Не ищи, не возвращайся, не жалей

Федор Кудряшов

Не ищи, не возвращайся, не жалей

Памяти моей Валечки

© Федор Кудряшов, 2023

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2023

Валя

Случилось всё так страшно, так внезапно.Мы прозевали, и пришла беда.Была ещё вчера, её не будет завтра.Её не будет больше никогда.За ней, как за стеною, я не знал печали,А что не так – то поросло быльём.Наградой без заслуг была мне Валя,И вот, наказан – тем, что пережил её.Я твёрдо знал, что я её не стою.Доволен был и рад тому, что есть.И верил – первым Бог меня пристроит,А там дождусь её, и будет всё, как здесь.Но, видно, что-то не сложилось где-то,И действо затянулась – это факт —Продлив мне роль по линии сюжетаНа скучный и ненужный пятый акт.Какой в нём смысл, когда одни руиныВокруг меня, куда ни повернись?Ещё и жизнь грозит мне сроком длинным.На что мне без неё такая жизнь?Соломинка надежды и тростинка,Что позволяет кое-как дышать.Спасительная вера, паутинка,Которой полетит моя душа.Да, я прибуду к станции конечной —Пусть ни к чему оно, и всё противно – пусть.Имея шанс на встречу в жизни вечной,Реально потерять его боюсь.Убога правда умных атеистов,И с ней не объяснить и не понять:Коль вечной жизни нет, то в этой мало смысла,По крайней мере, для меня.

Пути-дороги

Непрост России путь,Тернистый и увальный.И вымощен отнюдьНе вербой и не пальмой.Устроена онаТак замыслом всевышним.И за войной война,И нету передышки.И поперёк река,И ни моста, ни брода.Высо́ты – у врага,А мы их – из болота.И только «на уру»И поминая черта,Оставив на юруПобитыми без счёта.Который миллионПотрачено народа.С полка лёг батальон,А с батальона – рота.И так вот испокон —Всегда ложимся костью.Клевретам – эшелон,А для своих – авоська.Валяем дуракаС приоритетом главным,И бьёмся в кровь векаЗа «братьев» православных.А им мы по кую,И им не по понятьям,На нас они плюют,В Европе им приятней.И каждая – как плядьС подмостков Голливуда —Стремится прорыдать,Какие мы паскуды.Как словно вороньёКружили, домогаясь.Над целкою еёЖестоко надругались.И вот – опять беда,И мы опять у края.Но всё-таки страдаНа этот раз иная.Мы за себя теперь,Не за чужих радеем.И как отцы, поверь,Вновь повторить сумеем.Нам это придаётИ веру, и надежду,Что будет наперёдУже не так, как прежде.Что враг получит в рогСполна, а не отчасти.Воскреснет русский Бог,Врази же расточатся.

Зима тревоги нашей

Я помню, что-то в Киеве пылало.Но нынче, обращая память вспять,Тогда я не тревожился нимало.«Хохлы, – тогда я думал, – что с них взять?Совсем не то, что наши, брат, бульба́ сы.Не тот менталитет у нас и чин».Но боже, как тогда я ошибался!Какой урок я нынче получил…Теперь у нас игра по тем же нотам,И дирижёры те же тут как тут.И к «светлой цели» толпы идиотов,Как скот на бойню, как у них, ведут.Не лезь в толпу, тебе туда не надо.Ты в ней себя теряешь без следа.Бредёт по городу стотысячное стадо,Не ведая, зачем, не думая, куда.Их символы – «Пагоня» на беконе,Их лидер – курица, занявшая насест.Их Минск теперь сплошной Скотопригоньевск,Теперь они зовут его Мянеск.Век прожили, не ведая печали.И вот из всех углов, куда ни погляди,Торчит беда, какой не ждал, не чаял.Зима тревоги нашей впереди.

К событиям в Белоруссии

Две зассыхи перманентноЛезут в кресло президента.Две ростыки, две разини,Что-то там вообразили.И, решив: «А что, как если…»,С великаном в бой полезли.Почему же невозможноС помощью ясновельможных?Да и жмудь клешнёй в копытоЗа мечтою посполитой.Полетели, воспарили,Сзади крылья прикрепили,Ножки сунув в стремена,Как в былые времена.Чтобы хлопов развести,Раздербанить, разнестиВместе с местными панамиВсе, что выстрадано нами.Марны ваши ожиданья.Что сказать вам в назиданье?Не ищите, девки, лиха,А сидите-ка вы тихо.Вам не светит ничего,Нарвались не на того.Он народ свой не предаст,Власть зассыхам не отдаст.

