Шкура

Валентина тут же потащила меня на кухню.

– Какая же ты худенькая, – причитала она. – А я как раз мясо по-французски сделала. Садись.

Она выдвинула из-под стола табуретку, на которой оказался спящий кот. Ни секунды не раздумывая, Валя спихнула кота и, даже не ополоснув руки, стала нарезать хлеб. Я смотрела на её пальцы с коротко остриженными ногтями и никак не могла поверить, что это жена Лекса. Неужели можно так себя не любить? У неё нет денег на салон? А лицо? Господи, если бы у меня были такие тонкие губы, я бы просто умерла. Ну есть же гиалуронка! Дел на два часа! А веки опущенные? Стоит подтянуть веки, и ты уже лет на десять моложе. Сколько ей, кстати? Сорок? Пятьдесят?

Мясо по-французски оказалось здоровенными кусками жирной свинины под шапкой сыра и майонеза. Я не вегетарианка и не фитоняшка, но при виде трёх слоёв холестерина на тарелке меня начало подташнивать. А может, от волнения. Как бы то ни было, я наотрез отказалась от еды и попросила только чашку чая. К чаю Валентина тут же выставила печенье, явно домашнего производства, а потом с заговорщицким видом предложила по рюмочке коньячку. Я вздохнула с облегчением и согласилась. Вот коньяк сейчас точно не помешал бы. Тем более что бутылка оказалась более чем приличной, не иначе, кто-то Тиграну подарил, а он сплавил её Лексу.

Больше всего я боялась, что Валентина начнёт расспрашивать, что произошло, и мне придётся повторять всю историю третий раз. Но она, судя по всему, вообще была не в курсе утренних событий. Уж не знаю, что наплёл ей Лекс, ясно же, что не просто так он меня сюда привёз, не в гости. Но все вопросы Вали касались только меня. И откуда я родом, и где училась, и кто моя мама, и как мы познакомились с Тиграном. И всё под коньячок, и с самым искренним интересом. Обычная тётка, для которой сплетни на кухне – лучшее в мире развлечение. Она чем-то напоминала тётю Люду, мамину подругу, а может, и саму маму. И я рассказывала про детство, про пединститут, про то, как в один день собралась и следом за Лёлькой уехала в Москву. Всё, что происходило после этого и до встречи с Тиграном, благоразумно пропустила.

– И однажды Ольга привела меня на закрытую вечеринку, где был он, – рассказывала я сильно сокращённую версию нашего знакомства. – Фуршет, шампанское, на сцене артисты какие-то выступают. А у меня такая сумочка была квадратная. Очень неудобная, всё время по бедру била, если на цепочку вешать. Я её в руках держала. Ну и поставила на край стола, чтобы тарелку взять. Отвлеклась на что-то, на артистов, наверное, отошла от стола. Вдруг слышу за спиной: «Девушка, вы сумочку бы так не оставляли». И Тигран идёт с сумочкой. За нефтяников, говорит, я ручаюсь, но тут же ещё и обслуживающего персонала полно. И улыбается. Ну и вот так, слово за слово…

М-да, на самом деле всё происходило совершенно иначе. Во-первых, Лёлька меня на вечеринку протащила всеми правдами и неправдами, потому как это было сугубо закрытое корпоративное мероприятие для сотрудников, а точнее, сотрудниц, к восьмому марта. Я на тот момент была совершенно свободна после предыдущих неудачных отношений и активно искала новые, удачные. Но ничего не получалось, я уже отчаялась встретить хоть какой-то подходящий вариант в ночных клубах. Не знаю, почему все девчонки туда рвутся, там легко найти приключения на одну ночь, но не что-то серьёзное. И только спустя некоторое время я поняла, как сказочно мне в тот вечер повезло, потому что Тигран в принципе не любит тусовки и всячески их избегает. Но не поздравить женский состав компании он, конечно, не мог.

Во-вторых, вся история с сумочкой была тщательно спланирована. «Забыла» я её намеренно и, отходя от стола, не сомневалась, что произойдёт дальше. О, таких схем завязывания якобы случайного знакомства существуют десятки. Вот только охота велась совсем не на Тиграна. Я даже не рассчитывала привлечь внимание великого и ужасного босса, да и насколько надо быть извращенкой? Возраст, палка. О нет, настолько нельзя любить деньги. На вечеринке присутствовали и рыбки помельче. Помельче в масштабах компании, но за её пределами весьма состоятельные и всё ещё относительно Тиграна молодые люди, которым хотя бы сорок-сорок пять, топ-менеджеры подразделений. Но сумочку мне вернул именно босс, и дальше всё сложилось само.

