Девять жизней ведьмы

Я летела, пытаясь рассмотреть сквозь деревья серебристый мех, что светился в темноте. Острое зрение ведьмы было мне на руку, но нигде не видела волка. Зато чуть не наскочила на самого Уильяма. Тот летел большой летучей мышью и уже приземлялся на небольшой поляне, где горели странные огни. Я резко притормозила и направила метлу в тень, опустилась бесшумно к земле.

Стараясь не шуметь, подобралась к поляне поближе, где уже нервно расхаживал колдун. Спряталась за большим дубом и приготовилась наблюдать. Вскоре, мое ожидание увенчалось успехом, на поляну вышел еще один человек, мужчина. Серебристые длинные волосы, отражались в свете луны, стройный, высокий, гибкий и опасный. Почему у меня возникло это чувство, я не могу объяснить, но этот колдуна, а это сразу чувствовалось, был очень опасен. Даже Уильям как-то подобрался и встал, упираясь ногами, убрал руки за спину, чтобы другой не подумал, что ему угрожают.

– Приветствую тебя, Стефан, – сказал граф, наблюдая за движениями другого колдуна. Тот стоял и смотрел на Уильяма строго и не ответил на приветствие.

– Ты должен вернуть силу, – сказал Стефан тихим, но угрожающим голосом.

– Я обещал ее вернуть, и я верну, ни днем раньше, ни днем позже.

– Ты используешь ее ради своих, ненужных целей.

– Я брал силу и не должен отчитываться, куда ее трачу! – огрызнулся Уильям

– Ошибаешься, – проговорил собеседник – Ты тратишь ее ради мести и ради того, чтобы добиться желаемого.

– Пусть так, но это я решаю, как ее использовать.

– Хорошо, – согласился Стефан – Если ты и дальше продолжишь расходовать силу ради своей утехи, пеняй на себя, – колдун говорил тихо, но такая власть и угроза была в его голосе, что даже мне стало страшно. Стефан повернулся к Уильяму спиной и скрылся в тени деревьев. Граф чертыхнулся и превратился в мышь, взмахнула крыльями, направляясь к дому. Я немного подождала, пока он улетит подальше и последовала за ним.

Феликс встретил меня у порога, высказывая свое недовольство.

– Я не сплю, волнуюсь, жду тебя! Почему так долго?! – проворчал он, вздыбив шерсть. Я села рядом и рассказала ему о странном разговоре двух колдунов.

– Ты знаешь, о чем они говорили? – спросила я кота, тот задумался надолго. Я даже подумала, уж не уснул ли он? Но нет. Глаза были открыты, немного прищурены, хотя кот и так мог спать.

– Я слышал раньше о таком, – наконец задумчиво сказал Феликс – Для сильного заклятия требуется большая сила магии, чтобы его сделать. Мог ли граф пойти на сделку, чтобы проклясть тебя? – задал он мне вопрос. Я пожала плечами, откуда я знаю?

– Думаю, мог, – ответила я – Но зачем ему? Я так понимаю, что цена слишком высока за пользование такой силой? – теперь уже Феликс пожал плечами, почти как человек и мы тяжело вздохнув, отправились в дом. Скоро рассвет, надо поспать.

Кот достался мне в наследство от мамы, а ей от бабушки. Короче Феликс был бессмертным котом, который мог говорить, но понимали его только хозяйки, то бишь мы, ведьмы. Иногда Феликс рассказывал мне про проделки мамы или колдовство бабушки, ох, сколько мои родные ведьмы чудили в свое время! Мне так их не хватало.

Мама бы жила еще долго. Если бы не отравление. Я до сих пор не знаю, что тогда случилось. Она пришла из замка домой и на следующий день не встала. Я пыталась лечить ее: отпаивала травами, читала заклинания, но все было бесполезно. На третий день появилась огромная черная собака, что села у крыльца, рыча, и не реагируя ни на что. Затем поднялась страшная буря, что пригибала деревья к земле, с замка сорвало часть крыши.

К нам в дом прибежал граф и заставил меня стоять на коленях перед телом матери, пока та не сделала последний вздох. Ее сила перешла в меня, отчего я впала в сон почти на сутки. Все это время собака неподвижно сидела у порога, не пуская в дом никого, только графа и кота. На третий день собака исчезла, будто ее и не было, а маму похоронили недалеко от дома. Деревенские ни в какую не соглашались, чтобы тело матери лежало на их кладбище. Да и сам священник убегал от меня, встретив на улице.

