Терновая длань

– Давай сначала. Что ты узнал? У нее есть память?

– Ты меня вообще слушаешь или теперь отдача от меча уходит не в руку, а в голову?

Юст уронил лицо в ладони и тихо засмеялся.

– А сколько дают за отрезанный язык принца?

– Тебе в золотых или годах? – язвительно ответил ему Кахир.

Мужчина облокотился на спинку и посмотрел на Даркаэра, тяжело вздохнув.

– Она умерла, Юст.

– Да нет, вроде дышит.

– А жаль. Я бы ее прямо тут прикончил, да шелк жалко.

– Ты можешь нормально объяснить все?! – вспылил Юст.

– Я напоил ее и залез в разум. И что странно, никаких воспоминаний после того, как ее убивают на жертвенном столе, нет. Но ты, естественно, понимаешь, что такого быть не может. И я не видел того, что она чувствует. А потому могу сказать, что это нечто, что валяется на кровати твой сестры, не живое.

– Поднявшийся?

– Нет, точно не это. Она разумна, а трупы, которых поднимают некроманты, – пустые сосуды.

– Все-таки талант можно пропить, – подвел итоги Штадраут.

– Ты сомневаешься во мне? – громким шепотом вспылил Кахир. – Ну конечно, нечто непонятное проще списать на ошибку, нежели разобраться в этом.

– Где она жила раньше?

– В Королевстве. Род третьей ветви, – небрежно махнув рукой, продекларировал светловолосый.

– Как я и думал.

– Да, только если будешь искать среди родов третьей ветви «Элсдаар», то ничего не найдешь.

– У тебя феноменальная память на роды?

– На все, – поправил его Кахир. – Если не веришь мне, привези девчонку к Фциястам и увидишь, что они назовут ее не Флявией, а Розалией.

– Вероятно, она потеряла память и потому так сказала.

– Пытаешься оправдать ее? – чуть прищурившись, спросил Даркаэр.

– Флявия в переводе с языка светлых – цветок. А Розалия – роза. По-моему, очень похоже.

На самом деле Юст знал, что Кахир в чем-то прав, но искушающее желание притвориться дурачком и позлить старого знакомого все же взяло верх.

– Я не пойму, ты всегда был таким тугим? Ладно, а как она вдруг выучила наш с тобой язык? Это же светлая! – он указал рукой на Элсдаар, которая все еще не очнулась от вчерашнего.

– А откуда ты знаешь, что она не знала его до потери памяти?

– Да потому что я видел ее жизнь – не знала она языка темных! – Даркаэр стал выходить из себя.

– Хм… Шок? Я слышал, были случаи, когда после сильных потрясений некоторые находили у себя необычные способности, которыми не обладали раньше. Например, двигать ушами… – взгляд Юста потускнел, будто бы он полностью ушел в воспоминания.

Даркаэр посмотрел на него и тяжело вздохнул, потирая переносицу.

– Я понять не могу, ты всегда таким был или это на тебе так жизнь в Даархене сказалась?

– Да нет, просто все еще отхожу от работы на тебя и жизни в Ирсаалях, – прикрыв глаза, ответил ему Штадраут и приподнял брови.

Кахир ответил ему язвительной улыбкой, и его вмиг окутало пламя. Языки стали растворять тело в пространстве, мужчина прикрыл глаза и через мгновение исчез.

Юст, помахав ему на прощание, провел подошвой по черной золе, оставленной после Даркаэра, и тихо выругался:

– Паркет мне своим огнем весь замарал.

***

Некогда мрачный, залитый тенями кабинет теперь в лучах полуденного солнца казался излишне чопорным и практичным. Мужчина, сидевший за столом, выглядел уставшим. Поправив неровно лежащие бумаги, он потянулся к мешочку с цигарами. Аккуратно скрученные листы выдавали педантичность темного. Взяв серники, он быстро поджег конец и тяжело затянулся. Вторая рука потянулась к ящику с замком, где лежали его заметки по делу, как вдруг дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появилась светлая, но в излишне опрятном и несколько кукольном наряде.

– Вижу, моя экономка вас хорошо попытала с утра, – не без улыбки протянул Юст.

– Кто этот мужчина со смешанной кровью? Какой силой он обладает?

– О, похоже вы успели познакомиться с моим старым знакомым Даркаэром.

– Он звал вас другом, – исправила его Элсдаар.

– Раньше, может, мы и были друзьями, но не сейчас.

– Я устала разбираться в этих нюансах, – холодно ответила ему светлая и села в кресло напротив.