Валя подливала коньяк и смотрела на меня во все глаза. Ей явно хотелось продолжения красивой истории. Похоже, она из тех, кто заливается слезами перед телевизором, поглощая отечественное «мыло» про большую и светлую любовь несчастных золушек, транслируемое по федеральным и кабельным каналам. Но большой и светлой любви не было. Что я могла ей рассказать? Как Тигран пытался за мной ухаживать на том фуршете, рассказывая, что особенно удались шашлычки из баранины, и настаивая, чтобы я их попробовала? Как мы танцевали под медляк Стаса Михайлова? Да-да, мы танцевали, первый и последний раз. Ради танца Тигран даже оставил палку, прислонив её к столу. Я же тогда не знала, насколько это большая жертва с его стороны. Мало ли, некоторые таскают трость ради форса, у богатых свои причуды. Уже потом выяснила, что без палки его максимум – пара шагов по комнате. Он старается брать её, даже идя в туалет.

Вот про танец я и рассказала Валентине, жаждущей подробностей. А пока рассказывала, думала, в какую странную ситуацию попала. Надо прекращать пить, мне сегодня явно хватит. Я совсем забыла, с кем сижу на кухне. Передо мной верная жена, правильная, до зубовного скрежета. Ну, это я так думаю, конечно, но по её неухоженным рукам, зато вылизанной плите и идеально чистым полотенцам и так всё ясно. Домашнее печенье, мясо по-французски, ровно разложенные тряпочки, развешанные по крючкам прихватки. Даже губка для посуды не просто валяется на краю раковины, как у меня, а лежит в маленькой ванночке, цена которой три копейки, но сам факт! Человек не поленился купить ванночку и регулярно кладёт туда губку, чтобы на раковине не оставалось потёков. Господи, да у меня не то что губка на раковине валяется, у меня в самой раковине вечно гора тарелок.

И вот такой верной жене, которая живёт с Лексом уже лет пятнадцать, а может, и двадцать, я рассказываю, как танцевала с чужим мужем. А она подпёрла щёку ладонью и только что слёзы умиления не смахивает. Совсем дура? Не понимает, что на месте Тиграна мог вполне оказаться и Лекс? Ну ладно, не мог. Я бы на такого мужлана и внимания бы не обратила. Но чисто теоретически…

– В общем, хватило его на один танец, – я решила, что пора этот бред заканчивать. – На следующий день он мне позвонил, и как-то закрутилось….

Валентина вздохнула, смела одной ладонью в другую несуществующие крошки со стола.

– Знаешь, Мариночка, мне кажется, он в тебя по-настоящему влюбился. Тигран ведь очень закрытый человек, он мало с кем общается. Вне работы, я имею в виду. Кроме Лёши, наверное, больше и ни с кем.

Я даже не сразу поняла, что она про Лекса. Лексом его звал Тигран. Так он представил мне свою вечную тень, так и я его стала называть. А то, что у него есть нормальное имя, я и не подумала.

– И чтобы он танцевал! Невероятно! Нет, знаешь, я помню Тиграна очень заводным. Ещё на Севере дело было. Первые годы частной добычи нефти, у всех глаза горят, все надеются на огромные заработки. А вокруг ничего – нищий посёлок, времянки, холод постоянный. Водопровода нет, воду нужно вёдрами таскать из проруби. У нас как раз старший родился, прямо там, в бараке. Ближайшая больница за двести километров, так что сами, всё сами. Но я не про то. Мужики наши целый день на буровой, а вечером куда идти? Было у нас подобие клуба, там и собирались. Телевизора нет, электричество только от генераторов. Как будто не конец двадцатого века, а начало девятнадцатого. Ну и развлекались, как могли. Кто-нибудь брал аккордеон и играл, остальные пели, плясали, чтобы согреться. И я помню, что Тигран в посиделках тоже участвовал. Хотя он-то начальник, не по статусу ему с простыми работягами в клубе песни петь. Но он так верил, что всё будет – и нефтепроводы, и современные буровые, и обустроенные посёлки для рабочих. Рассказывал нам про прекрасное будущее, хотел, чтобы мы тоже поверили. А мы тогда, в девяностые, уже не верили ни во что. Сказок про будущее мы при Советах наслушались, на всю оставшуюся жизнь. А всё получилось, как он говорил. И посёлки теперь есть, и даже целые города. Мы вот в Москве живём.

