Город пепла

Кэрри Маклауд

Город пепла

Посвящаю эту работу дорогому сердцу человеку – который, как и тёплое солнце Инверии, с детства озаряет мой путь.

Я люблю тебя, мама.

Пролог

Я с тоской гляжу в окно, наблюдая, как последние лучи заходящего осеннего солнца скрываются за горными вершинами. Мгновение – и оставшийся проблеск света исчезает, уступая место сменяющему день вечеру. Небосвод окрашивается багровыми цветами, плавно смешивающимися с сумрачным синим. Из-за облаков над кронами деревьев выплывает яркий полумесяц.

Темнеет. Близится к концу очередной день.

Я люблю это таинственное время года: осенью природа преображается, насыщаясь красочными оттенками. Есть в этой поре что-то неповторимое, что-то особенное, таинственное. Люблю смотреть, как деревья в саду медленно окутывают пламенные краски; как лёгкий ветер подхватывает с влажной после дождя земли опавшие листья и кружит их в танце. Люблю наблюдать, как где-то вдалеке, у острых горных вершин, сверкают молнии, пока за окном льёт проливной дождь. Воздух становится морозным, леденит нутро.

С губ срывается судорожный вздох – над домом кружит оглушительно каркающая стая воронов. Эти удивительные крылатые создания здесь с самого утра поют свою печальную песнь.

Оплакивают.

По телу проходит неприятный холодок, и я поплотнее кутаюсь в тёплую вязаную шаль. От холода она, может, и спасёт, но от тоски, преследующей меня многие годы – увы, нет. Я чувствую, как глаза жгут подступающие горькие слёзы; как они скатываются по щекам и скрываются где-то за воротником платья. Поспешно смахиваю солёную влагу с лица морщинистой рукой и всхлипываю.

Сегодня памятная дата.

Сегодня ровно год, как не стало его.

Моего друга, соратника, любимого мужа.

Много лет он был моей опорой, верным спутником; тем, кто пожертвовал всем ради моего благополучия. С его уходом весь мир перевернулся с ног на голову, и я уже не могла быть самой собой. Мой мир потускнел, утратил свои краски и прежнее очарование.

Прошёл ровно год, но я до сих пор вскакиваю посреди ночи от кошмаров и пытаюсь нащупать рядом лежащую руку, ощутить тепло его тела и услышать тихий нежный голос, нашёптывающий успокаивающие слова. Всё надеюсь угодить в его крепкие объятия, ведь в них мне становилось спокойно.

«Милая Аирэ́лла», – всё повторял он вкрадчиво моё имя с широкой улыбкой на лице.

Я стала забывать, как звучит его голос. Забывался не только голос, но и черты лица превращались в одну смазанную, неясную кляксу. Как бы я ни пыталась, всё не могла вспомнить, как он выглядел – эта мысль пугала меня, даже ужасала. Больше всего на свете я боялась забыть.

Поднимаю взгляд к окну, видя, как в небе загораются первые мерцающие звёзды. Уже стемнело.

Тело мелко подрагивает. Кутаюсь в шаль, и та плотно оборачивает моё тело, окутывая его теплом, пока я медленно, насколько позволяют силы, иду по длинному коридору. Высокие белые стены украшены написанными мною картинами; ярко горят настенные канделябры. Раньше, много лет назад, этот дом казался мне небольшим ― но сейчас, оставшись одной, я осознаю, как он огромен. Коридор кажется бесконечным. В этих стенах прошла почти вся моя жизнь: здесь мы встретили свой покой, нашли своё счастье; здесь же сделали первые шаги наши дети. Много лет вместе прожили, а уж сколько несчастий пережили – на пальцах не сосчитать. О половине я и позабыть успела.

Ноги приводят меня в просторную светлую комнату – мою спальню. Зажигаю настенные канделябры, развеивая мрак в её углах.

Воздух тут пропитан ароматом цитрусовых: видимо, моя помощница уже успела сменить постельное бельё.

Окидываю усталым взглядом помещение. Подмечаю, что пыль с книг надо бы протереть, а творческий беспорядок на рабочем столе пора бы и разобрать. С кончиной моего мужа так и не решилась трогать его бумаги – боялась, что то немногое, что осталось от него, рассыплется в прах, и я останусь ни с чем.

