Эксперименты

– Разрешите задать вопрос, сэр? – Конечно, вопросов у нее было больше одного, но необходимо уточнить очевидное. – Почему вы не отправили разведывательный зонд, когда перестала отвечать «Пинта»?

– Здесь много подводных камней, девочка, – немного снисходительно и очень устало ответил ей Алонсо. – Я полагаюсь на экспертный совет и анализ ситуации интеллектом суперкомпьютера. Зонд мы не можем отправить до тех пор, пока не прекратим перемещаться в пространстве, а это произойдет как раз через несколько дней, когда обоим нашим кораблям потребуется сделать запланированную недельную остановку для добычи топлива и ресурсов в поясе астероидов. В любом случае, отправка зонда лишь подтвердит результаты сканирования и выводов суперкомпьютера, а нам важно разобраться, что именно произошло и какова ситуация на борту. Здесь мы подходим к тому, что отправка подготовленного клона гораздо эффективнее: ты сумеешь слиться с окружающими и выяснить, не была ли поломка вызвана саботажем. Готова ли ты к недельной миссии?

– Сделаю все, от меня зависящее, капитан! – Хотелось бы ей быть настолько уверенной, насколько она демонстрировала, но, несмотря на регулярные тренировки в симуляторе невесомости, Уну до смерти пугал выход в настоящий открытый космос, который разливался за панорамными экранами «Ниньи» словно черный омут, готовый поглотить все живое.

В течение нескольких последовавших дней за перевернувшим всю ее жизнь событием, девушка проходила бесчисленные инструктажи и присутствовала на бесконечных совещаниях совета взрослых, где ей сообщали об оценке вероятностей происшествия на борту «Пинты»: 91% процент – неисправность систем, 83% – результат саботажа от одного из членов совета, 62% – халатность персонала, 33% – результат столкновения с метеоритом и еще много разных вариантов, которые ей необходимо было уточнить всего за неделю. Облаченной в скафандр Уне предстояло пересечь несколько километров между кораблями, проникнуть в брешь и забраться на чужой корабль, а ведь, несмотря на одинаковые исходные цели, планировку и схожесть по возрасту пассажиров, корабль был именно чужим: нельзя точно спрогнозировать, что с ним случилось и что происходило потом.

И вот наступил день доказать, что она не зря перешла в фамилию Сегуридад, и оправдать высокое доверие капитана и обоих наставников. С утра Уна мысленно перебирала версии случившегося и свои действия в разных обстоятельствах. Ей разрешили взять с собой оружие, но запретили применять без крайней необходимости, лишь в случае защиты жизни. Она должна была всего лишь собрать информацию и вернуться на борт «Ниньи». Первый возможный срок – ровно через сутки, когда капитал Алонсо запустит радиопомехи, нарушающие работу видеосканеров, второе «окно» для возвращения домой представится лишь через неделю – ровно за десять часов до запланированного автопилотом отлета «Пинты». Переменных было слишком много для расчета оптимальной стратегии, поэтому оставалось положиться на свои навыки и умения, полученные в разных семьях, а также на свои инстинкты.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув по определенной методике, девушка привела себя в состояние спокойного ожидания – нет смысла беспокоиться о том, чего может и не произойти. Затем она поправила завязанные в высокий узел волосы, одернула стандартную форму фамилии Сегуридад и быстрым шагом отправилась к шлюзу.

Там ее уже ждали почти все взрослые, включая капитана Фуэнтеса и маэстро семей Сегуридад и Инсеньядор. Пока несколько вьехо помогали ей застегнуть все крепления скафандра, стояла почтительная тишина, лишь маэстро Анна и Тимур перешептывались между собой, трогательно держась за руки. Когда Уна встала по стойке «смирно», капитан тоже выпрямился, отдал ей честь и совсем не по уставу произнес:

– Удачи, Уна! Возвращайся с новостями.… Или просто возвращайся.

С этим напутствием, сбившим ее с делового настроя, молодая сержант Сегуридад прошла в шлюзовую камеру и закрыла ее, отсекая знакомую жизнь.

