Двуликие

В противоположном конце зала из маленькой незаметной двери появился служитель в черно-белом облачении, выводя за собой Маргарет и Харео. Служитель шел к центру зала вдоль линии, разделяющей светлую и темную части храма, а за ним следовали жених и невеста. Он – по светлой части зала, она – по темной. Все трое остановились у алтаря, и служитель заунывно принялся молиться Существам. Голоса гостей вторили ему, глухо разлетаясь по залу.

– Да благословят этот брак светлые Существа! – пел служитель.

– Да не вторгнутся в наши жизни темные Существа! – подхватывали гости.

Жених стоял спиной к мужеподобному Существу, за невестой возвышалась фигура Мертвой Королевы. Их губы шевелились в молитве.

– Да станут единым целым принцесса Эфлеи Маргарет Таяльди и… – напевная речь служителя на секунду прервалась, пока он вспоминал титул жениха, – …и один из самых богатых людей Заморья Харео Бельверес.

– Да станут единым! – вторил зал.

Жених, молодой и не лишенный привлекательности мужчина, перевел невесту на светлую половину храма.

– И пусть нить вашей общей судьбы не рвется, – закончил служитель, скрепляя руки жениха и невесты тонкой шерстяной нитью.

Эту нить только что ставшие супругами Маргарет и Харео должны будут снять и оставить на ступенях, покидая храм. Когда молодожены направились к выходу, гости встали, чтобы последовать за ними.

– Который раз тебе говорю, улыбайся! – сердито шепнул Димир, хлопнув брата по плечу. – Мы все-таки на свадьбе. Вон, король Джеральд смотрит на тебя!

«Хороша свадьба, сразу после похорон», – вздохнул принц, но послушался. Он выдавил из себя улыбку, но калледионский король отвернулся, не оценив его стараний. Зато в его сторону повернулась калледионская принцесса, имя которой Ник не запомнил. Они неловко встретились взглядами, девушка улыбнулась в ответ и тут же отвлеклась. На Димира, видимо. Неудивительно. Тот выглядел как настоящий король: высокий, статный, с глазами, словно горные озера.

Празднование свадьбы продолжилось в украшенном монт-д’этальском зале. Длинные праздничные столы ломились от всевозможных угощений. Гости танцевали. Ник уже свыкся с образом гостеприимного принца, но даже во время пира он все же скучал по академии, где его друзьям не было дела до манер и церемоний. Жаль, академия осталась в прошлом. Его настоящее теперь – Монт-д’Эталь, родной дом.

Толпа гостей, калледионский король, танцы – голова шла кругом. Играла музыка. Стало душно, пахло едой. Ник лениво подпер щеку ладонью, глядя то в зал, то в тарелку. И снова Димир повернулся к нему. «Наверно, сейчас выскажет очередное замечание», – решил принц, и заранее выпрямил спину, улыбнулся и перестал жевать.

– Как тебе калледионская принцесса? Хорошенькая? – спросил старший брат.

– Ну да, – согласился принц. – А что?

– Я хочу на ней жениться.

– Потому что она хорошенькая?

Димир хмыкнул.

– Потому что она калледионская принцесса. Даже если бы она была страшной и старой, как дакхаарская королева, мне бы все равно пришлось на ней жениться. Брак с ней решит все наши проблемы. Не будет же ее отец идти с войной на своего зятя. То есть на меня. На нас. На Эфлею.

Ник посмотрел на калледионского короля. У него по-прежнему был недобрый вид, а путь Димира к калледионской принцессе так некстати пролегал через него. Но Онтфорк пал, и следующей могла оказаться Эфлея.

– Иди. Удачи, – с сомнением сказал принц.

Димир хмыкнул.

– Ты бы себе тоже поискал выгодную невесту, – посоветовал он Нику. – Здесь полно высокородных, и, главное, богатых дам из Заморья. Присмотрись.

Принц промолчал.

Димир нацепил сладкую улыбку и подошел к королю Джеральду, рядом с которым сидела принцесса. Было бы неприлично отказать гостеприимному хозяину бала, поэтому ревнивый отец нахмурился, но отпустил дочь на танец. Щеки девушки разгорелись, когда молодой король Эфлеи обнял ее за талию.

