Разведись со мной

– Я поняла, – поднимаю глаза на Диану, у мамы которой совершенно точно есть хороший адвокат по разводам. – Спасибо за совет.

– Позвоните мне, как у вас появятся новости. Желаю вам удачи, Саванна.

Бог мой. Такое чувство, что впереди меня ждет настоящая война. Хоть бы я ошибалась.

Глава 3

Чувствую себя киллером, который собирается на очень важное в своей карьере задание. Стильный тюбик с красной помадой летит в вечернюю сумочку. Туда же отправляется телефон. В сотый раз оглядываю свое отражение в зеркале и стараюсь проглотить злость, которую испытываю только из-за того, что должна тратить свое личное время на всю эту чушь.

– Замечательно выглядишь, – улыбается мне Мелания. – У тебя всё получится. Можешь не сомневаться.

Мне приходится улыбнуться, ведь за возможность поймать-таки неуловимого Власа Хартманна я обязана именно ей – тете Дианы, владелице эксклюзивной клининговой компании, клиентами которой становятся такие же богатые и серьезные люди, как мой… кхм, бумажный муженек. Её часто приглашают на светские мероприятия, открытые, закрытые, увеселительные и даже общественно-политического характера – в общем всякие. В этом Мелания напоминает мне отца, который чуть ли не каждый вечер куда-то собирался, а я была его той самой «+1».

– Спасибо ещё раз за помощь, Мелания, – смотрю на нее, расправив плечи. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Ну, что ты! Когда Диана рассказала мне, что случилось, я была в шоке. И это ещё мягко сказано. Очень хочется понять, каким образом это могло случиться. Впрочем, оказаться замужем за молодым, красивым и богатым, так себе разочарование, – смеется.

– Мне нужно расторгнуть этот нелепый брак! Причем, немедленно. – Ничего не могу с собой поделать. Злость выплескивается из меня, как брызги газировки, сквозь плохо закрытую крышку. – Невозможность свободно распоряжаться своим имуществом в буквальном смысле связывает меня по рукам и ногам!

– Водитель уже здесь! – сообщает Диана, появившись в прихожей с телефоном в руке. На кончике её носа сахарная пудра, а взгляд такой довольный, словно она слопала тонну пончиков. – Ух, какие красотки!

– Да и ты тоже ничего, – усмехается Мелания. – Только с пудрой немного переборщила. Вот здесь, – показывает она на свой нос.

Диана тут же проводит по собственному ладонью и смотрит на нас виновато.

– Что? – выдает после нескольких секунд молчаливого ожидания. – Я просто нервничаю! А когда я нервничаю, то начиню есть!

– Ты ведь столько работаешь над собой, – подхожу к ней, – и что тебе нервничать?

– Я переживаю вообще-то за любимую подругу! Вдруг этот Хартманн окажется тем ещё козлом и даже не станет тебя слушать?

– Козлом он, конечно, может оказаться, но выслушать меня ему придется! – заявляю уверенно. – Перестань обесценивать свой труд и старания, Ди. К тому же, твоему тренеру это всё очень не понравится.

– Ладно, девочки, пора выезжать, если мы хотим приехать на благотворительный вечер с изысканным опозданием.

Целую Диану в мягкие и пухлые щечки и напоминаю, что завтра я жду её в своей галерее, а там уже и решим, куда отправимся вместе на обед. Я знаю, что она очень хочет поехать с нами. С тех пор, как Ди набрала лишний вес, она стала избегать подобных мест, где, так или иначе, могут оказаться наши знакомые. Когда её родители развелись, а мой отец скоропостижно скончался, мы с ней как будто начали другую жизнь. Теперь в ней нет гадких подружек, неверных парней, лестных улыбочек и всего того дерьма, в котором людям из «высшего общества» так нравится находиться.

– Если соберешься уходить раньше меня, мой водитель тебя отвезет, – говорит Мелания в лифте. – По правде говоря, если бы не ты, Саванна, я бы пропустила этот вечер.

– Почему? Ты ведь каждый год принимаешь в аукционе активное участие.

– Наскучило, – закатывает она глаза. – Одни и те же лица, одна и та же программа. Дурацкие пошлые шуточки Филиппа Венгерского и шипящий столик в самом центре зала! Ничего нового. Пока организацией занимается Виталина Романовская, о переменах можно только мечтать.

– «Шипящий столик»?

– За ним одни змеи сидят. Каждому перемывают косточки, в особенности дамам. Кто с кем встречается, кто с кем спит, кто кому изменяет и «фу, какой паршивый фасон у её платья»!

