Полная версия
Глеб Габбазов
Глубокой ночью
Предисловие
Дорогой читатель! Рад представить тебе свой дебютный сборник историй – «Глубокой ночью». Суммарно, со дня написания первого рассказа, сборник составлялся почти три года. Да, соглашусь, долго, ведь я работал с перерывами, и тогда профессионально заниматься писательством не планировал. Но сейчас, когда я уже не могу не писать, всё будет создаваться быстрее.
Данный сборник стал первым в цикле «Тёмные рассказы», и включает в себя 22 истории. Первоначально их планировалось всего 16, но тогда сборник бы получился совсем небольшим. Хорошие они, или плохие, оценивать вам. Лично я очень самокритично отношусь к своим трудам, и считаю, что сборник получился примитивным. Кстати, к названию сборника я шёл довольно-таки долго, и изначально планировал назвать его совсем иначе. Несмотря на это, я, как писатель, надеюсь, что небольшое удовольствие от прочтения, щепотку мурашек и адреналина вы всё же хоть немного, но получите!
Не буду больше отвлекать, начинайте погружаться в мир хоррора и ужасов, которые таит в себе глубокая ночь!
Тварь из леса
В конце весны пропало несколько детей. Они ушли поиграть в лес, и не вернулись. Деревенские решили, что они наткнулись на голодного медведя или на волков, которые в этот год сильно осмелели, и всё ближе подходили к границам деревни. Глава деревни, Аристарх, собрал мужиков. Они несколько дней прочёсывали округу, но так ничего и не нашли. Погоревали немного, и вернулись к прежним делам. Когда деревня граничит с диким лесом, полным опасного зверья, потерь не избежать.
Деревня была занята уборкой урожая, когда грянула новая беда. Жена главы пошла к реке постирать бельё, и не вернулась. К вечеру её нашли в паре километрах в лесу, распятую на сосне. Живот был вспорот ударом мощной когтистой лапы, внутренности были растянуты на ветках, как жуткое украшение. Убитый горем Аристарх вновь попытался собрать отряд для поимки жуткой твари, но в этот раз откликнулись только трое…
Белобородый Иван и рыжебородый Ефим с юности занимались охотой, и могли загнать в западню любого зверя. С собой взяли сына Ивана, Никиту. Он хоть и был юн, но уже успел доказать свою храбрость и выносливость.
Они уже пол дня шли по лесу, так ничего и не обнаружив, как вдруг, наконец, Никита увидел первую зацепку. Возле дерева был чёткий след из сломанных веток и отпечатков лап. По виду было сложно сказать, что это за животное, но если у него есть лапы, значит оно может попасться в капкан. Это хорошая новость. Тайга встретила их недружелюбно. Мошкара, кружившая облаком, выедала глаза и не давала сосредоточиться. Не спасал и пырей, соком которого они обильно намазали кожу перед выходом. Начинало темнеть.
След вывел их на небольшую поляну, окружённую деревьями. Немного посовещавшись, они решили остановиться здесь на привал, быстро развели костёр и достали еду. Ефим закинул в рот кусок сала и смачно укусил луковицу.
– Никитка, ты мне скажи. Раз ты женишься, кто нас с Иваном прикрывать будет? – с улыбкой спросил Ефим.
– Дядь Ефим, не беспокойтесь, пока вы рядом, девушки уж точно не подойдут. – улыбнулся Никита.
– Ну ты шутник конечно. – продолжал говорить Ефим, явно не впечатлённый шуткой.
Дневная усталость особенно чувствовалась после еды. Оставив Никиту сторожить, мужики легли спать.
***
Сквозь сон Иван почувствовал, что кто-то трясёт его за плечо. Он нехотя приоткрыл глаза и увидел сына, застывшего над ним с ружьём на перевес.
– Я слышал что-то в кустах. – тихо и испуганно сказал Никита.
– Понял, иди буди Ефима. – почти шёпотом, сказал Иван.
Никита аккуратно подошёл к Ефиму и начал тормошить его. Иван взял ружьё. Ефим приоткрыл один глаз:
– Чего тебе? – нервно спросил он. Невыспавшейся Ефим был зол как чёрт, а выглядел и того хуже.
– Дядь Ефим, я в кустах кого-то слышал… – вновь сказал Никита.
– Малой опять ёжиков напугался. – усмехнулся Ефим.