– Поверьте, меня тоже утомляют взаимоотношения с кем-либо, кроме моего оружия.

Юст выдохнул клуб дыма, который тонкими завитками полетел к потолку. Флявия неосознанно начала следить за ними.

– Вы сказали, что раньше были друзьями, – девушка наконец оторвалась от разглядывания белесых завитков в воздухе и посмотрела ему в глаза. – Что изменилось?

– Отношение.

Поднявшись, Юст прошел к окну. Пелена дыма будто хвост проследовала за ним. Плечи были напряжены, казалось, внутри него разгорался какой-то серьезный конфликт. Девушка заметила это еще в тот момент, когда посмотрела ему в глаза. Смертные умели надевать маски, но глаза так и остались им бесконтрольны.

– Вы готовы?

– К чему?

– Нам придется вернуться в то место, где вас нашли. Скоро выезжаем.

Резко развернувшись, он подошел к столу и затушил цигару о серебряное блюдце. Только сейчас Элсдаар обратила внимание, что его руки снова были в перчатках.

– Зачем это? – она указала пальцем на них.

Юст неожиданно вздрогнул, но лишь тихо ответил:

– Для удобства.

***

Экипаж быстро проскочил по неровной дороге средь леса и выехал к воротам поместья, в котором буквально несколько дней назад были задержаны члены запрещенного культа. Серые стены левого крыла, у которых толпились темные в форме, в дневном свете казались и вовсе неказистыми.

Граус вмиг приметила уже знакомую повозку с лошадьми и оторвалась от напряженной беседы с кем-то. Как только экипаж остановился, дверь вмиг распахнулась, и на ступеньке появился Штадраут. Он быстро оглядел всех присутствующих и окончательно спрыгнул наземь.

Не успела Граус ему что-то сказать, как ее лицо исказилось от искреннего удивления присутствием светлой.

– А она что тут делает?! – громко возмутилась женщина, но, подойдя чуть ближе к Штадрауту, уже шепотом продолжила: – Ты осознаешь степень ответственности?

– Вполне, – равнодушно пожал плечами тот и взглянул на Элсдаар, которая уже успела подняться по ступеням и проскользнуть в дом.

– Что вы снова замышляете? А если она участница культа? Вдруг что-то подчистит…

– За пчелой пойдешь – до меду дойдешь.

Граус странно на него посмотрела, осознав смысл, но после продолжила:

– Хорошо, а если она жертва? Вы не думаете, что приводить сюда девушку, потерявшую память от пережитого шока, – плохая идея? Это как минимум неэтично, даже жестоко.

– Неворошеный жар под пеплом лежит.

– У вас на любой случай пословица есть? – вскинула бровь приставленная.

– Слово толковое стоит целкового, – Юст нагло улыбнулся и, достав из мешочка цигару, попытался закурить.

– О, Матерь… – протянула Грус, но вмиг осеклась, посмотрев на Штадраута.

Мужчина застыл, глядя на женщину, моментально забыв про горящий серник.

– Сделаю вид, что не слышал этого, – тихо сказал Юст, наконец выйдя из оцепенения, и направился в поместье следом за светлой.

Быстро пройдя по коридорам, где уже слонялись гончие, мужчина заметил силуэт и стал медленно идти поодаль, будто выжидая от нее каких-то действий. Флявия стояла неподвижно около одной картины, пока не сделала несколько шагов назад и не повернула голову вбок. Юст, наблюдающий за этим, непонимающе вскинул брови.

Неожиданно Элсдаар резко обернулась и направилась куда-то вниз по лестнице, через арку. Быстро сбежав по ступеням, она снова засмотрелась на одну из картин. В этот раз и Штадраут пытался увидеть в ней то, что она так ловко замечает. Вновь наклонив голову, девушка прошипела что-то вслух и повернула голову налево, туда, где коридор был скрыт во тьме. Она шагнула в него и через мгновенье скрылась в проходе. Юст бесшумно спустился по лестнице и последовал за ней.

Долгое странствие от картины к картине привело ее в ритуальный зал. По центру располагался огромный жертвенный стол. Следы запекшейся крови будто бы стекали на пол, выложенный мозаикой со сценами разделения миров. На основании стола было высечено божество, некогда пришедшее в мир смертных. Флявия подняла голову и заметила фреску. Глубокие трещины в стене изуродовали эпическое изображение. Подойдя ближе, девушка заметила язык древних темных и прочла вслух: «Он есть конец».