Воспоминание о первой любви

Когда-то, на заре времён,Я страстно был в неё влюблён.Но в годы золотые этиЯ не был у неё в предмете.И вот традиционный вечерИ наша трепетная встреча.Мечтал обнять её хотя бы,Но вижу формы снежной бабы.Нет, баба более стройна,Из трех деталей сложена.А эта баба индивид,Сплошной округлый монолит.И голосок пронзает ухо.Она – природная хохлуха,Хохлы же, что бывает часто,Настырны и весьма горласты.К природным дарованьям плюсОна добавила педвуз.Точней, дошкольный факультет.И более, чем тридцать летВ саду детишек обучалаИ голос так свой раскричала,Развила соразмерно пузу.Куда какому-то Карузу?За обертоном обертон —Как будто дрелью сквозь бетон.Я видел формы, слышал голос,Под шапкой шевелился волос.Я брёл, не ведая куда,И вспоминал тот день, когдаЯ не нашёл её участьяИ был отвергнут и несчастен.А что, когда б в тот день благойЯ получил ответ другой?И счастлив был напропалуюИ прожил жизнь совсем другую?Ой, нет!Имея опыт прошлых лет,Теперь настроен я иначе.На свете счастья-таки нет,Но, к счастью, есть-таки удача.

Не жалей

Ну и дела! Сплошная хлябь,Дожди и ветры. Как обидно…Пять месяцев стоит ноябрь,И всё конца ему не видно.А помню, в детстве – снег и льды,Сугробы у домов под крыши.А мы копали в них ходы —И плохиши, и кибальчи́ ши.Погоде нынешней под стать —Я в состоянии застоя.Пришла пора переливатьПустопорожнее в пустое.А раньше вольный был казак.Как певчий дрозд, не знал заботы.Всю жизнь провёл, смешно сказать,В полях, лесах и на болотах.Когда Ярила выжигалИз пор остаточную влагу,Я просто брал и выжималПук сфагнума себе во флягу.Или в июле, как медведь,Приятный ощущая холод,Брёл по ручью, сгибая ветвь,Малиной утоляя голод.Я делал то, что знал и мог,К чему влекло, к чему лежало.Не пуст, не полон кошелёк,Но мне хватает и хватало.Зато сединки нет в душе,Всю жизнь себе хозяин-барин.Давно за семьдесят уже,А улыбаюсь, как Гагарин.За всё я благодарен всем:Кого любил, тем, кто любили,Кто безразличен был совсем,Кто вспоминает, кто забыл, иЕщё – за благосклонность муз,За крепость дружественных уз,За тёмные аллеи.Хоть сполыхала зорька, ведь,Коль есть, что вспомнить, – что жалеть?Я не жалею.

О дружбе и любви

В те годы полон был бокал,В груди звенели струны,И непрерывно член стоял,И чувства были юны.В стране подтаяло чуть-чуть,И каждый в тот периодХотел по-новому взглянутьИ важный сделать вывод.Злой тирании сбросил гнёт,И приобщён был вскореПо воле партии народК дискуссиям и спорам.Но, чтоб не колебать основ,Нам предлагали темы:К примеру «дружба и любовь»,Как важные проблемы.И, защищая рубежиПередовой моралиОт вредных веяний чужих,Мы монотонно врали.Любовь, как ни крутите – сексИ половые акты,И это было ясным всем,И непреложным фактом.А дружба? Допустимы ль в нейСношенья в отношеньях?Всех нас – девчонок и парнейТревожили сомненья.Тогда ответа не нашлось:Соврать не получалось.Зато сейчас на тот вопросЯ просто отвечаю:Хоть это чувство с головойВ ладах и осторожно,Но в дружбе междуполовойБез секса невозможно.Вот, например, такой сюжет:Мы ходим с ней на службу.Любви, пока что, вроде, нет,Но возникает дружба.Работаем мы с огоньком:Отлично, безотказно,И выделяет нам месткомПутёвки на турбазу.Мы вместе с ней идём на круг,И там, на туре вальса,Я ей взглянул в глаза, и вдруг —Он у меня поднялся.Я попросил её мне дать —Не в службу, а по дружбе.Она же стала заливатьЧего-то там о муже.О долге, чести всякий бредЯ слушал машинально.И нашей дружбе в тот моментКирдык пришёл реальный.Мы возвратимся с ней домой,И станет все на место,Я там, на вахте трудовойЗабуду ту поездку.И буду вкалывать, как зверь,До трудовой победы,Но на турбазу с ней теперьЯ в жизни не поеду,Раз ей такую ерундуДля друга сделать сложно.А на турбазе я найду,Уж будь благонадёжна.

