33

Серия первая

Пролог

В темной комнате, на ветхом деревянном полу стояла кровать, больше напоминавшая больничную койку, вокруг нее расставлены три стула и небольшой стол с полками в углу, на котором находились колбы с разноцветными жидкостями, набор хирургических инструментов и множество разбросанных бумаг с записями и непонятными символами, напоминавшими какой-то древний язык. В комнате не было окон, стены были разбиты будто кто-то поработал большим молотком, штукатурки почти не было и виднелся кирпич. Единственным источником света были свечи, расставленные по углам комнаты и на столе. На кровати находилось тело человека, которое было сильно повреждено, практически все замотано бинтами и белыми тканями через которые сочилась кровь – это мужчина и он жив. Глаза его закрыты и почти не слышно дыхания.

– Пустите меня! – Кричала девушка за дверью, стуча обеими руками. – Я должна рассказать, кто он!

Никто не отвечал ей, лишь седовласый старик с длинной, густой бородой молча сидел в кресле и курил трубку

– Еще не время, – выпуская табачный дым прошептал старик.

Герою, лежавшему на больничной койке, снится сон, а может это вовсе и не сон…

– Где я? – темно, видно только несколько метров узкой тропы впереди меня… вокруг тьма. Я слышу, как в ней что-то происходит, детский смех, их много, они играют, крик: “Помоги!”. Голоса преследуют меня, девочка которая кричит: «помоги!» – я знаю ее, бегу, будто за ней, я должен ее спасти. Тропа кончается, где-то далеко впереди свет от пламени. Это костер, уложенный вокруг камнями с какими-то непонятными символами, похоже, я на пустынной поляне, костер освещает небольшое кольцо вокруг себя и больше ничего нет. Где же я, так странно, все это похоже на сон, но он так реален, я чувствую тепло от огня и холод, исходящий из тьмы вокруг него. В темноте слышаться шаги все ближе и ближе, меня сковывает ужас.

– Кто здесь?! – крикнул я в темноту, но шаги сопровождались только хриплым дыханием, -Что это за место? Я мертв? – продолжал я.

Шаги прекратились, повисла тишина.

– А как ты сам думаешь? – раздался грозный и сильный голос.

Из тьмы вышел на свет крупный мужчина, он огромен, более двух метров, одет в разодранные лохмотья, голова накрыта большим капюшоном, а тело покрывал старый плащ, опираясь на деревянный посох, он медленно приближался к огню, пока не подошел так близко, что я смог его рассмотреть. Лицо изуродовано шрамами и гематомами, на большие глаза наплывал тучный лоб, горбатый нос, волевой подбородок и щеки, истерзанные глубокими шрамами. Он походил на варвара только что пережившего битву с полчищами врага. Его тело терзали сотни клинков, а его душу разрывали на части сотни убийств и случайных смертей. Подойдя к костру, он встал на против и смотрел, ожидая ответа.

– Думаю, я мертв и попал в загробный мир. – Отчаявшись, со скорбью в голосе, ответил я.

– Мир душ разрушен, никто больше не попадет туда, осталась лишь всепоглощающая тьма, мы проиграли эту битву… теперь и мир живых обречен, – сказал незнакомец, – ты помнишь, кто ты? – добавил он.

– Нет, не помню кто я, как сюда попал и что происходит. – Растерянно произнес я.

Тогда незнакомец подошел ко мне и медленно провел над головой посохом.

– Я помогу тебе вспомнить. – Тихо сказал великан.

От его посоха постепенно расходился серый туман, в котором мелькали образы и действия, картинки становились все четче и казалось, я мог видеть и погрузиться в любую из появившихся. Темнота стала рассеиваться, а мир из картинок становился все реальнее и вытеснял тьму, пока я полностью не оказался в нем.

Часть 1. Еще один ученик

Солнечный, теплый день вокруг гуляет легкий ветерок, лучи солнца блестят на ярко зеленой траве, я ребенок лет двенадцати – это мое детство. Я стою на поляне, окруженной лесом и смотрю на большой трехэтажный серый дом, вокруг бегает много детей, они играют в мяч, смеются, кричат, за моей спиной подходит худенькая молодая женщина, у нее длинные черные волосы, строгие черты лица, карие глаза, одета в белую блузку и серую юбку длиной ниже колен.

– Что ты увидел там? – наклонившись ко мне, спросила женщина.

– Там девочка в окне, она смотрит на меня.

– Где?