– Это что, Курсаал?

На картине изображался мужчина в образе первородного темного, что крайне смутило светлую. Она знала, что смертные попытаются пофантазировать над внешностью богов, но не думала, что их разум будет столь ограничен.

Юст, который шел сильно поодаль, через некоторое время остановился прямо посреди коридора и тихо, несколько приказным тоном сказал:

– Выходи.

Ничего не менялось. Тишина и мрак поглощали узкий коридор так же, как и до его слов.

– Я же сказал тебе выходить.

– Но как?!

Из-за угла выскользнула Граус и скрестила руки на груди.

– Что как?

– Как вы заметили меня?

– Не первый год знаком с тобой, – однозначно ответил Юст и, вскинув брови, ухмыльнулся. – А тебе что надо? Не доверяешь?

– Вам доверяю, даже больше, чем себе самой, а вот той белянке – нет. И все же как вы меня заметили? Я ведь родом из тех же мест, что и вы.

– Место рождения ничего не значит, а вот род деятельности – очень даже. У меня абсолютный слух, Граус.

– Я не шумела.

– Два раза твой ботинок тихо шаркнул о ковер.

Женщина покачала головой и тихо вздохнула.

– В любом случае я должна быть рядом, чтобы иметь возможность вас защитить в случае угрозы.

Неожиданно Юст рассмеялся.

– Хорошо, твоя взяла.

Они двинулись дальше по коридору и аккуратно встали за колоннами, чтобы смотреть за Элсдаар.

Девушка стояла у фрески и читала послание древних. Резко развернувшись на месте, она прошла к столу и, схватившись за плиту, попыталась ее поднять, но тщетно. Осев на землю, светлая стала рассматривать швы между камнями.

– Может, ей помочь? – тихо прошептала Граус.

Юст лишь молча поднял палец вверх, призывая к тишине и терпению. Он не верил, что что-то может быть скрыто за тяжелой плитой, и ждал решения этой загадки.

– Господин Штадраут, кажется, тут нужна ваша помощь.

Мужчина вздрогнул. Вначале он не поверил услышанному.

– Вы долго будете прятаться?

Они с Граус переглянулись. Наконец Элсдаар подняла голову и посмотрела в темноту. Фулрия решилась выйти первой, а за ней из тьмы выплыл Юст, пребывавший в крайней степени удивления.

– Но как? – теперь уже спрашивал он.

Флявия легко улыбнулась и пожала плечами.

– Вас это удивляет?

– Конечно, – в один голос сказали Штадраут и Граус.

– Даже завидую. Как мало вам нужно для изумления, – Флявия обошла стол и взглянула на темных. – Вы первородные?

Гончие вновь переглянулись.

– Нет. А что?

– Мне нужна кровь первородного, чтобы открыть алтарь.

– Я знаю лично лишь двух первородных, которые в теории смогут помочь. И с одним из них ты знакома.

– Даркаэр, – прошипела Флявия.

– Верно, – улыбнулся Юст.

– Хорошо, как скоро он сможет появиться тут?

Юст наигранно задумался, будто что-то подсчитывал в голове.

– Даже не знаю, минута или меньше.

Флявия недоверчиво на него взглянула. Юст достал из кармана серники и зажег один.

– Фулрия, достань меч.

Граус недоверчиво на него взглянула, но сделала так, как он сказал. Юст коснулся лезвия и провел по нему ладонью вверх. Кровь быстро испачкала меч, но мужчина поднес руку к сернику и капнул на огонь. Тот вмиг погас. Тихо выругавшись, Юст прикрыл глаза и тихо спросил:

– У кого-нибудь есть бумага?

– А как все красиво начиналось… – протянула Граус и ушла из зала в поисках книги.

Через некоторое время на столе образовался импровизированный костер. Капнув кровью в огонь, Юст тихо сказал:

– Кахир.

Но ничего не происходило. Граус уже стала разочаровываться, как из пламени послышалось:

– Юст? Что тебе надо от меня ночью?

– Вообще-то уже день.

– Да?

– Ты опять сидишь в своем кабинете в полной темноте?

– Угу.

– Сможешь сейчас переместиться сюда?

– Сюда – это куда?

– Ну где я нахожусь.

Флявия и Фулрия переглянулись.

– Я тебе шут, чтобы фокусы показывать? Чтобы переместиться, нужно место знать.

Юст устало вздохнул и, прикрыв глаза, ответил:

– Знаешь Гурсыальский лес?