– Мда уж, за семь лет ничего не изменилось. Возможно, если бы я не изменила свою жизнь, то с успехом руководила этим шипящим столиком.

– Я в курсе, Саванна, – с хитринкой улыбается Мелания. – Помню, какой зажигательной девчонкой ты была. Но это всё бурная молодость, а она и обязана быть такой. Нужно ведь вспоминать что-то в старости, верно?

* * *

По дороге к отелю, в котором ежегодно устраивается осенний благотворительный вечер, я думаю вовсе не о том, как сообщу некоему мужчине о том, что мы с ним состоим в браке. И даже не набрасываю варианты развития событий и собственных действий, хотя и понимаю, что Диана права и Хартманн может оказаться тем ещё козлом. Не знаю, почему, но снова возвращаясь в этот поганый и пропитанный ядом мир, я чувствую себя намного увереннее, нежели в мастерской, где знаю каждый уголок и все тонкости свечеварения. Может, мой исключительный профессионализм заключается в умении быть стервой? Потому что нырять в болото к гадюкам и крокодилам, оставаясь при этом той, кем я являюсь теперь, подобно смерти. Тут надо вооружаться когтями, зубами и острым языком, иначе от меня останутся одни обглоданные кости.

Наблюдая за быстрым движением сползающих капель дождя по стеклу, я думаю о том, чтобы завести кота. Чтобы он ждал моего возвращения, чтобы прыгал ко мне на колени, пока я читаю книгу или смотрю какой-нибудь фильм. Я не страдаю от одиночества, оно позволяет мне испытывать радость свободы. Но иногда, как сейчас, хочется чьего-то присутствия и, думаю, что кот – идеальный способ оставаться в одиночестве, но при этом находится в компании живого существа, который видит, слышит и чувствует тебя. Или же мне просто не чем заняться.

– Нервничаешь?

Поворачиваю голову к Мелании.

– Раздумываю над тем, чтобы завести кота.

– Бог мой, Саванна! – смеется она. – По-моему, у тебя есть дела поважнее.

– И я бы разделалась с этими делами ещё пару дней назад, но просто так в офис Hartmann Int не попадешь. Не говоря уже о том, чтобы встретиться лично с его владельцем.

– На встречу к таким людям попадают через связи. Ты можешь оказаться сумасшедшей поклонницей, представителем желтой прессы или просто сбежавшей из дурки пациенткой.

– Ну, спасибо.

– Я это к тому, что сейчас ненормальные сплошь и рядом бродят. Такой, как Влас Хартманн, не может позволить себе даже прогулку с собакой по парку без охраны.

– Ради бога, не преувеличивай! Он не президент.

– Но он Хартманн, – усмехается Мелания. Она даже представить себе не может, как меня выводит этот разговор. – Ты хоть что-нибудь о нем знаешь вообще?

– Ему 34 года, семь или восемь лет назад разработал мессенджер, которым пользуются теперь по всему миру. Так он и заработал свои миллиарды. Сейчас у него дофига и больше различных проектов, живет преимущественно в ОАЭ, хотя главный офис располагается здесь. И потому мне несказанно повезло, что сейчас он находится в столице и я могу быстро решить вопрос с разводом. Ничего не упустила?

– Разве что, его природное обаяние обошла стороной.

– Ничего особенного, – снова смотрю в окно. – Молодой мужчина, который следит за своей внешностью и одевается со вкусом. Кстати, завтра отправлю нашего курьера с партией формовых свечей. Как и просила твоя помощница, все с хлопковым ароматом. И каждая в подарочной упаковке.

– «Кстати говоря»? – смеется Мелания. – Мы обсуждали Власа Хартманна вообще-то.

– А что здесь обсуждать? – смотрю на нее в непонимании. – Приятная внешность, есть чувство стиля, если, конечно, это не дело рук личного стилиста, в чем я почти уверена на все сто.

– «Почти»?

– Ну, нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Всегда существует вероятность обратного.

Когда водитель останавливает машину у роскошного входа в отель, а дверцу мне открывает элегантно одетый швейцар, вот тут я начинаю ощущать легкую нервозность. Хотя, вполне возможно, что причина тому первый выход в свет после кончины отца. Не хочу, чтобы люди задавали свои дурацкие вопросы о том, как я поживаю, что происходит в моей жизни и какие у меня планы. Но я точно знаю, что этого не избежать, если мне придется задержаться здесь дольше запланированного. И потому, надо бы скорее разделаться с муженьком.

