Отражение

– Не торопись, давай эти деньги сначала освоим.

– Согласен! Распыляться не стоит – лучше синица в руках.

– Довольно жирная синица!

И они долго и искренне смеялись над этой незатейливой шуткой Дмитрия, а когда перестали смеяться ещё долго ехали с улыбками на лицах. Ехали и ехали вперёд и даже представить не могли, что, возможно, уже попались на крючок.

По-другому и не бывает.

А в таком деле, как у них – не бывает в принципе. – Невозможно даже представить, существование сотни тонн бесхозной меди, о которой не знает никто. – Тридцать пять миллионов рублей, бессмысленно гниющих в земле, дожидающихся именно их – наивных тридцатипятилетних парней. – Можно было бы над этим посмеяться вместе с ними, но, увы, это совсем не смешно…. Гораздо чаще это бывает очень болезненно….

Хотя…. Везде и во всём бывают и исключения. Вдруг именно в этом месте и в это время происходит невозможное чудо, и несметные богатства сами выпрыгивают из земли, и послушно ложатся прямо под ноги всем, кто готов обратить на них внимание, наклониться и подобрать. – Бывает всякое! – Ведь, как ни крути, но уже были подобраны Дмитрием и превращены в живые деньги 480 килограммов меди с лёгкой подачи Петровича. – Чем не чудо? – Почему бы не случиться тому же самому и с оставшимися 99 520 килограммами? – Вполне возможно, что и с ними всё произойдёт так же легко.

– Думаю, сложности будут, но смысл всё равно есть! – продолжал Дмитрий свою мысль.

– Но тебе же как-то удалось без особых проблем демонтировать медный кабель из тех двух люков, что указал «полковник», несмотря на то, что там тоже солдаты территорию охраняют, – утверждал Андрей.

– В тот раз просто повезло. Те люки находились рядом с действующей трассой. Вырубил одну фазу, сделал вид, что авария. Оградил нужную территорию, где якобы был предполагаемый разрыв. Поставил экскаватор и выкопал и люки, и все нужные кабели. Погрузил на машину и вывез. Рабочих и экскаватор перекинул на другую точку – типа всё равно пока нового кабеля для восстановления разрыва нет, нечего там прохлаждаться. Выждал пару часов и включил фазу обратно. Рабочие ничего не заподозрили – подумали, что просто выполняли демонтаж оборванных кабелей. А поскольку в момент включения они были в другом месте – решили, что восстановил разрыв кто-то другой. Земляные работы завершил на следующий день – другими рабочими и другим экскаватором. Армейские, правда, крутились вокруг, но тоже ничего не заподозрили.

– Повезло тогда, повезёт и потом, надо верить, – сказал Андрей.

– Это точно! Верить в себя и действовать по обстоятельствам! При самом плохом раскладе нам солдаты охраны и котлован выкопают, и разделают кабель. Заплатим им немножко, и всё будет хорошо.

– Обязательно будет! – заключил Андрей.

Вера – великая сила. Если веришь по-настоящему – можно горы свернуть. Правда, если не рассчитал свои силы или рассчитал их неправильно – можно легко и совершенно неожиданно свернуть не горы, а собственную шею. А если при этом ещё и оказался неправ и попался – сначала могут и руки переломать и только потом шею свернут….

– И всё у нас получится, как надо! – добавил Дмитрий. – Продумаем хорошенько детали, в случае необходимости подключим кого-нибудь для помощи. – Ресурсы есть – и в администрации, и на заводе, и с командиром солдат оцепления я знаком. – Деньги всем нужны! – Договоримся и сделаем всё в лучшем виде.

Впереди показался железнодорожный переезд.

– Тебя как… на вокзал? – с улыбкой спросил Дмитрий.

– Хорош прикалываться, проехали уже!

– Можно и развернуться…, было бы желание.

– Некогда восьмёрки выписывать. Николай Кузьмич уже, наверное, заждался.

– Точно, – хлопнул себя по лбу Дмитрий, – я же отцу не позвонил. – Сейчас приедем, а вдруг его нет.

Он взял телефон и набрал номер. На том конце ответили. Он с минуту вслушивался, а затем сказал:

– На все вопросы «Да», приедем через 15 минут.

И выключил трубку.

– Ну вот…, теперь Николай Кузьмич будет нас ждать, – добавил он.

