Ясса

– За что же вас наказали? – удивился ди Стамер.

– Это было не наказание, а начало моего обучения. Так меня учили преодолевать страх. С пяти лет я постился по два дня в декаду – так меня приучали терпеть голод и жажду. В шесть секли розгами и садили в бочку с морской водой, чтобы я научился терпеть боль. И лишь после того, как я с честью выдержал все испытания, меня допустили к обучению воинскому искусству… А как вы провели свои детские годы, капитан?

Капитан Ди Юст не знал, что ответить.

Ясса вежливо откланялась и направилась к двери. Изумлённый лейтенант вышел вслед за ней. Когда они шли по плацу в сторону казарм, лейтенант нарушил молчание:

– Неужели, все эти ужасы, о которых вы рассказывали, правда?

– Я рассказал не всё, а только основные этапы обучения.

– Кто же так издевался над вами?

– Мать.

– Ваша матушка?!

– Она хотела, чтобы из меня получился настоящий воин… В своём детстве она сама прошла через это.

– Святые Небеса! А ей зачем? Она же женщина!

– Она виолка, женщина-воин. Как-нибудь я вам подробней расскажу о своей родине…

Глава 4

Солдаты встретили нового сержанта насторожено. Мало того, что он чужеземец и ни слова не понимает по-илларийски, к тому же юн и неопытен.

– Погубит нас и сам погибнет в первом же бою, – ворчали старые вояки.

Лейтенанту же его новый сержант понравился. Вежливый, сдержанный, дисциплинированный, умел держать людей в руках. Под его началом находились четыре капрала – командиры отделений – и сорок солдат, большинство из которых были старше своего сержанта почти вдвое. Может потому, что ди Стамер сам недавно был сержантом, он относился к новичку по-дружески, помогал полезными советами и обучал илларийскому языку. Ясса оказалась старательной и способной ученицей. Примерно через месяц она уже понимала простую солдатскую речь и могла разговаривать, хотя и с большим, смешившим всех, слышавших её, акцентом.

Благодаря богам, в это время, на территории, контролируемой гарнизоном Атс, царили мир и затишье. После последнего крупного боя, в котором погибло не только много мечников, но и был уничтожен крупный отряд вальдо, остальные «дикие псы» притихли, то ли набираясь сил, то ли меняя дислокацию, так как разведчики «зелёных» – так пренебрежительно называли вальдо королевских мечников за их форму зелёного цвета – тоже не дремали, выискивая тайные лагеря и убежища противника.

Ясса не только учила илларийский язык, знакомилась с гарнизоном, заводила друзей, играла с лейтенантом в кости свободными вечерами, но и муштровала своих солдат. Она устроила несколько учебных боёв, вооружив мечников тупыми учебными мечами, разделив их на синих и красных и заставив сражаться между собой. Сама же стояла в сторонке и внимательно наблюдала за боем. Зрелище её не вдохновило. Солдаты рубились неплохо, но количество фехтовальных приёмов было ограниченным и однотипным. Легко предугадывался следующий ход. Особенно плохо было с обороной. Отсюда и большие потери. Ясса показала воинам несколько несложных, но эффективных приёмов защиты и нападения и начала усиленные тренировки. Когда они освоили их, научила пользоваться ножом и простой дубинкой. Вначале ветераны ворчали, что это излишества и глупости, но когда Ясса провела показательный бой с несколькими лучшими мечниками гарнизона, легко победив их без всякого оружия, прикусили языки и задумались. Постепенно солдаты начали уважать своего командира, осознав, что он не просто очередной аристократ-выскочка, мнящий себя непревзойдённым воином, а, на самом деле, профи, несмотря на юный возраст.

Капитан ди Юст, всё время наблюдавший за деятельностью новичка, видел из окна кабинета показательный бой сержанта, и тогда впервые подумал, что, возможно, юный сержант ди Варис не хвастал, утверждая, что мог бы легко победить его в поединке.

А тут подоспел и первый бой, которого с таким нетерпением ждала Ясса. Разведка донесла, что большой отряд вальдо движется глухими лесными тропами в сторону города Тосс. Капитан послал на перехват взвод лейтенанта ди Стамера.

Крепость покинули в спешке, и галопом направились в погоню за вальдо. Ясса скакала во главе своего подразделения, а позади неё ехал ординарец – весёлый паренёк по прозвищу Проныра. Почти никто уже не помнил его настоящего имени. Ясса тоже звала его Пронырой, думая, что это и есть его имя, так как ещё не очень хорошо знала илларийский язык.