Так я и стала ведьмой, вдруг осознав, какой силой владею. Феликс многому учил меня, так как являлся теперь уже моим тотемным животным. Кот призван был оберегать, учить и приглядывать за мной. Только вот не сумел уберечь от проклятия графа, к сожалению. Я была доброй ведьмой, мои железные клыки вылезли из десен только один раз, в самый первый, когда я вернулась из первой своей жизни и напала на Уильяма в замке. Вот тогда люди увидели настоящую ведьму: железные клыки, острые длинные когти, сверкающие красным огнем глаза. Еще немного и бы разорвала графа на куски, но тот помешал мне, отбросив силой, что превосходила в тот момент мою. Феликс потом описал мне, как я выглядела, я сначала ему не поверила, но кот врать не будет.

С тех пор люди сторонились меня. Особенно на праздниках, куда я ходила редко, но иногда так хотелось потанцевать, попеть песни, нарядиться в конце концов. Но граф лишил меня и этого. Лишь иногда ко мне забредал кто-нибудь за лекарством от зубной боли или при мышечных спазмах, от сглаза, порчи. Я помогала, стараясь не навредить другим, но люди все равно сторонились меня и моего дома.

Глава 6. Мысли Феликса 1548 год

Кот разбудил меня рано утром, еще даже не рассвело. Запрыгнул всем своим тяжелым телом мне на грудь и стал громко орать. Я с испугу, чуть не спалила его, дернув рукой и тем самым вызвав огонь. Запахло паленой шерстью, и я принялась сбивать маленький огонек, что возник на макушке Феликса. Тот обиделся на меня, даже ушел из комнаты, горестно постанывая и охая, спускаясь по лестнице. Я немного полежала, чувствуя свою вину и встала. За окном еще было темно, но небо уже начинало светлеть.

Феликс обиженно сидел на крыльце и демонстративно отворачивался от меня, когда я пыталась заглянуть ему в глаза. Пришлось взять его на руки, сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос, разглядывая его черную от копоти и лысую часть головы между ушами.

– Ну, ты сам виноват, – пыталась я оправдаться, поглаживая кота, стараясь не задевать пострадавшее место – Прыгнул на меня, я же сплю, мало ли, что со сна померещиться, – кот обиженно фыркал. Но успокоился, даже затрещал под моими руками.

– Я с благими намерениями к тебе, а ты вон оно как, – проворчал Феликс, однако в голосе уже не было гнева.

– Рассказывай, – попросила я кота.

– Ну, сижу я, значит ночью и думаю о том, что ты мне рассказала, – начал кот свой рассказ – Про встречу этих двух колдунов. Надо тебе найти того, второго, что угрожал Уильяму. Расспросить его, что да как, пожаловаться может, слезу пустить. «Мол защити меня от упыря злобного, не могу больше! Семь жизней мне уже испоганил, мерзавец!»

– Что так прямо и сказать? – засмеялась я

– Ну да, так это правда же! – возмущался Феликс – Вдруг он поможет тебе? Как там ты сказала, его зовут?

– Стефан, – произнесла я имя, что не давало мне покоя после той встречи. Колдун мне понравился, только чисто внешне конечно, такой красивый, сильный, а по характеру нет, ни капли не понравился!

– Вот! – поднял лапу с острым когтем кот и продолжил – Значит так, ищи давай этого Стефана и соблазни его, ну пококетничай там, глазки построй, мне ли тебя учить, – фыркнул Феликс.

– Где же я его найду?

– А вот садись на свою метлу и кругами, кругами, высматривай. Ты говорила, что волосы у него светятся в темноте, так что должна сразу заметить.

– А если он откажется мне помочь?

– Ну, тогда я не знаю, – развел лапы Феликс – Значит, замуж пойдем, – подвел кот итог. Я задумалась, как вариант конечно было привлекательно: еще раз встретить того колдуна, но маловероятно, что получится. До этой ночи я ни разу не видела Стефана, в нашем лесу.

– Хорошо, пусть будет так, как ты говоришь, – зевнула я – А сейчас, я пойду спать и, не буди меня до утра! – пригрозила коту

– Молочка налей, а? – попросил Феликс и мы зашли в дом.

Утром за мной приехал Давид в карете, чтобы отвезти в замок, там ожидали портниху и граф велел мне прибыть. В одной из нескольких гостиных сдвинули мебель и завернули ковры, внесли ткани из кладовой. Каких тканей здесь только не было! Атлас, шелк, бархат, батист – все отличного качества, а многообразие расцветок и рисунка меня поразило. Даже я, не особо склонная наряжаться, была увлечена таким выбором. Уильям сидел в стороне и давал советы, наблюдая, как меня вертят из стороны в сторону и прикладывают ткань.

