Русалка и гламурный пират

– Да купила там кое-что. В машине. Потом заберу.

– Понятно.

Он внимательно посмотрел на меня, развернулся и пошел к себе. Фу-у. Ладно хоть, обошлось без лишних расспросов.

А я на самом деле пошла в душ. В холодный. Что-то в жар бросает безо всякой видимой причины.

Себя я обманывать не люблю. Других тоже, но иногда приходится. И все-таки врать самой себе – жуткая глупость. Так что я не буду. Да, меня к нему действительно, тянет. С того самого момента, как мы встретились под навесом и он отдал мне свою куртку, прикоснувшись теплыми руками.

Нет, это вовсе не любовь с первого взгляда, а чистая физиология. Дело в том, что с того момента, как у меня прекратились последние серьезные отношения, прошло два года. И за это время у меня была только одна попытка наладить личную жизнь, не очень удачная и удивительно кратковременная. Так что мой молодой организм вправе громко заявлять о своих неудовлетворенных потребностях. Но что-то он уж слишком раскричался. Не хотелось бы позволить физиологии мной командовать.

Вообще-то на протяжении этих двух лет все было не так уж и плохо. Поначалу мне было совершенно не до потребностей, я вообще забыла, что они существуют. Где-то через год началось какое-то неясное томление, переходящее во вполне конкретные желания. Тогда и случилась та неудачная попытка, после которой я поняла, что лучше уж никак, чем как попало и не с тем человеком. И, как по волшебству, все желания исчезли. Иногда я вспоминала, что на свете есть такая вещь, как очень близкие отношения между мужчиной и женщиной, но это как будто меня совершенно не касалось.

И вот теперь – пожалуйста. Меня бросает в дрожь от одного прикосновения мужчины, к которому я не испытываю и не собираюсь испытывать никаких чувств. Физиология берет верх.

Я лежала на диване, завернувшись в махровый халат, охлажденная душем и успокоенная зеленым чаем с ромашкой. Но мои уши при этом пылали от смутных жарких картин, непрошено возникающих в воображении. Его мускулистые руки, набрасывающие куртку на мои плечи… Огнедышащий дракон на спине, до которого невыносимо хочется дотронуться… Он прикасается губами к моему виску, кладет руку на колено, забрасывает меня к себе на плечо и выносит из воды… О, господи. Я уронила голову на диванную подушке и задремала.

– Лана, у нас гости.

Дед заглянул в приоткрытую дверь и удивленно воззрился на бинокль, который я только что достала из пакета.

– Купила в состоянии аффекта, – объяснила я. – Кого там принесло?

– Не принесло, а я позвал. Постояльцы на вай-фай жалуются, попросил Кирилла проверить.

– И что?

– Что – что?

– Проверил?

– Ага. Заменил один из маршрутизаторов.

Я молча продолжала разбирать покупки. Ботинки все же классные. Подошва рифленая и шершавая, можно лазить по скользким камням даже в дождь.

– Мы там чай пьем. Присоединишься?

Я помотала головой.

– У меня дела.

– Он про тебя спрашивал.

– Скажи, что я сейчас занята и выпью с ним чаю как-нибудь в другой раз.

– Ну, как знаешь.

Дед нехотя удалился, оглянувшись на пороге, как будто надеялся, что я передумаю. Ему нравится Кирилл. Я, в общем-то, тоже ничего против него не имею. Нормальный парень. Уравновешенный, серьезный, положительный. В школе хорошо учился, но занудой не был, всегда давал всем списывать. Его все любят, а больше всех мой дед. Спит и видит, как я дефилирую за руку с Кириллом в белом платье под марш Мендельсона. А потом, естественно, остаюсь в городе, обзавожусь кучей детишек и большим красивым домом с бассейном и ровно подстриженным газоном.

Кирилл – мой одноклассник, и, в некотором, роде, коллега. Их семья тоже занята гостиничным бизнесом, причем весьма успешно – у них два отеля и на подходе третий. В то время как мы остановились на достигнутом и никуда не развиваемся, разве что вглубь: я бьюсь за постоянное совершенствование сервиса. Вообще-то Кирилл мечтал стать программистом, его даже в институт приняли без экзаменов, за победу в олимпиаде. Но учиться в выбранном учебном заведении ему не пришлось. Серьезно заболел его отец, а брат был в армии, так что ему пришлось взять в свои руки семейное дело.