Шоссе под колёсами их автомобиля пересекло железную дорогу и резко повернуло налево. Справа от шоссе вырос глухой, не ниже двух метров высотой, бетонный забор. По верху забора была натянута колючая проволока.

– Это оно? – спросил Андрей.

– Да – запретная зона – её внешний периметр. В глубине – километрах в пяти за первым забором есть ещё один – он-то и охраняется – а за ним расположен аэродром.

– Суровое место. С одной стороны глухой забор, с другой железная дорога, как в ловушке – спрятаться негде.

– Никогда об этом не думал в таком ключе…. Может быть и правда, специально так сделано. Но шоссе скоро повернёт направо – эта сторона периметра не бесконечна. Железка останется позади. Справа забор сохранится, а вот слева станет, повеселей – корабельные сосны – велосипедная дорожка под соснами параллельно шоссе. Чуть в глубине леса – старая водонапорная башня из красного кирпича – не совсем обычная по форме и просто огромная – таких я больше нигде не встречал.

Дорога повернула, и Андрей увидел и башню, и дорожку и лес. Да, картинка стала, повеселей, но не намного – ничего необычного в открывшемся пейзаже он не увидел. – Это для Димы здесь родные места, а для меня всё та же глухая провинция, понял он. И чтобы поддержать друга сказал:

– Крутая башня!

– Круче не бывает! – ответил тот и рассмеялся.

Андрей улыбнулся в ответ.

– А военный городок дальше по шоссе, – сообщил Дмитрий. – Километра через два-три будет разрыв в ограждении внешнего периметра. – Это и есть въезд на его территорию.

– Только у нас и только для вас сегодня и ежедневно вход в «потерянный» городок совершенно свободный! – торжественно добавил он.

– А выход? – спросил Андрей.

– С этим хуже. Выйти удалось не всем! Петрович, например, остался навсегда!

Это был обычный блочный пятиэтажный дом под номером шестнадцать на улице без названия. – Крайний в группе однотипных строений дом, в который упиралась подъездная дорожка. Рядом с первой парадной, там же, где остановились они, стоял сверкающий «Гелендваген».

Нормально тут люди живут, подумал Андрей, глядя на «мерседес».

– Нам в первую квартиру, – сказал Дмитрий, когда они с Андреем вышли из машины.

– Николай Кузьмич там живёт?

– Нет. Живёт он в двухэтажном коттедже, – Дмитрий небрежно махнул куда-то вправо.

Андрей машинально проследил глазами за его рукой и увидел за рощицей каких-то деревьев с десяток небольших квадратных строений.

– Коттеджи для высшего офицерского состава, – добавил Дмитрий. Вернее для бывшего офицерского состава. Тоже министерству обороны принадлежат – половина из них стоят пустые – на консервации. Кого попало туда поселить нельзя, сам понимаешь, есть определённый регламент. Но с Николаем Кузьмичом всё честно – во-первых он подполковник, а во-вторых успел всё-таки переехать незадолго до пенсии, а как на пенсию вышел – теперь этот дом пожизненно его. Жаль приватизировать пока нельзя. Поэтому я из его коттеджа выписался и переехал в другой такой же. И прописался там.

– Так ты тоже военный?

– А кто в нашей стране не военный? – Почти каждый, кто технический ВУЗ закончил, получил звание и стал военным. Но к аэродрому моя военная карьера отношения не имеет. – Я офицер запаса, хотя толком даже не знаю, в каком звании…. – давно в военкомате не был, может быть, уже до капитана дослужился.

– А коттедж?

– Дался тебе Андрей мой коттедж. – Ничего в нём нет особенного – практически такой же блочный дом, как и этот, – он указал на пятиэтажку. – Разница только в том, что он маленький, отдельно стоящий и в нём большая двухэтажная квартира. А то, что в этом коттедже разрешили прописаться мне, хоть я и не из высшего офицерского состава, так не стоит забывать, кто отвечает за сети, питающие и городок и аэродром и завод и вообще всё, что здесь относится к министерству обороны. – Там тоже не дураки – понимают, что кое-что от меня зависит. Да и родился я тут. Здесь моя Родина. И больше половины тех, кто принимает здесь ответственные решения, знакомы мне с детства.

– Ладно, не заводись. Я же ничего плохого сказать не хотел. Просто спросил. Немного завидую по-доброму…

– А зависть Андрюха очень хреновое чувство, – ответил Дмитрий, улыбаясь и обнимая Андрея за плечи. – Нечего завидовать. Поработай тут пару лет, покрутись, я тебе тоже такой коттедж сделаю. – А пойдут дела, что мы задумали – переедешь через месяц. – Но мы отвлеклись, а Николай Кузьмич ждёт, – добавил он.

