Дневник неизвестного С.

Дневник неизвестного С.

Дон Боррзини

© Дон Боррзини, 2023

ISBN 978-5-0060-7233-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Это трудился я, было, на сносе домов – покопаться в завалах работа не пыльная, если кто в курсе – и из какого-то тайника выудил тетрадь вроде школьной, только потолще, на девяносто шесть листов. Показалось мне вначале, что это бабский дневник, вот и притаил из интереса. Принес домой, сел читать – оказалось, мужик или парень пишет. Ну, думаю, нахрен такое, неинтересно ничуть. Хотел выкинуть. Но хорошо, что не выкинул. Потом как-то опять заглянул и, честно говоря, охренел. Согласитесь, что самое главное – раскрыть книгу (тетрадь в данном случае) на нужном месте. В общем, к делу.

Вначале он писал с указанием дат, это выглядело казенно, старомодно. Слог и стиль мне не нравились, события и без того всем известная белибердень – лихие девяностые, что о них писать? И всё рассуждал-рассусоливал, переливая из пустого в порожнее, добрую половину тетради. О том, что всякие гандоны штопанные вдруг изо всех помоек вылезли, в люди выбились, и, мол, надо брать быка за рога, пока еще не поздно. Но как же брать рогатого, да и вообще-то где его взять, начальный капитал заветный, если по Марксу? Но ситуация давит, спасательных шлюпок мало, а пассажиров более чем до… Ругается через слово, ну, вы поняли… В общем, вопрос его мучает существенный: тварь я ползучая или право имею преступить? Все же договорился сам с собою, что убивать никого не станет. Всего-то надобно аккуратно взбуть кого-нибудь, а потом уже, с капиталом, можно и в космос стартануть. Квартирная кража, с его точки зрения, – самое то, если для начала. Но чистая-пречистая, без никаких следов и мокрухи. Воображения – ноль, как видите. Шура Балаганов в разрезе.

Стал присматривать кандидатов на разбувание. То да сё: даты, события, наблюдения, анализ. Остановился на живописном клиенте.

Парень попался случайно. Новомодный богатый магазин, и тот там покупает – что бы вы думали? – икру! Парень очень симпатичный, но жутко странный. Купит икорки, и, ни на кого не глядя – домой. Да… На людей не глядит, тем более на женщин, взгляд устремлен на носки ботинок. Наверное, сынок богатых родителей? (Нувориши тогда вдруг повылупливались, словно из ниоткуда. Или, может, инопланетяне посодействовали в виде социального эксперимента?) А что, если это пидарасик, – задается автор вопросом. А мне пофиг, – сам себе отвечает, – лишь бы чешуя торчала, да погуще. Обчистить квартиру в одиночку, без опыта? Ну, согласитесь, что придурок, хотя бы даже поэтому. Но и таких было предостаточно. Людей предприимчивых, отчаянных, но без связей и протекции. Однако – изобретательный. У него готов рюкзак, а на случай большого улова – машина соседа для вывоза краденого.

<Одна страница вырвана. А дальше автор дневника рассуждает как человек, у которого ключ от квартиры уже в кармане. Каким образом он его получил – неясно.>

В один прекрасный вечер, продежурив до того пару вечеров подряд и убедившись, что в квартире никто не ночует… Да, перед тем заезжал туда на иномарке (!) какой-то друг, и «клиент» спустился с чемоданом, после чего они куда-то умчались. Поэтому автор дневника решил, что «пидарасик» куда-то слинял. Лето. Приличные люди на курорты едут. Это был еще один довод в пользу того, что «кандидат» достоин внимания, и ключ, наконец, стоит пустить в дело. Как аргумент в пользу дальнейшего роста благосостояния отдельных граждан.

Пожалуй, перейду к оригиналу. Немного подправил слог и стиль, но в целом держите теперь. Что есть, то и есть.

***

Открыл дверь и очень осторожно зашел. Тихо-тихо. Вокруг темень беспробудная. Самое страшное, думаю, – наступить на кота, если таковой имеется. Говорю себе: «Не волнуйся. Наступил на кота – и – ничего страшного. Мало ли ночью наступают на котов?»

