Лестница бога. Ступень 5. Бегство в Эдем. Том 1

Отдышавшись, я собрался предпринять третью попытку, как вдруг услышал рядом с собой тихий, спокойный женский голос:

– Не дёргайся. Сейчас я вправлю тебе руку…

Открыв глаза, я увидел перед собой невысокую, худенькую девушку с густой копной коротко стриженых каштановых волос. Фигурка у девушки была просто обалденной – если бы такая красотка предложила мне связать с ней свою жизнь, я бы не задумывался над её предложением ни мгновения. Подобных идеальных форм мне встречать ещё не приходилось, а ведь наши клановые девушки без преувеличения считались эталонами женской красоты. Однако у незнакомки невозможно было придраться ни к единой чёрточке абсолютно совершенного тела – идеальной формы длинные, стройные ножки с небольшими ступнями и широкими, мускулистыми даже на взгляд бёдрами, которые совсем не скрывали плотно обтягивающие её шикарную попку штаны, тонкая талия с высокой грудью, прямая, безупречных пропорций длинная шея, лицо… Вот с лицом девушке не повезло – по диагонали, начинаясь от левой брови, рассекая неправильно сросшийся нос, щёку и заканчиваясь на правой скуле, тянулся грубый рубец, обезобразивший когда–то, без сомнения, прекрасное лицо классических форм. Шрам затрагивал и уголок рта девушки, отчего верхняя губа, перетянутая рубцом, приняла неправильную форму и обнажила пару ослепительно белых зубов. Насколько совершенно оказалось тело девушки, настолько ужасно и уродливо выглядел шрам, полностью преобразивший некогда миловидное личико и превративший его в кошмарную маску. Таким лицом только по ночам пугать… Причём травма, похоже, оказалась значительно серьёзнее, чем выглядела на первый взгляд, иначе почему незнакомка до сих пор не обратилась к квалифицированным пластическим хирургам? Деньги на дорогостоящую операцию у неё должны найтись, иначе девушка не училась бы в нашей академии. Или она планирует совместить лечение с омоложением? Впрочем, мне сейчас не о других, а о себе подумать надо – последние данги, как–никак, доживаю.

Предложившая мне помощь незнакомка по поводу своего уродства, похоже, совсем не комплексовала, так как, заметив, что я открыл глаза, тут же схватила меня за запястье вывихнутой руки и резко дёрнула…

Хорошо, что в этот момент я только что выдохнул – из моей глотки, пробиваясь сквозь сжатые зубы, раздалось лишь приглушённое утробное мычание, на что–то более громкое в моих лёгких банально не хватило воздуха. Если бы я успел вдохнуть – мой вопль слышала бы вся академия… Продышавшись, смахнув с глаз выступившие слёзы и почувствовав, что боль потихоньку отступает, я хрипло пробормотал пришедшей мне на помощь девушке:

– Спасибо… Вы мне очень помогли…

– Не за что, – спокойно ответила девушка, – тем более что в дуэльном круге тебя, похоже, уже дожидается следующий претендент. Мне кажется, он собирается тебя добить.

Подняв глаза на дуэльную площадку, я, скривившись, пробормотал:

– Нет, этот не добьёт. Максимум – покалечит. В дуэльном круге сейчас Исхарт, он уступит право последнего удара Алишану.

И, заметив на лице незнакомки выражение недоумения, добавил:

– Алишан – главарь этой шайки отморозков и, похоже, решил прибить меня самолично. Так что в этом бою я пока останусь в живых.

– О, так твоя вторая дуэль ещё не окончательная?

– Совершенно верно. Меня убьют в третьем поединке, и сделает это вот тот ублюдок, – я показал здоровой рукой на стоящего около площадки Алишана.

– То есть ты считаешь, что тебя сейчас убьют? – вопрос девушки был задан тем же спокойным тоном, что и предыдущие. Как будто убийства для неё являлись чем–то обыденным, как ежедневные завтраки перед занятиями. Но ответить на вопрос следовало, ведь девушка действительно мне помогла, и поэтому была вправе рассчитывать на ответный шаг с моей стороны – хотя бы в виде пояснений к происходящему действу. Хотя разговор уже начинал меня напрягать – ну какое дело этой незнакомке до моей предстоящей скорой и, вероятно, весьма мучительной смерти?

– Я в этом практически уверен – подонки не отступятся, пока не забьют меня до смерти.

