Хищник цвета ночи

Он быстро встал с кровати и потянулся к штанам, которые лежали на стуле. Футболку надевать не стал, позволяя любоваться идеальным торсом и кубиками.

– Доброе утро, Виктория, – довольно улыбаясь, произнёс Ник, прежде чем выйти из спальни. – Я в душ.

– Доброе, – ошарашенно пробормотала я ему вслед, сев в кровати.

Такого утра у меня еще никогда не было. Что же будет дальше?

А дальше был завтрак и новые испытания.

В квартире Ника было две ванные комнаты.

Первая – обычная душевая, минимум деталей и кабинка с тонированными стёклами, выложенная тёмно-синей плиткой. Вторая – в три раза больше, в пастельных тонах, с зеркальным потолком и огромной джакузи. Если честно, то шефа я могла представить здесь только в одном случае – в компании с какой-нибудь дурочкой. Интимный полумрак, свечи, игристое вино, музыка, пушистая пена и музыка, которая заглушала ахи-вздохи. И зеркальный потолок очень даже в тему.

Ник ушел в душ, а мне пришлось идти в гнездо разврата. Надо же было искупаться и привести себя в порядок. Схватив серые штаны и белую футболку, едва не забыв щетку с зубной пастой, я направилась наводить порядок.

Как можно по-быстрому искупаться в джакузи?

Вот и я не знала. Пришлось приноравливаться. Хотя всё это время я чувствовала себя не очень комфортно.

Переодевшись и завязав волосы в хвост, отправилась на кухню, где меня уже ждал Н’Ери. Хищник сидел за столом, уставившись в ноутбук, рядом лежала стопка бумаг.

На меня мужчина даже не взглянул, когда, войдя на кухню, я сразу направилась к огромному серебристому холодильнику, попутно размышляя, что же такое приготовить. Насколько я помнила, у Ника был довольно скудный выбор продуктов. Мужчина большую часть времени ел в ресторанах. Поэтому, открыв дверцу, я вполне ожидаемо думала увидеть яйца, мясо и молоко.

Но и тут шеф сумел меня удивить.

Еда. В смысле продукты.

Холодильник был битком забит настоящими продуктами: сыр, масло, яйца, молоко, вакуумная упаковка сосисок, творог, йогурт, овощи, фрукты и клубника. Я глазам своим не поверила, когда увидела небольшое лукошко с ягодками на стеклянной полке.

Даже поморгала несколько раз, но видение не исчезло.

Клубника была именно клубникой.

Ярко-красная, спелая и крупная ягода с капельками влаги и желтыми глазками, зелёными хвостиками и невероятным ароматом. Поднеся лукошко к лицу, я закрыла глаза и вдохнула сладкий запах лета, солнца и настроения.

Настоящая. Не то резиновое чудо без запаха со вкусом травы, которое продают в переходе по космическим ценам, а настоящая ягодка. Будто только что сорванная с грядки.

– Господи, откуда это?

– Из резервации, – отозвался Ник за моей спиной, он, оказывается, наблюдал за мной. – Угощайся.

– Спасибо, – произнесла я, с сожалением возвращая лукошко на место и доставая яйца и молоко. – Омлет будешь?

– Буду. А почему клубнику не взяла? – Ник отложил документы в сторону и внимательно посмотрел на меня.

Вздохнула, аккуратно ставя всё на столешницу из цельного куска серого камня. Кухня у него была дизайнерская и чисто мужская, в серо-черных тонах с хромированными вставками. Такую только на стенд ставить, а не готовить.

– Не могу. У меня на неё аллергия, – призналась ему, доставая стеклянную миску из нижнего ящика.

– На клубнику?

– Да. Стоит съесть лишь одну ягодку, как я тут же покрываюсь красными пятнами и начинаю чесаться.

– А на что еще аллергия? – как-то нервно поинтересовался Ник.

– Всё. Больше нет ни на что.

