Заблудившийся звездолёт. Повесть почти фантастическая о Толе Звездине и четырех его товарищах

…Огонек на щитке все приглашал его войти, а Толя стоял, стоял и наконец, глотнув воздуха, шагнул через порог.

– А, Толя! Как я рада, что ты пришел! – Леночка забегала, запрыгала по комнате. – У меня счастье, большущее счастье! Элька, моя подружка по балетной группе, сказала мне по секрету, что наш балетмейстер, кажется, остановился на мне и я буду танцевать главную роль в спектакле!

– П-поздравляю… – Толя проглотил слюну. – Я х-хотел спросить у тебя…

– Пожалуйста! Спрашивай! Хоть тысячу вопросов! Как все прекрасно сложилось! Мне так нравится там! И огромная сцена, и яркие декорации, и музыка… И там так хорошо, так легко танцуется!

Толя моргнул и уставился в ее левое ухо.

– Хочешь, покажу тебе на моих балеринах весь спектакль?

Леночка кинулась к желтой коробке, стоявшей на полке: в ней был набор маленьких танцовщиц с электронно-кибернетическим устройством, и они выполняли множество сложных программ. Толя знал, что у Леночки было много разных наборов и она могла часами наблюдать работу крошечных, почти живых фигурок.

– Лен, не надо… – пробормотал Толя. – А ты…

– Что – я? – Леночка спрятала коробку. – Ну что ты хочешь спросить? Спрашивай! Смелей! Как все удачно получилось! Ну, хочешь, я сама сейчас станцую тебе самое начало?

– Не надо… Спасибо… Прости… Мне пора… Мне давно пора…

Толя выбежал из комнаты.

Колесникова он разыскал во дворе: тот возился в двигателе своей машины, стоявшей у гаража, и лоб его был деловито хмур.

– Как дела? – спросил он.

– Никак.

– Плохо, значит, говорил с ними. А я уж думал, ты… Мямлил, видно.

– Да нет, не мямлил.

– Слушай, Звездин, – сказал Колесников, – и это ты хочешь далеко улететь? Туда летают люди с железными нервами. Придется мне за это дело взяться.

– А что ты им скажешь? – спросил Толя.

– Сам не знаю еще… Сегодня, говоришь, его отец заканчивает картину?

– Да.

– Я пошел, всего! – Колесников отвернулся от Толи и, словно у них и не было тайного сговора о космическом полете и они даже не были приятелями, ушел в гараж.

Глава 6

Третий член экипажа

Между тем красного автолета с нетерпением ждала вся Алькина семья. Из окон его квартиры чуть не каждую минуту высовывались головы его братьев и сестер: вот-вот должен был приехать их отец вместе с Алькой.

Через несколько минут дети художника шумной гурьбой высыпали из подъезда в ярких платьях и костюмчиках, с блестящими пуговками и лентами в волосах и стали бегать и прыгать во дворе, время от времени посматривая на ворота. Однако не только они поджидали художника. Видно, многие в доме узнали о скором приезде Андрея Михайловича и хотели увидеть его последнюю работу; и дети, и бабушки, и дедушки – все, кто был не на работе, кучками толпились во дворе, горячо обсуждая какие-то свои проблемы.

Между группками ребят и взрослых одиноко расхаживал Колесников.

Неожиданно смех и крики замерли: во двор стремительно влетел красный автолет.

Когда Толя выскочил из подъезда, автолет обступили со всех сторон жильцы дома, и Андрей Михайлович с Алькой вылезли из него. Художник, увидев столько народу, покачал головой и сказал Альке:

– Столпотворение! Надо бы и другие картины показать, а не только последнюю.

– Покажите, покажите! – раздались голоса.

– Хоть на минутку!

– На сколько угодно! – Художник с радостным удивлением оглядел жильцов. – Аля, мчись домой, тащи… ну конечно, не самые худшие…

Алька побежал домой и через несколько минут принес большую стопку картин – тонких листов прочного легкого металла, на которых художник, как и его знаменитый учитель Астров, писал вечными, несмываемыми и не выгорающими на солнце красками. Андрей Михайлович еще раз оглядел жильцов, улыбнулся. И мягкие черные глаза его, и острая неуступчивая бородка, и даже крупный загорелый лоб в тонких морщинках – всё улыбалось в нем.