Последнюю фразу она сказала с такой гордостью, будто невесть какое достижение. Да уж, выглядывая в окно, я сильно сомневалась, что это всё ещё Москва. Ну трёшка у них, но в каком районе? Сюда метро-то хоть провели? Хотя им зачем? Лекс всегда на машине, дети наверняка ходят в какую-нибудь третьеразрядную школу неподалёку, а Валентина хорошо, если один раз в жизни на Красной площади была. Москва!

– Ну а после того случая на буровой Тигран уже больше не плясал, и в клубе я его не видела. А вскоре мы все уехали в Москву.

– Случая на буровой?

– Тигран тебе не рассказывал? – похоже, Валя была сильно удивлена. – А давай-ка ещё по рюмашке.

В этот момент на кухню заглянул нескладный подросток. Старший сын, как я поняла, и нам пришлось прерваться на те десять минут, пока Валентина накладывала и разогревала ему мясо. Я наблюдала, как она возится у плиты, и думала, что окончательно разочарую сегодня добрую женщину. Тигран не рассказывал. А я спрашивала? Откровенно говоря, я его вообще никогда не спрашивала ни о чём, что касалось его. Его прошлого, его настоящего. Вот будущее меня несколько волновало, особенно сейчас. Если Тиграна сегодня не отпустят, куда мне деваться? Ночевать в этой дыре на раскладушке? Нет уж, увольте. Можно взять такси и поехать в приличную гостиницу. А если Тиграна посадят, что тогда?

Ну что тогда? Вернусь в свою квартиру на Тверской. Правда, за неё надо заплатить. И остаётся надеяться, что хозяйка не узнает о случившемся. Да, скорее всего, узнает. Сейчас во всех газетах, по всем каналам расскажут. Не каждый день в центре Москвы люди из окон вываливаются. И уж тем более не каждый день бизнесмены пенсионного возраста людей из окон выкидывают. Ладно, в крайнем случае, найду другую квартиру. Можно даже подешевле, где-нибудь на Арбате. Ещё неизвестно, что дальше у меня с деньгами будет.

Валентина вытолкала сына вместе с тарелкой в зал, к младшему, телевизор смотреть. Из комнаты тут же донеслись возмущённые вопли, очевидно, мальчики не поделили пульт управления. Но Валя и ухом не повела, мол, накормила, а остальное её не касается. Она снова села напротив меня и начала рассказывать.

– Подробностей я не знаю, наши мужики не особо разговорчивые. Да и не понимаю я ни черта в их железяках. Поверишь, столько лет живу с нефтяником и до сих пор путаю, чем трубный ключ от гидравлического отличается.

Я на неё дико посмотрела, ибо даже не поняла, о чём она.

