Застывшие Идолы. Том I. Вера Уноса. Первое Яростное слово

– Семьсот девяноста два года… Тогда мне точно не следует задерживаться.

– Станете прощаться со своим новым другом? – Спросила служанка

– По кой нужде он мне нужен? Лишний хвост, мне своего хватает.

– Я его толком и не заметила… Надо же… Мне казалось это просто для образа, на вашей статуи сделали хвост, разрешите?

– Нет. Мне пора уходить, дитя. Как бы мне хотелось помочь, но не могу больше ничего тебе дать.

– Я останусь здесь, хотя бы до конца пепельного дождя, а потом… Потом я уйду отсюда.

– Отличное решение – Сказал Ягер с довольной улыбкой.

Распахнув двери, ему в лицо тут же стал лететь дым и пепел. Мембрана закрыла глаза, а хвостом он прикрывал свой нос, чтобы не попала случайно какая-нибудь гадость.

– Да направит тебя Великое Светило – на прощанье крикнула служанка.

Ягера моментально окутал серый дым и отправился он, покуда долг его ведёт. По дороге ему впивались в голову разные мысли и вопросы, от самых важных: «Владыка Унос обезумил, либо обленился, раз позволяет насиловать невинных дев. Пусть деревушка, пусть никому нет дела до этого, но она под защитой самого… Это ведь моя вина? Меня боялись и уважали, а когда меня не стало, тут же пустились чужие руки к блуду.

Я проиграл… Сокрушительное поражение и ещё более сокрушительные следы от нашей битвы» Ягер оступился, не заметил в дыму огромный шлейф, оставленный Уносом во времена легендарного сражения с Богом.

До всяких глупостей: «Выпить то как хочется…»

Так и двигался он сквозь дым и пепел, пока не вышел из него. Наконец можно вдохнуть воздуха и спокойно идти дальше. Пыль засела меж чешуек, отчего ему постоянно приходилось обтряхиваться и чесаться, но был неподалёку и пруд, в который он не стал прыгать. Думая о другом путнике, как и он, которому захочется отпить и потому прошёл мимо, терпя зуд и ужасное чувство грязноты. Такая забота о неизвестном человеке присуще жрецам, на то они и жрецы, в конце концов. Сордикор одичал со времён великой битвы и такой акт заботы могут посчитать за глупость.

Из дыма его встречал подъём в горы, ведущие к океану, от которого уже можно будет добраться до пустыни, где наверняка и засел Унос. Обойти горы – будет пустой тратой времени. Весь континент окружают горы и вулканы, проще сразу пойти на пролом.

Загадкой было то, как вообще так получилось, что континент Альтитуд окружали горы, лишь в южной части был проход, но до него несколько дней пути. Даже одна их больших экспедиций Дуона не выяснила причину. Дуон пришёл к выводу, что это загадочная аномалия связана с некой подозрительной гравитационной активностью, которая в свою очередь связана с вулканом Бестии – самым древним в своём роде, ещё в доисторические времена, он пугал животных своим ужасающим видом. Дуон исследовал вулкан, но пробиться сквозь глубокую толщу раскалённой магмы – оказалось весьма затруднительно, те не исследованные пучины, он прозвал – Глубины.

Ягеру Лучше найти путь покороче, и он идёт через горы.

Глава V.

Холод Ягеру тоже был нипочём. Всё дело в той энергии, что он поглощал от Уноса. Она даровала ему годы жизни, нескончаемые силы и великую выносливость, однако не стоит преуменьшать заслуги прошлого. Эти же самые горы, напомнили ему переломный момент в его жизни. Когда он и стал тем самым Ягером чешуйчатым.

До Эры Прихода – ему принуждалось воевать и воевать постоянно. Во льдах, в лесах, городах и столицах. По началу, он как и все воины носил кольчугу, кожаную броню и умело управлялся с мечом, однако с инструментами он управлялся весьма грубо и постоянно ломал то меч, то щит, то секиру и даже молоты умудрялись ломаться от его владения оружием, а кулаки с ногами никогда не подводили. Так ему и мечталось, как он голыми руками будет крушить целые армии, не отвлекаясь на «зубочистки» – так он называл любое оружие. Не стыдно ему было подобрать чужой меч и принцип рыцарей «Мой меч – моя длань» его раздражал. «Меч один, меч другой – один и тот же кусок железа. Мои руки – вот моё оружие!»

