Наталья Струтинская
Море не горит
Носились слухи, за верность которых никак нельзя ручаться, что причиною болезни и смерти молодой женщины была тайная тоска о покинутом семействе и раскаяние в измене своей природной вере.
Сергей Аксаков, «Семейная хроника»
Все было полезным:
И первые слезы,
Боль внутри и радость встреч,
Душные майские грозы,
Бессонные ночи
И тепло, что не сумели сберечь…
Наталья Струтинская
Пролог
Если бы можно было прожить последние годы иначе, я бы сделала именно так. Точнее, из всех этих лет следовало бы изменить только одну минуту – ту, в которую началась череда этих лет, похожая на один долгий ненастный день. Я прожила бы эту минуту по-другому, и все не кончилось бы так, как никто и никогда не желает.
Нашей жизнью управляют наши мысли – это истина, о которой всегда нужно помнить. Это правило, которое нужно знать. Но этого оказалось мало для того, чтобы постичь счастье. Моя жизнь – это вереница истинно счастливых дней, с которыми я не смогла совладать. Мало – только получить счастье, пусть даже легко; со счастьем нужно уметь управляться.
Я веду дневники с четырнадцати лет, поэтому события, приведшие меня к той точке, в которой я оказалась, записаны мной с документальной точностью, и никто не усомнится в описанных мной событиях, потому как есть эти дневники – немые свидетели этой истории. Я сложила раздробленный пазл, чтобы представить общую картину, которая выступит на суде. Я убила человека, теперь же я жду приговора, который решит мою дальнейшую судьбу.
Никто и никогда не мечтает оказаться на скамье подсудимых. Едва ли кто-то может даже помыслить о том, что будет обвиненным в убийстве. Здравому рассудку присущи мечты о долгой счастливой жизни, но никак не о тюремной камере.
Однако пазл получился довольно обширный. На моем слушании не будет присяжных – только судья и я. И, конечно, прокурор с адвокатом. Это дело о необычном убийстве, а это обещает нетривиальное слушание.
Не об этом мечтает человек. Он обычно грезит о красивой жизни. Он хочет обрести ее, как кусок жирного пирога с пира, на который все желают достать приглашение.
Я урвала этот куш. Я получила все, о чем могла мечтать…
Глава 1
Впервые я представила себе эту красивую жизнь в шестнадцать лет. Я увидела дом с высокими потолками и панорамными окнами, увидела мужа, которого нарекла Александром и который был красив, нежен и богат, увидела троих детей, шумно бегающих по залитым светом комнатам. Вечерами я рисовала себе этот призрачный мир своего будущего и засыпала с мечтами об этом доме, муже и детях. Так должна была сложиться моя жизнь, такими должны были стать мои дни – мирными, неторопливыми, безбедными, полными любви и достатка. Нет, я не была бы в этом своем будущем лишь домохозяйкой – я должна была стать телеведущей, известной телеведущей. С детства я любила внимание к себе, мне хотелось известности, я чувствовала свой потенциал. Таков был мой путь, таково было мое место.
В шестнадцать лет я училась в десятом классе средней школы небольшого поселка под Петербургом. Мои родители были простыми людьми, жили мы скромно, и о большом богатом доме я могла только мечтать. Мне было шестнадцать, я много мечтала и много влюблялась, неплохо училась и была довольно смазлива. Я ничего не знала ни о себе, ни о мире за пределами своих фантазий. Я была открыта всем и всему. Однако, как бы ни были наивны и бесплотны мои мечты, я твердо поверила в них, так что в восемнадцать я окончила первый курс института кино и телевидения в Петербурге.
Прежде чем я встретила своего Александра, прошло девять лет. За плечами была общага, несколько неудачных попыток найти работу мечты и пара романов, которые ни к чему не привели. Я встретила его в вагоне пригородной электрички. Было солнечное воскресное утро, вагон был почти пуст. Он подсел ко мне и заговорил. Так счастье вошло в мою жизнь.
Совсем скоро мой Александр, высокий, статный, немногословный, подарил мне и дом, и сына, и безбедную жизнь. Я жила так, как когда-то мечтала. Но, как и во всякой даже самой счастливой судьбе, в моей жизни недоставало чего-то. Карьера мечты не покидала моего воображения, и мысль о ней прочно сидела в моей голове.