Лейтенант, который за годы службы успел хорошо изучить окрестности, вместо того, чтобы догонять вальдо, повёл взвод на перехват, срезав дорогу через болотце. Он решил устроить вальдо засаду на развилке двух дорог. Рассредоточив солдат в густом кустарнике, окружавшем небольшую поляну, на которой расходились дороги, приказал ждать. Яссе досталась правая, а второму сержанту левая дороги. Лейтенант остался с Яссой, как с более неопытным командиром. Девушка была не против, так как опасалась совершить оплошность и не оправдать доверие лейтенанта.

Ждать пришлось недолго. Вскоре послышался топот копыт, из лесной чащи показались первые всадники, ехавшие попарно. Вальдо продвигались беспечной рысью, громко переговариваясь и не выслав вперёд охрану, так как крепость Атс осталась далеко в стороне, а в такую глушь «зелёные», обычно, не забирались.

Ясса подала знак приготовиться, и ждала команды лейтенанта к атаке. Когда весь отряд втянулся в импровизированную ловушку, ди Стамер взмахнул рукой, и Ясса, встав в полный тост, громко выкрикнула:

– Вперёд!

И первой ринулась на дорогу, выхватив «айосец» и короткий меч наёмника, так как длинный меч в ближнем бою не столь эффективен.

Завязался жестокий бой. Зазвенела сталь, пролилась первая кровь, пронзительно заржали испуганные лошади и закричали раненые люди. Чудесный лесной воздух вмиг наполнился запахами пота и горячей крови, а нежные трели птиц заменили топот, шарканье, тяжёлое дыхание сражающихся и бранные восклицания. Ясса, словно ястреб в стае глупых кур, бросалась из стороны в сторону, поражая противника несколькими ударами. Она двигалась быстро, словно порыв ветра, и так же была неуловима для вражеских мечей. Она ловко запрыгивала на круп коня, нанося всаднику мгновенный точный удар в шею, или чиркала мечом по горлу, сбрасывала труп и мчалась к другому противнику. Или, проскальзывая под брюхом лошади, взрезала подпругу, и всадник сползал с коня вместе с седлом. Иногда она ранила коня в пах и, обезумевшее от боли животное, выбрасывало седока, как из катапульты. Не обходила своим вниманием девушка и пеших вальдо. Здесь она показывала чудеса мастерства. В поединке участвовали не только меч и сабля-нож, обагрённые кровью по саму рукоятку, но и руки, украшенные шипастыми браслетами, и ноги, обутые в окованные металлом сапоги, которые взметались выше головы и с лёгкостью выбивали зубы и ломали челюсти противника.

Лейтенант, с десятью солдатами резерва, наблюдал за боем со стороны, готовый в любую минуту вмешаться и оказать помощь, если она потребуется. Но помощь не понадобилась. Спустя полчаса лесную дорогу усеяли мертвецы и раненые, а горстка уцелевших вальдо побросала оружие, сдаваясь ни милость победителей.

Когда впоследствии ди Стамер докладывал капитану о бое, он сказал:

– Новичок превзошёл все мои ожидания. Когда я за ним наблюдал, у меня даже мелькнула мысль, что достаточно было бы одного сержанта ди Вариса, чтобы разгромить весь отряд. Наша сегодняшняя победа получена, по большей части, благодаря ему и его обученным новым приёмам людям. Да, он умелый воин, ничего не скажешь. Казалось, он был в нескольких местах одновременно! Я ещё не видел, чтобы кто-то сражался с такой хладнокровной яростью. Он, словно одержимый, носился по полю. Казалось, в него вселился демон разрушения… Вы бы видели его глаза в эту минуту! Это были глаза самой смерти… До сих пор я думал, что смерть – старая безобразная старуха с чёрным мрачным взглядом. Но теперь склоняюсь к мысли, что она родом с острова Оллин и глаза у неё, как у Ясса ди Вариса во время боя.

– Да, этот чужак довольно странный парень, – согласился капитан.

– И бездушный убийца… Не хотел бы я стать его врагом… Вы бы видели, с каким хладнокровием он добивал после боя раненых – как вальдо, так и наших, которые попросили лёгкую смерть… Когда я спросил его, зачем он это делает, он ответил, что они всё равно мертвецы, и он делает доброе дело, избавляя их от мук. Он, конечно, прав. Но когда я поинтересовался, не жалко ли ему их, ведь они люди, пусть и враги, но уже побеждённые, знаете, что он ответил? «Что должно случиться, то и случится. Пришло их время умереть, почему я должен их жалеть?».

– Да, он настоящий воин, до мозга костей… Странно видеть такое хладнокровие и равнодушие в столь юном возрасте, но, по-видимому, он так воспитан. Хотелось бы мне поближе познакомиться с этими оллинцами… Странный народец, я тебе скажу.

– Не то слово, – кивнул лейтенант. – Ясс мне рассказал, как он сдавал «выпускной экзамен» по окончании обучения… Ну, там, поединок, засада, нападение – это понятно. Но в конце привели мальчишку-раба, приговорённого к смерти за какой-то проступок. Выпускник должен хладнокровно убить его любым, каким пожелает, способом. При этом, чем младше преступник, тем больше чести палачу… Ну, не кошмар ли? Я понимаю, война, бой, азарт… Но заставлять детей убивать себе подобных – это полное извращение. Хотя Ясс относится к этому довольно спокойно.

– Ну, это уже чересчур… – пробормотал капитан. – Я восхищаюсь его воинским искусством, но не хотел бы оказаться на его месте… Кстати, а то, что он рассказывал о своём детстве, правда?

– О, да! Он рассказывал ещё более жуткие подробности.

– Нет, всё-таки, лучше я буду таким, как есть, но зато буду спокойно спать по ночам и с умилением вспоминать своё счастливое детство… Ясс великий воин, но он не человек, а дикий зверь, бездушный и беспощадный, гиззард в человечьем обличье.

– Это вы точно подметили… – согласился лейтенант.

Ясса не знала об этом разговоре лейтенанта с капитаном. Да если бы и знала, эпитеты командира ей только польстили бы. После памятного боя она занималась текущими ежедневными рутинными делами: тренировала своих людей и тренировалась сама, учила илларийский язык и развлекалась в компании молодых офицеров в кабачках соседнего Лерсина.

Глава 5

Шли дни. Виолка полностью освоилась со своим необычным положением. Никто в крепости не сомневался в её мужественности, считая крутым парнем и отличным рубакой, правда, не без странностей. Но у кого их нет? Да и что взять с чужестранца, воспитанного в другой культуре и привыкшего к иным обычаям? И ей самой, как ни странно, понравилось быть мужчиной. Она приняла законы и обычаи страны, в которой жила, так как виолки изначально отличались высокой приспособляемостью, невзирая на приверженность своим богам и традициям. Но если обстоятельства требовали – виолка могла стать и мужчиной, как бы ни претила ей эта мысль. «В волчьей стае живи по волчьим законам» – гласила одна из виольских пословиц. У виолок мало незыблемых принципов, и те, в основном, относились к духовной сфере. Самые главные: «Что должно случиться, то и случится» и «На всё воля Богини-Матери». Поэтому Ясса считала, что коль ей пришлось притворяться мужчиной, значит, так было задумано на Небесах. По-видимому, Богиня-Мать испытывает её верность таким необычным способом.

Многие офицеры из крепости имели в Лерсине подружек, любовниц или семью. Один Ясс ходил в неприступных холостяках. Друзья подшучивали над «нерешительностью» и «скромностью» товарища, а недоброжелатели (такие всегда найдутся в большом коллективе) намекали на нетрадиционные пристрастия, вменяя ему связь с ординарцем – парнем довольно смазливым и разбитным. Яссе, в самом деле, нравился Проныра – весёлый, красивый и гибкий, словно кошка, юноша. Она покровительствовала ему, и это не могло пройти мимо глаз окружающих. Ясса научила Проныру многим приёмам рукопашного боя и поделилась некоторыми воинскими секретами. Ординарец платил сержанту преданностью и заботой – в комнате всегда порядок, одежда чистая, сапоги начищены, оружие отполировано, еда свежая и горячая.

Проныра недаром получил такое прозвище. Он всегда был в курсе самых свежих новостей и сплетен, и умудрялся узнавать новости раньше других. Слухи о его связи с командиром удручали юношу, и как-то, не выдержав, он рассказал сержанту обо всём и попросил перевести его в отделение, а на его место взять другого человека.

– Разве ты не можешь закрыть сплетникам рты? – рассердилась Ясса.

– Мне пришлось бы драться с половиной отряда или отправиться на каторгу за убийство…

– Тогда заведи себе подружку, и разговоры прекратятся.

– Но не о вас… Лучше вы заведите себе подружку… Хотите, я познакомлю вас с хорошей девушкой?

– Спасибо… Справлюсь как-нибудь сам, – буркнула Ясса.

Хотя Яссе было всё равно, что о ней болтают в гарнизоне, она понимала, что рано или поздно этот вопрос придётся как-то решить. Это виолкам всё равно, с кем делить постель – с мужчиной или с женщиной. Они приветствуют разные проявления любви, лишь бы они приносили удовольствие. А в патриархальной Илларии больше культивировался образ самца, и мужеложство не поощрялось, хотя и не запрещалось категорически. Оно иногда проявлялось в закрытых гарнизонах и вообще в воинской среде, да иной раз пресыщенные аристократы баловались. Но это всегда вызывало насмешки и неодобрение со стороны подавляющего большинства.

Конечно, Ясса не могла завести себе в городе подружку или даже просто снять шлюху на вечер, как это делали другие молодые холостяки, потому что тогда сразу раскрылась бы её тайна, которую она так тщательно сохраняла. Но, по правилам, офицерам разрешалось держать в своих комнатах одного раба или рабыню. Никто этого, обычно, не делал. Зачем тратиться на раба, если к твоим услугам бесплатный слуга-ординарец. И зачем заводить рабыню в переполненной молодыми голодными самцами крепости, и затем следить за ней, чтобы какой-нибудь ловкач не наставил тебе рога? Но Ясса, чтобы прекратить досужие домыслы, решила купить хорошенькую рабыню. А чтобы она не болтала о хозяйке лишнего, хорошенько её припугнуть.

И тут виолке повезло, слава Богине-Матери! Как-то, в одном из кабачков, Ясса увидела юную прислужницу, немую девочку-рабыню. Немая рабыня – это как раз то, что ей нужно. Ясса решила выкупить девочку, и с этой целью отправилась в город в один из свободных дней.

Стояло раннее утро, и кабачок пустовал. Усевшись за стол, Ясса заказала кружку местного светлого пива. Немая девушка принесла заказ и Ясса смогла хорошенько её рассмотреть. На вид лет четырнадцать, худая и неухоженная. На измождённом лице выделялись большие грустные тёмно-карие глаза. Когда она поставила на столик большую глиняную кружку, Ясса взяла её за руку и притянула к себе. Девушка со страхом взглянула на молодого офицера и сжалась, как от удара. Она попыталась вырваться, но Ясса лишь сильнее сжала пальцы. Губы девушки приоткрылись, словно она хотела что-то сказать, но с них слетел лишь странный невнятный звук.

– Как тебя зовут, малышка? – спросила Ясса.

Девочка жестом показала, что не может говорить.

– Её зовут Анис, господин сержант, – донёсся от двери кухни голос хозяина кабачка. – У неё отрезан язык. Бывший хозяин так наказал дурочку за то, что она сболтнула что-то лишнее…

– Сколько ей лет?

– Почти пятнадцать… Здоровая уже деваха. Только слабосильная какая-то. Или ленится. Её даже бить не интересно – не кричит, не просится… Если она вам нравится, господин сержант, могу уступить на час за золотой.

– Почему так дорого? – удивилась Ясса.

– Потому что она ещё девственница, – оскалился в довольной усмешке хозяин.

– Уверен?

– Сам проверял! Я строго слежу за своими рабами.

– А если я хочу её купить? Сколько запросишь?

Хозяин поскрёб сальную голову грязными ногтями и хитро усмехнулся.

– Ну, за триста серебряных ларсов я бы согласился её отдать…

– А ты не загнул?

– Это здоровая крепкая рабыня, к тому же девственница…

– Значит, триста? – Ясса пристально посмотрела на хозяина, и от этого холодного жестокого взгляда ему стало не по себе.

– Ну… Думаю, это недорого…

– Это очень дорого за такую замухрышку, как эта. У неё хоть все зубы?

– Можете сами посмотреть…

– Открой рот, красавица, – приказала Ясса.

Сжавшись, с глазами, полными слёз, девочка послушно открыла рот. Зубы у неё были целыми и здоровыми.

– Значит, триста… Это твоя окончательная цена? Не уступишь?

– Нет.

– Неси её вещи!

Довольный хозяин скрылся в дверях кухни, а виолка достала туго набитый кошелёк и отсчитала триста ларсов серебром. Сложив деньги кучкой, взглянула на понурившуюся рабыню и усмехнулась:

– Радуйся, крошка, я заплатил за тебя, как за шикарную наложницу! Сможешь хвастаться своим подружкам, если таковые у тебя есть.

Вернулся хозяин, принеся тощий узелок. Ясса брезгливо развязала его и обнаружила дешёвую деревянную расчёску, вылинявшую полотняную ленту, истрёпанную ночную сорочку и рваную нижнюю юбку.

– Что это за хлам? – с презреньем скривилась. – Оставь это себе! Забирай свои деньги и не говори, что продешевил. На эту сумму ты сможешь купить двух таких заморышей, как эта. Идём, детка!

Она взяла рабыню за руку и направилась к выходу. Девочка с сожалением взглянула на свои вещи, оставшиеся на столе, и покорно пошла вслед за новым хозяином.

Ясса направилась к мелочной лавке, где приказала Анис выбрать всё, что ей нравится и пригодится в будущем. Сначала несмело, а потом с радостью, девочка начала выбирать, и набрала целую корзинку. Ясса, не споря, оплатила покупку и провела рабыню к портному и обувщику, где купила ей новое платье, несколько сорочек и нижних юбок, лифов и ярких шёлковых лент, туфельки и сандалии. Напоследок приобрела флакончик душистой воды. Когда кошелёк окончательно опустел, Ясса села в седло, посадила впереди рабыню, радостно прижимавшую к груди большую корзину, набитую покупками, и поскакала в крепость.

Когда Проныра увидел Анис, он только рот открыл от удивления. Ясса приказала приготовить ванну, чтобы девочка смогла вымыться. Юноша быстро притащил с кухни пару вёдер горячей воды и наполнил бронзовую ванночку, в которой мылась Ясса, не пожелавшая мыться в общей бане. Выставив юношу, Ясса приказала рабыне раздеться и хорошо вымыться. Сама села в кресло, с интересом наблюдая, как, смущаясь и краснея, девочка раздевается. Без одежды рабыня выглядела ещё ужасней, чем в лохмотьях. Бывший хозяин явно скупился на еду. Фигурка напоминала обтянутый кожей скелет.

– Почему ты такая худая? – спросила Ясса, когда девочка погрузилась в горячую воду. – Ты больна или тебя не кормили?

Анис жестом показала, что голодна. Ясса оставила её и отправилась на кухню за едой. Когда она вернулась, рабыня уже вымылась и переоделась в новую одежду. Вода в ванной была почти чёрной. Ясса сокрушённо покачала головой и предложила рабыне поесть.

Сытая, чистая, красиво одетая, Анис уже не выглядела замухрышкой, а походила на человека, и оказалась довольно привлекательной девушкой. Ясса усадила её на постель, сама села в кресло напротив, и произнесла:

– А теперь выслушай меня внимательно, девочка. Я купила тебя не потому, что мне нужна женщина или прислуга… Я скрываю некоторую тайну, о которой ты вскоре узнаешь, и выбрала тебя потому, что ты немая и не сможешь никому ничего рассказать. Твоя роль простая: изображать мою наложницу. За это я буду тебя любить и лелеять. Не вздумай заводить интрижки с кем-либо из солдат, обманывать меня или вести себя неподобающим образом. Следи за собой – я не люблю грязнуль, и следи за чистотой моей постели и одежды. Если тебе что-нибудь понадобится, скажи мне, и я это куплю. Ты ведь умеешь разговаривать жестами? – девочка кивнула. – Вот и отлично. Ты научишь меня своему языку, чтобы я без труда понимала тебя. Если будешь вести себя хорошо, я тоже буду относиться к тебе хорошо. Но если рассердишь меня – я сделаю тебе больно. А я это умею, поверь. Договорились?

Девушка вновь грустно кивнула.

Глава 6

Прошло несколько декад. Как-то патрульные привезли в крепость окровавленного человека, которого они подобрали на дороге неподалеку от города. Когда раненый пришёл в себя, он рассказал, что служит в охране графа Эртского. Молодой граф Эртский, в сопровождении слуг и охраны, ехал из Яста в Лерсин к невесте, на свадьбу, которая должна состояться на будущей декаде. Но по дороге попал в засаду вальдо. Охрану перебили, слуги разбежались, а графа увели в плен, чтобы затем потребовать выкуп.

Капитан выслал на место происшествия отделение разведчиков, которые обнаружили только мертвецов и следы ожесточённой схватки. В убитых вальдо опознали людей капитана Асобеля, дерзкого и жестокого разбойника. Капитан ди Юст встревожился. Мало того, что граф Эртский сын правителя Ардена, родственника герцога Альба, а через него и самого короля, так он ещё и жених донии Аники, старшей дочери правителя Лерсина. А лорд Лерсинский непосредственный начальник капитана ди Юста.

