Королевство прекрасных дам. Грустная сказка

– Ваше Величество, простите мою дерзость. Я плохо вижу: девушка справа или слева?

– Вы меня удивляете! Её вообще нет на полотне… Она уже поцеловалась с юношей, – с обидой уязвлённого художника объяснил Король и улыбнувшись какой-то своей слащавой мысли, многозначительно добавил. – Ну, может быть, не только целовалась… Удовлетворила чувства юноши пару-тройку раз и как воспитанная и целомудренная девица ушла домой.

– А юноша? – вновь проявив непонятливость в гениальном творчестве монарха, спросил Советник.

– Тоже ушёл! – грустно ответил монарх. – Что он будет делать без девушки в саду?

– Безусловно, вы правы! – наконец-то нашёл слова для выражения своих мыслей глава администрации. – Я плохо разбираюсь в живописи. Но даже я вижу – какая красивая картина! Такая яркая, насыщенная!

Лицо государя вновь искривила обида оскорблённого творца:

– Вы издеваетесь?! Я же сказал, что поцелуй после заката! Что наступает после заката? Ночь! Советник, ваши вопросы заставляют меня заподозрить, что кто-то из нас двоих сильно глуп.

Понимая всю опасность для себя таких подозрений со стороны монарха, опытный администратор поспешил почтительно склониться в поклоне и покорно произнёс:

– Ваше Величество, разве вы, с вашим опытом государственной деятельности и вашей предусмотрительностью, могли назначить советником глупца?

– Пожалуй, не мог… – не поняв двусмысленности вывода согласился государь, но тут же заметил. – Но вы явно ничего не смыслите в живописи!

– Не смею возразить. Вы как всегда правы! – быстро признал правильность суждения начальника Советник.

В этот момент Политик почуял своим многолетним политическим нюхом, что вновь настал его час заработать благосклонность Короля. Расталкивая Советника и Прокурора, он протиснулся вперёд, поближе к картине, и елейным тоном проворковал:

– Думаю, по достоинству оценить такое выдающееся произведение могут не многие. Это работа для тонких ценителей прекрасного!

– Спасибо. Сразу видно тонкого ценителя… – здесь Король осёкся и скептически посмотрел на толстую ожиревшую фигуру члена Парламента. Однако долго оскорблять себя размышлениями о подчинённых Король не привык. Поэтому он быстро вернулся к мыслям о себе и своей тяжёлой участи монарха. – Государственные дела отнимают много времени и сил. Вот брошу всё, уеду на природу, на этюды!

На минуту такая романтическая мысль полностью овладела мыслями государя. Он мечтательно и вдохновенно взглянул в окно. Там в поднебесной выси порхали птицы, вились кучевые облака, манила к себе голубизна чистого и светлого горизонта.

– Здесь никто меня не понимает. Мне не с кем даже просто поговорить! Все великие философы и мыслители умерли. Я остался совсем один!

Было видно, что Королю так жалко себя, ему так одиноко среди этих посредственностей и суеты мелочных государственных дел. Ему срочно требовалось искреннее человеческое участие и поддержка. Но на искренность и человечность в этом благородном окружении не был способен никто. Эти качества не входили в придворный этикет и нормы приличия царедворцев. Поэтому тяжело вздохнув и отвернув свой взгляд от окна, глава государства вспомнил о делах насущных. И уже совсем сурово и серьёзно произнёс:

– Хотя нет, никуда не поеду! Нам надо обсудить с Прокурором новые аресты. Мы удалимся в мои покои. А вы пока любуйтесь господа! Как я вам завидую. Вы остаётесь наедине… с прекрасным! Прокурор, следуйте за мной!

И уже совсем по-деловому государь развернулся и направился в свои комнаты. Прокурор уверенно строевым шагом поспешил за ним.

Чёрная, непонятая своей гениальностью, картина с немым укором взирала на оставшихся в комнате чиновников. Она, как грязная болотная жижа, затягивала взор Советника, напоминая его промашку в присутствии Короля. Подобострастное восхищение мнимым шедевром ему явно не удалось. И потому он чувствовал какую-то неуютную неловкость. Конечно же не от того, что плохо разбирается в искусстве. Искусство он вообще считал лишним для себя. Нервозность исходила от реакции монарха на его оплошность. Но Советник не привык падать духом где попало. Поэтому ещё раз внимательно взглянув на мрачный отталкивающий холст он неуверенно спросил у Политика:

– Вы действительно видите здесь поцелуй после заката?