– Это ещё во время бурения одной из первых скважин произошло. Лет пятнадцать назад. Лёша работал помбуром. Помощником бурильщика. Уж не знаю, какая нелёгкая понесла Тиграна в тот день на установку. Вообще не его компетенция. Начальника на буровую зовут, когда первая нефть пошла. Знаешь, у них даже традиция есть, в первом нефтяном фонтане купаться. Ну, купаются молодые, конечно. А Тигран Борисович только руки нефтью смазывал и лицо. Словом, абсолютно нечего ему делать было на буровой, но он приезжал почти каждый день. Смотрел, как идёт работа, вникал во всё. И что-то в тот день у них застопорилось, какая-то неисправность, которую никак устранить не могли. То ли детали не хватало, то ли нужного мастера. А Тиграна каждый день простоя в ярость приводил. И он полез на «обезьянник», ну площадка такая на буровой для обслуживающего персонала, разбираться. Тигран мог и в работу включиться, Лёша рассказывал, он однажды на качалке сам кривошип снял, чтобы редуктор поменять, вместо запившего мастера. А дальше всё так быстро случилось, что никто ничего понять не успел. Тигран-то, да и остальные, кто на «обезьяннике» был, считали, что буровая неисправна, про меры безопасности забыли, Тигран слишком близко к механизму подошёл. А внизу кто-то что-то уже делал, и механизм вдруг пошёл. И Тиграна затянуло лебёдкой. Цепь вокруг ноги обмоталась. Ты представь, какая там сила. Лёша говорил, спасло то, что у системы был очень медленный разгон. На современной буровой его бы за несколько секунд утянуло. А тогда оборудование было старое, ещё советское. И Лёша успел схватить цепь. Одной рукой удерживал, другой Тиграна выпутывал. И не остановишь же ничего, останавливать внизу надо, а оттуда, с вышки, не докричишься. Раций ещё нет, телефонов нет, камер слежения, как сегодня, тем более нет. Когда их обоих оттуда вытащили, у Тиграна колено было в кашу раздроблено. А у Лёши кисть чуть не пополам. Мне потом уже мужики рассказывали, которые их вытаскивали. Обоих на вертолёт и в областной центр. Я даже приехать к Лёше не могла, у меня ребёнок маленький, оставить не с кем, так дома и ждала, слёзы лила. Понимала же, что больше у нас нормальной жизни не будет. Кому нужен помбур без руки? Потом, слава богу, выяснилось, что руку удастся сохранить. Но всё равно же калека. Какой из него работник? Ясно, что на буровой ему больше делать нечего. И я продолжала реветь. А через месяц они вернулись. Вдвоём. Тигран хромает, на Лёшку опирается. А Лёшка его здоровой рукой придерживает, а второй, перевязанной, меня обнимает. Не плачь, мол, всё хорошо будет. И всё действительно стало хорошо. Тигран его уже больше от себя не отпустил. Сначала в бригадиры перевёл, потом просто в личные помощники. Ну и до сих пор…

Я уже минут десять пристально рассматривала полудохлую герань на окошке. Вот, значит, как Лекс стал вторым лицом компании. И вот почему второе лицо так разительно отличается от первого печатью пролетарского происхождения. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Так, кажется, в народе говорят? Лекс ещё легко отделался. Теперь я припоминала, что левой рукой он не очень уверенно владел. Но если не знать, то и не заметишь. Подумаешь, левая. Писать он может, машину-автомат водить тоже особой ловкости не надо, даже с пистолетом управится, если его обожаемому шефу что-то будет угрожать. А вот Тиграну повезло гораздо меньше.

За окном уже стемнело. Если я хочу сегодня отсюда убраться, то лучше это сделать сейчас. Ещё не факт, что в такую дыру такси приедет с первого раза.

Я уже хотела сообщить о своём намерении хозяйке, но вдруг из прихожей донесся очень знакомый стук палки. И чуть ли не впервые в жизни я была чертовски ему рада!

***

По тому, как легко Тигран ориентировался в убогой квартире, было сразу понятно, что он здесь не в первый раз. Лекс появился на кухне следом за ним. Оба серо-зелёные от усталости.

– Отпустили, – выдохнула Валя и тут же подорвалась к холодильнику. – Будешь кушать, Тигран?

– Отпустили, – Тигран прохромал ко мне. – Хорошо, что я никогда не экономил на юристах. Но самооборону ещё придётся доказывать в суде. Не суетись, Валюша, я не голодный. Мы поедем домой, я чертовски устал. Поедем, котёнок?

Это он мне, что ли?! Я подняла глаза. Тигран стоял передо мной, тяжело опираясь на палку. Лицо словно из камня высеченное, ни одной живой эмоции. Но в глазах что-то такое теплится, человеческое. Я не понимала. Он ведь не глухой. И далеко не идиот. Он же догадался, откуда взялся Стас в моей квартире. И после всего я «котёнок»? И куда мы собрались ехать?

Однако я сочла за благо не задавать глупых вопросов и уж тем более не выяснять отношения на уже порядком осточертевшей мне кухне. Валентина ещё сокрушалась, что никто ничего не ест, но мы быстро ретировались. Лекс, по-прежнему мрачнее тучи, распахнул перед шефом дверь «майбаха», проигнорировав меня. Обычно меня усаживали в первую очередь. Тигран даже не заметил вопиющего нарушения этикета. М-да, похоже, его ресурс сегодня исчерпан полностью. Ладно, мы не гордые, дверцу машины уж как-нибудь сами откроем. Но я запомню, Лекс. Твоё героическое прошлое меня, конечно, впечатлило, однако твоё мнение по поводу наших с Тиграном отношений меня волновать не начало.