Он собирался вернуться к учебе позже, когда все наладится, но так и не сделал этого. Компьютеры стали его хобби. Конечно, он не бегает по вызовам к тем, у кого забарахлил вай-фай, но для деда всегда делает исключение. А дед использует любой удобный и неудобный случай, чтобы заманить его к нам и оставить наедине со мной. Раньше это казалось мне забавным, да и Кириллу, кажется тоже, но в прошлом году, все пошло наперекосяк и винить в этом, кроме самой себя, некого.

Я взяла в руки бинокль и подошла к окну. Так, что тут у нас? Прогулочный теплоход, казавшийся игрушечным корабликом, резко приблизился, когда я поднесла бинокль к глазам. Ничего себе! Я увидела прямо перед собой, как аниматор, изображающий Джека Воробья, оскалился перед объективом фотоаппарата, обнимая пышную туристку.

Море, еще море. Пляж. Вышка спасателей. Жаль, что она частично закрыта сосной, растущей прямо по курсу. Хотя, с другой стороны, зачем мне подглядывать за Ершом и Лаптем? Вот если бы я могла видеть нашу террасу – другое дело. Можно было бы наблюдать за тем, как выполняют свою работу официанты и уборщики. Но терраса почти полностью скрыта крышей, разглядеть можно только кусочек бассейна и вход. О! Я отпрянула от бинокля, забыв, что с того конца меня не видно. Аркадий. Поднимается на террасу, разговаривая по телефону. Хмурый и озабоченный, я его таким еще никогда не видела. Это как-то даже радует – должны же у человека быть хоть какие-то проблемы, не все же жизнерадостно скалиться отполированными белыми зубами.

Убрал телефон в карман, но выражение лица не сменил. Ага, вот. Заулыбался. На кого это он смотрит? Определенно, на красоток у бассейна. Они, наверное, тоже ему улыбаются. Все. Скрылся.

Мое сердце билось о грудную клетку с оглушительным грохотом. И чего это я так разволновалась? Ну да, я совершила странный поступок. Вытолкала Аркадия из машины и уехала. Ну и что? Я импульсивна и несдержанна, это все знают. Пусть и он знает тоже. Интересно, куда он пошел? К себе в номер?

Вообще-то я могу это узнать. Я села за стол, включила ноутбук и вошла в систему. Если его электронный ключ сработает, я это увижу. Есть. Он в своем номере. Видно, решил отдохнуть после приключения. Интересно, как он добрался? Вызвал такси, наверное. Я же не посреди пустыни его бросила.

Видимо, мое подсознание самостоятельно составило план действий, забыв предупредить меня. Я очнулась только перед дверью номера Аркадия, после того, как постучала. Стук был громким, но он мог его не услышать, если был, например, в ванной. О, господи, что я делаю? Я развернулась, чтобы ретироваться, но в этот момент дверь распахнулась.

Он стоял на пороге, в одних трусах, с белым гостиничным халатом в руках. Прикрыться этим самым халатом, кстати, он и не подумал.

– Добрый вечер, – произнесла я каким-то не своим голосом. Кажется, я на время позаимствовала его у нашего администратора Марины.

– Вот так встреча! Ты ко мне?

– Нет, просто стучу во все двери подряд. Вдруг что интересное попадется.

– Ты попала прямо в точку. Заходи.

Он посторонился, и я вошла. А что оставалось делать? Никто меня силой сюда не тащил.

– Я вообще-то в душ собирался. Пропылился весь после прогулки.

Халат он не надел, а положил на кресло. Когда он отвернулся, его дракон, кажется, подмигнул мне.

– Только не говори, что ты шел пешком. Такси никто не отменял.

– Тебя совесть мучает за то, что бросила меня на обочине?

– Вроде того.

– Хочешь чего-нибудь? Кажется, тут в мини-баре есть какое-то вино.

Он открыл прозрачную дверцу. Не «какое-то вино», а Шардоне пятилетней выдержки! Я лично его выбирала. А еще – шампанское, довольно неплохое, лучшее местное пиво, соки и три вида лимонада.

– Мне, если можно, «Тархун», – сказала я.

Он достал стеклянную бутылку из холодильника и начал озираться по сторонам, видимо, в поисках открывалки. Вот же она лежит, на самом виду, на подносе, рядом с чайными ложками! Разве не логично искать ее там? Я взяла открывалку и бросила в его сторону. Он поймал, открыл бутылку, подошел к столу и налил лимонад в стакан.

– Если ты не против, я все же забегу в душ на пару минут. – Сказал он, протягивая мне стакан. – Неудобно общаться с девушкой взмыленным, как конь.