Заходим в помпезный вестибюль и отдаем верхнюю одежду сотрудникам. Оставшись в одном черном платье, облегающем мое тело до самых щиколоток, я вдруг понимаю, что всё вокруг начинает меня нервировать. У входа в сверкающий зал ресторана нас встречает администратор, спрашивает наши имена и указывает на седьмой столик. Угощаемся шампанским и не спеша проходим дальше, собирая любопытные взгляды присутствующих. Как того и хотела Мелания, мы прибыли с изысканным опозданием.

– Слышишь этот звук? – спрашивает она меня сквозь натянутую улыбку. – Шипящий столик взбудоражен.

– Так вот оно что, – отвечаю, бросив надменный взгляд на змеиное сборище из двенадцати женщин. – А я думала, что кто-то шепчет в микрофон. Ладно, ближе к делу. Видишь его?

– Ты собралась говорить с ним до ужина?

– А как ещё? Ждать, когда мальчик набьет животик тарталетками? – фыркаю, глядя по сторонам. – Я не собираюсь здесь задерживаться. У меня и другие дела есть.

– Это я знаю, – берет она меня под руку и медленно ведет к седьмому столику. – Но будет лучше, если ты немного побудешь со мной. Мы ведь вместе приехали и об этом уже многим известно. Не беспокойся, вечер будет долгим. Поймать Власа Хартманна ты ещё успеешь.

Если бы не помощь Мелании, мне бы точно пришлось караулить его у офиса с огромным плакатом в руках. Поэтому я, как благодарная и вежливая подруга, отвечаю на её просьбу согласной улыбкой и присаживаюсь на место с карточкой «Мелания М. +1». И снова я та самая «+1». Как в старые добрые времена.

Гостей намного больше, чем я себе представляла и благо большая их часть мне совершенно незнакома. За нашим столиком взрослая супружеская пара Наталья и Владимир, приятная пожилая женщина Настасья Викторовна со своим двадцатилетним внуком Александром и близкая подруга Мелании – Светлана с мужем Андреем. Официанты наливают напитки, ставят перед каждым гостем глубокую тарелку с салатом из семги и перепелиным яйцом. На сцену поднимаются мужчина и женщина. Оба известные люди шоу-бизнеса. Гости встречают их громкими аплодисментами и продолжительным свистом.

– Одиннадцатый столик, – шепчет Мелания, чуть наклонившись ко мне. – И это семь часов.

Едва заметно киваю, давая понять, что услышала её и всё поняла. Глотнув шампанское, ставлю бокал на стол и делаю вид, что поправляю низ платья. Снова раздаются аплодисменты. Бросаю нечаянный взгляд на семь часов. Столик под номером 11 занимают в основном мужчины. Молодые и привлекательные, в смокингах, как и положено. Мой взгляд скользит по их лицам, голоса ведущих вдруг становятся громче и зал снова утопает в оглушительных аплодисментах. Крупногабаритный мужик заслоняет собой того, кто мне нужен. Отсюда я вижу лишь его руку и медленно постукивающие по столу длинные пальцы…

– Я в курсе, что ты девушка откровенная, но не настолько ведь, – шепотом усмехается Мелания. – Может, уже на стул залезешь и позовешь его?

– Моя откровенность осталась далеко позади, если что. Из-за того большого мужика я не могу его разглядеть.

– А зачем тебе его разглядывать?

– Хочу убедиться, что это Хартманн.

– Это он, можешь не сомневаться. Такого брутального «мальчика», как ты говоришь, сложно не заметить.

За последующие двадцать минут пустой болтовни на сцене и благодарностей организатору этого вечера неподражаемой Виталине Романовской, я предпринимаю несколько неудачных попыток увидеть-таки Власа Хартманна. Но этот мужик с тремя подбородками на двух стульях что ли сидит? Для меня этот вечер не должен продлиться дольше запланированного.

– Куда ты? – спрашивает Мелания, когда я поднимаюсь с места и беру свою сумочку. – Перерыв ещё не объявляли.

Замечаю, что на нас смотрит милейшая Настасья Викторовна. Наклоняюсь к подруге и полушепотом отвечаю:

– Трапезничать я ещё могу по указке, хотя мне это совсем не нравится. А вот посетить дамскую комнату имею право в любое удобное для себя время. Не скучай! – подмигиваю ей с улыбкой и неспешно покидаю столик.