– Э-э-э… нет. Не припоминаю, – неуверенно протянул Даркаэр.

– Так, ладно. А тот бордель, в котором мы были где-то тринадцать лет назад? Близ Гурсы.

– А-а-а-а-а, понял, сейчас буду.

Пламя вмиг затухло. Штадраут повернулся к Граус и, покачав головой, сказал:

– Встретишь его?

– Ну конечно. Кто же, кроме меня? – с явным сарказмом ответила та и удалилась в проходе.

Они очень долго стояли молча, не решаясь говорить, но в итоге Флявия повернулась к Юсту и спросила:

– Как Даркаэр сможет переместиться? Ваша магия зашла так далеко?

– Я думаю, в Королевстве так же. Но если ты про то, что расстояние слишком большое, то тому есть объяснение.

– И какое же?

– Инцидент с серыми магами. Ах, точно, ты же потеряла память… – он сощурился, чувствуя вину за оплошность. – Когда-то несколько могущественных ритоев, одаренных в магии, стали изучать духовный и магический резерв. Про их связь тебе лучше Даркаэр расскажет, но если по сути, они уменьшили духовный резерв до минимума, перенеся всю энергию в магический. Их сила возросла раз так в сто, но какой ценой! Почти все сошли с ума, а оставшиеся сбросились с часовни.

– Все потому, что духовный резерв связан с разумом и его здоровьем. Если его не будет или будет очень мало, начнешь сходить с ума…

В проходе показался Даркаэр в бордовом халате. Он облокотился на колонну и, оглядев присутствующих, чуть улыбнулся.

– В учителя по ментальной магии подался, Юст?

– Не смею забирать твой хлеб, – наигранно ответил ему Штадраут.

– И вы перемещаетесь на такие расстояния благодаря этому?

– А-а-а-а, так вы меня за спиной обсуждали, – прищурившись, сказал Кахир.

– Но если все сошли с ума, то почему вы – нет?

– А вот это уже тайна рода Даркаэр… – торжественно-загадочно ответил ей светловолосый.

– И одной некромантши, – ухмыльнувшись, добавил Юст. Лицо Кахира в это мгновение заметно перекосилось. – Да он просто вино пьет, как воду, и каждое утро медитирует.

– Зачем ты ей сказал?! – прошипел Кахир. – Стоп. А кто она такая, что ты ей это рассказываешь?

– Медитируете?

– Перекачиваю энергию из магического резерва в духовный, беляночка. К делу! Зачем ты меня звал? – устало спросил Даркаэр.

– Кровь твоя нужна.

– Веселая у тебя работа, конечно. Зачем?

– Чтобы алтарь открыть.

– А что в нем?

– Какой-то артефакт, связанный с богами, – в этот раз заговорила Элсдаар. – Так было написано на картинах и фреске.

Кахир обогнул стол и подошел к картине.

– О! Так ты у нас еще и язык древних темных понимаешь. Кака-а-а-ая неожиданность, – наигранно протянул последнее предложение Даркаэр и зло посмотрел на Юста. – Я прямо-таки удивлен… таким стечением обстоятельств, – саркастично добавил он.

– Помогать будешь?! – раздраженно спросил Юст, желая его прервать.

Светловолосый пожал плечами и достал из кармана халата черный, необыкновенной красоты кинжал, инкрустированный красными кристаллами.

– Скучала по моей крови, дрянь? – спросил он у оружия, и то вмиг вспыхнуло огнем. – Не злись, шучу же.

Флявия удивилась тому, что Кахир будто не чувствовал, как его кожа шипит от огня. Казалось, он вовсе не чувствовал боли. Даркаэр быстро разрезал ладонь и капнул ею на алтарь. Камни вмиг затрещали, и огромная плита рассеклась на три части. На дне лежал огромный жертвенный кинжал, сделанный из кости.

– За пчелой пойдешь – до меду дойдешь… – ухмыльнулся Юст.

– …За жуком пойдешь – до навозу дойдешь…

Штадраут посмотрел на Граус. Та пожала плечами и, улыбнувшись, сказала:

– Я росла там же. Вы забыли вторую часть пословицы.

– Возьмите его, – сказала Элсдаар.

– А чего сама не возьмешь? – прищурившись, спросила Фулрия.

– Если коснусь его – умру.

– В смысле? – Юст повернулся к девушке, ожидая ответа.

