Война корпораций

– Глум, мне кажется – ты просто противный. Или безразличный ко всему. Хотя иногда бывают моменты просветления. Даже нормальным становишься, – Генерал посмотрел на Глума, который начал разгрызать конфету, – правда, иногда летаешь в облаках, но это не смертельно. Просто… Может, стоит девушкам оказывать внимание?

– Слушай, иногда мне кажется, что тебя подослала моя мама. Ты точно с ней не виделся? – возмутился Глум и начал вертеть головой, бросая внимательный взгляд на дорогу и дерзкий – на Генерала.

– Нет, да и как бы я это смог сделать? Понимаю, ты не самый обычный человек…

– Да я и не человек.

– … но иногда просто стоит расслабиться и получать от жизни удовольствие. Чувствую, тебе действительно одиноко. Мы можем спросить у девушки Рамса, может, у нее есть свободные тети.

Глум снова повернул голову к Генералу и пристально посмотрел ему в глаза.

– Я же сказал, давай закроем тему. Скажем так – у меня есть предчувствие, так что пускай все идет своим чередом, – Глум тактично закончил, поставив точку в разговоре.

Оставшуюся часть пути напарники проехали молча. Каждому есть о чем подумать, каждому есть куда смотреть во время пути к дому Рамса. Город медленно менял свои пестрые краски Мармеладного района на более темные, готические тона. Рамс проживал на нейтральной территории, где чаще всего обитали те, кого достало вечное противостояние. Дома здесь не сказать, что являются откровением инженерной мысли: они столь обычны, что даже их красные одинаковые «прически» не отличались, словно они наняли одного кровельщика на весь район. Зеленые лужайки, аккуратно постриженные, помогали глазам отдохнуть после тяжелого рабочего дня. В этот район даже грузовики не ездили, так что дорога находилась в хорошем состоянии. В таких местах детишки очень часто, особенно по выходным, выезжают кататься на роликах. Смертельных случаев не наблюдалось. Официально уж точно. Может, потому, что в основном здесь обитали не люди, но те, кто очень уж хотел на них быть похожими: трудиться, вечер проводить с семьей, завести детей и встретить старость пенсией и смертью во сне. Как обычно говорят: местный Эдем с отблесками тьмы. Здесь и жил сын главы Корпорации Добра Рамс.

2

Глум припарковался напротив дома, игнорируя знак «Стоянка запрещена». Генерал не любил нарушать правила, но Глум в ответ на высказывания напарника сказал лишь:

– Что ты как маленький, а?

Рамс поджидал дядю у окна, сидя на специальном подоконнике-сиденье, устеленным подушками и мягкими игрушками кофейного цвета.

– Привет, Глум, – Рамс протянул руку и крепко сжал ее, когда гости подошли к дому. – Рад тебя видеть. И тебя, Генерал.

– Какое крепкое рукопожатие, может, ты наврал насчет подружки? – Глум стукнул Рамса по плечу.

– Знаешь, дядя Глум, ты, наверное, удивишься, но уже несколько десятков лет назад шутка твоя морально устарела. Еще раз привет, Генерал. Как сам?

– Да, как видишь, не очень, раз снова путаюсь с твоим дядей.

Глум достал новую конфету из внутреннего кармана и закинул ее в рот.

– Ладно, проходите. Ноги не забудьте вытереть, – сказал Рамс.

Глум посмотрел под ноги и увидел бархатный коврик с надписью: «Добро пожаловать». Правда, он удивился: тот находился внутри, а не приветствовал на пороге.

– Присаживайтесь в гостиной. Кира сейчас придет, она пошла за продуктами. Сказала, не хочет встречать гостей с пустым холодильником. Мы с ней нечасто кушаем, так что извините, – сказал Рамс, провожая гостей в дом.

– Спасибо за заботу, Рамс. Ты, в отличие от своего дяди, хорошо воспитан, – Генерал вытер ноги о коврик, украдкой кивнув головой в сторону Глума, и пошел к «зоне отдыха», состоявшей из полукруглого кожаного белого дивана и парочки кресел, расставленных по кругу, замыкая его. В центре красовался низкий, широкий квадратный пуфик, обтянутый плотной тканью, на котором стояли растения в темных квадратных горшках.

Глум сел в кресло и начал грызть конфету, закинув ногу на ногу. «Ничего примечательного», – подумал Глум и прошелся взглядом по комнате. Внимание его привлекло удивительное разнообразие коричневых тонов, со вкусом подобранных профессиональным дизайнером.