– Вон там, на третьем этаже.

– Там никого нет, иди к остальным, скоро пойдем на ужин, – настороженно сказала смотритель.

Девочка действительно там была, почему-то никто не замечал, но я решил послушать смотрителя и продолжил игру в мяч с остальными.

Детство, вспомнил, я рос в школе интернате для (сложных) брошенных детей. Новых учеников сюда не привозили, наша группа набрана единожды, 32 младенца, оставленных своими матерями в роддоме, все мужского пола с предварительным диагнозом: «нарушение психического развития». Школа, частный проект одного ученого – Михаила Степановича Позднякова, работавшего ранее на правительство над изучением возможностей человеческого мозга, он же являлся и директором, так что, все мы были подопытными пациентами, живыми образцами опытов, у которых даже не было имен, только порядковый номер.

На первом этаже располагались учебные классы и залы для чтения и занятий спортом, на втором– спальные блоки по 2 человека в каждом, склады и столовая, на третьем– исследовательский центр, лаборатория, кабинеты и комнаты для воспитателей и персонала. Вход в здание находился посередине и разбивал школу лестницей на два крыла. Здание интерната находилось на поляне посреди густого леса, через который пролегала только одна дорога, подходившая к заднему двору, окружённому высоким забором. Все наше детство проходило однообразно, практически в замкнутом пространстве, мы даже не знали, что есть огромный мир за этим лесом. Утром мы выстраивались в очередь на прием таблеток, потом завтрак и поход в лабораторию, где выборочно детей подключали к машинам и датчикам с проводами для исследований. Смотрители, которых было всего четверо, трое мужчин и одна женщина, ненавидели нас, могли бить и силком тащить в лабораторию, они называли это процедурами, хотя попросту ставили на нас опыты, иногда больные, иногда страшные, а иногда и приятные. Каждый смотритель из мужчин отвечал за свою команду -у первых двух по одиннадцать человек, у третьего– десять, а женщина вела занятия, занималась обучением и всегда сопровождала учеников на процедурах. Затем мы шли в классы заниматься, а после обеда на прогулку, потом спортивные мероприятия до ужина, прием таблеток, далее в зале для чтения история о том, как весь мир прогнил и общество уничтожает само себя, а мы избранные, наше призвание искоренить зло, захватившее планету. Потом построение на втором этаже для пересчета и отбой. Распорядок никогда не нарушался, дети передвигались только строем, постоянно пересчитывались. Не разговаривать, не выходить из строя, не вставать без разрешения, все только по команде. Строгие правила не давали никому ярко проявлять эмоции, а если кто-то нарушал правила, его забирали на процедуры на несколько дней и возвращали абсолютно безразличным ко всему. Все носили одинаковую одежду и обувь, отличались только номера, вышитые слева на груди, так нас и звали – по порядковому номеру прибытия, от одного до тридцати двух.

Однажды сидя в классе, слушая очередной занудный урок, я смотрел в окно на лес и мечтал о том, как когда-нибудь мы станем свободными, выйдем за пределы школы и увидим новый прекрасный мир. Мое внимание привлек клочок бумаги, немного торчащий из-под подоконника. Я дождался момента, когда учитель отвернется, быстро выдернул и спрятал его в руке, затем аккуратно развернул… «Поиграй со мной ,33» – я тут же огляделся, никто не подавал ни каких признаков, значит не заметили. За этой партой всегда сидел только я, кто же мог оставить записку? Тогда я решил написать ответ – «Кто ты?» и положить его назад. Дальше день продолжался как обычно, никто из учеников после найденной мной записки не пытался заговорить со мной. Я не мог уснуть, мучая себя догадками кто мог положить туда это послание и почему не оставил ни каких подсказок. На следующее утро я стал думать и искать следы, заглядывать под все подоконники, которые доводилось проходить или находиться рядом, но ничего не нашел. На занятии, снова дождавшись, когда учитель отвлечётся, я быстро вытащил бумажку. Новое послание. Там написано – «33» … Но что это значит? В школе есть еще кто-то? Или это шутки? А может проверка? Я испугался и не стал больше ни чего писать, а продолжил вести себя будто ничего не было и никакой записки я не находил. Той же ночью меня стал мучить кошмар, перед моей кроватью стояла та самая девочка, которую я видел в окне третьего этажа, она что-то не разборчиво шептала, я едва мог разобрать, кажется это – «33». Панический страх сковал мое тело, не получалось даже закричать, я мог только шипеть:

– Седьмой! Номер семь! Проснись! – где-то отдаленно слышал я сквозь сон, голос становился все громче и отчетливей, я открыл глаза и увидел своего соседа по комнате, он был напуган.