Андрей Михайлович сказал:

– Пожалуйста, только, умоляю вас, с последней картиной будьте осторожней – не просохла… Алик, расставь листы на скамейках и у деревьев… Спасибо, конечно, за радушную встречу, но ничего особенного, уверяю вас… – И, смущенный таким неожиданным интересом соседей к своей работе, художник быстро скрылся в подъезде.

«Какой молодец! – подумал Толя. – Такой и Альку пустил бы, если бы тот хорошенько попросил, не только в глубину моря, но и в любую точку Вселенной… Однако надо помочь Альке…»

Толя взял из его рук несколько листов, скрепленных специальными узкими полосками, и пошел через толпу к скамейкам. Алька же нырнул в машину и с сияющим лицом, осторожно держа ладонями за края, понес к деревьям большой лист, сверкающий еще не высохшими, густо наложенными красками. Толя расставил картины на скамейках, и Алька прислонил лист к стволу платана.

Люди отхлынули от картин, чтобы получше рассмотреть их на некотором расстоянии, и почти тотчас послышались возгласы удивления. И чем дольше смотрели люди на картины, тем громче ахали, тем глубже и сосредоточенней молчали. А кое-какие старушки, которым давно перевалило за сто, вытирали глаза краешками платков.

Был тут и Жора, он тоже смотрел на картины, и на толстых, добродушных губах его блуждала улыбка, и относилась она, видно, к публике, с таким вниманием разглядывавшей картины… Неужели они ему не нравятся?

Отойдя от Жоры, Толя встал около Альки и стал смотреть на картины.

Он смотрел и не мог оторваться от них, словно они втягивали его, как омут, вбирали в себя и ничего нельзя было поделать, чтобы не поддаться им, не погрузиться в них, не смотреть на них…

Особенно поражала последняя, большая, сегодня законченная. Сквозь мерцающую зелень воды проступал завалившийся набок огромный эсминец, в слизи и водорослях, свисавших с орудий, которые торчали из проклепанных башен, – из этих орудий когда-то выпускали особые штуки из стали, называвшиеся снарядами, начиненные взрывчатым веществом. Сейчас по этой броне в колеблющемся сумраке ползали, подгибая лучи, морские звезды, крабы, и грустно смотрела подводная мгла, а из узких щелей в надстройках вверх уходили длинные полосы света… Нет, это были не полосы – вглядись получше! – это были искаженные болью и страданием человеческие лица, лица погибших моряков, и столько в них было благородства и мужества, тоски по непрожитой жизни, жалости к матерям и братьям… Лица погибших моряков чудились и в низких, приплюснутых надстройках, и в дулах орудий, и в странно изогнутых морских звездах и водорослях, и даже в самой мгле тяжелой воды, пронзенной тусклыми бликами; и она, эта вода, вся так и колыхалась, так и светилась, так и кричала этими лицами, этой тяжелой зеленью глубин, этой массивной древней броней, этим острым носом корабля, из отверстия которого торчал трехлапый, похожий на спрута якорь, этой вечной беззвучной тишиной…

Толя с трудом оторвал глаза от этой картины и перевел их на другую, стоявшую рядом, – на ней прекрасными серебряными молниями плыли дельфины, на третью – на ней сверкали в чудесном искрометном танце легкие, изящные ставридки, на четвертую…

И опять Толя вернулся глазами к картине с потопленным эсминцем. Возле нее собрались почти все жильцы, и каждый хотел подойти поближе, чтобы получше рассмотреть. Подошел и Жора. Работая локтями, он стал неуклюже, но довольно настойчиво протискиваться к ней: видно, и его в конце концов разобрало любопытство.

А Толя всё смотрел на картину, смотрел… И вдруг он понял – и его прямо-таки обожгло оттого, что он неожиданно понял: моряки были такие храбрые, сражались до последнего, а он даже рот раскрыть боится, боится прямо сказать обо всем Альке.

Толя вытянул его за руку из толпы, отвел в сторонку и, решив ничего больше не скрывать, в упор, немножко даже свирепо посмотрел в ясные, добрые Алькины глаза и негромко сказал:

– Алька, полетим с нами… Я прошу тебя… Ты нам очень, очень нужен…

– Ту д а? – Алька поднял вверх глаза и улыбнулся своим худеньким треугольным личиком.

– Ту д а.

– И есть на чем? – Глаза его понятливо и сочувственно светились.