Ник в скромном одиночестве наблюдал за ними. Взгляд блуждал от танцующих пар к накрытым столам, от потолка к полу, от подсвечников к окнам, за которыми кружила снежная буря. Однако долго скучать не пришлось. Мимо прошла девушка в платье цвета спелой вишни. Ее каштановые волосы в тусклом свете факелов отливали медью. Ник завороженно проследил взглядом за ней. Она почти скрылась в арке, которая вела в коридор, но в последний момент обернулась и посмотрела прямо на принца. Ее улыбка сверкнула лишь на мгновение, но Ник понял, что девушка адресовала ее именно ему.

Принц поспешил к арке.

Здесь, в тишине коридора, он понял, что совершает глупость. Зачем он пошел за этой девушкой? Следовало соблюдать приличия: дождаться ее возвращения и пригласить на танец. Но принц продолжал идти, прислушиваясь к шорохам вокруг. Взбудораженная фантазия рисовала незнакомку в каждом темном углу.

– Принц Никос? – услышал он нежный шепот.

Девушка стояла в одной из ниш этого длинного коридора. Драгоценные камни, рассыпанные по платью, переливались сдержанными бликами. Она словно бы невзначай поправляла волосы, проводя пальцами по тонкой шее. Ник приблизился к девушке, и темнота скрыла их от любопытных глаз.

– Меня зовут Юлана.

– Ник, – представился принц, хотя это было лишним.

– Ты мне понравился, Ник.

Спокойный напор девушки сбил его с толку. Лучше бы ему уйти, но дурман страсти окутал принца. Ник зачарованно разглядывал девушку, ее улыбку и темные, как ночное море, глаза. В коридоре послышались голоса слуг, и он сильнее прижался к Юлане, чтобы никто не заметил их. Девушка не отпрянула. Наоборот, мягкой ладонью она дотронулась до лица Ника и откинула в сторону темные завитки с его лба. Он замер.

– Ты стесняешься? – спросила она.

– Так не положено, – пояснил он, стараясь скрыть смущение.

– Я дакхаарка, наши нравы проще, чем у вас. Я тебе нравлюсь?

Принца пробрала сладостная дрожь. Он прижался к груди Юланы, едва сдерживаясь от поцелуя. Ее волосы пахли цветами.

– Нравишься, – признался Ник.

Юлана мягко провела пальцами по его волосам, притянула принца к себе, и их губы сомкнулись. Ему стало горячо. Он обнял девушку и переместился губами к шее, чувствуя каждый ее вдох. Тягучий, словно мед, поцелуй продолжился, и страсть оглушила Ника.

Когда они расстались, время перевалило далеко за полночь. Гости разошлись. Огни потухли, и только по углам осталась гореть пара-тройка свечей, да лунный свет проникал в высокие окна.

Ник шел по залу, возвращаясь в свои покои. Его неспешные шаги вперемешку с топотом слуг гулко отдавались под высоким потолком. Он остановился у окна. Снаружи виднелась белоснежная балюстрада балкона, покрытая инеем. Балкон выходил во внутренний двор, изрытый следами каретных колес. Ник не стал выходить на улицу, но знал, что там, внизу, Димир провожает самого важного гостя – калледионского короля с семьей. Тот задержался на праздновании, одним из последних покинул зал, но не пожелал остаться на ночь в замке, как бы Димир ни настаивал. Его карета только что отъехала от Монт-д’Эталя в сторону ближайшей гостиницы – этим Джеральд давал понять, что не даст Димиру и шанса побыть наедине с его дочерью.

В зале послышались еще чьи-то шаги. Они приближались к Нику. Принц повернулся: Димир потирал замерзшие на улице руки.

– Отец был прав насчет него. Джеральд – скот, – тихо сказал молодой король Эфлеи.

Димир остановился подальше от холодного окна, оперся о стену. Теплым дыханием попытался согреть руки. Потом скрестил их на груди, посмотрел в окно, отвернулся, вздохнул. Оба брата молчали, каждый думал о своем. Наконец Димир отошел от стены.

– Как думаешь, у меня получится стать его зятем?

– Надеюсь, – ответил принц.

Он прижался спиной к оконному стеклу и почувствовал, как холод пробирается под тонкий праздничный костюм. Димир продолжил:

– Ты тоже должен помогать мне. Если мы хорошенько не постараемся, то можем потерять все. Посмотри на Маргарет: она ничего не смыслит в управлении королевством, но и она принесла пользу, приведя в Эфлею богатого мужа. Ты ведь можешь помочь Эфлее не меньше, чем сестра. Ты еще не присмотрел себе невесту?