Осторожно сбросил на входе рюкзак, в уголок втулил. Тихо продвигаюсь вперед по территории вражеского коридора. Иду в сторону, наверное, спальни. Или гостиной. Там шторы задернуты и тоже ничего не видать. Кажется, две кровати или тахты? По разные стороны. Дыхание затаил, стою ангелом, осматриваюсь, фонарик свой нащупываю.

И вдруг – как бы за стенкой – стон приглушенный. Понятно, что меня тряхнуло. Только жертв нам не хватало. Мягко упал на пол, размышляя, что делать. Перекатился под одну из кроватей, благо место нашлось. Открывается, как я понял, дверь из ванной и кто-то нетвердо топчется, стоит в проёме. И свет он включил тогда в ванной. «Пипец, приплыли, – думаю. – Жертвы и разрушения – будут».

Но тут «клиент» ринулся, как я сообразил, опять к унитазу, и дверь захлопнул. Начал блевать бравурно. И что мне оставалось, скажите?

В общем, к следующему выходу этого корейки на авансцену я уже был готов. Тэтэшка* в правой руке, фонарик, довольно тяжелый – в левой, а сам прислонился к стене возле выключателя. И почти смирился с несуразной неизвестностью.

Опять распахнулась дверь, и «подопечный» наступает нетвердым маршем в сторону кровати. Бух! – упал и замер, желая неземного покоя, видимо. Но не тут-то было! Включаю свет и швыряю в него – для пущего эффекта – фонариком. Зловещим голосом говорю: «Товарищи, прошу соблюдать тишину и спокойствие. Это обычная проверка документов». Оглядываю краем глаза помещение для выявления нетрудовых доходов в качестве аппаратуры, залежей золота/серебра, мехов и прочих излишеств, но там – практически голяк! Две упомянутые кровати, в углу – какой-то жалкий пледик с мелкими предметами россыпью. Но, по большому счету – голяк! Да и сам хозяин квартиры – синие штаны-треники, белая майка-безрукавка на полтора бугая – одет совсем обветшало.

Вскочил, выкатил на меня шары, и ни звука. Только губёшки трясутся: млям-млям. Как у горбатого перед просветлениями. Словно вот-вот соберется с мЫшлением, и скажет что-нить умное, доселе неслыханное. И тут – какой-то тонкий визг из-под кровати! То ли женщины, то ли девочки – орут тонкими голосами!

Ну, у меня тогда крышу рвануло. Не то чтобы я так уж ежечасно за рабочий народ в виде баб переживаю, но здесь налицо ситуация экстремальная. Криминальная, можно сказать. Что он там с прекрасным полом сотворил? И они визжат-заливаются, добавляя к моему негодованию…

«Так, показывай, что у тебя под кроватью», – говорю. А он ручонками беспорядочно перед собой сучит, как щенок бессмысленный в пруду, му-му полное. «Стрелять буду, – докладываю без разговоров. – Мне тебя, изверга, ни капли не жалко, вражина». Сам думаю, – а вдруг там какие-нибудь головы профессора Доуэля с трубочками подачи крови? Представил, как перекатываются красные цилиндрики крови или еще какой питательной жидкости. И женские личности с выпученными глазами, торчащими волосами, а то и совсем лысые. И чуть не стошнило меня, аж зашатался, пистолет в руке балероном пляшет.

Он встрепенулся, крикнул:

– Не стреляйте! Это совсем не то, что вы думаете! Но, всё равно – лучше Вам этого не видеть и не знать!

– Я сам разберусь, что мне надо знать, а что не надо. У нас гласность теперь и правовое государство почти. А если что, органы сообразят, как правильно твои деяния расценить и распутать.

– Нет! Не надо органов! Возьмите всё! Последние деньги отдам – честно!

– Мне твоих денег не нужно, – говорю резонно. Ибо какие там деньги при такой убогости. – Я тебе не бандит, мне нужна правда о твоих преступлениях. Поднимай кровать, считаю до трех! – и взвожу курок.

