World Of Warcraft. Traveler: Извилистый путь

Утро сменилось днем; солнце, перевалив за полдень, начало клониться к закату, пронзая лучами высокие заросли джунглей, а Арам все думал и думал, вспоминая недавнее прошлое и отчаянно тоскуя по дому – особенно, благодаря урчанию в животе, по стряпне матери.

Погруженный в размышления, Арам не замечал растущей тревоги, с которой Клок всматривался в окрестные заросли. Но Макаса оказалась куда прозорливее. Она почувствовала – практически почуяла – страх, волнами накатывавший сзади, и оглянулась через плечо, ожидая увидеть встревоженного Арама. Но нет, взгляд брата был устремлен куда-то внутрь, а Мурчаль, встретившись с ней взглядом, радостно заулыбался.

Видя все это, Макаса оглянулась через другое плечо на Клока, и по его выражению лица тут же поняла, откуда взялся этот страх. Тот нижний клык, что торчал наружу, даже когда Клок держал пасть закрытой, непрестанно покусывал верхнюю губу. Голова гнолла повернулась влево, затем вправо; взгляд беспокойно заметался из стороны в сторону, обшаривая заросли.

Внезапно впереди, между деревьями, стоявшими плотной стеной, показалась широкая дорога. Ее предстояло пересечь, и Макаса замедлила шаг, поравнявшись с остальными. На ходу Клок перекинул боевую дубину с левого плеча на правое. А потом – назад. А потом – обратно. И принюхивался на каждом шагу. И, когда из его горла помимо его собственной воли вырвался тихий рык, Макаса схватила юного гнолла за плечо и развернула лицом к себе.

– Что? – спросила она.

Арам с Мурчалем остановились. Клок вновь зарычал.

– Макаса?.. – недоуменно начал Арам.

– Этого гнолла что-то тревожит, – тихим, под стать рыку Клока, голосом ответила она, глядя в глаза гнолла.

– Клок, что с тобой? – спросил Арам. – Что стряслось?

Клок не отвечал. Но Макаса видела, как тревожно мечется из стороны в сторону его взгляд. Вот он еще раз потянул носом воздух…

– Ты знаешь эти места, – заключила она.

Это было, скорее, обвинением, чем вопросом.

– Сестренка, оставь его в покое, – сказал Арам.

Макаса тут же поняла: Арам назвал ее «сестренкой» с тем, чтобы повлиять на нее. Это ее разозлило – подобные хитрости казались оскорблением, принижали ценность их искренней преданности друг другу. Но вспомнилось ей и то, как она сама прибегала к тому же трюку и называла Акашингу «братиком», когда хотела, чтобы он покатал ее на плечах. Правда, Арам был уже великоват, чтоб прибегать к подобным уловкам, пусть даже бессознательно, однако воспоминания об одном брате поумерили злость на другого, и она просто оставила слова Арама без внимания.

– Ты знаешь эти места, – повторила она, не сводя взгляда с Клока.

Тот коротко кивнул, но продолжал молчать.

– Лок флллур мммррглллммм? – спросил Мурчаль.

Вопрос мурлока остался без ответа. Теперь и Арам не сводил глаз с гнолла.

– Здесь твоя родина? – спросила Макаса.

– И правда, – вторил ей Арам. – Это – земли стаи Древолапов?

Клок рассеянно кивнул. Затем яростно замотал головой. Затем тяжело вздохнул.

– Да что ж мне, за язык тебя тянуть?! – рявкнула на него Макаса. – Говори, гнолл! Твое молчание доведет нас всех до беды.

Клок печально кивнул, что-то проворчал самому себе и, наконец, обрел дар речи.

– Нет, земли Древолапов не здесь. Но здесь теперь живут Древолапы. Гордунни вытеснили Древолапов сюда. На восток. Там, на западе, огры срубили деревья Древолапов. Распугали дичь Древолапов. Увели гноллов в рабство. Поэтому Древолапы пришли сюда.

– Но ты же теперь свободен! – воскликнул Арам. – И можешь вернуться к своим.

– Нет, – сердито огрызнулся гнолл.

