая нестыковка со временем. Такое чувство, у тебя масса потайных переходов. Балкончики без лестницы и отдельного входа, башни со входом с улицы, отсутствие подземелий на первый взгляд.

«Какая проницательность, вот почему ты во все остальное не хочешь верить, тебя смущают мой лабиринт потайных переходов. Интересно, а ты уже нашел хоть один вход? Их у меня тоже море», – весело подумала Криа, кидая невинно-игривые взгляды на Триона.

– Конечно, – продолжал он, словно принимая и ее правила игры, и секреты. – У каждого свое представление о прекрасном, и такая постройка идеальна для тебя. Не знаю, может мне это лишь кажется, но, по-моему, не все так просто, как должно показаться на первый взгляд, в особенности, если это касается тебя.

– Ты мне льстишь, – весело улыбнулась Криа, немного смущенная его пониманием.

Вся ее злость и обида куда-то испарились. Она больше не видела причин злиться на мизюмирийца, а все это начало казаться новой захватывающей игрой, которая только начиналась.

– Трион, ты говоришь, я от тебя многое скрываю, но ты тоже не болтун и я о тебе все еще ничего не знаю.

– Что тебе интересно? Я все могу рассказать.

– Вот и рассказывай все, – предложила она, ехидно улыбаясь, наконец имея возможность передохнуть от схлынувшего напряжения.

– Может, есть что-то очень интересное для тебя?

– Ладно, возвращаемся к вектулирующей машине. О ней ты тоже обещал рассказать.

– Давай так, я тебе рассказываю какой-то один период о себе, а ты вслед за мной рассказываешь о своей жизни.

– Так не интересно. Ты обо мне знаешь намного больше, чем я о тебе. Вот смотри: ты знаешь о моем детстве, мой образ жизни и боевые способности, а также мои предпочтения в пище и развлечениях, – объяснила свою мысль Криа, аргументируя эти знания жизнью в ее доме. – Я же о тебе знаю лишь о прилете с Мизюмра, и на данный момент о проживании в городе. Я считаю немного странным пускать такого незнакомца в дом, – иронично заключила, картинно выгибая тонкую бровь.

На самом деле она знала о Трионе намного больше, даже могла классифицировать его под какой-нибудь определенный тип людей, но очень не хотела давать много информации о себе.

– Из этого я могу судить, ты мне больше ничего не расскажешь, да? – немного разочарованно подметил мизюмириец.

– Может и расскажу, когда ты начнешь мне верить, – хитро улыбнулась, продолжая вытягивать информацию из него.

– В моем прошлом есть не очень приятные моменты, – начал рассказ Трион, опуская взгляд к работе. – Но о них я тебе расскажу только тогда, когда ТЫ начнешь мне доверять.

– Ну, если бы я тебе не доверяла, то смысл вообще подпускать к своим владениям, не то, что к дому, а к Юми, так и подавно, – фыркнула в ответ Криа, показывая несвойственное ей доверие.

Он, видимо, решил не обращать внимание на последние слова, и продолжил говорить:

– Рассказывать о детстве я не вижу смысла – рос обычным мизюмирийским мальчишкой – игры, пакости, тренировки, школа.

– Но это же и есть самое интересное.

– Наверное, ведь у тебя-то детство закончилось в пять лет.

– Расскажи, какие были у тебя игрушки, в какие игры ты играл с друзьями и как это учиться в школе.

– О, это будет немного сложно рассказывать, но я попробую. Игрушек было всегда очень много и разнообразных. Нас все-таки было три брата, соответственно и шума втрое больше, – рассмеялся Трион, вспоминая детские шалости. – Бедная мама, как она с нами справлялась? Если нас вовремя не останавливали, то мы обязательно дрались и не только между собой. Конечно, когда подросли до школьного возраста, то между собой драться перестали, зато с другими детьми, особенно если они были старше, и пытались обидеть Аргула.

– Аргула? Обидеть? – удивленно воскликнула Криа, не веря словам.

– Меркаль всегда очень ловко придумывал нам игры, – он пропустил слова свей собеседницы мимо ушей, невозмутимо продолжая говорить. – Когда мы немного подросли, я очень хотел пойти в школу, как мой старший брат. Мне было очень интересно узнать, что он там делает, ведь когда он приходил с занятий, всегда был такой веселый и много чего рассказывал нам. Я не мог дождаться, когда, наконец, наступит то время и меня тоже возьмут в школу. Мечта исполнилась, и я очутился в классе с такими же детьми как сам. Тут моего свободного времени поубавилось, но я никогда не жалел о своем рвении, ведь мне действительно было интересно там. Учителя много рассказывали о других планетах, их легенды, сказания и просто сказки. Они рассказывали о жизни, почему встает солнце, почему идет дождь, что такое гравитация и почему она на Мизюмре сильнее, чем на других планетах.

Трион еще много рассказывал о своем детстве, а в это время работа над внешней обшивкой звездолета была завершена.

Вечер уже давно наступил, но космический корабль еще не был готов к старту, и это очень беспокоило Криа, которая все больше волновалась за своего любимого зерикона и не могла думать ни о чем другом, кроме его спасения.

Только мысль, он может оказаться у Аргула, немного согревала и давала надежду на скорое возвращение домой. Но тревожное чувство не покидало, назойливо предупреждая о далеком и очень нелегком пути.

Глава четвертая

Привет, мой старый, верный друг!

Тебя разыскивал вокруг.

Устал искать тебя давно,

А ты ко мне пришел. Смешно!

– Нам осталось только пересадить дерево и наладить энергетический щит, – облегченно вздохнула Криа, когда внешний корпус был полностью готов.

– А смазывать листы будем только после проверки щита? Не забыть бы, – назидательно подметил Трион, обдумывая слова собеседницы и желая вспомнить, все ли они сделали для полной герметичности корабля.

– Я думаю, не забудем. Это же наша защита.

Спустившись с крыши звездолета после укрепления и подсоединения мелиопанов к щитовой системе, подключенной к бортовому компьютеру, она хотела как можно быстрей отправиться на поиски зерикона, ведь задерживал только неготовый к полету космический корабль.

– Я думаю, мог бы пересадить дерево, если покажешь куда, но если честно, я не понимаю, зачем тебе древовидный кристалл на борту звездолета.

– Кажется, я тебе рассказывала, Юми питается им. Кроме того, мы сможем сэкономить топливо на энергии освещения капитанского мостика.

Криа отвела Триона к дереву сиза и показала, что нужно перенести не только сам кристалл, но обязательно и с находящейся вокруг него землей, чтобы сиз не стал мертвым.

– Я думаю, эту нишу можно полностью вырезать и с помощью левитариона перенести в наш новый звездолет.

– Левитарион? Это тот летающий механизм, с помощью которого ты переносила уже выгнутые вектулирующей машиной листы?

– Именно, а разве эта машина имеет какое-то другое название?

– Нет, просто как-то странно слышать то же название, но на другом языке, – объяснил Трион, но, чтобы сменить тему продолжил разговор. – Не представляю, как вы посадили сюда это дерево, его верхушка упирается в потолок. Даже если я вырежу из пола всю нишу, я не смогу развернуть это дерево.

– Да, видимо оно успело подрасти, давай отпилим верхушку.

– Почему бы его просто не выкопать, тогда его спокойно можно будет перенести.

– Его нельзя полностью выкапывать, он умрет, и не будет расти. Это живой кристалл и землю с корней снимать нельзя.