– Если Его Величеству будет угодно, я разгляжу здесь батальон юношей, целующих роту девушек и наоборот. Я не могу огорчать Короля! Это опасно для здоровья, – ни секунды не раздумывая, ответил тот.

– Но наш Король в отличие от прежнего полностью здоров?! – не понял истинного смысла ответа Советник.

– Перечить и огорчать Его Величество опасно для моего здоровья! О здоровье Короля я не переживаю. Это забота дворцовых лекарей, – снисходительно разъяснил Политик и лениво зевнул, всем своим видом показывая, что ему наскучила эта игра в искусство.

– Ваша позиция мне понятна. Она достаточно разумна. Поэтому у меня есть к вам одна деликатная просьба. Пойдёмте ко мне в кабинет, я вам её изложу.

* * *

Когда оба царедворца снова зашли в кабинет Тайного советника на лице и в поведении Политика проявилось беспокойство. Он не знал зачем его пригласили и от того чувствовал себя неуверенно.

В отличие от него Советник, оказавшись в знакомой обстановке, вернул себе надменность главного бюрократа страны. Он внимательно оценивающим взглядом осмотрел гостя и выждал паузу, чтобы накалить нервозность от неопределённости. Наконец, Политик не выдержал и подскочив к столу, за которым восседал хозяин кабинета, суетливо спросил:

– Я вас слушаю?

– Вы слышали, перед нами стоит нелёгкая задача.

– Да, такая задача стоит перед вами, – нервничая парировал Политик.

Такой ответ не понравился Тайному Советнику. Поэтому он решил возразить:

– Вы тоже обещали Королю помочь в этом деле.

Политик понял, что в данной ситуации от него что-то хотят. А это означало, что можно будет что-то получить в награду, если умело поторговаться. От такой догадки стало теплее на душе. Он готов был отдать лучшие свои качества другим, но за хорошую цену. Правда отдавать было нечего. Приходилось делиться с миром лишь недостатками. И что обидно часто делать это бесплатно. Сейчас появился шанс получить что-то ценное за своё якобы жертвенное служение Отечеству.

Осмелев, депутат вольготно плюхнулся в одно из кресел и уже более решительно заметил:

– Совершенно верно! Я обещал Королю. Вам лично, Советник, я ничего пока не обещал. Если вы обладаете какими-то весомыми аргументами, которые убедят меня, что я должен вмешаться в это дело, то предложите их.

Многозначительно взглянув на главного администратора двора, Политик замер в ожидании. Достойный ответ не заставил себя ждать:

– Я вас понял. Новый экипаж из королевской конюшни и двести золотых в вашу избирательную кассу – достаточно весомые аргументы?

– Безусловно! Я всегда рад бескорыстно помочь родному королевству! – расплылся в самодовольной улыбке народный избранник. – Умеете вы убеждать!

– Мне необходима срочная, но тайная, встреча с Маркизом. Вы всеядны и поддерживаете отношения со всеми. Даже с теми, кто в опале.

От таких слов Политик обиженно скривил губы и даже надулся:

– Почему всеяден? Просто я безмерно демократичен. В нашей стране всё так непредсказуемо. Тот, кто сегодня в опале и изгнании – завтра может оказаться на вершине власти. И наоборот, те, кто на вершине – могут в одну минуту оказаться никем и ничем. В политике тяжело рассчитать точно с кем надо дружить, а с кем не стоит… Приходится постоянно лавировать!

– Значит, вы понимаете, что пока мы не договорились с Маркизом о его участии в нашем проекте, я не могу пригласить его официально во дворец. Организуйте мне где-нибудь случайную встречу с ним.

– К выполнению этой сложнейшей и опаснейшей миссии могу приступить хоть сейчас. Где мой новый экипаж? – Политик встал с кресла, демонстрируя своим видом готовность выполнить поручение при условии наличия кареты.

– Вы не верите, моим обещаниям?! – благородно возмутился Советник.

– Что вы, Советник! Просто высокопоставленные чиновники вашего ранга бывают так забывчивы. И на экипаже я быстрее доберусь до провинции Маркиза.

Понимая, что без экипажа этот борец за народное счастье не сдвинется с места, Советник взял перо и бумагу и недовольно написал что-то:

– Вот вам моё распоряжение в королевскую конюшню. Выберите там, что-нибудь скромное.