Аккуратно разбив яйца, я принялась лазить по ящикам в поисках венчика. И, кончено же, не нашла, Ник наверняка даже не знает, что это такое. Пришлось довольствоваться вилкой. Слава Богу, этот столовый прибор у него нашелся.

– Знаешь, Измайлова, я начинаю тебя бояться.

От неожиданности я забыла о готовке и повернулась к хищнику.

– Почему?

Тут скорее мне надо его опасаться, а не наоборот.

– Потому что у нас с тобой всё не так. Даже с клубникой. Я пытался сделать тебе приятное, привёз её, а у тебя аллергия.

Я даже почувствовала себя виноватой. Еще чуть-чуть, и извиняться начну.

– А зачем ты хотел сделать мне приятное? – насторожилась я.

– Чтобы разрядить обстановку. Мы же вроде как жених и невеста. А тут… сюрприз. Почему ты мне не сказала? – возмутился вдруг Н’Ери.

Всё ясно, решил найти во мне козла… козу отпущения.

– Потому что ты не спрашивал, – парировала в ответ и упёрлась руками в бока, собираясь отстаивать позиции до конца.

Ник некоторое время молчал, а потом вдруг выдал:

– А знаешь, в этом даже есть плюс. Я начал узнавать о тебе.

Я лишь фыркнула и продолжила готовку.

Завтрак прошел в молчании.

– Деньги переводить тебе на счёт или куда-то еще? – спросил Ник, когда мы допивали кофе, думая каждый о своём.

– Я сейчас дам номер, – тихо ответила ему, вновь вспоминая, кому и почему они нужны. – А почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что ты наотрез отказалась играть мою невесту, а потом вдруг неожиданно передумала и попросила денег. Логично было предположить, что это неспроста.

– Понятно, – произнесла я, достав из кармана телефон и входя в записную книжку. – Дай, пожалуйста, ручку и листок.

Написав номер счета родителей, я протянула записку Нику.

– Держи.

А он в ответ протянул мне пачку бумаги.

– Это что?

– Наш с тобой контракт, Измайлова. Все нюансы, права и обязанности.

– У меня даже есть права, – пробормотала я, вчитываясь в документ. – А мне казалось, лишь одни обязанности.

– Не ворчи.

– Привыкай, мы же пара, – беззлобно отозвалась я. – Кстати, продукты кто закупал? Тоже ты?

– Нет, попросил вчера Марь Иванну. Ты знаешь, а она даже обрадовалась.

Вновь пришлось оторваться от документов и взглянуть на Н’Ери.

– Чему?

– Что мы будем жить вместе.

Мария Ивановна была приходящей экономкой Ника, убирала, гладила, стирала или относила в химчистку, иногда готовила и занималась домашними делами. Хорошая женщина, добрая, и отношения у нас с ней были отличными.

– Говорит, что всегда считала нас замечательной парой и рада, что мы наконец смогли посмотреть фактам в глаза.

– Каким фактам?

– Неопровержимым, – торжественно провозгласил Ник и взглянул на монитор. – Всё, деньги отправлены.

– Спасибо. Я читаю.

Контракт был очень подробным и состоял из стольких пунктов, что на его изучение у меня ушло не менее часа. Из кухни, сложив посуду в посудомоечную машину, я переместилась на диван в гостиной и дочитывала уже там.

Никакого принуждения, давления со стороны Ника, а я в ответ должна исполнять все его требования относительно внешнего вида, поведения и традиций хищников.

В любом случае бежать было некуда, и я всё подписала, оставив росчерк на каждой странице.

– Держи, – возвращая Нику бумаги, сказала я. – Какие наши дальнейшие планы?

– Надо купить тебе новый гардероб, – пряча документы в портфель, ответил тот. – Но перед этим нам надо будет кое-что сделать.

А взгляд такой нехороший, что я пятой точкой почувствовала, что грядут проблемы.

