Энгель. Том 1

***

Люди снова появились в пустовавшем всего несколько минут дворе. Они шли по своим делам, и никому не было дела до девушки, сидевшей на мокром холодном асфальте рядом с мертвой птицей. Мужчина, который был с ней, исчез сразу после ее выстрела. Она смотрела на мертвого ворона с ужасом и жалостью. С судьей было не так. Он пытался ее убить, и она ему отомстила. Хоть и все равно плакала иногда вечерами из-за него и всех тех, кто погиб в тот день в огне. Но этот человек ее не знал, никогда не говорил с ней…

Руки девушки дрожали. Она хотела убрать птицу с дороги. Здесь на нее могла наехать машина, ее могли съесть бродячие собаки… Она поймала себя на мысли, что хочет закопать ворона, но трогать его было нельзя. Viant не оставлял энергетических следов, а она – могла.

Девушка встала и собралась уходить, но ноги ее не слушались. По щекам текли слезы. Она уже не могла их сдерживать.

– Прости меня, – прошептала она и, бросив прощальный взгляд на ворона, исчезла.

***

Вернувшись домой, я налил себе чай и сел перечитывать свои записи. После я выписал вопросы, на которые нам с Сашей еще предстояло найти ответы сегодня ночью в библиотеке. Сил хватило ненадолго. Уставший мозг не хотел работать.

Меня мучило какое-то странное предчувствие. Будто происходило что-то страшное. Я достал телефон и написал Лоте, игнорируя предыдущие неотвеченные сообщения: «Где ты сейчас? Все нормально?». Она была не в сети. «Нет, это не Лота», – подумал я. Вдруг телефон зазвонил.

– Женя, все хорошо? – спросил я.

– У нас – да. Только у меня какое-то странное предчувствие. Я позвонил Саше, но у него телефон выключен.

– Странно. Может, что не так с сетью?

Я посмотрел на часы – было около половины десятого.

– Я позвоню Лене. Вроде, еще не очень поздно. Попрошу к телефону Сашу.

– Ладно. Перезвони потом.

– Хорошо.

Я нашел в телефонной книге жену Саши и набрал номер. Она очень быстро ответила. Наверное, держала телефон в руках.

– Лена, привет!

– Привет!

– Позови Сашу к телефону, пожалуйста.

Повисла тяжелая пауза.

– Валь, Саша не пришел домой. Я говорила с ним полчаса назад. Он сказал, что поднимается. Мне кажется, что-то случилось. Я чувствую.

– Лен, все нормально. Не переживай.

– Я не могу до него дозвониться, – тревожным голосом сказала она.

– Может, в лифте застрял. Там связь не ловит.

– Я проверю, – оживленно сказала она.

– Проверь, пожалуйста.

В трубке послышался шум открывающейся двери. Лена вышла в подъезд, подошла к лифту и позвала мужа. Никто не ответил. Она нажала кнопку вызова лифта. Через несколько секунд он открылся перед ней. Пустой.

– Его нет в лифте. Валя, что-то случилось, – у Лены начиналась истерика.

– Перестань. Все хорошо. Вот увидишь. Хочешь, я приеду и поищу его?

– Да, приезжай. Я тоже пойду искать.

– Нет, ты будешь дома. Еще не хватало, чтобы ты, беременная, ходила в холод по темным улицам. Сиди, пожалуйста, дома. Он может скоро вернуться. Я выезжаю. Если он вернется, позвони, хорошо?

– Угу, – голос Лены дрожал.

– Лена, я тебя очень прошу. Ты должна успокоиться. Помнишь, что ты отвечаешь за жизнь своего ребенка? Не смей нервничать. Я приведу его домой. Вот увидишь.

– Хорошо. Я буду ждать дома. Звони мне, ладно?

– Обязательно, – сказал я, натягивая куртку. – Я уже выбежал.

Я сбежал вниз по лестнице, по пути набирая Женин номер.

– Ну что? – раздался в трубке его голос.

– Саши нет дома. Лена волнуется, говорит, что он ей звонил. После этого домой не пришел. Телефон выключен.

– Ты уже выехал?

– Да, сейчас приедет такси.

– Я с тобой.

– А тень?

– Да в жопу тень! Я хочу помочь.

– Саша потом нам устроит.

– Знаешь, пусть устроит. Я прямо чувствую, что-то случилось.

– Ладно, выезжай. Помнишь адрес?

– Да, я скоро буду.

***

Женя сунул трубку в карман куртки и направился к выходу из гаража.

