Школа ворожбы и кудеснических искусств Лукоморье. Ватага Усатого Солнца

– Влюблённые как и прежде были неразлучны друг с другом, горевав лишь о том, что свадьба не состоится в день их первой встречи. Людмила нисколько не сомневались, что Руслан убьёт чародея и вот тогда то, уже ни одно дело их не разлучит.

– Прогуливаясь вечером, перед Купальской ночью, в яблочном саду, Руслан и Людмила, в крепких объятиях, стали прощаться друг с другом. Глядя на них, на их неземную любовь, не выдержало сердце вещей птицы Гамаюн. Усевшись на ветви яблони, под которой, в объятиях, прощались Руслан и Людмила, она поведала им,– О том, что Людмила обещана Кощею, о том, что витязя на смерть послали колдуны, о том, что это их последнее свидание, о том, как им, разлукой вечной станет смерть Руслана, и заточение Людмилы, в объятиях тьмы.

– Вздрогнули сердца влюбленных, от уготовленной им судьбы. Печальные глаза наполнились слезами,– слезами боли неизбежного расставания, слезами обиды, что были преданны они, слезами горечи, не сбывшейся любви. Вся жизнь потеряла свой смысл, а смерть, стала единственным выходом для них. Поклявшись когда то друг другу, что не в жизни, не после смерти, не будут разлучены они, решили Руслан и Людмила, утопиться в Тихой реке. Нарушить судьбы все планы, и лучше духами речными им в купальскую ночь стать, чем отдана будет во мрак Людмила, где будет по смерти Руслана, до конца своих дней, она страдать.

– Но у судьбы видимо, были на счёт влюблённых, сосем другие планы. Держась крепко за руки, Руслан и Людмила, уже покидали яблочный сад, как перед ними расцвёл цветок,– чей дивный свет сокрыл влюблённых, от мира бренного сего.

– Как вы понимаете дорогой друг, дальше нам известно лишь только то, что когда сияние огнецвета прекратилось и он загорелся как факел,– Руслан выхватив свой легендарный меч, и подняв Огнецвет над головой, шагнул на извилистую дорогу, что открылась перед ним. Без страха и сомнения, он мечом прорубил себе дорогу до Алатырь-камня. Тем временем, как только за Русланом закрылась дверь портала, над яблочным садом нависла чёрная тень, от тучи закрывшей собой звёздное небо. Сверкнув зелеными молниями, из тучи той, вылетел Кощей, сидящий верхом на чёрном змеи Аспиде. Он схватил Людмилу и улетел с ней за горизонт.

– Когда Руслан вернулся, от Алатырь-камня, у него не было каких то волшебных предметов, лишь только доспех на нём, подаренный Ладой и его меч. В одиночку, он отправился в Аркону, где находилась его ватага. Там собрав всех своих побратимов, на центральной площади города, Руслан заявил,– Что чернокнижника и Людмилы больше нет на белом свете, – что его и Людмилу предали волхвы,– что теперь с этого момента все колдуны и чародеи именуются чернокнижниками и подлежат уничтожению, вместе с их книгами по заклинаниям, и всеми магическими предметами которые они создали,– За исключением книг по толкованию звёзд и времени, зачарованных доспехов, зелий и эликсиров. Так же он сказал, что контроль над Алатырь-камнем переходит в руки мирян, чьим делом жизни теперь является борьба с каждым колдуном или любой магической тварью населяющей эту землю. Толпа мирян поддержала его. Миряне, при поддержки ватаги Усатого Солнца, в течении следующего дня, установили полный контроль над Арконой,– попутно истребляя всех ведьм и колдунов, из числа тех, кто не покинул город. Захватив в Арконе все капища и библиотеки, Руслан отдал мирянам приказ, покинуть границы Лукоморья, – увозя с собой все драгоценные металлы и камни, шкуры магических существ, ценнейшие свитки,– с датами схождения планет, по зелье варению, по всем магическим компонентам,– входившим в состав изготовления воинского снаряжения. А сам Фатаг, со свей ватагой, взяв лучшее оружие с доспехами, и запасшись зельями, подожгли Аркону со всех сторон, направляясь к школе ворожбы и кудеснических искусств.