Зная, что время, пока ее не могли засечь сканеры «Пинты, ограничено, Уна оттолкнулась от шлюза и метровыми скачками полетела вперед, в сторону пока невидимого за круто изгибающимся горизонтом чужого корабля. По мере приближения к нему девушку все больше охватывало чувство раздвоенности: обтекаемый корпус был одновременно и похож, и не похож на родную «Нинью». Будто сон, в котором вещи находятся на самой грани узнавания, и кажется: еще чуть-чуть – и ты все вспомнишь! Да и движения были замедленными, еще больше размывая границу между явью и забытьем, между правильным и ложным.

Положив конец размышлениям, перед сержантом во всей красе предстал разлом в космическом корабле, рваная дыра в обшивке не была похожа на удар осколком метеорита, что подтверждало теорию о внутренней причине аварии. С трудом пробравшись через вывернутые наружу края отверстия Уна поняла, что анализ ситуации суперкомьютером был верен: разгерметизация произошла в кают-компании корабля: единственном помещении общего пользования, месте приема пищи как экипажа, так и всех пассажиров. Хуже ситуация могла быть только в случае аварии на капитанском мостике: там находились все системы управления и расчетов, либо в двигательном отсеке. В последнем случае весь корабль бы попросту взорвался. Но и текущая обстановка не внушала оптимизма, ведь в кают– компании находились все синтезаторы пищи. Конечно, запчасти находились на складе, но подключить собранные синтезаторы можно было только от сильного и устойчивого источника энергии, что на летящем космическом корабле казалось почти невозможным. «Чем же они питались все это время?», – ужаснулась про себя девушка, подбираясь ближе к синтезатору. Конечно, на «Пинте» были гидропонные теплицы, но овощей и фруктов точно не могло хватить на всех пассажиров, да и складские запасы не были рассчитаны на длительное время. Однако почти сразу стало понятно, что синтезатор находится в рабочем состоянии, более того – им явно пользовались! Нерациональность и нелогичность ситуации просто шокировала дисциплинированную Уну: требовалось надеть скафандр, закрепиться снаружи, войти в вакууме в кают-компанию, набрать код синтезатора в невесомости, собрать выданные порции, умудриться подтянуться обратно в шлюзовую камеру и закрыть за собой дверь! И так каждый день! Понятно, что ремонт движущегося судна был крайне опасным и чрезвычайно сложным, но все же возможным, так почему….

Отложив этот вопрос ко всем остальным, разведчица двинулась дальше. Немного подумав, она все же решила набрать с собой порций еды из синтезатора: будет, на что обменять информацию, еда здесь явно всегда в дефиците.

Она стояла в шлюзе с набитыми руками и пыталась подготовиться к любому дальнейшему разговору, пока накачивался воздух, но охранник возле переборки стал полной неожиданностью для сержанта.

– Эй, а ты кто такая?! Как ты прошла мимо меня?! А ну, отвечай! – Выставив перед собой одно из допустимых на борту плазменных копий, перед Уной стоял крепкий мускулистый парень в форме охраны правопорядка. «Один из наших», – с облегчением подумала девушка, хотя инстинкты вовсю вопили об опасности, но она пока не видела поводов паниковать, не считая грубого окрика. Тем не менее, следовало проявить осторожность и говорить лишь самое необходимое.

– Я – Сегуридад, – строго, но тихо ответила Уна, стараясь не показать страха, и в то же время не прозвучать вызывающе.

– Которая? – На тон ниже поинтересовался клон. – Я что-то тебя не помню.

– Уна! – Чуть вздернув подбородок, заявила пришелица с «Ниньи».

– Просто первая? Новая Прима, ты имеешь в виду? Ну, тогда поздравляю! – Не совсем понятно ответил ей охранник. – Тогда забудь, что я сказал. Жрачка для Рея? В честь повышения? – Теперь парень говорил заискивающим тоном, явно боясь показаться неучтивым. Неподдельный страх в его глазах напугал и саму Уну. Но она сделала вид, что не услышала его, и направилась дальше, словно мимоходом бросив:

– А где сейчас все?

– Ну как, в главном зале, время обеда же.

Главным залом на «Нинье» называли зал собраний экспертного совета взрослых, Уна была там только в рамках подготовки к миссии, но хорошо помнила путь. По дороге туда сержант попыталась проанализировать уже полученную информацию. Очевидно, на «Пинте» также действовали фамилии специализаций клонов, однако имена им дают не количественные, а порядковые. Это нестрашно, она быстро подстроится. Пропитание приходится добывать с трудом, доступ к синтезатору охраняется, вероятно, от голодающих. Также налицо определенная иерархическая система, и ей повезло оказаться в числе фамилии Сегуридад, которые здесь также поддерживают порядок. Или страх?