– Эй, парень! – крикнул он двойнику, читавшему книгу. – Побудешь один?

– Не вопрос, – не отрываясь, сказала тень.

– Я скоро вернусь. Ты же сможешь подать Вале знак, если что-то случится?

– Да, смогу, – так же безразлично проговорил двойник.

– Ну и отлично.

Женя выбежал из гаража. Тень какое-то время читала книгу, выжидая паузу. После чего открыла последнюю страницу, достала карандаш и начала что-то писать. Когда послание было дописано, она провела рукой по странице – запись исчезла. И тень, как ни в чем не бывало, продолжила читать «Преступление и наказание».

***

Мы с Женей приехали практически одновременно и сразу приступили к осмотру подъезда и двора. Однако ничего необычного не нашли. Я позвонил Лене и попросил в деталях вспомнить, что Саша ей сказал, когда они в последний раз разговаривали.

– Жень, он где-то в другом месте оставил машину. Здесь не было мест.

Женя с удивлением осмотрел двор. Мест было достаточно. После чего с тревогой посмотрел на меня. Мы подошли к ближайшему свободному месту. Там остались следы какой-то иллюзии.

– Это плохо, – сказал я. – Его заставили поехать в другое место. Где еще тут можно припарковаться?

– Там, наверное, – сказал Женя, указывая в направлении другого двора.

Мы помчались со всех ног. Я уже не подозревал, я точно знал – на Сашу напали. Главное было успеть вовремя. Да, времени прошло уже очень много, но надежда все равно была.

Соседний двор буквально гудел от остатков энергетических всплесков. Однако это не было похоже на следы драки. Я никогда раньше такого не видел. Мы устремились в самый эпицентр. Я тогда подумал, что Сашу, возможно, похитили.

В кармане зазвонил телефон. Лена все не могла успокоиться. Бедная! Я даже не представлял, насколько ей сейчас тяжело просто сидеть и ждать.

– Лен, мы ищем, – сказал я запыхавшимся голосом.

– Есть зацепки?

– Пока нет. Я тебе…

– Валя!

Женин возглас меня будто ударил. Его крик… я сразу понял, что он нашел его. И что мне нечем успокоить его жену. Я положил трубку и подошел к Жене. Он стоял бледный, как простынь, и смотрел под ноги.

Я не был готов это увидеть. Я ожидал чего угодно, но только не такого. Если одного из нас убить вовремя или после трансформации, мы все равно возвращаемся в наш человеческий облик. Но Саша не вернулся. Я с ужасом смотрел на мертвого ворона. Это был он. Мой друг. С пробитой грудью, рухнувший с большой высоты… Я видел, что это он, я знал, что это его метки, его энергетический след… Но не верил. Не верил, что он был мертв. Не мог заставить себя в это верить. Мы стояли вдвоем с Женей и таращились в ужасе на мертвую птицу.

Глава 7. Выбор

Мне казалось, что все это – сон. Жуткий кошмар, от которого никак не избавиться. Он все не заканчивался. Мне так хотелось верить, что скоро наступит утро и звук будильника вернет меня в реальность. И в этой реальности Саша будет жив. Я войду в кабинет и увижу его, печатающего что-то на своем компьютере с невозмутимым видом. Он будет жив…

Меня трясло. Но не думаю, что в этом был виноват сквозняк, гуляющий по коридору больницы, или холодная кирпичная стена, на которую я облокотился. Казалось, что в груди зияет дыра, такая же, как у ворона, которого должны были сейчас перевозить в наш морг. Я затрясся еще сильнее при мысли, что его, словно какой-то мусор, соскребают с асфальта.

Бедная его жена… Возможно, это я виновен в том, что она выбежала на улицу в холод в одном халате и тапочках. Я не мог ничего ей сказать, когда услышал Женин крик, когда увидел Сашу… Я просто повесил трубку. И она поняла. Обычный человек, не имеющий никаких способностей. Она так сильно любила его, что сердцем почувствовала трагедию. У меня перед глазами все еще стояла эта ужасающая сцена: Лена внезапно появилась из-за моей спины, долго непонимающе смотрела на нас и на мертвую птицу, лежащую у ног. Да, она знала, что Саша мог превращаться в ворона, но не хотела верить, что это он. Лена трясла меня за руку, в истерике спрашивая, что случилось и где ее Саша… Я не смог найти слов и просто молча показал на ворона.