Вдруг сверху, с деревьев, спрыгнула какая-то тварь. Она была лысой и серой, с очень длинными конечностями, глаза горели голубым огнём, а на лапах были мощные и огромные когти. Никита попытался ударить зверя прикладом ружья, но тварь легко увернулась и мощным ударом отбросила Никиту к дереву. Зубы твари вонзились в мягкую плоть шеи Ефима. Он попытался высвободиться, но силы явно были неравны. После тварь резко отступила в кусты, во тьму, забрав с собой Ефима. Иван вскинул ружьё и начал целиться во тьму, но какие-либо звуки пропали. Тело Ивана забила мелкая дрожь. Он был опытным охотником, и не раз бывал на волосок от смерти, но эта тварь его по-настоящему пугала.
Он подошёл к сыну, который так и остался лежать у дерева. От удара тот потерял сознание, на руке остались три глубокие, рваные раны. Иван уложил его поудобнее, промыл и перевязал рану на руке. Благо, ему приходилось делать это раннее. Взяв ружьё покрепче, Иван начал ждать рассвета.
Ночь казалась Ивану почти бесконечной. Он напряжённо переводил взгляд от дерева к дереву, от одного куста к другому, пытаясь различить мельчайшее движение. Ружьё обычно давало ему ощущение силы. Он чувствовал какую-то власть над зверем. Но в этот раз всё было иначе. Тварь подошла к ним практически беззвучно, и рухнула с деревьев, застав врасплох. Иван не знал, смогут ли они убить её, и боялся.
Никита так и не очнулся. Он болезненно постанывал, и иногда беспокойно метался во сне. После того, как зверь утащил Ефима, с той стороны не донеслось ни звука. Скорее всего, их товарищ был мёртв. Спасать его было плохой идеей, тем более с раненным сыном на руках. Сейчас, в первую очередь, нужно подумать о выживании. До деревни почти день пути, а если придёться тащить Никиту, то все два. А значит, ещё одна бессонная ночь с оружием в руках.
В какой-то момент Иван заметил, что кроны деревьев начали пропускать первые лучи света. Нужно было поменять у Никиты повязку. Старая пропиталась кровью и сероватым гноем, и всё это засохло крепкой коркой, которую он и попытался аккуратно отодрать. Никита вскрикнул и проснулся. Оглядел поляну затуманенным взглядом.
– Где дядя Ефим? – тихо спросил он уже зная ответ.
Иван промолчал, перевёл растерянный взгляд на рану, и дёрнул ещё раз. Повязка отлетела с небольшим треском, и в нос ударил сильный запах гнили. Он охнул от открывшейся картины: кожа вокруг раны посинела и казалась совсем безжизненной. По краям появились бурые воспалённые вены. Рана пульсировала и казалась живой. Скорее всего, руку уже не спасти. Он бы отнял её прямо здесь, чтоб не дать заразе проникнуть дальше, но без инструментов и помощи, это почти наверняка убило бы сына.
Иван достал из рюкзака фляжку с водой. Дал глотнуть сыну, и отпил сам. Затем из той же фляги промыл рану. Лицо Никиты исказила боль. Затянув покрепче новую повязку, Иван помог сыну подняться, и они медленно двинулись в путь, назад, в деревню.
Выйдя с поляны, Иван сразу заметил примятую траву, по которой тварь тащила Ефима. След уходил к большому дереву, метров сорока. Иван поднял взгляд и замер. На него уставилось мёртвое лицо Ефима. Живот был вспорот. Кажется, тварь оставила его здесь как предупреждение, как страшный знак, который давал понять, что преследовать её не стоит. Иван двинул дальше, потянув за собой Никиту.
Далеко они не ушли. Бессонная ночь не дала восстановить силы, да и Никите становилось всё хуже. Его бросало то в жар, то в холод, он уже не осознавал себя и начал бредить. Был вечер, когда они остановились. Никита упал на траву и вновь потерял сознание. Зараза всё глубже проникала в его тело. Рука полностью посинела.
Иван развёл костёр и достал остатки еды. Проглотил без аппетита. Хлебнул воды из фляги, ружьё привычно легло в ладони, отгораживая его от ужаса, таящегося в тенях. Наступала ночь. Было тихо, даже ветер не дул. Иван несколько раз поднимался, чтобы немного размяться. В какой-то момент усталость взяла своё, и в очередной раз моргнув, он уснул.
***
Иван резко проснулся. Он понял, что уснул.
– Чёрт! Сколько я проспал? – пробормотал он и замер, взглянув на сына.