По пути она привычно свернула в тренировочные залы своей семьи, но обнаружила лишь наглухо перекрытый коридор. Немного поплутав, Уна вскоре поняла, что все коридоры, ведущие к залам вдоль обшивки корабля, заблокированы. Так как она все еще была в скафандре, то решилась быстро проэкспериментировать и ввела обходной код для офицеров. Переборка в коридор, ведущий к складам и оружейным, послушно поднялась, пропуская ее, и снова закрылась. Ощутив себя чуть в большей безопасности, девушка проверила несколько помещений, нашла самое неприметное, где и оставила скафандр. Офицерский кортик на поясном ремне больше не казался ей надежной защитой, поэтому она прихватила с собой весь найденный на оружейном складе арсенал, оставив там лишь самые громоздкие плазменные ружья. Теперь у нее под рукой были световые гранаты, станнеры, длинный меч и еще несколько полезных игрушек, включая запрещенные к применению лекарства, которые Уна спрятала под усиленную броней форму с буквой S ее фамилии.

Придав себе таким образом уверенности, сержант отправилась навстречу новым опасностям. А в том, что опасности будут, она уже почти не сомневалась.

Добраться без приключений до зала советов все же не удалось. Коридоры по периметру, ведущие к кают-компании с синтезатором пищи были абсолютно безлюдны, из чего Уна сделала вывод, что они охранялись изнутри, а значит не избежать объяснения с еще одним кордоном. Но она совсем не ожидала, что встреча будет такой… роковой.

Она увидела девушку в форме своей семьи издалека, но не могла поверить своим глазам, осознав, что та просто-напросто избивает гражданского. Грахеро, по всей видимости, уже не оказывал ей сопротивления, лишь заслонял руками лицо, распластавшись на полу. Рядом валялись порции с едой, которые парень, должно быть, нёс. Было заметно, что наказание доставляет агрессору массу удовольствия.

– Эй, ты что творишь? – С яростью окрикнула Уна свою коллегу Сегуридад. Та с удивлением обернулась, чем не преминула воспользоваться жертва побоев. С удивительной для фермера ловкостью он слитным движением взметнулся на ноги и плавно перетек за спину охраннице. Только когда парень мгновенным, отработанным рывком перерезал обидчице горло, Уна заметила у него в руках кинжал, с которого теперь стекала кровь.

Девушка застыла на месте, не в силах пошевелиться: это была первая смерть, которую она увидела своими глазами. На борту «Ниньи» произошло несколько несчастных случаев, унесших жизни двоих вьеху и пятерых клонов, но она видела только закрытые гробы на церемонии. На курсах рукопашного боя и боя с холодным оружием ребята постоянно болтали о том, насколько реальность отличается от тренировки, но только теперь на Уну обрушилось ледяное осознание того, насколько они были правы. Она понимала, что Грахеро, скорее всего, постарается убить и ее, но была абсолютно не готова к смертельной схватке, и просто стояла и ждала развития событий. Парень, настороженно поглядывающий на нее из-под длинной, давно не стриженой челки, тоже не торопился нападать. Во время затянувшейся паузы девушка смогла лучше рассмотреть убийцу, который совсем не выглядел угрожающим. На нем действительно был надет потрепанный комбинезон фамилии Грахеро, весь в застиранных каплях крови, четко выделявшихся на сером фоне. Закатанные рукава открывали мощные, как у всех фермеров и рабочих, мышцы на руках, лицо и вообще вся наружность также не давали повода заподозрить в этом клоне самой мирной из всех специализаций агрессивности. Однако горящий, настороженный взгляд ярко-коричневых глаз, приковывавших к себе внимание на смуглом лице, а также скупые и быстрые, как у хищника, движения говорили о том, что парень крайне опасен.

– Меня зовут… Прима, – слегка придя в себя и стараясь взять ситуацию под контроль, начала разведчица. – А тебя?

Начавший было опускать руку с кинжалом парень снова напрягся. Сузив глаза, он подозрительно уточнил:

– Какая именно Прима? Первую и единственную в своем роде я только что прикончил. И это явно была не ты.