Арам раскрыл было рот, но в тоне Клока чувствовалось что-то знакомое, и Макаса опустила руку на плечо брата, заставив его замолчать. И сама не проронила ни слова – только огляделась, как Клок, в поисках возможной опасности.

И наконец гнолл поведал друзьям свою историю…

Глава пятая. Недомерок

Клок был щенком. Клок уже не щенок! Но был щенком там, в землях Древолапов. Не так уж давно.

Тогда в землях Древолапов было хорошо. Много дичи. Вепри. Много вепрей. Олени. Порой даже медведи. Много дичи. Так много, что с гноллами жили и гиены. Не просто ходили следом и подбирали объедки, но жили с гноллами. Охотились с гноллами. Делили с гноллами лагерь.

Потом гиены ушли. Клок задумался: куда девались гиены? Клок был щенок, но Клок задумался. А матриарху Салозуб и дела нет. Громиле Древолапов Когтю и дела нет!

– Что нам гиены? Хорошо, что гиен нет, – сказал Коготь. – Гноллам не надо делить с гиенами еду Древолапов.

Но гноллам стоило бы догадаться…

Клок ходил по лесу – густому-густому. Не так уж давно. Лес Клоку нравился. Прохладно в жаркий день. Ручьи текут. Клок пьет. Белки скачут. Клок ест. Деревья бросают тень. Клок спит. Легко жилось щенку!

Но Клок и тренировался! Отец Клока, Долгоморд, и мать, Грызь, были великими воинами для Салозуб и для Когтя. Грызь с Когтем родились в одном помете и были близкими друзьями. Грызь растила из щенков воинов. Тренировала Клока. Тренировала Джаггала, сына Салозуб. Джаггал старше Клока. Джаггал больше Клока. Но Джаггал и Клок – добрые друзья. Да, дружба Джаггала с Клоком была крепкой. Не так уж давно.

Но вот пропали гиены. Потом пропали деревья. Не все. Но много. А потом еще и еще больше. Гноллам стоило бы догадаться…

Но гноллы сказали: виноваты йети. Салозуб сказала: виноваты йети. Потому и Коготь сказал: виноваты йети. И Долгоморд сказал: виноваты йети. И Грызь сказала: виноваты йети. И Джаггал сказал: виноваты йети.

Клок этого не видел. Йети валят деревья. Да, иногда йети толкают и валят деревья. Но все больше и больше деревьев оказывались срублены. Топором.

Клок и говорит:

– Это не йети.

– Тогда кто? – говорит Джаггал.

Клок не знал, кто. Но не йети.

– Салозуб говорит: йети, – говорит Джаггал.

– Салозуб говорит: йети, – говорит Долгоморд.

А Грызь молчит.

А Клок и говорит:

– Салозуб неправа.

Тогда Джаггал ударил Клока. Сильно. Клок – мал, щенок. Кровь из пасти. И отлетел назад. И – затылком о стену логова. Кровь из затылка. Много. Тогда Клок замолчал.

А йети двинулись на восток, в земли Древолапов. Потом напали. Свирепый Утес – громила йети. Йети не зовут его громилой. Йети вовсе не говорят. Но для йети Свирепый Утес – все равно, что громила. И все равно, что матриарх. Только не матриарх. Свирепый Утес – самец йети. Но Свирепый Утес правит йети, как матриарх Салозуб – Древолапами. И ведет йети в битву, как громила Коготь – Древолапов. Свирепый Утес для йети – разом и матриарх, и громила. Свирепый Утес вел их в бой. Йети напали на стаю Древолапов. Свирепый Утес напал на стаю Древолапов. Несколько гноллов умерли. Трое или четверо гноллов. И один йети. Не Свирепый Утес, нет. Свирепый Утес не умер. Йети двинулись дальше. На восток. Свирепый Утес двинулся дальше. На восток. Только мертвый йети не двинулся. Мертвые йети не двигаются. И этот не двинулся дальше. Не двинулся на восток. Мертвый йети стал пищей для гноллов. У йети хорошее мясо. Совсем как медвежатина. А, может, даже лучше.

Салозуб и говорит:

– Видите? Йети рубят деревья. Потом йети нападают. Деревья были началом нападения йети.

