Новые мальчики

Но едва она избавилась от навязчивой поддержки, как вдруг из—за спины раздался возглас:

– Эй, Ворона! Кто это с тобой?

И Галя пронзительно взвизгнула от меткого удара сосновой шишкой по спине.

– Стас! – закричала она обернувшись. – Не Ворона, а Галка! Запомнить не можешь?

– Одна фигня! – расхохотался ее обидчик.

Наташа оглянулась. Парень в черной бейсболке взирал на девчонок с едкой ухмылкой. Длинная темная челка свешивалась из—под козырька, серые глаза блестели веселым азартом. Мальчишка улыбнулся, и на его щеках появились очаровательные ямочки. Одет он был в «вареные» самопальные джинсы, белую футболку и джинсовую жилетку.

– О! Симпатичная! – присвистнул Стас. – Слышь, симпатичная, не водись с Вороной – станешь страшная!

Не получив ответа, потерял интерес к своей жертве и отвернулся. Раскачиваясь с пятки на носок, поджидал своего товарища, который, присев на корточки, завязывал шнурок на кроссовке.

Анюта при виде этой сцены замерла на полушаге и во все глаза уставилась на обидчика соседки. А Стас дождался друга и, не глядя на группку застывших девчонок, они продолжили путь вниз по бетонке. Стас бодро жестикулировал и рассказывал что-то своему приятелю.

Девчонки посторонились. И тут Наташа молниеносным движением выставила ногу. Стас запнулся, взмахнул руками и грохнулся на бетонное покрытие. Немедленно вскочив, он заорал в бешенстве:

– Ты чего, сдурела? Прибью нафиг! – Красивые черты его лица исказились злобной гримасой.

– Ага, попробуй, – Наташа невозмутимо расправила плечи.

– Слушай, ну ты в натуре – чума! – вступил в разговор спутник пострадавшего Стаса.

И Наташа узнала в нем того самого высоченного парня, которого оттолкнула в автобусе. У него была короткая стрижка, и Наташа с удивлением отметила, что так носили только друзья ее брата—бандита. Но этот парень явно не относился к тем ребятам в кожаных куртках и спортивных костюмах. Хотя и был атлетически сложен и широкоплеч. У него был резко очерченный подбородок и зеленые глаза. А когда он заговорил, то презрительно сощурился, глядя на Наташу сверху вниз.

– Это же бетонка, – сказал он нравоучительным тоном, зацепив большие пальцы рук за карманы фирменных темно—синих джинсов, – по ней даже бегать нельзя, а ты подножку! Первый раз тут? Соблюдай—ка правила!

И только Наташа собралась ответить, как неожиданно в разговор вступила Галя:

– Правила! Саня, кто бы говорил?!

Но тот в ответ на ее слова лишь высокомерно усмехнулся. И тут Стас, приложив ладонь к щеке, обнаружил кровоточащую ссадину.

– Саня! – трагическим голосом провозгласил он. – Посмотри! В первый же день! Давай эту дрянь по бетонке раскатаем?!

– Хоть пальцем тронешь – от тебя живого места не останется! Тебя даже не найдут, – пообещала Наташа и опасливо отступила.

– А это мы сейчас проверим, – обрадовался Стас и шагнул к ней.

– Оставь ее, – процедил его приятель. – Не трать время!

Стас нехотя подчинился и, ворча что—то нелестное обо всем женском роде, пошагал дальше.

Дождавшись, когда парни окажутся на достаточном расстоянии, Галя с горящими от восторга глазами обернулась к Наташе:

– Наташка! Ты ведь его так из—за меня? Да?! Чтоб не обзывался?!

И она так преданно заглянула ей в лицо, что Наташа растерялась. Ей не хотелось признаваться, что Галя права: поведение Стаса возмутило ее до глубины души, вывело из равновесия и заставило вступить с ним в перепалку.

– Ну, ты даешь! – продолжала восторгаться Галя. – А не боишься с ними связываться?

