Полет Птицы

– Уверен? – Стив криво усмехнулся. – А если руки опять потянутся?

Люк строго посмотрел на младшего брата:

– Уверен, что ты не захотел бы сделать нашей маме больно. Представь, она смотрит на нас сверху и видит, что ты делаешь. Ты же не хочешь, чтобы она считала тебя вором?

Стив невольно вздрогнул и посмотрел на небо, там плыли пушистые облака и светило солнце. В голове мальчика возникли мысли, что Люк может быть и прав. Должны же куда-то все уходить…

– Я все понял, – сдавленно сказал мальчик и поднялся со скамейки. – Мне надо побыть одному.

Люк кивнул, смотря в спину уходящему Стиву. Надеюсь, я достучался до него, подумал парень. Мама – единственное, что могло остановить его брата, и Люк знал, что тот тяжело переживает ее смерть до сих пор. Поэтому он и связывается со всеми и старается забыть горе.

***

С тех пор прошел уже год, а Стив все еще работал в том маленьком магазине. Ему было уже четырнадцать, и Кристофер Райли устроил мальчика официально на пол-ставки, как разнорабочего. Ему почему-то понравился мальчишка, с которым сначала знакомство не задалось, но за тот месяц он смог показать себя с хорошей стороны.

А когда мальчик почти отработал тот месяц, их курьер сломал ногу и Кристофер не знал, что ему делать. Заказы были срочными, а искать нового курьера было долго. Тогда Стив вызвался сам – он зашел в кабинет к управляющему и смущенно предложил:

– Сэр, я могу отвозить заказы, пока вы не найдете нового курьера. Я ничего не украду и доставлю все в сохранности и вовремя. Обещаю…

Кристофер несколько секунд смотрел на мальчика, который стоял с умоляющим взглядом и решился.

– Ты же на велосипеде приезжаешь? Когда будешь ставить коробки на багажник, всегда проверяй, чтобы они держались крепко. Наверх ставь хрупкое, вниз можно что-то потяжелее.

Кристофер отметил, как радостно зажглись глаза паренька и подумал, что не зря решил довериться ему.

– Держи список адресов заказчиков. Тебе придется ездить несколько раз, потом зайдешь ко мне.

Стива не расстроило это известие, он любил гонять на велосипеде, а то, что этим он поможет Кристоферу, обрадовало мальчика. Он все еще чувствовал себя виноватым за ту кражу и хотел, чтобы управляющий забыл про это.

Он ездил долго, несколько клиентов жили на окраине города, и Стив устал. Он сделал только один перерыв и быстро перекусил парой бутербродов. Ближе к вечеру мальчишка постучал в кабинет Кристофера и, зайдя внутрь, протянул тому деньги, которыми клиенты оплатили товары.

– Сэр, вот здесь все. Можете пересчитать.

Он хотел развернуться и зашагать домой, но Кристофер небрежно положил деньги на стол и сказал:

– Я не собираюсь пересчитывать деньги. Уверен, что ты теперь честен со мной.

– Да, – мальчик серьезно кивнул.

– Стив, наш курьер вряд ли скоро выйдет на работу. Как смотришь на то, чтобы устроиться в наш магазин официально? На должность курьера не смогу тебя устроить, ты же знаешь, там только с шестнадцати можно по закону. Но могу сделать тебя разнорабочим на пол-ставки, а платить, как курьеру. С хозяином договорюсь и объясню ему.

Стив не верил своим ушам и с тревожной надеждой посмотрел на своего начальника.

– Я же еще учусь, – неуверенно сказал он.

– Я знаю, – кивнул Кристофер. – После школы можешь ездить. Если, конечно, тебе еще нужна эта работа. Я же не знаю, какие у тебя планы.

– Я могу после школы! – тут же затараторил Стив. – Мне нужна работа! Я вас не подведу! Правда!

– Я тебе верю, – Кристофер с улыбкой протянул руку мальчишке, и тот пожал ее с красными от удовольствия щеками.

С этого дня для Стива началась другая жизнь. Если раньше он ходил в магазин на три часа и с неохотой, то теперь он буквально летел туда после школы. Часть денег он отдавал Люку на домашние расходы, потому что он знал, что денег, которые зарабатывал отец, не хватает на все. Конечно, Стив стал больше уставать, но постепенно он втянулся в такую жизнь и окреп физически, целыми днями гоняя на велосипеде.