Место, где лежал Никита, было пустое. Паника скрутила тело Ивана. Он подскочил ближе и тут же заметил след из мятой травы и крови. Чтобы здесь не произошло, это было совсем недавно. Сердце Ивана сжалось от тоски и гнева. Страха больше не было.
– Я убью эту тварь! – крикнул Иван и рванул по следу.
Кровавый след петлял между деревьями. Несколько раз Ивану пришлось остановиться, чтобы в свете луны разглядеть ещё одну подсказку. Где-то примята трава, где-то обломаны ветки. Иногда он натыкался на глубокий след в грязи. В какой-то момент Иван замер и прислушался. Из-за ближайших деревьев доносились какие-то звуки, похожие на чавканье. Он тихо подошёл и выглянул из-за листвы. Увиденное его повергло в ужас: в паре метров от него тварь ела Никиту, точнее то, что от него осталось. Ноги были съедены, грудь и живот вспороты, челюсть отсутствовала.
Ивана охватила злоба и ненависть. Он прицелился, задержал дыхание и положил палец на спусковой крючок в готовности стрелять. Тварь резко подняла на него взгляд.
– Сдохни! – крикнул Иван и выстрелил.
Злобный рёв твари окатил весь лес. Затем на него метнулась всё ещё живая тварь. Пуля попала чуть выше сердца, и выйдя с другой стороны, раздробила лопатку и вырвала ломоть плоти. Левая лапа безвольно повисла. Тем не менее, правая всё еще отлично работала, и на Ивана обрушился град ударов. Рана ослабила тварь, но даже сейчас, Иван с трудом успевал отбиваться, надеясь, что старенькое ружьё ещё раз спасёт ему жизнь. В какой-то момент, получив особенно сильный удар, Иван запнулся и упал навзничь. Тварь кровожадно зарычала и замахнулась, но так и не сделала удар. Иван выстрелил ей в живот, проделав огромную дырень. Тварь опустила лапу, и завалилась на спину. Иван поднялся, морщась от боли. Когти всё же достали его. На руках были неглубокие порезы. Стараясь не думать об этом, он подбежал к телу Никиты. Сев на колени перед ним, он зарыдал. Тварь забрала у него единственного сына, единственного родного человека. Недолго думая, Иван взял ружьё, нацелился себе на голову, и нажал на спусковой крючок.
Озеро
Дорога уходила за горизонт. Было ощущение, что она не собиралась заканчиваться. Летнее солнце нестерпимо жарило. Роман был в дороге уже несколько дней. Хотелось помыться и поспать, да и телефон нуждался в зарядке. Он должен был добраться до города пару часов назад, но видимо свернул не туда и заблудился. Гордость мешала признать это и вернуться на ту злополучную развилку.
За очередным поворотом асфальт закончился, и машина затряслась по грунтовой дороге, которая через пять минут вывела Романа к спрятанному среди деревьев лесному озеру. На берегу был построен небольшой причал, поросший мхом. Водная гладь поблёскивала, играя с солнцем. В центре озера, в ста метрах от берега, торчал небольшой островок, состоящий из куска скалы и нескольких деревьев. Роман и не знал, что тут есть такая красота. Прям как в фильмах, или на эстетических фотографиях из интернета.
Недолго думая, он затормозил и вышел из машины. Отличное место, чтобы отдохнуть и освежиться перед последним рывком. Город подождёт. День близился к концу и солнце уже успело нагреть водоём. Скинув одежду, он медленно зашёл в озеро по колено, а затем радостно занырнул с головой. Вода приятно холодила уставшее тело, смывая дорожную пыль и наполняя энергией. Он медленно плыл вперёд, любуясь открывающимися видами и получая неимоверное удовольствие от водной прохлады.
Почти доплыв до того островка, он почувствовал, как нога ткнулась во что-то твёрдое. Видимо здесь было неглубоко. На поверхность всплыло несколько пузырьков. Роман решил поднажать, чтоб быстрее доплыть и отдохнуть. Вдруг что-то обхватило его лодыжку и потянуло вниз. Он последний раз втянул воздух и пошёл под воду. Ноги судорожно дёргались, пытаясь освободиться, но ничего не получалось. Грудь сдавило, Роман запаниковал. В какой-то момент он посмотрел вниз. Огромная, тёмно-зелёная лапа обхватила его ступню. Толстые длинные пальцы с перепонками между ними оканчивались крючковатыми когтями. Она тянула его вниз, где в темноте светились два маленьких злобных жёлтых глаза. Воздух почти закончился, Рома дёрнулся в последний раз и внезапно нога освободилась. Видимо тварь уже не ожидала сопротивления и ослабила хватку.