– А что они мне сделают? – пожала плечами Наташа.

– Ну, мало ли. Они у нас тут на особом положении. Знаешь, кто его отец?

– А ты знаешь, кто у меня брат?

И в ответ на вопросительно задранные Галкины брови гордо изрекла:

– Брат у меня – бандит! И парень мой – тоже!

***

С Дёмой, парнем, которым она похвасталась Гале, Наташа познакомилась в прошлом году, на следующий день после похорон своей лучшей подруги. Было самое начало осенних каникул. Это время года всегда приводило ее в уныние, а печальные события последних дней и вовсе вогнали в мрачное расположение духа.

Сидя перед телевизором на диване в гостиной, Наташа пустым взглядом смотрела сквозь экран, где ведущий передачи «… До шестнадцати и старше» брал интервью у длинноволосого юноши, протестующего против всеобщей воинской обязанности. На душе у Наташи скребли кошки, а в горле застрял соленый ком. Когда дверной звонок нетерпеливо прозвенел в пятый раз, она тяжело поднялась и открыла. На пороге стоял Лешка и незнакомый парень в черной кожаной куртке.

– Лягуха, организуй—ка нам пожрать по—быстрому! – приказал брат и, скинув ботинки, заперся в ванной. Послышался шум бьющей из крана воды.

– Привет, – сказал парень и протянул Наташе руку.

Она взяла широкую ладонь и поморщилась от чрезмерно сильного рукопожатия.

– Извини, – он задержал ее руку в своей и улыбнулся.

Улыбка смягчила грубые, будто рубленые, черты его лица. Невысокого роста, чуть выше Наташи, парень был широк в плечах. На крепкой шее, как и у Лешки, блестела золотая цепь, толщиной в мизинец.

– Меня Дёма зовут, – представился он.

– Дёма? – переспросила Наташа, все еще погруженная в себя.

– Вообще—то, Сергей Дёмин, но для своих – Дёма. А ты чего такая грустная?

– У меня подруга умерла, – сказала она, провожая его на кухню.

– О, – коротко посочувствовал Дёма. – Мы тоже братка недавно хоронили. На стрелке не в тему выступил, его и грохнули.

– Лешка мне ничего не рассказывал, – Наташа поставила на стол сковороду с жареной картошкой и котлетами.

В сообщении нового знакомого не было ничего шокирующего: такое случалось сплошь и рядом. Бандитские группировки возникали, как грибы после дождя, малые поглощались более крупными, распадались после гибели главарей и вновь набирали молодых и крепких ребят под свои знамена. То и дело в новостях сообщали о перестрелках на улицах города, от машин с тонированными стеклами стоило держаться подальше, и Наташа знала, что брату ежедневно грозит опасность быть убитым, раненым или арестованным. Но это был его выбор, и его способ обеспечивать их маленькую семью. Лешка вел обычную жизнь тех, кто хотел быстрой наживы легкими способами, или тех, кто не смог найти лучшего применения своим силам и способностям. Дёма оказался человеком его круга, вполне понятным для Наташи.

Вытирая лицо полотенцем, из ванной вывалился Лешка.

– А тебе и незачем знать! – отрезал он и, повесив полотенце на шею, уселся за стол. – Сама готовила?

– Мать приезжала, – буркнула Наташа и вышла из кухни.

– Передай, чтоб больше не приходила! – крикнул ей в спину брат. – Без нее обойдемся!

На следующий день Дёма заявился снова. С цветами и предложением прогуляться. Она согласилась. Ей льстило внимание взрослого парня, нравилось, как настороженно оглядываются на него посетители ресторана, как пожимает ему руку владелец кафе, облаченный в ультрамодный малиновый пиджак. Дёма легко расставался с деньгами, покупая для нее безделицы и приглашая в ночные клубы. Однако она долго не могла решиться принять его предложение стать его девушкой. Одно событие подтолкнула ее к этому.