– И что это?

– Я должен буду тебя укусить.

– И всего то, – фыркнула я, откидываясь на спинку дивана и всеми силами стараясь выглядеть беззаботной и собранной. Он ведь пошутил? – А почки мои не надо? Или печень?

– Повторяешься, Измайлова, – спокойно ответил тот, присаживаясь в соседнее кресло. Теперь между нами был журнальный столик и мой страх, который я уже с трудом сдерживала. – Трансплантация органов, теперь органы поштучно. Ты, оказывается, кровожадная.

– Это не я хочу тебя покусать, – напомнила ему.

– Ты подписала документы, – Ник похлопал по портфелю. – Получила аванс.

– Там не было пункта о членовредительстве. Я внимательно всё прочитала.

– Никакого членовредительства, просто укус.

Для кого как.

– Всё равно нет, – я скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что категорически не настроена выполнять это условие.

– Ты подписала контракт. Там чёрным по белому написано, что ты будешь выполнять все традиции хищников.

Ведь действительно подписала. Но там ни слова не было о том, что меня должны кусать.

– Я не хочу.

Звучало по-детски, но мне было всё равно.

– Укус должен быть. Без него никто и никогда не поверит, что мы жених и невеста.

– И куда ты должен меня укусить?

Нет, я не согласилась, даже не думала, но спросить надо было. Для общего развития.

Н’Ери молча коснулся своей шеи как раз над лунной печатью.

– Зашибись, – пробормотала я и мотнула головой. – Моего решения это точно не изменит.

Позволить хищнику касаться острыми зубами своей красивой и чувствительной шейки? Там, где проходят столько кровеносных сосудов? Я что, похожа на дуру?

– Викторррия, у тебя нет выбора.

Я мысленно выругалась и зашипела, недовольно смотря на босса. А ведь мне казалось, что я справлюсь и всё будет хорошо. А он взял и всё испортил своими кровавыми обрядами. Хищник!

– Почему туда? Почему не в какую-нибудь другую часть тела? Почему именно туда?

– Потому что это доверие, Измайлова, – устало ответил Ник.

Было видно, что этот разговор даётся ему нелегко. Вот только жалости я к боссу не испытывала. Он же меня обманул, воспользовался ситуацией и обманул, скрыв важные моменты. А теперь тяжело вздыхает.

– Что ты вообще знаешь об этой метке? – терпеливо спросил мужчина.

Легко сказать, что я знаю. Да почти ничего. Хищники так рьяно оберегают свою жизнь, что всю информацию об их правилах можно узнать лишь из сериалов. Проблема только в том, что эти данные недостоверны.

– Ну, уж точно не то, что после укуса человек становится таким же хищником и каждое полнолуние воет на луну, – осторожно произнесла я и выжидательно взглянула на начальника.

На всякий случай.

Тот фыркнул.

– Надо же. Хоть на этом спасибо. И?

А ведь девчонки с работы что-то подобное рассказывали. Было в «Лунной любви» такое. Точно было. В следующий раз буду внимательнее их слушать.

– Э-э-э. Метка означает, что я теперь твоя пара? Что навечно принадлежу тебе?

Сказанное совершенно не вязалось с нашим договором и обязательствами. Но других вариантов у меня просто не было.

– Виктория, – несчастным голосом простонал Н’Ери. – Сколько раз я тебе говорил, не смотри ты эти сказки по телевизору. Это такая же ерунда, как любовь с первого нюха. Честное слово, как в такое можно верить?

Мне хватило совести покраснеть. Совсем чуть-чуть.

– А что тогда?

– Доверие, – вновь проговорил он. – Ни один хищник по доброй воле не подставит своё горло тому, кому не доверяет. Это высший знак любви и привязанности между двуликими.

– Я не хищник. Может, мне не надо? Я же человек, – в голосе проскользнули умоляющие нотки.