И все гноллы с ней согласились.

Клок ничего не сказал. Но покачал головой. Тогда Джаггал снова ударил Клока. А Долгоморд и Коготь на это кивнули. Долгоморд и Коготь думали: правильно Джаггал ударил Клока.

Грызь промолчала. Но потом Грызь поговорила с Когтем. Коготь пошел с Грызью. И Клок тайком последовал за ними. И видел: Грызь показала Когтю дерево. Повалено набок, корни выворочены из земли.

Вот Грызь и говорит:

– Йети толкнул и повалил дерево.

А Коготь кивнул и говорит:

– Салозуб права.

Тогда Грызь показала Когтю другое дерево. Клок следил и видел. Грызь показала Когтю другое дерево, но дерева там не было. Только пень. Низкий. Ниже Клока, а Клок был еще щенок.

– Пень, – говорит Грызь. – Корней нет. Ствола нет. Только пень. И смотри. Дерево срублено топором. Свирепый Утес не рубит топором. Свирепый Утес не уносит деревьев с собой. Пень – это сделали не йети.

– Тогда кто? – спрашивает Коготь.

– Грызь не знает, – говорит Грызь. – Но Клок прав. Салозуб неправа.

Тогда Коготь ударил Грызь. Но не сильно. Даже не до крови. Коготь поглядел на пень. Коготь задумался над пнем.

– Салозуб права, – сказал Коготь.

Но все-таки Коготь задумался над пнем.

На следующий день Коготь пошел в лес с Салозуб. Коготь говорил с Салозуб. Может быть, Коготь показал Салозуб деревья – одно и другое. Этого Клок не узнал.

Коготь с Салозуб не вернулись. Не вернулись никогда. Джаггал был очень зол. Джаггал сказал:

– Йети убили Салозуб! Свирепый Утес убил Салозуб!

А Клок и говорит:

– Йети пошли на восток. Свирепый Утес пошел на восток. Свирепого Утеса здесь нет. Йети здесь нет.

На этот раз Джаггал не ударил Клока. Джаггал схватил Клока за горло. Джаггал, не так уж давно – друг, и схватил Клока за горло! Так Джаггал отдалился от Клока. Джаггал больше не друг Клоку.

Матриархом Древолапов стала Грызь. Громилой Древолапов стал Долгоморд. Пропали еще деревья. Тени нет. Белок нет. Дичи мало. Гноллам стоило бы догадаться!

Наконец огры напали. Огры Гордунни напали на лагерь Древолапов. Большая неожиданность! Гноллы были не готовы драться с ограми.

Вордок и Марджак у Гордунни – как громилы. Огры не зовут Вордока и Марджака громилами, но Вордок и Марджак, как громилы, повели огров на земли Древолапов, на стаю Древолапов. Долгоморд дрался. Грызь дралась. Джаггал дрался. Джаггал храбр. Джаггал свиреп. Убил огра. И Клок дрался. Клок храбр – для щенка. Но не убил огра. И много гноллов умерли. И только три огра умерли. Джаггал убил огра. Долгоморд убил огра. Грызь убила огра. Но Вордока не убили. Марджака не убили. Вордок и Марджак не умерли. Умерли три других огра. Но гноллы не едят огров. Мясо огров противно на вкус.

И вот огры рубят деревья. Огры охотятся на дичь. Огры, Вордок и Марджак берут гноллов в рабы для Гордока. Все земли Древолапов – одни пни. Деревьев нет. Белок нет. Тени нет. Ручьи пересохли. Дичи нет. Гноллы голодны. Гноллы дерутся с ограми, но гноллы голодны. Много умерло гноллов. Много умерло Древолапов. А огров – всего несколько. Не Вордок. Не Марджак. Несколько других огров.

Матриарх Грызь и говорит:

– Пора уходить. Древолапы должны идти на восток.

Долгоморд кивнул.

Но Джаггал не кивнул.

– Эти земли – земли Древолапов! Древолапы не уйдут!

Матриарх Грызь ударила Джаггала.

– Древолапы пойдут на восток, – сказала она.

И стая Древолапов оставила земли Древолапов. Пошла на восток.