Они подошли к двери парадной. Дмитрий нажал единицу на пульте домофона и кнопку вызова.

– Кто? – сурово спросили из домофона.

– Это я, – ответил Дмитрий.

Ответа не последовало. Раздался звук открывающегося замка, Дмитрий потянул дверь на себя и они вошли.

Квартира №1 располагалась на первом этаже, дверь в неё была приоткрыта, и они вошли и в неё. В прихожей не было никакой мебели кроме одинокой вешалки, на которой висела зимняя пятнистая камуфляжная армейская куртка без погон и каракулевая папаха с кокардой военно-воздушных войск.

– Раздевайтесь и проходите в комнату, – раздался голос из глубины квартиры.

Они последовали этому совету – сняли куртки и вошли в достаточно светлое и на удивление просторное помещение. Всю правую его стену занимали стеллажи с какими-то разномастными коробками. Вдоль левой стены стояли три шкафа с папками для бумаг. А прямо перед ними рядом с письменным столом в пол-оборота к ним, глядя в окно, стоял мужчина лет шестидесяти. На нём был серый свитер крупной вязки, синие джинсы и домашние коричневые тапочки. Он был гладко выбрит. В левой руке держал очки в массивной оправе, а правой поглаживал полностью седые, стриженные «под ёжик», волосы на голове. Он не слышал или делал вид, что не слышит, как они вошли в помещение и изображал задумчивость.

Пауза затягивалась.

Андрей чуть озабоченно и удивлённо переводил взгляд с Дмитрия, на человека у окна не очень понимая, что происходит. Дмитрий, молча, с бесстрастным лицом ждал, когда на них обратят внимание.

Наверное, у них так принято, подумал Андрей.

– Харитонов звонил, – неожиданно сказал человек у окна, ни к кому конкретно не обращаясь и по-прежнему глядя в окно.

– Сказал что-то конкретное? – спросил Дмитрий.

– Сказал, что посмотрел видео из шавермы и не одобряет твоих методов работы. Просил тебя срочно к нему зайти.

– Когда до завода доеду, тогда и зайду. Может быть даже завтра! – повысив голос, ответил Дмитрий.

Мужчина у окна резко развернулся, скользнул недобрым взглядом по Андрею и пристально посмотрел на Дмитрия.

– Я тоже твоих действий не одобряю! – мрачно с особой значимостью сказал он.

– Ничего не произошло, отец, всё нормально! – ответил Андрей, стараясь выглядеть спокойно. – Харитонов смотрел видео без звука – он не слышал ничего из того, о чём мы говорили, я заранее убрал все жучки, а администратор шавермы мой человек.

– И зачем ты это сделал?

– Хотелось посмотреть на реакцию этой крысы Харитонова. – Вижу, нормально получилось – реакция есть.

– Ты не можешь без причины так поступать и так говорить! – сурово, но, не повышая голос, ответил мужчина. – Не забывай кто он и кто ты! То, что ты мой сын не даёт тебе права поступать, как вздумается! – Единственная твоя привилегия заключается в том, что когда они захотят тебе яйца отрезать, сначала спросят на это разрешение у меня! – Я естественно такого разрешения не дам! Ты это знаешь, пользуешься вовсю, подставляешь меня и постоянно обостряешь ситуацию! Но я не вечен и мне бывает очень трудно им отказать!

– Отец, он под себя гребёт! Гнёт какую-то свою линию! Сам знаешь, что он в городе устроил! И, похоже, в последнее время пытается нас лбами столкнуть! А я делаю только то, о чём договаривались!

– Плохо делаешь!

– Ладно…, пусть плохо…. А что он тогда мне не позвонил, если смотрел своё видео? Взял бы и набрал номер – мания величия не позволяет? Посоветовал бы, как правильно, может быть я бы и согласился.

– Хорошо…. С Харитоновым я сам поговорю. Ты пока не суйся.

Мужчина снова отвернулся к окну.

Андрей слушал этот диалог и не верил ушам. Он толком не представлял, что происходит перед ним, но догадки, возникающие у него в голове, приводили его в ужас.

– Всё в порядке, не волнуйся, потом объясню, – шепнул ему Дмитрий и по-дружески, стараясь подбодрить, положил руку на плечо.