Конечно, ожидать от любого политика скромности всё равно, что надеяться на снег в летнюю жару. Но хотя бы напомнить ему об умеренности в выборе экипажа стоило.

Политик поспешно вскочил и буквально выхватил бумагу у Советника. Было очевидно, как он доволен. Но уже через мгновение он замер и вкрадчиво спросил:

– Может быть, сразу выпишите и распоряжение в казначейство о золотых?

– Вы ещё ничего не сделали, а хотите получить всё! Учтите, у меня будут другие дела для вас. Не думайте, что ваша работа ограничится организацией встречи с Маркизом. Деньги получите потом.

– Хотя бы аванс, на дорожные и накладные расходы?

– Не раздражайте меня. У меня масса дел. Мне ещё надо решить, как и где за рубежом купить второго рыцаря для поединка.

– Разве настоящие рыцари продаются? – притворно удивился Политик.

– Покупаются и продаются все. Некоторые просто очень дорого стоят. Состояние казны не позволяет нам сейчас сорить деньгами. Но я что-нибудь придумаю. Не теряйте время и поспешите к Маркизу. И не болтайте ничего лишнего. Ваша задача только договориться о нашей тайной случайной встрече. Идите!

Советник начал демонстративно перебирать бумаги на столе, всем своим видом показывая чрезвычайную занятость и то, что аудиенция закончена. Однако, Политик продолжал переминаться с ноги на ногу. Он снова заискивающе посмотрел на главного царедворца страны и просительно промолвил:

– Могу ли я в случае особо успешного выполнения ваших поручений рассчитывать на награждение меня королевским орденом?

Советник оторвался от бумаг и с удивлением уставился на Политика:

– Что, что?!

– В качестве премии за труды…

– Вот идите и трудитесь! – возмутился наглости просителя Советник. Было очевидно, что дальнейшие разговоры не приведут ни к чему хорошему. Но Политик осмелился на последнюю попытку выклянчить хоть что-то дополнительно:

– Если не орденом, то хотя бы медалью? Меня так мало и редко награждали за мои заслуги! Ну, пожалуйста…

– Вы ещё здесь?! – раздражаясь в гневе прошипел Советник.

– Уже уехал, уже умчался…

ГЛАВА 2

Этот трактир при въезде в город ничем не отличался от других таких же постоялых дворов. Трёхэтажное добротное здание из крупных камней с большими окнами и красной черепичной крышей стояло так, что каждый въезжавший через главные городские ворота сразу видел его. Возможно поэтому или из-за добродушия хозяев и хорошей кухни, трактир пользовался популярностью. Однако сейчас здесь было пусто. Рабочий день был в разгаре, а основные посетители собирались обычно к вечеру.

Девушка приятной наружности хозяйничала в зале. Она усердно протирала столы, иногда заходила за барную стойку и что-то расставляла там по своим местам. Рядом с барной стойкой виднелась приоткрытая дверь на кухню. Оттуда доносились пряные запахи готовящейся еды, слышался звон кастрюлей и сковородок. Бурлила подготовка к вечерней трапезе и прибытию постояльцев.

Девушку служанку звали Дорис. Она была дочерью хозяина трактира. Скромная одежда и аккуратная причёска мило дополняли симпатичное личико. А проворные и уверенные движения по уборке помещения и наведению порядка за стойкой свидетельствовали о том, что Дорис работящая и домовитая хозяйка.

Именно в это время в трактире появился досточтимый господин Политик. Нельзя сказать, что это заведение сильно нравилось депутату. Ему вообще мало нравились места, где предстояло тратить свои деньги. К тому же он считал, что во всех трактирах плохое обслуживание, потому что официанты тратят чаевые быстрее, чем он успевает им их дать. Поэтому он никогда и не давал чаевые. Оставлял их себе. Считал, что он может потратить эти деньги лучше. Но сейчас посещение трактира было связано с поручением Тайного Советника.

Политик вальяжно и по-барски ввалился в двери, медленно осмотрелся и затем шумно плюхнулся за один из столиков стоящий в самом центре зала. Он привык привлекать к себе внимание. Это было его любимое занятие. Поэтому он не мог разместиться где-то сбоку или в углу. Быть на виду, подчёркивать свою значимость везде и всегда вошло в повседневную привычку. Даже справляя нужду в туалете, он старался сделать всё так, чтобы окружающие оценили значительность и масштабность его натуры.