– Тогда то мы и сразились с Русланом в первый раз. Раздался протяжный звук рога,– и чары защищающие территорию школы, в которые ударялась эта звуковая волна стали разрушаться. Ладьи на которых плыли миряне, прошли сквозь образовавшуюся брешь, попутно осыпая территорию школы градом стрел. Все стрелы были с оперением Грифа и булатным сердечником, смазанным на наконечнике зельем,– Ятри. Коснувшись любого барьера, будь то колдовские чары или же сырая земля, они вспыхивали белым магическим пламенем, воспламеняя воздух, и всё что находилось рядом со стрелой. Не прекращая обстрела, ладьи причалили к первому острову, откуда вся ватага и устремилась к Тысячелетнему дубу. Несколько кораблей удалось уничтожить заклятиями. Но многие причалили к суши. Около тысячи витязей сошлись в сражении с сотней колдунов. Под рёв рога, ватага единым строем начала продвигаться вперёд тесня колдунов. Задние ряды продолжали метать стрелы, во всех, до кого могли достать их луки. Первая стрела пробивала защитные чары, вторая уже разила насмерть. Тут то и появилась Лада. Встав возле дуба, она ударила по струнам свих гуслей. От этой магии, зелья и доспехи спасти не могли. Одурманенные видениями, витязи стали резать друг друга, прижиматься к земле, размахивая клинками во все стороны, они пытались отбиться от пустоты, в которой им мерещились самые жуткие создания, которых только можно себе вообразить. И только один Руслан, остался стоять во главе строя. Забрав копьё у пытающегося убить его витязя, он без раздумий бросился вперёд. Широкими шагами Руслан стремительно приближался к дубу, где рядом с Ладой находился и я. Видя его уже перед собой я поднял в воздух валун и швырнул его прямо в Руслана. Выставив свой меч перед собой, Руслан лишь присел на одно колено, а валун развалившись на куски не причинил ему никакого вреда. От нескончаемых ударов заклятий колдунов, его доспех начал святиться светло синим цветом. Руслан встав на обе ноги и сделав два широких шага вперёд, метнул копьё с такой силой, что у меня не было времени, что бы среагировать и защитить Ладу. Копьё пробило ей живот, и разбив цепь времён, пригвоздило её к дубу. Звучание струн прекратилось, разбитые пополам гусли, упали возле её ног. Фатаг обернулся, что бы убедиться, что его ватага ещё цела. В ней мало кому удалось уцелеть. Он развернулся и направился ко мне. В этот момент, мне лишь пришло в голову заклятием притянуть к себе камень, остаток того валуна. Массивный булыжник ударил Руслана в затылок, сбив с него шлем и повалив его с ног. Я не хотел убивать Руслана. Несмотря на то, что он сделал, я желал говорить с ним, но кто то из приближающихся к нам колдунов, поразил его молнией прямо в голову. Все собравшиеся ведьмы и колдуны окружили Ладу,– она успела лишь сказать, что сожалеет о том, что ей пришлось поддержать Синглит. Всё Лукоморье наполнилось слезами. Одни оплакивали своего Фатага, другие же оплакивали последнюю из древних предков ведьму.

– Мы разрешили оставшимся в живых витязям отдать все почести своему вождю. Вместе с мирянами, мы отправились на границу наших земель и на вершине Уральских гор, откуда был родом Руслан, погребли его тело, со всем его снаряжением. Он был великим сыном нашего народа!. Он был частицей нашей души.

– Но как же мы тогда все ошиблись. Мы не заметили, что в рядах павших мирян не было ни одного воеводы. А когда после погребальных церемоний и поминальных дней, колдуны настигли покинувших Аркону мирян, то у них в обозах был только провиант, золото, и вся бытовая утварь. Всё что было разграблено на капищах, исчезло вместе с воеводами и ватагой сопровождения. Община мирян, узнав о смерти Руслана, отказалась вернуться в границы Лукоморья, а мы не стали забирать у них добро, которое они увозили с собой.

– А каково было наше удивление, когда через двадцать три года, на вершинах Уральских гор, вновь раздался рёв погребенного с Русланом рога и появился раздуваемый ветром во все стороны стяг, с изображением усатого солнца на нём. Молодой Руслан прибыл к своей могиле, что бы забрать из неё свои доспехи и меч. Тогда никто не смог дать хоть какие-то объяснения этому факту. Вся полнота этой истории стала известна нам, лишь спустя тысячи лет, на Калиновом мосту, когда мне удалось поговорить с Русланом и опробовать ряд заклятий на нём.