– Но ты должна мне доверять.

– Я буду носить водолазки с горлом. Шарфами обмотаюсь.

– Нет.

– Ник, – голос предательски сел от страха. – Я не могу.

– Надо.

– Может, отложим? На потом.

«Навсегда!»

– Не получится, Вика. Это надо будет сделать именно сегодня. Ты должна привыкнуть к изменениям и осознать их.

А вот это уже совсем подозрительно.

– Это к каким еще изменениям?

– Укус обычно ставится в самый пик удовольствия. Когда грань между болью и наслаждением стирается, и это лишь усиливает разрядку.

– Чёрт.

– Отсюда и свойство метки. Она вырабатывает желание, возбуждает и носителя метки, и того, кто её поставил. То самое желание, которое ты ко мне не испытываешь.

– Т-ты… ты… Ты подумал, что будет со мной дальше?

– Без подпитки и регулярного секса оно в течение пары месяцев проходит. Как и метка. Тебе нечего бояться.

– Нечего бояться? – я вскочила с дивана и отшатнулась, дрожа от страха и злости. – Ты ведь с самого начала знал об этом и не сказал.

– Не сказал, – не стал скрывать он и едва увернулся от подушки, которую я запустила ему в голову.

Можно было запустить что-то и потяжелее, но я еще не дошла до такого состояния.

– Ублюдок!

– Родился в законном браке.

– То есть слова «никакого секса» тоже были ложью?

– Отчего же? Нет.

– Но ты сказал…

– Я сказал, что обычно ставится во время секса, но не обязательно. Достаточно будет тебя просто возбудить.

«Надо же, какое облегчение. И это был сарказм!»

– Не выйдет.

– Произошедшее утром доказывает обратное. Ты женщина, Вика, и ты не можешь не чувствовать возбуждение и желание, – произнёс Н’Ери и тут же добавил: – Когда не вспоминаешь о том, кто является твоим партнёром. Тебе лишь надо расслабиться, закрыть глаза и довериться мне.

«Всего-то. Он вообще понимает, что говорит?»

– Довериться тебе? Да ты мне врёшь! Постоянно.

– Всего пару раз. Но тебе ничего не угрожает. Если хочешь, то тоже можешь укусить меня в ответ.

Вот такого я точно не ожидала.

– Чего?

– Человеческие зубы вполне могут прокусить кожу.

– Стоп! – я подняла руку, призывая его замолчать.

На фантазию я никогда не жаловалась, и от мысли, что могу в порыве энтузиазма оттяпать Н’Ери кусок кожи, захлёбываясь в тёплой крови, меня ощутимо затошнило, и даже перед глазами всё поплыло.

– Не продолжай!

– Вик, давай попробуем.

– Нет! – я вновь замотала головой и даже всхлипнула. – Не заставляй меня!

– Послушай, – Ник тоже встал, но не сделал попытки ко мне подойти. – Я даю слово, что как только ты скажешь стоп, я остановлюсь.

– Нет.

– Я понимаю, тебе страшно. Но это же я. Ник, – крохотный шаг, едва заметный. – Ты знаешь меня два года. Скажи, хоть раз я нарушал своё слово? – еще один, я насторожилась, но с места не двинулась. – Хоть раз я давал тебе повод бояться меня? Ну же, Вика. Мы просто попробуем. Никакого секса. Лишь прикосновения. Только мой голос. И твоё тело.

Я сглотнула, загипнотизированная бархатистыми нотками в его голосе.

– Чёрт, Ник.

– Одно твоё слово, – хищник уже стоял рядом со мной, спрятав руки в карманы брюк. – Одно «нет», и всё закончится.

Будь всё проклято, но я согласилась.

Ведь, если подумать, выбора особого у меня и не было. Документы подписала? Подписала. Читала перед этим? Очень внимательно читала. А то, что не удосужилась поподробнее разузнать о правилах и традициях хищников, так сама виновата. Никто не заставлял. И деньги родителям нужны.