Друзьям-товарищам

Проходит всё, пройдёт и это.Когда-нибудь пройду и я.Но здесь о тех, кто, канув в Лету,При жизни были мне друзья.Мои соратники, коллегиИ собутыльники – не без —Теперь покой нашли навекиВ пространствах ада иль небес.Быть может, где-то в круге первом,Где асфодель и полумрак,Мы скоро встретимся, наверно,Поговорим: «Что дальше? Как?».А может, это всё пустое,И нет бессмертия души?И без того я удостоен.И сколько б я ни ворошилВоспоминаний рой гудящий,Но мне по жизни много разВезло в друзьях намного чаще,Чем я заслуживал подчас.Не потому, что я везучий,Сам факт нетрудно объясним:Я был не хуже и не лучше,Такой же точно, как они.И я не хвастаюсь, понежеВсегда, в любые времена —Как в нынешние, так и прежде —Не видел, не искал, не знал,Ни в молодых летах, ни послеНеподходящих мне людей.Их избегал вдали и возле,В их направленьи не глядел.Всех тех, кто был по мне не очень-то,Я обходил всегда обочиной.

Надежда

Он говорил, ученикиЕму внимали осторожно,Что человеку за грехиСпастись нельзя, но Богу всё возможно.Ну как так можно в точку мысль свестиИ, всё вторичное отринув,В единой фразе донестиВсю христианскую доктрину?Бог сделал нас из мяса и кости́,И нас по жизни мнози борют страсти.Над нами, как ты ни пости,У чёрта много власти.Но коль родился, так живи.Греши, но верь. И БогуМолись, а чёрта не гневи:Не заступай дорогу.Я греховодил много летЛюбил и верил ложно,Теперь другой мне веры нет,Как вера в милость Божью.Подходит моё времечко,Как пред лицом ВсевышнегоМне избежать конфуз.Дано мне Веры с семечку,Дано Любви мне с вишенку,Надежды же – с арбуз.

Мы

Наверно, мы не лучше всех других,Возможно, что кого-то и похуже.Сведём проблему на свои кругиИ глянем на неё конкретнее и уже.Мы, не как боши глубоки мошной,Не как пиндосы мы непобедимы,Не как французы широки душой,Не так улыбчивы, как шведы или финны.Нам в лица глянешь: вроде белый цвет,Да только не в ладах мы с белой расой.Типичных признаков её в нас просто нет,Мы исторически сложились в расу красных.Мы в этом мире – как эксперимент.Господь нам выдал от своей планетыПод этот опыт континентИ тихо ждёт, чем кончится всё это.Добру нас учит Запад, да не впрок,Упёрто подрывая их устои,Мы с их «добром» знакомы. На порогМы их «добро» не пустим: мы – изгои.Мы не они: мы тип иной и класс,Иное тело и умосложенье.Они же строят выводы о насПо меркам своего воображенья.А мы – лишь зубчики, шурупчики простой,Как вечный двигатель, России, мы – запчасти.Мы – русские! Какой восторг!Мы – русские! Какое счастье!

Эволюция

Не опровергну я гипотезы железной(Куда уж мне – такому гному),С гигантом мысли спорить бесполезно,Но кое-что я понимаю по-иному.Antropos связан с обезьяной, без сомненья,Но я бы сделал уточненье.Позвольте высказать соображения свои:Antropos изначально происходит от свиньи.Роднит нас многое. Давайте по порядку:И поросячий взгляд, и свинские повадки,И формула зубов, давление и пульс.И пусть мне говорят и возражают – пусть.Возможно, мысль моя не без изъяна,Но, думаю, от человека происходит обезьяна.В моём подъезде их произошло ужеПо две на каждом этаже.(Мутации и в наши дни имеют место быть.За их примерами недалеко ходить).Затем, уже в сюжете серии второй,Из этой обезьяны вышел наш герой.Вот только тот неандерталец был, а онНа свет явился у местечка Кроманьон.И понеслась: ни дать ни взять —Селекционная работа, так сказать.Суть эволюция. Перемешались в нейПотомки обезьян с потомками свиней.И получилось то, что есть —То, что живёт сейчас и здесь.Вот это водевиль, мон шер, смотри сюда.А ты мне: «Дарвин».Дарвин – ерунда.