– В ту Купальскую ночь, Руслан, открыв Огнецветом Алатырь-камень, получил дар даже больше, чем тот, о котором мечтали древние чернокнижники. Он получил печать духа над душой. После его физической смерти, его дух и душа, не теряют единую связь, они как единое целое, остаются в мире яви и способны вселяться в детей до седьмого месяца рождения, сохраняя при этом память своих прошлых жизней. До наступления тринадцати лет, дух дремлет в новом теле, а по достижению тринадцатилетнего возраста, становиться единственным хозяином и тела и разума, как нового вместилища, духа и души. Никакая ворожба, ни какие колдовские чары, не способны выдать истинного хозяина нового человеческого тела, в которое вселился его дух. Наделённый этой печатью, Руслан не может быть подчинён заклятиям контроля разума, на него не возможно напустить чары иллюзий, нельзя проникнуть в его сны, невозможно стереть его память. Даже после достижения тринадцатилетнего возраста, вся ворожба, показывает судьбу того человека, кому она предназначалась заранее. Его дух и душа навечно запечатаны в мире яви, именно поэтому чары не действуют на него. Руслан,– это бессмертный воин, кочующий из тела в тело, из века в век, помнящий, что стало с ним, и ведомый лишь одной, известной только ему, целью.

– На Калиновом мосту, только спустя многие века, нам стала известна, вся картина этой истории. До сего дня, всего двое выживших в той бойне, знали её. Это я сам и сестра Яги. Более ни кто, не был посвящён в неё.

Услышав эти слова, Яга слегка вздрогнула и взявшись за подбородок пристально смотрела на учителя.

– Так вот, мои дорогие, как сказал сам Руслан, он далеко не сразу понял силу востребованного им дара. А лишь спустя многие века, перед ним открылось, что он сам и есть печать, и что в его силе наделить его даром других мирян. Всего семеро и не более того. Семь королей древности, в обмен на всё, стали его вечной свитой. Как я думаю, они не возвращают свой изначальный облик, в котором прожили первую жизнь, до получения печати, это делает только Руслан. А вот, имена двух из них, как я предполагаю, одних из последних запечатанных Русланом, известны,– это побратим Руслана с Уральских гор,– Аттила, имя второго,– Вильгельм.

– Оставаясь запечатанными духом жизни в мире яви, их души,– подобны низшем духам, и не способны проходить сквозь защитные чары, которыми мы скрываем свои волшебные миры, а вот в детей мирян, рождённых с способностями волшебников, они смогут вселиться без каких либо проблем. Теперь вы понимаете уважаемый Джаят-Абхай, какой опасности может подвергнуться ваш внук Аджай, в стенах нашей школы волшебства. Нет никаких сомнений, что именно наша школа, станет основной целью Руслана. У волшебного сообщества нет мер, которые были бы разумными и смогли бы помешать Руслану попасть в наш волшебный мир.

– Тысячи лет Руслан уничтожал колдунов, ведьм и чародеев. Тысячи лет он охотился за нашими волшебными компонентами. Тысячи лет, он ждал нужные ему, схождения планет и в эти дни он зачаровывал и изготавливал доспехи и зелья. Его короли правят мирянами, рождаясь вновь и вновь в семьях избранных и предоставляя Руслану всё необходимое для воплощения его планов. А теперь мы сами приведём их, в телах волшебников. Может вам всё же лучше подумать над этим и не отправлять Аджая на обучение в нашу школу волшебства?.

– Мудрейший, вы же понимаете, что это невозможно. Аджай по праву поколений, должен учится на территории где находиться камень Чинтамани и стать его хранителем.

После этих слов все трое встали на ноги, Джаят-Абхай, кивком выразил свою признательность за гостеприимство и перед прощанием высказал одну мысль.

– Если Руслан осуществит задуманное, нам всем грозит катастрофа, независимо от того, в какой точке мира мы будем прятаться. Благодарю вас мудрейший, за столь высокое доверие и оказанную мне честь. Мы обсудим в Кулдхара сложившуюся ситуацию, я передам министру поведанные вами новые обстоятельства для нас, мы обязуемся хранить сведения о королях в тайне,– за семью печатями.

Джаят-Абхай достал с кармана кусок ткани, похожей на носовой платок и кинул его на землю. Перед ним возник большой ковер, парящий в воздухе, чуть выше травы. Он сел на него и произнес на прощание:

– Как хорошо, что в Лукоморье нельзя использовать пространственные чары. Терпеть ни могу никаких порталов и трансгрессий. Прощайте дорогие друзья!.

Ковер взлетел в небо и быстро скрылся из виду, за облаками.