– А с Андреем что делать? – спросил он.

– Что решили, то и делай – устраивай на работу, пусть втягивается, – ответил мужчина, не глядя на них.

– Куда поселим?

– В пятьдесят третью, я же говорил – туда, где когда-то Петрович жил! – Правда, давно это было, ещё до его переезда в коттедж. – Квартира в третьей парадной на четвёртом этаже. – Ключи найдёте в замке её входной двери. Код в парадную – четыре единицы.

– Ясно. И ещё…. Человеку помочь надо.

– Помочь чем? – мужчина, наконец, оторвался от созерцания видов из окна и снова повернулся к ним, окатив Андрея презрительным взглядом.

– Андрей налегке приехал – ничего с собой не брал. – Если есть возможность выделить постельное бельё и кастрюлю какую-нибудь – ему не помешает.

Взгляд мужчины потеплел, и он посмотрел на Андрея другими глазами.

– Налегке приехал? – Это хорошо. – Хорошо, когда налегке – сам так жил когда-то – не приходится за собой ничего таскать. – Ведь если разобраться, у человека и нет ничего, кроме собственной жизни, а любой груз только мешает продвижению по ней.

– Идите в квартиру – смотрите, что там есть, чего нет. Чуть позже кладовщица с обеда вернётся, и я её подошлю – поможет подобрать всё недостающее.

– Спасибо! – сказал Андрей.

– Не за что! – ответил мужчина, и первый раз слегка улыбнулся. – Ближе к вечеру я тоже зайду. Заодно и познакомимся. – Да, – добавил он, обращаясь к Дмитрию. – Машину свою от парадной убери. Нечего смущать людей. А мою «Ниву» оставь.

– Слушаюсь! – с улыбкой ответил он, положил ключи от «Нивы» на стол, стараясь не смотреть на Андрея.

– Ну что друг пошли? – сказал он, обращаясь к нему.

– Пошли…

На улице Дмитрий сразу направился к «мерседесу», Андрей в нерешительности остановился.

– Можешь пока пойти в квартиру, – сказал Дмитрий. – Я переставлю машину подальше, «чтобы никого не смущать» и сразу присоединюсь.

Андрей кивнул головой и обречённо поплёлся в сторону третьей парадной.

Это же надо было так попасть, думал он. – Прямо в логово мафии. И что они мне уготовили понять невозможно. Учитывая, что я услышал в кабинете Николая Кузьмича – они вообще отмороженные и ничего не боятся. Совершенно спокойно, цинично, словно меня и нет, обсуждают свои тёмные дела. А может быть, они уже списали меня со счетов – может быть меня для них уже и правда, нет. – Очень похоже, если вспомнить, как один спрашивает про меня: «И что будем с ним делать?», «Что решили, то и делай», говорит другой, и ещё ласково так добавляет: «Иди Андрюша, устраивайся на работу, заселяйся в квартиру, покрутись тут немного – терять тебе нечего – кроме жизни у тебя всё равно ничего нет». – Обложили суки. Ещё шаг и всё…. Может быть уже всё…

Нужно срочно что-то придумать, размышлял он. – Необходимо срочно отсюда бежать, пока я не увяз окончательно. – Или уже увяз? – Нет, вряд ли…. – Что я слышал? – Странную историю о призраке, о предстоящих махинациях с бесхозной медью? – Так это всё чушь! – Этого ничего нет, и не было – ещё одна тупая проверка Димы. Услышал какую-то фамилию «Харитонов»? – Подумаешь…, я знать не знаю, кто он такой – мало ли Харитоновых на свете. То, что я догадался, что Николай Кузьмич сдаёт неофициально квартиры военного городка? – Так это только мои мысли. Я их даже не озвучивал. И об этом догадается любой, стоит только попасть сюда….

– Что застыл у дверей, как не родной? – услышал Андрей за спиной весёлый голос Дмитрия.

Этот голос оборвал поток его безрадостных мыслей и Андрей увидел, что и правда, застыл у входа в третью парадную, совершенно не помня, как оказался возле неё.

– Код четыре единицы, если забыл, – сказал Дмитрий.

Сам набрал на пульте домофона нужную комбинацию и распахнул дверь.

– Андрей! – чуть громче, чем следовало, стараясь привлечь внимание к себе, добавил он. – Прошу тебя ещё раз успокоиться! – Не дёргайся раньше времени, никто и ничего плохого против тебя не замышляет!

– Хорошо, если так….