Огры все наступали с запада. Вордок и Марджак все наступали с запада. Йети защищались с востока. Свирепый Утес защищался с востока. Древолапы оказались между ними.

Матриарх Грызь говорит:

– Пора уходить. Древолапы должны идти на юг.

Долгоморд кивнул.

А Джаггал и говорит:

– Грызь не дерется. Грызь всегда уходит. Грызь боится.

Грызь ударила Джаггала.

– Древолапы пойдут на юг, – сказала она.

И стая Древолапов пошла на юг.

На юге Древолапы нашли новые земли. Не так уж давно. Добрые земли. Деревья. Ручьи. Белки. Тень. Дичь. Только гиен не было. Теперь гиены следовали за ограми.

Древолапы дрались с йети. Дрались с ограми. Но уже не все время.

Прошло много сезонов. Клок вырос. Клок больше не щенок. Не щенок. Не вырос большим, как Джаггал. Не вырос большим, как многие гноллы. Но не щенок.

А Джаггал вырос большой. Джаггал большой, как Долгоморд. Большой, почти как Грызь.

Когда Древолапы дрались, Грызь правила стаей. Когда Древолапы дрались, Долгоморд вел их в бой. Но Джаггал дрался рядом с Долгомордом. А Клок дрался рядом с Грызью. Джаггал убил йети. Джаггал убил огра. Клок не убил йети. И огра не убил. Но Клок дрался. Клок – воин. Не щенок. Клок дрался!

Пришло время большой битвы. Пришли огры. Пришел Вордок. Пришел Марджак. Большая битва! Древолапы дрались. Древолапы дрались с ограми. Много умерло гноллов. Кое-кто из огров тоже умер. Не Вордок, не Марджак, но кое-кто.

В тот день умер Долгоморд. Вордок убил Долгоморда.

Умерла и Грызь. Марджак убил Грызь.

Вордок взял нескольких гноллов в рабство. Марджак взял нескольких гноллов в рабство. К Гордоку. Огры с рабами ушли.

Клоку грустно. Клок теперь воин, и все же ему грустно.

И матриарха нет. Салозуб умерла. Грызь умерла. Ни одна из других самок гноллов не готова стать матриархом.

Громилы тоже нет. Коготь умер. Долгоморд умер. Потому громилой стал Джаггал. Все гноллы согласились, чтоб Джаггал стал громилой. Согласился и Клок.

А Джаггал как напустится на Клока!

– Джаггалу не нужно согласия щенка, – говорит Джаггал. – Древолапам не нужен щенок.

– Клок не щенок! – говорит Клок. А может, и кричит.

Джаггал кивнул:

– Клок не щенок. Клок – недомерок!

Клок молчит. И все гноллы молчат.

Наконец Клок сказал:

– Клок не щенок.

Но сказал это будто бы шепотом.

А Джаггал и говорит:

– Кто говорит: Клок не щенок? Долгоморд говорит: Клок не щенок? Грызь говорит: Клок не щенок?

– Долгоморд умер, – говорит Клок. – И Грызь умерла.

– Гноллы говорят: Клок не щенок? – спрашивает Джаггал.

Гноллы молчат. Древолапы молчат. Даже Клок молчит.

– Недомерок не дерется с йети, – говорит Джаггал. – Недомерок не дерется с ограми. Недомерок не охотится на дичь. Но ест дичь. Недомерок живет за счет Древолапов. Вынимает дичь из пастей Древолапов, как гиены. Потому Древолапы не станут жить с недомерком. Недомерок ослабляет Древолапов. Недомерок должен уйти.

Гноллы молчат. Древолапы молчат.

– Клок не недомерок, – говорит Клок. – Клок охотится на дичь.

А Джаггал и говорит:

– Клок охотится на белок. Клок кормит Клока. Джаггал охотится на вепрей. Джаггал кормит Древолапов. А Клок вынимает дичь из пастей Древолапов, как гиены.

– Клок не недомерок, – говорит Клок. – Клок дрался.