– Присмотрел, – не без удовольствия доложил Ник. – Ее зовут Юлана.

– Юлана? Нет, она нам не подходит.

Принц хотел возразить. В том коридоре он успел прочувствовать, что другая ему не нужна.

– Она замужем, – опережая вопрос брата, пояснил Димир.

Внутри принца все рухнуло, сердце словно оделось в тяжелый панцирь. Старший брат тем временем продолжил:

– Поищи другую невесту. Впрочем, не спеши – сначала я женюсь на калледионской принцессе, а потом о тебе позаботимся. Договорились?

Снежный пепел метнулся к стеклу и унесся прочь в сумрачную даль. Ник холодно кивнул:

– Договорились.

Глава 5

Розоволосая ведьма

Солнечный свет пробивался сквозь ветви деревьев и ложился на землю причудливым узором. Теплело, снег постепенно сходил, обнажая землю с пучками засохшей травы. В воздухе стоял запах талой воды и готовых раскрыться почек. Лес был спокоен, лишь гневные возгласы, доносившиеся с дороги, разрезали тишину.

– Я тебе куда сказал встать? Ну? А ты куда встал? Дурень! – кричал Вояка.

Полы его тулупа покрывала засохшая грязь. С самого утра Нэйт и его люди ходили по лесу, присматривая подходящее место. К полудню все решилось. Им приглянулось место, где дорога вынужденно огибала небольшой холм, увенчанный широким раскидистым деревом. Напротив, за кустами, лежал неглубокий овраг, где весной обычно тек ручей. Именно здесь, согласно плану Нэйта, повстанцам предстояло убить молодого короля Эфлеи.

Мираби прогуливалась по длинной извилистой дороге, которую по обе стороны обрамляли дикие кусты вперемешку с подтаявшими сугробами. Девушка до сих пор не могла понять, как она осмелилась в этом участвовать. Это не просто помощь, это не просто «дело», это самое настоящее преступление. «А если что-то пойдет не так? Меня же увидят и арестуют. А если сбегу – легко найдут», – Мираби теребила розовые волнистые волосы, спадающие на плечи и грудь. «Найдут и арестуют».

Вояка все вопил. Он искал подходящее укрытие для своих людей.

– Я сказал левее встань! Вот! Нет, еще левее! А ты – вон туда!

Нэйт указал пальцем за могучее дерево, и один из повстанцев послушно пошел туда, словно Вояка угрожал ему прицелом, а не пальцем. Никто не смел спорить с Нэйтом. Повстанец взобрался на холм и на несколько секунд скрылся за широким стволом. Потом выглянул из-за дерева, ожидая одобрения.

– Нет, так плохо. Оттуда стрелять неудобно, встань ближе к веткам, – приказал Нэйт.

Повстанец подвинулся в сторону веток, свисающих до самой земли. Теперь место, где он прятался, хорошо просматривалось с дороги, но предполагалось, что в день убийства деревья уже мало-мальски зазеленеют и скроют его из виду. Нэйт прищурился и склонил голову. Он придирчиво оглядывал местность, соображая, хорошие ли позиции подобрал. Потом оставил в покое повстанцев и обратился к Мираби:

– Теперь насчет тебя. Сколько людей ты можешь «скрыть»? – спросил Нэйт.

– Не больше двоих. Главное, чтобы я смогла до них дотронуться.

– Можешь потрогать меня, – ухмыльнулся один из повстанцев, двое его приятелей прыснули от смеха, остальные просто заулыбались, опасаясь навлечь на себя гнев Вояки.

– Отставить шутки!

Все замолчали, но улыбки не покинули их лица.

– Иди к тем, что на холме, и скрой их, – скомандовал Нэйт.

Он помог девушке забраться на холм, потом отошел на несколько шагов посмотреть, что сделает Мираби. Одну руку она положила на плечо того повстанца, который сидел у дерева, второй рукой дотянулась до того, что прятался за бугром. Все трое исчезли, словно их здесь и не было, лишь следы на снегу говорили о том, что три человека поднялись на холм.

Нэйт смотрел на холм. Уголки губ слегка приподнялись вверх, но не настолько, чтобы стать настоящей улыбкой.

– Замечательно, – оценил Вояка труды Мираби. – Это все замечательно.

Повстанцы с девушкой снова оказались на холме, как только она отняла от них руки.