По воле случая – по воле случая типичной жадности немереных богатств, отдан был приказ по захвату некого монастыря высоко в снежных горах. Монахи те – были весьма крепки, несмотря на свой возраст – они отражали собственной кожей и руками клинки, но не были защищены глаза. «Война с безглазыми отшельниками» так была она записана в истории. Но не просты были они, а ловко справлялись с воинами, ломая им кости и вышибая суставы, однако, кучка старых монахов ничто по сравнению с легионом Обгоревшей Пыли, особенно под командованием Ягера.

Штурм шёл успешно, пока не начался обвал. Часть соратников раздавило, а Ягер успел скрыться в монастыре, где продолжал вырезать бесстрашных монахов. Кому то не посчастливилось быть раздавленным валуном, ну а кто остался жить – бился и дальше, по воле – Ягера.

Ягер же пробивался через коридоры и туго запертые двери, к самому верхнему этажу. Где в своей постели уже задыхался от старости – глава монастыря. Тот пообещал, что пожалеет о том, что сделал вторженец. На улице послышался рёв некого зверя и в каменном окне был заметен закат, который закрыла огромная лапа ящера. По размеру она выглядела так, будто в ней легко могло поместиться несколько кораблей и с такой же лёгкостью могли быть раздавлены.

Та же самая лапа сбила крышу и пыталась вытащить Ягера, но тот всегда умудрялся отбить каждую попытку схватить его. В один момент она исчезла из поля зрения, но не пропали рёв, громоздкие шаги и бесстрашные кличи соратников «Шашки на голо! За императора! Рви и метай! Не убоюсь я зла звериного!»

Ягер выглянул в окно и увидел изящного, бело кожного монстра. Глаза его были подобны Светилу, лапы тяжелы, когти – страшнее любого клинка, а клыки могли перегрызть что угодно. И с этой громадиной, войны Миллерской империи вступили в бой. Как бы не была их знаменитая отвага правдива, а пробить толстую шкуру зверя было невозможно. Лезвия постоянно отскакивали.

Почти все погибли. Даже Ягеру не удалось сразить тварь, но не будем торопиться. Ящера не брало железо и сталь, только дарованное природой орудие – руки и зубы. Ягер заживо поедал, начиная с задней лапы, подкрадываясь сзади и с каждым жадным откусыванием, он преображался в свой привычный образ. А соратники отступили вниз, по приказу главного.

После первого откуса – у него деформировались кончики пальцев и отросли клыки. Выпали ногти и на их месте, пробили кожу кости, выросшие в когти. Ими он рвал и отрывал заживо плоть чудища на части, поедая её.

Второй укус принёс смену зрения. Теперь не только зрачки переменились, зрение в целом стало небывало острым, как у настоящего хищника. Поначалу чувствовалось некое размытие, но всё быстро пришло в норму – даже больше. Он стал смотреть на зверя не как воин, целью которого слава, а как зверь – голодный, свирепый, убивая, потому что хочет убивать.

Третий укус принёс самый отличительный знак Ягера – его чешуя. Кожа слезала, Ягер и сам пытался сорвать её. Под кожей выросла новая, чешуйчатая, прочная, белая как луна.

Плоть зверя была просто ужасна на вкус. Горькое, приторное, но мягкое мясо ещё источало пар на холодной погоде, так и маня его к себе, шептав ему в уста: «Пожирай». Кровь капала ему на сапоги, давно желанная кровь Дракона.

На четвёртый укус – вырос хвост, с которым было тяжело справиться из непривычки и из – за которого бой почти был проигран. Ящер придавил его и уже был готов пожрать воина, но хвост отпал, и сражаться стало проще.

Из тяжеловеса, Ягер быстро сменился в озорного ловкача. Теперь он тратил силы на бег и быстрые удары, вместо одного решающего. Он даже скинул свою броню, снял сапог, шлем и выбросил любое оружие.

Он отскакивал от стен и скал, быстро перебегая от укрытия к укрытию. Иногда даже проскальзывая под чревом ящера, не боясь быть придавленным, признаться – была то ошибка. Раздавить Ягера – оказалось плохой идеей, она хоть и сработала, но последствия были критическими. Ягер разодрал плоть и пытался залезть внутрь, слыша, как его зовёт сердце чудища. Но всё же, лунному Дракону удалось вытащить почти забравшегося паразита и отбросить в сторону.

Всё тело зверя покрылось рваными ранами и глубокими укусами, на которых было отчётливо видно, с какой жестокостью Ягер драл плоть. Тому пришлось в страхе улетать, однако и воин не был готов его отпустить.

