Полная версия
Через полтора часа он вышел и, шатаясь, направился к машине. Его догнал Гантемиров и практически повис у него на плече.
– Ты забыл, Димон, – захихикал он, обдавая Андрея алкогольными парами. – Это твое! – стал распихивать по карманам Андрея деньги. – Доберешься?
– А то, – похлопал его по спине Андрей. – Тут же рядом.
– Тут все рядом! – согласился Гантемиров. – А девочку ты в гостинице закажи. Любую, какая понравится. Они все сделают как надо. Я пре… предупредил… Хотя, я сам тебе подарю!
– Да ладно?.. – расплылся в пьяной улыбке Андрей.
– Для тебя самую лучшую! – осклабился Гантемиров и, шатаясь, побрел обратно.
Андрей сел в машину и перевел дыхание.
Город утопал в ночи, но по обе стороны дороги от дома Бражникова горели фонари.
Андрей посмотрел в окно заднего вида и подумал о том, что Гоча забыл о своем обещании и все-таки закрыл багажник. Теперь рыбой воняло даже в салоне.
10 Насос
Фары разрывают ночную улицу. Дорогу перебегает черная кошка, но вдруг останавливается, сверкнув желтыми глазами.
– Твою же!.. Гребаный экибастуз!
Тормоза взвизгивают, машину чуть заносит. Кошка скрывается в кустах.
Да, Гоча прав, здоровые шины – залог долголетия. Моего в данном случае.
В голове гудит и продолжает долбить музыка, превращая мой мозг в пыльный мешок.
Отель на Ярморочной – единственная приличная гостиница в городе, судя по отзывам. Понятно, что и она находится под неусыпным вниманием местной власти. Интересно, как тут у них вообще поделена территория. Что кому принадлежит, и кто кому платит оброк? Лично мне на это плевать с высокой колокольни, но тем, кому я в итоге передам информацию по Браге, возможно, даже будут мне благодарны. В данном случае я даже не Робин Гуд, а сознательный гражданин своей страны. А это значит, что у меня нет ни малейшего желания целоваться в десны с государственной машиной. Пусть сами разбираются и делят активы. Свое я возьму и делиться не намерен.
Никогда и ничего не проси у сильных мира сего… Вот уж точно! Придут, и сами все выложат на блюдечке с голубой каемочкой. Хочет Карапетян поучаствовать, вэлкам. За ним подтянутся и другие. Вот так-то, Алиса, ты еще замуж не вышла, а я уже влез в твой семейный бюджет.
Что же так душно-то?
Алиса… Чертова кукла из чертовой норы. А я безумный, мать его, шляпник!
У входа в гостиницу горят фонари. Почти все окна темны, свет лишь в гостиничном холле. Но никакого движения нет. Скорее всего, дежурная спит в подсобке. Кого им здесь бояться, кроме кошек?
Ставлю машину и выхожу. Четвертый час! Брюхо полное, будто набито камнями. Веки отяжелели и набрякли, в глазах песок. Как бы сказал Котя: укатали Дюху крутые горки. Один такой вечер потом придется отрабатывать неделю в спортзале.
Спать! Срочно литр воды, энтеросгель и в койку! Как в пионерском лагере. А завтра снова в бой.
Андрей потянулся и широко зевнул. Сделав два шага в направлении гостиницы, внезапно остановился и прислушался. На забетонированной площадке, кроме его автомобиля, находились еще два, но они стояли поодаль, занимая места под раскидистой кроной южного дерева. А явственный шорох послышался где-то совсем рядом.
"Кошка?" – Андрей обвел взглядом пространство и потряс головой, прогоняя навалившуюся усталость. Что-то внутри него тоненько завибрировало, заставив сосредоточиться. Несколько минут он вслушивался в окружающую его ночь. Шелестели листья, стрекотали цикады, вдалеке лаяла собака. Тревожное чувство не покидало.