Глава 2
Бывают такие люди, которым, кажется, судьба никогда не перестает улыбаться. Я, Алиса Нечаева, относила себя именно к этой категории и принимала этот факт как данность. Я не была излишне самоуверенна или амбициозна, но к тридцати годам у меня сложилось впечатление, будто судьба, бывшая такой благосклонной ко мне на протяжении всей моей жизни, никогда не отвернется от меня, – я проживала жизнь словно в самом сердце своей мечты, со всех сторон защищенная ее покровом. Мой муж был таким, каким я всегда представляла себе его, мой единственный сын безраздельно занимал мое сердце, а мои внешние данные будто раскрыли весь свой потенциал. Я чувствовала себя состоявшейся, сильной и красивой. Мне недоставало лишь одного – профессиональной реализации, но и в этом, я чувствовала, меня непременно ждал успех.
И путь к ней предстал передо мной так же легко, как и тропа к личному счастью.
Я встретила его снежным зимним вечером на автозаправке. Я ждала, пока наполнится бак, и безучастно смотрела в лобовое стекло, пока взгляд мой не остановился на знакомой фигуре. Он шел к магазину все тем же неторопливым шагом. Я сразу узнала его, хотя, конечно, прошло много лет. Я узнала бы его из сотни фигур в темноте, потому что когда-то я страстно его любила.
Это был он, определенно он. Мое сердце часто забилось. Бак наполнился, заправщик похлопал по крыше. Я отъехала от заправочной станции и остановила автомобиль у входа в магазин. Интересно все же встретиться вот так, на автозаправке, когда прошло столько лет. Стоит ли что-то говорить друг другу? Все как-то неловко…
Я не глушила двигатель. Я ждала. Я не могла просто уехать. Я чувствовала, что должна подождать.
Он вышел из магазина через несколько минут, держа в руках бутылку с водой. Прошел мимо моего автомобиля. Я увидела, как моргнул темный внедорожник недалеко от меня. Вот он подходит к нему, еще немного – и наши пути вновь разойдутся и не пересекутся, возможно, уже никогда.
Я поспешно вышла из машины и окликнула его, на выдохе произнеся имя:
– Марк!..
Он сразу обернулся и посмотрел на меня знакомым темным взглядом…
Глава 3
Наша жизнь состоит из временных интервалов, каждый из которых берет свое начало в момент, когда мы совершаем выбор. Такие моменты не ускользают от нашего внимания, – наш мир будто замирает на мгновение, а затем колесо жизни вновь начинает мотать время, быстро, лукаво и безучастно. Ему будто просто нравится эта работа – крутить время, перемалывать события, давить судьбы.
Это было слишком давно, чтобы детально помнить события и свои чувства в них. От прошлого осталась только светлая грусть, которая была подобна дымке. Она окутала мой взор, и сквозь нее я видела образ, который все еще пленял меня. Он не мог не пленять: амбициозный, сильный, азартный – этот мужчина был создан, чтобы очаровывать.
Он узнал меня сразу. Я растерялась и в то же мгновение я напомнила самой себе о том, что я уже не девочка, которую можно было смутить одним взглядом. За моей спиной стояла крепкая, счастливая семья – а это ли не фундамент нашей уверенности?..
Последовало исполненное удивления приветствие, пара фраз, которые не отложились в памяти, после чего Марк предложил выпить кофе. Я не отказалась.
Конечно, мы уже не были так юны, однако в кафе на несколько мгновений я почувствовала себя школьницей – глядя на его красивое широкоскулое лицо, я ощущала дрожь в пальцах, жар в голове, тревогу. И я подумала, что все это зря.
– Мне пора, – сказала я едва ли не сразу. – Сын рано ложится спать…
– Хорошо, – кивнул Марк, нисколько не смутившись моей поспешностью. – Кстати, – сказал он, поднимаясь из-за столика, – ты сейчас работаешь где-то?
– Пока нет, – ответила я и улыбнулась: – Пока не нашла работу мечты…
– У нас на канале ищут новую ведущую, – выпалил он. – Не хочешь попробовать?
Его слова опустились на меня удушливой волной.
– Да… – Я старалась не выдавать нахлынувшего волнения.
Он протянул мне визитку.
– Позвони мне завтра. Я скажу, когда подъехать.
Уже в машине я посмотрела на визитку. Марк Аксёнов, продюсер.