– Это все, что от меня требуется? – со вздохом спросила розоволосая ведьма. После побега от Покровительниц она старалась не использовать колдовские силы, чтобы не привлекать к себе внимание.

Нэйт почесал рукой подбородок со шрамом, обернулся к тем повстанцам, которые прятались в овраге, снова задумчиво глянул в сторону холма. Прищурился, присел, снова осмотрелся, размышляя, не поменять ли что-нибудь еще. Несколько повстанцев, которым Вояка не определил места, в том числе Лютер, толпились у него за спиной.

– Нет. Я знаю, что ты способна на большее, и намерен это использовать. Мы, – он махнул рукой стоящим рядом с ним друзьям, – будем за холмом, но нас мало. Можешь с этим что-то сделать?

– Могу, – безрадостно ответила Мираби. – Сколько ты хочешь, чтобы вас было?

– Раза в три больше.

Девушка сосредоточенно посмотрела на дорогу, прикрыла глаза и, плавно взмахнув рукой, произнесла несколько слов на некрасивом чужом языке. Перед Нэйтом появилась дюжина высоких крепких ребят с одинаково безразличным выражением лиц. Мираби посмотрела на результат своих трудов и улыбнулась. В этом состояли ее особенные способности, ее иллюзорная магия: она могла заставить людей видеть то, чего нет, и не видеть то, что есть на самом деле.

Нэйт прошелся вдоль новых повстанцев, придирчиво разглядывая каждого.

– Как-то они не похожи на настоящих людей, – засомневался он.

«Потому что они и есть не настоящие».

– Чем не похожи? – спросила Мираби.

Вояка снова внимательно осмотрел своих новых подчиненных, на минуту задумался и, наконец, решил:

– Пусть у них будут ружья и ножи на поясе. Одежду сделай более потрепанной…

Нэйт говорил, что нужно исправить, Мираби произносила заклинания, и с каждым разом ненастоящие повстанцы все больше и больше походили на реальных людей. Теперь они стояли в разных позах, отличались друг от друга чертами лица, щурились, ухмылялись. Лишь когда Мираби замолкала, окружающие могли понять, что эти люди – плод воображения. Но сейчас заклинание действовало, и Нэйт приказал настоящим и мнимым повстанцам вместе скрыться за холмом.

– Замечательно, – заключил он. – Так, теперь все отрепетируем. Мираби, скрывай тех, кто стоит рядом с тобой.

Мираби дотронулась руками до двоих, что находились с ней на холме, и в тот же миг они исчезли. Но вместе с ними исчез и отряд повстанцев, над чьей реалистичностью с таким усердием работал Нэйт.

– Я сказал спрятать только тех, кто рядом с тобой! – завопил Вояка.

– Я не могу работать с двумя заклинаниями сразу! Могу либо скрывать этих, либо создавать тех, одновременно не получается, – возразила девушка.

Нэйт глубоко вздохнул. Он встал посередине дороги, выпрямил спину и, сопровождая все свои слова указующими жестами, произнес речь:

– Ладно, сделаем так. Все слушаем и запоминаем! Королевская карета появится оттуда, – он указал в дальнюю сторону дороги. – Все прячемся и ждем, пока она подъедет. Мираби, ты в это время скрываешь наших друзей на холме. Как только карета приблизится, ребята со стороны оврага и с холма обстреливают гвардейцев. Потом из засады выхожу я. Да, Мираби, как только я появляюсь, забываешь про парней на холме и создаешь мне маленькую армию, понятно? Мы атакуем, из засады стреляют, королевская охрана не знает, от кого защищаться. Как только справимся с гвардейцами, вытаскиваем короля Димира из кареты и убиваем. Дело сделано, калледионский король оплачивает наши труды. Всем все ясно?

– Да! – хором ответили заговорщики.

– Замечательно! Тогда репетируем. Вы двое, Лютер и Викт, изобразите мне гвардейцев, остальные – по местам!

Повстанцы по несколько раз повторили действия, получалось ловко и слаженно. План, казалось, был обречен на успех. После каждой удачной репетиции Нэйт бормотал свое «замечательно, просто замечательно», и, хотя несколько раз ему случилось выйти из себя, вид его говорил, что он доволен друзьями, собой и своим планом.

– Все. Думаю, на сегодня все. Осталось лишь дождаться подходящего времени. Это будет исторический день! – объявил Вояка.