Мысль о том, что за ним могли следить, добавила негатива в и без того тревожное состояние. Андрей вернулся и решил перегнать автомобиль к другим двум, чтобы утопить большую часть корпуса в тени. Утреннее солнце жадное и моментально нагреет машину, потребуется больше времени, чтобы кондиционер справился с жарой. А время, как известно, самая дорогая валюта.
Ткнувшись задними колесами в бордюр, Андрей чертыхнулся. Как там этот Гоча еще колесо накачал, пес его знает! И вообще, следовало проверить наличие насоса. Так, на всякий случай.
За активными действиями сонливость несколько притупилась, лишь глаза чесались, требуя вытащить линзы.
Крыша багажника мягко поднялась. Андрей замер, вглядываясь в его нутро, а затем дернулся и на автомате снова нажал на кнопку запора. Пока крыша опускалась, он стоял, забыв выдохнуть, и смотрел на Алису Бражникову.
***– Твою же мать! – успеваю сказать, прежде чем крыша "мерседеса" опускается на мою макушку. Клацнув зубами, приподнимаю ее обратно и чувствую такую растерянность, что повторяю: – Ёп…
Алиса молчит и беззвучно шевелит губами, выпучив глаза. Окутанная затхлым рыбьим запахом, она и сама напоминает выброшенную на берег рыбу. Так себе сравнение, конечно, но… Какого хрена?!
Я хватаюсь за ее плечи и пытаюсь вытянуть ее из багажника. Но она упирается, отчего мы оба пыхтим в молчаливой борьбе еще какое-то время. Со стороны, надо полагать, я выгляжу как герой фильма ужасов – что-то пытается затащить меня в недра автомобиля, а я отчаянно сопротивляюсь. Все дело в том, что Алиса не отталкивает меня, а наоборот, цепляется за меня. Ее волосы путаются у меня между пальцами, а лицо так близко, что пару раз я почти касаюсь ее кожи своими губами.
– Черт! – отстраняюсь и шумно выдыхаю.
В свете гостиничных фонарей мечутся ночные мотыльки. Они бьются о стекло, и сухой щелкающий звук отдается в ушах, словно выстрелы.
У меня рябит в глазах и путаются мысли.
Алиса тяжело дышит. Наконец садится и со стоном протягивает дрожащие руки.
– Дмитрий Валентинович…
Не сразу соображаю, что она обращается ко мне. Потом оглядываюсь по сторонам. Я жду подвоха. И, блядь, жопой чувствую, что это именно он.
– Какого хрена ты здесь делаешь?
Мне сейчас плевать на образ Головастого. Уверен, настоящий Дмитрий Валентинович уже обосрался бы, найдя в своей машине дочь Браги.
Черт, черт! Надо выдохнуть и просто отправить ее обратно.
– Пожалуйста, – шепчет девчонка и смотрит своими глазищами прямо мне в душу.
Нет у меня никакой души!
– Мне нужно поговорить с вами!
О да, все самые поганые истории начинаются именно с этого – а поговорить?
– Если ты про то, что они не выпустят меня из города, то, как видишь, это совсем не так, – усмехаюсь я. – Мне ничто не мешает уехать прямо сейчас.
Ее лицо проясняется. Только что оно было мертвенно-бледным, и вот – губы порозовели, а грудь вздымается…
– Все, – поднимаю руки, останавливая свои мысли. – Тебе пора. И мне пора.
Одним движением выдергиваю ее из багажника, словно репку из грядки, и разглаживаю на ее плечах мятую одежду. Потом понимаю, что на ней та самая трикотажная длинная майка с капюшоном, которую я видел в руках Гочи. Она грязная и воняет, а шея Алисы выглядывает из нее тонким цветочным стеблем.
Грудину стягивает ржавой колючей проволокой. Алиса отшатывается, наконец распознав в потемках выражение моего лица.
Я захлопываю багажник и иду к гостинице. В висках гремят африканские тамтамы, земля плавится под ногами.