– Что с тобой?! Просыпайся! Ты шептал во сне, и забился в угол кровати, с тобой все в порядке? Это, наверное, от опытов, что значит 33? – спросил меня обеспокоенный мальчик.

– Не знаю, мне снился кошмар и та девочка…

В этот момент я почувствовал, у меня в руке что-то есть, разжав кулак мы увидели записку на ней было написано 33. “Что…? Это же……? Не может быть…” – это была та самая записка, что я вложил обратно под подоконник в классе.

– Кто тебе это дал, и что наконец значит эти 33? – продолжал сыпать вопросами сосед.

– Я…я не знаю, что все это значит, но очень хочу узнать! – сказал я в полголоса.

Мне пришлось рассказать все про эту записку тем более, что Восьмой был со мной рядом сколько я себя помню, и он бы не стал ничего рассказывать смотрителю. Он был светловолосым мальчиком небольшого роста с голубыми глазами и добрым сердцем. Я считал его своим другом. Ведь вместе мы проводили больше всего времени и часто мечтали по ночам о том, как нас выпустят, и мы отправимся на свободу, изучать открытый и огромный мир.

– Ты должен еще раз написать, спроси, что значит 33? – настоятельно посоветовал мне товарищ.

Я согласился. Тем более, что еще такой кошмар я переживать не хотел и утром того же дня, когда пришла пора идти на занятия, я вложил записку с интересующим нас вопросом обратно. Весь день мы переглядывались и перебрасывались короткими фразами с догадками, как только появлялась возможность. Предположения были разными, от розыгрыша одноклассников до проверки воспитателей, все что угодно, но только не это… Выдернув записку утром следующего дня я сразу читать ее не стал, а сунул в карман, чтобы дождаться прогулки и прочитать ее вместе, ведь это уже не только мой секрет. Время до прогулки шло мучительно долго и вот, наконец наступил момент «х», развернув записку мы оцепенели: «Нас 33, ищи ответ на последнем этаже». Такой ответ поразил нас и вызвал еще больше вопросов, чем дал ответов.

Теперь мы уже не могли думать ни о чем больше, кроме этой загадки. Надо срочно придумать план, как попасть на последний этаж и не быть замеченными смотрителями, ведь именно на третьем этаже располагались их комнаты. Решено было идти ночью, но как? Двери на ночь запирались с наружи автоматически и отпирались только утром, а чтобы выйти нужно было нажать на кнопку на двери и вызвать дежурного смотрителя. Был еще один вариант, поговорить со Вторым, ходят слухи, что он выходил из комнаты ночью и даже пытался сбежать, но его поймали и поэтому его не было в группе больше двух недель, а вернулся он абсолютно безразличным ко всему, как не живой, и с тех пор не сказал ни слова. Была надежда, что он сможет нам сказать или указать хоть на какую– ни будь подсказку. Единственным моментом для разговора был прием пищи, в это время смотрители ели за отдельным столом и не могли уследить за всеми. Все группы рассаживались за своими столами друг на против друга, я как раз сидел напротив номера два.

– Как тебе удалось выйти из комнаты? – спросил я в туже секунду, как представилась возможность.

Но второй продолжал работать ложкой, не обращая внимания ни на меня, ни на кого-либо вокруг.

– Отвечай! Не делай вид, что ты нас не слышишь! – нетерпеливо, в полголоса сказал сидящий рядом Восьмой.

Реакции по-прежнему не было.

– Нам очень нужно выйти из комнаты ночью, ты слышишь? Кроме нас есть еще кто-то! -быстро и тихо произнес я. Второй лишь на несколько секунд остановил ложку на полпути до рта продолжая смотреть в одну точку на столе, но говорить по-прежнему не собирался.

– Что вы там затеяли, маленькие ублюдки? – воскликнул наш смотритель, встал из-за стола и начал приближаться ко мне. Это был здоровый, мордатый бугай, бывший военный, который понимал только язык жестокости и насилия и терпеть не мог, когда кто-то нарушал дисциплину.

– Ты что-то хочешь сказать выродок номер семь? – спросил он, наклонившись ко мне.

– Никак нет, товарищ первый смотритель, я всего лишь попросил передать мне хлеба, – вскочив из-за стола по стойке смирно, громко и выразительно ответил я.