– И чем же ты так им насолил? – брови девушки удивлённо поползли вверх. Вернее, одна бровь – та, что была рассечена шрамом, осталась неподвижной. Видимо, соединительная ткань рубца повредила одну из мимических мышц…

– Да контрольные им неправильно решил, – выдавил из себя жалкую улыбку я.

– И за это сейчас убивают?

– Я решил их так, что на них уже подали рапорт об отчислении.

Лицо девушки первый раз за этот короткий разговор прорезала мимолётная улыбка:

– И за что ты их?

– Да достали уже! Сколько раз отказывался делать за них домашние задания, но ведь не понимают простой человеческой речи!

– И часто отказывался?

– Три раза… После первого просто избили, а потом били так, что я оказывался в больнице. Последний раз вообще шла речь об экстренной регенерации – подобная процедура по стоимости сравнима с омоложением. Мои родители не настолько богаты, чтобы оплачивать моё постоянное пребывание у Камэни. Так что у меня был выбор – или прогнуться и лизать им задницы все пять сол, или опустить их и погибнуть. Эти ребята – не люди, они звери в человеческом обличье.

– То есть сейчас тебя будут убивать? Я правильно поняла?

– Не сейчас. На третьей дуэли. Мирт меня просто избил. Исхарт искалечит. А добьёт, как я уже сказал, Алишан.

– А лечь не пробовал?

– То есть упасть после первого же удара, замереть и сделать вид, что меня вырубили?

– Ну, да.

– Пусть лучше добьют… Но унижаться я не стану. Лучше сдохнуть стоя, чем лечь и терпеть презрительные насмешки всю оставшуюся жизнь. Да и жизнь ли это будет?

– Хм… – девушка ненадолго задумалась, – я, пожалуй, помогу тебе.

– Ты ничем мне не поможешь, – я попытался улыбнуться, – однако за предложение всё равно спасибо.

– Это уже мне решать! – девушка решительно встала и пошла к дуэльному кругу. Войдя в него, она несколько раз хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание, и громко сказала:

– Таны и таньи! Пока один из участников дуэли приходит в себя, а, согласно дуэльному кодексу империи, у него есть право на передышку, я хочу развлечь вас следующим поединком. Чтобы вы не скучали… Противник отлёживающегося в углу парня попытался заставить учиться вместо себя других, чем оскорбил мою нежную и ранимую душу, из всех человеческих качеств больше всего ценящую тягу к знаниям. Поэтому я вызываю его на дуэль. Тан Мирт, я, танья Линнея, вызываю тебя на дуэль! Здесь и сейчас! И собираюсь повеселить собравшихся зрителей, прилично надавав тебе по шее. Если откажешься – значит, вдобавок к званию неуча признаешь себя трусом и подонком.

– Да кто ты такая? Я тебя не знаю, и знать не желаю! – грубо ответил Мирт.

– Ты боишься боли, мальчик? – вкрадчиво промурлыкала назвавшаяся Линней девушка, – а, значит, ты трус, способный только издеваться над теми, кто слабее тебя! Или ты боишься меня? Простой, безобидной девушки? Быть может, ты вообще боишься девушек, и тебя по ночам трахают мальчики?

– Сражайся! – прорычал юноша, запрыгнув в дуэльный круг.

Линнея, наоборот, абсолютно без спешки разулась, сняла курточку, рубашку, штаны, и оставшись в одном нижнем белье. Я непроизвольно сглотнул, увидев почти обнажённое тело Линнеи – оно оказалось ещё прекраснее, ещё совершеннее, чем я предполагал. Несмотря на понимание того, что этот день, скорее всего, станет последним в моей жизни, у меня неожиданно стали зарождаться посторонние плотские мысли о женщинах, зримым подтверждением чему явилась кровь, прилившая к паху… Видит бог, я не хотел думать о моей добровольной помощнице как о сексуальном объекте, однако мой мозг принялся работать в этом направлении помимо моего желания! Если мне вдруг посчастливится остаться сегодня в живых, надо будет обязательно познакомиться с этой Линней поближе – ещё ни одна девушка одним своим внешним видом не действовала на меня, как лошадиная доза афродизиака. Быть может, я влюбился, и это тот невероятный случай любви с первого взгляда, о котором так часто говорится в дешёвых любовных романах? Не знаю, не читал, но симптомы похожи…

Тем временем, раздевшись и встав в круг, девушка спокойно, но достаточно громко, чтобы её слова услышали друзья Мирта, сказала своему противнику:

– Сейчас ты получишь то же, что и твой противник, и даже больше. Каждый синяк обернётся тремя, каждый вывих вернётся к тебе переломом, а перелом – травмой, несовместимой с жизнью. И я хочу, чтобы твои друзья задумались о том, что они делают – зло, совершённое тобой, всегда возвращается обратно, усиленное и преумноженное. Так же я поступлю и с ними.