С губ срывается тяжёлый вздох.

Беру в руки небрежно раскиданные листы пергамента с криво нацарапанными на них нотами. Улыбаюсь. Мой благоверный как-то пытался научить меня нотной грамоте; терпеливо объяснял, что к чему, однако после многочисленных бесполезных попыток научиться я бросила это дело ― всё равно выходило скверно. Сейчас же моё сердце сжимается будто в тисках; и мысленно я ругаю себя за то, что в те годы не была столь усидчивой, не уделяла больше времени обучению. Теперь лишь остаётся гадать, что за мелодия написана на этом пергаменте.

Кое-как разбираю бумаги, складывая их в ровную стопку, а затем провожу кончиками пальцев по шкатулке, покоящейся на книжном стеллаже. Морщинистые пальцы аккуратно поддевают крючок, и бархатная крышка шкатулки откидывается. Внутри – нежная диадема с тёмными, мерцающими в свете канделябров драгоценными камнями.

Я провожу шершавой рукой по очертаниям украшения, задерживаясь прикосновениями на изящных витиеватых узорах из металла. Пальцы натыкаются на неровности, оглаживают их. Пятьдесят лет прошло с того мгновения, как я надевала её в последний раз – мне тогда было двадцать три.

Тогда весь мир лежал, погребённый в руинах, а шёпот в ночи воссылал к небесам молитвы о победе королевы Аирэллы. Эта война затронула все Пять королевств, как одно павшие перед разрушительной силой врага.

Он был жесток. Беспощаден. Несокрушим.

Самые близкие мне люди и я оказались в самом центре завертевшихся событий; бесчисленное количество раз мы были на волосок от смерти. Война сблизила нас; научила, как важно ценить друг друга; и больше всего на свете я боялась потерять их. Мне хорошо помнятся ужасы, что довелось видеть своими глазами; память до сих пор навевает воспоминания об удушающем запахе крови, залившей поле битвы. Этот отвратный запах был повсюду. Я видела смерть, но также я была и её рукой.

Сколько бы лет ни прошло, эти воспоминания останутся со мной до самой моей кончины. Они – причина моих ночных кошмаров.

После пережитого ужаса и победы над злом мы с моим дражайшим супругом наконец обрели друг друга. Он был один против всего мира, но моя любовь стала ему гаванью, успокоением.

Я тосковала по нему…

И тоскую до боли в груди.

Мой взгляд падает на скрипку, аккуратно поставленную в угол комнаты. Его скрипку.

Он любил играть на ней, сидя в саду; говорил, что музыка облегчает его душевные муки. Он мог играть часами, забывая о еде и сне. Мелодии, плавно струящиеся из-под его смычка, действительно были способны унести в беззаботные края ― лишая, хотя бы ненадолго, давящего чувства внутри. Я с удовольствием слушала его игру.

Беру скрипку в руки и сажусь на край кровати, не обращая внимания на ноющую боль в ноге.

Струны задрожали от лёгких прикосновений, а на пальцах отпечатался толстый слой пыли. Я стёрла её как могла, дотрагиваясь до музыкального инструмента так трепетно, словно он мог рассыпаться в руках от одного лишь неосторожного движения.

Глаза вновь наполняются слезами: всё бы отдала, чтобы послушать его игру ещё раз.

Трепетно держа в руках инструмент, я погружаюсь в воспоминания о далёкой юности. О временах, когда душа ещё не была сломлена ужасами войны; когда никто ещё не задумывался над тем, что принесёт завтрашний день. О временах, когда я встретила своего будущего мужа и как бесповоротно влюбилась в него. Это – моя история, а эти воспоминания – моё наследие…

Глава 1

Две тысячи сто пятьдесят восьмой год от конца Великой войны.

– Инни, подойди. Помоги мне.

Юная девушка с собранными в высокий хвост рыжими волосами отложила шкатулку с украшениями и с широкой улыбкой подошла ко мне.

– Слушаю, Ваше Величество. С чем потребуется помощь?

Я подняла глаза и глянула на неё в отражение. Мы встретились взглядами. Инниция, моя фрейлина, нежно улыбнулась. Она приблизилась со спины едва ли не вплотную, откинула с плеч мои светлые кудри, и я протянула ей вынутый из ларца хрустальный гребешок. Девушка в ту же минуту принялась собирать волосы в аккуратную причёску, заколола их, а затем проверила проделанную работу на прочность. Её тонкие губы вновь озарила нежная улыбка.

– Готово, госпожа. Сегодня Вы особенно прекрасны, буквально светитесь. Да не лишат Вас небеса Вашей красоты, Аирэлла!

Мои щёки тотчас вспыхнули от комплимента. Под глазами появились крохотные, едва заметные морщинки.

– Спасибо, Инни.

Я встала из-за туалетного столика, бросая последний взгляд на себя в зеркало – сегодня я и вправду выглядела лучше, чем когда-либо. После множества бессонных ночей мне наконец удалось выспаться и почувствовать себя отдохнувшей. Однако, несмотря на бодрость, под выразительными синими глазами всё равно залегли небольшие тёмные круги, которые моя дражайшая фрейлина уже успела скрыть белилами. Круглое лицо сияло в лучах солнца, пробивающегося сквозь окно.

Обернувшись, я увидела, как Инни держит в руках приготовленную по случаю одежду. Это было лёгкое платье в пол, нежно-голубого оттенка – моё любимое. Правда, и не только моё.

Губы невольно растянулись в смущённой улыбке.

– А я его вчера весь вечер искала! Где оно было?

– Я ведь знаю, как Его Величество А́рмунд любит этот наряд. Я забрала его, чтобы постирать и отгладить заблаговременно.

– Спасибо, дорогая. Я уж думала, затерялось где.

Сегодня очень волнительный для меня день. Почему? Сегодня приезжает Армунд – мой жених из соседнего королевства Мéриан. С тех пор, как пару лет назад Армунд взошёл на престол своего государства, нам толком не удавалось видеться – лишь посылать друг другу письма. Юный король был с головой погружён в государственные дела, и одним из них стала наша будущая помолвка. Свадьба должна состояться через две недели, и мне не терпится поскорее увидеться с Армундом, ведь я очень соскучилась.

С этими мыслями я подбежала к фрейлине, принимаясь снимать с себя вещи и надевать любимое платье. От волнения подрагивали руки, а на губах то и дело появлялась глупая от влюблённости улыбка.

– Покои для него уже готовы?

– Да, госпожа. Всё сделано в лучшем виде. Ваш избранник прибудет ближе к вечеру.

– Прекрасно. Всё должно быть без сучка, без задоринки, – я сделала глубокий вдох, когда Инни стала затягивать на моём теле корсет.

– Конечно. Может, желаете взглянуть на его комнату?

– Нет, я тебе доверяю. Сейчас на носу много других первостепенных дел. Передай Джефферсону, чтобы пришёл в комнату для приёма, как только Армунд будет здесь. Нужно обсудить с ним свадебные приготовления, у нас ещё толком ничего не готово.

– Не нервничайте, госпожа. Ещё много времени, столько всего успеем сделать!

На фоне охватившего волнения перед встречей я действительно была сама не своя. Мне всё время казалось, будто что-то обязательно пойдёт не так, и это навязчивое чувство не давало покоя. Как бы ни старалась, я не могла избавиться от него – оттого и мучила бессонница последние несколько дней. Однако сейчас я прислушалась к словам Инни: времени на подготовку и вправду было достаточно.

Из приоткрытого окна подул лёгкий ветерок. От его прохлады я поёжилась, тело покрылось гусиной кожей. Но эта наступившая прохлада и заставила меня мягко обернуться.

Из окна спальни открывался великолепный вид на просторы моего королевства – королевства Инвéрия. Одну его часть называли Благим двором – или же «местом, где всегда светит солнце». Хоть я и родилась здесь, и выросла, – всё же всякий раз не могла сдержать восторженного вздоха от красоты родных земель. Столица Благого двора была возведена на межгорье: горные массивы и круглый год цветущие сады наполняли этот край чистым, свежим воздухом. Город был разделён рекой, стекающей с горных вершин; она же, в свою очередь, впадала в воды двора Теней – вторую часть моего королевства. Двор Теней – название говорило само за себя – был тёмным, непроглядным местом у подножья гор. Оно располагалось так низко, что туда практически не проникал солнечный свет и всегда царила ночь. Двор Теней походил на преисподнюю – мрачную, сырую и зловещую. Но не я была его правительницей. У королевства всегда было два правителя, которые испокон веков жили в мире и согласии, лишь изредка встречаясь по случаю решения важных государственных вопросов.

С нынешним же главой двора Теней я поддерживала нейтральные отношения – мы не докучали друг другу, и нас обоих устраивал этот нейтралитет.

Словно вспомнив о чём-то, я обернулась к своей помощнице.

– Ты отправила свадебное приглашение во двор Теней?

– Да, Ваше Величество, ещё две недели назад, – отозвалась Инни после секундного промедления.

– Есть ответ?

Инниция потупила взор. Она делала так всегда, когда о чём-то переживала. Пухловатые розовые губы девушки едва заметно задрожали, а затем фрейлина и вовсе опустила голову:

– Ну…

– Говори, Инни, не тяни, – пытаясь понять, о чём она не договаривает, я свела брови к переносице.

– Его Величество ещё не прислал никакого ответа. Мы отправили уже несколько писем, думали, что они затерялись, но гонец доставил последнее лично ему в руки.

Я нахмурилась ещё больше: на Ка́миана, правителя двора Теней, это было совершенно непохоже. Когда мы обменивались редкими письмами, касающимися принятия важных государственных решений, не успевало еще солнце скрыться за горизонтом, как в тот же день я уже держала в руках ответное письмо.

Поджав губы, я окинула фрейлину тоскливым взглядом.

– Лично в руки, говоришь?

– Да, госпожа.

– Ясно. Разберусь с этим позже. Сейчас есть дела поважнее.

– Госпожа, Вам нужно подписать кое-какие бумаги, я говорила Вам об этом. Если у Вас есть свободная минута, мы могли бы заняться этим.

– Да, конечно. Время ещё есть. До вечера нужно многое успеть сделать.

Закончив с приготовлениями, мы направились в кабинет, где меня ждала кипа бумаг государственной важности. Я уже понимала, что это будет трудный и долгий день; одно лишь радовало – вечером состоится долгожданная встреча с женихом. Армунд был не только хорош собой, но также и очень галантен, чуток и внимателен – именно такими обычно описывают принцев в детских сказках. Конечно, у него были и заметные недостатки, но все они меркли на фоне его отзывчивости и душевности.

Близость скорой встречи придавала мне энергии и заряжала позитивными мыслями.

Однако, едва мы с Инницией оказались в центральном холле, мой взгляд натолкнулся на непривычно большое столпотворение слуг. Они о чём-то громко спорили, быстро передавая друг другу седельные сумки и тяжёлые сундуки, в то время как вокруг суетились лакеи из дворца. Мы с фрейлиной переглянулись.

Едва завидев меня, в тот же момент все присутствующие склонились в поклоне, прекратив препирания и галдёж. Все – за исключением одного. В центре толпы стоял высокий рыжеволосый юноша, и при виде него моё сердце пропустило удар. В одно мгновение разум охватило волнение, предательски задрожали ноги.

Приезжим гостем оказался не кто иной, как Армунд, мой жених. Сперва я даже не узнала его – за пару лет нашей разлуки он довольно сильно возмужал. Молодой человек ощутимо прибавил в росте; бледные до этого мгновения веснушки намного отчётливее обозначились на благородном лице. Даже цвет волос стал значительно темнее, в то время как очертания прядей, напротив, завораживающе отливали на солнце золотом. На стройном, подтянутом теле красовался красный камзол: молодой король очень любил этот цвет, и в целом предпочитал яркие оттенки холодным.

На квадратном лице его заиграла нежная, счастливая улыбка, при виде которой на душе стало невероятно тепло; на щеках появились ямочки, что показалось мне крайне очаровательным. Яркие изумрудные глаза блестели от переполняющих его эмоций – он словно был готов броситься ко мне и стиснуть в своих крепких объятиях. Поведать через них, как сильно тосковал.

Армунд подошёл ко мне и взял за руку, прикоснувшись к ней мягкими губами. Он вложил в этот простой поцелуй всю нежность, на которую был способен. От смущения у меня зарделись щёки, а губы растянулись в глупой улыбке.

– Здравствуй, Аирэлла, – от глубокого голоса короля кожа покрылась мурашками. Я так давно не слышала его звучания, что даже забыла, какой он.

– Здравствуй, Армунд!.. – мой голос дрогнул. От столь внезапной встречи я несколько растерялась, не зная, как вести себя. Вокруг находилось столько людей, а дать себе волю, броситься на него с объятиями и расцеловать было невозможно. Моё замешательство, кажется, даже позабавило его, и… сделало возможным понять. Он крепко обнял меня, прижав к себе, и я вдохнула запах его одежд. Тот самый терпкий цитрусовый запах… В этом молодом человеке меня будоражило всё.

– Ты рано, мы ждали тебя к вечеру…

Юный король Мериана заулыбался, обнажая белоснежные ровные зубы.

– Хотел сделать небольшой сюрприз. И он бы удался, если бы ты не пришла.

– Я так рада тебя видеть.

Армунд жестом отдал распоряжение своим сопровождающим продолжать разбирать вещи, а сам вновь приобнял меня за плечи.

– Давай уйдём отсюда? – шёпотом проговорил он, кивком указывая в сторону дворцового сада. – Я очень устал с дороги, хочу наконец побыть с тобой наедине.

– Конечно. Инни, перенеси, будь добра, запланированные встречи на середину дня.

– Будет исполнено, госпожа, не беспокойтесь.

Быстро отдав распоряжение накрыть стол в саду, мы с Армундом отправились на небольшую прогулку.

Всю дорогу, проходя под цветущими деревьями, он бережно держал меня за руку, гладил её и переплетал наши пальцы. Меня переполняли эмоции: его присутствие ощущалось словно во сне. И я боялась пробудиться от этого сна; боялась, что сейчас Армунд исчезнет, растворится у меня на глазах, и я вновь останусь одна.

Вокруг щебетали птицы, проносясь над головами; постепенно нас обоих окутывал чудный аромат благоухающих кустов диких роз. Эти удивительные цветы Армунд привёз во дворец из своего королевства – они отлично прижились в столице, украшая собой едва ли не каждую улицу и едва ли не каждый дом.

– Дорога не была утомительной? Ты выглядишь очень уставшим.

– Немного устал. Путешествия по воде – не моё, ты ведь знаешь. На второй день угодили в небольшой шторм, но всё, к счастью, обошлось. Во время плавания мне вспомнилось то, как я впервые был приглашён в Инверию вместе с отцом на дипломатический приём. С тех пор этот дворец ничуть не изменился: именно таким я его и запомнил. Единственное, что изменилось – это ты. С каждым днём ты становишься всё краше и краше, дорогая. Не могу не сказать, как сильно мне повезло с невестой.

Последние слова вызвали во мне новую волну смущения, и я покраснела с головы до пят. Армунду крайне нравилось меня смущать, и он делал это при каждом удобном случае.

Остановившись, я не удержалась и прильнула к нему, обняв за талию. Ответные объятия не заставили долго ждать – крепкие руки прижали меня к себе, а тонкие пальцы мгновенно запутались в светлых кудрях.

– Я так соскучилась по тебе… Ты представить себе не можешь, как осчастливил меня, – сорвался с моих губ тихий шёпот, и я почувствовала, как Армунд улыбается.

– Я знаю… Я тоже скучал по тебе, дорогая. Всё считал дни до отправления, а в пути часы тянулись невыносимо медленно. И вот, наконец, я с тобой.

– Нам столько всего нужно успеть сделать! Я уже разослала приглашения, дала указания на кухню касательно свадебного пира, даже провела дегустацию торта и сняла мерки для платья, но ещё столько дел впереди, и я…

Внезапно Армунд перебил меня с нежной улыбкой на лице:

– Ты хочешь успеть всё и сразу. Я знаю, дорогая, ты волнуешься. Но не торопись. До свадьбы ещё две недели, мы успеем сделать всё, и даже больше.

– Но… Мне всё время кажется, что что-то пойдёт не так… Будто что-то должно произойти, – совсем тихо произнесла я, решив поделиться с ним своими переживаниями. За исключением Инни, только ему я могла доверить своё волнение и страх, зная, что он отнесётся с пониманием и не станет посмеиваться за моей спиной: Армунд был одним из немногих, кому я на самом деле доверяла. – Я хочу, чтобы наша свадьба прошла без каких-либо происшествий, понимаешь?..