– Это так! И не делай глупостей, а то, похоже, с перепугу ты готов сорваться и бежать, куда глаза глядят! – Угадал? – спросил он и улыбнулся.

– Почти угадал…

– Пошли в квартиру, нечего на улице маячить, поднимемся и я всё объясню.

Дмитрий шагнул за порог, и Андрей последовал за ним.

В квартире всё оказалось так, как когда-то рассказывал Дмитрий.

А когда это было? – мелькнула у Андрея мысль. – Кажется, очень давно, а фактически всего пару часов назад. – В этом месте и со временем что-то не так, подумал он.

Они сразу прошли на кухню. Дмитрий указал Андрею на один из трёх стульев за кухонным столом, а на другой уселся сам. Помолчал немного, собрался с мыслями, а затем сказал:

– В детали я тебя посвящать не стану. – Это тебе пока не нужно. Но чтобы ты понял, что к чему, обрисую общую картину. – Что это за место ты уже видел – город, разделённый на две половины железной дорогой – на гражданскую и военную часть. Разделение уже давно стало условным, но когда-то это было не так. Раньше здесь всё, так или иначе, было связано с аэродромом. Сегодня приоритеты поменялись, и всё крутится вокруг ЗАВОДА и его пяти цехов. – Все основные деньги там и все в этом городе, кормятся оттуда. – Кто-то владелец фирм и фирмочек, занимающихся производством, кто-то инвестирует в развитие, кто-то имеет процент с реализации продукции, кто-то обычный исполнитель. Конечно, есть в городе и другие направления – торговля продуктами питания, автосервис, несколько строительных фирм, другая разная мелочёвка. Но, во-первых, это капля в море, а во-вторых, если чуть копнуть, окажется, что и этим владеет кто-то из заводских. Поэтому всё, что нужно знать о нашем городе – это ЗАВОД – пять цехов – различные направления – несколько десятков компаний, и все они под одной крышей. – Хорошо сказал, чтобы это не значило. – Маленький городок со своими сравнительно небольшими проблемами и особенностями – незначительный фрагмент глобальной инфраструктуры, живущий, тем не менее, по её правилам.

Естественно, каждый старается тянуть одеяло на себя и расслабляться нельзя – сожрут и не подавятся, но прямой конфронтации нет, все работают на общий результат – ЗАВОД должен выпускать продукцию, а она должна приносить прибыль. Даже Николай Кузьмич это понял – в том смысле, что нужно работать на общий результат под заводской крышей и работать по-крупному, хотя и к деньгам равнодушен и старой закалки человек. Правда, понял не сразу. Для него когда-то общий результат был чем-то другим. Понадобилось несколько лет, чтобы он почувствовал, что пахнет жареным, и что на одной только левой аренде квартир не проживёшь. – Чуть не потерял этот свой маленький бизнес! Но собрался, нашёл ресурсы – финансовые и административные и запустил много лет назад, сразу после расформирования воинской части, конверсию одного из цехов завода. – Сборка велосипедов его детище. Теперь он уважаемый, очень богатый, и очень влиятельный человек. А сделал он это только для того, чтобы бывший военный городок стал только его территорией. – Теперь ни одна сука сюда не сунется без его разрешения. – Любого нежданного гостя раздавит и не поморщится. – Теперь городок навсегда «потерян» для всех его конкурентов – маленький фрагмент прошлого, о котором он скучает до сих пор. Похоже, он даже пытается жить в нём – сам видел, в чём он ходит и на чём ездит.

Андрей слушал своего нового друга и понимал, что успокоиться у него уже не получится никогда. Все его представления о жизни рассыпались в прах и возврата к прошлому уже не будет. – Как так получилось, что двигаясь к вполне обычной цели – поработать простым инженером эксплуатации, я попал в ситуацию из которой выхода нет? – спрашивал он себя и не находил ответа.

Хотя, если разобраться, он мог бы с лёгкостью найти свой ответ. Ведь этот ответ лежал на поверхности. Просто события нескольких последних часов были настолько насыщенными, что казались и больше и значительней, чем все его недавние мысли и мечты вместе взятые. – Он просто забыл, что не далее, чем утром этого же дня, сам хотел попасть в ситуацию, в которой сможет полностью раствориться, где его жизнь гарантированно станет другой и поставит перед трудным выбором – выжить и при этом полностью измениться или исчезнуть из этой жизни без следа.

