Полёты в фазе быстрого сна

Борис Викторович Сударушкин

Полёты в фазе быстрого сна

Фоном к началу этой истории является моя первая работа после окончания Университета, а также события, последовавшие после моего ухода оттуда на преподавательскую "ниву"… А работать я начинал в Питере в "Доме Дружбы c народами зарубежных стран", что был на Фонтанке – в том самом Шуваловском Дворце, который после развала размещавшихся в нём Советских структур Обществ дружбы с зарубежными странами, Фонда мира и Комитета защиты Мира, был передан под нынешний Музей Фаберже.

В мои обязанности, кроме обычных у всех референтов Дома Дружбы дел по организации пребывания иностранных делегаций, входило также кураторство так называемой Комиссии Солидарности с народами Азии и Африки.

Дело в том , что в Питере не было отделения Советского Комитета Солидарности стран Азии и Африки – была лишь эта общественная Комиссия в Доме Дружбы, в которую входила профессура Восточного факультета, сотрудники Института Востоковедения и несколько деятелей науки и искусства, которые как-либо были связаны с международными обменами.

Вот именно это кураторство Комиссии Солидарности и познакомило меня с Авелино – чернокожим студентом Питерского "Первого Меда" из Экваториальной Гвинеи.

Вообще, для решения проблем иностранных студентов в СССР существовала отдельная организация – в Питере она называлась "Совет по делам иностранных учащихся" и располагалась в нашем-же здании Дома Дружбы. Но бюрократическая особенность заключалась в том, что иностранные студенты в СССР не были однородной массой – среди них были стипендиаты разных государств, были частные лица, а также, среди прочего, были и стипендиаты Комитета Солидарности… И вот, каждый раз, когда им нужно было на каникулы лететь на родину, они все приходили ко мне, чтобы получить печать в обходной листок, свидетельствующую о том, что Комитет Солидарности не возражает против поездки, и никаких невыполненных обязательств по линии стипендии за ними нет – такая вот формальность. Печати ставились автоматически, но процедура должна была быть соблюдена… Это была самая лёгкая из моих многочисленных обязанностей. Ничто не предвещало каких-либо осложнений по этой линии…

Но, однажды случилось непредвиденное:

Позвонили с вахты и спросили может ли кто-нибудь принять двух африканских студентов… Я попросил пропустить их ко мне и стал рыться в столе в поисках печати, будучи уверен, что речь как всегда о штампе в обходник для выезда на родину…

Но на этот раз события стали развиваться неожиданно…

Когда они вошли, я сразу узнал одного из них – Бокари был нашим стипендиатом из Первого Медицинского института. Вместе с ним пришёл африканец невысокого роста, который сразу расплылся в белозубой улыбке…

– Борис, у нас есть официальная просьба, -начал Бокари. – Вот познакомьтесь, это студент пятого курса Первого Меда – Авелино. Мы живём с ним в одной комнате в общежитии. Он хочет стать стипендиатом Комитета Солидарности…

– Этот вопрос я не решаю, – ответил я. – Вам нужно обращаться в Москву…

– Мы знаем, но там требуют характеристику по месту региональной Комиссии Солидарности, – сказал Бокари, – а это именно Вы…

Я на секунду задумался и Бокари добавил:

– Я ручаюсь за него, он сейчас Карла Маркса читает…

Меня улыбнуло, но виду я не подал:

– Я посоветуюсь, – сказал я. – Никогда таких вопросов не возникало…

Они ушли, а я понял, что надо звонить в Москву.

2

Если бы моя непосредственная начальница была на месте, она бы решила этот вопрос сама – но она была в отпуске. Председателем местного Питерского Комитета защиты мира, по линии которого я числился в штате, был поэт Михаил Дудин, но исполнял свою должность он на общественных началах, никогда ни во что не вмешивался и появлялся у нас лишь пару раз в месяц – его функции были представительскими и текущими делам он не занимался. Приходя к нам на второй этаж , Михаил Александрович обычно приглашал всех обедать в кафе на первом этаже и часто сам платил за нас. Он был человек-праздник – и я очень любил его… Однажды, после очередного приёма, проходившего в Доме Дружбы по линии международных связей Профсоюзов, он, уходя с мероприятия, с хитрым выражением лица продекламировал мне на ухо внезапно посетившую его рифму с двусмысленным по тем временам содержанием : "На всех банкетах Профсоюзы крепят с Рабочим Классом узы".

