Замуж через побег

Скандал разразился, когда стало известно, что Микаэлла зачислена на исследовательский факультет. Леди Женевьева категорически отказывалась отпускать внучку в академию, напоминала, что там учатся люди не их круга, юной леди из хорошей семьи просто нечего там делать. Девушку запирали дома, слугам категорически запрещалось выпускать ее из комнаты, разве что в столовую и только в сопровождении дворецкого, преданного бабушке, словно пес. Мика думала, как ей сбежать из-под стражи, но вмешался случай. На одном из приемов леди Женевьеву удостоил своим вниманием один из правящих магнатов. Поздравив ее с успехами внучки в учебе, он выразил надежду, что она и дальше будет держать столь высокую планку. Совет следит за успехами представительницы одной из знатных семей. На следующее утро непокорную внучку выпустили, но бабушка сухо произнесла, что Микаэлла всегда может вернуться домой, если что-то в академии ей не понравиться, или пойдет не так. Что отвечать совету, бабушка придумает.

Сейчас же девушка сидела в своей комнате, практически без денег, без знакомых, которые могли бы помочь, потому что у нее не было никаких знакомых, а пользоваться бабушкиными связями она не собиралась, с враждебно настроенными адептами вокруг, и думала. Сумасшедший дедушка, уехавший чуть ли на окраину страны в глушь ловить рыбу и охотиться, не казался ей больше сумасшедшим, а родители, воспользовавшиеся предложением магнатов и ставшие послами за границей, перестали быть предателями. Леди Женевьева не могла войти в совет, поскольку была женщиной, но она смогла стать главной в семье, получила права распоряжения имуществом, за несколько лет в три раза приумножила состояние семьи и стала вхожа во многие дома. К ее мнению прислушивались, если не в вопросах политики, то когда речь шла о городских делах. Но ей было мало. Ей нужно было еще больше власти. Получить нужные связи можно было только одним способом – породнившись с нужной семьей. Выдав замуж свою внучку за сына нужного человека.

Мика кивнула своим мыслям. Все верно. Все предлагаемые ей женихи были из семей, родственных магнатам. Наверное, только их внимание к юной аристократке, самостоятельно поступившей учиться на такой сложный факультет, заставили бабушку отпустить потенциальную невесту. Дальше дело шло за малым. Внучка поймет, что жизнь в академии не сахар, нет привычного комфорта, приходится делать все самой, а не отдавать распоряжение слугам, и вернется домой. Если добавить негативное отношение окружающих, можно будет выставить юную леди де Блитц жертвой притеснений, сказать, что внучка попыталась, и, может быть, в иных условиях, смогла бы учиться, но ей просто не дали такой возможности. Наверное, как-то так.

– Не дождетесь, – прошипела девушка, – лучше на каких-нибудь болотах помру, чем стану очередной марионеткой в руках бабушки.

Стук в дверь не дал выплеснуться оставшимся «добрым» пожеланиям в адрес «нежно любимой» бабушки. Микаэлла вздохнула, печально посмотрела на свой обед, более уместный у бедняков, чем у аристократки, проверила щиты и защитные заклинания, и только убедившись, что готова к любым неприятностям, пошла открывать. За дверью обнаружился адепт, с которым она столкнулась возле библиотеки.

– Привет, – немного смущенно произнес юноша. Хозяйка комнаты заметила большую коробку в его руках. – Я это, извиниться пришел.

Мика посторонилась, пропуская гостя. Вроде как намерения его враждебными сложно было назвать. Посетитель подошел к столу и поставил на него коробку, подвинув разделочную доску с хлебом.

– Чаю? – подозревая, что может находиться в коробке, предложила девушка.

– Не откажусь, – улыбнулся адепт. – Кстати, я Том. Том Роджерс.

– Микаэлла, – опустив фамилию, представилась она. – Можно Мика.

Гость только кивнул. Девушка быстро согрела чайник, разлила заварку. Том распаковал коробку, в которой оказался большой фруктовый пирог.

– А это у тебя что? – кивнул он на хлеб. – Подготовка к практикам?

– Что-то вроде, – согласилась будущая исследовательница. – Бабушка надеется, что я одумаюсь и вернусь домой.

– Понятно, – несколько задумчиво произнес адепт. – Ладно, пока столовой нет, придется брать тебя под опеку. Не возражаешь, если я расскажу нашим?