– Я – Прима Ви Сегуридад, – осторожно высказала свое предположительно правильное имя девушка. Если Первая из Сегуридад мертва, тогда она может сойти за Двадцать первую. Судя по тому, как расслабились ранее сведенные челюсть и плечи парня, Уна поняла, что угадала. Уф, в симуляторах играть было гораздо легче.

– Октаво, – проронил Грахеро, явно делая над собой усилие.

– Просто Октаво?– А парень был явно не из разговорчивых.

– Теперь просто Октаво. Как и ты теперь просто Прима. А то, что было когда-то давным-давно, уже никому не интересно. Кстати, я тебя на патрулях ни разу не встречал.

– А я тебя, – нельзя было позволять перехватить инициативу, поэтому девушка перешла в наступление, – и что ты делал один в этом коридоре?

– Добывал себе пропитание, – с вызовом заявил парень, выделяя слово «себе». Проанализировав фразу, Уна предположила, что еду здесь можно было доставать только в определенное время либо только для всей семьи, и что Октаво, видимо, не являлся больше частью фамилии Грахеро. Интересно, почему. У клонов иногда бывали сбои в генной программе, особенно у тысячных, которых копировали с первых номеров, но за такими вещами строго следили взрослые, камеры были установлены по всему кораблю.

– Я тоже, – обезоруживающе улыбнулась новоявленная Прима. После того, как парень заметно успокоился, она рискнула спросить:

– А зачем ты убил Сегуридад?

Октаво долго колебался, испытующе глядя на нее, словно пытаясь отыскать что-то в ее лице, и очевидно, найдя это, все же ответил:

– Я думал, это очевидно. Здесь уж либо ты убьешь, либо тебя. А Прима… бывшая Прима еще и очень любила пытать, так что если бы я отключился, то очнулся бы уже в пыточной комнате или на арене. Ты очень странная Сегуридад, я тебя вообще бы за Инсеньядор или Галено принял, если бы не знал, что Рей их почти всех убил во время Начала.

Стараясь не выдать свой ужас от новой информации, Уна постаралась сбить его с мысли.

– Может, и не всех. – А тем временем в ее голове теснились мысли о том, куда же она попала. Надо завтра же уходить, ведь на «Пинте» все обстояло гораздо, гораздо хуже, чем они предполагали! Но если она убежит, поджав хвост, не разузнав толком, что произошло и есть ли у этих жестоких дикарей доступ к наружным сканерам и оружию, то подвергнет опасности не только членов команды и пассажиров своего корабля, но и поставит под вопрос выживание всей колонии на Вальпараисо.

– Тогда интересно, где ты скрывалась все это время и откуда достала обмундирование Сегуридад, – продолжил парень беседу. Кинжал он вытер о штанину и повесил на пояс. Уна старалась не смотреть на лежащую в луже крови мертвую девушку, но глаза сами собой постоянно к ней возвращались. Не дождавшись реакции на свой полувопрос, Октаво тоже перевел взгляд на убитую и поморщился. – Нужно от нее немедленно избавиться. Не поможешь?

– Мне нужно идти, – как будто расстояние или время когда-нибудь смогут помочь ей забыть об этом страшном видении.

– Ну конечно, – явно не поверив ей, но приняв отказ, как должное, ответил бывший фермер, уже развивший бурную деятельность по вытиранию крови и перетаскиванию тела. Быстрым шагом, едва не переходя на бег, Уна устремилась дальше по коридору, уверенная, что худшее она уже пережила.

В последующие несколько часов она поняла, что ее злоключения лишь начались. Как только она появилась в главном зале, то немедленно привлекла к себе внимание всех обедавших в тот момент за столом – в основном, крепких парней в форме Сегуридад. Но к этому она готовилась, не готовилась лишь к тому, что ее немедленно примут в свои ряды и отправят действовать.

Перед столом, на котором помимо остатков стандартных пайков лежали также и растения из теплицы, стояли трое избитых парней в рваных лохмотьях фермеров Грахеро, а обедавшие со смехом кидали в них помидоры.

– О, ты вовремя, – приветствовал ее один из сидящих, – а то у нас мало дежурных, чтобы доставить этих нарушителей в камеры.

– Пожалуйста, лейтенант, вы же обещали, что если мой урожай будет больше, чем у остальных, то вы разрешите мне остаться на свободе, – упав на колени, взмолился один из троицы.