В помещении повисла тишина все испуганно наблюдали.

– Чего затихли, салаги? Продолжить прием пищи! – крикнул он своим страшным и в тоже время противным голосом – Я за тобой наблюдаю, щенок! – сказал он, снова наклонившись ко мне и отправился к своему столу.

– Второй раз так не пронесет, нужно искать другой способ. – Испуганно прошептал Восьмой.

Мы молча и без замечаний провели остаток дня ожидая отбой, чтобы приступить к обсуждению нового плана. Ночью спать времени не было, нужны были идеи.

– Может я претворюсь будто у меня болит живот, вызовем дежурного, ты в это время ускользнешь через открытую дверь, а на твоей кровати свернем матрас и укроем одеялом, типа крепко спишь, отвернувшись к стенке? А? как тебе? – предлагал Восьмой.

– И что я буду делать дальше? Даже если получиться ускользнуть, я едва успею добраться до лестницы как он поймет, что на кровати не я, и как потом возвращаться назад? Нет, это нам не под силу, тут нужен другой способ, вот если бы Второй хоть намекнул, дал хоть какую-нибудь подсказку.

– Видимо ему хорошо промыли мозги за те две недели опытов, – едва успел договорить Восьмой, как под его кроватью что-то за шкрябало и заерзало. Мы с начала испугались, услышав резкий звук, я даже подумал, что я сплю и это снова та девчонка. Но это точно был не сон, Восьмой тут же перепрыгнул на мою кровать, и мы стали вглядываться. Сквозь кусок обоев и штукатурку пробивался прут тонкой железяки, кто-то пытался все это сбить и срезать обои. Не много погодя картина стала прояснятся: «Там решетка»– показав пальцем сказал сосед. Мы тут же подбежали к кровати и отодвинули ее, в самом низу у пола сквозь ошметки обоев виднелась прямоугольная ржавая решетка, через которую пролазили человеческие пальцы

– Эй ребята, помогите снять решетку, – раздался шепот с той стороны – я толкну, а вы тяните. – Скомандовал голос.

Мы, недолго думая, принялись за дело и спустя несколько секунд и небольшое количество усилий, решетка поддалась. Нависла таинственная пауза, мы молча вглядывались сквозь пыль и темноту, только все осело как мы увидели знакомые черты лица– Ну что, как вам способ выйти из комнаты?

– Второй! Так это правда, ты выходил из комнаты! – стараясь не кричать от восторга, полушепотом сказал я.

– Еще как выходил, и пытали меня тоже взаправду, спускайтесь, я помогу.

Мы тут же накинули одежду и башмаки и принялись сползать в образовавшийся проход. Внутри оказалась сеть очень узких проходов, похоже мы находились между стен.

– Некоторые стены здесь полые, похоже это здание было построено за долго до нашего приезда, тут расположена система тайных ходов, смотрители о них не знают. Что бы попасть на третий этаж придется лезть вверх, упираясь в две стены, я нашел одно такое место, пошли за мной, только тихо.

Осторожно друг за другом сквозь пыль и паутину, мы начали продвигаться к торцевой части здания.

– Как ты узнал, про эти тоннели? – продвигаясь, почти на ощупь, спросил восьмой.

– Мышь, ко мне в комнату пробралась, мышь! Я заметил, что булки, которые я воровал со столовой, стали пропадать из тумбы и решил ночью устроить облаву на воришку. Долго ждать не пришлось в первую засаду я увидел, как из-под кровати выбегает зверек. Я опустился посмотреть и увидел дырку в стене. Он подкопал угол решетки под кроватью. Каждую ночь я лазал под кровать, пока не смог безопасно и не привлекая внимания расчистить проход, ну и еще чтобы покормить нового друга. Он, кстати, теперь часто помогает мне не заблудится здесь.

Второй опустил руку в карман и достал маленького мышонка: «Знакомьтесь, его зовут Пышка, в честь нашего знакомства, у меня есть к вам вопрос – как вы узнали, что в здании еще есть дети, кроме нас?»

– Я получил странную записку на уроке, – сказал я и протянул последнее послание второму.

– Нас 33, ищи ответ на последнем этаже, – прочел вслух – странно… мы обязаны проверить, если здесь заключен еще кто-то, то он знает больше нас – с надеждой произнес новоиспеченный товарищ, – мы пришли, вот это место!