Все начали расходиться. Лютер подал руку Мираби, помогая спуститься с холма. Лицо его выражало полнейшую обиду и осуждение. Девушка не должна была соглашаться и помогать повстанцам в таком рискованном деле. Взглянув на друга, ведьма, которая пару минут назад разделяла уверенность Вояки в успехе, тоже засомневалась.

– У вас точно все получится? – спросила она у Нэйта.

– Мы на это очень надеемся, но наперед точно ничего сказать нельзя, – пояснил Нэйт. – Уже поздно об этом думать, все решено.

– Ничего не решено, – вмешался Лютер. – Мираби, ты все еще можешь отказаться.

Нэйт сморщился, шрам на лице изогнулся.

– Долго ты еще будешь ее опекать?

– Я привез ее сюда из Дакхаара, значит, я за нее в ответе.

– Она уже не маленькая, чтобы ты бегал за ней, как нянька. Она сама может за себя отвечать. Да, Мираби?

Мираби кивнула, но Лютер поджал губы.

– Ладно. Тогда я хочу быть на холме рядом с Мираби, – предложил он Вояке.

– Еще чего! – разозлился Нэйт.

– Либо так, либо Мираби не будет участвовать.

– Знаешь что, Лютер? Мне сильно надоели твои капризы. Поэтому участвовать будешь ты, а не она. Именно так. Так даже лучше. Не будешь болтаться под ногами. Еще решишь, что девчонке грозит опасность, и все испортишь. Нам это надо? Нет.

– Я буду участвовать!

– Нет, не будешь. Я запрещаю. Все согласны?

Лютер окинул Вояку недобрым взглядом, но возражать не стал. Все поддержали Нэйта. Мираби на секунду подумала, что, возможно, ей стоит согласиться с Лютером и оставить эту затею, но под тяжелым взглядом Вояки и остальных повстанцев промолчала.

– Мираби, надеюсь, ты не будешь поддаваться настроению нашего друга и не откажешься от участия в деле, – скорее в приказном, чем в вопросительном тоне произнес Нэйт, и девушка в ответ замотала головой. – Вот и замечательно. Помолись Существам, чтобы все прошло хорошо.

Глава 6

Грядет война?

От юго-западных скалистых берегов вглубь континента простиралась огромная территория Эфлеи. Монт-д’Эталь – ее сердце, ее столица – находился на юго-западном мысе. На балконе Королевской – самой высокой – башни замка стоял лорд Фергюс Кединберг. Башня вмещала в себя все государственные кабинеты, от казначейства до приемной короля. Кабинет Фергюса, королевского инквизитора и главы Верховного Совета, располагался на самом верху, напротив королевского кабинета: чем выше статус человека, тем выше ему полагалось находиться. Свой пост старик занимал уже более десяти лет, но никогда не забывал, как поднимался с низов, как менялся вид из окна, когда он получал более просторный и удобный кабинет, как расширялись его полномочия и росла ответственность. Но вместе со всеми достижениями он терял самое важное: годы. Жизнь возвысила Фергюса, сделав его самым влиятельным человеком Эфлеи, но забрала время, ценность которого он смог осознать только сейчас.

– Лорд Кединберг, советники ждут вас, – доложил секретарь.

– Иду, – кивнул Фергюс.

Он в последний раз вдохнул свежий морской воздух, и пару минут спустя спустился на этаж ниже. Старик обвел взглядом собравшихся. Верховный Совет сегодня присутствовал в полном составе. Помимо советников в самом конце длинного стола сидели «новички»: принц, принцесса и ее муж Харео. Последнему принадлежало приличное состояние, что могло пойти на пользу Эфлее. В то же время он казался хитрым и изворотливым, что не нравилось Фергюсу, который привык все держать под контролем. Короля на собрании не оказалось. Его присутствие считалось необязательным, так как большинство его полномочий принадлежало Верховному Советнику Фергюсу Кединбергу, но в свете последних событий, а именно – поражения Онтфорка, все надеялись на появление Димира Таяльди.

«Что ж, начнем без Его Величества», – вздохнул старик.

– Друзья мои! – Фергюс заложил руки за спину и медленно обошел стол. – Сегодня обсудим падение Онтфорка и надвигающуюся войну с Калледионом.

Кабинет зашумел. Никто не желал войны. Все понимали, что Эфлея не выстоит. Если она падет, то все лишатся своих мест в Верховном Совете и – что еще хуже – титулов, а также земель и всего имущества, которое отойдет врагу.

