Город разврата

Они целовались долго и страстно, упиваясь вкусом губ и непривычными ароматами друг друга. Уже соскользнула под кровать простыня, и ловкие руки Филса начали ласкать аппетитную грудь. Вигилия не отстранилась, не пыталась вырваться, а напротив, начала дышать ещё чаще, с нарастающей страстью.

Филс очень хорошо знал, что значит такое дыхание. Удивительно было только то, что оно оказалось одним и тем же и у уличных девок, которые зарабатывали так на жизнь, и у этой холёной красавицы из богатой семьи.

Он уже приготовился опустить руки ниже и хорошенько познакомиться с бёдрами и упругой задницей, но тут в коридоре послышались шаги.

С отчаянным усилием, на выдохе он оторвался от пьянящих губ и прошептал:

– Сюда кто-то идёт, я спрячусь, а ты делай вид, что спишь, как раньше.

Он поджал ноги, подхватил с пола полотно, служившее одеялом, и нырнул под него. Девушка, хоть и не узнала его, но, очевидно, догадалась, что делать, и прижала его ноги к своим крепко-крепко, а голову он опустил вниз так, что упёрся носом прямо между её обнажёнными грудями.

Пахло там невероятно. Потом, какими-то лёгкими духами с ароматом горных цветов и все теми же знакомыми благовониями. Он был выше девушки, так, что его руки теперь оказались на её попке, а бедра – над поднявшимся членом. Он согнулся так, что плавающая головка уже касалась её нежных ягодиц.

Девушка пошевелилась, но не стала возражать и пытаться изменить позу. Она по-прежнему лежала на боку, тщательно укрытая огромным светлым полотном, и нужно было очень внимательно смотреть, чтобы разглядеть, как сильно увеличилось накрытое этим полотном тело.

Дверь скрипнула, в проёме показалось лицо пожилой служанки.

– Что за шум? – спросила она. – Госпожа, у вас всё в порядке?

Девушка, как ни в чём не бывало, продолжала лежать на боку с закрытыми глазами и дышала ровно, словно во сне. Ни губы, ни веки даже не шевельнулись в ответ.

Дверь закрылась, шаги начали удаляться. Старая служанка, очевидно, просто не заметила, что оконная решётка немного погнута.

Когда шаги затихли, девушка открыла глаза и едва заметно пожала плечо юноши.

– А всё-таки кто ты такой? – спросила она.

Филс решил играть до конца.

– Ты знаешь меня. Просто видела только при свете дня. Я тогда был одет. Да ты была одета.

– Интересно.

– Но знаешь, без одежды ты всё равно прекрасна!

С точки зрения схоластической логики он говорил правду. Просто не всю.

Она и правда могла заметить Филса, пока он разглядывал дом. Но, скорее всего, не обратила на очередного уличного мальчишку никакого внимания.

– Да и ты неплохо выглядишь, – был ответ, – если бы только маслом не вонял. Я все равно тебя не узнаю. Но ты мне почему-то нравишься. Ты такой смелый, забрался сюда и признался во всём… На такое мало бы кто осмелился.

Её дыхание снова становилось тяжёлым и страстным. Филс понял, что самое время прекратить эти опасные расспросы, пока она его уже по-настоящему не узнала.

И он снова прильнул к её губам. И как только почувствовал, как её язык ответил на поцелуй, тут же сжал руками её бёдра и начал их поглаживать, медленно опуская всё ниже, так, чтобы его член сначала просто пощекотал её лона. А потом начал туда медленно погружаться.

– Ой-ой-ой, – прошептала девушка. Но в этот раз не отстранилась.

Он снова начал играть языком. Ловкие привычные руки тем временем развели её бедра, открывая доступ к самой главной сокровищнице.

Он не знал, был ли это её первый раз. Но решил, на всякий случай, и не спрашивать. Мало ли какому соблазну может поддаться настолько страстная девушка. Поэтому сначала он входил в неё очень медленно, прислушиваясь к дыханию и телу. И он теперь мог быть уверен – этой купеческой дочке явно понравилось, когда в её влажную пещерку погружалась дубина уличного воришки.

Он и сам млел – и не только от очередной победы. Делать это с Вигилией было чем-то особенным. Холёное юное тело не воняло улицей или соломой. Изо рта, который всего лишь час назад ел что-то дорогое и вкусное, пахло приятно, а перебирать ароматные волосы, нежные, словно шёлк, было особенным наслаждением. И, конечно, особым наслаждением было сознавать, что эта девушка из богатой семьи не будет требовать звонкие монеты.

Он вспахивал девицу старательно, неутомимо, наслаждаюсь каждым мгновением. Попеременно лаская то плечи, то грудь, то нежную спинку и не прерывая страстного поцелуя.