Уроки он делал вечером, когда от усталости уже еле ворочались мысли в голове или утром перед школой вставал раньше. К счастью, его выручала отличная память и помощь Люка. Брат часто объяснял ему сложные темы простыми словами.

Так незаметно летело время, и прошел еще год. Стив привык к работе, и Кристофер часто поручал ему сделать что-то еще в магазине, кроме курьерства. Мальчик редко отказывался, так как был благодарен управляющему и уважал его. Те деньги, которые он зарабатывал курьером, помогали ему покупать вещи, которые он хотел и баловать братишек и сестер. Конечно, чаще он покупал что-то себе, но любил взять малышей в парк, покатать на аттракционах или купить им мороженое.

В последнее время он все чаще задумывался о том, чтобы переехать ближе к работе. Его останавливало только то, что Люку одному дома было сложно справляться со всеми делами и следить за младшими. Стив все дальше отстранялся от отца и часто думал, что никогда не станет таким, как он. Парень не понимал, как тот может быть таким жалким, ведь тогда они все потеряли любимого человека, но смогли жить дальше. А их отец был слабым и сдался после ее смерти. Стив редко разговаривал с отцом, и часто они даже не обращали друг на друга внимания.

Стив думал, что и другие относятся к отцу так же, как он. Из-за работы он упускал многие вещи дома и не задумывался об этом. Поэтому он очень удивился, когда как-то пришел со школы домой и услышал радостную болтовню Дика с Джеком и Птицы. Девочка громко говорила, и Стив невольно стал подслушивать их беседу.

– Я спросила у папы, можно ли Флип пойдет с нами в следующий раз гулять и он сказал, что, конечно, можно. И еще он хочет взять Ди!

– Да, – протянул Джек. – Он что, правда решил измениться?

– Вы с ним еще не говорили? – спросил Дик. – Помнишь, ты говорила о серьезном разговоре с ним.

– Да, помню, – Даниэль пожала плечами. – Пока он не сказал, что хочет. Но может он просто хотел как-то начать общаться. Он же наш папа!

На этих словах Стив не выдержал и зашел в комнату.

– О, ты уже дома! – удивилась Птица.

Стив даже не обратил внимания на эти слова. Вместо этого он гневно посмотрел на братьев и сестру и спросил:

– Вы что думаете, что наш папа вдруг резко полюбит нас? Ему же все равно, кто мы и чем занимаемся! Он даже не знает, как я на работу устроился! Он ничего не знает о нас и о нашей жизни!

– Стив… – робко попробовал его остановить Дик, но тот только распалился еще больше.

– Он хоть раз сидел с вами, пока вы болеете? А может, он помогал вам с уроками? Или водил гулять? А может, он вас обнимает на ночь и читает малышам сказку? Вы уже взрослые! Хватит верить в чудо! Птица, ты и близнецы так только сделаете больно мелким! Не надо давать им напрасную надежду! Папа никогда нас больше не полюбит!

Парень остановился перевести дыхание и неожиданно понял, что в комнате стоит мертвая тишина. Птица смотрела на него своими большими карими глазами, из которых капали слезы. Джек с Диком тоже смотрели на брата блестящими глазами. Потом девочка, не говоря ни слова, развернулась и, выбежав из комнаты, выскочила из квартиры.

Дик сначала хотел побежать за ней, но Джек мудро остановил его.

– Ей надо побыть одной.

Потом мальчик посмотрел на Стива и покачал головой.

– Знаешь, если бы ты не был моим братом, я бы тебе врезал, хоть ты и старше. Зачем ты сделал Даниэль больно? Она была счастлива, когда папа взял ее с собой в парк!

– Может, папа вспомнил о нас! – Дик сжал кулаки. – Ты все испортил!

– Даже если ты и прав, – неожиданно сказал Джек. – Мог бы дать ей и малышам поверить в сказку…

Стив почувствовал себя опустошенным, он растерянно посмотрел на близнецов и признался.

– Я тоже много мечтал о том, чтобы папа полюбил нас опять! Этого так и не произошло! Поэтому я не хочу, чтобы он сделал больно Птице и Флипу с Ди.

– Лучше сделать им больно самому? – Джек грустно смотрел на брата. – Стив, папе надо дать шанс, может он и, правда, полюбит нас. Или хотя бы их…

– Мы-то большие, – криво улыбнулся одиннадцатилетний Дик. – Проживем как-нибудь.

Стив грустно притянул к себе братьев. Они нехотя сделали вид, что вырываются, но на самом деле с радостью уткнулись в плечо старшего брата.