Зацепившись за хвост, он карабкался к шее, готовясь обглодать её до костей, но пришла в голову другая идея. Он схватил крылья, от чего ящер начал падать вниз, но и этого было мало. Ягер упёрся ногой в спину и что есть моче, пытался вырвать крылья. Вышло…

Ящер падает на землю, а Ягер ликует, кричит на спине у чудища, держа вырванные крылья в руках. Его оставшиеся соратники, которые принялись караулить корабли или те, кто наблюдал на лестнице, ведущей к монастырю – видели, как падает ящер, и отдалённо слышали победоносный крик своего предводителя.

Когда ящер приближался к земле, Ягер не стал спрыгивать с него, а принялся ждать, пока тот сам не остановится. Огромная туша оставляла за собой след из сломанных деревьев и взбаламученных ручьев. На миг можно было заметить, насколько был доволен всадник: Его улыбка была готова выпасть из лица, а волосы отдались ветру. Ужасные разрушения. Прекрасный еловый лес изуродован, опушка с ручейками исчезла под весом ящера, несчастные птицы в страхе улетали как можно дальше, некоторых даже раздавило, и был слышен сквозь падающие деревья смех озорной.

Вонзив когти в тушу, Ягер спустился вниз. Смехом так и переполнялся он.

– Ха – ха – ха! Ягер всадник небес. Ягер – звериная комета. Ягер… Ягер чешуйчатый! – Он присел у глаза зверя, разглядывая свою чешуйчатую руку, слизывая с когтей кровь. Он приложил ухо к груди зверя и прислушался, как еле стучит сердце – О-о-о… Я слышу тебя, я уже иду… Ты будешь моей…

Тогда Ягер не знал о том, что перед ним лежало самое редкое создание Сордикора – Дракон. И Драконы умели многое, в том числе подрывать себя. Так оно и случилось. Остался лишь прах и сердце Дракона ускользнуло из его рук. Взрыв не причинил вреда Ягеру, но затронуло его алчность. Он пытался сожрать прах, думая, что это сможет придать ему больше сил, но тот лишь постоянно кашлял, завывая от горя в небо.

« Почему он тогда ещё не сжёг мою плоть? Почему не сжёг? Зачем ты оставил меня в живых?» с грустью думал он.

Но мысли прервал незнакомец в горной метели, который возник из… «Здесь же никого только что не было»

Глава VI.

Метель напевала свою однообразную мелодию, а незнакомец таращился своими голубыми глазами на Ягера из-под капюшона. Лицо было не разглядеть, но была видна маска, закрывающая нижнюю часть лица. То ли железо, то ли кость была материалом для неё, толком не понятно. На маске была узко прилегающая сетка, с обеих сторон лица, через неё исходил пар; тёмный и отличающийся на фоне пролетающего снега. По одежде, из примечательных деталей можно выделить множество грязных, окровавленных бинтов, которые держались под белыми лохмотьями, раздуваемые ветром. Тугой ремень цеплял к себе каменные амулеты и ножны для меча.

– Ягер чешуйчатый… Какая достойнейшая честь встретить такую личность, в столь укромном от мира месте.

– Если ты пришёл за кровью, то кончай болтать.

– Нет, нет, избавьте от глупых драк! Прошу, здесь невозможно говорить, пройдёмте со мной.

На руке незнакомца засветилась метка, из которой вырвался барьер, укрывающий от снега и шума. Он представлял из себя мрачноватый купол, а снежинки пролетали в него и даже проходили сквозь собеседников.

– Ох, право, так намного лучше – не правда ли? -С довольным тоном говорил незнакомец.

– Что ещё за чародейства…?

– Не пугайтесь, это не отрава, не ловушка и не тюрьма. И пришёл к вам с теми же намерениями, как и природа этого места – спокойствие и приятная атмосфера.

– Что ты хочешь? Мои убеждения неизменны, чужой культ я возглавлять не собираюсь.

– Вам и не придётся – Голубые глаза с угрожающих, резко переменилась в столь непривычное добродушие – Мой владыка, хочет с вами лишь посоветоваться. Но, увы, он… Ограничен в передвижении.

– И почему мне должно быть это интересно?

– А потому, что он изображён на знаке вашего культа, который вы носите на груди, та сфера, что возвышается над всеми – это он и есть. Верить или нет – ваше право, но таким «чародействам» я научился не без помощи.

– Чушь! Я знаю всех трёх Древних. Четвёртая сфера – это символ творца Уноса. Мы на том и построили культ – что всё вначале было едино, в единой и неразрушенной форме.