Тьма в комнате сгущалась ещё сильнее, только тёмный синий силуэт окна с решёткой горел у него за спиной. Ну, он всё равно ощущал на ощупь всё, что было нужно.

Наконец девушка застонала. Он ощутил, как затрепетали её бедра, и ещё спустя десяток толчков она изогнулась в страстном оргазме. Филс и на этот раз успел спохватиться в последний момент. Когда девушка уже выгибалась, он успел вытащить член и торопливо излился прямо ей на живот.

– Всё хорошо, милая, всё хорошо, – шептал он, вытирая сперму всё тем же лёгким одеялом. А потом опять приблизился, ощутил лицом её пьянящее и тёплое дыхание. И подарил ей ещё один страстный поцелуй в губы.

– Это было великолепно, – прошептала она.

– Угу, – отозвался Филс, чувствуя, как выступил на нём пот, – мне не снилось такого.

– А ты будешь ещё приходить?

– Всё зависит от ваших пожеланий, моя госпожа.

– Сейчас я кое-что сделаю. Пусть это тебе поможет.

Девушка поднялась с кровати и подошла к тому самому низком столику. В серебряном сиянии Луны её обнажённое тело казалось со спины особенно очаровательным. А от крепкой округлой попки было по-настоящему не отвести взгляд.

Потом девушка вернулась к постели и вложила в руку Филсу что-то холодное и металлическое.

Юноша поднялся с кровати и посмотрел на подарок. Это был небольшой серебряный медальон в форме кролика.

– Если решишь вдруг заглянуть ко мне в гости в обычное время, – девушка сделала паузу, собираясь с мыслями, – ну, то есть днём, при свете солнца, – надень, пожалуйста, этот медальон. Тогда я точно смогу тебя опознать. Потому что пока мне почему-то кажется, что это всё мне снится. А с родителями мы как-нибудь решим. В наше время заключают самые удивительные союзы…

– Я вернусь, когда ты решишь окончательно, – пообещал Филс и выскользнул за отогнутую решётку.

Вигилия посмотрела ему вслед. На губах, которые ещё помнили вкус его оливковых поцелуев, расцвела непрошеная улыбочка.

А потом, полная сладкой усталости, она опустилась на кровать и погрузилась в блаженный сон.

3. Бал и беседка

Второй в жизни бал показался юной Гайе почти невыносимым.

К тому же, это был большой королевский бал, куда приглашают, кажется, всех жителей королевства и в пёстрой толпе не разглядеть знакомого лица.

По залу дворца гуляли сквозняки, а оркестр играл, казалось, где-то сбоку и было непросто его даже разглядеть, – не то что расслышать.

Да и сама Гайа была слишком юна, чтобы достаточно преуспеть в танцах и интригах, – а других развлечений на балу не было. И самых именитых гостей она знала только по именам, а не лично. Тем более что эти по-настоящему важные люди были едва ли не ровесниками её дедушки.

Даже закуски закончились слишком быстро. Только цветы, украшавшие зал, были ей близки – они тоже выглядели уставшими.

К счастью, у того, чтобы затеряться в этом многолюдье, были свои преимущества. Например, за ней никто не присматривал. И ничего от неё не требовал, что тоже большая редкость.

Так что Гайа решила украдкой выскользнуть в сад. Там хотя бы можно погулять, что было для неё и понятнее, и привычнее.

Ориентироваться в ярко, но неравномерно освещённом зале было непросто, но всё-таки она отыскала высоченную дверь и выскользнула в приятную прохладу позднего летнего вечера.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и сад превратился в сумеречные переплетения чёрных ветвей. Кроны деревьев слились в огромную непроницаемо-чёрную тучу. Аллеи приходилось искать почти на ощупь, ориентируясь по мраморным столбикам, что белели сквозь cизый cумрак.

Гулять одной было очень приятно, и постепенно к Гайе вернулось хорошее настроение. В конце концов, она и сама была не из последней семьи, и если бы те, кто был на балу, интересовались свежей девичьей красотой, а не изгибами политики и новомодным развратом с юношами, то Гайа определённо имела бы успех. Изящное овальное лицо с большими зелёными глазами было очерчено по контуру тщательно уложенными чёрными волосами, завернутыми в причёску в форме раковины. Одета она была просто, но эта простота была, конечно, недоступна простым городским девушкам. Однотонное светлое платье из шёлка спадало до лодыжек, оставляя одно плечо обнажённым, а серебряные браслеты и цепочка медальона напоминали, что капитал у семьи ещё имеется. Наряд дополняли лёгкие сандалии из сверкающей чёрной кожи.

Гайе очень нравилось ощущать шёлк. Украдкой от родителей она не стала надевать даже нижнего белья, – тем более что это и было принято на балах прошлого. Поэтому теперь летняя жара не давила, а обволакивала, и неожиданный порыв прохладного ветерка то ласкал выступающую грудь, то вдруг заглядывал под юбку и легонько щекотал лоно…

Гайа отошла уже достаточно далеко вглубь аллеи, когда различила незнакомые, но подозрительно понятные звуки. Сначала она подумала, что это просто кошки решили поупражняться в концертах. Но потом вспомнила, что сейчас не весна.