Я была будто во сне.
Глава 4
Человек из прошлого – он словно побочный продукт судьбы. Он был для чего-то, он коснулся какого-то дня, а затем утонул в потоке событий. Все люди прошлого, всплывшие на поверхность моих дней, казались мне призраками. Они тянули меня назад и в то же время они будто возвращались для того, чтобы вселить в душу прощение. Так или иначе, люди из прошлого всегда вносят смуту в настоящее. Невозможно уважать или любить человека так, как перед каким-то «до». Стоит ли это прощение смятения… Вероятно, иногда стоит.
В тот вечер я вернулась домой в приподнятом настроении. Мой трехлетний сын Ваня еще бегал по дому в пижаме. Муж встретил меня поцелуем. Саша был программистом и нередко работал дома. О встрече с Марком я рассказала ему за ужином, когда мы остались вдвоем. Саша поддержал меня, предположив, что предложенная работа придется мне по душе. О Марке Саша знал немного – вместе учились в школе, вместе поступили в университет. В университете мы были уже не вместе – разные факультеты, разные пути.
Я долго не могла уснуть. Возбуждение сменилось тревогой. В какие-то мгновения я даже жалела, что окликнула его. Я будто прикоснулась к тому, что нельзя было ворошить. Но ведь он продюсер, он предложил мне работу. Должно быть, хорошую работу…
На следующий день я позвонила Марку. Он продиктовал мне адрес студии. Я поблагодарила, и он дождался, пока я сама прерву звонок. В этом весь Марк – учтивый, временами даже угодливый.
Встреча была назначена на понедельник. Я готовилась к ней, как к поворотному событию в своей жизни. Я была красива, элегантна, собранна. К моей радости, даже мои кудрявые светлые волосы короткими игривыми завитками аккуратно обрамляли лицо, а не торчали беспорядочными спиралями.
Ваня и Саша из окна помахали мне на прощание руками – садясь в машину, я махнула им в ответ. В то утро я уже не испытывала тревоги. Я видела в зеркале красивую молодую женщину, которая была достойна работы своей мечты. Пусть это был Марк. Возможно, так было даже лучше.
Глава 5
Отношения завязались почти сразу. Я никогда не считала себя способной на измену, однако случилось то, что случилось, и вспыхнувшая между нами страсть была необратима.
Все сыграло свою роль – и случайная встреча, и воспоминания, и это животное влечение, которое он пробуждал. Поначалу я вообще не считала за измену то, что совершала, – взгляды, случайные прикосновения, фантазии, – однако всем этим казавшимся безобидным флиртом я положила начало тому, что было сложно остановить.
Игра в любовь увлекает. Флирт, встречающий ответ, пробуждает азарт. А все пропитанное запретом имеет магнетическую силу. Я сдалась почти сразу. Ему достаточно было позвать меня за собой, и я пошла за ним, забыв обо всем.
– Я не могу… – слабо сопротивлялась я ласкам, которыми он покрывал меня. – Не могу…
– Столько лет… – слышала я дурманящий голос у своего лица. – Разве можно так?..
Жизнь иногда кажется мне хитро задуманным квестом: только ты справляешься с одним заданием, как тут же тебе предлагают выполнить другое. Я могла поступить иначе, могла отказаться от него, могла не предавать свою природную веру, ведь я считала себя верной женой и хорошей матерью, я считала себя человеком правил. Но любые принципы разбивает страсть, любую мораль топят волны влечения. Нельзя думать, что кто-то не способен на преступление. Каждый человек может совершить все из того, что способно изобразить даже самое извращенное воображение. Нужны условия – только и всего.
И такие условия представились мне.
Глава 6
Я стала телеведущей на новостном канале. Ваню определили в частный детский сад. Мой Саша отвозил и забирал его сам, а я все чаще возвращалась домой за полночь.
Наш дом всегда был для меня крепостью. Я любила своего мужа, любила сына. В них заключалась вся моя жизнь, в них билось мое сердце. Я любила свою жизнь, счастливую и мирную. Любила наш большой и светлый дом, нашу кухню, где за обеденным столом случалось так много праздников и чаепитий, нашу спальню, в которой отсветы камина освещали много ночей, нашу детскую, в которой тихо сопел Ваня, и нашу гостиную, в которой вечно были разбросаны игрушки. Я жила в крепости, и крепость жила во мне, определяя мое место в мире. Теперь же крепость внутри меня пошатнулась, и крепость, в которой я жила, превратилась для меня в одинокую башню, из которой не представлялось возможным выбраться.