Толя кивнул и чуть не крикнул от радости и благодарности:

– Ты не пожалеешь, Алька! Это будет прекрасный полет! Ну, иди к отцу. О подробностях чуть позже…

Глава 7

Где взять четвертого и пятого?

Толя быстро подошел к Колесникову и сказал:

– Есть третий член экипажа.

Колесников поморщился и еще раз заметил, что Алька очень незавидный космонавт, однако выбирать не приходится, велел действовать в том же духе и отошел от Толи.

Где же взять четвертого и пятого? Они нужны были, как еще раньше объяснил ему Колесников, для того, чтобы соблюсти положенный вес звездолета и чтобы можно было управлять им в полете меняясь: один сидит в рубке управления у штурвала и клавишей, четверо отдыхают и развлекаются, потом принимает вахту второй, потом – третий, ну и так дальше…

Толя пошел домой. Когда он обедал, раздался телефонный звонок: Колесников опять напомнил ему, что он должен со всей присущей ему мягкостью и осторожностью во второй раз поговорить с Леночкой: может, она все-таки вступит в их экипаж…

– Но она никуда не рвется! – выдохнул в телефонную трубку Толя. – Она так счастлива, что ее выбрали из множества девочек! Не нужны ей другие планеты!..

– Ты в этом уверен? – чуть насмешливо спросила трубка голосом Колесникова.

– Уверен, – сказал Толя не очень уверенно. – Не могу же я…

– Слушай, – неожиданно прервал его Колесников, – а ты говорил ей, что есть такие планеты, где девочки ходят в волшебных платьях, сотканных из тончайших нитей – золотых, серебряных или платиновых, и стоит шепнуть приказ – и такое платье, благодаря особому, микроскопическому, спрятанному в ткань кибернетическому устройству, меняет цвет и фасон и даже само может автоматически надеваться и сниматься; и что на тех планетах столько таких платьев – входи в магазин и любое снимай с вешалки!

– Не говорил, – признался Толя. – А что, есть планеты с такими платьями?

– Должны быть! – слегка рассердился Колесников. – Если не говорил, так скажи… Для того и летим, чтоб найти такую планету.

Говоря по совести, Толя хотел отправиться в полет совсем не для того, чтобы разыскать планету, где можно получить такое волшебно-кибернетическое платье из серебряной, золотой или даже платиновой нитки. Да и вряд ли Леночка согласится полететь только из-за таких платьев… Она не тряпичница!

– А говорил про планету, где есть волшебные туфельки, осыпанные изумрудами и с алмазными каблучками? Что есть там туфельки с крошечными колесиками и моторчиком в каблуках; стоит сказать им: «Несите меня, туфельки!» – они и понесут, и никакого транспорта не нужно.

– А разве могут быть такие планеты, на которых до этого додумались? – прямо-таки изумился Толя, но опять у него мелькнула мысль: вряд ли Леночка захочет полететь из-за этих туфелек, пусть и волшебных; Колесников плохо понимает Леночку, если так думает о ней…

– А почему ж нет? Есть такие планеты! – ответил Колесников. – Техника стала куда сильней и надежней человека: не болеет, не ошибается и не требует еды…

– Да, но создал ее человек! Что без него техника?

– Ерунда! – возразил Колесников. – Она стала куда сложней, гибче, тоньше человека, она решает в минуту задачи, для решения которых человеку нужны месяцы… И вообще, что ты завел об этом? Я вижу, ты похож на Альку, каши с тобой не сваришь. Ни капли фантазии! А говорят еще – мечтатель!.. Не смог поговорить как надо с Ленкой! Психологии не понимаешь, а еще Звездин! Сын вице-президента! Видно, придется мне и за это взяться…

– Я… Я еще раз попробую… – пообещал Толя, услышал в трубке частые гудки и вздохнул.

Что ж теперь делать? Дождаться, когда Леночка придет с репетиции, и фантазировать про разные такие планеты, где изобрели невиданные туфли и платья? Нет уж! Ни слова не скажет он ей об этом… Надо сказать о чем-то большом, важном, необычном…

Толя вышел из квартиры и, не зная, что делать, стал расхаживать по двору. Вот-вот должна была явиться Леночка. Но что сказать ей, чтобы согласилась совсем добровольно, чтобы ее по-настоящему потянуло посмотреть иные миры?..

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.