К тому же, чем ближе она подходила, тем меньше это напоминало котов.

Напротив, проступало сходство с кое-чем другим. С тем, что часто происходит в укромном тёмном саду, пока бальный зал залит ярким светом.

Гайа читала про это в маминых романах, которые пытались от неё прятать, и именно поэтому ехала на первый бал с таким интересом. Да и, пожалуй, по той же причине не стала надевать на этот бал утомительное нижнее бельё…

Она подошла поближе, и сомнений уже не осталось. За зыбкой стеной зарослей виднелась беседка, и именно оттуда доносились вздохи и слова, едва от них отличимые.

«Похоже, там кто-то всерьёз развлекается», – подумала Гайа. Серьёзная, воспитанная девушка, она не допускала непотребных слов даже внутри собственной головы.

И всё-таки пьянящее любопытство разгоралось в ней всё сильнее. Ноги Гайи словно сами поднесли её поближе, руки раздвинули заросли – и она наконец-то смогла хорошенько разглядеть всё, что происходит.

Полная луна висела над городом, горизонт был чистым и ясным, и было отлично видно, что происходит в беседке – всё очень отчётливо, только все цвета стали серо-сизыми. Парочка развлекалась прямо по центру беседки, так что тени ничего не скрывали.

Они были совершенно голыми. И даже неопытная Гайа смогла их опознать.

На четвереньках стояла – и в этом не было никаких сомнений – принцесса Серения. Её стройное, почти мальчишечье тело, с увесистыми мячиками грудей и округлым задом, смотрелось удивительно привлекательно, а рыжие волосы разметались по плечам. При каждом толчке она двигалась всем телом и звучно стонала, и усыпанная бриллиантами диадема на голове принцессы – единственная одежда, которая осталась на её величестве – вспыхивала искорками при каждом движении.

А позади неё стоял на коленях и сношал её в собачьей манере юный ловчий Лео. Его стройное тело поблёскивало от пота, а длинные волосы были откинуты на спину. При каждом толчке Лео звонко шлёпал принцессу по ягодицам и выкрикивал такое, что Гайа не посмела бы и помыслить, не то что повторить.

– Получай! – громко кричал он. – Получай, коронованная шлюха! Получай, маленькая принцесса-потаскушка!

– М-м-м…

– Грязная девчонка, ты любишь, когда тебя пользуют? Да, ты обожаешь это! Принцесса борделя! Тебе место не во дворце, а в публичном доме, среди других потаскушек! У тебя прекрасное тело, ты могла бы зарабатывать этим на жизнь, но ты богатая шлюха и ты сама будешь платить мне за то, что я тебя трахаю!

– Да! Да! Да!

– Позорная девка, ты думала стать моей возлюблённой? Ты недостойна этого! Сколько бы я тебя ни трахал – ты не станешь даже моей наложницей или содержанкой! Ты будешь только моей маленькой шлюхой, я заставлю тебя делать все грязные вещи, которые делают дрянные девки вроде тебя. Ты будешь раздеваться передо мной и ублажать меня по первому слову, ты будешь танцевать для меня голой, и я буду пороть тебя плетью за любую провинность, а ещё иногда просто так, потому что мне нравится пороть плетью коронованных шлюх!

– О да, я заслуживаю, чтобы ты порол меня плетью!

– Ещё я буду стегать тебя ремнём и шлёпать твоими же сандалиями! По первому моему приказу ты будешь приносить орудие для наказания в зубах и подавать мне его, становясь на четвереньки. Потому что ты маленькая грязная сучка, которая уже запятнала престол своим отвратительным, не знающим границ сладострастием.

– О да, я маленькая сучка и заслуживаю, чтобы меня жестоко наказывали!

– Но не думай, что ты получишь за это деньги, как другие постыдные девки, что выставляют своё лоно на продажу! Я прекрасно знаю, что ты не зарабатываешь этим на жизнь, а потаскуха по самой своей гнилой, испорченной природе.

– Шлюхопринцессе Серении не нужно другой награды, кроме могучего члена её господина!

– Наоборот, грязная девчонка, это ты мне будешь давать деньги. Много золотых монет! Чтобы я мог играть в карты и делать долги… и покупать любовь других прекрасных продажных девиц! Которые, в отличие от августейшей потаскушки Серении, действительно зарабатывают этим на жизнь. О, их я буду любить нежно, очень нежно, и платить им я буду щедро. А грязная сучка Серения не заслуживает ни одной монетки – она заслуживает только регулярную порку! Порку плетью, которая не знает пощады!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.