На счет «три» он сдался, сучонок профессорский. Заявил только: «Вы сами этого добивались, господин товарищ. Я все объясню, как сумею, что уж там».

***

Поднял он кровать, как крышку комода, и к стене приставил. А под кроватью – три трехлитровых стеклянных банки, в каждой – по маленькой голой женщине. Я офонарел, разумеется. У меня и рука с пистолетом опустилась. Не то, чтобы захотелось матерого преступника отпустить, а чисто рефлекторно. Потому как зрелище – пока не типичное для нашего продвинутого куда надо общества, согласитесь.

В ближайшей из банок, оживляя её зеленоватую стеклянную сущность, маршировала на голубом куске ткани маленькая кудрявая брюнетка. Совершенно голая. Одной рукой она радушно мне махала, а другой наподдавала в такт своему разнузданному шагу. В двух других – брюнетка и блондинка, но те прислонились мордашками к стеклу и внимательно меня, как диво какое-то, рассматривали, изучали обстановку.

– Это что вообще за хер… сон, – пробормотал я, в охренении.

– А, это Злата Бейбулатовна, – указывая на кудрявую, раздраженно выдавил он, вместе с тем увиливая и перенося проблему с глобального на частное. – Лю… Любит, когда её, как девочку, Златкой зовут. Самая старшая и самая развратная.

Злата Бейбулатовна, услышав, судя по всему, такую свою характеристику, внезапно остановилась, засмущалась. В ужаснейшем смятении одной ручкою заслонила лицо и частично сиськи, другой – выбритую промежность. И вся сжалась, съежилась от взгляда незнакомого мужчины, которому так нехорошо её отрекомендовал хозяин. Но потом расхохоталась, и, подпрыгнув, развернулась задом, прогнулась. Положив ручонки на бедра, стала водить жопой из стороны в сторону, поглядывая назад, на нас то есть. А потом и вовсе уперлась передними конечностями в дно и стала вызывающе совершать тазом недвусмысленные колебательные движения.

– Тьфу, ну и развратница! – согласился я.

Две другие голые куклы оживленно переглядывались друг с другом, жестикулировали и указывали на Злату. Потом блондинка замаршировала, а за ней и третья, которая вторая брюнетка.

<Треть страницы чем-то залита, текст неразборчив. Кажется, он дал «подозреваемому» привести себя в порядок. Наверное, тот сходил умыться. И немного протрезвел.>

– Что у тебя за голое войско, ничего не понимаю, – говорю. – Ты их в пробирке, экспериментатор этакий, нахреначил? Биолог, что ли? И что за разврат, почему женщины обнаженные?

– Я же не портной, тем более не модельер какой, – оправдывается, – чтобы еще и шить на них.

– Нет, ты не увиливай. Скажи, как там тебя зовут, кстати, как ты таких вырастил?

– Дима! Да не я их вырастил. Семья, школа, общество. Не выращивал я их в пробирке, они, наоборот – приуменьшились в результате некоего не совсем мне понятного феномена. Вы же сами видите – они взрослые девушки. Женщины, вернее. Злате вообще за сорок, просто она хорошо в сексуальном смысле держится. Вот как я мог их, по-Вашему, вырастить?

– Так-так, – тоном бывалого следователя процедил я, – ты, Дима, лучше бы выложил всё начистоту. Душу, наконец, очистил.

– А я, раз Вы всё и так видели, ничего не скрываю. Пройдемте на кухню, за стол хоть сядем, что Вы возле стены маетесь? Пистолет можете в кобуру подмышкой вернуть, я сопротивления властям не оказываю.

– Это, по правилам, я должен сказать тебе «пройдемте».

– Хорошо, говорите. Ну так присядем или нет? – И, чувствуя готовность к деэскалации, хитро добавил. – Златку для наглядности показаний прихватим, она любит мужское внимание, шлюшка беспардонная.

– Нет, возьмем блондинку – она в единственном качестве и количестве. Да, и как её зовут?