Гардероб, что он мне заказал, был поистине шикарен: несколько бархатных плащей алый теплый, подбитый белым мехом и серебристый из тонкого бархата, нижние юбки и корсеты из кружевного и тонкого шелка, верхние атласные юбки и жакеты. Уильям разбирался в моде, надо отдать ему должное. Сам граф всегда одевался изыскано и элегантно.

Мода в то время предполагала ношение арселе –головного убора из металлического каркаса ювелирной работы в форме сердца или подковы. Граф не пожалел жемчуга и драгоценных камней для его украшения. Арселе одевался на плотный чепец, что открывал лоб и волосы, но к нему крепилось полотно черного бархата. В Англии был свой головной убор гейбл, но он считался уже не модным, а мы ехали во Францию и должны соответствовать.

Я, получалось, как незаконная дочь графа и не могла одеваться, как простолюдинка, но и графиней не была. Поэтому мне хотелось одеться по скромнее, но Уильям все решил за меня. Граф заказал мне гардероб, как он сказал самый необходимый в дорогу, остальное купим в Париже. Зачем везти с собой кучу сундуков. Несколько платьев, нижних юбок, чулок из тонкого щелка и драгоценности. Я стояла и не могла двинуться под этим тяжелым бархатом с кучей юбок с фижмами и глубоким вырезом. Платья были расшиты таким количеством жемчуга и камней, что казалось, весят больше меня. Портниха все сетовала, что если с кожей мне повезло, она достаточно белоснежная, то вот волосы полный ужас: черные и волнистые. Но Уильям наотрез отказался от париков, за что я ему была благодарна. Волосы, сказал граф, можно и поменять, на что я фыркнула, отказываясь.

Три дня я приходила домой и падала на кровать без сил, после этих примерок. Феликс ворчал, что я теряю время и ничего не делаю. Не ищу колдуна. Но у меня просто не было сил двинуться, после всех этих примерок. На четвертый день я получила долгожданную свободу, портниха удалилась в свою комнату со швеями и приказала не трогать ее два дня, они будут творить.

Когда стемнело, я села на метлу и отправилась на поиски колдуна. Кружила я над лесом долго, почти до рассвета, потом немного посидела на своем любимом месте. Но Стефана не встретила, волка тоже. Феликс ругал меня, он почему-то был убежден, что если бы я не увлеклась платьями, то именно в пропущенные дни встретила колдуна. Кто же поймет кота? Что у него в голове.

Глава 7. Вторая жизнь 832 г

В городе Арма наступила весна. Ветер, что все это время пронизывал до костей, стал не таким холодным и порывистым. Земля еще только оживала, пытаясь успеть отогреться к короткому лету. Каждый день в монастыре звонили колокола извещая об опасности. У всех была одна напасть – викинги. С наступлением весны и лета набеги становились регулярными. Многочисленные корабли почти каждую неделю появлялись у берега и высаживали на берег диких и могучих воинов, что грабили, насиловали и убивали. Лишь когда начинались осенние бури и зимние метели, жители могли вздохнуть спокойно. Викинги сидели у себя за морем спокойно до новой весны.

Рассказывали, что корабли викингов были украшены мертвыми головами драконов, что они убили, пасти чудовищ оставались раскрытыми и извергали пламя, когда встречали врага. Викинги высаживались на острова редко кого оставляли в живых, подвергая особому разорению монастыри и вынося все ценности. Епископ Фарнан велел собраться монахам, для того, чтобы противостоять викингам и жители города пришли им на помощь. Все готовились к длительной осаде, укрывшись за монастырскими стенами.

Ильха пробиралась между людьми, что сидели на ступенях и на каменном полу, пытаясь пробиться к своему брату Оффе. Мать отправила с ней откуда-то чудом добытый хлеб и сыр, что она спрятала в кармане грязного фартука. Уже неделю они находились в монастыре, оставив свои дома на разграбление чужеземным гостям.

Викинги подбирались все ближе. Уже виден был дым от сожженных деревень, с каждым днем приближаясь. Люди неистово молились, прося бога помиловать их и избавить от смерти. Но говорили, что эти воины не оставляют живых. Так что Ильха сомневалась, что их молитвы помогут. Монахи тоже служили службу за службой: постоянное пение доносилось из глубин монастырской башни и часовни.