Наступило утро. Лучи восходящего осеннего солнца наполнили всю округу золотым светом, который отражался в золотой цепи дуба и блеском множества вспыхивающих огоньков слепил глаза коту,– зажмуривая их по очерёдности, Баюн пытался наблюдать за всеми происходящими возле дуба событиями. Сбив крыльями листву, слева от кота, пролетел филин Баяна,– который нёс в когтях утренние газеты. Баян взял их в руку и не разворачивая ткнул ими в грудь Яге.

– Я уже знаю, что там пишут. Я перевожу тебя на должность министра по делам мирян. Ты должна знать о их мире абсолютно всё. Через двенадцать лет, ты займешь должность учителя и куратора всех факультетов в школе и будешь пристально следить за всеми учениками, кто прибудет к нам из-за границы Лукоморья.

– Учитель но как же…

– Яга, нет никаких но!. Да и ещё,– сегодня ты полетишь к своей сестре, её пребывание на погостах подошло к концу. Ей надо вернуться. Она займет место директора школы и будет учителем чернокнижья.

Баян отдал газеты в руки Яге, обернулся серым филином и держа в когтях свой посох полетел прочь. Филин принёсший газеты, забрав Баяновы гусли, полетел вслед за ним.

Яга подошла к дубу и присев в тени его ветвей, стала разворачивать заголовки газет. Баюн, присев прямо над головой ведьмы, также уставил свои глазища в утреннюю прессу.

– Посмотрим, что пишет «Молва Волхвов». Заголовок газеты гласил:– «Восход кровавого солнца над Лондоном». Яга стала читать в слух, статью напечатанную под заголовком.

– Сегодня ночью, ватага Усатого Солнца, возглавляемая Русланом, учинила самою крупную и кровавую расправу над колдунами, за последние триста лет. Нападению подверглось Министерство магии Лондона. Точное количество жертв пока не известно. На сей час, доподлинно известно, что выжавших свидетелей нападения нет. Также, в списках погибших, числиться и министр магии Лондона…

Не дочитав статью до конца Ведьма отложила её в сторону и развернула заголовок второй газеты.

– Ну вот, «Эпистолия Духов», как всегда выходит с мрачными пророчествами.

Заголовок гласил,– «Тёмное пророчество Гамаюн сбывается»!

Яга, быстро, глазами пробежалась по содержанию статьи и прочла, как ей показалось, самое важное.

– Воспользовавшись подземными туннелями простолюдинов, Руслан со своей ватагой разрушали колдовские чары и используя примитивные инструменты мирян, пробили дуру в стене, за которой находились отделения министерства… Яга быстро прочла текст дальше и проговорила концовку статьи: – Все защищавшие министерство магии Лондона колдуны, прибиты копьями к стене…, а самое худшее, что из-за надменности министерства Лондона, Руслан стал обладателем множества магических компонентов и заполучил хроносферу времени.

Ведьма просмотрела, меняющиеся в газете фотографии, с министерства Лондона, запечатлевшие места бойни, и подняв голову к коту высказала своё мнение о прочитанных ей в газетах новостях.

– В коем то веке я согласна с чародеями. Теперь Руслан получил массу компонентов, хранившихся в министерстве, а ещё и эту проклятущую хроносферу. И теперь я ещё узнаю, что Руслан такой не один, что у него семь королей в подчинении!. А самое лучшее в этом всём, что теперь я вынуждена вновь изучать, что там нового в мире мирян и следить за их образом жизни!. А потом оставить свои дела и жить на одно жалование учителя школы!. С каждым веком, я всё больше и больше начинаю жалеть о своём долголетии!.

Баюн выгнув спину и подняв шерсть так, что стал похож на круглый, пушистый шар, улыбаясь и скалив верхние клыки, не без удовольствия, сказал Яге:

– За семьдесят лет у мирян многое поменялось.

– Ну вот, а я про что! И теперь мне вновь надо всё это изучать!.

– Да надо!

– И потом жить на одно жалование!

– Да, на одно жалование! Зрачки кота округлились так, что заполнили собой все его глаза.

– Ааа!, и что мне теперь делать Баюн!?

– Лететь к сестре!. Ты же понимаешь почему мудрейший хранил в тайне сведения о королях?

– Понимаю!. Могли бы и меня посветить!. Спасибо тебе замурчательный кот!. Всегда знаешь как поддержать!.

Яга отойдя от дуба, засунула пальцы в рот и свистнула с такой силой, что у кота уши прижались к голове. В это же мгновенье, с поляны исчезла скатерть с ночными яствами,– обернувшись вновь платком она прилетела в руку ведьмы, а её ступа в миг подскочила к ней. Она запрыгнула в ступу и повернула голову к коту, что бы попрощаться.