Поздним вечером Дёма провожал Наташу до дома. Такси им пришлось оставить на проспекте, потому что проезд оказался перекрыт ремонтной службой, и они пешком отправились к дому темными улицами. В одном из дворов стояла компания. Завидев приближающуюся парочку, от группы отделились двое парней и, явно поджидая, остановились в густой тени. При виде этих двоих у Наташи засосало под ложечкой, давно пережитые воспоминания всколыхнулись и мутной волной поднялись со дна памяти. Во рту пересохло, сердце забилось в груди в два раза быстрее обычного. Наташа замедлила шаг и взглянула на своего спутника. Дёма понимающе усмехнулся и обнял ее за талию.

Но едва они поравнялись с поджидавшими их парнями, те мгновенно отступили, лишь только взглянув на Дёму. С такими, как он – бритоголовыми «братками» в кожаных куртках, связываться не хотел никто. Ни мелкая шпана, ни хулиганы, ни милиция. У каждого из этих ребят при себе имелось оружие, которое они, оправдано или без надобности, но очень охотно пускали в дело.

– Жизнь любит сильных! – говорил Дёма.

Наташа верила ему, потому что видела, как подтверждаются его слова. Все, кто не мог постоять за себя, оказывались должны этому миру и «браткам». Да и она сама хорошо помнила, что значит быть слабым и беззащитным. Поэтому узнав, что ей придется ехать в лагерь, оказаться в новом коллективе, она решила быть сильной и никому не уступать.

Глава 2. Жертва номер два

Впечатленная словами о брате и бойфренде, Галя прониклась к новой приятельнице бесконечным уважением и снова повисла у нее на руке. Наташа милостиво пошла на эту уступку. После стычки со Стасом ее охватило какое-то злое веселье, и она, оглянувшись, призывно махнула рыженькой Анюте. Та радостно примкнула к их небольшой компании, и они вместе зашагали вниз, к столовой.

Как только Наташа увидала светлое кирпичное здание с широкими прозрачными дверями, в памяти всплыла детская считалочка:

«За стеклянными дверями стоит Мишка с пирогами…»

И тут же, вспомнив о своем злосчастном мишке, Наташа перекинула с плеча на плечо длинную лямку тряпичной сумки. Поскорее бы избавиться от него! Может тогда Лешка смилостивится и заберет ее отсюда? И она решила как можно быстрее разыскать Гарика, как велел ей брат.

Возле столовой толпился народ. Даже на первый взгляд было заметно, что многие ребята давно знакомы: они обменивались шутками, смеялись. Вот кто—то гаркнул: «Достоевский!», и раздался дружный хохот. Толпа зашевелилась, выстраиваясь ровными рядами, и Наташу, как самую высокую, протолкнули в последнюю шеренгу. Перед замершими воспитанниками вышел директор лагеря.

Наташа слушала его невнимательно, вполуха и всё вытягивала шею, оглядывая стоящих перед подростками вожатых. Но, к своему разочарованию, никого похожего на Гарика не заметила.

Директор долго и нудно вещал про режим дня. Потом также муторно он говорил про дисциплину, и настоятельно призывал кого—то, не называя фамилий, соблюдать порядок, намекая, что в противоположном случае у нарушителей будут большие неприятности. Подобные заявления Наташу нисколько не волновали. Ее больше беспокоило, что Гарика на линейке не нет.

Наконец, после переклички, отряды по очереди направились в столовую. Следуя за своим отрядом, Наташа вошла в просторное помещение. Там оказалось гулко и шумно, стучали ложки, и звенела посуда. Ровными рядами стояли квадратные столики, покрытые бледно—розовыми клеенками, сервированные на четверых. Маша и Таня, не пожелав разлучаться, упорхнули за соседний стол, а Галя, Наташа, рыженькая Анюта и Светка невольно образовали свою четверку.