Но я отвлёкся от темы …

Конечно, в той ситуации нужно было звонить в Москву непосредственно в Советский Комитет Солидарности стран Азии и Африки …

Я был знаком с несколькими референтами этого учреждения, так как они сопровождали иностранные делегации, которые я принимал в Питере, помогая "убивать двух зайцев" для московского начальства – освободиться в Москве на weekend от докучливых гостей и, заодно, решить вопрос с культурной программой…

Я стал звонить в Москву…

– Знаем мы эту ситуацию, – сказал мне по телефону московский референт, – попал ты, Борис, конкретно… У этого твоего Авелино ещё месяц назад папа был министром в Экваториальной Гвинее , но умудрился поссориться с Президентом этой самой Гвинеи до такой степени, что чуть ли не в партизаны бежал из столицы… Короче, этот их Президент собственноручно вычеркнул всех его родственников из списков живых и мёртвых – соответственно плакала и гвинейская гос.стипендия твоего Авелино – а это вообще-то плата за обучение. Его теперь должны отчислить из Института по этой причине – вот он и прибежал к тебе, чтобы перевестись на нашу "стипендию"…

– Так чего делать-то? – поинтересовался я, не понимая, почему это я "попал конкретно".

Ответ был примерно следующий: " Вопрос этот как-бы щекотливый. Экваториальная Гвинея нам не самая дружественная страна и умаслить вновь появившегося сильного оппозиционера, дав его сыну стипендию Комитета Солидарности, было бы может быть полезно. Ну, а если в результате всё повернётся иначе? Если с Экваториальной Гвинеей отношения испортятся из-за поддержки сынка оппозиционера этой самой "стипендией", а оппозиционеры окажутся ренегатами? … Короче, где-то там в Международном Отделе ЦК они сами не знают чего делать, а решение принимать надо. Вот и решили переложить ответственность на какого-нибудь стрелочника – вот это счастье к тебе и приплыло…Им там наверху вроде как вообще всё равно, плевали они на эту Экваториальную Гвинею – главное перед начальством на кого-нибудь всю вину свалить если дело повернётся в плохую сторону… Гвинеец-то этот не в Москве учится , а у вас в Питере, а ты, типа, курируешь в Питере Комитет Солидарности, так ? Значит формально ты и должен с ним поработать и нам рассказать, что он за человек – можно ли ему доверять? Ну, а если что, то и ответственность на тебе – сошлются на тебя при "разборе полётов" если "полёты" будут не удачными – и так далее, и тому подобное …"

– Не слАбо так, – пробормотал я.

– Действуй, Боря, – сочувственно усмехнулся в трубке бодрый голос. – Удачи…

3

Надо сказать, что в Африке целых три Гвинеи – просто Гвинея [столица Конакри], Гвинея-Бисау и Экваториальная Гвинея, о которой речь… Микроскопическое государство, население которого в момент описываемых событий не доходило и до половины миллиона человек. Чуть позже, в начале девяностых годов, страна, казалось, неожиданно поймала свой шанс – открытые на шельфе огромные нефтяные месторождения принесли сказочные богатства местной олигархической верхушке – это обстоятельство сыграло трагическую роль в данной истории, которую вам предстоит прочитать в этом рассказе…

Вообще, то, как я повёл себя в ситуации с Авелино идеально объясняет почему я не продолжил свою трудовую деятельность в качестве гос.служащего или дипломата или , как у нас говорят – "бойца невидимого фронта"… Дело даже не в том, что никуда из вышеперечисленного меня никто не приглашал. Дело в том, что мой подход к проблеме оказался абсолютно не совместим с полагающимся по должности у тех людей, которые работают в этих сферах… Ни соображения осторожности, связанные с будущим собственной карьеры, ни соображения государственной целесообразности – ничто из этого даже не постучалось тогда в мою голову. Единственное, что меня поразило в данной ситуации – это то, как ужасно, проучившись "на отлично" столько лет сложнейшей специальности – медицине – быть отчисленным на пятом курсе просто потому, что где-то на родине кто-то с кем-то поссорился… Это, и только ЭТО соображение определило ход моих действий…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.