Меня все стало раздражать – и игрушки в гостиной, и эти чаепития, и наша спальня. Я старалась не показывать своих эмоций, однако временами мне было трудно совладать с собой. Я ежеминутно думала о Марке, все мои фантазии и все сны были о нем. Ласки мужа стали мне неприятны, а сын действовал мне на нервы, когда требовал к себе слишком много внимания. Меня раздражало все, что мешало мне думать о Марке, вспоминать его ласки, мечтать о его прикосновениях. Я сама для себя делалась отвратительной, но справиться с эмоциями становилось все сложней.
Я встречалась с ним в студии почти каждый день. Мы не созванивались по телефону, не писали сообщений. На кону стояло слишком много, чтобы так просто сглупить. Все это волновало меня, заставляя вдруг улыбнуться где-нибудь среди толпы или даже на собственной кухне.
– Чему ты улыбаешься? – спросил меня однажды Саша.
– Вспомнился… случай из студии, – я едва нашлась с ответом. – Не так важно, – покачала я головой и добавила: – У нас хороший коллектив на работе. Веселый…
– Тебе все нравится?
– Да. Это то, чего я всегда хотела.
– Иди ко мне, – Саша протянул ко мне руку.
Я опустилась рядом с мужем на диван. Он обнял меня, крепко поцеловал в губы.
– Я очень рад за тебя, любимая, – тихо сказал Саша. – Главное, чтобы ты была счастлива…
Я почти не слушала мужа, едва ощущала прикосновение его губ. Мысли мои были далеко.
– Посмотрим фильм? – услышала я ласковый голос мужа, пронзивший стену моих грез. – Какой ты хочешь?
– Любой… – рассеянно ответила я. – Выбери сам…
Саша переключил свое внимание на работающий телевизор, а я вновь погрузилась в мысли о Марке и о самой себе.
Глава 7
Мы расстались с ним больше десяти лет назад, потому что он встретил другую девушку, на которой женился тремя годами позднее. О женитьбе Марка я узнала из социальной сети. Я болезненно пережила наш разрыв, а новость о его женитьбе опустилась на меня, как свинцовый лист. Когда в моей жизни появился Саша, я уже не думала о Марке, мое сердце больше не грезило о нем. Я была свободна и вышла замуж по любви. Образ Марка стал призраком отступившей темноты.
Я не знала о том, что Марк прожил в браке всего пару лет. К моменту нашей встречи у нас обоих было все то, что люди называют состоятельностью. Мы были взрослыми, состоявшимися, обеспеченными людьми. Из прошлого в настоящее вырвалось лишь влечение, с которым трудно было бороться.
Это походило на реванш – я получила то, что когда-то потеряла, что страстно желала и что было моей самой сильной болью, а теперь стало самой жгучей радостью. И тем отношения с Марком были ценны для меня, что время сокрыло своей пеленой событийность и оставило на поверхности памяти только чувства – глубокие, поэтичные, украшенные покровом дней. Мы прожили друг без друга много лет, а нас все так же друг к другу тянуло. В моей душе больше не было обиды на него – я желала его так же страстно, как когда-то давно, а он был ко мне так же пылок, как в юности.
Я чувствовала себя счастливой и раздраженной, тревожной и смиренной, пылкой и бесстрастной, доверчивой и расчетливой. Я старалась быть прежней Алисой, любящей женой и нежной мамой, и стать искусной любовницей, от которой нельзя было так просто отказаться. Я играла в опасную игру, и она возбуждала меня. Я получала удовольствие от своей работы и восторг от отношений с Марком, которые с каждым днем все больше затягивали меня. Этот мужчина был из тех, кому либо отдаешься без остатка, либо не отдаешь и минуты. Я не могла не получить его, не могла отказаться от него. Он был моей несбывшейся мечтой, которая становилась былью под моими ладонями.
Страсть губит даже самое строгое сердце. Нельзя чуть-чуть любить и быть немного любовницей. Я совершала то, что в некоторые минуты считала сущей бессмыслицей, а в другое время наделяла смыслом. Однажды я поняла, что тону и обратно мне уже не выбраться, но было слишком поздно.