Преображенское

Промышленные выбросы планетуКогда-то доведут, а с ней и нас.По жизни не видал такого лета.И это, видно, не в последний раз.Ещё недавно летняя погодаВарила, парила, но сроки так малы.Лимит тепла, отпущенный для года,Верблюдом протащить через ушко иглы.Сегодня к нам своею лучшей частьюПрирода повернулась, и пора —Прекрасная, как жизнь, короткая, как счастье, —Установилась в скверах и дворах.Фаворским светом дарит это время —Какая светлая красивая печаль,Как грёза об утраченном Эдеме —Не выразить её, не замолчать.Не наглядеться, не натешить зренье:Некстати время, как всегда, спешит.Не удержать прекрасное мгновенье,Хоть поручись спасением души.Пора сменяется и дарит нам иное.Летит планета, не остановимОтток тепла в её приземном слое,И все явленья, связанные с ним.Всё глубже дыры в кронах лип, всё шире щели.Непоправимее разруха каждый час.Вот-вот у алтаря Зимы, в её приделеОтходную споют ветра на шёстый глас.На день по восемь раз изменится погода,И первого весеннего теплаПридётся ждать не меньше чем полгодаИли побольше, чем…Такие вот дела.

Крысолов

Я крысолов, и статус мой ничтожен.Душой я подл, и ум мой без затей.Но и с убожеством моим не всё так просто: всё жеЯ дар имею обаять детей.Вы их оставили за суетой мирскою,А их умы нечётки и сыры́.Я прорасту в них лебедою,Я объясню им правила игры.Шикльгрубер смог и Бланк, а я чем хуже?Дерзай, ничтожество, и будешь на коне.Отсутствие стыда – вот лучшее оружье.На всё дерзающий дурак – ведь это обо мне.На всё дерзающих и смелых,Не знающих ни совести, ни страха, ни «нельзя» —Я город их заставлю взять, не зная, что с ним делать,И разгромить в нем всё и вся.Я дьяволу слуга. Мой господин по новойЗадумал ваших дочек и сынов,Как в тёмные века, вести в поход крестовый.Во мне он не ошибся, я готов.Я им внушу, что на пути их к раюМоря расступятся, образовав проём.Я их растлю, я погублю, я доведу до края.Я отомщу вам за ничтожество моё.

Как это бывает

Поэта жизнь порою незавидна.Особенно же горько и обидноИ чувствуешь себя недужно,Когда к тебе Эвтерпа равнодушна.Как селадон с цветами под часами,Ты ждёшь её порою месяцами.Ничто и ничего не предвещает,И эта безысходность удручает.Растёт недоумение сродни«Лама савахфани?»,Но наступает день, обыденный вполне,Когда без всякого предупреждения извнеВдруг весточка её, желанная такая,Приходит, цикл бесплодный замыкая.Как будто кто-то там из темнотыОткроет вход в иное измеренье,И ты вдруг ощущаешь измененьеПривычного объёма пустоты.Ты понимаешь: вот оно – мгновенье,Ты чувствуешь: влагаются персты.Ты нужен вновь, ты призван снова.О, это найденное слово!Начало и конец времён.Вечерний звон и стадион,Ревущий арию Калафа.Еффафа!

Суета сует

Однажды муж её с её подругой вместеМял травы, обращая их в постель.Тогда в лугах скрипел и дёргал коростель.И люди донесли ей эти вести.А местный дон Гуан, чтоб он так жил,Позволил ей осуществить возмездье,В салоне «Мазды» восьмиместнойДва ряда задних кресел разложив.Что наша жизнь? – Мечта, движение веществ.О, пузыри Земли, неутомимоНесущие метан, – мираж богатства. МнимыйДля неприбли́ женных существ.Всё в нашем мире несуразноВсё – суета сует. О, как понятна мнеТщета всех поисков гармонии вовнеВоды, огня и женского оргазма.