– Я уже ухожу, – сказала я, отпивая лимонад из стакана.

– Уже?

– Вот только лимонад допью.

– Не торопись, а то поперхнешься, – он внимательно смотрел, как я пью, так что я, действительно, чуть не поперхнулась.

Я поставила стакан и развернулась, собираясь уйти.

– А можно узнать, зачем ты приходила?

Он все-таки спросил.

– Лимонаду попить.

Я вздохнула. Он хмыкнул.

– Ну и подтвердить свое поражение. Я мухлевала, так что ты выиграл.

– И ты пойдешь со мной на свидание?

– Пари есть пари.

– Только поэтому?

– Нет, конечно. Приходится признать – ты неотразим.

Он ошалело уставился на меня. Видимо, не ожидал подобного заявления.

– Э-э, ну, значит, завтра вечером?

– А чего тянуть? Давай сегодня. Еще не поздно.

– Отлично. Я… очень рад.

– Встретимся в восемь возле причала.

– А почему не в гостинице?

– Потому.

Я развернулась и ушла.

Глава 4

Наряжаться я не собираюсь. Подумаешь, первое свидание за последний год или около того. Для меня это ничего не значит. У меня нет намерения ему понравиться, хотя выглядеть оборванкой тоже ни к чему. Так что надену эту пышную юбку в цветочек и топ с открытыми плечами – достаточно просто, но в то же время романтично (ха-ха, он же любит романтику!) и уместно в любой ситуации. Хотя какие там могут быть ситуации, скорее всего он поведет меня в ресторан. А куда еще? Не на ночное купание же. Думаю, на сегодня он накупался, да и я тоже.

Море давно успокоилось, шторм, грозно надвигавшийся с утра, покинул наши берега. Во второй половине дня пляжи снова были плотно забиты отдыхающими, подставлявшими свои розовые облезающие тушки жаркому солнцу. Даже сейчас, когда солнце почти опустилось в море, на пляжах довольно людно.

А вот и он. Стоит у причала, как обычно, улыбается во все свои восемьдесят восемь зубов. Озирается по сторонам с таким видом, как будто он – наследный принц, а все окружающие – верные подданные, готовые в любой момент пасть ниц к его ногам. Заметил меня. Заулыбался еще ярче. Аж слепит. Идет навстречу.

– Прекрасно выглядишь, – успела выпалить я, пока он переводил свои губы из режима улыбки в режим речи.

– Э-э… я то же самое хотел сказать.

– Не успел, – констатировала я с довольным видом.

– А я все-таки скажу. Ты очаровательна. Свежа, как утренняя роза.

– И романтична, – добавила я.

– Это само собой, – кивнул он. – Прогуляемся?

И взял меня за руку. Что-то события развиваются слишком стремительно.

Мы пошли на пирс, любимое место прогулок и фотосессий туристов. Вот и сейчас народ облепил ограждения и спуски и активно делает селфи на фоне яхт. Пирс уходит далеко в море, а по его бокам пришвартованы разные мелкие и крупные суда, от катеров и буксиров до яхт и теплоходов. Самые большие и красивые яхты группируются в самом конце, уж не знаю почему. Здесь любители морского транспорта гуляют с распахнутыми от удивления и восторга ртами.

Я тоже иногда люблю здесь прогуляться, правда, не в самый разгар курортного сезона, когда яблоку негде упасть. Мне нравится пирс и вообще наш город осенью, когда большая часть туристов убирается восвояси, и становится легче дышать.

Как раз о небывалом наплыве туристов мы и разговаривали, продвигаясь к концу пирса и продолжая держаться за руки. Мне показалось, что я разгадала намерения Аркадия – пирс заканчивается небольшим рыбным ресторанчиком, видимо мы шли именно туда. Меня это немного удивило: ресторан хороший, рыба там местная и очень вкусная, но я была уверена, что он поведет меня в более пафосное место, вроде нового заведения на крыше пятизвездочного отеля «Ривьера» или претенциозного ресторана «Сан-Мишель», где подают устрицы, доставленные самолетом прямо с побережья Атлантического океана. Мне лично скользкие, пахнущие водорослями моллюски совершенно не по вкусу, но Аркадий как раз похож на человека, который заглатывает живых дорогостоящих гадов на завтрак, обед и ужин.