Глава 8
Жар лирики силен. Шелковый навес любовной романтики горит быстро и зрелищно. Жаль, немногим удалось запечатлеть этот пожар. Он всепоглощающ, он сметает все, он все выжигает внутри, он жадно сжирает остатки былой совести и самолюбия. После – тьма. Зато в самый разгар тепло и свет причудливо обгладывают плоть.
Я все чаще начинала ощущать внутри себя пустоту, будто во мне образовалась брешь, и вся моя суть вытекала из меня. Только он наполнял меня. Но его становилось мало. Если в самом начале мне довольно было нескольких минут его присутствия рядом, то теперь мне недоставало и часов, проведенных с ним. Его было мало, так мало, что в минуту прощания сердце разрывалось от тоски, грудь пронзали сотни ножей сожаления. А большего я позволить себе не могла…
– Я больше не могу, – однажды выпалила я, оттолкнув Марка от себя. – Все надо прекратить. Все это начинает меня душить…
– Ты же любишь меня?.. Любишь?.. – Марк покрывал мое тело поцелуями, которые оставляли на коже обжигающие следы. Его губы словно впивались в меня, и, казалось, оставляли след, который никогда не пройдет.
– Люблю, – шептала я. – Люблю так сильно… Но не могу… Не могу быть в полной мере твоей, а ты моим. Все ложь, абсолютная ложь мы сами. Так нельзя. Это уже не страсть, а болезнь… Я ревную, – вдруг выпалила я. – Я ревную тебя ко всем…
Мне показалось, что Марку доставило удовольствие мое признание. Меня это задело.
– Это хорошо, – ответил он, усмехнувшись.
– Почему же?
Он прильнул к моим губам так, что дрожь пронзила мое тело. Его тело было едино с моим, его тепло было и моим теплом, а его фантазии находили во мне свое воплощение. Там, где кончается ощущение плоти и начинается экстаз чувств, происходит вспышка, в которой единство тел является чем-то большим, нежели только порывом. И в этой вспышке, в этом исступленном наслаждении случилась искра, воспламенившая то, что должно было рано или поздно сгореть.
Глава 9
Посвящая свои мысли другому, заполняя пространство своего воображения образом того, к кому тяготеет сердце, мы становимся требовательны, ревнивы, в нас пробуждается себялюбие – самое сильное из человеческих чувств. Мы потребители, собственники, мы не привыкли отдавать – мы хотим владеть, мы стремимся удержать в своих руках то, что не можем уместить на ладонях. И оттого жизнь сочится сквозь пальцы, а душу крепко сжимает ощущение ускользающего времени, фатальной гибели минут, которые как будто еще должны повториться.
Даже время представляется нам нашим должником. Нам должен ближний, должен прохожий, должен сам Бог. Только мы сами не считаем себя кому-то обязанными. Пространство полно обещаний и неисполненных клятв. Мы много говорим – до хрипоты. Живем без долга. Только ждем – когда наступит завтра, сменится сезон, исполнится задуманное. Сегодня для нас нет, мы скользим по его поверхности к следующему дню, бросая наугад обеты. Бездумно, лживо, самонадеянно…
Я стала ревнива. Любой случайный взгляд Марка не на меня, любой звонок в моем присутствии, любое сообщение заставляли меня думать, что есть кто-то еще, что все игра, все не так серьезно, как стало казаться… Это все уже было, думалось мне, было давно, – тогда он оставил меня, предал, заставил страдать. Теперь все было как будто иначе, но память сердца была жива, – меня пронзала дрожь всякий раз, когда он словно украдкой отвечал на сообщение, когда сбрасывал вызов, когда прятал телефон в карман при уведомлении.
Что ждало нас? Что могло быть дальше? Бесконечный роман, который уже становился грузом, что был временами мне не по силам?.. Развод, который я исключала? Или же…
Нет. Развод был невозможен. Потеря семьи – это что-то более значимое, чем случайная встреча и азартная связь.
Разрыв отношений с Марком?
Это трудно. Почти невозможно…
Я чувствовала себя загнанной в угол. Больше не было радости в этой связи, в любви, вспыхнувшей между нами.