– Вы не тот… – доносит до меня непонятно откуда взявшийся поток ветра.
– Что? – я останавливаюсь и сглатываю.
– Вы не тот, за кого себя выдаете… – ее слова летят в меня сквозь плотный воздух, будто острые стрелы. И каждая достигает своей цели.
Алиса стоит под деревом, сливается с темнотой, и только зыбкое пятно с очертаниями ее скул и подбородка колышется на уровне моих глаз. Капюшон скрывает волосы, в длинных рукавах прячутся кисти рук.
Мне нужно принять решение. Сейчас. У меня нет времени. Я не могу позволить какой-то девчонке испортить то, что уже разогналось и несется, будто машина без тормозов.
– Алиса?.. – Мой голос кажется непозволительно громким во вдруг повисшей вокруг тишине. Только что ночь была наполнена посторонними звуками, которые я мог контролировать, и вдруг эта тишина, словно уши забило ватой.
Я приближаюсь к ней, полный желания… черт! Во мне борется столько всего – и внезапный, похожий на вскрик ужаса страх разоблачения, и разлившаяся по венам волна ненависти, и, как бы странно это не звучало, сексуальное возбуждение. Каждый раз в подобном случае вспоминаю о том, что все страхи – это всего лишь плод моего воображения.
– Чего ты хочешь?
Не понимаю, произношу ли я эти слова вслух или только посылаю мысленный вопрос, потому что мой рот мгновенно пересох, как русло древней реки, однако Алиса приближается ко мне неслышными шагами, будто плывя по воздуху.
– Мне нужна ваша помощь.
Вот как? Помощь? О чем это она?
Схватив за тонкое запястье, тащу ее к гостинице. Нам нужно поговорить, но не здесь. Не хочу даже думать о правильности своего решения. Если она привела за собой слежку, то им придется разбираться с ней. Я не собираюсь рассыпаться в просьбах держать ее подозрения при себе. Ничего она не знает! Но я должен знать, что Алиса хочет взамен за свое молчание, что бы она там ни напридумывала.
– Поднимешься на второй этаж и будешь ждать меня там, поняла? Быстро, чтобы никто тебя не видел!
– Хорошо… – выдыхает она, непроизвольно или специально прижимаясь к моему плечу.
В холле никого нет. Я пихаю Алису в направлении лестницы, не заботясь о том, что причиняю ей боль, а сам иду к стойке регистрации. Дверь в служебное помещение приоткрыта, оттуда доносится звук телевизора. Бросаю взгляд в окно, но за темным стеклом невозможно разглядеть, есть ли кто снаружи. В светлом пятне от фонарей – все те же мотыльки, серебристые трупики которых, словно лепестки, усыпали асфальт перед входом.
***Андрею показалось, что он все еще слышит дыхание Алисы за своей спиной. Но ее уже не было. Если она поднялась по лестнице, то сделала это бесшумно, чем удивила его. Не то чтобы он ожидал шарканья или топота с ее стороны, но вот эта ее готовность подчиниться приказу несколько озадачивала.
Стараясь не наделать шума, Андрей двинулся следом за ней, но в этот момент его окликнули. Вместо дневной дежурной из-за двери выглянула женщина средних лет с высоким пучком и густо накрашенным лицом. В искусственном свете оно походило на маску, а улыбка – на оскал какого-то потустороннего существа.
– Ой, а я не слышала, как вы пришли! Вы же Головастый?
Андрей качнулся, изображая пьяного, и хмыкнул в ответ.
– Фамилия у вас какая интересная, – женщина моргнула слипшимися от туши ресницами. – Тут вам подарок просили передать… Товарищ Гантемиров звонил.
Андрей отмахнулся и, растягивая слова, промычал:
– Ф-фсё… я спать…
– А как же…
"Подарок, ага, – усмехнулся он про себя. – Я еще из ума не выжил, чтобы подарки от товарища Гантемирова принимать…"
Пошатываясь и едва сдерживаясь от желания припустить быстрее, Андрей наконец завернул к лестнице и уже там, перепрыгивая через три ступеньки, за несколько секунд оказался на втором этаже. Длинная ковровая дорожка скрывала шум его шагов, неяркий свет ламп струился по темным стенам.