– Рассказывай, я не гордая, – пожала плечами Мика.

– Да я уже понял, – кивнул Том. – Просто бабку твою очень в городе не любят. У нас учащиеся больше из простых. У кого-то семьи в доходных домах живут. Мы пару лет назад жили в доме, который бабке твоей принадлежит. Не из лачуг, а приличный. В таких она сама за платой приходит. Понятно, не одна, а с управляющим и охраной. Я на первой практике был, денег своим передать не успел. Отец тоже в отъезде по работе. Он не хотел, но заплатить обещали хорошо. А у матери не набралось нужной суммы. Так леди даже слушать ничего не захотела. Дала три часа, чтобы вещи собрать, и куда хотите, туда и идите. Зима, морозы. Пришлось им в приют идти. Я как вернулся, чуть с ума не сошел. Домой прихожу – другие люди живут, ничего не знают. Позвал ребят, забрали все то, что мама и сестры унести не смогли, и начали поиски. Когда нашел, думал, бабку твою собственными руками задушу, без всякой магии. Близняшки болели сильно, да и остальные уставшие, голодные, замерзшие. Благо в академии помогли. Лекари сразу забрали к себе, а потом новое жилье нашли. Лучше и дешевле.

– Я о бабушкиных делах даже не знала ничего, – извиняющимся тоном произнесла девушка. – Маленькая еще. Зато замуж не маленькая.

Последняя фраза была произнесена с такой злостью, что Том удивился. А потом неожиданно рассмеялся.

– Знаешь, а ты у нас приживешься, – пояснил он. – Хотя, действительно, самая маленькая. Только не обижайся, но, сколько тебе лет?

– Семнадцать, – вздохнула Мика.

– Ну вот. А на курсе в основном за двадцать. Кто из колледжа с тобой пришли, те могут и моложе быть. Но в основном все на первый курс идут, или до колледжа еще где-то занимаются, – принялся рассказывать Том. – Парни так обязательно военное дело изучают, девушкам немного проще, но вас тоже будут натаскивать. Так что готовься, у нас факультет самый сложный. Боевой магии немного проще, там теории меньше. Остальные больше по теории, но нет столько физической подготовки и занятий в лагерях. Хотя, какие там лагеря – вывезут куда-нибудь, и будь любезен не только жить там, но и задание выполнить. Еда закончилась – сам добывай. Кроме группы поблизости людей нет. Как хочешь, так и выживай. И ладно еще летом, это раз в два-три месяца. Могут на несколько дней отправить, а то и на пару недель.

– То, что мне надо, – обрадовалась девушка. – Подальше от бабушки, побольше самостоятельности. А то надоело, что за ручку водят везде. Словно я какая-то драгоценность.

– У нас быстро самостоятельности научишься. Хотя, вроде как начала уже, – снова кивнул он на разделочную доску. – Только слишком дешевые продукты не бери. Не всегда свежими бывают.

– У меня выбора нет, – вздохнула Мика. – Леди Женевьева успешно экономит, в том числе, на внучке. А мне надо как-то до стипендии дотянуть.

– Не переживай. Я сказал, что беру тебя под опеку, значит, все будет. Так что пьем чай и идем знакомить тебя с ребятами. И не думай, на самом деле у нас новичков обижать не принято. Это у меня личное, не сдержался. Не держи зла, я уже вижу, что ты не такая. Сидишь вон со мной, чай спокойно пьешь.

Девушка улыбнулась. За последние несколько лет этот комплимент был единственным, который она с радостью принимала.

– Я сначала подумала, ну, когда тебя увидела на пороге, что ты бабушкин шпион, и пришел смотреть, как я устроилась, – призналась она. – С бабули станется платить кому-нибудь, чтобы ей доносили о том, как я тут живу, как учусь, с кем общаюсь.

– Нет, вот уж на кого я бы никогда работать не стал, – спокойно сообщил ей адепт. – Даже если это будет единственная доступная работа. Но ты, как я уже понял, не она, так что все в порядке. Шпионов мы быстро найдем, была бы проблема. Если что, привлечем боевиков. Ребятам это только в радость будет. Ну и наваляем потом, чтобы думать о деньгах леди забыли. Так что, Мика, пока ты в академии, можешь не переживать, бабушкиных рук не хватит до тебя дотянуться. А если и попробует, обломаем.