– Вы кого-то нанимали? Я имею в виду дизайнера или кто там занимается «феншуем». Красиво дом обустроен.

– Нет. Мама девушки занималась всем. Она умеет. У нее это в крови, а я не возражал. Учитывая, сколько я с тобой прожил в не столь приятных условиях, мне вообще все равно, что где стоит. Уютно – и то ладно.

Рамс и Генерал уселись на диван недалеко друг от друга.

– Так ты говоришь, встречаешься с девушкой. Можешь показать ее фото? Уж очень интересно, нормальный у тебя вкус или как у моих братьев – полностью отсутствует.

Рамс достал телефон, нажал на экран и кинул телефон в руки Глума. Тот в свою очередь вертел экран и так, и эдак, рассматривая каждую фотографию, приговаривая: «забавно-забавно». Глум увидел знакомые очертания, но разве совпадения существуют? Нет. Все подстроено.

– Симпатичная, – сказал Глум и выкинул телефон в окно, разбив стекло.

Генерал засмеялся, а вот Рамс, в отличие от него, вскрикнул: «Это не твой телефон! Ты с ума сошел».

– Извини, привычка, – Глум проводил племянника взглядом, пока тот не вышел за дверь, чтобы забрать телефон с улицы. – Он все равно устаревшей модели. Я такие называю нанокирпичами! – крикнул он в сторону распахнутой двери. – П-с-с, Генерал, я думаю, тут не все чисто. Не верю в совпадения. В голове складывается небольшая теория. Походит на большую шахматную игру.

– Да? – Генерал посмотрел назад и увидел за окном Рамса, поднимающего телефон. – И какая? Очередной заговор? У тебя каждую секунду новая теория.

– Думаю, нас водят за нос, – сказал Глум, в очередной раз не обратив внимания на слова напарника, – правда, не знаю кто. Либо судьба, либо моя мама.

– А это не одно и тоже? – удивился Генерал.

– Для вас да, для меня нет. В отличие от людей, я могу выбирать свой путь.

Рамс вошел в комнату и сел туда, где сидел прошлый раз.

– Генерал, как ты с ним вообще общаешься? Он же идиот, – снова возмутился племянник.

– Ему я обязан жизнью, ты ведь знаешь, Рамс, – сказал Генерал, встретив положительный кивок хозяина дома. – Мы с тобой давно не виделись. Ты так и не изменился. Гены берут свое, – Генерал посмотрел на молодое лицо Глума, так тщательно корчащееся, отрывая фантик от новой конфеты. – Расскажи, как ты дошел до такой нормальной жизни?

– Эй, его брат в беде, нам некогда рассусоливать, – прозвучал голос Глума сквозь шелест фантика.

– Не бойся, дядя. Гонко ещё в безопасности. Они путешествуют по городу. Я чувствую, как они передвигаются с места на место, останавливаясь на двадцатиминутные перерывы.

– Паломничество, – невнятно сказал Глум, оттопырив щеку конфетой, – значит, когда они остановятся больше, чем на полчаса – скажешь. Всё-таки интересный у тебя дар. Ты способен найти любого, но отказался от должности главной ищейки в пользу вот этого, – Глум резко растянул губы и тут же вернул их на место, да так, что на шее проскочила нервная жилка. – Не хочешь вернуться?

– Ну уж нет, спасибо. Мне повседневной рутины хватает. Ладно, – Рамс хлопнул ладонями по ляжкам, – Генерал, теперь к твоему вопросу. Я рад, что ты спросил. Хоть кому-то в этом мире интересно, что со мной случилось и как я вообще поживаю. Отец постоянно занят, старший дядя на каждый день рождения присылает наложниц из своего гарема с поздравительными открытками. Последний раз, когда он прислал их, Кира чуть меня не убила. Хотя ее мама посчитала это забавной шуткой.

– Ага, как же, шутка, – усмехнулся Глум. – Они знают, кто ты такой?

– Нет. Им известно, что у меня странная семейка, даже по нашим меркам. Вообще удивительно, на меня действительно возлагали столько надежд, а в итоге как вышло? Я их не оправдал и меня совсем забыли. Неудачники никого не интересуют, верно?

– Допустим, я не забывал тебя, – Глум почесал несуществующую бороду.

– Это твоя работа. Вот дедушка да, постоянно звонит, спрашивает, как дела, но он не в счет. Он вообще за гранью моего воображения. Бабушка говорит: «Ты бежишь сам от себя». Но знаешь, мне все равно. Я так рад нынешнему спокойствию. Удивительно! Я познакомился с Кирой в библиотеке, в первый день моего созидательного образа жизни. Она ходила в отделе оккультных наук…

Генерал чуть приподнялся.