В общем, я попала.

А то, что Ник меня еще уговаривал, было большим плюсом. А то нормальный хищник, невзирая на все сопротивление, распластал бы мою тушку по дивану и покусал. Вполне возможно, что не только за шейку.

– Мне надо лечь? – деловито уточнила я.

И пусть от страха у меня всё внутри дрожало, а больше всего хотелось с криком убежать и запереться в ванной, показывать этого я не хотела.

Поэтому, не дожидаясь ответа, легла на диван и вытянула шею, повернув голову набок.

– Кус-сай.

А голос всё-таки предательски дрогнул.

Ник как-то странно крякнул, кашлянул, быстро отводя взгляд в сторону, и тихо скомандовал:

– Вставай.

Послушалась и замерла, ожидая дальнейших распоряжений. Тут он босс, а мне лучше не делать резких движений и всё выполнять. Чётко и по существу.

– Иди к стене.

Брови поползли вверх.

– К стене?

– Да.

Ладно, хозяин – барин.

– К какой?

Стен-то в гостиной четыре, и все красивые.

– Туда, – и ткнул пальцем в сторону пустого участка, свободного от мебели.

Подошла и выразительно на него взглянула.

– Повернись к стене.

Уже интересно.

Повернулась, изучая узор на обоях.

– Сними майку.

Я дёрнулась и посмотрела на Н’Ери через плечо. Хищник продолжал стоять на месте, спрятав руки в карманы брюк.

– Тебе не кажется, что это похоже на секс по телефону? Сейчас я сниму один носочек, потом другой…

Хмыкнул, приподняв уголки чувственных губ. Напряжение, которое сковало сильное тело, сошло на нет. Снова Ник, вредный, обаятельный и привычный Ник, а не сексуальный хищник, поведение которого я никак не могла предугадать.

– Ай-ай-ай, Измайлова. Теперь я знаю твои грешные фантазии. Балуешься сексом по телефону?

– Женщины любят ушами, – пожала я плечами. – А раздеваться обязательно?

Снова напряжение и огонь в зелёных глазах. Всего лишь короткая вспышка, но сердце ухнуло вниз.

– У тебя же там есть белье?

– Есть, – вздохнула, понимая, что открутиться уже не получится.

Снова повернулась к стене и медленно стащила майку. Кончик хвоста махнул по голой спине, когда я лёгким движением отбросила деталь гардероба в сторону.

– Дальше? – не поворачиваясь, спросила у него.

– Замри, – произнёс Н’Ери, неожиданно оказавшись рядом со мной. Так близко, что я чувствовала тепло его тела. Проклятая теплокровность хищников.

Послушно застыла, положив руки по швам.

– Закрой глаза, – шепот на грани слышимости, хриплые нотки, от звука которых по телу пробежал строй мурашек.

«Ать-два, левой-правой».

Нервно прыснула и замерла, ощутив горячее дыхание на плече.

– Тор-р-р-р-ри, ты опять о чём-то не том думаешь.

– Больше не буду.

– Глаза закрой.

Зажмурилась и сосредоточилась на собственном дыхании. Когда-то я ходила на йогу, и там нас учили, как надо правильно дышать и прочее.

О-о-ох.

Н’Ери мягко, но требовательно поднял мои руки и заставил опереться о стену.

– Стой так, – шепнул мужчина.

«Если ноги развести, то прям ролевые игры – коп и преступница, пойманная на месте преступления. Наручников только не хватает. Ой!»

– Измайлова, опять? – недовольно рыкнул, вызывая очередной строй мурашек.

– Я молчу.

– Ты думаешь.

Тут уже я разозлилась.

– Не знаю, как у вас, хищников, но вообще людям свойственно думать.

Тишина и горячее дыхание, от которого на загривке волоски встали дыбом.

– Хорошо. Переходим к решительным мерам.