Девушка улыбнулась.

Чай допили довольно быстро, после чего Том повел ее знакомить с теми ребятами, что уже прибыли в академию. Сначала Мика думала, что ее поведут по всем комнатам, но ошиблась. Поскольку адептов было еще мало, и у всех были какие-то новости, то собрались они в небольшом зале на своем этаже. Увидев приятеля, все сразу расплылись в довольных улыбках, которые быстро пропали, стоило им увидеть его спутницу. Впрочем, Том на это не отреагировал.

– Знакомьтесь, народ, наше пополнение. Микаэлла. Можно Мика, – представил он девушку. – Поступила заслуженно, без связей. А сейчас, милостью известной родственницы, вынуждена влачить нищенское существование. Хотя, какое нищенское, – махнул он рукой, – нищие и то в месяц больше получают, чем ей выдали.

Мика потупилась. Появившийся на лицах старших однокурсников интерес сильно не радовал. Не хотелось, чтобы ее воспринимали, как неведомую зверушку. Однако девушка ошиблась.

– Слушай, а ты как сплела защиту от оглушения? – поинтересовалась одна из девушек. – Я сколько не пыталась, но никак не получается. Ее и изучают только к концу четвертого курса, говорят, слишком сложно.

– Правда? – удивилась Микаэлла. – Мне никогда не говорили, что сложно, а что нет. Просто я должна была уметь это делать.

– Да, – протянул другой адепт, тоже изучая плетение щитов. – Хорошо, что тебе никто не сказал, что надо учиться скрывать свои заклинания. Обычно это преподают на выпускном курсе, и то не у всех получается.

– Хорошо, что моей бабушке не сказали, что я должна это уметь, – покачала головой Мика. – А со щитом ничего сложного.

И она принялась объяснять, как накладывает защиту. Все внимательно слушали, пытались делать, у кого-то даже начало получаться. Вскоре общий язык был найден, все перезнакомились, а потом и вовсе переместились отмечать знакомство в ближайшую к академии таверну, несмотря на протесты Мики, что у нее нет денег. На девушку только шикнули, чтобы она забыла о такой глупости. Им еще учиться, так что будет просто помогать им, если понадобится. Понятно, не давать списывать, потому как люди взрослые, понимают, что списать может любой дурак, да только где потом смотреть, когда окажешься там, куда сами демоны не заглядывают.

Понятно, что ужин не обошелся без пива. За знакомство, начало учебного года, потом просто так… Мика сидела с одной кружкой, в которой плескалось больше половины напитка, в то время как остальные пошли на третий, а то и четвертый круг. Пить не заставляли, понимали, что девушка не привыкла к подобным возлияниям, да и возраст учитывали. Просто всем было весело, этого хватало. Ровно до того момента, как в зал не вошел новый посетитель. Увидев его, девушка помрачнела и постаралась спрятаться за остальных. Кто-то тоже заметил нового посетителя, шум в компании адептов начал стихать.

– Ребята, а кто это? – полюбопытствовала девушка, когда прибывший удалился на второй этаж, в зал для привилегированных персон.

– А ты разве не в курсе? – удивились остальные.

– Нет, я его пару раз замечала в колледже, но он в другой группе был, мы почти не пересекались. Только в коридоре иногда мимо проходили, – пояснила она.

– Понятно, – одна из девушек покосилась в сторону лестницы, – тогда ты и не могла его знать. Он из семьи де Сентан. Рикьярдо де Сентан. Твоя бабка не знается с его родом. А если она узнает, что он тоже учится в академии…

– Не удивлюсь, что знает, – вздохнула Микаэлла, в очередной раз вспомнив то богатство, которое ей выдали на полтора месяца существования.

Дольше в таверне оставалось не хотелось. Присутствие, пусть и в особом зале, но все равно рядом человека, который явно не выказывал дружеских чувств к компании, тяготило. Поэтому быстро закончили с ужином, ребята расплатились по счету, и все отправились назад в академию.

– Еще и на нашем факультете учиться будет, – вздохнул Том, когда вся компания устроилась в его комнате. Пока это было единственное помещение, где хватало места. Трое его соседей пока не вернулись на учебу, и их кровати были нагло оккупированы.