– Слушайте, я пойду, найду Даниэль, и извинюсь. Не хочу, чтобы она на меня обижалась.

– Не, Стив, – покачал головой Дик. – Тебе на работу скоро. Мы с Джеком ее поищем, а ты вечером ей все скажешь.

– Ладно, – нехотя согласился парень. – Скажите ей, что я был неправ.

– Сам скажешь, – Джек увернулся от братской руки и ухмыльнулся. – Все, мы пошли.

Близнецы быстро выскользнули из комнаты и, обувшись, выбежали из квартиры. Стив с легкой улыбкой смотрел им вслед, но потом резко стал серьезным и сел на диван. В его голове проносилось много мыслей, но чаще всего – одна из них. Стив вспомнил о словах Люка, которые тот сказал год назад. Об их маме и о том, что она видит все с неба.

Парень задумался, а правда ли это? Он не знал, с кем поговорить на такую важную тему. Люку он доверял, но прекрасно знал, что брат знает не больше него. Эта тема была сложной, и Стив решил отложить ее на потом. Он встал с дивана, чтобы поесть и отправиться в магазин на работу. Но перед тем как пойти на кухню, парень просительно посмотрел на небо из окна и прошептал:

– Мам, я не знаю, слышишь ты меня или нет. Но, пожалуйста, помоги нам всем…

Конечно, Стиву никто не ответил, и он неожиданно устыдился своей глупой выходки. Хотя рядом никого не было, парень покраснел и быстро вышел из комнаты. Он решил, что больше не будет думать на эту тему, лучше было надеяться на свои силы.

***

Даниэль бежала по городским улицам, почти не видя дороги. Слезы мешали смотреть и стекали тонкими ручейками по щекам, теряясь где-то в вороте легкого свитера, который быстро стал мокрым.

Девочка не знала, куда бежит, машинально переставляя ноги, и опомнилась только у парка, где они с папой гуляли за день до этого. Упав на мягкую траву, Птица перевела дыхание и только после этого осмотрелась. Она оказалась на детской площадке, где гуляли дети помладше, рядом с ними или на скамейках поодаль находились их родители.

Птица привалилась головой к дереву и устало посмотрела на окружавших ее людей. Вот мальчик скатился с горки и попал прямо в руки отца. Чуть дальше малышка сделала кулич в песочнице и показывала маме. А вот сразу двое ребят бегают вокруг скамейки, где сидит их мама. Еще малыш катал машинку от мамы к папе и обратно.

Даниэль почувствовала, как боль наполняет ее при виде этих счастливых детей. У всех были родители, кроме нее и ее семьи. Их мама умерла, а папа не обращает на них внимания – девочка всхлипнула. Но, несмотря на боль и отчаяние, Птица не могла перестать смотреть на малышей с родителями.

Невольно она стала вспоминать свою семью, такую, какой она была раньше. Даниэль еще помнила маму, ведь ей уже было семь лет, когда той не стало. Девочка вспомнила, как часто они гуляли вместе, и мама держала ее за руку, а папа обычно нес на плечах кого-то из близнецов. У Дика с Джеком даже была своеобразная очередь – кто поедет на папе. Стив с Люком шли рядом и о чем-то болтали. Флип держался за вторую мамину руку. Птице нравились взгляды прохожих, смотрящих на их семью с удивлением и каким-то уважением. Некоторые, правда, отпускали шуточки, но семью Брук это мало волновало, ведь они были вместе.

Даниэль сморгнула слезы и перед глазами появилась другая картинка – она собирается в школу в первый класс. Мама расчесала ее утром, завязала два красивых банта и помогла надеть платье. Это был один из тех немногих случаев, когда Птица надевала юбку или платье, обычно она предпочитала бегать в штанах, так было удобнее. Затем мама развернула ее за плечики к себе, ласково поцеловала в лоб и сказала:

– Вот ты и совсем большая стала! Моя доченька, учись хорошо, в жизни тебе это пригодится. Но не забывай самого главного – слушай свое сердечко и поступай правильно.

