Манускрипт Божественного Администратора. Часть первая. Охотники

– Баб Зоя… идёмте с нами…

– Куда идёмте?.. Как же я без сына то Вань? – женщина расхаживала по лестничному маршу и бесполезно пыталась словить сигнал. – Ты лучше глянь, что с телефоном у меня.

Иван и так понимал, что с телефоном у нее все в порядке – настройки динамика Бабы Зои были настолько громкими, что даже с того расстояния, на котором он от нее находился, было отчетливо слышно, как Славик сбрасывает звонок матери. Иван переложил вещи в одну руку, освобождая другую, и попытался повлечь женщину за собой. Но та засопротивлялась и отстранилась в сторону.

– Ваня, что ты делаешь?! Я никуда не пойду без сына! – возмутилась Баба Зоя.

Иван посмотрел на упрямую, пожилую женщину и вспомнил про истекающее время. Он, ненадолго, зафиксировал на ней взгляд, перебирая варианты в голове, а потом быстро сбежал по лестнице. Иван вышел как раз вовремя, Алексей с женой поспешно загружали вещи.

– Лёх! Там Баба Зоя…она сына ждет – ехать без него не хочет.

– И что? – не отвлекаясь от укладки вещей, безразличным тоном произнес Алексей.

– Ну, надо её забрать. Вместе мы ее быстро затащим в машину…

Алексей замешкался.

– Блядь… – тихо матюкнулся он.

Алексей понимал, что времени осталось совсем немного, и представлял, насколько процесс усадки пожилой соседки в машину может затянуться. Ему, естественно, было жаль её, но он прекрасно помнил, насколько эта женщина бывает упряма. Если попытаться её спасти, то шансы на их собственное выживание сильно сокращаются.

Громко выдохнув, Алексей ответил:

– Нет, Вань, садись в машину.

Он забрал из рук Ивана вещи и закинул их в багажник.

– Но… Как же так?.. – непонимающим тоном проговорил Иван.

Не обращая на его слова внимания, Алексей сел за руль. Рядом на пассажирском кресле уже сидела Ирина с кошкой на руках.

– Лёша, о чём он говорит?

– Ирис, не сейчас.

Алексей повернул голову в сторону Ивана и спросил:

– Ты едешь?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Посёлок, который микрорайон

VIII

Окрестности мкр. Вынгапуровский

Около 15 лет и зим спустя

«Слишком мало времени на самом деле

у человека, а он его еще и не ценит» 

Мерно колыхаясь на ветру, береза словно слезы, осыпала свои пожелтевшие листья. Будто юная девушка, горюя об уходе дорогого ей человека. Серое, затянутое облаками небо, только недавно закончило поливать землю дождем. В желто-рыжем лесу было прохладно и сыро. Кроме шелеста листьев ничего не нарушало тишины. Безмятежное спокойствие царило вокруг. И вдруг, оглушительной волной по лесу промчался звук выстрела.

– Вроде попал.

Двое людей, одетых в камуфляжную одежду старого «не пиксельного»4 образца, лежали на сырой земле за давно повалившимся деревом и рассматривали что-то впереди себя.

– Ну-у-у… или ты попал, или этот глухарь резко чирик на земле нашел и с дерева за ним спрыгнул.

– Ха….. ха, – саркастично протянул стрелок, поднимаясь и убирая винтовку за спину.

Его спутник тоже поднялся и отряхнулся. Эти двое мужчин сильно отличались по комплекции.

Тот, что стрелял, был крепко сложен и плечист. Рост его составлял почти два метра, а одежда на нем, хоть и была большого размера, сидела почти впритык. Поверх бушлата он носил черную бригантину5, а на поясе висел странного вида топор – «сагарис». В завершении своего богатырского вида, лицо его украшала короткая борода. Второй же обладал скорее худощавой конституцией тела. Он тоже носил бородку, но в отличие от напарника, имел более неряшливый вид. На голову был натянут капюшон толстовки, который, тем не менее, не особо скрывал темные, засаленные волосы. Разгрузка-патронташ, была явно ему велика, хоть ремни и были затянуты до предела.