Светка ела быстро и сосредоточенно, ни на кого не глядя. Закончив, она собрала пустую посуду, с грохотом отодвинула ногой стул и покинула компанию. Анюта неторопливо возила ложкой по тарелке и выбирала наиболее вкусные для нее кусочки. Галя расправилась с супом и, отодвинув от себя порцию картошки с тушенкой, взялась за компот.

– Чего второе не ешь? – усмехнулась Наташа. – Худеешь?

– Ну да, – Галя печально вздохнула. – Но картошку я, вообще—то, люблю. А ты почему не ешь?

– Я эту мерзость терпеть не могу! – Наташа сморщила нос.

– Что же ты любишь? – Галя все—таки зачерпнула ложкой жёлто—коричневую массу. – Попробуй, тут вкусно готовят!

– В ресторане в тысячу раз вкуснее!

Галя пожала плечами и потянула ложку ко рту. Откинувшись на спинку стула, Наташа с усмешкой следила, как она торопливо поедает второе, и вдруг уловила на себе пристальный изучающий взгляд. Она оглянулась и увидела того самого парня с бетонки, который вступился за поверженного ею Стаса. Саша сидел через стол в компании своего друга и еще двух мальчишек. Наташа презрительно сощурилась ему в ответ, но парень не смутился, а нахально подмигнул. Тогда она демонстративно отвернулась. Через мгновение парни за тем столом захохотали.

– Чего ржут? – Галя тоже оглянулась. – А! Опять Сашка со Стасом! Над нами прикалываются, – грустно подытожила она. – Но они со всеми так. Особенно Стас Ледаев. Ну, ты сама видела. Достал уже! Но симпатичный, зараза!

– Ну да, смазливый. – Еще раз осмотрев парней, Наташа уточнила: – Ты уверена, что они над нами прикалываются?

– Угу, – Галя тяжело вздохнула.

Аня, не проронившая за весь обед ни звука, уставилась на Стаса и не сводила с него глаз до тех пор, пока Галя не шикнула на нее. Тогда Аня, словно очнувшись, опустила голову и густо покраснела.

– Говоришь, этого, второго Сашей зовут? – Наташа отломила кусок хлеба и сжала в пальцах мякиш.

– Угу, Сашка Егоров, – Галя вытащила чайной ложечкой сливу из компота. – Такой большой вымахал.

– Большой дурак, – подтвердила Наташа, катая из хлебного мякиша увесистый шарик.

– Галя игриво глянула на собеседницу:

– Что, понравился?

– Очень! – ответила Наташа и, развернувшись, запустила хлебный шарик в мальчишек. – Особенно, когда меня жизни учить пытался!

Она со злорадством проследила, как плотный хлебный комочек перелетел через стол и шмякнулся в тарелку к Стасу, забрызгав борщом всех мальчишек. Они возмущенно загалдели, оглядываясь и выясняя, откуда прилетело, а Наташа, отвернувшись, с невинным видом водила указательным пальцем по верхнему краю стакана с красной окантовкой.

– Ой, – шепотом запереживала Галя, – а ты и вправду не боишься с ними связываться! А твой парень, действительно бандит?!

– Ага! – Наташе польстило неприкрытое восхищение в ее глазах.

– А он какой: бритый, в кожаной куртке и с пистолетом? Да?

– Да.

– Клево! А как его зовут? А он сейчас где? В городе? А он приедет к тебе? – затараторила Галя.

– Много будешь знать, плохо будешь спать! – Наташа собрала стопкой пустые тарелки, водрузила сверху стакан и скомандовала: – Отнеси—ка лучше посуду!

Но Галя вытянула руки с собственными грязными тарелками, показывая, что больше взять не сможет, и ретировалась. За нею торопливо убежала и Анюта. Наташа презрительно хмыкнула, поднялась из—за стола и лениво отправилась относить посуду.