Почти у входа в ресторанчик Аркадий потянул меня в сторону яхты, самой последней из ряда белоснежных красавиц. Матрос у входа уже откинул трап и приветливо улыбался нам, делая приглашающий жест рукой. Вот оно что! Мы шли вовсе не в рыбный ресторан. Ну что ж, яхта – это очень романтично. Как я об этом сразу не подумала?

– Только не говори, что это очень романтично, – прочитал мои мысли Аркадий.

– А я как раз собиралась!

– Я тебя опередил. Ты произносишь слово «романтично» таким тоном, что его значение меняется на противоположное. Я теперь, пожалуй, никогда не смогу его использовать по назначению.

– Ну хоть какая-то польза от нашего знакомства!

Ступив на палубу, я пожалела о том, что в последний момент решила все же надеть туфли на шпильках. Яхта, конечно, шикарная, и пол здесь, естественно, ровный, но ходить на каблуках все равно неудобно. Недолго думая, я сняла темно-вишневые «лодочки». Аркадий взял их из моих рук и потянул меня дальше, на самый нос судна. У яхт этого класса на носу обычно находится зона отдыха, и эта посудина не была исключением: встроенный диван, с отделкой, не боящейся морских брызг, столик, на котором разместилась бутылка шампанского в ведерке, бокалы и легкие закуски. Романтично, ничего не скажешь. В самом прямом, первоначальном смысле этого слова. И гораздо лучше, чем в ресторане.

Аркадий смотрел на меня с видом пса, нашедшего палку, которую хозяин забросил в непролазные кусты – он ждал похвалы. Что мне, жалко что ли? Пожалуйста.

– Обалдеть, – сказала я. – Совершенно не ожидала такого поворота. Это прям жуть как романтично.

– Кхе-кхе, – отреагировал Аркадий. – Мы, кажется, договорились не употреблять это пошлое слово.

– Я не договаривалась. Предлагаю вернуть ни в чем не повинному слову его законное место в лексиконе.

Я плюхнулась на диван и оторвала виноградину от грозди, свисавшей из вазы. Яхта тем временем плавно тронулась с места. В чем прелесть данной конструкции – команду, обычно состоящую из двух человек, вообще не видно – один рулит наверху, второй орудует на корме. А мы на носу, в иллюзии абсолютного уединения.

Мы плыли навстречу солнцу, которое готовилось к погружению в море. Все вокруг стало малиновым: небо, море, облака. Даже Аркадий приобрел малиновый оттенок. Я, видимо, тоже отсвечиваю этим красивым цветом. Надеюсь, он мне идет.

Пробка вылетела с глухим хлопком, над горлышком бутылки на секунду появилось белое облачко, и шампанское заструилось в бокалы, пенясь и пузырясь. Солнце коснулось воды как раз в тот момент, когда Аркадий протянул мне наполненный бокал.

– За чудесный вечер, – произнес он, и наши бокалы соприкоснулись с глухим звоном.

Вечер, и правда, был чудесный: теплый бриз, ровная гладь моря, яхта, скользящая по поверхности как опытный фигурист по льду. И Аркадий, поглядывающий на меня то украдкой, то совершенно беззастенчиво.

– Ты определенно умеешь очаровывать девушек, – произнесла я.

– Да ничего подобного, – начал отнекиваться Аркадий.

– Не отпирайся, опыт и навык не скроешь.

Аркадий засмеялся.

– Ну и что, действует?

– А как же. У меня от твоих прекрасных глаз и романтической обстановки прямо-таки колени подгибаются. Если бы не сидела, так и упала бы в твои объятия.

Не буду лукавить – это все чистая правда, но саркастический оттенок в моем голосе не позволит ему об этом догадаться.

– Должен признать, мое сердце тоже бьется с перебоями.

– Тахикардия? – поинтересовалась я.

– Ты, – ответил он.

И уставился на меня своими серо-зелеными глазами. Слишком пристально, я бы даже сказала, нагло. Меня от его взгляда бросило сначала в жар, а потом в холод. О чем я не преминула ему сообщить.

– Ты так смотришь, что я просто таю.

Сарказм – вот мое спасение.

– Не мог бы ты положить льда в мой бокал? – добавила я.

– Если я скажу, что никогда не встречал девушку с такими необыкновенными, синими, как море, глазами, ты меня высмеешь?

Аркадий скорчил жалобную мину.

– Непременно. Но продолжай. Люблю лесть.

– Ты вообще ни на кого не похожа, – провозгласил он. – И ты невыносима.

– А то.