– Клок не убивал огров, – отвечает Джаггал. – Клок не убивал йети. Клок не дрался. Клок прятался за Грызь. Теперь Грызь умерла. Клок – недомерок. Недомерок ослабляет Древолапов. Недомерок должен уйти. Или недомерок умрет.

Гноллы молчат. Древолапы молчат. Даже Клок молчит. Клоку стыдно.

Тогда Джаггал ударил Клока. Кровь из пасти. Джаггал поднял дубину. Джаггал снова сказал:

– Недомерок должен уйти. Или недомерок умрет.

Клоку стыдно. Клок ушел.

Клоку нельзя возвращаться. Клок умрет, если попадется Древолапам. Недомерок умрет, если Древолап застигнет недомерка в землях Древолапов. Значит, Клок умрет, если попадется Древолапам.

Но у Клока – план. Клок докажет. Клок поймает Свирепого Утеса и покончит с позором. «Клок убьет Свирепого Утеса – Клок докажет, что не недомерок!» – подумал Клок.

Клок пошел искать Свирепого Утеса. Искать йети. Клок долго искал. Но Клок не нашел йети. Не нашел Свирепого Утеса.

Клок охотился. Охотился на белку. Съел белку. Охотился на вепря. Съел вепря. Охотился на оленя. Не съел оленя. Олень слишком быстр. Охотился на медведя. Не съел медведя. Не нашел медведя. Но Клок – хороший охотник! Съел белку. Съел вепря.

Клок охотился на йети. Клок охотился на Свирепого Утеса.

И Клок нашел Свирепого Утеса!

Теперь Клок мог убить Свирепого Утеса и покончить с позором. Но прежде Клока нашел Вордок. Вордок угнал Клока к Гордоку в рабство. Клок опять опозорен.

Клок дрался на арене. Дрался на арене с мурлоком. Убил мурлока на арене.

Клок дрался на арене с Арамом. Но Арам и Клок – друзья. Клок не убил Арама. Арам не убил Клока.

Клок и Арам дрались со Стариной Один Глаз. Арам и Старина Один Глаз стали друзьями. Клок не убил Старину Один Глаз. Арам не убил Старину Один Глаз. Старина Один Глаз не убила Клока с Арамом.

Потом все они дрались с ограми. Макаса дралась с ограми. Макаса дралась с Вордоком. Даже Мурчаль дрался с Вордоком. Макаса ранила Вордока. Клок убил Вордока, который убил Долгоморда, отца Клока. И забрал дубину Вордока себе.

Теперь Клок здесь, с Макасой, Мурчалем и Арамом. Клок снова здесь, в новых землях Древолапов, с Макасой, Мурчалем и Арамом. Но для Древолапов Клок все еще недомерок. Все еще опозорен. Недомерок умрет, если попадется Древолапам. Клок умрет, если попадется Древолапам. Макаса, Мурчаль и Арам умрут, если попадутся Древолапам.

Арам был ошеломлен. Он вспомнил, как впервые встретил Клока у огров, в яме для рабов – ожесточенного, настороженного, злого и такого одинокого… Теперь он понял: Клок пытался рассказать кое-что из своей истории еще тогда. Но времени не хватило: рабов выгнали на арену. Однако там, в яме и на арене, Араму удалось привлечь юного гнолла на свою сторону. Вместе они дали бой виверне по имени Один Глаз, призванной Гордоком, чтобы убить их обоих за отказ убивать друг друга. Потом оба они, вместе с Макасой, Мурчалем и умирающим Талиссом бежали верхом на виверне. Теперь они были друзьями. Верными друзьями. Но за множеством отчаянных шагов и отважных поступков Арам больше не вспоминал об истории Клока. Нет. Чтоб развязать гноллу язык, потребовалась прямолинейность Макасы.

– Ладно, – сказала она, бросив взгляд в сторону залитого водой каньона Тысячи Игл. – Пойдем в обход. Обойдем земли Древолапов подальше. Но на восток ходу нет, если только мы не собираемся добираться до Прибамбасска вплавь.

– Мурчаль флллурлог, – сказал Мурчаль.

Но Макаса оставила реплику мурлока без внимания.

– Поэтому, – продолжала она, – пойдем на запад. Пока ты, гнолл, не решишь, что земли Древолапов достаточно далеко. После этого снова вернемся к прежнему курсу.