Стихи моей внучки Анечки

Коты, просто коты

Это чудо неземное!С этим зверем все знакомы.У него усы – соломы,Когти – просто ярость!!!Характер разный:Проказный,Отказный иТупообразный!Любит рыбкуИ широкую улыбку.

Зелёная песенка

Недалеко от домаБерёзка над прудом.Зелёненькая кронаНад беленьким стволом.Зелёные косичкиЛаскает ветерок,И маленькие птичкиПо веткам скок-поскок.Зелёные лягушкиЖивут в пруду ещёИ круглыми глазамиЛюбуются на всё.

Счасце

Мне спадабаецца жиццё з усих бакоуИ мне хацелася спяваць аб гэтым,Кали лавила з братам шчупакоуНа вадасховишчы Вилейским гэтым летам.Кали вярталися дадому на абед —Ад наших рыбак быу абед з дадаткам,Кали зязюля пасылала нам прыветЗ сасновай пушчы па-за нашай хаткай.Яна адличвала гады яму и мнеНа доуги лес наш шчыры и вясёлы,З бацьками и раднёй на роднай старане.Жадаю я, каб так было заусёды.

Каты, проста каты

Гэта цуд неверагодны.Гэты звер усим вядомы:Вусы у яго – саломы,Галасок таки лагодны.А характар супярэчны:Дружалюбны,Небяспечны.Кипци, як з жалеза,А сама гарэза.

Озеро зелёной лягушки

Я знаю среди леса пруд —Он небольшой и обойти его не труд:Всего каких-то сорок соток.У берега растёт камыш с осокой.Мы вышли на прибрежную опушку.Я подошла к воде, дыханье затаила —Я думала, что там живёт Тортилла,А там жила зелёная лягушка.На солнце нежилась она в полдневный час.Живёт ли там она сейчас?Мне неизвестно,Но интересно.Узнаю это,Когда опять вернётся лето.

Возера зялёнай жабы

Я ведаю пра сажалку у лесе —Яна маленькая: на поугектара дзесьце.И неглыбокая: па пояс у ёй вады.Рагоз з асокаю тырчаць туды-сюды.Я праминула росны муражокИ выйшла да вады на беражок.У цишыни, напружыушися слыхам,Я престала нават дыхаць.И тольки сэрца у грудзях малацила:Я марыла, что убачу там Тарцилу.Што з ключыкам сядзиць там у вадзе,А на мяне адтуль зялёны жаб глядзеу.На цёплым сонейку истота там сядзелаИ млела.А ци жыве яна цяпер у тым стауку?Пра тое я ня ведаю пакуль.Пазнаю гэта,Як тольки вернецца зноу лета.

Мир – это счастье

Весна стучится клювиком в окно,И долгая зима, что раздражала,Уже прошла, да ладно: всё равноОна каникулы большие приближала.Они с собой надолго принесутПростые радости беспечной жизни дачной —Когда грибы и ягоды в лесуИ речка, рыбаку сулящая удачу.Когда покоя нет от соловьёв,Что не дают уснуть до ночи поздней,И мирный купол неба, до краёвСверкающий от бриллиантов звёздных.Какое счастье, если в мире – мир!Сражаясь за него всегда и неизменно,Страна моя, любовь мою возьми,Я отдаю её тебе, и будь благословенна!Земля моя, родная Беларусь,Прекрасная от края и до края,Где я расту, живу и не боюсь.Любимая моя страна, страна родная!

Советский район

Я видела красоты заграницыИ изучала их со всех сторон.Там есть чем любоваться и гордиться,Но мне милей Советский наш район.Я здесь живу от самого рожденья.Часть города большого он, и все жНа «спальников» иных столпотвореньеРайон наш совершенно не похож.Мне нравятся широкие и важныеДома и улицы, где я сейчас живу.И тихие люблю, одноэтажные,И у заборов пыльную траву.Люблю войти в начале дня рабочегоВ свой утренний пустой и тихий класс.А в выходной мороженым попотчеватьПодругу и себя в свободный час.Всем жителям Советского прекрасногоЖелаю я, и пожелайте мне,Под мирным куполом родного неба ясногоЖить в нашей процветающей стране.