– Окси, за мной! – проговорил стрелок и из-под поваленного дерева, за которым они прятались, вылезла маленькая лисичка. Она быстро засеменила за хозяином.

Вся троица направились в сторону дичи. Подойдя ближе стало ясно, что выстрел оказался не смертельным – глухарь барахтается по земле, всё ещё пытаясь улететь.

– Кортик, сколько патронов у тебя осталось? – спросил тот, что был помельче комплекцией.

– Мало, чтоб тратить еще на это птицу, – ответил здоровяк, а потом добавил:

– Но у меня ещё кое-что есть. Давно хотел посмотреть насколько он мощный.

Коренастый охотник вынул из одного из карманов черный пистолет.

– Ого! Макаров! Ты где его взял?

– Тимон, это пневматика.

– А-а-а… – немного разочарованно протянул тот.

Кортик подошел к птице ближе, взял пневматический «Макаров» в

обе руки, прицелился и выстрелил. Глухарь продолжал барахтаться, будто ничего не почувствовал. Кортик даже подумал, что забыл зарядить пистолет. Вынул магазин, проверил… Всё в порядке – обойма полная. Зарядил обратно и произвел несколько выстрелов подряд. Только после этого он заметил, что металлические шарики отлетают от плотного оперения глухаря в разные стороны. Кортик продолжал стрелять, пока не опустошил обойму, но все его выстрелы не оказывали на птицу никакого эффекта. Добыча продолжала ворочаться на земле. Пульки в магазине закончились и «Макаров» произвел несколько глухих, холостых выстрелов, после которых здоровяк остановился. Он опустил пистолет и в этот момент, глухарь перестал барахтаться. Птица, лежа на спине, приподняла голову и как будто взглянула на стрелка. Оба охотника, как завороженные, смотрели на неё. То, что последовало дальше, никто не ожидал. Глухарь очень громко и как-то несуразно выдохнул, после чего обмяк и замер. В воздухе воцарилась пауза, впрочем, не долгая. Её нарушил Тимон. Заулыбавшись, он сказал:

– Бля, братан! Это она от смеха сдохла!

Улыбка Тимона перешла в откровенный смех. Он даже облокотился об рядом стоящее дерево, чтобы просмеяться.

– Да иди ты, – вполголоса ответил Кортик.

Он взглянул на «Макаров» и слегка покачал головой. Убрав малоэффективное оружие в дальний карман, Кортик подошел к добыче. Лиса последовала за ним. Она осторожно приблизилась к глухарю и стала обнюхивать.

– Ну как, девочка? – спросил лису коренастый охотник. – Можно есть?

Та обнюхала дичь со всех сторон и аккуратно укусила её за шею. Немного погрызла, а потом довольно замахала пушистым хвостом и тоненько, по лисьи, затявкала.

– Чистая, – удовлетворенно произнес подошедший, и уже насмеявшейся, Тимон.

– Умничка, – Кортик достал конфету в красной упаковке, распечатал и кинул лисице. Та, поджав ушки, быстро съела угощение.

– Я подстрелил, а ты давай тащи тогда, – обратился здоровяк к своему напарнику.

– Ты её до смерти смехом уморил. В следующий раз, предлагаю винтовку вообще не брать, – уже навязывая верёвку на шею добычи, ответил Тимон.

Пропустив его подколку мимо ушей, Кортик вспомнил:

– Слушай, отсюда же и до силков недалеко. Может, сходим, проверим? Три дня уже прошло, как поставили.

– Хм… можно… тогда подожди пару минут – я глухаря здесь оставлю. На обратном пути заберем. Посмотри вокруг можжевельник, а я ямку вырою.

– Да мы, пока ты рыть будешь, уже дойдем, – возразил Кортик.