На подходе к стойке она встретила Егорова. Он возвращался, засунув руки в карманы фирменных синих джинсов. Следом за ним шествовал Стас. Он улыбался во весь рот, и на щеках его красовались очаровательные ямочки. Похоже, что Стас точно знал, какое впечатление производит на девчонок, поэтому в упор уставился на Наташу. Но она смотрела не на него.

Егоров и Наташа двигались навстречу, и никто из них не собирался сворачивать. Саша уставился ей в глаза, его губы дрогнули в едва заметной улыбке, и эта улыбка показалась Наташе очень странной: то ли парень сдерживается, чтобы не слишком явно показать свое расположение, то ли прячет за ней презрение и враждебность. Но Наташа не могла оторвать взгляд от его лица и так, словно загипнотизированная, шла, держа в руках стопку тарелок. Но через несколько секунд она опомнилась, состроила непроницаемое лицо и отвела взгляд. Они прошли мимо, едва не задев друг друга. Когда Саша оказался позади, Наташа с облегчением вздохнула и тут же наткнулась на насмешливый взгляд серых глаз. Стас Ледаев! Занятая Егоровым, она совсем забыла о его неизменном спутнике!

Наташа сердито сжала губы, выпятила острый подбородок и … оступилась.

Тарелки предательски вывернулись из рук и с грохотом рухнули на пол. На миг гудение в душном воздухе столовой прекратилось, но тут же возобновилось. Эка невидаль – посуду кто—то уронил! Однако Наташе казалось, что все смотрят только на нее. Видят, как краска заливает лицо, как предательски багровеют уши. А все из—за него – этого парня с нахальной ухмылочкой! Из—за Егорова! Если бы он не уставился так нагло ей в лицо, она бы вовремя заметила Стаса и не споткнулась бы от неожиданности!

Наташа опустилась на корточки и принялась собирать осколки. Только не поднимать голову, не смотреть вокруг! И не показывать, как она зла и расстроена!

– Все в этом мире возвращается! – довольно воскликнул Стас, на секунду зависнув возле Наташи. – Называется карма!

– Да ты, блин, философ! – она подняла голову. На белой футболке насмешника темнели пятна от борща.

Стас, посмеиваясь, прошел мимо. Но когда к ней вдруг вернулся Егоров, Ледаев притормозил. Саша присел, подхватил осколок тарелки с зеленой надписью «общепит» и спросил:

– Ну что, Чума, помочь тебе?

Кончики его пальцев были испачканы чем—то темным, въевшимся, похожим на мазут. Наташа исподлобья глянула в лицо незваному помощнику. Его зеленые глаза смеялись.

– Саня, – хохотнул Стас, – с каких пор ты занимаешься благотворительностью?

Наташа привычным движением убрала за ухо непослушную прядь.

– Отвали, – прямо глядя в зеленые глаза, процедила она сквозь зубы.

– Других слов не знаешь? – Саша перестал улыбаться, и бросил осколок с надписью «общепит» в уцелевшую тарелку.

Он поднялся и снова засунул руки в карманы.

– Она не нуждается в моей благотворительности! – пояснил он Стасу, и парни направились к выходу.

Подхватив с пола стеклянные останки, Наташа подошла к стойке, и выскочившая на звон разбитой посуды повариха начала визгливо отчитывать ее. Наташа кусала губы, чтобы не нагрубить в ответ, и не заметила, как Егоров, пропустив приятеля, чуть задержался в дверях столовой. Он проследил, как Галя подбежала к Наташе, извинилась перед поварихой, и потащила приятельницу прочь. И только когда девушки двинулись к выходу, Егоров поспешно шагнул за порог, перемахнул одним прыжком через перила и быстро направился вверх по бетонке.

Покинув столовую, Наташа остановилась на крыльце и резко толкнула Галю в плечо.

– Отстань от меня, – зло прошипела она.

Галя испуганно отшатнулась, но тут же преданно заглянула новой подруге в лицо. Она не ожидала, что ее помощь вызовет такой гнев, и изумленно хлопала длинными изогнутыми ресницами.