– Э-э-э…

– Помолчи! И глаза не открывай.

– Хорошо, – обиженно буркнула в ответ.

«Тоже мне доминант!»

Дышать так дышать. Главное – не думать о том, что последует потом. Может, надо было обезболивающего выпить или вина? Второй вариант нравился мне больше. Мда, сглупила, не подготовилась.

А Ник начал действовать.

Тупым ноготком медленно провёл по позвоночнику, слегка царапая кожу.

Дёрнулась – всего на миллиметр, но хищник почувствовал.

– Ты знаешь, что твоё белье сливается с кожей и издалека кажется, что на тебе почти ничего нет, лишь прозрачное кружево. Тонкое. Оно ничего не скрывает… но возбуждает.

– Кхм…

Указательный палец пробрался под застёжку, оттягивая её на себя и заставив меня тихо охнуть, усиливая напор на стену.

– Говоришь, что женщины любят ушами, – шепнул Ник и неожиданно прикусил мочку.

Совсем не больно, но по позвоночнику прошёлся разряд, а грудь болезненно налилась, заныв от предвкушения и ожидания. Ведь не зря Н’Ери заставил меня снять футболку. Ох, не зря.

А Ник снова отстранился, после чего принялся медленно выводить узоры на спине, то усиливая нажим, то едва касаясь.

Поглаживание боков. Вверх-вниз.

Чё-о-рт! Это ведь не может заводить. Совсем не может. Не должно.

Но заводило и возбуждало. А ведь шеф меня даже толком не коснулся и не пощупал. Сумасшествие!

Но теперь я понимала, почему все наши пищали от хищников, а любовницы Ника поголовно ходили с глупым восторгом на лице.

Если это только прелюдия, что происходит потом дальше?

«Ох, Измайлова. Не стоит тебе об этом думать. Совсем не стоит!»

Но тем не менее Ник к главному приступать не спешил. И это раздражало, даже в какой-то степени бесило.

С рисунками на спине было покончено.

Движение ко мне, и рука легла на живот. Горячая, неожиданно нежная.

И Ник встал вплотную, разгорячённой кожей я ощущала мягкость его футболки, которая не могла скрыть жара тела и возбуждения мужчины.

Оказывается, эффект-то двухсторонний.

А я чуть воздухом не подавилась.

– Дыши глубже, Измайлова, – усмехнулся мне в шею Ник, невесомо касаясь её губами.

«Неужели? Вот прямо сейчас?»

Желание исчезло, уступив место страху.

Господи, да я в свой первый раз так не нервничала, как сейчас.

Но ничего не произошло. Не совсем так – соблазнение продолжилось, а вот укус был отложен на потом.

– Расслабься, – снова шепнул хищник. – Рано. Ты не готова. А мы же не хотим, чтобы тебе было больно.

Снова поцелуи, нежные, едва уловимые: на изгибе плеча, на жилке, которая лихорадочно билась на шее, в чувствительное место за ушком. Руки, которые требовательно ласкали и поглаживали живот, бока и бёдра.

Тело против воли выгнулось.

Тихий стон и откинутая назад голова, открывающая доступ к другим кусочкам кожи, которые также жаждали внимания.

Твёрдая стена под руками и зуд на ладонях – как хотелось коснуться его, зарыться пальцами в волосы, ощутить их жесткость или мягкость.

То ли всхлип, то ли стон, когда я повернула к нему голову, подставляя сухие, опалённые жаром губы для поцелуя.

Едва слышный рык и Ник прикусил подбородок. Совсем не больно, но ах как возбуждающе.

Во рту всё пересохло, а дыхание давно уже сбилось.

– Вкусная, – сиплый шепот у ушка. – Горячая. Сладкая. И где ж ты пряталась всё это время?

Да разве я пряталась? Чуть ли не каждый день виделись по сотне раз. Шеф и его секретарша. Всё как в бульварных романах. Только в жизни по-другому.