В несколько гребков Роман оказался на поверхности, и жадно втянул воздух, закашлявшись. Затем он быстро поплыл к каменистому берегу. Выйдя из озера, Роман, тяжело дыша, упал на колени и начал отползать от воды. В том месте, где он встретился с тварью, вода забурлила и пошла пузырями. Нужно было осмотреться и попытаться спрятаться. В воде у него не было шансов выжить. Пройдя десяток метров, он заметил в скале углубление, которое оказалось достаточно просторной пещерой. Здесь можно было попробовать спрятаться от твари, если она всё-таки выйдет на поверхность. Внутри было прохладно и пахло сыростью и гнилью. Роман вжался в стену и замер, собираясь с мыслями. Даже если тварь не будет его преследовать, нужно придумать, как добраться до большого берега, и что делать, если придётся ночевать на острове.
Его мысли прервала промелькнувшая у входа тень, проверять кто это не хотелось. Роман отступил от стены и начал отходить вглубь пещеры. Капли воды неприятно стекали по холодному телу. Пещера оказалась на удивление длинной, сеть поворотов уводила Рому вниз, в темноту. Сзади слышались грозные и чавкающие шаги. Чтобы это ни было, оно шло за ним. Свет совсем не проникал сюда. Идти приходилось на ощупь, но выбора не было. В какой-то момент стены разошлись и Роман оказался в просторном месте. Узкая щель в потолке пропускала небольшую полоску света, которая позволяла немного осмотреться.
Вдруг под ногой что-то захрустело. Роман нагнулся и обомлел. Пол был услан костями. Большую часть из них пережевали в труху. Но в некоторых ещё проглядывался прежний хозяин. Самое страшное – они принадлежали человеку. Вдруг он услышал хруст костей сзади. Кажется, прятаться здесь было плохой идеей…
Затерянная деревня
– Дальше сами добирайтесь. Машина туда не проедет. Заеду за вами завтра утром. – сказал голос водителя машины.
Утром, когда Андрея отправили наладить связь с одной из деревушек, из которой давно не было вестей, он и не думал, что его занесёт в такую глушь. Дорогу размыло дождём. Недавно купленные сапоги вязли в грязи, каждый шаг давался с трудом. Предполагалось, что он дойдёт до места, быстро выяснит, сколько в деревне осталось жителей, и, наладив связь с главой, вернётся в город. На всё – часа два-три, не больше. Но с этой погодой, шансов закончить всё быстро просто не оставалось.
Лес начал редеть. Из-за дымки тумана показались силуэты первых домов. Увидев их, Андрей засомневался, остались ли в этой деревне жители, уж больно заброшенно смотрелись эти дома. Краска на косых стенах давно облупилась, крыши поросли травой, ни в одном окошке не было видно света.
Андрей остановился посреди улицы и начал оглядываться, в надежде найти хоть какие-нибудь признаки жизни. Дождь неприятно моросил, буквально выкалывая глаза. Холодный ветер пробирал до мурашек. Позади скрипнули несмазанные петли. Обернувшись, Андрей увидел в одном из окон чей-то силуэт. Подойдя к двери, он внимательнее осмотрел дом, тот мало чем отличался от остальных. Такой же разваленный и покинутый. Андрей несколько раз ударил в дверь и замер в ожидании. Ничего не произошло, внутри было тихо. Он поднял руку, чтобы постучать ещё раз, но дверь внезапно открылась.
Глаза Андрея упали на небогатое внутреннее убранство: грубую деревянную мебель, пыльную печь. На столе, в углу, громоздились колбы и банки, над столом, в несколько рядов висели полки с разноцветными склянками.
Андрей сделал несколько шагов вглубь. В нос ударил спёртый воздух, отдававший гнилью и плесенью. Он медленно поплёл в дальний угол комнаты, где виднелась ещё одна дверь. Ему предстояло задержаться здесь до утра, и было бы неплохо найти хоть какой-нибудь лежак. За дверью была небольшая спальня с пыльной деревянной кроватью в углу, на стене напротив кто-то намалевал огромный круг, исписанный символами.
Андрей подошёл поближе, чтобы рассмотреть круг. В некоторых местах было видно, что покрасы накладывались друг на друга, и по цвету было понятно, что делались они в разное время.
Андрей повернулся к двери и вскрикнул от неожиданности. На кровати сидела маленькая девочка в белой ночнушке, тонкие бледные руки гладили волосы, доходящие почти до пят.