– Ты как сказал? – ты подстрелил, а мне значит тащить. Ну, а вдруг там все силки дичью забиты? А я – не ты, мне силы экономить надо, – с легкой насмешкой ответил Тимон. – Собери, давай можжевельника.

Тимон снял со своего рюкзака маленькую армейскую лопатку и энергичными движениями довольно быстро выкопал яму. В неё, брюхом вниз, он уложил добычу. К этому моменту Кортик принес ветки нужного растения. Их положили поверх птицы. Из своего рюкзака Тимон выудил брезентовый мешок и накрыл им все содержимое ямы. Сверху охотники засыпали все грунтом. И, в завершение, Тимон на всякий случай навязал синюю ленточку на ближайшее дерево. Завершив все необходимые манипуляции, охотники собирались уже уходить, но Окси стала рыть ровно там, где была сделана заначка.

– Окси, фу! Плохая девочка! – окликнул своего питомца Кортик.

Лиса поджала уши, перестала рыть и припала к земле, повернув мордочку в сторону хозяина.

– Окси, нельзя! – продолжал убеждать её здоровяк.

Та жалобно заскулила и на полусогнутых лапках подошла к хозяину.

– Ты же недавно ела.

Лиса легонько тявкнула и замахала хвостом.

– Ладно, но только одну, а то зубы выпадут, – Кортик достал из кармана еще одну конфету.

Окси присела на задние лапы и с довольной мордой приняла угощение.

– Всё? Мы можем идти, ваше величество? – с наигранным сарказмом, обратился Тимон к лисе.

Та лишь махала хвостом и как будто довольно скалилась, приоткрыв пасть.

До силков идти было недалеко. Охотники хорошо знали эту часть леса, так как частенько бывали здесь. Экология оставалась на допустимом уровне. Зараженные или мутировавшие существа встречались очень редко и от них всегда старались быстро избавляться. Местные старожилы, такие как Тимон и Кортик, поддерживали чистоту местной экосистемы.

– Хороший сегодня все-таки день, – произнёс Тимон, переступая сгнившее, поваленное дерево.

– И чем же он хороший?

– Как чем? Мы таки нашли хорошую дичь.

– Ага… только сколько мы её искали? Часов девять? – угрюмо подметил Кортик. – Ещё и винтовочные патроны тратить пришлось.

– Так взял бы себе, что попроще, как у меня, например. Кто ж тебя заставляет с этой экзотикой ходить?

– Если б не эта экзотика, то мы до сих пор добычу искали бы. Да и… – Кортик сделал паузу, будто подбирал правильные слова. – С другими пушками… ощущения не те…

– Как же это неоднозначно звучит, – усмехнулся Тимон.

– Ой, да иди ты.

– Да ладно тебе, не дуйся. Лучше скажи, когда ты мне пострелять дашь попробовать?

Кортик вместо ответа на миг закатил глаза и, ничего не произнося, укоризненно покачал головой.

– Ну да, ну да, пошёл я нахер… – с иронией, сам ответил Тимон.

– Вот, молодец, уже и без слов всё понимаешь, – угрюмо, но уже мягче пробубнил Кортик.

Лиса, в свою очередь, как обычно любила это делать: то периодически обгоняла охотников, то ненадолго задерживалась, принюхиваясь и всматриваясь куда-то вглубь леса. Тем временем, охотники уже добрались до первых силков.

– Похоже, нас кто-то опередил, – Тимон подошёл к ловушке раньше напарника.

В петле осталась лишь голова зайца с небольшой частью его туловища. Оба охотника насторожились, так как почти всех хищников в этой округе, которые могли бы сделать это с зайцем, они истребили или прогнали. Кроме того, ловушка оставалась на месте. Как будто кто-то просто подошел и обглодал добычу, не пытаясь её утащить или снять. Кортик подошел ближе и присел на корточки рядом с Тимоном, чтобы тоже осмотреть следы.