Я запихнула в рот сразу две шоколадные конфеты и начала сосредоточенно жевать. Надеюсь, это немного разрядит накалившуюся атмосферу. Воздух уже трещит от искр, которые между нами летают.

Нет, не помогло. Мне по-прежнему хочется, чтобы он сел еще ближе, обнял меня левой рукой, той, по которой змеится хвост дракона, а правой убрал волосы с лица. А потом прижался губами к моим губам… Так, хватит!

А, почему, собственно, хватит? Может, как раз наоборот? Мои потребности кричат о себе так громко, что их просто невозможно игнорировать. Да и незачем, пожалуй. Мне давно пора завести роман, все так считают и не стесняются об этом говорить. Особенно Ника.

Мой язык бежал немного впереди моих мыслей, так что я выпалила:

– Так, значит, ты предлагаешь завести ни к чему не обязывающий курортный роман?

Аркадий чуть не поперхнулся шампанским.

– Я? Ну… да.

Он смотрел на меня с опаской, как сапер на бомбу. Если перережешь не тот проводок – рванет.

– Хотелось бы оговорить условия, – меня было уже не остановить.

– О, господи, – вырвалось у Аркадия.

– Я тебя пугаю?

– Есть немного. Предлагаешь пойти к нотариусу?

– Э-э… нет.

– Фух, – выдохнул он. – Так что тебя тревожит? Не может же быть такого, что ты меня боишься.

– Ну… мало ли. Вдруг ты псих или маньяк. Они, говорят, очень милые на вид люди.

– Сразу хочу заявить: я против принуждения. Это относится к любому моменту нашего романа. Вот, допустим, когда-нибудь я тебя поцелую.

Он замолчал, я почувствовала, что он смотри на мои губы. Нет, ну это просто невыносимо! У меня голова кружится.

– Не сразу, конечно. Не на первом свидании. На пятом или, может, на двенадцатом.

Что?! На двенадцатом?!

– А тебе вдруг покажется, что я целуюсь как жаба, – продолжал Аркадий. – Ты плюнешь в меня и уйдешь. И я ни слова не скажу.Только сделаю вот так. – Он поднял обе руки в жесте «сдаюсь». – Конечно, мое жабье сердце обольется горькими слезами. Я буду рыдать в подушку, но ты этого не увидишь.

Я расхохоталась.

– Ты об этом хотела поговорить?

– Вообще-то, нет. Когда ты уезжаешь?

– У меня пока нет обратного билета, – промямлил он. – Это зависит от… обстоятельств.

Он запнулся, а в его взгляде промелькнула какая-то мысль, по всей видимости, неприятная.

– То есть ты можешь задержаться здесь, допустим, до конца лета?

– Ну… все может быть. А ты? И, кстати, из какого ты города?

О, черт. Он до сих пор не знает, что я здесь не отдыхаю, а живу.

– Спроси еще, сколько мне лет, где я работаю и на каком этаже моя квартира. Насколько я понимаю, вся эта информация только мешает короткому курортному роману.

– Возможно, – кивнул он.

– Так, вот, я о чем? Мне нужны конкретные сроки.

– Сроки? – он в очередной раз удивленно вытаращился на меня.

– Ну да. Мне нужно знать, когда закончится наш курортный роман. У меня, видишь ли, планы.

– Планы?

– Может, хватит повторять мои слова?

– Ладно.

– Думаю, неделя – самое то, – продолжала я. – Как ты считаешь? Примерно столько длится средний курортный роман.

– Э-э… ладно.

– Ну вот, – я облегченно выдохнула и откинулась на спинку дивана. – Значит, договорились. Через неделю мы расстаемся и забываем друг друга.

– Хорошо.

Он все еще растеряно хлопает глазами.

– Никогда еще не вел более странного разговора на первом свидании, – сказал он, снова наполняя шампанским наши бокалы.

– Надеюсь, ты доволен?

– Ну… да.

– Ты же этого хотел?

– А ты?

– Я тоже.

Честно говоря, я себя чувствовала слегка не в своей тарелке. Романтика от нашего разговора поблекла, он ко мне так и не придвинулся и мне этого уже не так сильно хотелось… Зачем я вообще во все это влезла?

Солнце давно скрылось за горизонтом, нас обступили густые сиреневые сумерки. На столе стояли свечи, он их зажег. Жалкая попытка вернуть улетучившееся настроение. Может, прыгнуть в воду и поплыть к берегу? Мы не так уж далеко, доплыву минут за сорок.

– Сбежать хочешь?

У меня что, на лице все написано?