– Откуда ты? Ты живёшь здесь? – испуганно спросил Андрей.
Он попытался взять себя в руки, но лёгкая дрожь в голосе всё же выдавала испуг. Девочка не ответила, лишь утвердительно кивнула, и продолжила поглаживать волосы.
– Одна? – продолжал Андрей.
– С тётей. Она скоро вернётся.
– Хорошо. А где живёт ваш глава?
– Нет у нас главы, он давно умер. В деревне немного народу осталось. Люди боятся сюда приезжать. Тебе ведь, тоже страшно?
– А кого мне бояться? Тебя? – спросил Андрей.
Он с трудом сглотнул.
– Её…
Девочка мотнула головой куда-то в сторону нарисованного знака, Андрей с трудом заставил себя повернуться. Знак по-прежнему уродовал стену. Ничего опасного он не заметил. Он повернул голову назад и ужаснулся: перед ним стояла тощая старуха, глаза были красные, нос крючком, кожа зеленоватого оттенка, изо-рта торчали клыки.
Не помня себя он выбежал на улицу, и упав на землю, долго полз в грязи, пытаясь убраться подальше.
Вдруг дверь одного из домов открылась, и на Андрея упал свет.
– Ты чего разорался? Людям спать не даёшь. Заходи. – произнёс старческий голос.
***
Огонь в печи приятно трещал и согревал продрогшее тело. Немного тепла и сладкий чай. Это всё, что нужно для того, чтобы успокоиться и почувствовать себя в безопасности. Старика звали Тихомир. Андрей рассказал ему свою историю, а тот слушал, не перебивая.
– Значит, хочешь узнать, что случилось с деревней? – Тихомир дал Андрею время прийти в себя, прежде чем начал разговор, – рассказ не быстрый, хотя, ты всё равно никуда не спешишь. – его губ коснулась улыбка. Андрей утвердительно кивнул.
– До утра нос на улицу не высуну.
– Это хорошо. В общем, слушай. Случилось всё это лет шестьдесят назад. Марья, та что тебя напугала, травницей у нас была. Тихо жила на конце деревни, днями в лесу пропадала, травы собирала, народ лечила. Ей тогда пятый десяток стукнул, а она выглядела очень хорошо, знала что-то. За это её деревенские и невзлюбили. Случись чего: поросёнок мёртвым родился, или молоко быстро скисло, так это Марья виновата. Она ведь колдунья, значит с чертями водится. Много чего про неё собирали. А она не жаловалась, лечила кого могла, растила племянницу, Катьку. Так бы и шло всё своим чередом, но пришла в деревню хворь. Взрослых не трогала, только детей. Много их умерло. Деревню как подменили. Убитые горем жители и этот ужас тоже повешали на Марью. В одну из ночей кто-то дом её поджёг. Когда мы проснулись, было уже поздно. Но как оказалось, Марьи не было дома. Вышла на ночь, хвоща запасти, его лучше ночью собирать. Дома только Катька осталась. Когда Марья вернулась, только тлеющие угли остались. В тот момент в ней что-то поменялось. Вместо деревни, она ушла в лес. Вернулась потом через неделю, в одну из ночей. Налетела на деревню чёрным ураганом, и выжгла всё дотла. С тех пор это место наш ад, и бродят в нём живые мертвецы. Как вечное напоминание о том, что совершили…
– А как же вы? – спросил Андрей.
– И я Андрюша, и я. Да и ты скоро будешь, как все соберутся.
В горле запершило, Андрей с трудом сглотнул.
– Ты, Андрюша, на нас не злись, холодно нам, ветер до костей пробирает. А свежая кровушка… она ведь крепче чая греет…
Лицо старика начало зеленеть и покрываться трупными пятнами. Глаза пожелтели, изо-рта вылезли клыки. Он продолжал хищно смотреть на Андрея. Тело Андрея забила дрожь, он чувствовал, что обречён, и внутренне сжался, пытаясь найти выход из ситуации. Воздух начал наполняться застарелым гнилым смрадом. Дверь позади внезапно заскрипела, и вздрогнув, Андрей бросил кружку, соскочил с табурета, и бросился бежать. Позади послышалось злое шипение старика.