Лена опустилась перед ним на колени. Ее руки дрожали, слезы катились по щекам. Она его звала и касалась крыла, будто пытаясь разбудить. Шансов на то, что он оживет и снова станет человеком, не было, но она все звала его, с каждой минутой громче… Нас обступили прохожие. Никто не понимал, что происходит. В какой-то момент Женя обернулся и крикнул, чтобы они убирались. Я попытался поднять и увести Лену, но она оттолкнула меня. Тогда Женя грубо схватил ее и потащил в сторону дома, а она вырывалась и продолжала звать мужа. Что было дальше, я помню плохо, но вскоре нам пришлось вызвать скорую – у Лены началось кровотечение. Я поехал вместе со скорой, а Женя остался с Сашей.

Наконец дверь открылась, и из отделения реанимации вышел врач.

– Вы родственник Марченко Елены? – спросил он.

– Нет, я друг ее мужа, – пробормотал я.

– Пригласите мужа. Мне необходимо с ним поговорить.

К горлу подступил ком.

– Вы меня слышите? – чуть громче спросил врач. – Где ее муж?

– Он… Он… умер.

Врач нахмурился и внимательно посмотрел на меня.

– Есть другие родственники?

– Да, есть сестра. Она скоро будет здесь

– Хорошо. Вот на ту кнопку нажмете, – он указал на интерком, висевший на двери отделения реанимации. – И скажете, что она подошла.

Врач собрался уходить, но я схватил его за край халата.

– Как она? – спросил я.

– Я не могу с вами обсуждать ее состояние.

– Пожалуйста, скажите. Я должен знать, что у нее все хорошо.

– Я не могу, вы не родственник, – сказал врач, выдергивая край халата из моих рук.

«Я должен знать» – подумал я, собирая энергию и направляя на врача. Мне повезло – у него не было особой защиты, и он не сопротивлялся.

– Она потеряла ребенка, – сказал он еле слышно. – Ее состояние тоже вызывает беспокойство. Мы пока наблюдаем.

Я ослабил контроль. Врач удивленно посмотрел на меня, после чего спешно удалился.

***

Подниматься по лестнице в тот день было тяжелее обычного. Я был ужасно уставшим. Но хуже этого было бессилие, словно я терял энергию, и она вытекала из меня, как из пробитой бутылки. Дойдя до своего этажа, я увидел Женю, сидящего на ступеньках у двери моей квартиры. Он молча поднял на меня красные уставшие глаза. Я кивнул на дверь. Он медленно встал. Его немного покачивало.

– Как она? – тихо спросил Женя.

– Потеряла ребенка, – ответил я.

Мы замолчали. Вскоре я прервал паузу, открыв входную дверь. Он зашел, разулся и направился на кухню.

– Хочешь что-нибудь? – спросил я.

Он покачал головой.

– Ложись на диване. Я оставлю белье там.

– Спасибо, – еле слышно сказал Женя.

Мне хотелось побыть в одиночестве. Я прошел в спальню и рухнул на кровать прямо в одежде, чувствуя ужасную усталость. Казалось, я вот-вот вырублюсь и просплю несколько суток, но сон все не приходил. Перед глазами стояла эта жуткая картина. Саша, рыдающая Лена… Я ворочался всю ночь и задремал только под утро.

Поднявшись в одиннадцатом часу, я пошел проверить, как там Женя. Постельное белье все еще стопкой лежало на диване. Он не сомкнул глаз за всю ночь.

– Жень, иди поспи, – сказал я.

– Да, надо бы, – ответил Женя. – Ты спал?

– Пару часов.

– Может, мы ошиблись? – надежды в его голосе было мало, но он все равно спросил.

– Сегодня узнаем, – сказал я, заправляя капсулу в кофемашину. – Так ты пойдешь спать? Или сделать тебе кофе?

– Сделай, – попросил он, потирая глаза.

Я сварил нам кофе, сел напротив и спросил:

– Когда поедем?

– Допьем и поедем.

Я кивнул и взглянул в окно. Унылый, серый и дождливый пейзаж отражал душевное состояние нас обоих.

***

Патологоанатом уже ждал нас. Вскрытие провели практически сразу после того, как тело Саши привезли в морг.

– Коллеги, соболезную, – сказал он, пожимая нам руки. – Я понимаю, для вас это будет тяжело, но я должен кое-что вам показать, – сказал он, указывая на дверь.

– Это точно он? – спросил Женя.

Врач кивнул.

– Вариантов нет, это он. Все метки сохранились.

Женя вздохнул и посмотрел на меня.