Перед нами под светом фонаря показалась кирпичная стена вверху не было перегородок, свет нашего фонаря не доставал до предполагаемых границ третьего этажа, и внизу была все та же тьма, за исключением нескольких досок выходящих из нашего коридора едва касавшихся кирпича на против.

– Ну что, я полезу первым, Восьмой за мной, Седьмой, ты замыкаешь – сказал Второй.

Мы кивнули и принялись задело. Ползти, оперев обе руки и ноги в стены оказалось не так-то просто, все усложнялось тем, что я карабкался последним практически в полной темноте. Сил не хватало, конечности судорожно тряслись и отказывались слушаться. И вот когда мои товарищи уже достигли цели и забрались на перегородку нужного этажа, я со всего маху упираюсь в торчащий из стены гвоздь. Мое тело в ту же секунду расслабляется, и я лечу в низ попутно ударяясь то об одну стену, то о другую. Пролетая второй этаж, мне удается схватиться за доски, с которых мы начали карабкаться одной рукой. Но боль слишком велика и кисть предательски разжимается.

Часть 2. Загадочный медальон

Темно, где-то впереди виднеется пламя от огня. Похоже я потерял сознание пока падал, нужно вставать и идти на свет, может там я найду помощь. Пламя становится все больше: “это огромный костер, но откуда? Надо подойти ближе, да он размером с наш интернат!.. Стоп! Где я?” – от костра не шел жар, к нему можно было прикоснуться, я провел по нему пробитой гвоздем ладонью и почувствовал приятное пощипывание, рана исчезла, все тело напиталось энергией ушибы и ссадины затянулись. Во круг от костра по полу расходились огромные золотые плиты, я видел в них свое отражение, внутри пламени не было дров оно исходило просто из воздуха сразу над полом, в котором помимо меня отражались еще миллионы звезд, как будто находясь в бесконечном пространстве.

– Наигрался? – прозвучал громкий, грозный голос.

Я повернулся и увидел огромного война в блестящих золотых доспехах и белом плаще, он держал большой двуручный меч одной рукой. Меня переполняли эмоции – страх, непонимание и восторг.

– Кто ты?! – все, что я смог выпалить, одёрнув руку от пламени.

– Меня зовут Ваал, я хранитель пламени жизни, один из девяти воинов-хранителей, оберегающих свет от древнего зла именуемым – тьмой или забвением, ты попал сюда не просто так юный странник, тебе еще только предстоит остановить тьму, ибо если пламя погаснет падет мир душ, а за ним и мир людей. – Произнес воин, и свет из его меча, направленного на меня, разливался во все стороны будто потоки рек, струился вокруг моего тела, и вился, играя с потоками ветра. Я ничего не видел, а голос странника звучал все дальше и дальше.

– Почему я? Что во мне такого особенного? – кричал я вслед.

– Спаси невинную душу, и тайна откроется.

Свет стал на столько ярким, что ослепил меня на секунду будто яркая вспышка, и тут же стало темно. Я понял, что лежу в темноте на сырой земле, вокруг ничего не видно, похоже я очнулся после падения. Пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте, вдруг я почувствовал на своей щеке, хриплое прерывистое дыхание и шепот, который повторял

– Тридцать… три…

Что было мочи я вскочил, помчался в обратном направлении выставив руки перед собой, пока со всего маху не врезался во что-то мягкое.

– Ай, – услышал я знакомый голос – Восьмой, ты где? Ты что упал? – впереди засверкал свет от фонаря.

– Свои – жалобно и в тоже время радостно произнес я.

– Номер Семь? Ну наконец-то, мы уже второй час ползаем под подвалом и стеной, кажется надзиратели слышали, как ты свалился, нам срочно нужно возвращаться пока нас не хватились, ты, кстати, цел? Ничего не сломал? Ты пролетел все три этажа, не считая подвала – осматривая меня с помощью фонаря спрашивали обеспокоенные друзья.

– Со мной все в порядке, нет ни царапины, нужно идти назад пока нас не заметили– сказал я.