– Меньше слов, больше дела, ущербная! – усмехнулся парень, явно намекая на шрам своей соперницы.

– Зря ты это сказал, – с огорчением ответила Линнея, и, дождавшись отмашки судьи о начале поединка, взорвалась серией резких и неуловимо быстрых ударов.

Несколько мгновений схватки, больше похожей на избиение, и в дуэльном круге на ногах остался всего один боец – девушка с фигурой богини и лицом из кошмарных снов. Потерявшего сознание Мирта, получившего множественные переломы, среди которых оказалось несколько открытых, унесли на носилках, чтобы тут же доставить в больницу. Я был удивлён, что моя новая знакомая оказалась настолько сильна в искусстве дуэльных поединков. До сегодняшнего дня подобного стремления к овладению боевыми искусствами я ещё ни разу не встречал. Быть может, Линнее удастся за меня отомстить, проучив этих подонков – не всё им избивать беззащитных курсантов, нашлась и на них управа… Тем временем дуэльный круг занял второй участник поединков – Исхарт. Мне пришлось оторваться от такой удобной стены и тоже занять своё место в круге.

Второй поединок я так же благополучно продул – мне не удалось ни повторить свой давний успех с броском к горлу противника, ни нанести сколько–нибудь серьёзные травмы Исхарту – Милим в империи не зря славились своими бойцами–рукопашниками. В результате к концу поединка я обзавёлся открытым переломом правой руки, разрывом связок на правой ноге, сломанными рёбрами и, похоже, множественными повреждениями внутренних органов. Пока не смертельно, но Алишану ничего не стоит меня добить – это он умеет… Повторив свой путь ползком до стены – покинуть пределы дуэльного круга мне полагалось самостоятельно, – я, воспользовавшись помощью своей неожиданно обретённой соратницы, встал и подпёр своим телом стену. После одного из прошедших в голову ударов стена стала слишком сильно шататься, а меня начало подташнивать. Поэтому начало боя Линнеи с Исхартом я пропустил, застав лишь концовку, да и бой, по моим ощущениям, продолжался не более нескольких мгновений. Сначала я не понял, почему девушка стоит, а Исхарт лежит. И почему голова Исхарта так неестественно повёрнута в сторону. И почему вокруг такая тишина… И почему мой нос уловил лёгкий запах человеческих испражнений?

Тем временем, проверив пульс и зрачки неподвижно лежащего в дуэльном круге парня, судья хриплым голосом объявил:

– Победила танья Линнея…

Тело Исхарта никто не спешил отправлять в больницу. Неужели девушка исполнила данное своему противнику обещание? Полный смутных подозрений, я решился развеять их, задав победительнице всего один вопрос, однако Линнея, выйдя из круга, направилась почему–то не ко мне, а к Алишану. Подойдя к моему последнему противнику, она произнесла ему прямо в лицо, и негромкие спокойные слова я услышал в наступившей тишине необычайно чётко:

– Если твой противник получит серьёзную травму – ты умрёшь. Если он умрёт – умрёт вся твоя семья. Думай. Выбор за тобой.

После чего, развернувшись, Линнея направилась ко мне, чтобы, осмотрев повреждения, сразу же приступить к наложению шины на сломанную руку, используя в качестве подручного материала собственную курточку. Было больно, но приятно – прикосновения нежных девичьих пальчиков к моей обнажённой коже заставляли моё сердце сжиматься в сладострастной неге, игнорируя пульсирующую боль в сломанной конечности, а кровь из головы, казалось, ушла полностью, смыв рассудок и наполнив жаром пах. Видимо, моё тело без участия мозга уже решило, что готово к процессу размножения. И о чём я только мечтаю? Мне сейчас нужно думать, как остаться в живых, а не о том, как закадрить симпатичную девчонку. Да и с какой стати я решил, что она непременно симпатичная? Лицо у девушки – только в кошмарах сниться, а вот поди ж ты, запала в душу…

Времени на подобные мысли Алишан мне не оставил – он уже стоял в дуэльном круге, а судья вызывал туда же меня. Последний бой, в котором всё решится… Доковыляв до круга и, подхватив левой рукой замотанную в лубки правую, сломанную кость которой Линнея мне вправила на место, туго перетянув жгутом руку и страхуя от излишней кровопотери, я занял своё место напротив соперника и стал ждать сигнала к началу поединка. Мой противник потихоньку покачивался вместе со стенами и оживлённо обсуждающими предстоящее событие зрителями, и, судя по абсолютной синхронности качания, на самом деле проблемы были не с моим противником, а с моим зрением. В довесок к плывущему и шатающемуся изображению стоящего передо мной Алишана, размытому и слабо поддающемуся фокусировке, боль в сломанной руке сводила меня с ума и оставляла в воспалённом мозгу лишь одно желание – чтобы меня прямо здесь и прямо сейчас просто добили… Так было бы милосерднее. Однако, стиснув зубы, я заставил себя сделать роковой шаг навстречу своему врагу и, отпустив покалеченную правую руку, размахнулся левой, целясь прямо в ненавистное лицо…

Разумеется, я не попал – мой противник ожидаемо оказался значительно опытнее и не позволил мне ударить, нанеся свой удар первым. Куда он попал – не знаю, наверное, в челюсть, но искры в моих глазах вспыхнули знатные. Впрочем, я и не рассчитывал попасть – мой замах левой рукой являлся лишь имитацией удара, призванной отвлечь внимание противника и сосредоточить его взгляд на моей руке. Почти одновременно с замахом я резко подал вперёд левую ногу, вытянув носок, – на правой, из–за повреждённых связок, я мог лишь стоять. И именно это, второе движение, как я и надеялся, осталось незамеченным противником. Наши удары прошли одновременно – мою голову, познакомившуюся с кулаком Алишана, отбросило назад, зато моя нога смачно впечаталась во что–то мягкое, податливое. Окрестности накрыл полный боли вой, и это, к моему великому удовлетворению, оказался голос моего противника. Не быть ему отцом, пока не посетит больницу! Радость от хорошо исполненного удара оказалась настолько велика, что я даже не огорчился, что удар по моей голове разрушил последнюю плотину, ещё удерживающую содержимое моего желудка. Согнувшись в три погибели, я вырвал желчью и остатками полупереваренного обеда прямо на… Да прямо на голову упавшего на колени подвывающего Алишана, зажавшего обеими руками свою травмированную промежность. Проблевавшись, я от души съездил своему обидчику коленом по носу, попав вместо носа по зубам и, похоже, выбив парочку передних резцов. Колено своё я, по крайней мере, об его зубы разбил. Было больно…

Но ещё больнее оказалось моей сломанной руке – наспех наложенные лубки не способствовали резким движениям. Так что мой первый успех в этом поединке оказался и последним. Среди затопившей меня волны боли я отстранённо, как будто в замедленном повторе, увидел поднимающегося Алишана, с головы до ног залитого рвотными массами, и кулак, летящий в моё лицо. Защититься я уже не мог – даже просто стоять, не двигаясь, у меня получалось, лишь призвав все оставшиеся силы. Затем удар, боль и беспамятство…

***

Очнулся я в больнице. Белые стены, белый потолок. Постель с белым одеялом и белыми простынями. Белые блоки лечебной и контрольно–диагностирующей аппаратуры. Тихое попискивание и какие–то щелчки. Обстановка, к которой я уже начинаю привыкать.

Внимательно осмотрел себя – руки, ноги и голова на месте. Всё шевелится. Прислушался к своему телу – боли не чувствуется. Вытянул перед собой и внимательно ощупал правую руку – ни следа недавнего перелома. Рёбра, похоже, тоже целые. Хорошо меня подлатали.

Пока я приходил в себя и осматривал свою тушку на предмет наличия телесных повреждений, дверь в палату бесшумно отворилась, и в неё вошла женщина–медик, одетая в белый обтягивающий комбинезон. Подойдя ко мне, она спокойно провела осмотр, не отвлекаясь на мои вопросы, и, видимо, узнав, что хотела, сказала:

– Вы поразительно живучи, молодой человек, однако совсем не бережёте своё тело. Недавно вы уже подвергались у нас процедуре регенерации, а в этот раз нам пришлось запустить процедуру полного омоложения. Если будете продолжать вести подобный образ жизни, в следующий раз до нашей клиники рискуете просто не добраться.