– Ну что, Мика, будешь приобщаться к нашей жизни, – улыбнулась одна из девушек, выуживая из-под кровати, на которой сидела, гитару. – Надеюсь, Рональд не обидится, что я позаимствовала его инструмент.

– Ты и так его постоянно заимствуешь, – покачал головой хозяин комнаты. – Активнее только я.

– Ну и хорошо, – девушка проверила настройку, потом пробежалась пальцами по струнам, чтобы убедиться в качестве звука.

Остаток вечера прошел весело. Песни, чай с травами, которые ребята собирали на практиках, выпечкой, за которой мальчишки сбегали к пекарю, уже привычному, что адепты могут явиться за сладким в любое время дня и ночи, особенно в период экзаменов. Расходились по комнатам поздно.

– Лара, – окликнула Мика подругу гитаристки, провожавшую ее, – а вам не запрещают вот так собираться?

– С чего бы? – удивилась та. – Мы люди взрослые. Нам только боевая магия за пределами стадиона запрещена. А так, можно друга привести, можно хоть всю ночь гулять. Вот учеба начнется, и половины веселья не будет. А пока есть возможность, почему нет? Кто знает, в какие трясины нас дороги потом заведут. Лучше уж сейчас все выпить и спеть.

Мика хотела задать еще вопросы, но Лара зевнула, после чего просилась с однокурсницей и отправилась к себе в комнату, оставив девушку размышлять над настроем будущих товарищей по профессии.

Чем ближе был учебный год, тем больше в академии было адептов. Возвращались те, кто уезжал на время каникул домой, заселялись поступившие. Мика успела освоиться, обжиться. Сначала девушка переживала, что ей предоставлена комната на одного человека, в то время как некоторые ее знакомые живут по двое, трое, а то и четверо. Но ребята успокоили ее, что это нормальная практика. Потом она может попросить, чтобы ее поселили с кем-то из адепток, разумеется, если будут места, поскольку обычное расселение все-таки было индивидуальным.

– Не переживай, – смеялся Том, – в комнату ты все равно будешь приходить переодеться, поспать, ну, еще тетради положить или забрать. Так-то мы все делаем вместе. Обедаем в столовой, занимаемся в библиотеке или на площадках отрабатываем заклинания. Еще устанешь от такой толпы вокруг.

Как только открылась библиотека, девушка получила учебники и начала готовиться по тем предметам, которые ей предстоит сдавать в качестве академической разницы. Это было не столько сложно, сколько скучно, но Микаэлла надеялась разделаться с ними как можно быстрее, чтобы потом сосредоточиться на текущих занятиях и заданиях. А после открытия столовой жизнь и вовсе наладилась. Кормили студентов не то, чтобы шикарно, скорее добротно и сытно. Кроме того, был график дежурств для адептов, чтобы они в будущем могли питаться в походах.

К началу учебного года девушка успела познакомиться почти со всеми однокурсниками. Некоторым было все равно, с кем они будут учиться. В основном это были адепты, приехавшие из других земель. Де Блитц, подумаешь. У них своих шишек хватает, чтобы по поводу иноземных задумываться. Если девчонка нормальная, то никаких проблем. А что младше многих – не дура же, раз поступить смогла. Кто-то сначала смотрел настороженно, но, заметив, как она общается с остальными, принимали ее в свой круг.

Все равно получилось так, что лучшие отношения у Мики сложились с теми однокурсниками, с которыми она познакомилась в первый же день. Возможно, сказался тот факт, что они провели вместе больше времени, или были не так настороженно настроены, сумев рассмотреть не имя, а количество щитов на юной студентке. Остальные могли думать, что этому девушку успели научить остальные.

И только один студент держался особняком от всех. Рикьярдо де Сентан не общался ни с кем. Он словно отгородился от адептов стеной, молча проходил мимо, в аудитории сидел один, а после занятий сразу уходил куда-то. Его не видели ни в столовой, ни в библиотеке. Только вечером он возвращался в комнату, да иногда занимался на площадках, причем всегда один.

– Хвала богам, – как-то высказалась Лара. – Мне хватает его самодовольной рожи на занятиях, а слушать, как он отвечает, сущая пытка. И все это с таким видом, словно делает одолжение всем. Как он вообще работать планирует.