Только делаю шаг вперед, как вижу удаляющегося мужчину, который только что покинул одиннадцатый столик. Приходится ускорить шаг, который в этом платье равен не больше пятнадцати сантиметрам! Черт возьми, оно создано лишь для того, чтобы сидеть на месте или плавно качаться в медленном танце, но никак не для изысканных, мать его, догонялок!

Высокая и подтянутая фигура Власа Хартманна сворачивает направо и останавливается у длинной стойки бара. Садится на высокий барный стул, достает сотовый из внутреннего кармана пиджака и подносит к уху.

Тихонько выдыхаю и сбавляю скорость. Бессмысленный визит в дамскую комнату отменяется. Прошу бармена приготовить мне мартини с апельсиновым соком и жду, когда Хартманн наговорится по телефону. Он сидит полубоком, ко мне спиной. Плечи широкие, пиджак облегает их с идеальной точностью. Густые на макушке волосы чернее ночи, а затылочная часть выбрита так коротко, что видно, как светится белая кожа. Болтовня ведущих мешает услышать его голос, как и бесконечные радостные вопли гостей.

– Ваш мартини.

– Благодарю.

Делаю большой глоток для храбрости и в этот момент Хартманн, наконец, завершает разговор и прячет сотовый обратно в карман. Он поворачивается на стуле к бармену и делает заказ. Отмечаю про себя, что вживую он ещё привлекательнее, чем на фото. Мой взгляд вышагивает по высокому лбу, проваливается в глубокую впадинку и вскарабкивается на упрямый нос с острыми крыльями. Дальше трамплин из темных густых волосков и мягкая подушка губ. Волевой подбородок прячется под ухоженной щетиной, сбегающей на шею…

Внезапно Влас Хартманн поворачивает голову в мою сторону и взгляд его темных глаз врезается в меня. Между густыми бровями вертикальная складка, будто образовавшаяся там из-за постоянных раздумий. Лоб разрезает напополам глубокая и горизонтальная. Может, он просто часто удивляется? А появится ли рядом ещё одна, когда я сообщу ему «радостную» новость?

Беру бокал с мартини и, слегка откинув голливудские волны, подхожу к нему и присаживаюсь на соседний стул.

– Влас Хартманн – это вы? – спрашиваю исключительно серьезно.

Его губы расползаются в кривой ухмылке, взгляд устремляется на бармена, который ставит перед ним тяжелый стакан с виски.

– Влас Хартманн – это я.

Голос низкий и глубокий. Пригубив крепкий напиток, мужчина разворачивается ко мне и опускает правый локоть на стойку.

– А кто же вы?

– Не сомневаюсь, что мой ответ в одночасье сотрет с вашего лица улыбку.

– Значит, журналистка, сумевшая пробраться на мероприятие, куда вашим собратьям вход строго настрого запрещен.

– Я никак не связана со средствами массовой информации. Но, так уж вышло, что я связана с вами. – Замечаю усмешку в темных глазах. Такую высокомерную и ехидную. – Не по собственному желанию, разумеется.

– «Разумеется»? – вскидывает он бровь. – А нельзя ли поконкретнее?

– Можно, – киваю и делаю глоток мартини. – Вы – мой законный муж на протяжении семи лет. Но об этом мне стало известно случайно несколько дней назад.

– Ого. Надо же. А дети у нас есть?

– Я понимаю, это выглядит нелепо. По сути, так оно и есть, но, к сожалению, это правда. Думаю, вы обладаете возможностями, чтобы без труда выяснить, по какой причине мы оба оказались в столь неприятном положении.

– Так вы не ответили на мой вопрос, – говорит, подперев рукой подбородок, – дети-то у нас есть?

Он мне не верит. Не воспринимает мои слова всерьез. Но и к этому я была готова. Достаю из сумочки копию свидетельства о браке и протягиваю ему. Развернув сложенный пополам листок, Хартманн издает задумчивое «хм».

– Саванна Хок – это вы?

– Да. И, как вы можете видеть, между нами заключен официальный брак в 2016 году.

– Хм, – снова усмехается.

– Что вы по этому поводу думаете?

– Думаю, вы отлично постарались, Саванна Хок. Однако, допустили ошибку в выборе даты. В 2016 году я точно не мог думать о браке. В целом могу сказать, что вы отлично владеете фотошопом. Хотя, чтобы создать документ по образцу, особого ума не требуется. Если бы вы принесли цветную версию, я мог бы оценить детали, а так непонятная черно-белая копия.