– …не знаю, что она хотела там, но вид в тот день у нее был не очень. Говорила, она сбежала от проблем и пытается начать новую жизнь. Ну как-то так у нас все и началось. Я выкупил этот дом. На новоселье пришла только ее мама. Она в тот момент развелась с мужем и поссорилась с сыном, но все-таки нашла время, чтобы прийти и порадоваться за нас. О, кстати, мне нужно ей позвонить! Ты можешь ей помочь.

– Не думаю, – сказал Глум, зная, что попался на крючок.

– У нее пропал сын, она должна была пойти сегодня к тебе. Извини, направил без твоего ведома. Кстати, если не поможешь ей, я не помогу тебе. Как тебе сделка?

– В лучших традициях старшего, – сказал Глум и положительно кивнул.

– Спасибо, сочту за комплимент, – спокойным голосом парировал Рамс. – Так она приходила?

– Я не помню. Мой помощник вроде кого-то встречал, но возникло срочное дело с твоим братом. Пришлось уйти, – сказал Глум, пару раз щелкнув пальцами, отчего Рамс и Генерал невольно напряглись.

– Она хорошая женщина, хоть и демон.

– Послушай, Рамс. Демоны не бывают хорошими. Они любят заключать выгодные для себя контракты. Они могут это делать без твоей подписи. Я пару раз был на корпоративных собраниях этих «душевных дилеров», – Глум обозначил пальцами нужные слова, – и поверь мне, там они такие вещи рассказывали, у меня аж волосы дыбом стояли.

Нависла неловкая пауза. Звук звонка, разлетевшийся по дому, разбавил напряжённую обстановку. Рамс открыл дверь и впустил ждавших на пороге двух женщин, одну из которых Глум знал по еще не остывшей в его сердце недавней встрече. Они пересеклись взглядами, и девушка в платье в горошек сразу же отвела широко раскрытые глаза. Рамс взял у них пакеты с продуктами и ушел на кухню, пригласив дам пройти к дивану. Глум встал и поприветствовал новых гостей стоя, слегка наклонив голову, сказал: «Рад с вами познакомиться, меня зовут Глум». Киру он определил по современному стилю общения, хоть та и была копией матери, когда она сказала: «Ну здорово, мой паренек рассказывал о тебе».

– Меня зовут Катя, – сказала девушка в платье в горошек. Она не отрывала от Глума взгляда, как и тот от нее. Генерал смотрел на происходящее периферическим зрением, подойдя к дочке Екатерины и якобы завязав с ней беседу.

– Очень приятно, Катя, – Глум проглотил конфетные осколки и немного скукожился от боли, прошедшей по горлу колкими упреками.

Рамс вернулся в гостиную и попросил всех присесть.

– Кать, ты ходила к Глуму по моему совету? – спросил Рамс.

– О нет, я не успела, с утра столько дел возникло, – она кинула быстрый взгляд на среднего брата и тут же его отвела, слегка покраснев. Глум почесал глаз и зевнул.

Удивительный факт заключался в том, что Глум ни разу не встречал настолько доброго демона. У него возникли сомнения по поводу абсолютности решения отца о принадлежности каждого живого существа к определенной фракции. Разве можно приписывать существо, родившееся среди демонов, к демонам, как и существо, родившееся среди ангелов, к ангелам. Где же свобода выбора?

– Екатерина, как вы отнеслись к отношениям вашей дочери с моим племянником? – спросил Глум, закинув ногу на ногу. Генерал заулыбался, увидев неловкое движение напарника.

– Он ваш племянник? Рамс, почему ты не рассказал? А! Думаю, ты не хотел, чтобы мы тебя стеснялись, – Катя слегка усмехнулась, прикрыв рот ладошкой. – Если честно, сейчас вы меня удивили, сэр Глум.

– Просто Глум.

Генерал сжал скулы и хрустнул шеей. Пока между Рамсом и Кирой разгорелся спор по поводу его молчания о почетном статусе, Катя подсела на край дивана, расположившись в полуметре от кресла Глума. Генерал в это время откинулся на спинку дивана, раскинул на нем руки и опрокинул голову назад, попутно выдохнув и закрыв глаза.

– Глум, конечно, немного не в тему, – сказала Катя, – но скажи, пожалуйста: зачем ты здесь?