– Что-то мне это не нравится.

В следующих силках оказалось почти тоже самое, только теперь жертва была обгрызена еще и сверху. От морды и ушей на голове зайца почти ничего не осталось.

– Сук… – выругался Тимон.

Он перехватил свой старый ИЖ-27 из-за спины и взял его на изготовку. Кортик сделал то же самое со своим оружием. Далее охотники стали пробираться тише, присматриваясь и прислушиваясь к каждому подозрительному шороху. До следующей ловушки оставались считанные десятки метров, как вдруг Окси почуяла что-то впереди и стала жалобно прижиматься и прятаться за ногами её хозяина. Она, широко открыв свои глаза, вглядывалась и принюхивалась куда-то промеж деревьев. Её что-то явно беспокоило. Кортик взял свою винтовку в одну руку, а другой поднял лисицу и привычным движением засунул к себе в капюшон. Та уселась поудобнее и продолжила всматриваться в беспокоящее её пространство через плечо хозяина.

– Так. Если что, подсказывай, – тихо скомандовал Кортик лисе и пошёл вперёд.

Следуя направлению, которое задавала Окси, охотники медленно продвигались, пока не услышали странные звуки похожие на чавканье. Лиса беспокойно ворочалась в капюшоне, то и дело вжималась и прятала мордочку. Наконец, из-за деревьев стал виднеться какой-то странный человекоподобный силуэт. Он стоял прямо у того места, где располагалась следующая ловушка. С того расстояния, на котором находились охотники, не вооружённым взглядом было не разобрать, что это или кто. Поэтому Кортик приник к оптическому прицелу своей винтовки. Гуманоидное существо стояло спиной к охотникам. Предположить, что это человек мешали как звуки, издаваемые этим существом, так и голова неестественно болтающаяся на шее, как будто ненужный отросток. Но все же, оно стояло на двух ногах и было одето в человеческую одежду.

– Ну, здравствуй, Геннадий, – вполголоса произнес Кортик.

– О, нашёлся-таки, – так же тихо, проговорил Тимон, всматриваясь в направлении существа. – Ну что? Пойдем здороваться?

– А ты диспетчеру не хочешь сообщить?

– Да рано ещё.

Кортик ещё раз глянул в оптический прицел.

– Ладно. Пошли.

Не сговариваясь, оба охотника надели на лица противогазы. Когда до цели оставалось около десятка метров, Кортик достал из капюшона Окси и усадил около дерева.

– Сидеть, – приглушенным из-за противогаза голосом приказал он лисе. – Я скоро вернусь.

Охотники подошли ещё ближе. Геннадий продолжал чавкать, хоть и голова его болталась сзади. Было ясно, что эти звуки он издает точно не своим ртом. Кожа на его лице была втянута и имела странный синюшный цвет. Нижняя челюсть болталась, будто вовсе не имела мышц. Глаза заплыли бельмом и были открыты как-то неравномерно – веко на одном глазу было приподнято больше, чем на другом. Он стоял на полусогнутых ногах, то и дело выпрямляя их, то снова оседая, как алкоголик или наркоман, в состоянии глубокого опьянения. Всем своим видом Геннадий напоминал какой-то зловещий человеческий сухофрукт. А пахло от него так, что даже через фильтры противогазов Тимон и Кортик чувствовали вонь, источаемую им.

– Не хило его высосало, – негромко пробухтел в свой противогаз Тимон, продолжая приближаться.

Существо, вдруг, перестало издавать звуки.

– О, кажись, наконец, заметил нас, – пояснил Кортик.

Геннадий, всё еще стоя спиной к охотникам, наклонился. Все это время руки его были вытянуты перед ним, как будто в них он что-то держал. Голова его качнулась и перевалилась вперёд, приняв более-менее естественное положение. Затем, он медленно присел на корточки. И теперь то, что он держал в руках находилось на земле, и было скрыто за его торсом. Подойдя ближе, охотники увидели перед Геннадием очередного зайца в силках. Из распоротого брюха капала кровь, и свисали надгрызенные внутренности. В этот момент, сидящий в странной позе Геннадий, начал стонать.