Якуб Колас

Па роднай мове, што крыничнайВадой цячэ у капличны зруб,Праз мудры позирк ираничныЯ пазнаю цябе, Якуб.Зямли маей спажыуны Колас,Спявак ад роднае зямли,Дзе моцна прагучау твой голасНад рэчкай, у лесе, на ралли.Руплива, як араты просты,Што, як працуе, то пяе,Ты песни ткау, як ткач на кроснахРадзимы голас, гук яе.Гисторыю ствараюць шчыльнаЗдзяйсненнем волатавых спрау.Каб мы жили у сваей айчыне,И ты нямала паспрыяу.Якую б меу ты сення долюИ гонар адчувать сябеУ краине незалежнай, вольнай.Житневым коласом у гярбе.

Лета

Ну вось и лета адышло —Знясли буслы на крылах.А што было? То дни лило,То парыла, варыла.У трапичнай гэтай цеплыни,У гульнях на прыродзеИмкливыя ляцели дни,Нибы-та у карагодзе.Пакуты школьныя забыцьДапамагли нам шпаркаУ лесе ягады, грыбы,А на рацэ рыбалка.На жаль яно каротки часУ маих краях пануе.Як тольки адыходзиць Спас,И восень каляруе.За ей зима и халады,И зноу мароз ушпарыць.Адно ад гэткае бяды,Як пра былое марыць.Як были цёплыми раллиИ парны ранни золак,И купал неба да зямлиУ дыяментах зорак.

Советское

От безродных гламурных сорокПовелось выраженье «совок».Им они объяснились вполнеВ отвращении к «этой» стране.Понимая под этим клише,Все, что наше и нам по душе.То, что нужно забыть нам и статьИм, чужим и безродным, под стать.Эта цель поддалась им почти,Но со мной им её не достичьНи за что, никогда и вовек:Я советской страны человек.На земле, на морях в небесах,В партизанских дремучих лесах,И в труде, и в военном огнеМои предки присвоили мнеЭто званье. Означил мой родВсех их орденских планок штрих-код.Символ Славы, завещанный в нём:Цвета пороха рядом с огнём.Потому-то даровано мнеВ самой лучшей на свете странеЖить среди самых лучших людей,Самых светлых и чистых идей.Не во сне, не в мечтах – наявуЯ в Советском районе живу.Здесь расту я, здесь в школу хожу.В заключение вот что скажу:Знаю, что непременно вернусьЯ в советскую вновь Беларусь.

Дом молодёжи

Образ Дома молодёжи —Кубоватый и вполнеНезатейливый – он всё жеСтал вполне приятен мне.Как-то в нём в страну поэтовПровели раздачу виз.Я, присутствуя при этом,Получила первый приз.Может, это был аванс мойИ намёк на добрый путь:Стану темой для романса,Анной Керн кому-нибудь.Иль когда-нибудь, наверно,Оправдаю тот авансИ какому-нибудь КернуПодарю я свой романс.

Олимпии, Венеры и Данаи

Чтобы вниманья женского добитьсяИ лёгкой лестью голову вскружить,Достаточно назвать фемину «львицей»И к ней эпитет «светской» приложить.И можно оплошать совсем немножко,Чтоб полный получить от них афронт:Возьмите, назовите даму «кошкой»,И сразу станет всё наоборот.Но львица – просто жалкая холопкаЖестокого звериного царя.Раба его несытой жадной глотки.Бесправно ему служит и зазря.А кошка независима. ЛюбомуГотова дать отпор в любой момент.К тому же кошка – украшенье дома,Изящнее в природе зверя нет.Веласкес, Караваджо, БоттичеллиНебесной достигали высотыВ изображении своих моделей,Кошачьи придавая им черты.Олимпии, Венеры и ДанаиВеками вдохновляют мир мужчин —Кошачья обаятельность дана им,И это главная из всех причин.Невольно сравниваю их. ПленяетИ женщины, и кошки красота.Но женщинам немного не хватает…Хвоста!