– В смысле? – удивился Глум.

– Ну, понимаешь, у тебя такие возможности, огромная сила, и все такое. Так ответь: зачем ты обитаешь среди людей, хотя можешь находиться у себя дома, а там, как я слышала, очень даже неплохо.

– Глупый вопрос, Кать. – Глум подался вперед, приблизившись к лицу собеседницы, отчего та покраснела. Опять. – Зачем люди живут среди животных? Это мой дом, понимаешь? Я отказался от радостей и благ своего мира в пользу духовного существования. Считай меня человеком, который ушел из мегаполиса в лес, определив себя отшельником. Теперь мир видится немного иначе, хотя раньше мое четырехмерное существование позволяло видеть многое. Прошлое, будущее, настоящее. Все сливалось в одну картину. Знаешь, я очень любил книги. Моя мама – писательница судеб. Давно, еще в те времена, когда я был совсем маленьким – постоянно приходил к ней, чтобы почитать о судьбах людей. Я переживал тысячи жизней, но только не свою. Удивительный факт, но всезнание мешало насладиться чем-то неосязаемым. Знание сюжета всех книг и всех историй еще до того, как они были созданы, удручало, и так вышло, что я заговорил об этом с отцом. Наша беседа длилась долго, и, в конечном счете, он сказал следующее: «Тебе надо жениться». Да, вот так вот взял и отправил в ваш мир, но дал возможность вернуться в любое время. Если честно, возвращаться не хочу. Слава Богу, – Глум рассмеялся после этих слов, – в этом измерении я потерял память. Могу пересмотреть любимые фильмы и перечитать книги по второму разу. Я не помню, как жил там, но остались отдаленные чувства. Знаешь, как после сна, который ты забываешь каждое утро, но смакуешь оставшийся приятный осадок.

– Вам никто не говорил, что вы необычный? – Катя немного приблизила лицо, но тут же отстранила его, сев прямо и слегка откашлявшись. – Вы спрашивали по поводу племянника и не против ли я его союза? Нет, не против. Понимаете, из-за странности моего союза – не имею права упрекать. Открыла в себе понимание, и мне это по душе: люблю понимать, люблю одобрять, а от моего родства с природой зла осталась лишь редкая вспыльчивость, но яркая, как огонь. Стараюсь использовать ее в нужном месте и моменте. Как видите, дочка пошла по моим стопам… Как и сын. Мой мальчик совсем запутался, – губы Кати задрожали. – Совсем маленький запутался, и его никто не принимает. Даже я. Не могу смириться с тем, кем он стал. Прошу, Глум, помоги найти его. Его отец… Мой муж совсем с ума сошел. И если мой сын мертв, – Катя побелела, – то муж причастен к этому.

– Хорошо, я помогу, но после нашей основной миссии. Мне надо знать: каким образом ты смогла жить с человеком? Одно дело, когда демон и ангел вместе, но совсем другое, когда человек и высшее существо. Извини, но у меня плохое предчувствие. – Глум нахмурил взгляд. Тень от козырька, в которой прятались его жемчужные глаза, стала темней.

– Глум, не дави на нее. Видишь – ей и так тяжело, – вмешался Генерал. К этому времени Рамс и Кира утихомирили свои споры.

– Да не давлю я. Нужны же зацепки в конце-то концов!

– Ничего, все нормально, – перебила их Катя. – Я понимаю, но раз вы собрались выполнить свою миссию – пожалуйста. Не буду загружать вас своими семейными проблемами. Когда наступит время, я все расскажу. Только обещайте, что и вправду поможете. Знаю, вы думаете – раз я демон и мне все равно…

– Я даю свое слово, что помогу, Катя, – Глум пересел на диван и приземлился между матерью и дочкой, схватив первую за ладонь и крепко сжав ее. – Я обещаю, что не брошу тебя.

Троица, не участвующая в разговоре двух взрослых существ, пристально наблюдала за ними, и каждый, Бог тому свидетель, заметил искру, промелькнувшую между мужчиной и женщиной. Екатерина хотела что-то сказать, но не стала. Не хотела портить момент. Рамс непринужденно закашлял. Глум обернулся и увидел, как они смотрят на них: Кира улыбалась, Генерал недоумевал и корчил рожу, как ужаленный в коленку пчелой ребенок, Рамс сдерживал улыбку, напрягая губы, которые стали похожи на слоновью задницу (извиняюсь за ругательство – я лишь немного исправил первую мысль, промелькнувшую в голове Глума, сделав ее приемлемой).