– Что вы хотите нам показать? – спросил я.

– Я сам не понял, что это. Так что вам лучше самим увидеть.

Мы пошли за патологоанатомом. На широком железном столе под лампами лежала птица со вскрытой грудной клеткой. Я почувствовал, как тошнота подкатила к горлу, в глазах начало темнеть. Я облокотился об стену и сделал пару глубоких вдохов. Женя не выдержал и ретировался в кабинет. Взяв себя в руки, я подошел к столу.

– Посмотрите вот сюда, – сказал врач и указал на кости грудной клетки, которые были будто оплавлены.

– Что я должен из этого понять? – спросил я, подавляя тошноту.

– Это не рана, нанесенная физическим оружием. И это не энергетическая стрела.

Я вопросительно посмотрел на врача.

– Я не представляю, чем его убили. Орудие убийства тоже не нашли.

– Какие-то предположения? – спросил я. – Хоть что-то.

– Ни единой идеи, – ответил врач, – Однако за этот год это уже второй труп с такой раной.

– Кто был первым?

– Судья Сергеенко. Вскрывал его не я, а мой коллега из Инквизиции. Он погиб во время пожара. Странность в том, что его кабинет почти полностью уцелел, а на теле было недостаточно ожогов для пожара такой силы. Это заинтересовало моего коллегу. Он провел вскрытие и обнаружил дыру в черепе – с такими же оплавленными краями. Повреждение было похоже на след от пули, раскаленной до сверхъестественной температуры. У птицы все ребра оплавлены – и это точно след от того же оружия, что и в случае с судьей.

– Вы утверждаете, что судью убил тот же преступник, что и Сашу?

Врач пожал плечами.

– Может, изобретено какое-то новое оружие. Но я перерыл весь архив – больше подобных случаев не было. Ставлю на то, что это один и тот же убийца.

Я поблагодарил врача и вернулся в кабинет. Жени там не было. Я не стал звонить ему – решил дать немного времени, чтобы он смог прийти в себя.

***

На похоронах было неожиданно много людей: коллеги, друзья, родственники… Многие хотели отдать дань уважения человеку, который умел искренне любить, дружить и заботиться об окружающих. Среди присутствовавших были и те, кого он спас. Их было всего двое – мальчик лет тринадцати и его отец. Когда-то дух местности, обитавший в доме, купленном этой семьей, изводил мальчика, выпивая энергию из его страха. Духи местности – существа не очень опасные. Они формируются из выбросов энергии, которые происходят во время убийств, изнасилований, пыток и других ужасных событий. В зависимости от места, где они появились, духи принимают самые разные облики и ведут себя тоже по-разному. Их часто называют домовыми, русалками, лешими. А это существо приняло облик того, что дети называют «подкроватным монстром». Оно было в состоянии спячки, пока жертва не поселилась в доме. Саша избавил их от этой напасти, а потом навещал и приносил мальчишке подарки.

Никто из родственников не знал, почему Сашу хоронили в закрытом гробу и даже не дали им как следует попрощаться. Но скандала не было. Когда гроб опустили в могилу, все по очереди подходили к краю и бросали горсти земли. Мы с коллегами бросали не только землю: кто-то кинул клочок своей шерсти, кто-то чешуйки, кто-то коготь…

Отойдя от могилы, я обернулся. Там, в укромном уголке кладбища, было еще одно значимое для меня место, где спала вечным сном маленькая девочка Ира. Красивая, курносая, со светлыми, как у меня, вьющимися волосами и бездонными голубыми глазами. Когда наши родители погибли в автокатастрофе, мы остались одни. Она была единственным важным человеком для меня на всей земле. Но это длилось так недолго. Я потерял ее так же внезапно, как и родителей. В один миг моя сестренка исчезла под колесами поезда, под который свалилась с перрона вокзала. Я ненавидел себя, винил в ее смерти. Она была такая непоседливая, жизнерадостная… Побежала за голубем, споткнулась и – упала. Потеряв сестру, я не мог жить дальше. Способ, которым я решил закончить свой путь, был очень банален: крыша собственного дома, двенадцатый этаж…

Так мы и познакомились с Сашей. Он вел с крыши слежку за предполагаемым преступником, живущим в соседнем доме. Я его не увидел, когда поднялся туда, – он использовал заклинание для отвода глаз, которое, заметив меня, немедленно скинул.