Высокомерно смерив служанку долгим оценивающим взглядом, народный избранник громко произнёс:

– Послушай, милая, у меня здесь назначена чрезвычайно важная встреча с двумя серьёзными господами. Пока я их жду, принеси-ка мне чего-нибудь вкусного… выпить.

– Чего изволите, сударь? Морс или травяной отвар?

– Я же сказал вкусного – значит водки! Неужели не понятно! Ты давно здесь прислуживаешь?

– Давно.

– Почему я тебя раньше не замечал?

– Видимо на других девушек заглядывались. Раньше я работала на кухне. Теперь в зале. Так решил хозяин трактира – мой отец.

Дорис быстро и умело поставила на стол посетителя бутылку с выпивкой и налила ему полную рюмку, которую он тут же проглотил, удовлетворённо крякнув.

– Прятать такое сокровище от людей – преступление. Твоего отца следует публично наказать!

– Не надо папу наказывать. Он ни в чём не виноват, – на минуту Дорис испугалась, что Политик и вправду хочет устроить её отцу неприятности.

Никогда не известно, что у этих избранных слуг народа на уме. Девушка была уже достаточно взрослой и умной, чтобы понимать, что верить политикам так же опасно, как ласкать ядовитых змей.

Досточтимому члену Парламента не понравилось, что ему возражают. Он не привык слушать мнения своих избирателей. Более привычно для него было убеждать их в своей правоте и непогрешимости. Народ, люди существовали только, чтобы периодически голосовать за него на выборах. На этом необходимость в них закачивалась. И если кто-то из голосующих особей позволял себе не соглашаться с ним, то это вызывало у Политика раздражение и болезненный зуд в интимных частях тела. Этакую особую сексуальную аллергию на электорат. Издержки профессии или даже профзаболевание. Но инвалидность и досрочная пенсия по таким симптомам не полагались. Поэтому приходилось терпеть, если не было возможности рявкнуть и заткнуть возражавших.

– Он виноват! Потому что скрывал от нас такой прекрасный изумруд! Такой чудесный бриллиант! – жёстко возразил избранник народа, а затем уже более слащаво и томно заметил. – Ты сама не представляешь, насколько ты хороша и… возбудительная…

– Прекратите, сударь, эти разговоры. Вы меня смущаете! Я девушка простая и дворцовым этикетам не обученная. Вы уж, пожалуйста, пейте, ешьте. А про меня всякие разные слова такие, говорить не нужно. У меня, к вашему сведению, есть жених.

– И кто он?

– Его зовут Люк. Он служит в королевской страже. Иногда он охраняет самого Короля!

Гордость за жениха переполняла Дорис. Она, вспомнив о нём, мило улыбнулась и ещё больше похорошела.

– Какая высокая должность! – с язвительной иронией воскликнул Политик. Он налил себе новую рюмку, облизнулся и большим удовольствием одним махом опрокинул даже не поперхнувшись. После этого он самодовольно вытер ладонью губы и вопросительно посмотрел на служанку. – Почему же вы не женитесь?

– У него маленькое жалование. Батюшка не хочет отдавать меня за бедняка. Он считает, что мы с Люком не пара. Но мы любим друг друга! Когда-нибудь Люк накопит денег, и мы обязательно поженимся.

– Грустная история. Принеси мне огурчик. Но почему бы тебе, милая крошка, не помочь Люку поскорее разбогатеть?

– Как? – Дорис сноровисто принесла из-за стойки бара тарелку с огурцами и в нерешительности остановилась у стола.

Политик понимал, что, хотя бы для начала знакомства надо поговорить с девушкой о чем-то культурном и приличном. Можно об эстетике и искусстве, например, какого цвета она носит нижнее белье? Или о здоровье – когда у неё последний раз были месячные? Но ему так не хотелось утруждать себя интеллигентностью, так опостылело притворяться изящным перед высокопоставленными дамами во дворце, что он решил приступить сразу к главной теме своих нравственных терзаний – сексу и деньгам. Он всегда был уверен, что лучше быть нахалом, чем импотентом.

– Очень просто. Иногда ты можешь своей молодостью скрашивать серые будни состоятельного мужчины. В благодарность за твою ласку и доброту он будет давать тебе немного денег, – провозглашая свою выдающуюся идею, благороднейший член Парламента сопроводил её ещё одной рюмкой водки. Потом довольно хрюкнул и с причмокиванием зажевал принесённый огурчик.