Фергюс позволил советникам высказаться, потом продолжил:

– Новости, которыми я хотел бы поделиться, пришли вчера. Как вы знаете, мы пытались заключить военный союз против врага с нашими соседями, с Арнестом и Дакхааром. Дакхаар готов содействовать, но его военных сил едва хватает для защиты собственных территорий.

– Дакхаар слаб, на него нельзя рассчитывать. С Арнестом надо договариваться, это мощнейший союзник, – перебил один из советников.

– Как вы верно заметили, лорд Карелл, мы пытались договориться с Арнестом. Но вчера я получил весть о том, что он не заинтересован в союзе с нами.

– Не заинтересован?

– Арнестский король считает, что сам способен справиться с Калледионом, а Эфлея ему будет лишь мешать. Так он написал в письме нам. Но это еще не самое плохое, – вздохнул Фергюс. – Дело в том, что, как мне стало известно, Арнест хочет не воевать, а объединиться с Калледионом против нас.

Кабинет зароптал.

– Как это, против нас? С Калледионом? Предатели! – возмущались советники.

Фергюс выждал с минуту, но кабинет не утихал.

– Нужны новые предложения, друзья мои! – заглушил он возмущения. – Кто-то в прошлый раз высказывался о наемной армии. Это неплохо выручило бы нас, если бы наша казна не была, скажем так, ограниченна.

– Казна, действительно, ограниченна, – подтвердил лорд-казначей. – Да и зачем нам наемная армия, когда у нас своя есть?

– А вы видели состояние казарм, плаца? – возмутился лорд-главнокомандующий. – Обращали внимание на форму, снаряжение, оружие солдат? Если бы вы выделяли на нашу армию чуть больше средств, то, может, мы и были бы в состоянии справиться с Калледионом. Но сейчас я вижу только один выход: нанять дополнительных бойцов.

– Армейскими делами заведуете вы, но виноват почему-то канцлер, – язвительно заметил лорд Карелл, Верховный делопроизводитель и мерзкий, по мнению Фергюса, человечишка.

Нежный голос принцессы затушил разгорающийся спор:

– Пусть вас не беспокоят деньги, Харео обеспокоен нашей безопасностью и готов помочь, – вмешалась она.

– Э-э, да, конечно, – неловко подтвердил ее муж.

Фергюс успел уловить его недобрый взгляд, но сейчас, занятый более важными делами, не придал этому значения.

– Так что думаете? – спросил он.

Идея наемной армии воодушевила советников, тем более что вопрос оплаты показался решенным, и они с энтузиазмом взялись за обсуждение деталей. Фергюсу оставалось лишь слушать советников и иногда направлять поток их мыслей в нужное русло.

– Наемников еще надо поискать, не первых попавшихся же брать.

– Что, если Калледион перекупит их?

– Так что у нас с казной?

– В Заморье хорошая армия.

– Может, Арнест еще передумает?

В разгар обсуждения хлопнула дверь. На пороге кабинета, улыбаясь и сонно потягиваясь, появился молодой король. «Молод и слишком беспечен», – мысленно упрекнул его Верховный советник. Димир поздоровался со всеми и сел рядом с младшим братом. Никос наклонился к нему и принялся что-то нашептывать, видимо, вводил брата в курс дела. Советники ждали.

– Милорды! – воскликнул король. – Нам не нужна наемная армия!

– Друг мой… – начал было Фергюс, но голоса советников, тоже желающих объяснить королю шаткое положение Эфлеи, заглушили его.

В кабинете стоял гвалт. Члены Верховного Совета размахивали руками и старались перекричать один другого. Они яростно указывали на висящую на стене карту Амиррийского континента, очерчивали в воздухе воображаемые фигуры и объявляли арнестского короля предателем. Фергюс резко хлопнул рукой по столу, и шум прекратился.

– Милорды! – продолжил Димир. – Нам не нужна наемная армия, потому что я нашел мирное решение нашей проблемы. Я женюсь на калледионской принцессе, и ее отец оставит нас в покое. Он ведь не объявит войну королевству, которое станет вторым домом для его дочери, правда?

Одобрительный шепот пролетел по кабинету. Идея, действительно, казалась хорошей, но Фергюс не мог не указать королю на один ее принципиальный недостаток.

– Друг мой, – осторожно произнес старик, – ты видел, с каким лицом Джеральд юн Реймстон сидел на свадьбе? По-моему, совершенно ясно, что он ни за что не примет тебя в зятья.