Кот вылизывая лапу и протирая ей уши, промурчал Яге, – Передавай привет Муррене.

– Обязательно передам! До встречи кисуля!

Глава четвёртая

Две сестры

Яга быстро прилетев в свой терем, прошлась по комнатам второго этажа, и взяв с собой некоторые магические предметы она вернулась в гостиную первого этажа. Гостиная хорошо освещалась светом восходящего солнца, лучи которого проходили через мозаику окон,– расположенных по паре на стенах терема. На мозаиках, разноцветными стеклами были изображены птицы с девичьими лицами, ягоды и цветы переплетающиеся меж собой ветвями и листьями. Комната была заставлена деревянной резной мебелью, оббитой красной тканью с золотистым орнаментом. С лева меж окон находился очаг. На стенах гостиной было несколько картин с изображением пейзажей местности. Смотря на них складывалось впечатление, что смотришь через открытое окно,– весь пейзаж жил своей жизнью;– Тучи двигались, начинался дождь, появлялась радуга, птицы на ветвях деревьев сменяли друг друга, а где то шёл снег в горах. На левой стене от входа, возле лестницы ведущей на второй этаж, в золотой оправе висел большой портрет молодого гусара,– одетого в такой же чёрный мундир, как тот, что носила Яга. На картине гусар улыбался и время от времени закручивал к верху свой ус. Его тёмный, кудрявый волос трепался на ветру, а яркие, карие глаза,– были немного печальны. На его руках были одеты чёрные перчатки с разноцветными драгоценными рунными камнями и движением пальцев он ловко вращал рукоять сабли. Сова, что сидела на верхушке часов,– сделанных под высокий пень дерева, проохала девять часов утра. Яга подошла к столу, что стоял в центре комнаты, и налила себе в бокал жидкость, из хрустального графина,– в котором плавал бурый гриб с розовыми цветами. Подняв бокал и посмотрев на портрет гусара она сказала: – Иван-чай, для бодрости духа!. Затем отправила воздушный поцелуй картине,– с которой гусар,– отправил ей, ответный, воздушный поцелуй. После этого ведьма подошла к зеркалу, что размером было с её рост и находилось меж окон, по центру стены, напротив входа в её дом,– коснулась его волшебной палочкой и произнесла: – 'Одат-Тораман'. От зеркала заключённого в каменную оправу, стало исходить тусклое, голубоватое свечение, Яга шагнула в зеркало и исчезла из комнаты.

Она вышла из сквозной, прямоугольной, каменной арки находившейся на западе, от Тысячелетнего дуба. Это было начало земель, именуемых колдунами «Чёрные погосты». Именно на этих землях, во времена войны древних, происходили самые яростные сражения. Земля здесь была насквозь пропитана чёрной магией. У всех здешних деревьев,– кора была чёрного цвета и на них не росла листва. Ветер тут дул всегда только в одну сторону;– Днём он уносил на запад чёрный дым, который, выходил из двенадцати гигантских печных труб, стоящих вдоль границы Чёрных погостов, – и этот дым, закрывая собой всё небо, скрывал свет солнца. Так чародеи, живущие во втором по величине в Лукоморье городе,– Тораман, не давали чёрной магии расползаться дальше, в глубь Лукоморья. А к ночи,– ветер стихал, дым переставал валить из печных труб и небо становилось чистым и ясным. Свет солнца был опасен здесь тем, что за день он мог придавать тёмной энергии здешних мест ещё больше силы и тогда ночью, на погостах, при свете луны, порождалась масса тёмных тварей,– коих здесь и так, без дневного света солнца хватало. Сам же город Тораман,– был далеко не однозначным местом. Помимо здешних чародеев,– кто соблюдал заветы предков, и помогал колдунам сохранять мир в Лукоморье, сюда стекались,– все ссыльные колдуны, осквернители всех мастей, лихие люди, убийцы, некроманты и представители разных оккультных объединений чародеев, которые зачастую враждовали друг с другом.