– Были такие мысли, – призналась я.

– Значит, все распланировала, а теперь на попятный?

– Нет, – я посмотрела прямо в его глаза, и меня снова будто шарахнуло молнией. – Я остаюсь.

Он целовался вовсе не как жаба. Это был нежный, и в то же время какой-то яростный поцелуй, во время которого мое легкое головокружение чуть не перешло в глубокий обморок. Сознание возвращалось постепенно, по мере того, как прикосновения его губ становились все более деликатными и легкими. Мне определенно нужна была передышка.

– Я забыл спросить, – прошептал Аркадий мне в ухо. Это был щекотно и приятно.

– Да? – я повернулась к нему, мой нос уперся в его слегка шершавый подбородок.

– Каковы правила? У тебя же они наверняка есть.

О чем это он?

– Ничего не понимаю, – у меня в голове все основательно перепуталось. Спроси сейчас кто-нибудь, как меня зовут – и я попрошу минуту на раздумья.

– Обычно девушки считают, что на первом свидании нельзя пересекать определенную черту, – поделился своими знаниями Аркадий.

Ах, вот он о чем.

– У меня на этот счет совсем другие правила, – заявила я.

– Ну вот, я же говорил – они есть, – еле слышно пробормотал он.

– На первом свидании – сколько угодно, – продолжала я. – А вот на втором – ни-ни.

– Что? – Аркадий немного отстранился, чтобы внимательно посмотреть мне в глаза. – Смеешься надо мной?

– Я бы съела вон то пирожное с вишенкой, – сказала я, кивая в сторону стола.

Он кормил меня с ложечки. Сначала я возражала – не хватало еще этих телячьих пошлостей! – но потом втянулось. Я вымазалась в креме, он тоже, было смешно, и тема правил первого свидания больше не всплывала. Но слово – не воробей, оно уже вылетело из моего болтливого рта, и вернуть его обратно я не могла.

Пирожное довольно быстро закончилось. Удары моего сердца напоминали барабанную дробь, звучащую в цирке перед прыжком воздушного гимнаста. Я себя чувствовала как раз таким гимнастом: надо прыгать в бездну, но страшно и очень хочется оттянуть решающий момент. У меня возникла мысль попросить еще одно пирожное. Ну и пусть он думает, что я сладкоежка и обжора! Мне вообще абсолютно начхать на его мнение, мы расстанемся через неделю и никогда больше не встретимся.

Когда я это осознала, мне вдруг стало легко и весело. Переживать не о чем, я не строю отношения, боясь все испортить в самом начале. Я просто развлекаюсь. Такого у меня еще никогда не было и мне это определенно нравится.

– Ну, – сказала я, убирая в сторону салфетку. – Пойдем в спальню?

Он снова на меня таращится, как рогатое животное на новый забор. Это становится скучным.

– Или займемся этим прямо здесь?

Кажется, он всерьез начинает меня бояться.

– Здесь, конечно, романтично, – я огляделась. – И диван довольно просторный. Или все же маловат? Как ты считаешь, он выдержит?

Я встала, обошла диван, потрогала спинку и подлокотники.

– Э-э… Я… – проблеял он.

Ну вот, кажется, я его окончательно запугала. Он думает, что я чокнутая. Что ж, он прав. Сейчас он сам прыгнет за борт.

Но он никуда не прыгнул. Зато я каким-то неведомым образом в одно мгновение переместилась к нему на колени. Он крепко сжал меня и прошептал прямо в ухо:

– Хватит кривляться.

Тут пришла моя очередь издавать испуганные блеющие звуки.

– Не бойся, – Аркадий ослабил хватку, но не выпустил меня. – Я почти не кусаюсь.

И медленно провел губами по моей шее. О, господи!

Я открыла глаза. Сквозь жалюзи на окнах каюты пробивался розовый солнечный свет. Такой оттенок у него бывает только на рассвете. Значит, я проснулась вовремя. В это время люди спят самым крепким сном, так что у меня есть все шансы уйти по-английски. Вот только нужно выбраться из-под конечностей Аркадия, которые он по-хозяйски закинул на меня. Когда я попыталась переместиться на несколько сантиметров вниз, он заворочался и придвинулся еще ближе. Черт!

Пришлось действовать еще более осторожно и медленно, освобождаясь из его объятий буквально по миллиметру. Не знаю, сколько это заняло времени, по моим ощущениям – несколько часов. Но он не проснулся – это главное. Солнце уже не такое розовое, надо торопиться.