– Я соврал, – рассмеялся ему в лицо сидящий во главе стола Сегуридад. – К тому же, на вкус твои помидоры просто ужасны. Чем ты их поливал, мочой? – Уберите всех троих с глаз долой, мы потом решим, что с ними делать. – Ледяная улыбка главного из охранников не сулила ничего хорошего.

– Идем, – вздергивая на ноги коленопреклоненного парня, сказал один из стоящих возле двери Сегуридад. – А ты возьми тех двоих, – обратился он уже к Уне.

Сопровождая грубыми толчками в спину, дежурный повел безобидного фермера за дверь. Девушке ничего не оставалось, как последовать приказу. Она указала на дверь двоим оставшимся Грахеро, и когда они медленно пошли за своим товарищем, двинулась за ними.

– Что ты с ними церемонишься? – Окликнул ее ушедший уже довольно далеко вперед охранник. Он остановился и дождался их, а затем пошел рядом с Уной, не забывая время от времени награждать ударами копья конвоируемых.

– За что их? – Спросила она у своего напарника.

– А должно быть за что? Все они – просто мусор под ногами. И не нужно их жалеть, они понимают только силу и побои. Уверен, им это даже нравится. Кстати, а ты кто такая?

Повторив свою историю и снова приняв поздравления с тем, что она стала новой Примой, девушка поняла, что здесь имена – не просто порядковые числительные, но и звания. Таким образом, она случайно оказалась не просто новой Примой, но и фактически лейтенантом! Главнее нее, по идее, должны быть лишь несколько человек, а в фамилии Сегуридад и вообще только двое. Но не все обстояло так просто. В этом извращенном мире, где для повышения достаточно было дождаться смерти предшественника, звание еще нужно было подтвердить.

– Думаю, сегодня вечером сам Рей захочет тебя поздравить с повышением, – разглагольствовал ее напарник по конвою. – Какой твой любимый способ пытать?

К счастью, от необходимости быстро изобретать правдоподобную ложь ее спас конец путешествия. Уна сильно удивилась, услышав про камеры, ведь у них на борту не было ничего подобного. Но теперь, когда они добрались до медотсека, она начала понимать. В больничных палатах можно было поставить на вход энергетическое поле, поэтому туда гипотетически можно было поместить душевно больных. Или заключенных.

На «Нинье» в качестве наказания провинившегося оставляли под домашним арестом и обязывали выполнять общественные работы. Здесь явно пошли дальше. Уже на входе в главный медблок гудение ламп и стерильная белизна помещений показались ей зловещими. По мере того, как они подходили к палатам, это ощущение только усугубилось от пробирающих до костей отчаянных криков, а также доносившихся со всех сторон стонов. Их пленники все замедляли шаг, несмотря на окрики конвоира, но тут к ним подошли еще несколько Сегуридад , двое из которых увели фермеров, а остальные окружили их со всех сторон, явно чем-то возбужденные.

– Вы уже слышали? Сегодня перед боем сбежали все предназначенные на казнь рабы, перебив охрану выданными мечами. Видимо, посчитали переставшие работать двигатели сигналом к бунту. Больше тридцати наших погибло. И почти столько же ранено. Вот когда пожалеешь, что медики остались только у Рея. Нашего оборудования просто не хватает…

– Хватит паниковать! – Оборвал охранников парень, конвоировавший фермеров вместе с Уной. – Мы должны внушать ужас, а не веселить всех бестолковой суетой. Подумаешь, несколько человек умерло – тем меньше нахлебников! А мы должны продемонстрировать остальным, что будет с теми, кто попытается на нас напасть. Кто-то из рабов остался в живых?

– Отличная речь, сержант Десимо! – Вокруг все резко замолчали и отступили назад, выстроившись в две линии и отдавая честь. Уна, чуть замешкавшись, последовала их примеру. Перед ними стоял полноватый, небрежно одетый в капитанскую форму с чужого плеча высокий парень чуть постарше самой Уны. На «Пинте» клоны были одного возраста с колонизаторами «Ниньи», поэтому Уна пришла к выводу, что видит пресловутого Рея, который раньше был одним из «нулевых» Сегуридад.