Кошка

Она была красива, словно кошка:Изящна, грациозна, а глаза!Я жутко был в неё влюблён.Она? Пожалуй, что немножко.Но все же вышла замуж за…Но не меня. Поблекли краски мира,Погасли звёзд далёкие миры,И я ушёл от дружеского клира.Презрел их шумные забавы и пиры.Но не сломал меня порыв любовной бури.Был бес любви самонадеян. ОттогоЯ мощной силой юношеской дуриРассеял тёмную материю его.Ах, юность беззаботная, лихая,Когда я, как суворовский солдат,Всем прихотям своим беспечно потакая,Ломил вперёд и не смотрел назад.Теперь я не смотрю вперёд – там всё предельно ясно,Вполне понятно, что там впереди.О, жизнь моя, как ты была прекрасна!Но сколько же я сам себе вредил!Сегодня, разбирая, как под лупой,Что я тогда по жизни вытворял,На глупость громоздя другую глупость.Что я тогда обрёл, что потерял?И лез я не туда, и делал, что не нужно,Но самому себе назло —В любви, друзьях, учёбе и по службе —Мне всё равно везло.Я думаю, что если б мне случилосьПо жизни разыграть другой сюжет,То из меня бы путное чего-то получилось,Но только не поэт.Но почему сейчас, уже у края,Всех прочих позабыв в упор,Без грусти, не жалея, не скучая,Я эту кошку помню до сих пор?

Монолог кошки

Вот человек. Он мнит, что мой хозяин,А сам страстями мелкими влекомИ вредными привычками терзаем:Насквозь пропах противным табаком.Живущий в будке, наш дворовый пёс —Безмозглое животное, тупое —Такую ахинею нёс!Сказал, что наш хозяин бог, и всё такое…Что с них обоих взять —Убогих, примитивных?Они друг другу, так сказать, под стать.И пахнут одинаково противно.Он лезет с ласками ко мне, но я не выношу.Хотя на ласки глупые его и странные капризыПорою гордо снисхожуС загадочной улыбкой Монны Лизы.Он не въезжает, но – я бог его,Хоть и не к чести мне такая малость.Вот он сидит, не видит ничего:Не чувствует,Что божество егоПроголодалось.

Не возвращайся

Стояли здесь в былые дниДома и огороды.Река их смыла, и ониУшли под воду.А те, любившие меня,Ушли под воды Леты.Лишь на кладбищенских камняхОстались их портреты.Я с ними жил, я вышел весьИз их корней и семени —Судьба мне подарила честьК их прикоснуться времени.Да, я успел, попал в струю.Мне повезло сверх меры:Я рос среди людей в краюСердечности и веры.Стрелою не был я ранимИ язвой не потравлен.И ангел, коим я храним,Был здесь ко мне приставлен.Теперь вот мой подходит срок.Ведёт моя дорогаЗа Лету: в небо иль в песок,Которого здесь много.Песок в глазах, песок в горсти,Песок в часах струится.Туда, где счастлив был, прости,Не возвратиться.

И это все о нём

Я, модно говоря, харизматичен:Божественно красив, но дьявольски циничен.И, чтоб вы не подумали иначе,Вот перечень моих природных качеств:Я – эгоист, как это ни печально,Аналога мне нет, но это лишь начало.Я мастер шантажа, я вымогатель,Обманщик, уклонист, предатель,Мошенник и воришка, плут,Двуличный тип: король и шут.Коль это всё неровным часомСвести в критическую массуИ наделить меня притомПодобным вашему умом,Какой бы я нанёс ущербПланете, людям, и вообще…Ни до потопа, ни потомЗловредней не рождалось монстра.Притом что я являюсь простоДомашним баловнем – котом.

Истина в вине

Есть ряд вещей приятных, но порочных,Здоровью неполезных, ноНеистребимых – это точно.И первое средь них – вино.Но эта правда для Руси, если хотите:«Веселие Руси – есть пити».А есть приоритет ближневосточный,И там другие нравы утвердились прочно.Там не приветствуют употребление вина,Пророк сказал: «Ни от лозы, ни от зерна.И, если выполнишь ты заповедь мою,То сорок гурий будут целовать тебя в раю».Прикинь, едва душа простится с телом,Как сразу же примчатся сорок целокИ станут рвать её на части —Во где награда, во где счастье!Во трезвость до чего доводит:Какая «белочка» приходит.И даже если он какой-нибудь БахрамИ пить не может запретить ему имам,Туда же лезет, прах его возьми!Вы можете прочесть у Низами.Сидит Бахрам. В руке сжимает кружку,Другой ласкает грудь подружки.И в чём здесь кайф? Мне непонятно,И телке той, наверно, неприятно.А я две кружки в двух руках держу.К устам то ту, то эту подношу.В нирване плаваю, сияю, словно страз.Испытываю подлинный оргазм.Так объясните мне хотя бы:На кой мне бабы?