На подходах к замку вдруг запел рог, и полчища дикарей рванули к стенам монастыря. Пытавшиеся обороняться были сметены этой лавиной. Ворота не выдержали натиска и были сорваны вместе с петлями. Через несколько часов все было кончено. Во дворе монастыря, в кельях и часовнях валялись порубленные тела монахов и местных жителей. Ильха с Оффе прятались под лестницей, в темном углу. Они успели завалить себя шкурами, что монахи брали на выделку.

Ближе к ночи брат с сестрой выглянули из своего убежища и решили бежать из монастыря. Осторожно пробираясь по слабо освещенным коридорам и переступая через тела, что все еще лежали в проходах, они каким-то чудом выскользнули и пробежали монастырский двор. Викинги собрались в главном зале и пьянствовали: оттуда слышались крики, музыка, больше похожая на завывание кота и песни.

Воспользовавшись отсутствием луны, беглецы успели добежать до начала леса и застыли. Ильха стояла, вжимаясь в дерево и стараясь не дышать. Оффе тоже замер, прислушиваясь к шороху вокруг. Было тихо, но казалось, опасность ждет под каждым кустом и умело прячется, завлекая их в ловушку.

Ильха взяла брата за руку и пожала ее, условно давая знак начинать двигаться. Оффе кивнул, но так как сестра не могла видеть его в темноте, то сжал ее руку в ответ. Беглецы, аккуратно ступая ногами, стали продвигаться глубже в лес. Так они шли довольно долго, пока небо не начало светлеть и пришлось остановиться, чтобы где-нибудь укрыться и отдохнуть.

Они нашли укромное место у небольшого ручья, со всех сторон укрытое склонившимися почти до воды деревьями. Там уснули, прижавшись друг к другу и согреваясь теплом своих тел. Пробуждение было ужасным: Ильху выхвалили из рук брата и подняли над землей, держа за шкирку. Оффе вскочил, пытаясь напасть на здоровяка и огромный топор навис над головой брата. Девушка закричала изо всех сил и стала вырываться из руки, что все еще держала ее.

– Пикнешь, и я снесу ему голову, – произнес голос у самого уха. Ильха повисла, тяжело дыша. Оффе стоял, не шелохнувшись, стараясь не касаться окровавленного топора, что был у самого его горла. Викинг, а это несомненно был он, отшвырнул девушку в сторону и схватил Оффе.

– Пойдешь за мной, иначе…– дальше викинг сделал жест, проведя рукой по горлу. Ильха кивнула и пошла за воином. Викинг был поистине могучим: высокий, широкие плечи, кулаки размером с ее голову. Вскоре они вышли к костру, где расположились еще такие же воины. Все в коротких туниках, облегающих кожаных штанах на тесемках и плащах, скрепленных на правом плече подковообразной фибулой. У некоторых были накинуты на плечи меховые фалдоны, на ногах башмаки из мягкой кожи с ремнями, что завязывались на икрах. Лишь у викинга, что их захватил, на правой руке было одето золотое обручье и перстень с черным камнем.

Воины расположились у костра и готовили пищу, запивая все медовухой. Ильху связали по ногам и рукам, Оффе тоже. Рядом с ними находилось еще несколько человек, в основном женщины по моложе. Понятно было, для чего их не убили сразу. Некоторое время спустя пленникам дали воды и вяленного мяса. Затем Ильха уснула, не обращая внимания на крики и пьяный гогот воинов.

Разбудили их рано, еще не рассвело. Рывком подняли всех пленников и привязали к лошадям. Лошади у викингов были крупные и высокие в холке, сбруя позвякивала железными кольцами. Привязав пленников, воины тронулись в путь, не обращая внимания на то, кто и как следует за ними. Тех из пленников, кто падал, просто волокли по земле, сдирая кожу.

В полдень вышли к горной реке, где стояли ладьи: нос и корма у них не отличались, могли идти в любую сторону, не разворачиваясь. Пленников погрузили в несколько лодок и стали спускаться по течению. Вскоре показалось море и там, Ильха впервые увидела корабли викингов. Все корабли имели вид какого-нибудь животного: змей, дракон, зубр. Впереди кораблей искусно сделанная из дерева голова и сзади заканчивались хвостом. Ильху с братом погрузили на корабль в виде дракона, и они плавно заскользили по волнам, выстраиваясь вокруг корабля конунга. То, что захвативший их викинг, по имени Бьерн был конунг, Ильха уже не сомневалась.