Птица не помнила сейчас всего, что сказала мама, но в ее груди становилось тепло, когда она вспоминала маму и ее слова о том, что она любит свою маленькую дочурку. Даниэль проследила взглядом за молодой красивой парой с двумя малышами и грустно вздохнула. Ей так хотелось, чтобы ее тоже любили, обнимали, целовали на ночь и спрашивали, как у нее дела, хотелось, чтобы папа помогал ей с уроками и гулял с ними. Все это делал Люк, и Даниэль была ему благодарна, но так хотелось, чтобы это были настоящие родители. Мама умерла, но папа-то был жив! Но часто казалось, что он умер тогда, вместе с мамой…

Даниэль обняла руками худые коленки и, не выдержав, наконец, расплакалась. Она так надеялась, что папа изменился и вспомнил про них! Но слова Стива выразили ее сомнения и окончательно подорвали веру в хорошего отца. Птица знала, что больше не поверит папе, слишком много было слов против него.

– Эй, – рядом с ней неожиданно опустилась какая-то девушка. – Чего плачешь?

Женские руки ласково погладили девочку по плечам, протянули ей носовой платок. Даниэль испуганно перестала всхлипывать и пробормотав «спасибо», вытерла лицо. Теперь она могла рассмотреть девушку. Та сидела, прищурившись на солнце, и улыбаясь, смотрела на девочку.

– Малыш, ты чего плачешь? – повторила она. – Потерялась? Или обидел кто-то?

Даниэль помотала головой, не желая говорить о своем горе незнакомому человеку. Люк им всегда повторял, что домашние ссоры нельзя выносить на улицу и обвинять брата или сестру при всех. Он говорил, что они быстро помирятся, а чужой человек будет про них плохо думать.

– Как тебя зовут? – девушка достала из рюкзака бутылочку с водой. – На, попей.

– Спасибо, – девочка быстро сделал несколько глотков и окончательно успокоилась. – Меня зовут Птица.

– Интересное имя, – девушка рассмеялась. – А я – Люси.

Даниэль тоже немного улыбнулась и внимательнее посмотрела на девушку. Ей на вид было лет 18-20. Зеленые глаза с какой-то искринкой, и каштановые волосы, немного растрепанные и свободно падающие на плечи, придавали Люси озорной вид. Широкая улыбка девушки, с небольшой щербинкой между зубами, понравилась Даниэль и неожиданно для себя она призналась:

– Я на самом деле очень редко плачу, просто так получилось…

Девочка не договорила, сделав неопределенный жест рукой в воздухе, и девушка усмехнулась.

– Я тебя понимаю, тоже так иногда получается. Наваливается все…

Они обе синхронно вздохнули и так же одновременно прыснули от смеха. Когда они отсмеялись, девушка бросила взгляд на часы и вскочила, схватив рюкзак.

– Ой, я уже опаздываю. Птица, все будет хорошо! Не плачь больше, ладно?

Даниэль и не думала больше так делать. Она улыбнулась девушке.

– Пока, Люси. Удачи на парах.

Девушка опять рассмеялась и неожиданно притянула девочку к себе, быстро обняла ее и отпустила.

– Пока, малыш.

Эту сцену видели близнецы, они как раз добежали до парка. Люси не видела их, она быстро зашагала по дорожке к выходу из парка.

– Это кто? – Дик подбежал к Птице и удивленно посмотрел на сестру. Та весело улыбалась, хотя на щеках были видны следы от слез, а глаза были красные.

– Это – Люси, – Даниэль посмотрела на братьев и пожала плечами. – Она хорошая.

Глава 3

Люси быстро бежала по дорожке парка. Опять она опаздывала на учебу, уже третий раз на этой неделе. Девушка вздохнула и мысленно сделала заметку – выходить из дома пораньше. Но в этот раз она не была виновата в опоздании. Не могла же она пройти мимо этой плачущей девчушки!

Ей на вид было лет 9-10, но ее слезы казались такими горькими. Люси вздохнула, думая о жестоком мире, в котором они жили. Страдали все – и взрослые, и дети, и старики. И казалось, что конца этому не будет, но сама Люси прекрасно знала, что не всегда все будут жить в этом мире. Настанет тот день, когда Бог создаст новую землю, и все будут жить на ней. Тогда исчезнет любое зло, и никто не будет страдать.

Люси опять подумала о девочке и усмехнулась, подумав, что вряд ли у этого ребенка случилось какое-то большое горе. Может, поссорилась с подружкой или еще какая-нибудь детская беда. В детстве все проблемы кажутся большими, думала девушка, взбегая по ступенькам в здание колледжа.

Она прошла в аудиторию и, извинившись за опоздание, опустилась за парту. Записывая лекцию за профессором, девушка все равно думала о той девочке. Смешное у нее имя, подумала Люси. Вряд ли оно настоящее, скорее, так ее называют дома.