Алисы в коридоре не оказалось.
– Я здесь.
От ее шепота у Андрея волосы по всему телу встали дыбом.
– Черт…
Она сидела на корточках прямо за коридорной дверью.
– Иди за мной, – приказал он, на ходу вынимая ключ. Щелчок, и вот они оба уже внутри его номера.
Закрыв дверь, Андрей запер ее, прижимая Алису плечом и не давая ей отойти в сторону. Кто знает, что она сделает в следующую минуту?
– Теперь иди в комнату.
От одежды Алисы воняло костром и чужим мужиком, но даже сквозь этот мерзкий запах можно было уловить легкие нотки аромата ее кожи и волос.
"Вранье. Чушь. Нервы!" – решил Андрей и обернулся.
Алиса стояла в темноте, но мрак за окном постепенно рассеивался, отчего ее фигура становилась все заметнее.
– Итак, – негромко произнес он и стянул надоевший пиджак. – Поговорим?
Кажется, она кивнула.
– Давай с самого начала. Чего ты хочешь, Алиса? – Андрей подошел ближе, испытывая странную смесь азарта и недоверия.
– Я…
В этот момент в дверь тихонько поскреблись. Андрей приставил палец к губам и знаком указал Алисе на ванную комнату. Она послушно бросилась к ней, издав при этом то ли вздох, то ли всхлип.
– Кто? – он вернулся и взялся за дверную ручку.
– Я к вам, – промурлыкал за дверью низкий женский голос.
Андрей открыл и пьяно улыбнулся:
– Красавица, а вы не ошиблись номером?
– Нет-нет!
Перед ним стояла невысокая брюнетка с боевым раскрасом, в обтягивающем коротком платье с глубоким декольте.
– Я ваш подарок, – с придыханием прошептала она, напирая на Андрея грудью пятого размера.
– Ночной портье? – хихикнул он.
– Кто? – удивилась она. – Не, я Люба. Любовь. Ну, понимаете? – она многозначительно выгнула бровь.
– Ах, Люба… – Андрей не без интереса оглядел ее с ног до головы и остановил взгляд на неестественно полных губах.
– Не ожидала, что ты такой симпатичный, – положила она ладонь на его грудь.
– Я симпатичный, да, – икнул Андрей. – Только поздно уже, голова ничего не соображает.
– А при чем здесь голова? Голова в этом деле лишняя.
Андрей шумно выдохнул, когда ее ладонь переместилась на его ширинку.
– Боже, да ты меня ждал, шалунишка!
– Как-то даже неприлично поминать бога в данном контексте, – выдал в ответ на это Андрей. – Но будем считать, что он нас не слышит.
"Выгнать ее у меня не получится. Это может привлечь ненужное внимание. Сам же хотел девочек, придурок! Переиграл малость. Ну не мальчиков же мне было просить? Еще эта чертова Алиса в ванной! Если бы не она, мог бы сделать вид, что уже сплю!"
– Что-то мне кажется, у меня ничего не получится… – горестно вздохнул он. – Устал как собака.
– Просто расслабься, я все сделаю сама, – проворковала Люба и толкнула его на кровать. Стянув тонкие бретельки с плеч, она опустила платье ниже и приподняла тяжелые груди.
– Кхм… мой любимый размер, – скрипнул зубами Андрей. – Крышесносно!
– Вот увидишь, все у нас получится. – опустилась она на колени и вцепилась в его брючный ремень.