– Сомневаюсь, что он вообще собирается куда-то ехать, – заметила Микаэлла. – Ему-то не надо прятаться от собственной родни по непроходимым джунглям.

Подруга промолчала. Сказать было нечего. Все знали, что Женевьева де Блитц словно позабыла о внучке. Отправив девушку в академию, она ни разу не связалась с нею. Ко многим приезжали родственники, писали письма. У ребят были семьи. Одна Мика оказалась сиротой при живых родителях. Только через месяц пришло письмо от деда. Девушка светилась от счастья. Якобы сумасшедший родственник заявил, что гордиться своей внучкой, она может во всем на него полагаться, а если решит сбежать куда подальше, он с радостью предоставит список мест, куда их властная бабуля точно не сможет добраться. К письму прилагался маленький кошель, много меньше того, что выдала девушке бабка. Вот только наполнен он был золотыми монетами, «дабы внучка могла сосредоточиться на учебе, а не думать, как дотянуть до стипендии.

Письмо от родителей пришло спустя два месяца после начала учебы. Мика уже не надеялась на ответ, когда в комнату постучал дежурный по корпусу и передал девушке большой сверток. С удивлением она открыла его и увидела три конверта и записку от горничной.

«Мисс Микаэлла, – было в записке, – это письма ваших родителей. Надеюсь, следующее придет уже на адрес университета. Леди Женевьева приказала сжечь эти, но я решила рискнуть и переслать их вам. Надеюсь, если меня уволят, вы дадите мне рекомендацию. Анья».

Девушка только покачала головой. Почему она сразу не подумала об этом. Странно было бы ждать от бабушки чего-то иного. Что ж, придется отправить родителям маговесть, чтобы они знали, куда теперь стоит писать. Расходы, конечно, приличные, но дедушка позаботился, чтобы у нее не было больше проблем с деньгами. Помимо присланного золота она получала стипендию и могла позволить себе одно дорогое послание.

Разницу по предметам Мика благополучно успела закрыть. Преподаватели только удивлялись, как девушка смогла освоить сложную программу в короткий срок. Возможно, сама бы она и не справилась с этой задачей, и растянула процесс на год, но кстати оказалась помощь однокурсников. Помимо конспектов, они инструктировали, кто и как принимает экзамен. Кому надо рассказывать мелочи, а кто доволен, что адепт знает картину в целом, потому что все равно этот предмет ему в будущем не потребуется. Надо ли говорить, что после такого инструктажа предметы были не просто сданы, а сданы на отлично. Хотя сами преподаватели тоже шли навстречу девушке.

Так что на первую практику, которая приходилась на конец осени, девушка уезжала без задолженностей и с хорошим настроением. Чего нельзя было сказать о нескольких адептах, которые никак не могли закрыть долги с прошлого года, и Рикьярдо, который никак не мог сдать философию. Хотя этот предмет никогда не спрашивали основательно по той самой причине, что магу исследователю это надо лишь для общего развития. Но для преподавателя не было авторитетов. Даже если бы весь совет магнатов вкупе со сводным синодом попытались надавить на него, результат был бы тот же самый.

Стоит ли говорить, что настроение адепта было отвратительным, а всем остальным предстояло находиться в его обществе целый день.

– Хоть бы его хухр сожрал, – бурчал Том, когда рядом не было посторонних. Все были согласны с ним. И без того условия практики были не лучшими – заброшенная деревня, где из удобств только стены, прохудившаяся крыша и забитый мусором очаг. Остальное предстояло делать самим, да еще и задания такие, что иные адепты поспешили бы подать заявление на отчисление.

– Ничего, – Мика постаралась найти хоть что-то хорошее. – Распределение на группы нет, можно выполнять задания вместе, можно индивидуально, так что пусть как хочет, так и делает.

– Да пусть вообще первым себе избу выберет, а мы уже по тем, что останется, разместимся, – поддержала ее Лара. – Не первый такой умник. Только остальные за первый курс сбежали. Может, этот за ними последует.

Так что к практике своеобразный заговор распространился между всеми заинтересованными адептами, которые все свободное от занятий время посвятили подготовке к предстоящей поездке.

– Ну и дыра… – когда портал закрылся, вырвалось сразу у нескольких адептов.