Андрей распахнул дверь и выскочил наружу. В лицо тут же ударил мокрый ветер и запах сырости. Андрей вскрикнул от испуга, и раскатившись на грязи, завалился на спину. Дом со всех сторон обступили зловещие тени, от которых веяло мраком и голодом. Они медленно подходили ближе, пошатываясь и толкаясь. Сквозь дождь Андрей начал различать тихий, монотонный шёпот. Не дойдя до него пол метра, они остановились и замерли. Неподалёку послышались грозные, неторопливые шаги. Тени, окружившие его, начали поворачиваться на звук.
– А вот и хозяйка пожаловала. – раздался голос Тихомира.
Тени стихли, и над ними показалась ведьма, чьё тело, извращённое злобой и чёрной магией, совсем утратило схожесть с человеческим. Зеленоватая кожа облепила худое, покрытое язвами тело, из которых как у многоножки выходили пары крючковатых рук. Она посмотрела на Андрея, и у него перехватило дыхание. Он крепко зажмурился и начал ждать своей участи, пытаясь вспомнить любую молитву.
Прошла минута, затем вторая. Ничего не происходило. Он с трудом открыл глаза и увидел, как первые лучи солнца начали заливать улицу. Тени начали терять плотность, становясь полупрозрачными. На Андрея они больше не смотрели. Он понял, что это его шанс. Андрей подскочил и побежал, плутая между домами. Добежав до леса, он обернулся, чтобы удостовериться, что за ним никто не гонится. Вместо деревни была голая земля, на которой не росла даже трава. Андрей на глаз определил, в каком направлении находится дорога, и побежал в её сторону.
Спустя несколько дней в деревню приехала полиция, в поисках пропавшего человека. Но ни его, ни деревни, ни каких-либо следов найдено не было.
Оборотень с озера
О смерти своего дяди Саша узнал в конце июня. Сам Саша дядю видел только три раза в жизни, два раза в детстве и один раз в юности, когда Филипп Викторович, так звали дядю, приезжал к ним в гости. В наследство Филипп Викторович оставил Саше дом в деревне, которая находилась не так уж и близко.
Как выяснил Саша, деревня называлась «Серебряная», название получила благодаря «Серебряному» озеру, на котором и стояла. Саше хоть и не хотелось туда ехать, но дом всё-таки посмотреть надо было. Благо, Саша недавно купил машину, поэтому на автобусе или с кем-нибудь ехать не пришлось.
Из города Саша выехал в восемь утра, ехал почти без остановок. Около десяти вечера он подъехал к развилке. И, к большому Сашиному сожалению, указатель «Серебряная, 4 км» находилась именно на той части развилки, где не было бетона, а была грунтовая дорога, усыпанная ямами и грязью. Саша свернул на грунтовую дорогу и поехал. Грязи там было не так много, но страх застрять был. Он ещё минут пятнадцать мучился с этой дорогой, пока наконец она не закончилась. Саша остановил машину. Дорога здесь обрывалась. Саша вышел из машины. Перед ним была маленькая, заросшая тропинка, ведущая куда-то вдаль, а рядом стоял старый, деревянный, обросший травой указатель:
«Серебряная»
– Наверное я приехал сюда зря. – сказал Саша зная, что в этой глуши элитного дома уж точно не будет.
Саша ещё немного постоял, а потом решил всё-таки пойти. Он направился по этой тропинке. Она была почти заросшая, и у Саши промелькнула мысль, что деревня давно заброшена. Через десять минут Саша увидел дома, а после вышел на небольшой холм. С этого холма тропинка вела вниз, а на деревню открывался потрясающий вид. По середине было небольшое озеро. Домов было немного, восемь на этой стороне озера и пять на другой. Саша полюбовался видом и пошёл вниз.
Вскоре он уже был в деревне. Было тихо, ни души. Он подошёл к одному из домиков. Дверь была выломана, дом порос травой. Внутри осталась старая мебель, доски пола проваливались. Саша вышел из дома.
– Здесь кто-нибудь есть?
Тишина, только ветер завывал. На дворе стоял июль, поэтому было ещё светло, однако солнце почти село за горизонт.
Саша пошёл по деревне. Он не знал, как выглядел дом его дяди, поэтому всё ещё надеялся найти здесь жителей.
Он подошёл к озеру. На другой стороне он вдруг увидел, как кто-то скрылся за одним из домов.
– Извините! Вы слышите меня? – попытался докричаться Саша, но никто не ответил.
Тогда он решил пойти на ту сторону озера. Озеро хоть и было маленьким, но обходить его пришлось довольно-таки долго. Саша подошёл к одному из домов, за которым увидел человека. Никого. Он немного прошёлся и дошёл до конца деревни. Последний, очень крохотный домик, одиноко стоял в стороне.