Свернув листок, он кладет его на стойку, отпивает виски и как будто забывает, что я по-прежнему нахожусь рядом.

– Вы думаете, что это моих рук дело?

– Что вы, – усмехается он, – я думаю, мы и впрямь являемся любящими супругами с 2016 года.

Хартманн считает меня идиоткой. Он молча допивает виски, достает из внутреннего кармана пиджака крупную купюру и кладет ее на стойку.

– Стоп-стоп! – торможу его, схватив за предплечье. Мужской взгляд останавливается на моей руке. – Я понимаю, что это всё выглядит совершенно неправдоподобно! И у вас есть право сомневаться, точно так же, как и у меня. Но, повторюсь, к сожалению, моему и вашему, наш брак действительно зарегистрирован в 2016 году.

– Послушайте, Лаванда, или как вас там? – грубеет его голос. – Вы далеко не первая, кто пытается доказать мне, что нас связывают брачные узы. Женский ум невероятно изобретателен, когда дело касается обретения долгожданного счастья в личной жизни. Мне очень жаль, что вы зря растрачиваете свое время на глупости. Вы привлекательная, на вас приятно смотреть. Пользуйтесь тем, что имеете для достижения своих целей. Достойных и разделяющих ваши желания мужчин много. Не зацикливайтесь на недосягаемом.

– Минуточку! – повышаю я голос, до крайности возмущенная его наглостью. – Во-первых, меня зовут Саванна! Выбей татуировку с моим именем в одной из двух своих извилин. Во-вторых, я бы в жизни не обратила внимания на такого наглого и напыщенного гордеца, который считает себя центром женской вселенной! Я здесь, потому что мне нужен официальный развод! Кстати, это, в-третьих – я бы никогда по собственной воле и желанию не вышла за тебя замуж. Я не хочу, чтобы меня связывало с тобой это! – отшвыриваю листок в сторону. – Поэтому, как придешь в себя и поубавишь свой нарциссизм, свяжись со мной для решения этой гребаной проблемы. Потому что даже ошибочный брак с тобой – настоящая проблема!

Пока я говорю, глаза передо мной сощуриваются, их темный цвет становится гуще и чернее, как гуашь в баночке. Хартманн не сводит их с моего лица.

– Что такое? Тебе никогда не говорили, что ты страдаешь нарциссизмом? – вскидываю бровь. – Визитку оставлять не буду. Не сомневаюсь, что найдешь меня. Приятного вечера, муженек.

Возвращаюсь к столику и сообщаю Мелании, что я уезжаю. Внутри меня бушует злость, но приходится сделать вид, что всё прошло, как по маслу, и ещё раз сказать ей спасибо. Незачем вдаваться в подробности, учитывая, что многие за столиком смотрят на нас. Покидая зал, я бросаю взгляд в сторону барной стойки. Влас Хартманн пожелал остаться на том же месте, его сосредоточенный взгляд не отпускает меня. Сделав короткий кивок «буду ждать», выхожу из зала, и усталость моментально дает о себе знать. Голова начинает трещать, как по чьей-то указке, а несколько глотков мартини поднимаются к горлу неприятной горечью. Повезло, что хотя бы удалось избежать пустой болтовни с давними знакомыми. И наглого муженька, которого вижу впервые, вполне хватило для того, чтобы испортить себе настроение на весь оставшийся вечер.

Глава 4

Рабочая пятница подходит к концу, и Кристина, которой не терпится встретиться со своим парнем, с самого обеда на низком старте.

– Собираешься задержаться? – спрашивает меня Милана. Ей тоже нужно спешить, но не к парню, которого у нее нет, а к бабушке на юбилей.

– Да, на часик другой. Хочу поработать над ароматом для отеля. Почему ты ещё здесь? А как же семейное застолье и цветы любимой бабушке?

– Так я отсюда на такси сразу к ней. А цветы продаются в ларьке у её дома.

Смотрю на часы.

– До закрытия полчаса. Сегодня пятница и у всех свои планы. Расходитесь уже.

– Серьезно? – всполошилась Кристина.

– А у кого-то сегодня намечается ночь любви, – играет бровками Милана и сдвигает в сторону широкую дверцу встроенного шкафа-купе. – Не забудь предохраняться! А то с таким внушительным воздержанием набросишься на беднягу в беспамятстве.

– В который раз убеждаюсь, что не стоит рассказывать личное кому не попадя!