3

– Кажется, я засек их! Они не двигаются с места чуть дольше получаса, – крикнул Рамс.

– Это не может не радовать, дружище, – Генерал вскочил и помчался к двери.

– Я с вами! – крикнула Кира.

– О нет, дитя, тебя только там не хватало. Извини, но это не игрушки. Не могу же я дочку своего клиента пустить на лоскуты. Оставайся здесь. Приготовьте плотный завтрак и ждите приезда моего помощника. Обычно он откликается на кличку Видергольд.

– Надеюсь, мы еще увидимся, Глум, – все так же робко говорила Катя.

Глум, дойдя до двери и услышав еле слышный голос клиентки, повернул голову и подмигнул. Та в ответ налилась краской и скромно улыбнулась. Глум знает, что демонам доверять нельзя, но тут даже он ничего не мог поделать… и улыбнулся в ответ.

Компания из трех персон собралась в крестовый поход на инакомыслящих. Все их действия подкреплялись жесткими аргументами, но у каждого они были свои: один хотел спасти своего брата, дабы избежать разбалансировки сил; второй желал распустить секту, которую сам же и создал; третьему просто было скучно (хоть он этого и не признавал), ну и частично думал об аргументах первого и второго.

Настал вечер. Солнце быстро покидало небо, стараясь избежать встречи с назойливой и властной луной, дабы она, как в старые добрые времена ацтеков, не затмила его и тем самым не побудила человечество на новые, ужасающе-кровавые жертвоприношения. Оранжевый след скрывающихся за горизонтом лучей неохотно сползал с крыш домов, оставляя землю во власти тьмы. Постепенно улицы пустели: люди пачками забивались в дома, забирая собак с улиц, детей с детских площадок; пьяницы до отказа трамбовались по своим прокуренным норам, прощаясь с остатками здоровья. Единственные существа, над которыми тьма не властна – коты. Они лениво вылезали из подвалов, вытягивали передние и задние лапы после долгого сна перед сложной получасовой охотой, чтобы не потянуть связки и оставшиеся двадцать два часа после охоты проспать.

Проезжая сквозь уставший город, наши герои тихо сидели в машине, наблюдая за приевшейся, но так полюбившейся картиной. Единственный, кто бурно мыслил, так это Глум. В его голове бушевал и стихал огонь. Он никогда не мог остановить размышления, иной раз искренне страдая от этого. Одна из главных, сдерживающих мировую войну сил была доступна самому безмятежному существу. Глум никогда не мог понять: почему все так суетятся? Все на подсознательном уровне? Возможно. Ведь Глум тоже пытался урегулировать конфликты или же предотвратить их, сам того не осознавая, еще на стадии зародыша. Он просто делал то, что мог, то, что должен, и то, что хотел. Иногда, когда работы не было, Глум смотрел в окно, закинув ноги на подоконник, смотря, как день сменяет ночь. Такие застои сильно напоминали ему прошлую жизнь, когда все находилось под контролем, а сюрпризы и неожиданные жизненные повороты напрочь отсутствовали. Временами нашего героя посещали мысли: «Я проклят на бессознательное существование. Разве можно безмятежно дрейфовать по океану жизни, выкинув весла, заведомо зная, что придется потрудиться? Конечно, можно, я же бессмертный. Проблема бессмертия. Люди мечтают о бессмертии, зная о его проклятии. Конечно, они мало видели, вот им все и интересно. Нужно поставить эксперимент и сделать кого-нибудь бессмертным. Что же будет с человеком, который познает все секреты жизненного порядка? Станет ли он злым, узнав настоящие мотивы зла? Тут все решит лишь наглядный опыт. Хм, интересно, что станет с бессмертным существом, ответившим на все вопросы? Может, оно улетит за пределы любой физической силы и будет обитать в абсолютной тьме, вдали от проблем остальных галактических существ. Сможет ли это существо породить жизнь одной лишь мыслью, став богом для новой формы смертности – не ясно. Забавно, если такая ситуация будет иметь место. Какой способ дальнейшего существования выберет новоиспеченный бог: будет жить среди смертных или так же отрешится, как отрешился от прошлого мира. Ха! Представляю – бог исчезнет, а его «дети» будут слагать о нем легенды и думать, что он с ними. Смертные не позволят себе остаться в одиночестве – таков уж их удел. Может, сделать исключение и бессмертному существу и остаться с кем-то? Ну, например, с брошенной демонессой, которой нужна помощь. Нет, глупости. Пускай она…».