– Что ты везде за мной таскаешься? —грозно нависла над нею Наташа. —Ты думаешь, что мне нужна твоя опека?

– Нет, – Галя заморгала, и глаза ее наполнились слезами. – Я решила, что ты хочешь поскорее избавиться от этой тетки. Кому охота слушать, когда распекают на все лады из—за какого—то разбитого стакана? Просто я хотела тебе помочь.

– Ладно, – смягчилась Наташа, – иди уже. Тихий час объявили, пионэрам пора в койки.

И, не дослушав уверения, что она «вовсе не пионерка», оставила ее. Еще утром Наташа успела узнать из непрерывной Галиной трескотни, что отрядов в лагере всего—навсего три. Поэтому решила обойти территорию целиком, заглянуть в каждый домик, и отыскать, наконец, этого Гарика! Вожатого не было на построении, но это не значит, что его вовсе нет в лагере! И Наташа бодрыми шагами отправилась по бетонке. Чуть помедлив, Галя бросилась за ней.

– Наташка! Подожди!

Галя торопилась, бежала и задыхалась. От усердия лицо ее разгорелось, румяная и щекастая, она стала похожа на девчушку с обертки шоколада «Аленка».

– Я с тобой! – пропыхтела Галя, поравнявшись с Наташей.

– Ну уж нет! – отрезала Наташа. – У меня дела!

– Какие дела?! Сейчас тихий час, ходить никуда нельзя! Можно только в отряде. Книжку почитать или поиграть во что—нибудь. Если спать не хочется!

– Ну, так иди и почитай. Или поиграй. Вздремни в конце концов! Отстань от меня!

– Почему ты меня прогоняешь? – насупилась Галя, но не отстала. – Я вообще—то тут каждый куст знаю, и могу все показать!

Мысль о том, что Галя окажется полезна, убедила Наташу взять надоедливую девчонку с собой. И та радостно приняла на себя роль гида. Весело болтая о ненавистной ей утренней пробежке и о чернике, которая еще не поспела, Галя поспешила за Наташей на гору.

Но Гарика не оказалось ни в сушилке, где на сетке болталось несколько тонких одеял, и царил запах пыли, ни возле кочегарки с тяжелым амбарным замком на двери, ни даже в гараже, перед которым возились с ржавыми железками трое парней в перепачканных мазутом футболках.

Возле отрядных домиков было пусто, но, когда Наташа вознамерилась заглядывать в каждую комнату, Галя запротестовала.

– Ты кого—нибудь конкретного ищешь? Спроси меня, я тут почти всех знаю, – предложила она.

– Никого я не ищу, – пожала плечами Наташа и плотнее зажала под мышкой черную сумку.

Внезапно Галя, проявив немыслимую для ее комплекции прыть, оттолкнула Наташу за угол домика и сиганула следом.

– Совсем спятила?! – возмутилась Наташа.

Она пребольно ударилась рукой о шершавую стену и теперь злилась, потирая локоть.

Но Галя лишь приложила палец к губам и страшно вытаращила глаза.

– Да что случилось—то? – прошипела Наташа.

– Там! Достоевский! – Как персонаж из фильма ужасов, Галя трясущейся рукой указала за спину Наташе.

– Федор Михайлович? – съязвила та.

– Александр Сергеевич, – пролепетала Галя.

– У тебя пара по литературе?! Александр Сергеевич – это Пушкин!

Наташа развернулась и едва не уткнулась носом в грудь директора лагеря. Тот стоял, уперев руки в бока, и грозно взирал на девчонок.

– Нестеренко! – прорычал он, и Галя едва не грохнулась в обморок. —Сейчас проходит инструктаж у каждого отряда, а вы шляетесь! И ты, новенькая, а ну марш обратно! На первый раз прощаю!

Влекомая обезумевшей от страха Галей, Наташа неслась, не разбирая дороги. И только возле третьего домика она остановилась, перевела дух и освободилась от Галкиной хватки:

– Ой, доведешь ты меня своими пионерскими замашками, ссыкуха!