Мы говорили около часа. Он сказал, что просто умереть – это трусость, что я могу отдать свою жизнь, спасая кого-то. Это он рассказал мне про ОРНС и то, чем они занимаются. Он подсказал, кем нужно стать, чтобы по-настоящему помогать людям. Какой же я упрямый был! Но пошел за ним.

Я с грустью подумал о том, что Саша сам отдал жизнь, защищая других.

На холме возле часовни я заметил странную рябь – там кто-то стоял и наблюдал через пространство Порога. Всмотревшись, я разглядел фигуру девушки. Она стояла всего несколько мгновений и вскоре исчезла. Списав мираж на стресс и усталость, я отвернулся.

***

На поляне были сумерки – так здесь выглядит день, поскольку солнечный свет с трудом пробивается в пространство Порога. В метре над землей висела крышка стола, на которой мужчина в круглых черных очках помешивал что-то кипящее в котле, иногда добавляя какие-то травы и жидкости. Посреди поляны располагался костер, похожий на голограмму. Недалеко от него сидел маленький мальчик с седыми волосами и перебирал камешки. На нем была черная мужская рубашка, застегнутая на все пуговицы, ее небрежно закатанные рукава были испачканы грязью и сажей. Недалеко от мальчика на пне расположился другой незнакомец – высокий и мускулистый, с яркими, словно горящими пламенем, глазами. Он равнодушно чистил небольшой клинок. Под большой березой в кресле сидел еще один мужчина с черными вьющимися волосами, стянутыми в тугой хвост. Его черная одежда словно впитывала в себя полумрак, а глаза поблескивали желтыми огоньками. Он безразлично просматривал какие-то документы.

С негромким хлопком посреди поляны появилась девушка. Увидев это, седоволосый мальчик вскочил на ноги и побежал к ней.

– Энгель! Энгель! Ты вернулась! – вскрикнул мальчик, обнимая девушку за ноги и прижимаясь к ней.

Девушка безразлично его отстранила.

– Все-таки пошла на похороны, – отвлекшись от папки с бумагами, сказал сидящий в кресле мужчина.

– Да, – ответила Энгель. – Ты против?

– Делай что хочешь, – сказал он. – Наслаждайся игрой.

– Я наслаждалась, пока ты не влез, – сказала она холодным тоном.

– Если хочешь играть в команде, играй по правилам, – безразлично заметил мужчина.

Присутствующие на поляне внимательно наблюдали за этой сценой, с удивлением глядя на девушку и с опаской – на ее собеседника.

– Я хочу знать, зачем его надо было убивать, – сказала Энгель.

– Зачем? – мужчина отложил папку на землю и сложил руки груди. – Что изменится, если я скажу тебе?

– Я просто хочу знать, – продолжала настаивать Энгель.

– Солдаты не задают вопросов, – заметил он подчеркнуто отстраненно.

Энгель замолчала. Остальные смотрели на нее с тревогой.

– Ты хотела обрести силу – я тебе ее дал. Если тебя что-то не устраивает, можешь уходить. Я тебя не держу. Но помни – назад ты уже не вернешься.

Девушка по-прежнему молчала, с яростью смотря на мужчину.

– Ты не говорил, что мне нужно будет убивать, – наконец сказала она.

– Да, не говорил. А сейчас скажу: убийства – не самое худшее, с чем тебе придется столкнуться.

– Я хочу знать причину, – крикнула она.

– Нет, – спокойно ответил мужчина. – Солдаты не спрашивают о причинах, они…

– Я не солдат!

На поляне повисла тишина, слышалось только бульканье жидкости в котле.

– Я даю тебе последний шанс, – сказал мужчина.

Энгель молча смотрела на него, сотрясаясь от гнева.

– Аспид.

– Да, Мастер, – отозвался алхимик.

– Ты закончил? – спросил мужчина, глядя в глаза Энгель.

– Еще вчера, – сказал он, доставая из кармана небольшой пузырек с серой жидкостью.

– Отдай ей.

Энгель повернулась к алхимику. Он протянул ей пузырек.

– Что это? – спросила она.

– Это способ следовать за мной. Делай выбор. Сейчас. Либо ты выпьешь это и будешь беспрекословно выполнять все, что я тебе скажу, либо сейчас же уйдешь.

Девушка переводила взгляд с Мастера на пузырек.

– Это…

– Это выбор, Энгель. Сделай его сейчас.

Она колебалась несколько минут. Ее никто не торопил, никто не убеждал принять решение. Все ждали. В их числе был алхимик, с отвращением смотрящий на пузырек. Его испытание прошло не так давно. Вспомнив, что следует за принятием этой серой жидкости, он содрогнулся. Ждал и мужчина с клинком. Ему было жалко девочку, но он знал, что Мастер никогда не ошибается в выборе. А значит, она справится со всеми его поручениями.