– Люси! – девушку окликнул профессор.

Та подскочила и, покраснев, посмотрела на мужчину.

– Да?

– Вы сегодня не с нами?

– Я здесь! – Люси изобразила внимание и с большим усердием стала его слушать.

Она постаралась забыть о той девочке, зная, что они больше не встретятся. Сейчас было важнее другое – получить образование и стать достойным врачом. Как и ее мама с отцом и дед.

Люси родилась в династии врачей и с детства хотела продолжить семейное дело. Правда, все хоть и были докторами, но их направления различались. Например, прадед занимался детскими болезнями, дед был хирургом, отец – обычным терапевтом в городской больнице, а мама – известным в городе кардиохирургом.

Сама девушка долго не могла выбрать то, что ей будет по душе. Она то хотела быть похожей на маму, то вспоминала деда, то думала о том, чтобы идти по стопам папы. Наконец, в прошлом году перед поступлением в медицинскую школу, Люси поняла, чем ей стоит заниматься. Ей нравилось работать с детьми, и одновременно получилось так, что она все-таки взяла что-то от профессии мамы. Девушка решила учиться на детского кардиолога. Она успешно сдала вступительный тест в медицинскую школу. Конечно, все это стоило денег, но с родителями ей повезло – они платили за ее обучение и были не против, чтобы она жила дома, потому что медшкола была в их городе.

Хотя надо было много учить и усердно заниматься для того, чтобы стать хорошим специалистом, Люси старалась находить время и для отдыха. Она часто общалась с лучшей подругой – Мэри Осборн, вместе они проводили много времени с самого детства. Подруги встретились в школе, когда обе пришли в первый класс и были напуганы и хотели домой. Много времени прошло с тех пор, как Мэри протянула Люси жвачку и предложила дружбу, но они по-прежнему оставались близкими друг для друга людьми.

Они были таким разными – Люси – рыженькая, веселая девочка-сорванец, вечно встревающая в переделки, и Мэри – сдержанная, рассудительная, смотрящая на мир спокойным взглядом серо-голубых глаз. Несмотря на различия в характерах, девочки быстро подружились и скоро стали «не разлей вода». Хотя в последнее время им стало труднее общаться, ведь они обе учились в разных местах – Люси на врача, а Мэри пошла в экономический вуз, ей нравилось работать с цифрами.

Именно Мэри первая пошла на собрание христиан, куда ее пригласил один друг с ее колледжа. Люси до сих пор помнила слова подруги, когда она звала ее на собрание.

– Люси, пойдем со мной, тебе очень понравится! В этом месте так спокойно на сердце. Это место не скучное! Там люди – они как одна семья.

Люси не очень хотела идти на какое-то собрание, где надо было сидеть два часа и слушать занудные проповеди. Но Мэри убеждала, что в этой церкви все не так, как в других, и, наконец, девушка сдалась и пошла с Мэри. Впоследствии она не пожалела об этом.

Вместе подруги стали ходить в церковь каждое воскресение, а по пятницам еще и на женскую группу по изучению Библии. После крещения девушки принимали живое участие в жизни церкви. Люси занималась с детьми в воскресной школе, ей нравилось видеть веселые мордашки, готовые ее слушать и задавать разные вопросы. А Мэри стала петь в церковной группе, у нее был сильный звучный голос и ее быстро пригласили в хор.

Люси и сама не все знала, о чем ее спрашивали дети. Девушка понимала, что ей еще многое предстоит узнать и прочитать в Библии. Но она старалась познавать Бога. Она часто читала Библию, и ей нравилось теплое чувство в груди после молитвы. Как будто она пообщалась с лучшим Другом…

Девушка рассказала дома о своей новой вере. Сначала родители были в шоке, они всеми силами отговаривали Люси от хождения в церковь. Девушка и сейчас могла вспомнить их крики и ссоры. Особенно старалась мама, она почему-то слишком негативно восприняла новость о крещении дочери.

– Зачем тебе эта ересь? – кричала она. – Тебе всего восемнадцать! Не забивай свою голову этой ерундой! В церковь ходят только старики или неудачники, а тебе еще жить да жить.

Люси не хотела с ней спорить и ругаться, тем самым греша, но часто не выдерживала и вступала с ней в разговор.

– Мам! Что тебя не устраивает? Я не пью, не курю, по мальчикам не гуляю!

– Да лучше бы ты это делала, – как-то устало выдохнула Оливия.