Мы с Миланой смеемся, наблюдая за взволнованной девчонкой, чья ночь сегодня и впрямь будет полна жарких страстей. Желаем ей отличной прожарки, а в ответ получаем средний палец и моментальный воздушный поцелуй.

– Вот же коза! – качает головой Милана и надевает вязанное пончо, которое ей связала подруга. – Как бы она многого не ожидала от этого Ильи.

– Разве Илья? Дима ведь был.

Милана задумывается и пожимает плечами.

– Да бог его знает! Но я не верю, что на свидания-минутки приходят мужчины, которым нужны серьезные отношения.

– Они им в принципе не нужны.

– Именно! Кристина влюбчивая и слишком доверчивая.

– Или же мы слишком холодные и недоверчивые, – говорю в ответ. – Поспеши к бабушке. Вдруг ларек с цветами закроется раньше времени или попадешь в пробку.

– Всё бегу! – перебросив кожаный ремешок большой сумки через плечо, Милана отправляет мне воздушный поцелуй. – Хорошей тебе пятницы! До завтра!

– Приятного вечера! Завтра расскажешь о «долгожданной» встрече с «любимыми» родственниками.

Напоследок Милана отправляет мне снисходительный взгляд и исчезает за большой стеклянной дверью. На улице уже темно, но бульвар с множеством ярких и сверкающих витрин светится так, словно на носу очередные новогодние праздники. Подумав о календаре, мне снова делается досадно, ведь мои наполеоновские планы, кажется, окончательно летят ко всем чертям.

От Хартманна никаких вестей. Уже вчера за обедом с Дианой я подумала о том, что ему совсем необязательно связываться со мной. Если он хоть на секундочку поверил моим словам, то наверняка найдет сотни возможностей расторгнуть брак без моего ведома, потому что я в подметки ему не гожусь. Было бы чудесно, окажись его сердце занято. Тогда эта несчастная, которая ещё не понимает ужаса своего положения, настояла бы на немедленном расторжении брака, чтобы потом самой беспрепятственно стать законной женой. Впрочем, зачем и чего я жду от него, если сама в силах подать на развод и добиться свободы собственных действий? Встреча с адвокатом назначена на понедельник. Жаль, что столько дней потрачено впустую, но я стараюсь потихоньку свыкнуться с мыслью, что в этом году моим планам относительно галлереи не суждено осуществиться.

До закрытия остается пятнадцать минут. Решаю закрыть кассу, ведь покупателей всё равно уже точно не будет. Складываю чек за сегодняшний день в красную папку, прячу её в столе. Подхожу к горчичному оттенка дивану в центре зала, поправляю разноцветные подушки, убираю с деревянного столика цветные карандаши и альбом для рисования. Если бы мне удалось завладеть соседним помещением, то у нас появился бы детский уголок.

Сложив каталоги с нашей продукцией в специальную корзину, захожу за деревянные рейки, где располагается кофейная зона. Милана готовит здесь кофе посетителям, которым необходимо время, чтобы определиться с выбором свечи и ароматом. А ещё детские коктейли, а однажды ей пришлось замешивать детскую смесь, пока бедная мамочка пыталась справиться со своей шумной тройней в огромной коляске. Мне нравится, что в галлерее собираются люди самых разных профессий, образа жизни, статуса и положения. Именно так я себе и представляла это место.

Наклоняюсь к маленькому холодильнику, чтобы проверить запасы молока, как по залу разносится звонкий колокольчик, оповещающий о заглянувшем посетителе. Ну, вот. А я уже закрыла кассу!

Поправив фартук и выпавшие из пучка волосы, захожу за прилавок, облицованный настоящим темным деревом, и удивленно таращусь на позднего гостя.

Расставив ноги на ширине плеч, Влас Хартманн заводит руки за спину и проходится по залу прохладным и оценивающим взглядом. Узкие черные джинсы удлиняют и без того его длинные ноги. Под кожаной осенней косухой прячется молочного оттенка свитер с высоким и плотным воротником. У его стилиста есть вкус.

– Привет, Саванна. – Мое приветствие заключено в удивленном взгляде. – Нам нужно с тобой кое-что обсудить.

– Правда? – делаю вид, что удивлена ещё больше. – Неужели существует что-то, что нуждается в нашем обсуждении? – Мрачный взгляд ударяет меня невидимым кнутом. В ответ я усмехаюсь с той же наглостью, что и Хартманн у барной стойки позавчера. – Располагайся, – киваю на диван. – Кофе, чай, молочный коктейль?