Брат с сестрой первый раз вышли в море и во все глаза смотрели на высокие волны, что казалось еще чуть-чуть и, опрокинут корабль. Сами викинги не обращали внимания, сгружали с палубы добытое и награбленное в трюм.

К ним подошел Бьерн и уставился взглядом на Ильху из-под нависших, рыжих бровей.

– Мои воины хотят позабавиться, – сказал Бьерн – Ты можешь их хорошо развлечь, – загоготал он. Ильха замотала головой, понимая, что ее ждет. Из каюты уже слышались крики двух женщин, что увели туда до этого.

– Не хочешь? – будто расстроился воин – А если я не буду просить, а потребую? – угрожающе приближаясь, сказал конунг.

– Пожалуйста! – взмолилась Ильха – я еще ни разу …

– Так это еще лучше! – закричал Бьерн – Эй, да нас тут девственница! – со всех сторон послышались радостные крики, и девушка сжалась, стараясь спрятаться хоть куда-нибудь.

– Ты против? Опять против? – злобно улыбаясь, проговорил Бьерн, ну так может поучить плавать твоего брата? Вы же не умеете плавать? Сухопутные крысы? А? – Ильха замотала головой.

– А ну, тащи их сюда! – прокричал он остальным воинам и те устремились к ним, предвкушая забаву – Этих двоих!

Ильху с Оффе схватили и потащили к самому борту, связали ноги и руки.

– Говоришь, плавать не умеешь? – усмехнулся Бьерн – Толкай их! – и девушка с братом полетели за борт, в ледяную воду, ударившись о волны. Тело камнем пошло вниз, легкие обожгло соленой водой и, последняя мысль была о том, что лучше так, чем там, в каюте корабля.

Глава 8. Ведьмин знак

Феликс сидел у стены и смотрел в угол. Я наблюдала за ним почти час, делая мазь от растяжения в мышцах и настой от зубной боли. Из серебряного сосуда налила лунную воду, что вчера в полночь выставила на окно под свет луны. Тут главное, чтобы воды не коснулся луч солнца.

В глиняной ступке растолкла сушеные травы: цветки пижмы, сушеный чеснок, немного жгучего перца и подорожник. Добавила медвежий жир, что уже почти заканчивался, надо бы докупить и поставила все на водяную баню. Так, что-то забыла. Я медленно помешивала густеющую на глазах массу и снова посмотрела на кота.

– Что ты делаешь? – наконец, не выдержала я – Ты с утра сидишь там в углу.

– Тут муха, – ответил кот, даже не отворачиваясь

– И что? – удивилась я, подходя к нему и присаживаясь рядом на пол. В углу была натянута небольшая паутина и в ней трепыхалась полуживая большая муха.

– Она еще жива, – глубокомысленно сказал Феликс

– Вот уж не думала, что тебе это интересно! – фыркнула я и вспомнила телевизор в будущем, вот на что это похоже.

– Когда налюбуешься, набери мне паутину, пригодится, – кот кивнул и продолжил свое наблюдение. Я вздохнула и встала, чтобы закончить. Мазь почти готова, надо разложить ее в маленькие глинные чаши и доделать настой. Завтра мы уезжаем, и я хотела сделать заготовки, чтобы они настоялись.

– Вот бери, – кот протянул лапу, всю в намотанной паутине, вместе с дохлой мухой.

– Ты говорила с графом насчет меня?

– Да, мне пришлось взамен пообещать, что буду вести себя идеально, все ради того, чтобы ты поехал со мной.

– Ну и отлично! – согласился Феликс – Корзинку мою приготовь.

– Я думала может превратить тебя? Ну скажем так, например, в белку? Места меньше будешь занимать, – улыбнулась я, а Феликс возмутился

– Ничего, так доеду, никаких белок!

– Ладно, никаких белок, – пробормотала я, разливая настой. Стеклянные баночки и колбы мне только снились и то в будущем, здесь приходилось использовать глину или дерево, железо и олово нельзя. Хранился такой настой недолго, пару месяцев, но был эффективным. В то время, когда лечение зубов сводилось к простому выдиранию, иногда даже с переломом челюсти, настой от зубной боли пользовался спросом. А мне нужны были деньги, пусть и маленькие, но свои.

Поездка во Францию была нужна мне еще и в плане опыта: я хотела встретиться с местными ведьмами, поспрашивать насчет проклятия.