"Интересно, на сколько ее хватит? – подумал Андрей и, падая на спину и закидывая руки за голову. – Откуда Гантемирову было знать, что такая грудь, как у этой мадам, вызывает во мне лишь мысли о коровниках и доярках? Люба, Люба, тебя я не забуду… Спасибо тебе, родная, что выглядишь именно так, а не как…"
Горячая женская ладонь тем временем пыталась пробраться в его брюки. И совершенно некстати перед внутренним взором Андрея возникло лицо Алисы, а по телу прошла волна желания, что не осталось незамеченным для той, что сидела у него между ног.
– Люб, а может, выпьем для начала, а? – задергался Андрей. – Мне срочно надо дозаправиться. Ничего не получается!
Ради того, чтобы убедить ночную бабочку в сексуальном бессилии, Андрей готов был пустить пьяные слюни. Он заворочался и сел.
– Это у меня-то не получится? – причмокнула губами девушка. – И не таких поднимала! Знаешь, как меня называют? – доверительно поведала она, рывком распахивая его рубашку. – Люба – насос!
– Как?.. – совершенно по-свински хрюкнул Андрей, а затем вдруг заржал. – Насос? Насос?!
Он продолжал хохотать, пока девушка не вернула платье на место и не скривилась, прищурив глаза:
– Так бы и сказал, что обкуренный!
– Люба… – простонал Андрей. – Люба! – Новый виток смеха заставил его сложиться пополам. – Прости, не могу! Я сейчас сдохну!
– Я уже заметила, – она обиженно поджала губы. – Зря только вставала, спала бы себе дома.
– Люба, прости, – Андрей прижал руку к груди. – Я все компенсирую! – не прерывая стонов и всхлипов, он достал из кармана пиджака несколько купюр и сунул их обиженной девушке. – Ты только никому не говори, что я… ну это…
– Да что я, не человек, что ли, – подобрела она и спрятала деньги в недрах декольте. – Только и ты тогда… ну, это… отзыв хороший оставь.
– Где? На сайте автомобильных запчастей? – почти прорыдал Андрей.
Люба прыснула и передернула плечами:
– Слушай, а ты ничего. Жаль, что не потрахались как нормальные люди.
– Жаль, Люба! Вот прям от души жаль! Давай в другой раз?
– А давай! Я тебе скидку сделаю. Только ты всякую дрянь перед этим не кури, ладно?
– Обещаю, Люба!
– Ладно, спокойной ночи, весельчак! – вздохнула она и вышла из номера.
Андрей закрыл за ней дверь и повернул ключ. Улыбка тотчас сползла с его лица.
11
– Да я тут у вас нарасхват, – пробормотал Андрей и щелкнул выключателем в ванной. Яркий свет ослепил и без того уставшие глаза. Он зажмурился на мгновение, а затем взглянул на Алису.
Она сидела, прислонившись к сливному бачку и поставив одну ногу на край опущенной крышки унитаза.
– Картина Репина "Приплыли"? – Андрей криво усмехнулся и прикрыл дверь.
– Нет такой картины, – ответила Алиса и вздохнула.
– Что?
– Я говорю, картины такой нет. То есть она есть, но написал ее совсем другой художник. И называется она "Не туда заехали".
– Да мне как-то плевать, знаешь ли! Меня другое беспокоит. – Андрей склонился перед ней, уперевшись ладонями в колени.
– А вас должно беспокоить именно это. Потому что вы не туда заехали, Дмитрий… Валентинович.
– Послушай, девочка… – разозлился Андрей, но не успел договорить, потому что Алиса вдруг схватила его за галстук и притянула к себе. Так близко, что расширились зрачки ее зеленых глаз.
– Она все расскажет.
– Кто?
– Люба. – Алиса продолжала пристально смотреть на него. Но Андрея впечатлил не столько ее взгляд, сколько голос. В нем не было и тени страха или смущения. Сейчас Алиса опять была той, которую он встретил в привокзальном кафе. – Она с шестнадцати лет… у нее ребенок и…
– Я повторяю, мне плевать, что там у нее. Ты сама видела, что между нами ничего не было. Вообще-то я не сплю с проститутками, – сказал он так ровно, словно это было правдой. Ну не объяснять же ей, с кем на самом деле он спит и что отличает профессионалок от местечковых шлюх. – Кстати Люба была очень убедительна. И если бы не ты…
– Вы не поняли. Люба не виновата. Ей приходится этим заниматься. Ее изнасиловали, когда она еще в школе училась.