– На Садовническую, – распорядился Тигран и нажал на кнопку, превращающую его сидение в почти что кровать, после чего повернулся ко мне. – Не возражаешь? Боюсь, в твоей квартире сейчас полный бедлам, а наводить порядок ни у кого уже нет сил.

– А что там, на Садовнической?

– Квартира. Моя квартира, – просто сказал он.

Мне почему-то в голову не приходило, что Тигран живёт в квартире. Воображение всегда рисовало огромный дворец где-нибудь на Рублёво-Успенском. Или подальше в Подмосковье, но с территорией в пару гектаров. Раздельные флигели с женой, домик для прислуги, фонтан с обнажёнными нимфами посреди роскошного парка, ну и так далее. Но квартира? И мы что, едем знакомиться с дорогой супругой?!

– Она обычно пустует, я живу за городом, – продолжил Тигран. – На Садовнической почти не бываю. Но там есть всё, что необходимо для жизни. И, наверное, даже найдутся какие-нибудь продукты в холодильнике.

– Ты всё-таки хочешь есть?

– Нет. А ты?

– А меня Валентина накормила. И напоила.

Он слабо улыбнулся.

– Я бы граммов сто коньячка сейчас выпил. Или даже сто пятьдесят.

Какой-то странный у нас получался разговор. Семейный. Как будто мы вместе уже кучу лет.

Дом оказался самым обычным, не каким-то там элитным новостроем с охраной у входа. Нас встретил консьерж, подъезд выглядел чистым, с цветочками на подоконниках, лифт работал. Но это всё мало походило на облицованные мрамором стены и позолоченные перила, которые я ожидала увидеть. Тигран пропустил меня вперёд, и я попала в очень просторную, но не шикарную квартиру. Деревянная мебель с кожаной обивкой, множество книжных шкафов, слой пыли на всех поверхностях и никаких личных предметов. Ни валяющейся газеты, ни забытых очков, ни тапочек в углу. Видно было, что здесь давно никто не жил. Может быть, ночевал иногда, но не более того. Ну что ж, по крайней мере, можно не опасаться внезапного визита жены. Не похоже, чтобы она сюда заглядывала. Мне-то всё равно, это Тиграну расхлёбывать, но на сегодня мне явно хватит приключений.

Выпили мы с Валей немало, но на фоне пережитого стресса её коньяк меня совершенно не брал. Зато, когда Тигран разлил по пузатым бокалам свой обожаемый «Хэннеси», мне хватило одного глотка, чтобы захмелеть. Расслабилась. И он с видимым наслаждением рухнул в кресло и прикрыл глаза.

– У тебя большие неприятности? – тихо спросила я, устраиваясь у него на подлокотнике. – Я рассказала следователю, как всё произошло. Это ведь самооборона, да?

– Да. Только самооборону в нашей стране очень непросто доказать, – Тигран приобнял меня свободной рукой и слегка поморщился. – Болит, зараза. Действие обезболивающего, что ли, заканчивается. – Вероятно, что-то отобразилось на моём лице, потому что Тигран поспешил добавить: – Там всего лишь порез, два шва наложили. Можно было и без них обойтись, как по мне. Не очень-то сопоставимо с полётом с балкона.

– Но у него был нож! И он пытался меня ограбить. Всё же очевидно!

Тигран грустно посмотрел на меня, покачал головой.

– Далеко не так очевидно, как тебе кажется. Журналисты уже подняли вой, теперь не остановятся. Тут же не простая бытовуха, тут «нефтяной магнат» замешан! Какой я нефтяной магнат…

– А кто ты? – я забрала у него пустой бокал и прижалась плотнее.

– Старый дурак.

Я резко отстранилась.

– Жалеешь о том, что сделал?

Тигран одним движением притянул меня обратно.

– Ни секунды. Чужое брать нельзя. Всё, хватит тут сопли размазывать. Пойдём-ка спать.

Я так и не поняла, что он имел в виду под «чужим»? И из-за серёжек ли с бриллиантами упал Стас с балкона? Однако Тигран явно не желал продолжать беседу, да и мне безумно хотелось, чтобы невероятно длинный день наконец закончился.