– Если это настоящий клинок Матери, прикосновение убьет меня. По легендам, однажды темные, ее смертные дети, пришли к Создательнице и стали жаловаться на бедность своих земель. Тогда Матерь сказала вырвать у нее грудину и сделать из нее клинок. Темные послушались ее и после, узнав о его силе, ударили им в землю, создав в песчаных равнинах огромные трещины, которые заполнила вода. Так в охровых землях появились реки и озера.

– Похоже, мои предки были полными идиотами, раз с этим кинжалом сделали Ирсаалевские земли именно такими, какие они сейчас, – разочарованно вздохнув, сказал Кахир.

– А потому его может поднять только темный.

Даркаэр взял оружие в руки и повертел.

– Хорошо лежит в руке? – деловито спросил Юст.

– Да, вполне.

– Рукоять не соскальзывает при замахе?

Кахир сделал замах и, покачав головой, ответил:

– Ты знаешь, есть немного, но мне кажется, что в перчатках не должно.

Флявия, наблюдавшая за тем, как они обращаются с артефактом, священной костью Богини Создательницы, вмиг побледнела. Она даже не могла вымолвить слова от шока.

Глава 4

По мрачным и достаточно строгим коридорам двора Черной фиалки, украшенным картинами кары жрецов обычным народом, сновали гончие, которые достаточно громко обсуждали погоду, лучшие единицы Даархена для жизни и свежий хлеб, который успел подорожать, – в общем, все, кроме работы.

В конце располагался, пожалуй, самый крупный кабинет в этом здании, за стенами которого в этот момент происходила настоящая пытка разума и интуиции.

За длинным столом из темного дерева, уходящим к двери, сидел Юст. Сложив руки, привычно облаченные в перчатки, в замок, он непрерывно смотрел на костяной кинжал и слушал доводы Граус. Женщина ходила по кабинету и озвучивала свои, порой странные предположения вслух. Подойдя к столу, она потянулась к клинку, но Юст ее быстро окликнул:

– Перчатки надень! Мы не знаем точно, на что оно способно.

Раздраженно цыкнув, она отошла прочь и села на один из стульев.

– Мы топчемся на месте с этим делом уже несколько месяцев.

– Угу, – задумчиво согласился мужчина.

– И? Я уже высказала все возможные варианты расклада событий, жду ваши.

Юст прикрыл глаза и вскинул брови, будто в голове уже подводил некоторые итоги.

– Вся эта ситуация напоминает мне одну операцию во времена Великой войны.

– Какую? Я, как и вы, была в отрядах Даархена тогда, так что смогу понять.

– Аллир Лиасс, брат Эрнха и жрец, восставший против власти, часто использовал похожую стратегию ведения войны.

– Войны?

– Это война, Граус. Только идеологическая. Уже больше половины ритоев Даархена состоят в культах. Они продают свои поместья и вкладывают в это огромное состояние.

– Вернемся к сути.

– Он выбрал глав и отправил их воевать в Даархен, хотя сам отсиживался с женой в Королевстве, пока их не поймала гвардия.

– А то божество и вовсе сидело в лесах Ирсаалевских земель, готовясь с ведьмами к организованному нападению на Хиим. То есть вы думаете, что Даархен снова стал своеобразным полем битвы, а палатка командующего где-то за бугром?

– Почему нет? – Юст откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. – Уже несколько лет мы налетаем на поместья, думая, что это центр культа Белой луны. Но каждый раз это лишь мелкое местечко. Создается впечатление, что нас водят за нос или чего хуже – специально кидают кости в виде этих мелких сборищ, наслаждаясь тем, как мы бегаем по кругу.

– Тот, кто это делает, обладает тончайшим чувством юмора.

Юст вскинул бровь и прикрыл глаза, понимая, как иронично сейчас звучит название «гончие». Фулрия заметила его уставший вид и, тихо вздохнув, предложила:

– Давайте я возьму артефакты и отправлюсь в королевскую библиотеку.

– У тебя нет пропуска, – коротко ответил мужчина.

– Ну, дайте мне свой.

– На бумаге мое имя, а не твое.

– Хорошо, а подделать ее нельзя?

– Фулрия… Мы, гончие, самые близкие к императору. Не стоит лишний раз испытывать судьбу… – он открыл глаза и покосился на дверь, заметно понизив голос, – особенно учитывая его склонность все и вся подозревать. Я сам всем займусь.

– Вы себя в зеркало видели?

– Что, так ужасно выгляжу?

На секунду в ее глазах промелькнуло нечто вроде волнения, но годы, проведенные в рядах военных, не позволили этой эмоции взять над разумом верх.