Андрей вытащил галстук из тонких пальцев Алисы и разогнулся.
– Она работает на Гантемирова, – продолжила девушка. Опустив ногу, она сложила руки на коленях и отвела глаза.
– Это я уже понял. Но для меня это лишняя информация.
– Вы ошибаетесь, – Алиса встала, включила воду в раковине, но руки мыть не стала. Развернулась к нему и продолжила срывающимся шепотом: – Он ее подкладывает под особо важных людей. Ей деваться некуда. Мать больная, отец пьет.
Андрей тряхнул головой и потер переносицу.
– Подожди, сейчас не об этом. Ты зачем в мою машину залезла?
– Да, – кивнула Алиса, – я залезла. Потому что мне нужно уехать из города как можно быстрее. И если мы поторопимся, то…
– Не-не-не, – остановил ее Андрей. – Мы так не договаривались! У меня дела. Между прочим, с твоим отцом. А у тебя жених, свадьба и долгая счастливая семейная жизнь!
Он произнес все это веселой скороговоркой, наблюдая, как с ее лица сползает решительность и бравада. Необходимо было вывести ее на прямой разговор, но не о какой-то Любе, а о том, что Алиса имела в виду на стоянке.
Однако Алиса повела себя странно. С минуту она молчала, затем аккуратно закрутила кран и шагнула к двери.
– Кажется, я ошиблась насчет вас… Извините, я пойду.
Андрей озадаченно посторонился, но в последний момент почти ласково приобнял ее за плечо.
– То есть, как это пойду? Ты мне секс-вечеринку испортила, наговорила всякого… По-твоему, это нормально? И кстати, что твой жених скажет, когда узнает, что ты была в номере у одинокого мужчины?
– Раз уж мы перешли на ты… – Алиса сглотнула, тонкая голубая венка на ее шее стала отчетливее. Андрей проследил за ее движением и перевел взгляд на подрагивающие ресницы. – Уезжай! Это все, что я могу тебе сказать. Они не отстанут. Они никогда никого не отпускают. И еще, – она повернула к нему лицо, – я правда думала, что ты другой.
– Зачем ты мне про эту Любу сказала? Ну, допустим, она работает под Гантемировым, и что?
– Ничего, – легко улыбнулась Алиса. – Кроме того, что это он ее изнасиловал. Она хотела отвязаться от него. Замуж вышла, ребенка родила. А потом ее муж повесился. Говорят, по пьянке. Как-то так, в общем…
– А ты откуда знаешь? Хотя, чего я спрашиваю… в вашем городе, наверное, все про всех знают, – не очень уверенно сказал Андрей.
У него возникло стойкое ощущение, что воздух в маленькой ванной вдруг сгустился, будто в парилке, и сразу стало трудно дышать.
– Знают, но молчат. И будут молчать дальше. Что толку говорить?
Ее вопрос застал его врасплох, как и ее взгляд. Он стал другим – глубоким и тяжелым, похожим на речной омут. Поверхность его была затянута болотной ряской, которая подрагивала от движения воды, и казалось, что нет под ней ничего страшного. Но стоило подойти ближе, как тебя начинало затягивать, и противиться этому было бессмысленно.
– Но с тобой-то ведь ничего подобного произойти не может? – спросил он. – Твой отец никогда не допустит, чтобы кто-то покусился на твою честь.
В лице Алисы опять что-то изменилось. Мимолетная тень, и губы ее сомкнулись в прямую линию, а подбородок поднялся выше.
– Мне кажется, мы говорим на разных языках. Глупо получилось, – едко заметила она.
– Глупо? – съязвил Андрей. – Ты залезла в багажник, чтобы что?