Перед Ягой стояли два обелиска из чёрного камня,– высотой тридцать шесть метров и достающих ровно до середины двух печных труб, что были по обе стороны от них. Яга прошла между обелисками и оказалась уже на чёрной и каменистой земле. Извилистая дорога уводила в даль, где виднелся сам город, а по обе стороны дороги стояли надгробные валуны и склепы, да вбитые в землю деревянные колья с табличками, на которые громко каркая садились чёрные вороны. Справа был валун с надписью: «До Торамана семь километров двести метров,– дойдёт лишь тот, кто в керсту добровольно шагнёт». Сразу же за валуном, стояли в ряд,– семь чёрных на половину разбитых гробов,– в которых лежали уже почти разложившиеся мертвецы.

– Вот проклятущие пакостники!. Приподняв бровь и схватив одной рукой себя за талию Яга выразила своё возмущение.

– Да чтоб к ним всем лихо прицепилось!.

Ведьма подошла к гробам, тяжело вздохнув подумала про себя,– что деваться ей некуда и надо лететь. Она указала своей волшебной палочкой на один из гробов и произнесла название чар,– 'Мастрота'. В это же мгновенье доски гроба стали сколачиваться, подушка и покрывало стали белоснежного цвета, а покойник в нём,– сел на конце гроба, ухватившись за кроя, своими костяными руками. Яга шагнула в гроб и присела на подушку. Гроб неспешно поднялся в воздух и полетел над извилистой дорогой, в сторону города Торамана.

Пока гроб неспешно приближался к городу, Яга решила посмотреть на местные достопримечательности. Она достала из кармана плаща монокль и установив его в левый глаз, поворачивая золотую цепочку по кругу, начала осматриваться.

Слева от себя она увидела, как подобно небольшой скале, лежала чёрного цвета,– огромная человеческая голова,– с пустыми глазами и наполовину раскрывшимся ртом.

– Вот он, Талос. Гигант, что сотворён чародеями древности, из чёрного орихалка и оживлённый магией для покорения этих земель. Теперь он, тысячи лет служит здесь всего лишь памятником, безумия древних.

Ведьма посмотрела на то, как внизу, несколько сгорбленных вурдалаков, своими вытянутыми как у волков мордами,– вцепились в ожившего мертвяка и разгрызая и отрывая от его тела конечности, уносили их в разные стороны.

– Надо будет зайти в «Корни и Кости» посмотреть, может кто-то, что ни будь ценное продаёт. Проговарила, она про себя.

Гроб приблизился к двум обелискам,– подобным тем, что стояли на границе «Чёрных погостов» и плавно опустился на землю возле них. Яга неспешно вышла из гроба, после чего мертвец, сидящий на его краю, вновь улегся в него. Гроб накрыло крышкой лежавшей на земле возле обелиска, после чего он вновь поднявшись в воздух, полетел в обратную сторону.

Сразу за обелисками находилась широкая дорога,– ведущая к центру города и ведьма неспешно пошла по ней. Вся дорога была вымощена камнем,– блоки которого очень плотно прижимались друг другу и все блоки были одного уровня. По обе стороны дороги стояли двухэтажные дома, с чёрными косыми крышами и несколькими печными трубами, выходящими из них. У большинства этих домов окна были закрыты ставнями, и лишь в немногих был виден свет от горящего в них огня. Так же, многие из этих домов, имели небольшой палисадник, примыкающий почти в плотную к дороге,– в котором произрастали различные плотоядные растения и цветы. На обочине дороги, стояла чёрная карета,– с позолоченными ручками на двери и с двумя зажженными светильниками на крыше. На месте кучера сидел говорящий гавран, который заметив приближающуюся ведьму,– широко раскрывая клюв и поднимая свои чёрные перья на голове, начал выкрикивать ей:

– Три медяка до центра колдунья!. Всего три медяка до центра!, домчу за одно мгновенье!.

Слева от Яги пронесся холодный и резкий ветерок, который растрепал её волнистый волос. Откуда то сверху, на другой стороне дороги, возникла сидящая верхом на старой метле, пожилая ведьма. Под мышкой у неё была плетёная корзина, прикрытая красной тканью. Одета она была в серый длинный халат, с вышитыми на нём красными розами. Спрыгнув со свой метлы, она посмотрела на Ягу и смачно плюнув на дорогу сказала:

– Тьфу, шишига болотная!. После чего развернувшись к Яге спиной пошла в свой дом.

Справа от Яги распахнулись ставни окна, на нижнем этаже дома. В его окне возник держащий в одной руке чёрную свечу, молодой колдун,– в чёрной жилетке-безрукавки. Левая сторона его лица была сделана из похожего на хрусталь стекла,– за которым было видно как по его жилам течёт кровь. Он протянул к Яге левую руку,– которая также была из хрусталя и мерзким, стальным голосом спросил её: