Водопад Дракона плюс много забавных историй про сказочных существ

– А вы кто?!

Первой пришла в себя женщина.

– Мамочка…– чуть снова не заплакала девушка, – ты меня не узнаешь?!

Мужчина тоже оклемался, и внимательно всмотрелся в Ареську. Проблеск понимания и вспоминания осветил его глаза.

– А…а….а…….. Аресья?! – выдавил он из себя.

– Аресенька……..АРЕСЕНЬКА?! – закричала женщина, и схватила девушку в охапки.

Новые потоки слез легко могли бы превратить речку в соленое озеро, а то и море, но Чар, деликатно покашливая, сказал, что не мешало бы отправиться домой. Малыш очень устал, освобождая родителей из ледяного плена. Ему бы поесть.

Новая порция поцелуев обрушилась на гребешок фениксенка и вообще, на всего него.

Все согласились, что, если будет желание, дорыдать они смогут и в пещере. А уж говорить там и точно удобней.

Чар обратился в Дракона, все заняли посадочные места на его широкой спине, фениксенка Ареська надежно прижала к груди.

И Чар взлетел. Сейчас он летел помедленней, всё-таки тяжелее ему было, да и беречь надо всех, кто ему доверился. Но и этот полет пришел к завершению.

Они подлетели к водопаду. И застали там прелюбопытнейшую картину.

Тетка сидела всей собой на земле, с таким ошеломленным видом, и с такой красочной, имеющей тенденцию увеличиваться шишкой на лбу, что было совершенно понятно, что дело без разбега не обошлось.

Дракон опустился на землю. Все сошли с него.

Две сестры оказались лицом друг к другу.

– Здравствуй, сестрица, – сказала мама Ареськи.

– Чур, меня! Сгинь, сгинь, призрак! – заблажила тетка, – вы же пропали!

Её глаза, почти вылезшие из орбит, не будем обижать раков, бешено вращались, пытаясь охватить всю картину сразу.

– Ну, что, сестра, надо поговорить. Чар, разреши ей пройти в пещеру.

Нам надо получить от неё отчет, по нашему состоянию, оставленному нами дочери. О том, как она им распоряжалась, что делала для своей племянницы. Все подробности.

Тетка как-то сразу съежилась.

Козел, не дурак поди, быстро понял, что тут ему делать нечего, у тех, кто собрался рога покруче, и сделал ноги в обратном направлении.

Все вошли в пещеру. И похоже, слезы и разговоры, пока откладывались.

С лица тетки можно было писать картину:

«Приплыли».

И что характерно, сама же прибежала. Никто её не звал.

Куда это ты собралась?!

Чар несколько церемонно пригласил всех пройти в пещеру. Он чувствовал себя несколько скованно, по двум причинам:

Он никогда ещё не принимал такую толпу гостей у себя единомоментно.

Он не знал, что успели натворить его отпрыски за время их отсутствия.

Все остальные не знали о его душевных метаниях, он таки умел держать лицо. И морду тоже. И чужую. И свою.

Потому, кивнули ему и чинно повернулись к открывшему ходу.

Первый занес ногу над порогом отец Ареськи, да так и застыл с поднятой.

Остальные вздрогнув и даже подпрыгнув, повернулись на дикий визг.

И молча, застыли в тех позах, в каких были.

Визг несся из распахнутого рта тетушки. Причин остолбенеть было сразу несколько:

Никто не подозревал, что такой тонкий, истеричный визг может издавать эта могучая дама, одним кулаком способная уложить тридцать три богатыря в крепкий нокаут.

Тетка стояла на четвереньках.

Если точнее, то на троеньках. Поза та же, но вот одна точка опоры была в крепких руках Чара, пытающегося её удержать.

Очевидно, сначала он пытался за юбку. Юбка не выдержала схватки. И теперь из разрыва стыдливо выглядывали кокетливые панталончики с фривольными кружавчиками до колен.

Лицо Чара опасно покраснело.

Второй ногой тетка ещё и умудрялась отпихиваться от него.

Гимнасты бы обзавидовались её эквилибристике сейчас.

Её сестра обошла скульптурную группу вокруг, и, подойдя спереди, склонилась к лицу сестрички…ну, если сейчас это можно было назвать лицом, и нежно так спросила:

– И куда это ты собралась, милая?

Мама Ареськи была очень умной. Даром ученые знания не даются! И труды научные просто так, без ума не напишешь. Наверное…

Тетка резко прекратила визжать, съежилась, ссутулилась, став похожей на гиену.

Чар рывком за шиворот поднял её на ноги, чуть не оторвав ещё и воротник. Брезгливо отряхнул ладони, и резким толчком, Ареське показалось, что его левая нога тоже принимала участие, придал тетке ускорение в пещеру.

Разборки

Дракончики, обладавшие присущим всем драконам сильнейшим слухом, услышали шум по ту сторону водопада, и радостно запрыгали. Они уже успели соскучиться по отцу, фениксенку и няне. Правда, скучать им дядька не давал. Просто…даже играя, они помнили о своих близких, да ещё отправившихся куда-то, где могла быть опасность.

Услышав шум, они потянули дядьку ко входу.

А потому всех вошедших, и некоторых влетевших, встретила торжественная делегация, выстроившаяся в ряд для встречи.

Ареська с Чаром впились взглядами в лицо дядьки. Но на его лице не было ни следа усталости или тревоги.

Скорее оно сияло довольством, и Ареське показалось, даже немного помолодело от радости.

Чар и Ареська дружно и довольно шумно выдохнули, заставив остальных удивленно оглянуться на них.

Дядьке явно хотелось чем-то поделиться. Но рассмотрев более чем серьезные лица всех явившихся, он понял, что пока его рассказ не к месту, и скромно отправился кормить детвору, чтобы потом уложить спать.

Драконята сопротивлялись, но увидев, как устал фениксенок, прониклись, и сдались на милость старшего по званию.

Все, кроме дядьки с воспитанниками, прошли в гостиную.

Тетку посадили в угол, чтоб даже не пыталась сбегать. Так-то, бежать особо было некуда, из пещеры без разрешения хозяина не выйдешь, но отлавливай её потом по всем помещениям. Оно надо?!

А родители первым делом стали расспрашивать Ареську о том, как она жила без них.

Сначала девушка мялась, ей не очень хотелось всё вспоминать. Но наводящие вопросы отца и мамы, раскачали разговор.

И чем больше девушка рассказывала, тем больше темнели лица родителей, и тем сильнее съеживалась тетушка.

Наконец мать Ареськи не выдержала, и гневно повернулась к сестрице:

– И как это понимать?! – её голос дрожал от гнева, – мы оставили дочери такое содержание, что если бы ты вела дела честно, то хватило бы и на неё и на твоих детей! Как ты смела так нахально обирать нашу дочь?! Как ты смела её держать впроголодь, да ещё в таких условиях?! Как у тебя совести хватило?!

Тетка что-то пыталась вякнуть, мол, подкинули лишний рот, на что отец Ареськи обрезал её сразу:

– Этот, как ты выразилась, лишний рот, богаче тебя во сто раз! Вела бы себя честно, всем бы всего хватало! И мы бы сейчас и слова не сказали! Мы никогда не были жадными. Уж тебе ли этого не знать?! Сколько раз до всех этих событий, ты прибегала ко мне за деньгами? И я ни разу не попросил отдачи! А ты так с нашей дочерью…

Его голос пресекся, и на лицо набежало такое выражение, что тетка даже не попыталась что-то возразить.

– Ты давал ей деньги? – поразилась его жена.

– Да…не хотел тебя расстраивать. Она всё жаловалась на тяжкую долю…

– А вот это очень на неё похоже, – пока шел печальный рассказ, дядька успел уложить детвору, и присоединился ко всем, – что, что, а жаловаться и просить она очень умеет. А ещё потыкать всеми, кто в её власти.

– Так, где деньги, сестрица?! – строго и жестко спросила мама Ареськи.

Тетка молчала, как рыба. Ну, не пытать же вы меня станете, читалось на её лице.

– А вот на это, наверное, я могу вам ответить, – прозвучал спокойный дядькин голос, – она же меня за человека не считала, особо и не пряталась. Она, – тут он посмотрел на ошарашенную супружницу, не ожидавшую от дурачка, которым она всю жизнь считала мужа, такого. А он не был дурачком, ни разу, просто не любил конфликты. И потому, сдавался в ссорах, лишь бы жена поменьше орала, – все деньги забирала из банка, якобы на содержание девочки. А когда приходили проверяющие, наряжала её и грозилась, что если та будет жаловаться, то она с неё потом семь шкур спустит. Вот её и верили.

Так вот, она забирала деньги, ежемесячное содержание, выпрашивала на дополнительные расходы, типа, детка приболела, или надо её на экскурсию свозить, – дядька печально, и немного зло хмыкнул, злился он сейчас больше на себя, что не смог защитить племянницу, – а потом, как стала Ареська совершеннолетней, потребовала, чтобы та перевела всё, что осталось на её имя, на женушки моей имечко. А куда девочке деваться?!

И ещё, у нее, по-моему, поверенный в деле. Вы с ним осторожней.

А, да, на все деньги она золото покупала. И закрывала его в сейф. В подвале. А вот осталось ли что в банке, не ведаю.

Тетка, фиолетово свекольного цвета, раздуваясь от злобы, смотрела на того, кого всю жизнь считала ничтожеством.

А он,…он просто не любил конфликтов.

– Ладно, с золотом после разберемся. А сейчас станем решать, что же нам с ней делать?

– А я знаю, – усмехнулась Ареська, – разрешите мне решить этот вопрос?

– Конечно! – ответили все хором.

А мама добавила:

– Ты же больше всех пострадала от неё.

– А вот пусть она теперь дядьке помогает, – Ареська широко и добро улыбнулась, ну…как добро, почему-то у тетки по спине побежал морозец, – горшки за детками выносит, убирает, всё, что они наломают. Ну, и так далее, что дядька прикажет. А? Как вам?

Тетка облегченно выдохнула. Подумаешь, с детками возиться. Ерунда какая!

Она не знала, что это такое вообще. Со своими всегда занимался дядька, а потом Ареська. И она видела их сытыми, довольными, чистенькими.

Так что…А учитывая некоторые обстоятельства…

Чар расхохотался:

– Замечательно! – и он подмигнул тем, кто был не в курсе характера его милых дракошек и фениксенка.

Обнять себя и заплакать

На следующее утро, народ собрался идти извлекать неправедно притыренные теткины запасы. А потом и с поверенным пообщаться. Такой был план.

Тетка, после сытного ужина, и крепкого сна в удобной постели, в отдельной комнате, как-то успокоилась, и решила, что раз сразу сильно её не наказали, то всё будет ок, и даже ококок!

А что? Накормили вкусно, спала на мягком, чистом, удобном. Что ещё нужно для счастья?

Драконятки и фениксенок усердно старались смотреть на неё предельно вежливо. Украдкой переглядываясь, и тайком, когда были уверены, что она не видит, ухмыляясь.

Дядька отрапортовал, что всё будет в ажуре, занялся делами.

А Чар с Аресьей и родителями отправились в дом тетки.

Добрались быстро, на Драконе. Дракон сел за околицей, чтоб народ в панику не вгонять, и в село вошли уже все людьми.

Дошли до дома тетки, Аресья открыла дверь, и попятилась. Чар вежливо, но решительно отодвинул её в сторонку, и шагнул сам вперед.

И тут же застыл на месте.

Посреди коридора валялся рассыпанный мусор. Много. Очистки, какие-то неаппетитные отходы, бумажки…

– Батюшки! – ахнула девушка, шагнув за Чаром в комнату.

Родители осторожно протиснулись следом.

В комнатах, куда они все заглянули по очереди, как Мамая прошелся!

Всего за сутки нормальный, уютный дом превратился в свалку.

На спинках стульев висело косо криво вещи. Платья, брюки, даже нижнее бельё. Посреди валялись по всему периметру тапки, туфли и прочая обувь.

Стол…о…стол, заслуживает отдельного описания!

Куча грязных, уже начавших подсыхать тарелок, как будто тут целая армия пообедала. Причем, давно, и ела каждый кусочек с отдельной тарелки и разными ложками, вилками.

Надкусанные куски хлеба. Обгрызенная котлета. Огрызок яблока…

Понять, что в точности там валяется, не представлялось возможным, да и смысла в таком разглядывании не было.

Пол…ох, пол был затоптан так, что половиц почти не было видно. Половики сбиты кучей.

Занавески почти все оборваны. Стены вымазаны не то краской, не то помадой, не то,…а кто же его разберёт чем?!

– Батюшки! – повторно охнула девушка, – да что же здесь случилось?!

Из спальни выплыла, зевая во весь рот, чтоб не сказать пасть, заспанная, встрепанная со следами шоколада на всем выражении лица, старшая дочь тетки.

– А вы чего это тут?! – сквозь громкий зевок, грозно попыталась поставить на место гостей, вымолвила она.

– Мы чего?! – почти взвыла Ареська, – это вы чего тут устроили?!

Из своих спален выползли не менее грязные, взъерошенные, сонные пацаны.

– А чего мы?! Да ничего!

Троица вызывающе уставилась на пришедших.

– Ареська! – начала командовать старшая сестрица, – а, ну-ка, быстро всё придери, и завтрак нам подай!

– Ну, уж нет, милая барышня, – издевательски отвел Чар, отодвинув в сторонку Ареську, – ну-ка, бегом переоделась, тряпку и веник в ручки, и вперед! Порядок наводить! Ну! Кому сказано! Это и вас касается!

Грозно рявкнул он в сторону мальцов. Да так рявкнул, что им даже в голову не пришло сопротивляться.

– Да как они меньше чем за сутки такое учинить смогли?! – недоумевала Аресья.

– Да…редкий талант свинячить, – согласились с ней родители, – ладно, вы тут следите за работой, а мы пошли к сейфу.

Детишки пытались что-то вякать во время уборки, которая, к слову сказать, получалась у них из рук вон плохо, но Чар не дал Ареське даже пальцем пошевелить, хотя она по старой памяти и своей незлобливости и рвалась схватиться за тряпку или ещё за какой инструмент уборки.

Когда в доме более или менее стало можно ходить, старшую отправили на кухню.

И вот тут Чар с Ареськой уже и не знали, то ли плакать, то ли смеяться.

Она пыталась пожарить яйца, не разбив скорлупу. Когда поняла, что это не получится, разбила их так, что половина скорлупы попала на сковородку. Да, уж яичница получилась с отменной приправой!

Но никого это не волновало. Смели всё мигом.

Тем временем родители Аресьи сумели открыть сейф, и увидели, что хоть он и громадный, можно кровать поставить, но там явно не всё, что было ими накоплено. Всё-таки они были очень знаменитыми учеными, и гонорары у них были соответственные. Да что там! Их рвали на части правители разных стран, повышая гонорары, как на аукционе, лишь бы те занялись исследованиями по заказу того или иного правительства в первую очередь.

Золото погрузили на Чара, и отправили его отнести всё в пещеру. Решив, что так будет надежней.

А сами, пока его ждали, стали обсуждать план беседы с поверенным, не забывая строго поглядывать в сторону вновь принявшихся за уборку родственничков.

Ты мне не снишься, и кушать, не подано!

Чара довольно долго не было. Ареська с родителями уже даже начали беспокоиться.

Наконец, он прилетел. Какой-то взъерошенный, даже забыл в человека перекинуться. Вся чешуя стояла дыбом. Из пасти валил легкий дымок. Видимо, остаточный.

Пришлось делать круг, чтобы обратиться в человека. Когда он явился в дом тетки, то и в мужском облике видно было, что он совсем недавно бушевал. Ворот рубашки расстегнут. Причём, рывком, пуговица оторвана. Волосы всклокочены, глаза горят яростью.

На вопрос, где же он был, Чар сначала отмахнулся, потом подумал, что всё равно узнают, уж тетка-то точно порадуется пакость сделать и всё рассказать. И рассказал сам.

Когда он явился в пещеру, там была его бывшая.

Да, да. Та самая, которая яйца ему подкинула, и свалила в туман.

В женском обличье. Как в пещеру попала? Так у неё доступ был ещё с тех времен, когда они вместе с Чаром были.

А потом он так закрутился с яйцами, Ареськой, дракошками и фениксенком, что вообще про неё и про доступ забыл. Вылетело из головы. От таких дел и не такое забудешь.

И вот она, увидев Чара, встает со стула, из-за стола, и, делая изящный пируэт, кидается ему на шею, причитая, как она по нему скучала. И как хочет снова быть вместе.

Злобные взгляды четырех детишек чуть не прожгли её насквозь!

Её счастье, что они из-за двери подглядывали, не имея возможности принять активное участие.

На ответ Чара, что ему и без неё хорошо, начала стонать, что не может без него, что он ей каждую ночь снится.

Чар ехидно спросил, мол, алмазы с золотом закончились?

И твердо ответил, что он без неё очень даже может, и она ему не снится НИКОГДА!

И тут в дело вступили дети.

Короче, вылетела она из пещеры в подпаленном платье, под радостный визг крылатых.

И они, впятером, Чар и малышня, сплясали какой – то дико драконий зажигательный танец. После чего Чар отменил допуск для той дамочки, и вообще, обновил систему защиты. Вот и задержался.

Все ему посочувствовали. А Ареська бросила такой взгляд, что он чуть не наделал новых ошибок, решив тут же позвать её замуж. Но то, что ей было приятно, он четко понял.

Чара успокоили чаем. Затем осмотрели дом, пригрозили ежедневной инспекцией, и отправились выяснять, что там с поверенным.

А тем временем в пещере было весело.

Дядька спокойно готовил обед плюс ужин, тетка была оставлена с детками.

Прогнав врагиню, деточки пришли в очень боевое настроение.

И когда тетка начальственным голосом крикнула в сторону кухни:

– А ну-ка, муж, подай мне чаю с пирожными!

Детвора принялась за активные действия.

Самое малое было заставить тетку поплясать. Как? Да просто очень.

Не дождавшись ответа от мужа, она решила дойти до него сама, снизошла так сказать.

Встала с кресла, и…

Прямо ей под ноги полетел огненный шарик. Прыжок. Второй. Прыжок.

А потом птенец включил музыку, и сорванцы начали плеваться шариками в такт.

Да ещё хлопать в ладошки.

Тетке удалось пробиться на кухню не сразу. Танцуя в разные стороны, так шарики летели, она то отдалялась, то приближалась к цели.

И когда, наконец вожделенная цель была достигнута, то пот заливал всё её лицо, вместе с маленькими, злобно отчаянными глазками.

Тетка влетела на кухню, захлопнула дверь, и зарычала на супруга:

– Ты как посмел мне не ответить?! Я тебе что велела сделать?!

Дядька спокойно, молча, вы же знаете, он не любил ругаться, подошел к дверям, и распахнул их настежь.

В кухню просочилась вся отважная четверка.

– Вот, что, дорогая жена, – твоё время кончилось! И если ты хочешь чаю, то должна прийти и налить его себе сама. А будешь выпендриваться, и обед себе сама будешь готовить, вместе с ужином и завтраком.

– Ты не посмеешь! Ты…слюнтяй!

– А вот за слюнтяя ответишь, – почему-то по-змеиному прошипел фениксенок.

Дядька удовлетворенно улыбнулся, ему было очень приятно, что за него заступаются, и попросил посторонних покинуть пищеблок.

Сияющие предвкушением глазенки сопровождали идущую с оглядкой мадамочку до самой гостиной.

Мы её слепили из того, что было

Тетка дошла до детской спальни, и, вспомнив, что её таки оставили здесь не за красивые глаза, решила заняться делом.

Вынести горшки. Малыши были ещё маловаты…ну, как шкодить, так большие, а как в обычный туалет сходить, так маленькие! Всё законно.

И ходили на горшочки. Хорошенькие такие, в ромашки. Или незабудки. Не важно.

С миной аглицкой королевы, наступившей в коровью кучку, тетка подошла к горшку, чтобы его вынести.

Хвать. А он не хватается. Дёрг, дёрг. А он не дергается! Она его уже двумя руками тянет, а тот стоит, как пришпиленный. И даже цветочки не колышутся. Хорошо, хоть крышкой накрыт.

Она даже упыхалась, пока пыталась сдвинуть его с места. Поняла, что это ей не под силу, и побежала звать мужа на помощь.

Стоило ей выбежать за порог, как в спальню проскользнул изумрудный дракоша. Ехидно хихикая, пыхнул, чуть, чуть пламенем, и быстро сделал ноги в коридор.

Шуршание за углом немного насторожило дядьку, идущего на помощь, но…он был слишком занят, все мысли остались на кухне, где упорно пыталось сбежать тесто. А тут горшок!

– Как это тебе его не поднять?! – недовольно ворчал он на жену. Роли поменялись, однако.

– Да вот так!

Тетка подошла к горшку, чтобы показать всё наглядно, дернула его за ручку.

Горшок легко сорвался с места. Вместе с крышкой. Крышка сорвалась в своём направлении.

Тетка от приложенного усилия, и неожиданной легкости, отлетела в сторону.

Горшок подлетел над её головой. Всё содержимое улетело на голову.

Выражение её лица не смог бы нарисовать ни один художник. Холст потому что треснул бы. Да и описать не возможно. Я и не буду. Думаю, вы и сами можете это представить.

Только сильно не представляйте. Амбре…то ещё, я вам доложу.

Всё, что опрокинулось, стекало по прическе, пухлым щекам, подбородку, и, судя, по тому, что через парочку пароходных воплей, тетка заткнулась и начала плеваться, по усам бежало, и в пасть попадало.

Она подскочила как ужаленная, и понеслась в ванную комнату. Дядька, ошеломленный всей этой феерией, мало что понимающий, проводив её глазами, пожал плечами, и побежал к своему тесту.

Тихий, дружный смех за его спиной был заглушён его же топотом.

Новый вопль, а затем намного более громкий топот, в сопровождении пароходной сирены по коридору, отразился эхом по всем помещениям пещеры.

Мимо ошеломленных таким могучим басом детишек, пронесся странный вихрь в банном халате.

Они приспустили следом, и увидели, как тетка орет на мужа, указывая пальцами всех рук на свою совершенно, нежно розовую, цвета утренней зари прическу.

Розовым было всё! Волосы на голове. Брови. Ресницы.

На фоне багрового личика это смотрелось феерично.

Дополнял картинку нежно фиолетовый, цвета школьных чернил, румянец.

Тетка орала, топала ногами, махала руками, а дядька в изнеможении опустился на стул. Его сотрясал дикий хохот.

О таком он даже в самые жесткие минуты притеснения мечтать не мог!

Детишки счастливо переглянулись, фениксенок подошел к столу, спокойненько взял чищенную морковку, пусть спасибо скажет, что чищенную, явно читалось в его глазах, и метко заткнул тетке рот.

Ей поневоле пришлось заткнуться. С морковкой в пасти как-то не очень- то с руки орать. И с не лица тоже.

Тетка что-то всё же пыталась мычать сквозь овощ.

Её мычание глушилось морковкой и громким хохотом.

Потрясая кулаками она ринулась на ржущего мужа. И тут перед ней встали все детки.

Они так это, намекающе, перекидывали уже знакомые ей огненные шарики в ладошках.

Почему-то это ей совсем не понравилось. И она гордой походкой удалилась в свою комнату.

Это она ещё не знала, что щедрый драконенок, щедро добавил своей слюны в краску для шампуня, и маски для лица.

Так что теперь, смыть всю эту красотищу, можно будет только сделать смывку с той же слюной. Но немного с другим составом.

А он ещё подумает, стоит ли делиться таким ценным продуктом со всякими крикуньями!

В своей комнате тетка сумела-таки выплюнуть овощ, и её грозные вопли разносились далеко по всему помещению.

Храбрый фениксенок постучался к ней в дверь, и твердо напомнил:

– Надо постирать наши вещи. Можно в стиральной машинке.

Поверенный без доверия и конец истории, почти

Пока дракончики и фениксенок курощали тетку, Ареська, Чар и родители разбирались с поверенным.

Контору они нашли сразу. Она была там же, где и раньше.

Ввалившись всей толпой в приемную, не слушая причитаний секретаря, ворвались в кабинет поверенного.

За столом сидел благообразный мужчина. Он мог бы показаться даже привлекательным, если бы не забегавшие сразу, как только увидел, кто к нему пришел, глазки.

– Ну-с, драгоценный, – скупо поприветствовав хозяина кабинета, начал отец девушки, – дайте-ка нам отчет, как вы вели наши дела и дела нашей дочери.

Поверенный начал медленно менять цвет лица. И благообразно нежно розового, на нежно изумрудный. Лицо цвета молодой весенней листвы за деловым столом смотрелось весьма эпично.

– Документы все! Отчеты все! Немедленно на стол!

Поверенный замекал:

– Ме, ….ме….ме….меня обокрали! Украли все отчеты!

– Да? – скептически выдавил Чар, – а если мы поищем?

Поверенный с ужасом увидел, как меняются его черты лица, покрываясь чешуей.

– Чар, дорогой, – успокаивающе положила ему на плечо руку мама Ареськи, – не надо. Сгоняй лучше за стражей. А мы тут пока сами.

– Не надо стражи! – завопил поверенный, – я всё скажу! Вы не представляете, какая это страшная женщина! Она меня заставила!

– Ага! И на моря, острова отдыхать летать заставляла, и виллу трехэтажную построить вынудила! Ну, да, ну, да! – ухмыляясь, подтвердил собравший уже все сведения отец, – Чар, давай за стражей. Тут закон нужен! А мы пока документики вытрясем.

Чар, не споря, вышел за дверь.

Поверенный, скалясь и шипя, попытался выгнать посетителей за дверь. Не вышло. Отец оказался сильнее.

К тому моменту, когда пришла стража, все документы были на столе. И по ним четко было видно, сколько золота получила тетка, какие она сделала вклады на своё имя, и сколько отката откатилось поверенному.