А в это время на верху где-то на первом этаже был слышан шум, похоже смотрители сбегаются на грохот. Немедленно мы стали искать выход из подвала, решено было идти по кирпичной стене до того самого места, где мы начали карабкаться. Во время нашего возвращения я не решился рассказать ребятам о том, что со мной случилось пока я находился в подвале, более того, я и сам не был уверен, может это просто был сон и галлюцинации после падения. Вернувшись, мы немедленно скрыли все следы своего путешествия и как оказалось вовремя. Как только решетка под кроватью встала на место, за дверью послышались шаги – это были смотрители, они резко открывали все двери и врывались в комнаты пытаясь найти беглецов, устроивших погром. К счастью, мы успели секунда в секунду. Они просто посветили фонарями по нашим кроватям, где мы изображали крепкий сон укрывшись одеялами до головы. На следующее утро нужно было первым делом прошмыгнуть в умывальник и смыть все улики прошлой ночи. Пока мы спешно отмывались я обнаружил, что на моем теле нет ни ссадин, ни царапин. Восьмой, смотря на меня удивленно произнес

– Ну ты и везунчик!

Но я-то знал, что должен был остаться хотя бы прокол от гвоздя на ладони, но там не было ни следа.

– Похоже, это был не сон, – испуганно осознавал я, – тогда у нас нет времени, мы срочно должны вернуться на третий этаж и все узнать, – эти мысли терзали меня последующих несколько часов и на прогулке я решил обо всем рассказать ребятам.

– Как пламя? Что значит спасти душу? Чью душу? – изумленно, с недоверием сыпали вопросами ребята.

– Я сам ничего не понимаю, как и вы, но одно я знаю точно мы должны вернуться в лабиринт внутри здания и изучить его, в нем что– то есть.

Решено было идти в те дни, когда основная часть служащих интерната уезжает за провизией, но нам необходимо было основательно подготовится и каждый вечер после отбоя второй пробирался в нашу комнату и мы готовили свой план. Рисовали карту из того, что нам уже пришлось пройти, отмечали все предполагаемые комнаты, собирали экипировку, ну и мышонок стал прибегать к нам. В день отъезда работников нашего учреждения, мы были полны энтузиазма и решимости раскрыть наконец тайну записок и моих снов. Как обычно, в этот день ученикам разрешалось передвигаться по этажу самостоятельно. Но запрещалось самостоятельно посещать другие этажи и выходить на улицу, все двери были закрыты, в здании оставались несколько человек дежурный его помощник и охрана. Решено было идти ночью, чтобы не привлекать лишнего внимания, да и остальные могли заметить, что нас нет. Воспользовавшись условной свободой перемещения нам удалось собрать весь инвентарь в одном месте, осталось лишь дождаться отбоя.

В сборах и хлопотах мы сами не заметили, как пролетел день и прозвучала команда отбой, все воспитанники разбрелись по комнатам, и дежурный принялся проходить и проверять закрыты ли все замки на дверях, погас свет. Это означало что дежурный ушел, откинув одеяла, мы с Восьмым принялись напяливать на себя собранное и выменянное ранее у воспитанников обмундирование, в это время появился и Второй со своим верным другом. Закончив все необходимые подготовительные процедуры, наконец мы спустились. Теперь в нашем арсенале было уже три фонаря, и мы могли помечать и разглядывать подробно окружающие нас помещения. Цель была все та-же – подняться на третий этаж, и вот мы снова на пороге второго у кирпичной стены. На этот раз мы решили обвязаться веревкой. Чтобы подстраховать друг друга на случай падения. Восхождение не далось легко, но мы были очень осторожны и осмотрительны. Пока мы поднимались я заметил, что в поле моего фонаря попадают белые линии. Плавными изгибами они шли по кирпичной стене – это рисунок или пентаграмма, разглядеть что-то было сложно, нужно сначала достигнуть верхней точки. Наконец нам удалось залезть. Я сразу же попытался зарисовать то, что видел и собрать хоть какой-то рисунок. Получилось что-то напоминавшее латинскую букву Z обведенную узорами и несколькими кругами. Коридор, на пороге которого мы оказались, мало чем отличался от того, с которого мы пришли на втором этаже. Разве что стены и пол не были разрушены так сильно даже оставалась краска. Они были покрашены в белый цвет когда-то. И пустые образовавшиеся комнаты здесь были закрыты дверьми. На стенах сохранились частично указатели и надписи рядом, но по-прежнему места было очень мало, по коридору едва могли разойтись два человека. Мы продолжали свой путь осторожно, ощущение складывалось будто мы находимся в давно заброшенном секретном бункере. Скорее всего здание восстанавливали после каких-то разрушений или пожара. Стены строили рядом со старыми, создавая новую планировку помещений. По мере продвижения вперед и вглядываясь в каждую оборванную надпись, мы пытались понять, что же это было и почему стены и комнаты просто замуровали, а не восстановили.