– Я так понимаю, все уже слышали о восстании рабов. Им, видите ли, недостаточно было выполнять мою волю, им хотелось… свободы, – последнее слово Рей выплюнул, словно противное насекомое, случайно попавшее под язык. – В живых осталось лишь двое из них, и сейчас мне потребуются все мои лучшие допросчики, чтобы выяснить, не сговорились ли нападавшие с кем-то заранее. Этого не должно повториться! На кону – наша обеспеченная едой жизнь! Подумайте, хотите ли вы делиться провизией с рабами? Или, может, добывать ее самим? – Собравшиеся в коридоре охранники неодобрительно замычали и замотали головами. – Где Прима?

– Я здесь, сэр! – Молчать в данном случае было не лучшим вариантом, легче сразу взять быка за рога. – Бывшая Прима погибла, и теперь я заняла ее место.

– Да вы издеваетесь! – Рей был в ярости. Но походив с места на место, чуть остыл и продолжил, – что ж, значит, тебе и проводить допрос, но Десимо пойдет с тобой и проследит, чтобы ты быстро втянулась в работу. А иначе сама будешь сражаться за жизнь на арене сегодня! Кстати, поздравляю с повышением!

С этими словами их правитель развернулся и быстрым шагом ушел в обратном направлении, чуть разминувшись с конвоем, тащившим двоих пленников. Те были едва живы, и Уна поняла, что это и есть те самые рабы, предпринявшие попытку к бегству.

Когда тех практически пронесли по коридору, сержант Десимо сделал знак Уне следовать за ними и пошел следом. Сбежать явно не представлялось возможным, за ней следили десятки Сегуридад, которые были настроены воинственно после речи ее напарника, поэтому девушка решила просто плыть по течению и предпринимать необходимые для выживания действия.

Коридор привел к небольшому помещению, где к двум кроватям уже приковывали пленных. Они были так избиты, что лиц было не разобрать – один сплошной кровоподтек, но когда один из них открыл глаза, то стало ясно: перед ними девушка-подросток, вероятно, не старше шестнадцати, а то и младше. Уна отчетливо понимала, что все ждут ее приказов, но не представляла, что можно предпринять в подобной ситуации. Попробовать остаться один на один и освободить несчастную? Но без помощи далеко она не убежит, а даже если и убежит, то придется бежать вместе с ней. Стоит ли ее жизнь жизни всех пассажиров «Ниньи»? Тем временем, заметив ее нерешительность, Десимо недовольно нахмурился и приказал:

– Снять с них всю одежду и окатить водой, а то не видно, с чем работать приходится.

Несколько Сегуридад поспешили выполнить распоряжение, срезав с обоих рабов остатки комбинезонов и притащив ведра с водой. Один из охранников уже деловито расставлял столики с инструментами и ножичками, от вида которых Уну немедленно начало подташнивать. Ощущение, что она не может проснуться от удушающего кошмара, усилилось, и на нее навалилось тяжелое осознание того, что скоро придется принимать решение, которое изменит ее жизнь навсегда. На ослабевших ногах девушка двинулась в сторону второго пленного. Его жизнь – против ее жизни и жизни всех колонизаторов Вальпараисо. Она должна добыть сведения для Рея. Но ведь это можно сделать, не прибегая к пыткам! Она хорошо умеет убеждать!

Встав так, чтобы не видеть девочку, Уна обратилась к парню-пленнику:

– Послушай, ты же понимаешь, что тебе все равно отсюда не сбежать, поэтому скажи нам сразу, кто вас подговорил устроить бунт? Если ты сам заговоришь, то мне не придется делать тебе больно.

Парень только сильнее сжал зубы, так и не открыв глаза. Тогда Десимо дёрнул его за правую руку, которая висела в наручниках под неестественным углом, заставив пленника замычать от боли. Уна заметила, что раб попытался приоткрыть один глаз, но из-за побоев была видна лишь полоска голубой радужки.

– Слушай, что тебе говорят, Милле!

– Я – Новено, – срывающимся голосом прошептал парень.

– Кто тебя научил напасть на охрану, Новено? – Сделала еще одну попытку Уна. По глазам Десимо, девушка поняла, что тот удивлен ее мягкостью и что она вот-вот присоединится к пленникам на столе, поэтому после молчания раба сменила тактику и, взяв в руки один из ножей на столе, сделала неглубокий надрез у парня на коже. Тот застонал, и Десимо с остальными Сегуридад одобрительно засмеялись.