– Бля, Генка, а ну перестань. Только жути наводишь, – пробубнил Тимон.

Держа существо на прицеле, охотники стали обходить его с разных сторон.

– По ходу совсем иссох. Даже слов никаких сказать не может, – подметил Кортик.

Стон Геннадия постепенно переходил в подвывание. Периодически существо содрогалось всем телом, будто сильно замерзло. Только было во всем этом, что-то не так, будто телом Геннадия управлял какой-то кукловод. Хоть и умелый, но все же, не дотягивающий до естественности движений живого человека. Охотники обошли Геннадия полукругом, каждый, со своей стороны. Теперь они находились в трех метрах перед ним. Кортик поднял камень, размером с кулак взрослого человека. Обменявшись взглядами сквозь стекла противогазов, охотники коротко кивнули друг другу, и Кортик со всей силы швырнул камень в существо, стоящее на корточках перед ними. Здоровяк даже не успел вернуть ладонь на рукоять винтовки, когда Геннадий, резко распрямившись, выкинул руки и то, что находилось в них, в его сторону. Раздался выстрел. Реакция Тимона не подвела. Части кисти Геннадия и предмета, который он держал в руках, разлетелись буро-красным всплеском в сторону. А его тело тут же обмякло и повалилось на землю у ног Кортика. В воздухе повисло бурое облачко, постепенно растекающееся в стороны.

– Хорош, – с улыбкой произнёс здоровяк. – Только, в следующий раз, целься не в шляпу – вон, сколько спор разметал.

Кортик сделал несколько шагов от бурого облака. Хоть охотники были в противогазах, это не обеспечивало стопроцентной защиты. Фильтры были далеко не первой свежести, а при оседании на одежду споры еще продолжительное время оставались активными и при определённых обстоятельствах могли оказать вредное воздействие на организм.

– Ну, простите, – саркастически отозвался Тимон, доставая из рюкзака баллон с освежителем воздуха. – Сейчас исправим.

Встряхнув баллон, чтобы убедиться, что в нём ещё что-то осталось, Тимон выудил из кармана разгрузки зажигалку и поджег её. Он направил струю освежителя на огонь, и та воспламенилась. Небрежными, хаотичными движениями Тимон рассёк бурое облако. После того, как в воздухе стало чисто, оба охотника не спеша подошли к телу. Кортик потянул за одежду и перевернул Геннадия на спину. Вонь, которая чуть было ослабла, после сжигания спор, с новой силой пробилась через фильтры. У Кортика на секунду даже помутнело в глазах, и он отшатнулся. В голове его промелькнуло, что по возвращению в общину, обязательно надо поменять фильтры противогаза. Руки Геннадия продолжали держать какой-то предмет, напоминающий по своей волокнистой структуре ножку гриба, из которой вытекало красно-коричневое месиво. Это была очень большая и толстая ножка. Примерно тридцать сантиметров в диаметре и высотой, без учёта отстреленной шляпки, около сорока. Цветом она была совсем не светлая как у обычных грибов, а какая-то буро-сероватая. Странное растение приросло к рукам Геннадия. Это было особенно хорошо видно по той части кисти, которую повредило выстрелом. Множество тонких, бурых ниточек, отходящих от гриба, впивались в ладони своей жертвы и уходили вглубь тела. Должного исследования, в нынешних условиях, провести не представлялось возможным, поэтому нельзя было доподлинно сказать, какие механизмы использовал гриб для управления своей жертвой. Тимон вынул из голенища сапога охотничий нож, присел и ткнул им в паразита. Несмотря на внешнее сходство с обычными грибами, у этого мутанта поверхность была не столь мягкой и нож её не проколол. Но, из-за оказанного давления, волокнистая ткань в основании разошлась, открывая взору небольшое отверстие с маленькими острыми зубами.