Клок согласно кивнул.

– Но так ли это необходимо? – заговорил Арам. – Мы ведь знаем, как вести дела с гноллами. Вспомни, как Грейдон нашел подход к Лютохвостам. Посмотри на Клока и на меня. Мы вполне можем помирить Клока с соплеменниками.

– Мммррглллммм, – сказал Мурчаль.

Клок покачал головой.

– Не стоит нам так рисковать, – возразила Макаса. – Мы уже нажили предостаточно врагов. И дел у нас предостаточно… – Она принялась загибать пальцы. – Найти еду, найти кристаллы, улизнуть от Малуса, добраться до Прибамбасска, доставить по назначению Семя Талисса, отправить тебя домой, в Приозерье. Связываться с целой стаей гноллов в бесплодных попытках изменить их стародавние обычаи нам совсем ни к чему.

– Но нам и не нужно менять их обычаи. Нужно только доказать, что Клок – не какой-то недомерок.

– Недомерок есть недомерок.

Незнакомый голос застал всех врасплох.

– Джаггал, – тихо прорычал Клок.

Но дело было не только в Джаггале. Арам, Макаса, Клок и Мурчаль стояли посреди широкой дороги, у всех на виду, окруженные со всех сторон десятком, а то и дюжиной воинов-гноллов.

Глава шестая. Переговоры

Макаса мысленно дала себе пинка. Да, историю гнолла нужно было выслушать, но как она могла оказаться настолько глупой, чтобы слушать ее здесь, посреди дороги? И как могла позволить себе увлечься его повествованием настолько, что не услышала, как к ней со всех сторон подбирается почти дюжина гноллов?

Рассказывая о своем прошлом, Клок почти не касался описания Джаггала, однако Макаса тут же опознала громилу Древолапов. Относительно молодой, он был намного крупнее всех гноллов, каких ей доводилось видеть; широкоплечий, как ствол могучего дерева, и, несмотря на сгорбленную спину, одного с ней роста – метр семьдесят восемь. Шерсть его была золотисто-коричневой с черными пятнами, с затылка вниз, вдоль спины, тянулась густая рыжая грива. Украшений на нем почти не было – лишь небольшой обрезок железного прута торчал из дырки у кончика острого уха. Кроме этого, гнолл щеголял огромным топором и постоянным насмешливым оскалом (первый, вероятно, был взят с бою у огра, второй же, по всей видимости, достался ему от рождения).

Как бы там ни было, Макаса Флинтвилл была готова к бою с этим гноллом и, хоть ей и отчаянно не хватало привычного гарпуна, оценивала свои шансы на победу в поединке очень и очень высоко. К несчастью, ей было мучительно ясно, что любая ее попытка атаковать может легко привести к всеобщей резне. Ведь громила, конечно же, был не один. С ним были еще девять воинов, трое самцов и шесть самок, одни – того же возраста, что и Клок, другие – значительно старше. Был с ними и щенок – совсем юная самка, едва достававшая макушкой до левого бедра Джаггала. Она была вооружена уменьшенной версией топора громилы (больше похожей на двулезвийную секиру) и щеголяла уменьшенной версией его постоянного насмешливого оскала. (Будь Макаса женщиной азартной, не задумываясь поставила бы серебряную монету на то, что перед ней Джаггалова дочь.) Справиться с громилой было бы несложно, но уложить столь многих противников достаточно быстро Макаса бы не смогла, даже если бы в бой вступил и Клок – на что, судя по его обреченно поникшей голове, полагаться не стоило. Впрочем, Арам в любом случае остался бы без защиты.

Поэтому Макаса приняла оборонительную позу – одна рука на рукояти абордажной сабли, другая на крюке цепи, – готовая ко всему, что гноллы предпримут дальше. Но вот к тому, что Арамар Торн бросится на силача Джаггала, она готова не была. Едва успев поймать Арама за развевающуюся полу кожаного плаща Грейдона, обвязанного вокруг пояса мальчишки, она оттащила его назад. Топор гнолла свистнул, рассекая воздух как раз в том самом месте, где за секунду до удара находилась голова Арамара.