Он не понимал, что на самом деле, ему невероятно повезло. – Судьба сжалилась над ним и сделала всё, как он просил – и даже лучше. – Она подарила ему невероятные возможности, о которых другие могли только мечтать. А он – неблагодарная скотина – уже забыл всё, о чём просил, трясся от страха не желая принимать подарки судьбы. Смотрел на её представителя – своего нового друга Дмитрия и даже не знал, о чём ещё его можно спросить, чтобы хоть немного успокоить себя. Мечтал оказаться в своей Питерской квартире и забыть всё, что с ним произошло, как кошмарный сон.

Да только так не бывает.

От подарков судьбы отказаться нельзя. Хочешь, не хочешь, но они будут получены! – С судьбой такие шутки не пройдут! Даже если не очень им рад – всё равно бери и улыбайся. И не забудь поблагодарить…. Иначе встанут колом в труднопроходимых местах.

– Вижу, легче не стало, – сказал Дмитрий, глядя в вытаращенные от испуга глаза Андрея. – Ты словно с Луны свалился. И лично мне не совсем понятно твоё состояние. Всё, что я рассказал настолько обыденно, что никого не может удивить. Ты чего испугался?

– Сам не знаю. Наверное, не такого от своей командировки ждал.

– Понятно. Такое иногда бывает перед началом новых дел. Даже есть тупая поговорка на этот счёт: «Глаза боятся, а руки делают».

– А почему она тупая?

– Сути не отражает и предполагает возможность роковых ошибок. – От страха можно наделать немало глупостей. Я поэтому и распинаюсь перед тобой. Пытаюсь помягче ввести в курс дела, обхожу острые углы. Даже разговоров о «полковнике» пытаюсь избегать. – Рекомендации призрака не лучшее руководство к действию, а разговоры о них вряд ли ведут к прояснению ума и спокойствию.

– Так то, что ты говорил о «полковнике», действительно было?

– А ты вдруг засомневался?

– Честно говоря, после посещения Николая Кузьмича, я подумал, что твой рассказ о Петровиче ещё одна своеобразная проверка моего соответствия новой должности. – Как-то слишком конкретно всё стало и абстрактным историям в моём теперешнем изменённом представлении о жизни, места уже не нашлось.

– Ну, ты брат даёшь! Закрутил фразу – мозг сломаешь! – Всё намного проще. «Полковник» к Николаю Кузьмичу приходил! И это факт! Я сам сначала не очень-то верил, но когда выкопал 480 килограмм меди там, где он указал, поверил окончательно. Я на этом, с учётом всех затрат, больше ста тысяч заработал за два неполных дня. – Деньги небольшие, но это только начало. А на твоём месте я бы вообще не сомневался в существовании Петровича!

– Это ещё почему?

– Сам посуди. Вот мы сидим, спокойно разговариваем. Вроде бы даже находим общий язык иногда. Я тебе даже какие-то вещи рассказываю, которые кому попало, не расскажешь. И мне, на самом деле, в твоей компании находиться приятно…. Даже больше скажу – мы, несмотря на все твои комплексы, наверняка со временем сможем стать настоящими друзьями. До сих пор вспоминаю, как мы размышляли о предстоящих делах, пока ехали сюда – хохотали, как дураки – полное взаимопонимание и родство душ – давно не радовался так открыто, а когда так искренне смеялся, наверное, уже будет и не вспомнить.

Андрей тоже невольно улыбнулся, переживая заново тот эпизод.

– И…, но только ты не обижайся, – продолжил Дмитрий, – всё это стало возможно только благодаря «полковнику». Ведь положа руку на сердце, мы с тобой находимся в разных измерениях. Они никак не пересекаются. Даже должности твоей не существует в природе – она придумана специально для «полковника» – с целью выманить тебя поближе. Петрович – связующее звено – ещё одно измерение, расположенное поперёк, пересекающее и твоё и моё. И только благодаря ему, через его измерение, ты смог попасть сюда – в моё измерение. Если вдруг в ближайшее время «полковник» исчезнет – исчезнешь и ты!

Неуверенная улыбка, появившаяся у Андрея на лице, снова слетела с его губ и он опять загрустил.

– Не расстраивайся! Пока переживать не стоит! Ничего в наших отношениях не изменилось. Уверен, что «полковник» уже сегодня к тебе придёт. – Хорошо бы если сегодня, даже необходимо…, – задумчиво добавил Дмитрий. – А то Харитонов сильно беспокоить меня стал….