Сегодня я собиралась на ведьмин шабаш, может там тоже, что узнаю, в том числе и про колдуна. Так как шабаш собирался не в честь какого-то праздника, а для инициации новой ведьмы, то будут присутствовать не все, лишь малая часть и конечно будет Уильям. С полуночи мой ведьмин знак, на ладони правой руки, уже вовсю зудел и становился из светлого все темнее и темнее. Это значит меня ждут.

Обычно, это было еле заметное скопление морщинок у холма луны, но сегодня от него протягивались тонкие нити, что уже доходили до самих пальцев, образуя символ-око. Символ образуется у тех, кто получил свой дар по наследству, от матери и отца. Око проявляется только в третьем поколении, у потомственных ведьм и колдунов.

Посвящение новенькой ведьмы или колдуна проходит в три этапа, это ритуалы, что они сами проводят в одиночку в бане, на перекрестке и на кладбище. Затем наступает главное, сама инициация, когда тебя признают остальные и ты получаешь ведьмин знак или знак колдуна. Инициация белой ведьмы намного сложнее, поэтому и состоит из нескольких этапов. Есть еще темные ведьмы, но я с ними встречаюсь редко. Туда со мной обязательно отправляется Феликс, как мое защитное тотемное животное. Без кота никак, иначе запросто можно погибнуть или стать темной ведьмой.

Феликса я должна беречь. Кот-это страж моей души, если со мной, что случится, то я могу воскреснуть при определенном обряде, когда сохраненная моя душа снова возвращается в тело, любое тело. Только если у меня остались жизни, конечно. Когда жизни закончатся, кот погибнет вместе со мной.

Глава 9. Третья жизнь Версаль 1675 год

В третью свою жизнь мне было даже интересно, ну до определенного момента конечно. Уильям отправил меня в будущее, не такое далекое, как в седьмую жизнь, но ко двору Людовика XIV во Францию. И не кем-нибудь, а одной из фавориток короля, ух, я была в восторге!

Родилась я в 1658 году в дворянской семье в деревне Фроманто в Турени, Франция. Во дворец попала, когда набирали фрейлин для герцогини Орлеанской, Генриетты. После ее смерти я и несколько таких же девушек остались при принцессе Пфальцской, Елизавете Шарлотте.

Елизавета, по прозвищу Лизелотта вторая жена Филиппа 1, брата короля. Герцогиня была немного грубоватой и простой. Мы каждый день ездили охотиться или просто выезжали верхом. Лошади всегда были настоящей страстью принцессы. Король с введением этикета, заставлял всех следовать новым правилам, но Лизелотта часто пренебрегала этим. Людовик старался меньше обращать на это внимание, чтобы не обострять отношения с женой своего брата. Лизелотта с Филиппом почти не общались из-за склонности герцога к молодым фаворитам, что окружали его, как осы-мед. Версаль разделялся на два крыла: одно считалось королевским, второе, южное было отдано Филиппу.

Любвеобильный Людовик не пропускал мимо себя хорошенькую фрейлину и не важно, кому та служила. Я случайно попала ему на глаза и пополнила ряды таких же бабочек, что слетались на свет короля-солнца. Вот и сейчас, я почти бежала в Банный кабинет, что находился на втором этаже, поднимаясь по лестнице Королевы.

Атенаис де Монтеспан, после развода со своим супругом и будучи постоянной фавориткой короля, была снова беременна и король заскучал, оглядываясь по сторонам, подыскивая новую забаву. Ну, ему и подвернулась я, причем натуральным образом упала в руки на охоте, подвернув ногу. Король красиво ухаживал: дарил драгоценности, редкие ткани и меха, мой папа был доволен. Пусть и ненадолго, но после я могла заполучить целое состояние и хорошего мужа, особенно, будучи беременной королевским отпрыском.

Миновав Банный кабинет, где стояли позолоченные шкафы для париков, я проследовала во внутренние покои короля. Покои состояли из нескольких салонов, где Людовик собирал свои коллекции. Здесь были салоны: кабинет ракушек, кабинет картин, медалей.

Я запыхалась, пока дошла до нужного мне салона и открыла украшенную позолотой дверь. В покоях было темно, атласные голубые шторы на окнах задернуты. Людовик подхватил меня у двери и потащил к большой кровати. Время на раздевание не было. Мода того времени не позволяла быстро избавиться от одежды. Руки короля смогли расшнуровать честь корсажа, и выпустить на волю лакомую плоть. Мое платье вместе с костяной сеткой и нижними юбками накрыло меня с головой. Удовольствие приходилось получать быстро и торопливо. Очень редко, когда оно растягивалось на час или два и почти никогда на ночь. Через несколько минут все закончилось.