Люси удивленно заморгала и приподняла бровь, смотря на маму.

– Почему ты так относишься к верующим? Что они тебе сделали?

Мать с дочерью стояли в гостиной, Люси только пришла с собрания, и Оливия опять устроила ей выговор за это. Отца дома не было, он еще утром уехал по делам.

– Как я к ним отношусь? – Оливия раздраженно смотрела на дочь. – Пойми, это недалекие люди, которых ничего кроме веры не интересует.

– Ну, не скажи, – Люси рассмеялась. – У нашего пастора степень доктора права. В прошлом он был известным юристом, но потом пришел к Богу.

– Вот видишь, – не сдалась женщина. – Пришел к Богу – потерял свою нормальную жизнь.

Девушка поняла, что бессмысленно спорить с матерью, та всегда умела вывернуться и сделать других виноватыми. Она развернулась и вышла из гостиной. А Оливия осталась стоять у окна, она не могла сказать настоящей причины своей нелюбви к верующим и Богу. А эта причина заключалась в том, что Оливия помнила, как вот такой верующий человек разрушил ее жизнь.

Его звали Чарльз, и в него влюбилась мать Оливии – Элен. Она бросила мужа и дочь с сыном и ушла из семьи. Оливия помнила свое отчаяние, ей было всего тринадцать лет, и она очень нуждалась в матери, но той не было рядом. Она предпочла детям свое счастье с другим мужчиной. Тогда же Оливия пообещала самой себе, что никогда не пойдем в церковь, она четко уяснила, что там все обманщики и отвратительные люди. А тут ее единственная дочь пошла в это ужасное место!

Правда, после этого спора Оливия ненадолго оставила Люси в покое. Она не хотела бередить свои раны и решила, что скоро дочь сама все поймет. Но прошло уже больше года, а Люси, наоборот, все больше нравилось ходить в церковь. Оливии было непонятно это, ведь она знала своего ребенка и понимала, что та не будет общаться с плохими. Но Оливия думала, что Люси наивна и ее просто водят за нос.

За такими мыслями женщина даже не заметила, как ее муж Роберт внезапно поддался уговорам Люси пойти с ней в церковь. Как оказалось, Робу понравилось собрание и люди, пришедшие на него. Оливия была в шоке, она не могла понять, что такого хорошего в месте, где собираются мошенники. Но ходить туда она не собиралась, заранее убедив себя, что со времен ее детства ничего не изменилось, и ей там не понравится.

Оливия была в церкви только один раз – в тот день, когда Элен привела девочку и ее брата Марка в это место, чтобы познакомить с Чарльзом. Сначала Оливии даже понравилась церковь – простое здание без куполов, деревянные скамейки, приятный запах в светлом помещении.

Сначала вперед вышла какая-то группа людей и стала петь гимн. Он понравился Оливии, затем вышел какой-то человек и стал говорить о Боге, в таком темпе прошло все собрание. Марк тоже слушал довольно внимательно, хотя он был старше сестры на два года, и его было трудно чем-то увлечь. Но вот после собрания все и началось…

– Дети, познакомьтесь, – когда они вышли на улицу, к их семье подошел какой-то мужчина, и Элен встала рядом с ним. – Это Чарльз, он тоже ходит в эту церковь.

– Привет, Оливия, Марк, – Чарльз протянул им руку и добавил. – Ваша мама много о вас рассказывала.

Оливия не совсем поняла, зачем их маме что-то рассказывать чужому человеку о них. А вот Марк стал догадываться. Он мрачно посмотрел на мать и спросил:

– Мам, кто этот человек?

Элен вздохнула, понимая, что сейчас будет скандал и отвела свою семью в сторону. Марк шагал неохотно, сверля глазами спину Чарльза.

– Мы с Чарли встречаемся, – Элен старалась не смотреть на вытянувшиеся лица детей, пораженных этой новостью.

Оливия и раньше знала, что у них дома есть проблемы, но не думала, что все так серьезно. Она растерянно посмотрела на Марка, ища поддержку, но тот стоял, сжав кулаки. Тогда девочка взглянула на Элен и спросила дрожавшими губами:

– Мам, а как же мы? Как папа? Вы же любите друг друга…

– Доченька, пойми, – Элен попыталась обнять ее. – Мы с папой больше не любим друг друга. А к вам я буду приходить…

Оливия увернулась от ее объятий и всхлипнула, чувствуя, как рушится ее мир. Марк, стоящий рядом, зло сплюнул.