Но Джаггал, судя по всему, не жалел о промахе.

– Что делает глупый мальчишка? – со смехом спросил он.

– Мальчишка не глупый. Мальчишка – Арам, – сказал Клок. – Арам напал, чтоб доказать, что Арам достоин говорить с гноллом.

Джаггал повернулся к Клоку и басовито заворчал.

Дочь его резко тявкнула и сказала – тоненько, но до смешного самоуверенно:

– Недомерок недостоин говорить с Джаггалом. Недомерок недостоин говорить ни с кем из Древолапов.

Громила гордо взглянул на дочь, потрепал ее по макушке и заговорил, обращаясь к Клоку, но не удостаивая его взглядом:

– Джаггал предупреждал недомерка, что случится, если недомерка поймают в землях Древолапов. Сейчас недомерок умрет. Потом Джаггал съест недомерка. Друзей недомерка тоже съест. Друзья недомерка глупы, раз подружились с недомерком. Заслуживают съедения.

Арам ошеломленно вытаращил глаза.

– Вы едите других гноллов?!

Гноллы дружно пожали плечами, словно не в силах понять, к чему он об этом спрашивает. Даже Клок пожал плечами.

– Мясо есть мясо, – сказал один из гноллов, и остальные подхватили сию прописную истину вслед за ним.

– Послушайте, – заговорил Арам.

Макаса едва сумела сдержать стон. Что случилось с этим мальчишкой? Ведь раньше в минуту опасности он был не в силах издать ни звука! Когда этот двенадцатилетний недоросль успел стать маленьким Грейдоном Торном? Откуда в нем это красноречие, откуда это отцовское внимание к нюансам межвидовых взаимоотношений? Да, Макаса восхищалась своим капитаном, только Арам-то владел клинком вовсе не так искусно, как Грейдон, и мог полагаться только на слова. Но братец, похоже, не осознавал этого тонкого различия и безрассудно продолжал:

– Клок не недомерок!

– Недомерок есть недомерок, – сказал громила, пренебрежительно махнув лапой.

– Нет. Клок – храбрый воин. Он дрался на арене Гордока. Он дрался вместе со мной против виверны по имени Один Глаз. Он убил огра Вордока.

Услышав это, громила так и вскинулся.

– Недомерок не убил Вордока, – прорычал он.

Тут уж вскинулся и Клок. Он поднял голову и гордо, с нешуточной обидой в голосе, сказал:

– Клок убил Вордока! Клок убил! – Но после этого он тут же снова поник головой и пробормотал: – Макаса и Клок убили Вордока.

Джаггал вновь захохотал.

– Видишь? Недомерок не убил Вордока. Джаггал знал, что недомерку не убить Вордока.

Тут в первый раз с момента появления гноллов заговорила и Макаса:

– Клок убил Вордока. Я – Макаса Флинтвилл. Да, я ранила Вордока. Но убить не смогла. – О том, что убить этого огра ей помешал только Мурчаль, не вовремя бросившийся к ней с объятиями, она предпочла умолчать. – Клок спас Макасу. Клок убил Вордока. Клок взял себе дубину Вордока.

Клок ухитрился воспрянуть духом. Вскинув увесистую дубину огра на правое плечо, он изо всех сил постарался принять дерзкий и бравый вид.

– Клок убил Вордока, – сказал он, подкрепив свои слова резким кивком.

– Вот видишь, – осторожно, точно урезонивая ребенка, продолжал Арам. – Клок не недомерок. Клок – воин, достойный быть в стае Древолапов.

Джаггал поглядел на Арама. Поглядел на Клока. Покосился на Макасу, все еще державшую одну руку на рукояти абордажной сабли, а другую – на крюке цепи. Вновь поглядел на Клока, и выражение его лица смягчилось, словно он наконец-то смог вспомнить те дни, когда Клок с Джаггалом были друзьями и вместе, «не так уж давно», учились биться у матери Клока. Затем громила посмотрел на дочь, цеплявшуюся за его ногу и поднявшую на него взгляд с тем самым насмешливым оскалом, что ненадолго исчез с его лица.