Тот час всех офицеров созвали на экстренное собрание. Ди Юст сообщил о происшествии и попросил совета.

– Думаю, если вальдо рассчитывают на выкуп, они не причинят графу вреда, – высказался лейтенант ди Оридж, помощник капитана. – Нужно послать к Асобелю гонца и спросить о сумме выкупа. А затем решать, что делать дальше. Если сумма окажется небольшой, думаю, будущий тесть не откажется её выплатить…

– А если вальдо захотят много? – подал голос кто-то из офицеров.

– Тогда будем думать… Лагерь капитана Асобеля хорошо укреплён. Можно положить весь отряд, но это не поможет освободить пленных. Асобель, скорее всего, убьёт их, как только увидит у своих стен королевских мечников.

– Этот Асобель проел мне всю печень! – с яростью скрипнул зубами капитан. Сердито посопев, продолжил: – Кого пошлём на переговоры?

Офицеры молчали, и слово снова взял помощник капитана.

– Здесь нужен доброволец, ведь, может быть, мы посылаем человека на верную смерть… Асобель непредсказуем. Асобелю может не понравиться нос гонца – и он велит его отрезать. Такие случаи уже бывали… К тому же, – ди Оридж тяжко вздохнул и грустно посмотрел на присутствующих, – Асобель не станет разговаривать с солдатом. Он мнит себя благородным человеком и требует соответствующего отношения… Так что, в качестве гонца, должен ехать кто-то из нас…

По комнате пронёсся тихий ропот и тут же стих под пристальным взглядом капитана.

– Итак, господа, – произнёс ди Юст, – кто поедет? У нас есть два выхода: либо вызовется доброволец, либо придётся бросать жребий.

Присутствующие смущённо и настороженно переглядывались, но никто не проронил ни слова. В комнате царила гнетущая тишина. Все сидели, потупив взоры, чтобы не встречаться взглядом с капитаном. Их можно понять: кому охота идти на верную смерть?

– Ну что ж, – мрачно произнёс капитан, – значит, бросаем жребий… Лейтенант ди Оридж, приготовьте ёмкость для жетонов.

И тут неожиданно поднялся сержант ди Варис.

– С вашего позволения, капитан, я согласен поехать к вальдо, – спокойно произнёс он.

Ди Юст посмотрел на юношу испытующим взглядом. Но тот был спокоен и безмятежен, как дитя на руках матери.

– Вы понимаете, сержант, что, возможно, идёте на верную смерть?

– На всё воля Богини-Матери, – пожал плечами тот. – Если мне суждено умереть, я умру, даже сидя за толстыми стенами крепости. И если вальдо попытаются взять мою жизнь, им придётся очень постараться. К тому же, я погибну с честью, что зачтётся мне в будущей жизни…

– Похвально, молодой человек… Если вы погибнете, мне будет искренне жаль, – чистосердечно признался капитан.

– Не жалейте меня, – улыбнулся сержант. – Моя религия утверждает, что смерти нет. Я не умру – погибнет лишь моё нынешнее тело. А душа возродится в новом, и я снова буду жить, возможно, лучше и счастливей, чем ныне.

– Блажен, кто верует… – пробормотал кто-то из офицеров.

– Все свободны! – резко произнёс капитан. – А вы, Ясс, останьтесь… Мы обсудим детали вашей миссии.

…Яссу провели к лагерю капитана Асобеля и оставили одну, без оружия и с белой повязкой на рукаве, означавшей, что она посланец. Мечники отступили и остановились в условленном месте, ожидая её возвращения. Виолка осмотрела крутой обрывистый склон, поднимавшийся впереди, и решительно начала подниматься по узкой осыпающейся тропе. Когда почти достигла вершины, её остановил грубый окрик, и из-за большого камня вышел вальдо с заряженным арбалетом в руках. Окинув «зелёного» подозрительным взглядом, спросил:

– Ты кто?

– Гонец к капитану Асобелю.

– От кого?

– От капитана ди Юста.

– И какое дело у капитана ди Юста к нашему капитану?

– Это тебя не касается, – не очень вежливо ответила Ясса.

– Ну, ты, «зелёный»!.. Пристрелю тебя, как собаку, и скатишься вниз, к своим дружкам, как мешок с дерьмом!