Значит, я всё же у Камэни… Будем считать, что мне повезло, и сегодня – мой второй день рождения. Подумав, что для вежливости мне следует о чём–то спросить, я обратился к врачу с банальным по своей предсказуемости вопросом:

– Скажите, уважаемая, а давно я здесь нахожусь?

– Шестой день, – с улыбкой ответила женщина, – вы прошли не стандартную, а ускоренную процедуру омоложения.

– Упс… – пробормотал я. Ускоренное омоложение, длящееся всего три–пять дней, в отличие от стандартного, обычно занимающего целый кун, и стоило на порядок дороже. Не говоря уже о том, что даже на стандартное омоложение мои родители копили не один сол…

– Я догадываюсь, о чём вы сейчас подумали, – улыбнулась женщина. – За ваше лечение заплатил клан.

Я облегчённо откинулся на подушки и закрыл глаза. Вот и пригодился мой кристалл с информацией по академии, переданный мною накануне дуэли в клановую службу безопасности. А женщина, получив от искина мою медицинскую карту и тщательно просмотрев её, добавила:

– Лечение прошло успешно, осложнений не выявлено. Противопоказаний для возврата к активной жизни нет. Вы можете в любое время покинуть пределы нашей клиники.

Решив, что чем быстрее я покину данное лечебное заведение и вернусь в академию, тем лучше, я спросил:

– А можно получить мои вещи и заказать флаер до академии?

Утвердительный кивок женщины дал мне основание надеяться, что жизнь начинает налаживаться…

***

Академия встретила меня суетой обычного рабочего дня – учёба продолжалась, и курсантам не было никакого дела до исчезновения и последующего возвращения одного представителя из их многочисленной когорты. Дождавшись окончания перемены, я нашёл свою группу и занял своё пустующее место. Мои одногруппники покосились на меня, но ничего не сказали – начались занятия. Преподаватель тоже никак не прокомментировал моё появление, как будто я никуда почти на неделю и не исчезал. Слушая лекцию, я аккуратно, исподтишка оглядывал группу – она поредела на двух курсантов. Отсутствовали мои давние недруги – Исхарт и Алишан. Исхарта Линнея убила. Вернее, если говорить официальным языком, тот погиб на дуэли в результате несчастного случая. Надо ли полагать, что заводилу и главаря банды, терроризировавшей нашу группу и, в особенности, меня лично, постигла точно такая же участь? В том, что Линнея вышла победительницей и из третьей схватки, я не сомневался, однако её последствия – жив Алишан или нет – хотелось бы прояснить. Вот только у кого?

Я бросил осторожный взгляд на Мирта, сосредоточенно конспектирующего материал лекции. Его не отчислили, как я надеялся, а, скорее всего, оставили с испытательным сроком – вероятно, вмешалось руководство клана, урегулировав вопрос финансовыми вливаниями на личный счёт ректора. Маловероятно, что, оставшись в одиночестве, он опять примется за старое – вон как сосредоточенно и, главное, самостоятельно конспектирует лекцию. Похоже, к концу первого сола обучения у Мирта всё же появятся навыки обычного ученика. После того, что произошло, списывать ему точно больше никто не даст, не говоря уже о том, чтобы решать за него домашние задания. Да и выглядит он как–то затравленно… Нет, у Мирта спрашивать не буду – ещё подумает, что специально злорадствую. Другие одногруппники могут и не знать – присутствующих на дуэли зрителей от нашей группы я не заметил, да и голова моя в то время была забита совсем другими вещами. А не лучше ли найти Линнею и всё узнать у неё? Кто лучше победителя дуэли знает её результаты? Решено – после занятий отправляюсь на поиски.

Поиски я решил начать с деканата. Заскочив в столовую и прикупив презент – маленькую, но очень дорогую коробку эксклюзивных конфет в подарочной упаковке, я, дождавшись, пока коридор ненадолго опустеет, просочился в приёмную и тихо подошёл к секретарше, сосредоточенно листавшей какие–то информационные файлы в стоящем перед ней терминале. Скорчив умильно–просящую рожицу и незаметно положив на стол конфеты, я замер перед терминалом и щенячьим взглядом уставился в миловидное лицо работающей девушки. Не замечая меня, та продолжала возиться с терминалом, вытаскивая из памяти искина нужные ей файлы, просматривая их и тут же убирая, чтобы взамен раскрыть следующие. Так прошло достаточно много времени, и я уже стал подозревать, что секретарша специально меня игнорирует, демонстрируя свою занятость, как вдруг девушка оторвалась от терминала и, пристально взглянув на меня, строго спросила:

– Тебе чего, курсант?