Все еще ворча, Наташа вошла в комнату следом за оправдывающейся Галей и удивленно вскинула брови. Рыженькая Анюта сидела на кровати, глотала слезы и шумно всхлипывала, прижимая к груди куклу Барби. Маня и Таня хихикали, а Светка в огромных наушниках, покачивая ногой в такт неслышной для остальных музыке, с невозмутимым видом лежала на кровати.

– Что случилось? – живо включилась повеселевшая Галка.

Но хихиканье и всхлипы лишь усилились. Наташа присела рядом с Анютой.

– Рассказывай, детка!

Она покровительственно похлопала рыдающую девчонку по плечу и потянула на себя куклу. Она сделала это для того, чтобы Анюта подняла голову. Та вцепилась в игрушку еще крепче и ничего не сказала. Но на Наташу все—таки поглядела. В темной зелени глаз плескалась горькая обида.

– Детский сад! – рассердилась Наташа. – Маня—Таня! Что тут у вас произошло? Рассказывайте, хватит ржать!

Подружки—близняшки переглянулись:

– Анюта стала вещи доставать из чемодана, и кукла на пол вывалилась!

Кто из них говорил – Маня или Таня – Наташа не разобрала, слишком уж похожими они были. Но это было неважно, потому что тут же в разговор вступила вторая:

– А Светик куклу схватила!

Тут подружки опять жеманно переглянулись и снова захихикали.

– Да говорите толком! – прикрикнула на них Галя. – Вам же сказано!

Светка тем временем растворилась в музыке и беззаботно раскачивала ногой. Казалось, ее вовсе не интересует происходящее.

Маня— Таня продолжили:

– Светик повертела куклу в руках. Ну, просто посмотрела. Аня и говорит: «Отдай», а Светик ей: «Глупая Барби. Где ее Кен?». А никакого Кена нет!

Они снова засмеялись. Наташа поджала губы.

– Тогда Светик раздела Барби догола и сказала, что когда они встретятся, им будет, чем заняться, потому что все блондинки – дуры, и разговаривать с ними не о чем, остается только трахать!

Наташа побагровела, а Маня—Таня, сдавленно хихикая, склонились над модным журналом, который лежал у одной из них на коленях.

– Анюта, сколько тебе лет? – Наташа снова повернулась к зареванной девчонке.

– Шестнадцать, – сдавленно всхлипывая, ответила та. – Будет. В следующем году.

– И чего ревешь? Кукла у тебя, все в порядке. Успокойся! Не хватало еще из—за всякой гадины сопли лить!

– Она, – всхлипывая, Анюта кивнула на Светку, – ее одежду забрала и не отдает.

– Детский сад! – Наташа покачала головой и поднялась.

– Наташка, не связывайся, – предупредила Галка. – Позор на весь курятник!

Но Наташа уже грозно нависла над Светкой и решительно выдернула штекер наушников из магнитофона. Светка мгновенно распахнула глаза. Невинная улыбка, блуждающая на губах, вмиг слетела, а комната наполнилась гитарными трелями. Девчонка хотела было подняться, но рука справедливости прижала ее к койке.

– Верни—ка Анютке ее вещи!

Светка безропотно сунула руку под подушку, вытащила цветные тряпочки и отдала Наташе. Та победно вздернула подбородок и направилась восвояси. Но мощный толчок в спину сбил ее с ног. Сцепившись, под визги соседок и рев магнитофона, обе девчонки выкатились за порог.

А перед домиком, вокруг деревянного стола уже сидели ребята и воспитатель. Такое экстравагантное появление девушек вызвало у них бурное оживление.

Девчонок растащили, Александр Васильевич помог подняться Светке и заботливо стряхнул сосновые иголки и пыль с ее куртки. В ответ на вопрос о самочувствии Светка зашлась в кашле.