– Я и так знаю, что означает четвёртая сфера, я спрашиваю у вас другое: Готовы ли вы принять аудиенцию моего владыки?

– Нет.

– Какой вы резкий. Что ж, передумаете и я сразу же навещу вас, а на сегодня – прощайте.

Незнакомец разбил барьер, резкий шум метели заложил уши, а сам он – рассыпался и слился с остальными снежинками.

Разговор немного озадачил Ягера, но не поразила его наглость, а скорее – резкие и решительные заявления, и в придачу – та засветившаяся метка на руке. Она сияла сквозь бинты тусклым, но вполне видимым светом. Не ясно, что она означает, но так и вызывала тревогу и при этом, могла стать объектом любования художников или помешанных на старых языках исследователей.

Поднявшись по очередной горе, он заметил, что её кто – то сломал, он вспомнил удар Уноса, что отбросил его, Ягер пробил своим телом гору и её вершина рассыпалась в тысячи маленьких, больших и средних камушков, за ней его ждало ледяное озеро, окутывающее весь остальной берег, от запада до востока. Осенило его в тот же момент, что перед ним уже лежал океан, но порядком замёрзший. Вырвав кору близко стоящего дерева, он положил её на землю, ставя одну ногу, а потом и другую. Спуск был крутой и ради экономии сил, он начал скатываться на своей ледянке вниз. Кора была довольно толстая, достаточно, чтобы выдержать вес двухметрового человека. Маневрируя хвостом, Ягер умело менял направление, минуя деревья и прочие препятствия, возникающие и тут же исчезающие в пурге. От летящего в лицо снега приходилось закрываться двумя руками, но недолго. Спустившись наконец с гор, его ждала снежная равнина, уходившая чуть дальше мили. Где – то там, равнина резко обрывалась, опыт ему подсказывал – обрыв.

Ягер поблагодарил свои «санки» и аккуратно воткнул их в небольшую горку снега, а сам поспешил к обрыву, где и начиналась вода. Разбежавшись и прыгнув со скалы, без страха он погрузился в холодную воду, где заплавал как полноценный ящер! Его скорости могли позавидовать многие наземные и подводные животные. Сочетание имперской военной подготовки с телом зверя дарило ему много преимуществ. Плыл он не глубоко, а зеркально противоположно глубине.

Проплыв около часа, ему повстречалось рыболовное судно, с виду заброшенное и изрисованное хулиганами соответствующих их уму рисунками. На палубе стоял молодой рыбак, нервно покуривая трубку и как бы постоянно оглядываясь то ли высматривая рыбу, то ли боясь получить осуждение от кого – то. Дырявить когтями чужое ему не хотелось, потому ему пришла идея. Опустившись на дно, он достал оттуда маленький сундучок и залез в сети. Начав слегка подёргивать их, тут же они были подняты. Когда его голова уже была на поверхности, он услышал, как радостны оба рыбака.

– Тяжёлая падла! Спасибо Уносу за наш улов, хе – хе!

– Дай Ягер нам здоровья, там будут сокровища… Аль дева сирена, в невесты возьму…

– Опять твои глупости, сынок! – хриплым голосом говорил рыбак – Ну что ты так привязался к этим сиренам, чем тебе людишки то не нравятся?

Сети подняты и они Ягера скрученного в клубок увидели, держащего в руках сундучок, украшенный по краям золотом и небольшими драгоценными камнями.

– Святые мокрицы… – Старик упал в обморок, а молодой рыбак был не в состоянии держать сети.

– Я подожду, отпускай. – Сказал Ягер.

Бережно отпустить у рыбака не вышло, резко сети были отпущены и Ягер ударился головой об обшивку, к счастью ничего не сломав. Через какое – то время в воду была опущена лестница, по которой удалось взобраться. Старик сидел на грязной, дырявой палубе и чесал затылок, думая, что это ему причудилось, однако вновь увидев ветхую легенду у себя на судне, крепко ухватился за лоб, готовясь снова упасть в грёзы. Молодой рыбак выпучил глаза так, будто они были готовы в тот же момент выпасть. Ягер присел к старому рыбаку и протянул сундучок.

– Когда – то Миллерская империя под моим командованием, потопила здесь дивизион кораблей, наполненный золотом и богатствами старых времён, мы не всё смогли забрать, потому я дарю вам это. Как извинение за внезапный визит.

– Ч – что вы… Да как же… Откуда… Так внезапно… Простите мне мой внешний вид, уж живу я так бедно, даже кораблик мой деревенькой до ужаса, единственно кормящий нас, и сын у меня единственный остался.