Взглянув в глаза девушки, я понял, что по молодости и вследствие недостатка опыта ошибся с определением возраста – девушкой секретарша, скорее всего, была сол пятьсот назад, а, быть может, и ещё раньше. Такие мелочи замечаешь не сразу – после омоложения тело любого человека, сколь бы древним он ни был, станет выглядеть, как тело двадцатилетнего, но вот из глаз глубину прожитых эпох убрать невозможно. Пожилых людей как раз и выдаёт этот слегка снисходительный взгляд опытного, уставшего от жизни человека. Осознав, что тактику штурма информационной цитадели придётся менять, причём на ходу, я, помявшись, промямлил:

– Девушку я потерял… Познакомился и сразу же потерял. Учится у нас, знаю имя – Линнея. Как бы мне её найти? Очень надо! Пожалуйста…

– Внимательно осмотрев меня с ног до головы и признав годным для диалога, секретарша переспросила:

– Шрам на лице есть?

– Да! – решительно закивал головой я. – Это именно она!

– Пятый курс, восьмая группа. Клана не знаю.

– Спасибо! – улыбнулся я и, развернувшись, услышал вдогонку:

– Конфеты забери! Ребёнок…

И уже значительно тише:

– Угораздило же вляпаться мальчику…

***

Почему это я вляпался – мне, естественно, никто бы объяснять не стал, поэтому этот тихий комментарий я предпочёл не услышать и, аккуратно затворив дверь деканата, побежал искать свою боевую подругу. Нашёл я её быстро – у восьмой группы пятого курса как раз началось последнее занятие. Мне повезло – обычно количество занятий одинаковое что у первого, что у восьмого курса, но в этот день в программе академии произошёл какой–то сбой, и почти половина пятого курса получила дополнительный урок. Возможно, в счёт когда–то пропущенного… От нечего делать я присел у закрытой двери в аудиторию и, опершись спиной на стену, достал учебники – решил, раз выпала свободная минута, изучить пропущенный материал.

Занятия закончились, и из открывшейся двери повалили курсанты. Линнея вышла последней. Закрыв за собой дверь аудитории, она спокойно пошла по коридору, держа в руках сумку с учебниками. Отлипнув от стены, я пошёл вслед за ней и, догнав за несколько шагов, хриплым от неуверенности голосом сказал:

– Здравствуй, Линнея!

Девушка остановилась и медленно обернулась, устремив на меня пристальный взгляд своих больших карих глаз. Осмотрев меня с ног до головы, она ровным механическим голосом, в котором отсутствовала даже крохотная капля эмоций, произнесла:

– Зачем я тебе нужна, Кейтон?

– Ну, – замялся я, – я хотел выразить тебе свою благодарность…

– Считай, что выразил. Это всё?

И тут, понимая, что Линнея сейчас просто развернётся и уйдёт, а у меня не хватит храбрости подойти к ней ещё раз, я, будто ныряя в омут, взволнованно ответил:

– Нет, не всё! Я… Я хотел пригласить тебя в кафе, на ужин!

– Зачем? – сухой голос девушки мог поспорить с голосом искина.

– Ты спасла мне жизнь!

– Считай, что это была моя прихоть. Не заставляй меня жалеть о том, что я сделала.

Я замолчал, не зная, что сказать. Линнея пока ждала, но я чувствовал, что отпущенное на ожидание время истекает, и если я не найду нужных слов, через несколько мгновений девушка уйдёт по своим делам. Навсегда. И я выпалил:

– Мне будет очень приятно, если ты составишь мне компанию на вечер!

Во взгляде девушки впервые за весь разговор промелькнули искры удивления:

– Мальчик, а ты внимательно рассмотрел моё лицо?

– Да, – не стал отрицать очевидного я, – ну и что? Раз тебе оно не мешает, то почему я должен обращать на него особое внимание? Разве в кафе я пригласил твоё лицо, а не тебя?

– Даже так… – задумчиво пробормотала девушка, как будто разговаривая сама с собой. – Это может быть забавно…