Спальня была такой же скучно-классической, кровать с дубовой спинкой, зелёные шторы и зелёное покрывало, под ним белое бельё, как в гостиницах. Бельё отдавало затхлостью, похоже, застилали кровать очень давно.

– А где у тебя остальное хранится? – поинтересовалась я.

Тигран пожал плечами. Он уже разделся, и я увидела аккуратно перевязанное предплечье. Он сказал, ничего страшного, пара швов. Что подходит под понятие «ничего страшного» у человека, который в шестьдесят штурмует нефтяные вышки, а в семьдесят идёт против молодого и вооружённого ножом придурка?

Свежее постельное бельё обнаружилось в комоде. Пока я перестилала постель, Тигран стоял у окна и ворчал, что это совершенно не обязательно, и что завтра он вызовет Марту, чтобы она навела порядок. Марта, как я поняла, домработница, обслуживавшая загородный дом. Потом вдруг Тигран развернулся и пошёл к выходу.

– Приму всё-таки душ, – бросил он на ходу. – В чистую кровать ложиться грязным – свинство.

– Тебе нельзя, швы намочишь, – машинально возразила я, как-то забыв, что мне всё равно.

– Высуну руку из душевой кабинки, – усмехнулся Тигран.

– Что за глупости? Пошли вместе, я тебе помогу.

Он странно на меня посмотрел. Я уже рассказывала, что он до невозможности консервативен, и секса в ванной у нас никогда не случалось? Все эти роскошные сцены, когда она моется в душе, а он в порыве страсти вламывается к ней, прямо как был, в костюме и в туфлях, и они вместе под струями воды долго и эпично трахаются… М-да, всё это не про Тиграна точно. Он никогда не заходил в ванную комнату, если там была я. И наоборот, я не заходила к нему. Но сейчас предложила я ему вовсе не секс. И он, секунду помедлив, кивнул.

Мы уже засыпали, измученные бесконечно долгим днём: Тигран традиционно на спине, я так же традиционно на его плече. Никогда мне такая диспозиция не нравилась, но все мужики её почему-то обожают, и приходится уступать. Так вот, я уже почти провалилась в сон, когда Тигран вдруг произнёс, ни к кому не обращаясь:

– А он жив, кстати. Второй этаж – не так уж и высоко, как оказалось. Переломался, конечно, но не смертельно.

Я замерла, пытаясь понять, как мне надо реагировать, и что я чувствую на самом деле. Чувствовала я облегчение. Каким бы подонком Стас ни был, смерти я ему не желала. И если я хоть что-нибудь понимала в наших законах, при таком раскладе у Тиграна куда меньшие неприятности. Но какой реакции от меня ждал Тигран? Решил, что я обрадуюсь? Побегу проведывать любовника? Или что? У меня совсем не осталось сил, чтобы анализировать. И я просто сделала вид, что давно сплю.

***

Я проснулась от стука палки и приглушённого чертыхания. Приоткрыла глаза. Тигран пытался завязать галстук, стоя у зеркала. Одной рукой это сделать не получалось, а вторую он держал как-то неестественно. Вероятно, действие обезболивающего полностью закончилось, и теперь он её берёг. В отражении Тигран увидел, что я зашевелилась, и повернулся ко мне.

– Доброе утро, малыш. Разбудил? Прости, но мне через час уже нужно быть в офисе.

Я не в первый раз подумала, что неплохо было бы купить для его трости какой-нибудь набалдашник.

– На столе второй комплект ключей, возьми. Если захочешь куда-нибудь поехать, позвони Лексу. Если он будет свободен, то он тебя отвезёт. А если не будет, найдем тебе какую-нибудь другую машину. Может, даже на постоянной основе…

Судя по тому, как задумчиво он проговорил последнюю фразу, идея пришла ему только что.

– Вообще-то я хочу ездить сама, – я решила воспользоваться моментом. – Только мне не на чем.

Не самое подходящее время, он спешит на работу и явно думает о ней. Но он первый начал, глупо упускать шанс.

– Сама? – у Тиграна поползли вверх брови. – Котёнок, да ты чего? Женщина за рулём, в Москве, где сплошные хамы на дорогах! Знаешь, там, где я родился, считается большим позором, если у мужчины жена ездит сама.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.