Мастер поднял папку и продолжил чтение. Мальчик вернулся к своим камешкам.

Энгель сорвала пробку. Еще раз посмотрев на Мастера, она поднесла пузырек к губам. Несколько секунд она колебалась – у нее еще был шанс просто уйти из леса. Через пару дней она забыла бы всех, кто был в этот день на поляне, через месяц – забыла бы обо всем, что произошло с ней за последний год.

Она выпила залпом странную жидкость. В голове все словно смешалось. Ей казалось, что кровь в теле закипает. Земля начала уходить из-под ног. В глазах потемнело. Но вскоре зрение прояснилось. Все прояснилось. Не было больше вопросов, не было никаких сомнений, не было лишних эмоций… Только желание стать сильнее и обрести могущество.

Мастер бросил на девушку безразличный взгляд.

– У тебя остались возражения? – спросил он.

– Да. Но это уже не важно.

– Сразу бы так, – усмехнулся он. – Мне нужна еще одна смерть.

– Кто? – спросила Энгель равнодушно.

– Слабый. Он нам не пригодится. Но не сразу. Не выдай себя – это нарушит план.

Энгель кивнула и исчезла.

– Нахалка, – сказал алхимик, помешивая свое варево.

– Ты так считаешь? – усмехнулся Мастер.

– Да, – сказал он раздраженно.

– Я за это ее и выбрал. Она не хочет быть солдатом.

– Никто из нас не хотел, – ответил мужчина, продолжавший чистить клинок.

– Никто из вас этого не говорил. А у нее хватило смелости, – в голосе Мастера послышалось восхищение.

Мальчик бросил камешки и подбежал к Мастеру.

– Мастер! А я тоже солдат, да? – спросил он звонким голосом.

– Нет, Твист, ты не солдат, – ответил Мастер, гладя ребенка по голове. – Ты – наша большая проблема.

Глава 8. Одиночество

Со дня похорон прошло несколько недель. Лену выписали из больницы. Ее психическое состояние вызывало тревогу. Она никого к себе не подпускала, кроме своей сестры и Жени. Женя проводил у нее много времени, но не рассказывал мне, о чем они говорят и что делают.

Женя отдалился от меня. Мы сидели в одном кабинете, но между нами будто была стена. Мы практически не разговаривали. Николай Петрович, начальник нашего ОРНС, не давал нам новых дел – я не брал в расчет мелкие поручения и редкие выезды вместе с оперативной группой.

Сашин стол стоял нетронутым. Все осталось так, как было. Только меня должны были перевести на его должность, поэтому к нам в отдел уже искали нового человека. Все было так, будто он не умер, а просто уволился или переехал. И мне было тошно от этого всего. Я не смог бы заменить его. Никто не смог бы.

Женя стал много курить. Он подолгу сидел на подоконнике с пепельницей и выкуривал сигарету за сигаретой, выдыхая табачный дым в открытую форточку. В тот день было так же – он сидел на окне, а я перебирал закрытые дела и проставлял на них маркировки, когда Николай Петрович зашел в кабинет.

– Валя, почему вы заставляете меня ждать?

Мы с Женей удивленно посмотрели на него.

– Почту проверяй хоть иногда, – с раздражением сказал он и вышел.

Женя вопросительно посмотрел на меня. Открыв электронную почту, я увидел приглашение на встречу, которая началась четверть часа назад.

– Он ждет нас в своем кабинете, – сказал я.

– Что хочет? – затушив сигарету, спросил Женя.

– Не знаю, не написано. Пойдем.

Женя кивнул, и мы пошли в кабинет начальника.

Пока мы петляли по узким коридорам, я думал о том, как Николай Петрович вызвал нас спустя всего пару дней после похорон. Он все допытывался, по какому именно делу мы вели слежку и что конкретно делал Саша в день смерти. Нам удалось выкрутиться. Саша еще в начале нашей затеи создал прикрытие, маскировавшее все наши действия – даже поход в библиотеку гильдии. Я не переживал, что проколюсь в чем-нибудь. А вот насчет Жени не был уверен. В тот день говорил только я – он только безразлично кивал головой. Ему будто было все равно, узнают обо всем наши коллеги или нет.

Мы вошли в кабинет и молча сели напротив Николая Петровича. Он положил перед нами папку.