А была ли любовь? Поначалу я думала, что да, – любовью были наши отношения, наше прошлое, а наше будущее, сложное, полное препятствий, первое время казалось самым настоящим, единственно возможным, а теперь сделалось призрачным, нереальным. И ощущение этой нашей невозможности с каждым днем становилось сильнее. Все кончится – теперь или потом. Я стала это понимать, пусть медленно, пусть мысль эта была мучительна для меня, но все же она была явственней, нежели представление о будущем с Марком. Слишком многое было за спиной, слишком многое было пройдено, чтобы вот так от всего отказаться и начать новый путь.
Но чувства почти всегда побеждают здравый смысл. Не так просто отказаться от себялюбия, не так просто заглушить его в себе…
Глава 10
Как будто почувствовав мои настроения, Марк временами становился то отчужденным по отношению ко мне, то вдруг внимательным и чутким. Я сразу заметила эту перемену в нем. Он словно желал тем самым задеть меня, распалить мои чувства, сильнее привязать меня к себе; эта перемена в нем томила меня, заставляя чувствовать себя несчастливой. Мне хотелось, чтобы Марк принадлежал мне, только мне одной. Я хотела владеть им, я стремилась удержать его. Уместить в своих ладонях больше того, что было возможно, – это мое желание скоро стало для меня пыткой, и мое самолюбие извлекло из глубин моего существа новое и во многом неожиданное в этой ситуации чувство – протест.
– Нам нужно расстаться, – однажды твердо сказала я Марку, поддавшись порыву этого своего нового чувства. – Все нужно прекратить, – повторила я слова, как будто уверенная в своем решении.
Я смотрела на Марка, ожидая увидеть на его лице смятение, гнев, обиду. Но лицо его не изменилось – оно оставалось спокойным и бесстрастным.
– Но это невозможно, – сказал он без интонации в голосе. – Ты сама это знаешь.
– Почему же? – Мой голос дрогнул.
– Я люблю тебя, – сказал Марк, и в его голосе послышались стальные нотки. – Я не хочу расставаться с тобой. И ты любишь меня. И всегда любила…
Я не ожидала такого ответа, не ожидала этой обжигающей бесстрастности в голосе и огня, горящего во взгляде. Холод проник в мое сердце.
– Я хочу расстаться, – ответила я твердо. – Теперь хочу еще сильнее. Наши отношения тяготят нас обоих. Ты знаешь, что это будет правильно.
Марк вдруг усмехнулся. Помедлив, он сказал:
– Такие чувства в душе… Знаешь… Обида и горечь… Невыносимо, невозможно тебя отпустить.
– Ты сделал это очень давно, и все сложилось так, как теперь. Я любила тебя, но не сейчас… – К горлу неожиданно подступили слезы. – Не теперь… Все нужно прекратить, – вновь повторила я. – Все прекратить…
Чувствуя, что вот-вот расплачусь, я отвернулась от Марка. Ноги сами увели меня от него. Я уходила, и с каждым шагом чувство протеста в моей груди замещало другое, лишавшее меня прежней уверенности, – чувство страха.
Глава 11
Мой разрыв с Марком как будто обещал мне возвращение в прежнюю жизнь, хотя так, как было до встречи с ним, уже быть не могло, – что-то надломилось во мне самой, а потому и вокруг меня все изменилось, пусть даже муж и сын жили в неведении. До конца своих дней я должна была скрывать эту связь, до самой смерти хранить секрет своей страсти, внезапной и сокрушительной.
Другими глазами я смотрела на Сашу, по-другому говорила с сыном. В груди накрепко засел свинцовый ком – чувства были смешанные, неопределенные, тяжелые. И среди всех этих чувств я находила этот едкий, оглушающий страх – Марк мог не отпустить меня так легко. Ему нечего было терять – я же могла потерять все, что имела.
Вступая в отношения с Марком, я не думала о том, как они могут завершиться. Я слепо следовала воле чувств. Размышлять о своих действиях теперь было поздно и даже несколько театрально – я не думала, что оступилась или совершила ошибку. Эта связь между нами была как будто самым естественным исходом нашей встречи – мы не могли пройти мимо друг друга, не могли быть только знакомыми. Это случается часто, почти у всех, и почти каждый знает об этом, – стоит только поддаться порыву, стоит только следовать туда, куда ведет упрямая рука событий. И не размышлять, не думать о том, что будет потом. У любви есть только сегодня, у страсти – только сейчас. Здесь же, в это самое мгновение быть с ним, прикасаться к нему, целовать его, любить…