– Дядя Глум, а мама Киры – красивая и неплохая женщина. Она, знаешь, добрая такая, – Рамс тяжело выдохнул, – на удивление. Не верится, что она ее мать. Моя девушка очень вспыльчивая, часто пытается со мной поссориться, что, говоря по секрету, у нее и выходит. Но ее мать… Она часто помогала нам помириться. А вот мой отец говорил, что демонам не стоит доверять.

– Извини, но твой отец – идиот, – Глум достал шоколадный батончик и закинул его в рот, сняв обертку, как банановую кожуру. Во время действий он бросил руль, отчего Генерал завопил и схватился за него обеими руками. – Согласен, я немного перегнул палку, но иногда он настолько приторно смакует свои мысли, аж тошнит. Старший недалеко ушел. Им бы подраться, доказать свою точку зрения. Ты ведь не глупый парень, Рамс. Ты поэтому сбежал? Даже от меня. Не хочешь быть похожим ни на кого. Хочешь стать самим собой?

– Смотрю, у тебя идеальная жизнь, – Рамс зло отрезал фразу и резко повернул голову в окно. Успокоив дыхание, продолжил: – Прошу прощения, я не должен был на тебя срываться. Правда всегда колет глаза.

После этих слов перед глазами Глума промелькнула картина, будто вспышка: маленький мальчик стоит босиком в снегу. Идет метель. Холод. Красная…

Глум потряс головой и часто заморгал. Очередной временной приступ.

Генерал посмотрел в зеркало заднего вида, встретившись глазами с Рамсом.

– Я уверен, что дедушка тобой гордится, – Генерал улыбнулся, когда заметил, как Рамс, хоть и сдержанно, но все же поднял уголки губ вверх. – Я его никогда не встречал, но, по рассказам Глума, он бы точно тобой гордился. Как-то твой дядя сказал: «Мой отец прежде всего ценит индивидуальность».

– Ага, после чего послал старшего в самую горячую точку мироздания, – усмехнулся Глум.

– Ну, знаешь, твой старший брат – тот еще перец, – сказал Генерал и отпустил руль: Глум снова положил на него руки.

– По крайней мере, он выбрал эту дорогу сам. Генерал, тебе все равно не удастся постичь всю природу зла. По сути – оно и не зло вовсе. Я называю его сдерживающей силой. Никак нельзя однобоко судить о природе одной из сущностей. Добро – приторное, а вот зло – не каждый сможет прочувствовать. То, что творят люди: убивают, насилуют и все в таком духе – бред. Это не природа зла, это природа глупости. Но! Старший и малой превратили вечное противостояние в какой-то фетиш. Рамс, ты слышал, чем они сейчас занимаются?

– Ты про Корпорации?

Глум ответил положительно.

– Слышал и был сильно удивлен. Как можно додуматься до такого банального противостояния?

– Не знаю, но вот что хочется сказать – семья есть семья. Легче всего все бросить, уйти и не переживать. Не считай это камнем в твой огород, но за хорошую затрещину сойдет. Ладно, мы почти подъехали. Готовы? – Глум нажал на педаль тормоза: резко и до конца.

4

Трое парней вышли из машины. Впереди всех шел Рамс: темные, аккуратно постриженные волосы, высокий рост, немного грубоватые для молодого парня черты лица, синий след тщательно выбритой щетины, пиджак спортивного покроя и джинсы, плавно переходящие в кроссовки. Он любил официальные костюмы, но, с его подвижным образом жизни молодого парня, он предпочел более практичную одежду, не изменяя своим вкусам.

Герои оказались перед огромным спортивным комплексом. Обычно в таком проводятся игры в масштабах страны, но сегодня здесь может произойти событие мирового значения. Глум сильно переживал, поэтому достал очередную конфету.

– Так значит, это правда, что дедушка запретил тебе курить. Ну и правильно, а то показываешь плохой пример, – Рамс рассмеялся.

– Ха-ха, – без эмоций сказал Глум. – Мне можно курить, но только в определённые моменты.

Генерал улыбнулся, опустил голову и покачал ею.

Троица двинулась ко входу. Около двери никого не было, висела лишь табличка «Закрыто». Глум выбил дверь ударом ноги и та, со скрежетом металла и хрустом стекла, заполнила пустой холл удивительной феерией звуков.

После все стихло.

– Опять блуждать по коридорам. Рамс, может, ты нам поможешь найти их? – спросил Генерал, но тут эстафету перехватил Глум.