Деревня, в которой им предстояло проходить практику, была не просто заброшена. Судя по ее виду, там никто не жил как минимум последние четверть века. Дома не просто пришли в запустение – они успели порасти травой или кустарником, а сквозь некоторые уже выросли деревья. Кто-то уже вовсю использовал магию, чтобы определить, нет ли тут какой-то нечисти или нежити, кто-то проверял, не иллюзия ли это. Но большинство стояли и растерянно озирались вокруг.

– Ну что? – первой отмерла Лора. – Кто куда расселяется?

Рикьярдо пожал плечами и первым зашагал к наиболее уцелевшему домику. Остальные проводили его взглядами, после чего принялись выбирать, куда можно устроиться. Том, Лора, Мика и несколько ребят из их группы облюбовали себе небольшую полуземлянку. Внешне постройка была не самой симпатичной, у нее отсутствовали окна и дверь, но именно это и послужило в пользу подобного выбора – не придется решать проблему пустых проемов.

– А тут не плохо, – оглядев помещение в свете магических огоньков, заявил Том.

Остальные согласились. Небольшое пространство было поделено на три части. В одной должны были жить девушки, другая отводилась парням, а середина оставалась общей. Там они устроили очаг, поставили козлы, на которые положили несколько досок, найденные в других домах, в результате чего получилось два стола. Тесновато, но уютно. По стенам развесили огоньки, а дверной проем завесили парой запасных одеял и укрепили магией, чтобы не задувал ветер, да и среди ночи непрошенные гости не забрались.

Пока девушки наводили порядок внутри, мыли, развешивали занавеси, чтобы окончательно отделить мужскую и женскую половины, юноши не сидели без дела. Кто-то отправился за дровами, двое сделали импровизированный порог, чтобы во время дождя вода не заливалась внутрь, а стекала в специально вырытую канавку. Потом проверяли на прочность крышу, укрепляя ее заклинаниями.

Отдельно группа адептов приводила в порядок колодец, чтобы можно было пользоваться им, не боясь отправиться вниз вслед за ведром.

– Вот теперь можно и задание изучить, – когда работы по обустройству жилища были закончены, решила Микаэлла, вытаскивая из сумки конверт.

Рассевшись на чурбаках, призванных заменить стулья, остальные присоединились к девушке.

Задание было объемным, но, по мере изучения, лица их светлели. По сути, они уже выполнили первую часть – обустройство жилья в заброшенной местности. Останется только сделать подробное описание процесса и предоставить зарисовку их землянки со стороны улицы. А вот дальше было сложнее.

– Ну и как мы должны определить, какие съедобные растения можно здесь найти? – обвел взглядом соседей по временному общежитию Никлас. – Я понимаю, когда это задание дают весной или летом, но сейчас поздняя осень. Мы и половины трав не найдем. Я молчу о грибах.

– Значит, опишем то, что можно съесть в данное время года, – пожала плечами Лора. – Не думаю, что кто-то надеется, что мы зимой будем наслаждаться кислицей или мышиной радостью. А вот клюква, брусника, рябина вполне подойдут.

– Шишки, – продолжила перечисление того, что с ходу пришло в голову Нала, сестра-близнец Никласа, – какие-нибудь клубни, дикие яблоки или груши…

Мика быстро записывала предположения, чтобы потом ориентироваться, в том числе, и на них. Все-таки это была ее первая практика.

– Знаете, ребята и девчата, – когда закончили обсуждать первый вопрос задания, жалобно произнесла Нала, – я вас и люблю и ценю, и все такое, и умные вы, но давайте пожрем что ли? Причем, я не о рябине и диких яблоках.

Последние слова были произнесены таким тоном, словно девушка готова была съесть всех, включая брата, если в ближайшее время никто не захочет сделать перерыв на ужин. Остальные со смехом приняли ее предложение. Папку с заданиями убрали, после чего девушки принялись готовить ужин, точнее разогревать то, что успели прихватить из столовой, пока была такая возможность.

После ужина выбрались на улицу. Надо было уничтожить мусор, а заодно все хотели посмотреть, кто и где устроился, чтобы случайно ночью не перепутать своих с каким-нибудь померещившимся мертвяком или забредшим в деревушку зверем. Ну и защиту на свое жилище поставить, чтобы не только от дождя, но и от шумов посторонних, и, что еще важнее, от непредвиденных вторжений.