Секретарь по вызову

– Хочешь проверить? – игриво приподнял он бровь и, пока я недоумевала, добавил: – Я, ты, романтическая музыка, санузел самолета.

Осознав, о какой проверке идет речь, я даже о страхе забыла от возмущения. Да у меня слов цензурных не находилось, чтобы ответить на его беспардонное предложение.

Не успела я перебрать весь свой словарный запас, как Александр вновь усмехнулся, обнажая обаятельную ямочку:

– Вот видишь, и лететь уже не страшно.

– Да ну вас! – вспыхнула я, оценив то, как меня облапошили.

И ведь прав же, зараза такая! Я на несколько минут совершенно точно отвлеклась!

Но эти несколько минут уже безвозвратно прошли.

– Записывайте, – произнесла я твердо, решив, что чему быть, того не миновать.

– Что именно? – удивился он, расстегнув верхнюю пуговицу на своей рубашке.

Но ему меня было не отвлечь!

– Завещание! – торжественно выдала я.

Глава 4: О том, как плохо (не) иметь родственников

– Свой фикус я завещаю своей лучшей и единственной подруге Кате. Она его совершенно точно добьет, так что я буду спокойна.

– Фикус? – уточнил Александр, всем своим видом выражая скепсис.

– Ценнейший экземпляр. Я его каждый день заливаю, а ему хоть бы хны. Дальше. Свой ноутбук я завещаю мастеру Никитке, из-за которого он теперь тормозит вообще всегда, а не только когда нагревается. Может, у него проснется совесть и он его наконец починит.

– А другого специалиста не пробовала вызвать? – тщательно скрывал мужчина улыбку.

Ему моя паника, кажется, доставляла удовольствие. Он даже ноутбук на соседнее кресло отложил, всем своим видом демонстрируя, что внимательно внимает.

– Пробовала, но за озвученную стоимость ремонта можно купить другой ноутбук. Не отвлекайте! – погрозила я ему пальцем, и он все-таки рассмеялся. – Дальше. Все мои вещи раздать бедным, а обувь похоронить вместе со мной.

– Зачем тебе обувь на том свете? – улыбка вновь сменилась скепсисом.

– Со мной! – настояла я. – Я свою коллекцию знаете сколько собирала? Там такие экземпляры есть, за которые даже драться приходилось!

– Маша, ты меня пугаешь, – признался он то ли в шутку, то ли всерьез.

– А вы не пугайтесь, вы записывайте. Что там у меня еще осталось? – вспоминала я, мысленно разглядывая собственную уютную квартирку. – О, квартира! Ну квартиру тоже Катьке, а то она со своей зарплатой так никогда ипотеку и не возьмет.

– У нее маленькая зарплата? – уточнил Александр.

– У нее большие запросы, – рассмеялась я. – Все замуж за миллиардера хочет, а для этого необходимо выглядеть соответствующе.

К первой брови направилась и вторая. Выражение лица мужчины теперь одновременно демонстрировало и сомнение, и удивление, и некоторую насмешку с тонким налетом превосходства и надменности.

– Раскрою тебе секрет: большинству миллиардеров сейчас за шестьдесят, а там уже обычно со зрением все плохо. Можешь ей так и передать. И вот еще что интересно: а почему квартиру Катьке, а не родственникам?

– Так некому, – пожала я плечами. – Ни сестер, ни братьев, а мамы шесть лет назад не стало. О, я же про кредит забыла! Кредит я завещаю своему бывшему начальнику!

– Так, а начальник чем провинился?

Подошедшая к нам стюардесса подала Александру кофе в маленькой белой чашке, а мне желтого цвета сок. Засунув в стакан любопытный нос, я по яркому аромату определила апельсин и сделала крохотный глоток, пытаясь понять, полезет ли он обратно.

Не полез, что можно было считать почти успехом.

Поймав на себе внимательный взгляд нанимателя, я со вздохом ответила:

– Это долгая история. Хватит того, что он просто был козлом.

– Хорошо, так ему и передам, – с самым серьезным выражением лица согласился мужчина. Пожалуй, сейчас он даже выглядел участливым: – Ты и правда так сильно боишься летать?

– До невозможности. Мне эта летательная конструкция, придуманная братьями-экстремалами, кажется крайне ненадежной. Я именно по этой причине раньше не летала. С этой штукой в воздухе может случиться все что угодно, а нас даже отскребать от земли будет некому. В общем, самолеты – это не мое.

– И зря, – припечатал он с видом великого знатока. – Катастрофы с участием поездов случаются гораздо чаще.

– Это вы меня приободрить хотели или сделать так, чтобы я еще одну фобию заработала? – спросила я возмущенно.

– Не злись. Я, кстати, в первый раз тоже лететь боялся, но ничего, выжил. А знаешь, что меня успокоило?

– Что? – полюбопытствовала я, надеясь, что сейчас мне раскроют великий секрет.

– Понимание, что нужно делать в случае, если самолет все-таки начнет падать. Если вся электроника отказала, а посадить его вручную невозможно, то следует покинуть борт, прежде снарядившись парашютом. Только для того, чтобы дверь открылась, необходимо примерно одинаковое давление внутри и снаружи, а это высота от двух до четырех тысяч метров.

– То есть при падении самолета нужно спрыгнуть вниз с немыслимой высоты? – услышала я самое главное.

– Спрыгнуть, – подтвердил он, ничуть не уловив в моих словах сарказма.

– Знаете, а вы умеете успокаивать.

Так, иногда тихо, иногда и громко переговариваясь, мы выпили и кофе, и сок, и даже чай. Отвлекаясь на разговоры, я ощущала себя в самолете куда спокойнее. Правда, в иллюминаторы по-прежнему не смотрела, предпочтя их в принципе скрыть за рулонными шторами.

– Слушайте… – зевнула я, прикрыв рот ладошкой. Успокоительное все-таки начало действовать, но лучше поздно, чем никогда. – А что мы будем говорить вашим будущим родственникам?

– Мы? – переспросил он с легкой усмешкой на очерченных губах. – Ты, Маша. Исключительно ты. Скажешь, что я нанял тебя сегодня на испытательный срок, но ты провалилась в первый же день, и в работе я тебе отказал. Собственно, за это ты и мстила, решив сорвать мне важные переговоры, а я в этой истории вообще ни при чем.

– Ловко придумано, – покивала я, хотя было немного обидно.

Между прочим, я его честь сегодня спасала! Опоздай я еще немного – и сидел бы он там уже без штанов, погрязший в мадам по самые блестки.

– Там, кстати, кроме будущих еще и нынешние родственники будут, так что сильно рот не разевай и побольше молчи. Все, что ты сегодня слышала в машине, пока мы ехали, они узнать не должны.

– Для них вы успешный бизнесмен? – предположила я, не сумев скрыть ехидную улыбку.

– Я и так успешный бизнесмен, а трудности – они временные, но ты просто не знаешь моих родителей. Мама, когда ей нужно до чего-то докопаться, может всю душу вытрясти. Конечно, если дело касается меня, а не моего брата, – последнее утверждение он произнес с едва ощутимой горечью, что меня удивило.

– У вас плохие отношения с родителями? – спросила я осторожно, решив немного побыть участливой.

– Вот это уже точно не твое дело, – отрезал он, холодно сверкнув синими очами.

– Да как скажете, – тоже придержала я свое изменившееся настроение. – Что еще я должна знать о ваших родственниках, чтобы не попасть впросак?

Знать мне полагалось совсем немного. Папа Александра был человеком тихим и скромным. Он являлся военным на пенсии, но в чужие беседы предпочитал не лезть, играя роль внимательного наблюдателя. Зато будущему свекру Александра скромности, судя по всему, очень не хватало. По мнению моего нанимателя, этот человек был наглым, зажравшимся и максимально неприятным типом, а его жена – той еще стервой. И вот удивительно даже, что у таких монстров имелась дочь «Божий одуванчик» – опять же со слов моего нанимателя.

Вероятно, их брак был отличным финансовым проектом.

– И все же я не понимаю, как можно находиться со своей невестой в свободных отношениях, – не выдержала я, когда он вновь уткнулся в свой ноутбук.

Разговаривать с Александром было как минимум интересно. Как максимум я хотя бы ненадолго переставала думать о том, что мы все умрем.

– Легко. Периодически мы проводим вместе вечера, иногда выезжаем на мероприятия. Она хорошенькая внешне и почти не разговаривает, так что это удобно. Нет этих бесконечных звонков в стиле: «Почему ты опять со своими друзьями!?» или «Ты обещал вернуться домой к шести!» А еще к ней прилагается внушительное приданое.

– Но вам же не с приданым жить. Что это будет за семья без любви? – недоумевала я.

– Свободная от упреков и ругани семья, – ответил он, явно недовольный моей словоохотливостью. – Кстати, может, все-таки воспользуемся моей свободой и уединимся? Раз ты не летала, то и в туалете самолета у тебя точно ни разу не было.

Взглянув на этого доморощенного ловеласа с осуждением, я внесла свои коррективы в его предложение:

– Предлагаю вам уединиться с командиром.

Разговаривать после такого не хотелось. Отвернувшись от Александра, начала рассматривать салон, но ничего интересного не нашла. Каждое сиденье было обсмотрено уже десять раз, а иллюминаторы я нарочно избегала взглядом.

В тот самый момент, когда я читала надписи на изрядно помятом бумажном пакете за неимением лучшего чтения, молчать моему нанимателю надоело:

– А что насчет твоей личной жизни, Маша? – выделил он мое имя с особой интонацией. – У кого я буду тебя отбивать?

Глава 5: О том, как плохо пользоваться интернетом

Я ничуть не приняла слова Александра всерьез. Он выглядел как человек, флиртующий с каждым более-менее свободным столбом при любом удобном случае. Возможно, это повышало ему самооценку, а я что? Мне не жалко. В конце концов, он меня так хотя бы развлекал.

Усмехнувшись, я сделала загадочное лицо, интригующе опустила взгляд и распылила на себя побольше пафоса:

– Мою личную жизнь зовут Владимир. Он большой, сильный и… зеленый.

– В каком смысле зеленый? – не понял мой наниматель, уже приготовившийся к интересной истории моего знакомства с фикусом.

История эта и правда была занимательной. Я украла горшок с растением прямо из кабинета своего бывшего начальника. Это был его любимец, всегда приносящий ему удачу, так что на дело я пошла не просто так, а чтобы отомстить этому заносчивому бессовестному индюку. Собиралась уничтожить Володеньку прямо на пороге нашего главного офиса, но рука с ножницами не поднялась. Пришлось тащить его к себе домой, попутно озираясь, не едет ли за мной полиция.

Полиция, к слову, приехала ко мне на следующий день, но Володьку я уже перепрятала к Катьке и с честными глазами удивлялась пропаже. Я-то знала, что камеры в офисе и на парковке не работали больше месяца. Кое-кто за них не заплатил, решив выписать себе очередную премию ни за что.

– В прямом, – удовлетворенно рассмеялась я, оценив выражение лица Александра. – Нет у меня никого, кроме фикуса. Я девочка самостоятельная.

– И что же подвигло такую самостоятельную разместить то странное объявление?

Это был тот самый вопрос, на который мне совсем не хотелось отвечать, но при этом интуитивно я его ждала. Да, девочкой я всегда была самостоятельной, с ранних лет не нуждалась ни в чьем контроле, но и в школе, и в институте меня всегда называли крайне бедовой.

Собственно, бедовой я и являлась.

Отучившись, получив красный диплом, я, подгоняемая амбициями, устроилась на свою первую официальную работу.

Мне казалось, что я всегда буду работать по профессии. Что взлечу по карьерной лестнице ракетой, что, собственно, и случилось.

Начав с должности менеджера по логистике в компании, занимающейся грузоперевозками, я быстро поднялась до заместителя начальника. Ночи на работе, документы даже дома, отсутствие выходных. Прошло чуть больше года, прежде чем куратор нашего филиала заметил мои труды и демонстративно перед всем коллективом выразил мне свое одобрение на корпоративе.

Это и стало началом конца для моей карьеры.

В один из дней мне на стол лег контракт, подписанный моей рукой, с моей же печатью. В этом контракте имелась существенная ошибка: был дорисован лишний нолик там, где указывался вес груза. Таким образом наши партнеры получали товар по цене в десять раз дешевле, что приравнивалось к махинациям с моей стороны.

– Сколько тебе заплатили, лживая дрянь? – кричал тогда Аркадий Семенович, которого за глаза называли Аркашка-промокашка за вечно блестящую от пота лысину. Он ее постоянно протирал белым платочком. – Да ты у меня в тюрьму сядешь!

Собственно, в тюрьму я, конечно, не села, но у службы безопасности компании провела много печальных дней. Я убеждала их, что проверяла все контракты до единого, прежде чем их подписывать. Убеждала, что это ошибка, что меня подставили, но кто бы слушал? Начальник отдела безопасности тесно дружил с Аркадием Семеновичем и ставил вопрос ребром: или я увольняюсь по собственному, или они дают ход делу о мошенничестве.

Это уже потом, когда все слезы были пролиты, а голова наконец начала мыслить здраво, я поняла, что меня нарочно подставили. Начальник почуял во мне конкурента и решил избавиться раньше, чем меня назначили бы на его должность. Но что я могла доказать?

Ничего. Доступ к документам мне закрыли, телефоны поставщиков были в служебном мобильнике, который тоже отобрали вместе с пропуском.

В один солнечный летний день успешный специалист в моем лице стал безработным. Последнюю зарплату я растягивала как могла, подыскивая себе другую фирму, но после собеседований мне отказывали все как один. На вопрос «Почему?» ответа не было, и лишь однажды бывшая одноклассница Марина, которую я случайно встретила в офисе мелкой фирмы по грузоперевозкам, по секрету рассказала мне, что все дело в моем бывшем начальнике.

При запросах по поводу моей характеристики он неизменно давал один ответ: криворукая курица, из-за которой фирма чуть не попала на миллионы. Собственно, за свой фикус он мне именно так и отомстил.

Но даже тогда я не отчаялась. Разочаровалась в людях, да, лишилась уверенности в себе, но не отчаялась и начала подыскивать работу секретарем. Уже не гналась за большой зарплатой, не гналась за престижем, но, как оказалось, чем меньше требований предъявляется на бумаге, тем больше обязанностей в реальности.

Два дня, неделя, несколько часов – я даже не дожидалась окончания испытательного срока, за который мне все равно не платили. Я встречала таких мерзавцев, что мой бывший начальник мог спокойно курить в сторонке. Меня и лапали, мне пытались залезть под юбку, на меня скидывали работу, которая не входила в мои обязанности, и требовали пахать круглосуточно за двадцать пять тысяч в месяц.

Но самое главное, я никак не могла избавиться от страха, что все может повториться.

На самом деле среди вакансий мне попалась парочка приличных фирм, где и начальники были адекватными, и зарплата хорошей, и рабочий день просто сказочным. Но именно там косячить начинала я сама. Находясь постоянно в тревоге, я тратила время на то, чтобы перепроверить все по сто-пятьсот раз и в итоге не успевала ничего.

Однако я нашла вариант, как начать все с чистого листа. Натолкнувшись на сайт с вакансиями зарубежных фирм, я загорелась идеей переехать на ПМЖ в другую страну. По трудовой визе это было легко, а таким, как я, в некоторых странах так вообще выплачивали подъемные и предоставляли жилье. Оставалось только дождаться ответа от крупной корпорации, в которую я направила свое видеорезюме. Их положительный ответ кардинально изменит мою жизнь, но…

Ответа пока не было – он мог занимать до десяти дней, а денежки у меня заканчивались.

Точнее, уже закончились, потому что последние сегодня я выгребала из свиньи-копилки, чтобы добраться до офисного здания, в котором Александр устроил свою фирму.

Собственно, плачевное финансовое состояние и стало причиной того, что после разговора с Катькой я в отчаянии разместила на сайте вакансий объявление. Там я указала себя в качестве «самого худшего в мире секретаря», который при помощи актерского мастерства (три года театрального кружка в школе!) профессионально отвадит недовольных клиентов, надоедливых сотрудников и бывших девушек и жен.

Накреативила я так, что на это объявление никто не должен был откликнуться, но позвонили мне уже через час.

– Объявление? – переспросила я у сидящего напротив мужчины и тут же соврала: – Это подруга в шутку разместила, а я откликнулась. Мне деньги на переезд нужны.

– В другой город? – уточнил Александр участливо.

– В другую страну. Как раз жду ответа от одной крупной фирмы, которая специализируется на перевозке грузов.

– Хм… – за короткой усмешкой спряталось разочарование. – Значит, первое впечатление оказалось обманчивым. Мне думалось, что у тебя не такая скучная жизнь.

Отвечать на это беспардонное заявление я не стала. Да что он мог знать о моей жизни? Я ночами мечтала о скучной, стабильной, тихой жизни, потому что сейчас все творящееся вокруг меня напоминало американский блокбастер или фильм-катастрофу.

Причем бояться или плакать сил уже не было. Каждую очередную неудачу я теперь воспринимала со смехом, потому что ничего иного и не ждала.

Ни одного спокойного дня! Даже если я оставалась дома.

Затопить соседей? Легко! Вода из унитаза плещет во все стороны? Это ко мне! Кипяток потек из стиральной машины? Снова я! А уж сколько раз у всего дома выбивало электричество благодаря мне – даже вспомнить страшно!

Соседи за глаза называли меня «Маша-катастрофа», и это была чистая правда. Но все еще больше пошло наперекосяк, как только я лишилась работы.

Развлекаться разговорами после такого заявления не осталось никакого настроения. Александр снова вернулся к работе на ноутбуке, так что я решила тоже от него не отставать и достала телефон.

Раз уж он пользовался благами цивилизации во время полета, то и мне можно было. Видимо, в фильмах нагло врали о том, что телефоны нужно выключать или ставить в авиарежим.

Загрузив страницу почтового ящика, я едва от радости не подпрыгнула в кресле. Глаза не верили тому, что видели, но ответ от зарубежной компании пришел. Письмо подсвечивалось непрочитанным, а у меня от волнения до того руки тряслись, что я по экрану попасть не могла.

И слишком поздно осознала, что дело было вовсе не в руках. Уже через миг меня повторно тряхнуло прямо в кресле. Ощутимо так тряхнуло!

– Это что? – воскликнула я, глянув на Александра испуганно, а меня натурально вжало в спинку кресла.

– Кажется, – ответил он растерянно, – наш самолет терпит крушение.

Глава 6: О том, как плохо паниковать

– Я так и знала, что все этим закончится! – кричала я, пристегивая себя ремнями к креслу.

– Да перестань ты сопротивляться! – ругался Александр, настойчиво их же отстегивая.

Наш самолет стремительно падал. Командир пытался исправить ситуацию, но автопилот вышел из строя, а для ручного управления воздушным судном что-то там заклинило. Все это я вычленила из отборной ругани, когда Александр пошел разбираться, в чем же, собственно, дело.

Ну как пошел? Мотало его из стороны в сторону так, что я всерьез переживала за его жизнь. Несколько раз его ноги натурально отрывались от коврового покрытия, а сам он повисал на поручнях.

Я находилась в таком шоке, что даже пошевелиться не могла. Вцепившись в кресло, в ужасе смотрела в иллюминатор. Мой наниматель поднял рулонную штору, чтобы убедиться, что мы действительно падаем, и больше свой взгляд я отвести не могла.

Небо. Синее ночное небо с миллиардами звезд и такая же синяя вода под нами в непроглядной темноте. Море или океан – я не знала, лишь видела серебристую дорожку от лунного света.

Ужас сковал по рукам и ногам, схватил за горло. В голове не было ни единой мысли, но, когда Александр начал отстегивать мои ремни, я будто очнулась.

– Я не стану прыгать! – выдохнула я, вспомнив его слова о том, что нужно делать, если самолет падает.

– Еще как станешь! Ты погибнуть, что ли, хочешь? Приди в себя! – тряхнул он меня за плечи и все-таки вытащил из кресла.

Нас тут же мотнуло в сторону.

– А как же экипаж?! – заорала я, глянув на бледную как мел стюардессу, которая сидела в своем кресле пристегнутая.

Глаза ее были закрыты, и, кажется, она беззвучно молилась. Губы ее едва заметно шевелились.

Кроме нее на борту были еще главный пилот – тот самый командир Леонид – и второй пилот – молодой молчаливый парень.

– Они покидают судно последними! – рванул мой наниматель меня к аварийному выходу.

Именно там висели парашюты.

Остановившись напротив них, он внушительными карабинами пристегнул к ремню своих брюк черный рюкзак и лишь затем, быстро сняв один парашют, надел его, легко закрепил все ремешки, поправил и затянул пояса и…

Я сделала два шага назад. Ни за что! Ни за что я не прыгну!

Да под нами же только вода! Мы просто разобьемся! Или утонем!

Приняв волевое решение, я рванула обратно к своему креслу, но успела сделать лишь шаг, как была поймана в крепкие объятия. Поймана, развернута на сто восемьдесят градусов и поцелована.

Будто вспышка молнии, электрический разряд! Я опешила настолько, что забыла вообще обо всем. Видела лишь синие глаза, в глубине которых отражалась я сама – испуганная, бледная, словно неживая.

Миг, и короткое прикосновение губ к губам сменяется напором. Его губы размыкают мои уста, поцелуй углубляется, а в рот проникает теплый язык.

Веки мои закрылись непроизвольно. Вот тебе и Маша-катастрофа! Кажется, этот поцелуй был последним в моей короткой жизни, да еще и с почти женатым мужчиной.

Докатилась!

Я поздно поняла, что это был отвлекающий маневр. Стоило мне обнять его за шею, как он сжал обескураженную меня крепче, снова развернул – на этот раз к себе спиной – и быстро продел мои руки в ремни. Я и опомниться не успела, как под грудью и на животе застегнулись крепления. Еще два щелчка ознаменовали, что и бедра мои надежно зафиксированы, отчего юбка поднялась до небывалых высот.

Следом мне на голову были косо водружены прозрачные очки на резинке.

– Нет! Нет-нет-нет! – зашептала я, вцепившись в ремни, ища способ расстегнуть крепления.

Я оказалась прижата к нему настолько, что вообще не вырваться! Да что там вырваться?! Я дышать нормально не могла!

Но на то, чтобы высвободиться, этот сумасшедший не дал мне ни секунды. Прямо вместе со мной в качестве дергающегося прицепа он открыл дверь самолета.

Скрежет, щелчок, и я задохнулась от ударившего в нас холодного воздуха. Но это была только половина беды, потому что в непроглядную ночь Александр выпрыгнул из самолета вместе со мной.

Ощущение полета отозвалось щекоткой где-то в душе. Гул ветра в ушах, ветер даже во рту. С трудом пересилив себя, я зажмурилась, но легче не стало. Казалось, что воздух не только обжигал щеки, но и пронизывал грудь насквозь даже через рубашку. Страшно было до безумия. Единственное, чего я хотела, так это чтобы все это поскорее закончилось, но сама сделать ничего не могла. Одеревеневшие пальцы впились в ремни, а я все ждала удара об воду.

Но дождалась иного.

Когда нас резко дернуло вверх, у меня желудок подскочил к самому горлу. Необъятный ужас накрыл с головой, но я смогла разлепить веки, чтобы понять, что происходит.

Кажется, Александр что-то кричал. Находясь словно в кошмарном сне, я не понимала ни слова. Лишь во все глаза смотрела на стремительно приближающуюся черноту. В отличие от неба, она была густой и шумной.

Под нами плескались волны.

А я не умела плавать. Вообще.

– Маша, ты меня слышишь? – ворвался голос Александра будто издалека. – Я сейчас отстегну твои крепления. Нырнуть ты должна или головой вниз, или ногами вниз. До берега метров пятьдесят. Как вынырнешь, сразу плыви к нему.

– Я плавать не умею, – ответила я обреченно, едва размыкая губы.

– Что? – крикнул он громче, один за другим расцепляя крепления у меня на бедрах и животе.

Следом щелкнуло последнее на груди, и я буквально выскользнула из ремней, хотя и пыталась держаться за них изо всех сил. Но кто-то слишком много ел, а потому гравитация сделала свое дело.

– Я не умею плавать! – кричала я, камнем падая в разгневанную пучину.

Холодная вода сомкнулась у меня над головой в тот же миг. Как летела ногами вниз, так и вошла в ее толщу на всю высоту своего роста. Рот закрыть не успела, а потому вода хлынула и туда, и в нос.

Что делать? Где воздух?

Легкие горели, хотелось кашлять и высморкаться, но я в панике металась среди бескрайних вод. Сучила и руками, и ногами, пытаясь выбраться. Нет, в теории я знала, что нужно было делать, чтобы плыть, но на практике я даже не понимала, где у меня верх, а где низ.

Перед глазами проносилась вся моя короткая жизнь. Кажется, я видела маму. Ее круглое лицо и серые глаза за стеклами очков. В своем зеленом халате она сидела на скамейке на крыльце дачного домика, а рядом вертелся наш пес Егорушка породы черно-белый дворовой.

– Плыви, – кричала она мне из тени, а я делала вид, что плаваю в нашем котловане, пока сама ходила ногами по безопасной линии дна.