Он считал, что его пьянство не порок и не удовольствие, а тяжёлый ежедневный труд, который никто не ценит. Ведь смотреть трезвым взглядом на тяготы жизни простого люда так грустно. К тому же он не хотел жить праведно, потому что на грешную жизнь у него было ещё много сил, желаний и времени. На лице у него отразилось благоговение то ли от выпитого, то ли от удовольствия от своего слащавого предложения девушке. Он даже попытался погладить ей руку, но Дорис быстро одёрнула её и отошла на безопасное расстояние от любвеобильного посетителя.

– Я не понимаю, как я должна скрашивать будни?

– Что ж тут непонятного? Как любая женщина это делает – так и ты. Ничего нового здесь за сотни лет не придумано! Мужчина и женщина и это… – Политик непристойными жестами и телодвижениями продемонстрировал, что делает мужчина и женщина в постели и самодовольно хихикнул.

– Я должна переспать с каким-то старым хрычом за деньги?! Вы это имеете в виду?

– Почему со старым? И обязательно хрычом? С мужчиной в годах, – он кокетливо поправил свои волосы на голове. Депутат даже встал и подошёл к зеркалу, висевшему на стене трактира. Здесь он придирчиво осмотрел себя с ног до головы, желая убедиться, что он совсем ещё не старый и не хрыч. Словно модница Политик кокетливо поправил брови, нос, разгладил морщины. Некоторые считали, что он влюблён в самого себя. Но это было не правда. Он себе просто очень нравился. Настоящую любовь он испытывал только к власти и деньгам. Одёрнув свой камзол и прилизав слюнями брови, он продолжил свои увещевания:

– И зачем так грубо – переспать. Гораздо приличнее сказать: подарить мужчине часть своей юной любви.

Парламентарий словно актёр разговорного жанра мог опровергнуть кого угодно. Даже сам себя. Но за двойную оплату. Ведь спорить публично с самим собой сложнее, чем обливать грязью других. Приходится следить за словами и быть вежливым к своей персоне, как оппоненту.

– Вы предлагаете мне стать любовницей трухлявого богатея?! – готовая расплакаться от обиды, воскликнула Дорис. – Я честная девушка, а вы про меня такое говорите! За что вы меня так обижаете?

– Наоборот, глупышка. Я хочу тебе помочь. Тебе и твоему этому… как его там – Локу. Ты же хочешь выйти за него замуж? Сам он никогда не заработает нужную сумму. Разве что к старости. Подумай: ни от тебя, ни от Лука не убудет, если ты часть своей ласки и телесной любви подаришь ещё кому-то. Ты совершишь доброе и благородное дело. Поможешь ему, себе и состоятельному мужчине. Это будет твоей святой тайной, твоим самопожертвованием ради любви.

Произнося эти слова, Политик мягкой походкой, осторожно стал подкрадываться к девушке сбоку, желая видимо обнять её за талию. Он даже раскинул руки. Но Дорис не первый день прислуживала в заведении и уже научилась уклоняться от ухаживаний подвыпивших посетителей. Поэтому она умело сделала несколько быстрых шагов в сторону, так чтобы между ней и ухажёром оказался большой обеденный стол.

– Странно вы говорите, сударь. Изменить Люку ради денег благородное дело!

Слуга народа внимательно посмотрел на юную красавицу. Любая молодая женщина, не претендующая стать его женой, вызывала у него искреннюю симпатию. Когда-то, давно, его жена потратила массу сил и энергии, чтобы убедить Политика, что без неё он не сможет жить на свете. Но когда они поженились, все её усилия оказались потрачены зря. Муж не только не оценил по достоинству её жертвенность, но потребовал компенсации за утраченную свободу. Годы совместной жизни не удвоили их семейное счастье, а удвоили его наказание за ошибку брака. Теперь по прошествии лет он понимал, что приданное ради которого он согласился на её доводы, не могло компенсировать взятых на себя обязательств по содержанию семьи. Баланс явно был отрицательный. Такой итог семейной жизни огорчал Политика и для облегчения своей участи он регулярно использовал супружескую измену, как лекарство. При этом он слишком дорожил своим временем, поэтому с женщинами на любовь и дружбу был не способен. Времени едва хватало лишь познакомиться до встречи в постели и на сами телесные утехи. Жена отвечала ему тем же и была верной женщиной многим мужчинам одновременно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.