– Так и поднимись на ноги, коль зовёшь себя отцом. – Сказал Ягер. – и не смей падать на колени передо мной.

– Ох… Сына, помоги мне.

– Нет. Пусть сам встанет. Стой в стороне. Докажи мне что у тебя есть что – то от моих уроков. Ты читал «Обгоревшую пыль»?

– Как же Вашу-то книгу, и не прочитать? Я её и перечитываю и берегу.

– Как она заканчивается?

– «Из праха прошлого своего, меня не сломить и предстоящему ужасу, меня не загубить!» – Проговаривая цитату, старик уверенно и с новыми силами встал на ноги и разминая плечи, выговорил – Совсем размяк, старик несчастный…

– Урок усвоен.

– Какое счастье свалилось на меня, моё судно посетил сам Жрец Уноса! Да будет вам известно: что мир без вас совсем одичал… И не видал он таких крахов прежде, и не знал он такой тьмы нависшей над ним. Прошу вас, закончите этот нескончаемый кошмар. Закончите ради будущего наших детей.

– Для начала, открой сундук. Я уверен, ты обрадуешься.

Петли заржавели и покрылись вместе с замком морскими желудями, старик долго ковырял сундук, но вместо тонкой работы решил разбить в щепки. Успех! Всё рассыпалось на пол, и часть сокровищ попадало в дыры на палубе. Сын рыбака отчаянно бросился всё подбирать с выраженной жадностью хватая каждую монетку и взгляд Ягера резко переменился на осуждающий.

– Вот об этом я вам и говорил… Нынче почти вся молодёжь такая – бормотал старик.

Ягер поморщился, но в миг его отпустила злость. Он вспомнил, каким сам был в молодости, что был готов сделать ради богатств и власти.

– Молодость всегда голодна. И не нам его судить, это право лишь его самого.

– Ха! Слова истинного Жреца! Примите мою благодарность, пусть я и нищий, но на добрые слова не скуплюсь. Так скажите же, зачем вы здесь?

– Я уже несколько часов в пути. Сначала пешком, затем подъём, спуск и увлекательнейшее плаванье… Кстати о воде, почему она так близко подобралась к Альтитуду?

– О, с этими вопросами не ко мне. Это мой сын сможет объяснить. Алан! Подойди, нужна твоя помощь!

– Сына зовут Алан, а твоё имя?

– Гарет, Гарет Фишерман!

– Звучит. Будем знакомы. Я заметил, что твой сын тайком курит, не найдётся лишней трубки?

– Пф, думает я не замечаю. Взрослый парень, не знаю чего боится. А трубка… Возьмите мою, я помню из книги, зачем она вам, я курю только из – за солидности и не пристало отцу подавать такой пример. Когда я так себя запустил? Вы ушли и всё пошло по… Вы поняли.

– А травы у тебя найдутся? Я чую здесь ароматы погребальных трав. Кажется… Рыжая эфемера.

– У вас чуткий нюх, сейчас принесу. – Фишерман спустился в трюм, хорошо было слышно насколько судно старое, каждый шаг отдавался скрипом старого паркета. Алан пообещал всё рассказать, как только закончит собирать старые золотые монеты, на удивление не потерявшие свою чистоту. Золото беженцев всегда отличалось своей стойкостью к ржавчине и в целом, было устойчиво к ходу времени. Мешочек таких монет может превратиться в целое состояние. Сам Ягер последовал в трюм, в самом его конце, нежно горела почти растаявшая свеча. Над ней был незнакомый портрет. – Такс… Надеюсь, вы простите, что я использую только эфемеру для подношений. Красные лепестки так похожи на её рыжие пряди.

– Я прочитаю молитву.

Простим же мы ушедших.

Больше нечего им дать,

Больше нечего им сказать,

Простим же мы непростительное.

Больше ничего мы не можем,

Больше ничем мы не поможем. Кредо

Боясь уронить собранные монетки, Алан осторожно подошёл к отцу. Из карманов его бушлата торчали золотые цепочки, а кудрявые пряди свисали со лба из – за постоянных нагибаний.

– Да, отец?

– Расскажи уважаемому человеку, почему стало так много воды. Ну, помнишь как на твоей лекции?