– У-у-мразь, – процедил сквозь зубы Тимон.

Закончив изучать, странный гриб он внимательно посмотрел на иссушённое лицо Геннадия.

– Странно…

– Что? – поинтересовался Кортик.

– Нет кластерных отверстий.

– Чего? – не расслышал Кортик из-за противогаза.

– Дырок говорю, нет. Как будто он совсем недавно заразился.

Изучающий взгляд Тимона заскользил дальше по телу Геннадия, пока не наткнулся на закрытый, туго натянутый, нагрудный карман. Подцепив пуговицу ножом, он ловким движением срезал её и карман приоткрылся.

– Оу, Генка, это всё мне? – наигранно удивленным тоном произнёс Тимон.

– Ты, давай, не увлекайся, мародер херов. У него так-то жена с сыном остались, – остудил пыл товарища Кортик.

– Ну, значит им, и передам, – спокойно ответил Тимон.

Содержимым кармана оказался стальной портсигар. Он аккуратно вынул его и повернулся к напарнику.

– Малому, как раз уже курить пора начинать.

Портсигар был немного испачкан в красно-коричневой жиже, но это ничуть не смутило Тимона. Он обтер его об рубашку Геннадия. Кортик, глядя на это, укоризненно покачал головой, а Тимон слегка улыбнулся и произнёс:

– Ну… Я подстрелил, значит, тебе тащить.

IX

У охотников было специально отведенное место для сжигания зараженного материала с запасом горючего для этих целей. Название ему дали вполне логичное – «крематорий». Устроено было там все так, что огонь никоим образом не мог перейти на соседствующий лес или постройки. Этому способствовало металлическая ограда и деминерализованная полоса вокруг. Также, там были предусмотрены средства пожаротушения. Подобные меры были приняты после неудачного опыта, когда другая пара охотников не смогла сдержать распространения пламени, и погорел немалый участок леса вблизи от посёлка.

Геннадия вместе с остатками зайцев охотники замотали в пищевую плёнку. Хоть она и была дефицитом, её всегда старались брать с собой. Пленка не занимала много места, но позволяла сделать процесс транспортировки гораздо гигиеничнее и безопаснее. Перед уходом охотники сняли все силки, а места, где был зараженный материал, обожгли. Затем Тимон помог водрузить «плёночную мумию» на плечо Кортика. По пути к крематорию, охотники сначала хотели вернуться за лисой. Но та, ослушалась и находилась гораздо ближе указанного ей места. Кортик, не сильно удивившись поведению своего питомца, лишь недовольно покачал головой и пробубнил в свой противогаз что-то вроде: «дома поговорим».

Тимона забавляло, то, как богатырского телосложения Кортик нянчится со своим питомцем. Вообще, все охотники использовали специально обученных псов. Они помогали определять пригодность дичи к употреблению в пищу, предупреждали об опасностях, в общем, выполняли обычные функции охотничьих собак. И только Кортик умудрился надрессировать для этих целей лису. Когда они немного отошли и сняли противогазы, Тимон приулыбнулся и обратился к напарнику:

– А Окси то, за папку своего переживает.

– Диспетчеру доложись, – проигнорировав его слова, произнёс Кортик.

Тимон ещё некоторое время понаблюдал за напарником, а затем достал рацию и вкратце рассказал диспетчеру, о случившемся и о том, что они намериваются делать. Закончив сеанс связи, Тимон снова поглядел на Кортика. Тот шёл, будто и не нёс на себе труп взрослого мужчины. Походка его была лёгкой и непринуждённой. И раз так, Тимон справедливо рассудил, что помощь здоровяку не понадобится и можно, с чистой совестью, повнимательней изучить трофей с тела Геннадия. Открыв портсигар, к сожалению охотника, самих сигарет, он не обнаружил. Оттуда выпало два скомканных листа бумаги. Тимон остановился, защелкнул портсигар, и поднял бумажки. Не особо церемонясь, он сразу же развернул одну из них. Та оказалась почти пустой, лишь пара каракуль были выведены, будто, детской рукой. Второй же листок представлял, куда больший интерес. На пожелтевшей бумаге оказалось предсмертное письмо. Строки были написаны почти каллиграфическим почерком.