– Чтобы уехать отсюда! Неужели непонятно? – тряхнула она волосами.
И тут в его голове сложилась отчетливая картинка того, что происходит, и как ему следует поступить. Все оказалось так просто, что даже не верилось. В его руках сейчас находилась не девушка, а шкатулка с секретом. За привлекательной внешностью пряталась другая Алиса. Ее Страна Чудес носила гордое название Тимашаевска и была полна грязных тайн, за которыми ему пришлось бы лезть в узкую нору и рисковать собственной жизнью. А она предлагала ему все это даром. Разве можно было отказаться от этого подарка? Оставалось лишь подобрать ключик.
– Видишь ли, Алиса, я обещал твоему отцу, что поеду с ним завтра утром… то есть, сегодня, на комбинат, – озабоченно возразил Андрей.
– Если я вернусь, то уже не смогу выбраться, – с болью в голосе прошептала Алиса. – Вам проще. Я слышала, как Гантемиров звонил кому-то в Москву, спрашивал о вас. – Она опять перешла на вы, но сделала это неосознанно, задумчиво глядя в одну точку. – Поэтому вы можете перенести встречу или приехать потом. – Ее тело вдруг прошила нервная дрожь. – Говорю же, они не отстанут. Так что, если вы рассчитываете продолжать иметь с ними дело, то… Я понимаю, деньги значат очень много, но не могу предложить вам ничего взамен.
Андрей промолчал. У него были причины, чтобы согласиться, и в то же время, что-то внутри него отчаянно сопротивлялось этому. Потому что она стояла рядом, со сбившимися волосами, без грамма косметики, с этими острыми ключицами и хриплым голосом.
– У меня нет денег, чтобы я могла… И я никогда не работала.
От частого дыхания скулы ее порозовели.
– Допустим, я бы мог предложить тебе… – Андрей оборвал фразу, потому что слова встали комом в горле. В ее глазах он не видел того, что обычно наблюдал у тех, кто зарабатывал продажной любовью. Ему было бы проще, если бы он уловил хоть намек, но Алиса, эта чертова кукла, стояла и ждала от него того же, что и он.
Кто-то должен был сделать первый ход.
И, кажется, она готовилась вступить в игру, ожидая, когда он огласит правила.
Однако играя в подобные игры, Андрей всего лишь переставлял шахматные фигуры.
А с таким игроком, как Алиса, партия обещала быть волнующей, но, вероятнее всего, довольно примитивной. Поэтому ему очень захотелось добавить хоть немного приятного возбуждения и нервной щекотки, прежде чем смахнуть надоевшие фигуры с доски.
12
– Ты ставишь меня перед очень трудным выбором, Алиса, – глухо сказал Андрей и покачал головой. – Даже не знаю, смогу ли я возместить те потери, которые понесу, решив оказать тебе эту услугу. К тому же, возможно, ты и сама не представляешь, на что подписываешься.
Все это можно было отнести и к нему самому, но стоило ли зацикливаться на этом? По ходу пьесы все встанет на свои места. Главное, выдержать ритм и отыграть грандиозный финал.
Решение следовало принимать сию же минуту, а они так и продолжали стоять и смотреть друг на друга, будто в немом ожидании соизволения свыше. В их взглядах читалось недоверие, свойственное незнакомым людям, и в то же время Андрей отчетливо ощущал нарастающее внутри возбуждение и желание узнать Алису лучше. Похоже, и ей хотелось того же.
И это было неправильно.
Что чувствовала сама Алиса Бражникова, его не особо волновало. Но вот ее глаза, чуть приоткрытые губы и алеющие пятна на скулах говорили о многом. К своим 28 годам Андрей научился достаточно хорошо читать людей. Это являлось важной составляющей его образа жизни. И этому следовало постоянно учиться и совершенствоваться, чтобы не проколоться ни по-крупному, ни, тем более, в мелочах. Любой обман строится прежде всего на знании психологии и умении манипулировать.