– Света.

– Вот Свету и возьмем.

––

* – Пистолет ТТ.

2

Она вся извозюкана красками,

Красколасками лакокрасными.

Стояла, стояла пристойно, поджидая поезда стойло. Нно! – и вот – поехали… Извозиться в пыли ореховой.

А ночью, когда звезды собираются в мерцающие фиолетовые стаи, когда стучат колеса и скрипят напряжно позвонки состава, уютно позвякивают на ухабах ложки в стаканах, как же хорошо тогда мечтать о далёком-далёком, прекрасном далёком, (далёком, но прекрасном), пока еще маленьком и далёком, но всё разрастающемся навстречу, раскрывающемуся дивными красками цветку твоей мечты.

…Когда её нашли в шахте лифта в чужом городе, чужой человек в форме, увидев кусок мяса, сказал: «Этого мне не хватало». И это правда, ему не нужно было еще одного нераскрытого, мать его. И он ушел есть чебуреки.

***

– А Света нас не будет слышать? – спросил я его предварительно. Почему-то не хотелось, чтобы она вникала в мужской разговор.

(Куклёшка и впрямь проявляла серьезную озабоченность. Поначалу она, как Злата, кривлялась, изображая жгучий и пошлый стриптиз. Дмитрий погрозил ей шутя пальцем и тогда она стала имитировать чинную обнаженную секретаршу, что присутствует на переговорах серьезных боссов. Которые, по обычаю тех лет, чего-то там упустили в договоре о поставках. Поэтому, преподнеся нам невидимые чашечки кофе, якобы «побежала» к аппарату, чтобы срочно «отксерить» какие-то изменения или дополнения, безбожно при этом наклоняясь, да так, что её маленькая вагина раскрывалась во всей красе. А потом просто застыла в своей банке, изображая повышенную готовность услужить. Правда, она периодически «отпрашивалась» в «туалет», где стремительно себя ласкала, и опять возвращалась в «комнату переговоров»).

Дима пояснил, что они слышат всё, но не вполне разборчиво, – мы для них разговариваем слишком громко. И что-то они расслышат и поймут, а что-то нет. К тому же и мозги у них, соответственно, уменьшились, наверное. В общем, трудно точно сказать, насколько их мышление соответствует нормальному человеческому.

– А вдруг у них дети? – забеспокоился я.

– Говорят, что, как сейчас положено, бездетные, – отчитался хозяин.

– Но не будем отвлекаться, – сказал я, покосившись на Светку. – Давай, рассказывай, какой же это «феномен» превратил взрослых женщин в мелких шлюшек. Которых ты прилично одеть не в состоянии. Хотя бы мини-юбки им пошил, что ли.

– Да пробовал! Вышло вкривь и вкось. Они отвергли мои поделки. И кукольные одёжки предлагал – меня засмеяли. Наливаю чайку? – спросил он, поднимаясь. – Чайник закипел.

– Наливай. И давай, наконец, про «феномен».

***

– Все началось после отъезда Тани.

– Подруги?

– Вы удивительно догадливы, гражданин следователь.

– Нечего тут язвить, студент, – почему-то совсем мягко парировал я. – Может, нам удастся как-то развернуть ситуацию. Или хотя бы извлечь пользу из таковой. Так что давай, валяй. Вторая кровать танина?

– Да. Она сначала у соседей жила, еле концы с концами сводила. Я как-то предложил переехать ко мне, чтобы на жилье не тратилась.

– И в результате хозяин квартиры абсолютно случайно трахнул наивную квартирантку.

– Так получилось. Но у нас был не совсем механический секс да меркантильный расчет. А было много общего духовного. Но почему-то её тянуло уехать. Далеко-далеко. И как она там? Ничего не понимаю. Обещала по приезду написать, и вот… Черт, и как так можно… размышляю, любила ли? – красивый рот его искривился страданием.

– Как владельца квартиры? Как мужчину? Как человека, Дим?

Он посмотрел на меня с ненавистью, и я решил не давить на мозоль.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.