Ярко, обжигающе и опасно.

Еще один лёгкий укус за плечико, и я снова застонала. Его зубы уже не казались такими жуткими.

Руки накрыли чувствительную грудь и осторожно сжали.

– Н-ник…

– Чихнуть решила? – невинно уточнил он, теребя большими пальцами горошинки сосков.

– Иди к чёрту, – фыркнула в ответ, тяжело сглотнув.

Внизу живота всё горело от желания, которое, я была уверена, ему никогда не пробудить во мне.

Но это же хищник. Он не знает слов «нет» и «невозможно».

– Может, пересмотрим наше соглашение? Нам может быть хорошо эти месяцы. Очень хорошо.

Но страсть – это не любовь. Всего лишь вспышка желания. Пусть и сладкого, но такого короткого.

– Тор-р-р-р-ри, – его стон, когда я выгнулась и потёрлась бёдрами о его бёдра.

Провокационно. Не думая о последствиях, которые не заставили себя ждать.

Короткая боль на шее, стальной захват, который не давал мне дёрнуться, звездочки перед глазами, навернувшиеся слёзы – даже не боли, а разочарования – и остатки желания, прогоревшие и исчезнувшие в один миг.

Всё произошло слишком быстро, чтобы я испугалась.

Укус, и вот он уже отошёл, тяжело дыша. И ручеек крови, стекающий по шее. Щекотка на коже. Я медленно выпрямилась, утыкаясь лбом в стену.

– В ванной есть антисептики, – глухо произнёс он, – обработай рану.

– Хорошо.

Шаги и громко хлопнувшая дверь. И только тогда я решилась открыть глаза.

Чёрт, Измайлова. Что же вы оба творите?

Глава пятая

Рана на шее была не такой страшной, как можно было представить.

В третий раз смочив ватку антисептиком, я провела ей по покрасневшей коже, морщась от неприятных ощущений и легкого покалывания.

Кровь уже остановилась, но я маниакально продолжала проводить влажной ватой по месту укуса. Перекись пузырилась, холодила пальцы и стекала по коже вниз.

Глубоко вздохнув, опустила руки, опираясь на раковину, и снова взглянула на ранки, считая следы от зубов. Интересно, оно должно быть таким припухлым? А покраснение от моих усилий или связано чем-то еще?

Страх смешался с раздражением, и я не знала, чего сейчас хочу больше: выйти из ванной и прибить шефа или спрятаться тут на пару дней, забившись в углу и упиваясь собственной беспомощностью.

– Дура, – сообщила я своему отражению.

Отражение ответило мне злым и потемневшим взглядом: «Сама такая!» И проблему это никак не решало.

И вот где была моя голова там, у стеночки? Какого чёрта я так себя вела? Ещё немного, и позволила бы шефу зайти еще дальше. Оправдание, что во всём виноваты феромоны хищников, помогали мало. Если я так на него реагировала до укуса, то что будет после? Ведь эта штука должна действовать по типу афродизиаков.

Вздохнув, коснулась пальцами кожи на шее, морщась от чувства, близкого к отвращению. Вот только непонятно, в отношении кого испытывала: Ника, своего поведения или раны, которая продолжала гореть и пощипывать.

Умывшись прохладной водой, я заклеила укус лейкопластырем – вдруг какая зараза попадёт, и вообще, надо было поинтересоваться, чистил ли он зубы, прежде чем кусаться, – сделала дыхательную гимнастику и вышла.

Не всё же отсиживаться в ванной, боясь собственной тени. Для него ведь это совсем ничего не значит, а я раздула из мухи слона.

Пора быть взрослой и умной девочкой. Подумаешь, желание. Это не чувства и не любовь. Фальшивка, которую просто надо перетерпеть, переступить и жить дальше. Как преграда, как ступенька к становлению и росту. Всего лишь шаг к понимаю себя.