– Я должна защищать вас. И всячески помогать.

– Ну вот и отлично, – резко поднявшись с кресла, Юст поправил перчатки и устало улыбнулся. – Сейчас у меня живет гостья, которая может быть нам полезна. А помимо всего этого, она неудобный для культа Белой луны свидетель. Понимаешь, о чем я?

– Вполне.

– Ты хотела помочь? Тогда избавь меня еще от одной головной боли: займись ей.

Граус грустно взглянула на клинок и, приподняв брови, тихо ответила:

– Вы ошибаетесь, эта боль не головная.

Юст, собравшийся уходить, обернулся и с недоумением взглянул на нее.

– Будет сделано, урс Штадраут.

Некоторое время мужчина молча смотрел на нее, пытаясь понять смысл слов, но в итоге поклонился и вышел за дверь, оставив ее с собственными мыслями наедине.

***

Фулрия стояла у железных ворот и не решалась зайти на территорию дома Штадраута. Ветер этим утром рвал листья, гоняя их по брусчатке. Поправив коротко подстриженные волосы, девушка громко вздохнула и отперла калитку. Ноги по привычке повели ее к входу для слуг, но, быстро опомнившись, Граус сделала круг вокруг пожелтевших кустов и подошла к парадной двери. Громко постучав, Фулрия напряглась, спина заметно натянулась, как по привычке, и через мгновенье за дверью показался мажордом.

– Урса Граус? Урса Штадраута нет дома.

– Знаю. Меня отправили сюда следить за светлой.

Он молча кивнул и, поклонившись, позволил пройти внутрь мрачного дома. Девушка неосознанно отшатнулась, как только слуга попытался снять с нее пальто. Сконфузившись, она быстро стянула его с себя и отдала дворецкому.

– Где светлая?

– В малом зале.

– Что делает?

– Гостья пожелала отдохнуть.

– Спит?

– Это допрос, урса Граус?

Фулрия на секунду удивилась его вопросу, но, расслабившись, поправила волосы и ответила:

– Прошу прощения, похоже, служба на меня сильно влияет.

– Проводить вас?

– Да, пожалуй.

– Не желаете чаю? Или вина?

– Похоже, не только я тут частый гость.

– Я не могу отвечать на такие вопросы.

– А это и не было вопросом, но ты сам неосознанно мне все рассказал, – девушка улыбнулась и покосилась на него.

Дворецкий заметно напрягся от осознания собственной оплошности.

Оказавшись на втором этаже, мужчина быстро прошел к резным дверям и раскрыл их.

В пустом зале, на паркете близ камина, сидела Элсдаар, завороженно наблюдавшая за огнем.

Фулрия отпустила дворецкого и, закрыв двери, прошла к светлой. Казалось, Флявия и вовсе ее не замечала.

– Нравится смотреть на огонь?

Ответа не последовало.

– Эй, белянка, с кем говорю?

– Вы пришли убить меня?

Флявия откинула голову назад, к потолку, и посмотрела на Граус.

– Больно надо мне руки об тебя марать, – скривилась приставленная.

– Почему вы всегда скрываете то, что чувствуете?

– В смысле?

– Глаза, – Элсдаар показала пальцем на себе. – Они не скрывают ничего. В них легко читается страх, боль, отчаяние и… любовь. К тому, кто рядом.

Граус на секунду впала в ступор. Никогда и никто не обращал внимание на ее состояние, и ей это не нравилось. Казалось, что ее вывели на площадь голой.

– Понимаю, неприятно, когда кто-то копается у тебя в душе, – Флявия странно улыбнулась.

В отличие от всех, кто был в доме, взгляд светлой казался абсолютно пустым. Фулрия неосознанно потянулась к рукояти меча, и Элсдаар это заметила.

– Все же убьешь?

Оцепенение спало, и приставленная быстро одернула руку, будто от огня.

– Нет.

– Зачем ты пришла?

– Мне нужно защищать тебя некоторое время.

– От кого?

– Мы и сами не знаем. Урс Штадраут как раз за тем и отлучился, чтобы узнать.

– И потому он направил тебя ко мне. Интересно наблюдать за тем, как вы пытаетесь скрывать свои подозрения насчет меня. Это так… – светлая задумалась, пытаясь подобрать одно из тех слов, что подошли бы по контексту, – …так забавно, – девушка вскинула брови, копируя мимику Юста.

На лице Фулрии появилась легкая ухмылка, но глаза оставались холодными, и на миг в них проскользнула тень грусти.