– Ну и Санта – Барбара… – проговорил Тимон, когда нагнал напарника.

– Что такое? – без энтузиазма проворчал Кортик.

– Да здесь… оказывается ребенок у Генки не от него.

– В смысле?

– Жена ему созналась, что подгуляла как-то. И теперь, когда малец немного подрос, она стала всё чаще замечать в нём черты того ёбаря. Её загрызла совесть, и она всё рассказала Гене.

Кортик поправил на плече ношу и немного помедлил с ответом.

– Не ожидал такого от Лерки.

– Да уж… а Генка видать, не выдержал и пошёл в лес по грибочки… – Тимон произнес это с легкой усмешкой.

– Нормальный он мужик был…

– Да я же ничего против этого и не говорю, – поспешил оправдаться Тимон. – Но не считаю, что из-за баб стоит так убиваться.

– Ну, здесь же не только из-за бабы, – спокойно возразил Кортик.

– Не соглашусь… Присела, как-то раз не на тот конец, ну и молчала бы себе тихонько. Нет, бля, она оказалась честной давалкой. И кому от её правды легче то теперь?

Кортику не нашлось, что на это ответь и оба охотника некоторое время шли молча.

– Эх, нет на неё Димы Михайлова… – вдруг многозначительно произнес Тимон.

Ещё в портсигаре оказалась часть фотографии, на которой Геннадий держит на руках младенца. Хоть фото было оборвано, но всё же, можно было заметить женские руки, прижимавшиеся к Геннадию.

Охотники договорились, что Тимон пойдёт и оповестит о находке старейшин и жену усопшего, а Кортик займется приготовлениями к сожжению. Хоть Тимон и испытывал теперь некую неприязнь к супруге Геннадия, он понимал, что это не давало ему никакого морального права отбирать у неё возможность попрощаться с мужем. Не все охотники, в подобных ситуациях, предоставляли такую возможность родным, но Кортик и Тимон были из тех немногих, кто все ещё старались это делать.

Уже начало вечереть и, хоть солнечный день всё еще был довольно продолжителен, в лесу становилось не только сыро, но и прохладно. Тимон забрал зарытую добычу, но, несмотря на холод, он не особо спешил в общину. Причин тому было предостаточно:

Данная местность была исследована вдоль и поперёк и считалась относительно безопасной, но всё равно охотнику, ни в коем случае нельзя было терять бдительность. Ещё, сейчас, у Тимона было отягощение в виде нагулявшего за лето жир глухаря, и он не хотел выбиваться из сил. Но, помимо всего этого, Тимон, как только мог, пытался оттянуть момент встречи с вдовой Геннадия. Тимон вдруг понял, что не хочет сталкиваться с ней взглядами. Он боялся, что не сможет скрыть презрения в своих глазах, как бы он ни старался. И в то же время, ему казалось, что именно этого она сейчас и заслуживает. Он не собирался никому раскрывать содержимого письма. Решил, что пусть это будет на её совести. Но, со своей стороны, испытывал некую мужскую солидарность и чувствовал, что должен хоть как-то отомстить за Геннадия. Не то чтобы он был большим моралистом, в обычной ситуации он даже не удивился бы подобному развитию событий. На его памяти было большое множество еще более казусных измен, гораздо более низких в моральном плане, чем та, что была у Геннадия. Но ещё ни разу Тимону не доводилось быть в роли гонца трагической вести, причиной которой являлся её получатель.