– Ах это… Что ж, слушайте внимательно – Молодой человек засунул всё в карманы, для удобной жестикуляции – как вам известно, Амила Божеская родом из Алланды – страны погибшей из – за неизвестного ледяного проклятья, которое её саму не убило, а сделало жрицей Дуона. Алланду обмывало тёплое течение, а из – за постоянной низкой температуры и нескончаемого вихря вокруг острова многое переменилось в мире. Увеличилось количество осадков, пыльные и ветряные бури тоже перестали быть редкостью, а в вашей Пустыне Великой Сферы теперь часто бывают песчаные бури.

– М…

– Вам что – то не ясно? Могу дать подробности.

– Не в этом дело. Ты молодец, к тебе нет претензий. Волнует меня другое: Как быстро вас настигнет вон тот ураган.

Оба рыбака развернулись к правой части корабля и увидели в грязном окне, на горизонте, быстро надвигающийся ураган. Старик снял свою фуражку и принялся дёргать свои последние волосы, не понимая как он прогадал бурю со своим многолетним опытом, а Алан принялся готовить шлюпку для отплытия, увы, всё судно не спасти, оно очень долго заводилось, к тому же не было времени разжигать печь и ждать пока не начнёт движение пароход.

Ягер не боялся и более того, его посетила очередная, гениальная, по его мнению идея. Хотя другому она покажется безумной, неуместной и даже оскорбительной по отношению к здравому смыслу.

Алан собрал всё в шлюпку и они вместе с Гаретом предложили Ягеру уплывать куда подальше, но тот отказался и даже помог им, оттолкнув их ногами от судна. Рыбаки махали ему рукой, прощаясь навсегда или до завтрашнего дня – никому не было известно.

Сам же Жрец наблюдал за ураганом, ожидая и пытаясь понять направление, тот точно направлялся прямо на несчастное и измученное судно. Ягер сложил плечи и закрыв глаза; наслаждался наступающим ветром, вдыхая ароматы погребальных трав. Кажется, он на чём – то сосредоточен. Спустя около минут тридцать, он снял свои сандалии и меж пальцев ног у него оказались перепонки. Он постучал трубкой, вытряхивая пепел.

Рывок оттолкнул судно и Ягер теперь бежит по воде, прямо в ураган. Не страшась дикого ветра. На его лице сияет улыбка, от радости своего возвращения. Его восхищало могущество, которое создало на его пути природа, от чего он смеялся всей душой.

Рёв урагана – первое, что он услышал, забегая прямо в эпицентр, выглядящий как тот сам свет в конце тоннеля. Его подхватил ветер, но он достойно держал равновесие, умудряясь даже в таком хаосе парить, набирая скорость. В один момент показалась и судно, на котором он стоял совсем недавно. Его днище выглядело ещё хуже, а именно им оно и летело в Ягера, тот пробился насквозь и прощался с посудиной.

Ягера поднимало всё выше и выше. Держать глаза открытыми даже с мембраной стало невероятно тяжело, от чего пришлось сжаться в клубочек и закрыть глаза, отдаваясь воле бури. Он почувствовал как спустя какое – то время, начинает падать.

Глава VII.

Земли Тресуса – скалистые каньоны, простирающие большую часть полуострова. Здесь находится одна из самых длинных рек Сордикора – старая Жанна, известная своим буйным нравом, привередливым течением и перепадами температуры, у неё множество ответвлений, каждое из которых называется другими именами, но обобщённое название – Дочери Жанны. Очень много минералов и прочих горных пород, которые Тресус обожал изучать, сжигая их внутри самого себя. Самое частое его место пребывания – озеро, в которое он любил опускать голову.

Заслуги его немногочисленны, даже единичны, но каков же их вес в истории! «Кузница отрадной ковки» – его лучшее творение. В неё была заложена половина и без того слабого Древнего. В ней ковались протезы, которые благодаря энергии Тресуса, напрямую взаимодействовали с мозгом, отчего управлять ими было также легко, как и настоящей рукой. Было лишь одно условие: Не ковать оружие, иначе кузница навсегда останется без жара звезды. Кузница находилась в северном каньоне, охраняемая Ильдусом – самым младшим из жрецов, но по силе он не уступал и самим Древним. Звание Бестелесного он получил, когда только вступил на свой пост, поглощая сущность Тресуса, он будто сломал саму материю. Впритык к спине следовали его же фантомы повторявшие движение каждого его действия. Спустя дни проб, он осознал, что больше не может получить какую либо травму. Он прыгал с огромных высот, приземляясь как пёрышко на землю, пытался нанести порезы, а кинжал проходил сквозь руку. Он будто перестал существовать и сам стал фантомом. Он также смог по желанию проходить сквозь стены и даже немного парить.