– Что же такого может случиться? – Король Мериана вновь растянул губы в улыбке, и это не было насмешкой. Он глядел на меня с такой нежностью во взгляде, что о насмешке и речи быть не могло. – Разве только блюда перепутают – вон сколько гостей будет.

Армунд трепетно коснулся своим лбом моего, а затем провёл тыльной стороной ладони по щеке. Мне был хорошо знаком этот жест: он повторял его всякий раз, когда хотел успокоить меня, тем самым давая понять, что всё под контролем. В голову запоздало пришла мысль – возможно, и он, и Инниция были правы. Я просто переволновалась: всё же свадьба – это ответственное событие.

– Хорошо, дорогой.

– Я тоже волнуюсь, дорогая. И прекрасно понимаю твоё волнение.

На этот раз моего лба коснулись его тёплые губы, и это прикосновение вызвало горячую волну мурашек, мгновенно разбежавшихся по всему телу – как же давно у нас не было подобных моментов уединения. При встречах нам редко удавалось выкроить свободную минуту и побыть друг с другом – рядом всегда кто-то был. О, эти редкие мгновения были для меня на вес золота… Я поддалась ему, давая волю чувствам.

– Ты выглядишь расстроенной, – вдруг заметил Армунд, чуть нахмурившись.

Да, даже если я буду прятать что-то глубоко внутри, от глаз моего дорогого избранника ничего не ускользнёт. Неужели отсутствие новостей из двора Теней так сильно расстроило меня?..

– Что тебя так огорчило, дорогая?

– Пустяки, – отмахнулась я с улыбкой, хоть на его лице не смягчился ни один мускул. – Просто устала.

– Может, хочешь поделиться? Ты чем-то сильно озабочена.

– Пустяки, правда. Всего лишь ответ на приглашение из двора Теней до сих пор не пришёл. Но это беспокоит.

– От Камиана?

– От него, – кивнула я, потупив взгляд. – Раньше он сразу отвечал на мои письма, а теперь тишина вот уже много дней.

В ответ молодой король наморщил лоб и едва заметно поджал губы, раздумывая над ответом.

– Думаю, повода для волнения нет… – протянул он наконец медленно и задумчиво. – Уверен, ответ не заставит себя долго ждать. Не беспокойся и не казнись. Уверяю, всё образуется.

Армунд жестом пригласил меня в беседку, где слуги уже накрыли для нас завтрак. В ноздри ударил сладкий запах моих любимых творожных булочек – рот немедленно наполнился вязкой слюной.

Едва я села за стол, Армунд взял небольшой чайник, наливая для меня в поднесённую чашку холодный освежающий чай. Эти галантность и забота всегда вызывали в мыслях смущение; он с улыбкой протянул мне булочку, а я в ответ – тарелку с его любимыми воздушными оладьями. Чужие глаза загорелись в предвкушении: мерианский король обожал дворцовую выпечку, и однажды даже попросил поделиться с ним секретами её приготовления.

– Отец с матерью просили передать тебе наилучшие пожелания, – Армунд улыбнулся уголками губ, окуная кусок оладьи в ягодный сироп.

– Как отец? – Я улыбнулась в ответ, ощущая, как заливает румянцем щёки. – Надеюсь, ему лучше.

– Хворает. Лекарь прописал ему особую мазь – отец стал часто жаловаться на боли в теле.

– Как же он приедет? – Я с тоской подпёрла щёку рукой, мысленно посылая прежнему королю Мериана всех благ и крепкого здоровья.

– Такое событие отец точно не пропустит, – на шершавых губах Армунда заиграла усмешка. – Он будет в порядке. Выше носик, красавица моя. Я так мечтал вновь увидеть твою улыбку.

И от этих слов я действительно улыбнулась, отведя в смущении взгляд.

– К вечеру прибудет Джефферсон, – я отщипнула от булочки небольшой кусок: мягкое тесто сразу начало таять во рту.

– Джефферсон?

– Тот, кто устраивает всё к нашей свадьбе; я писала тебе о нём. Хотелось, чтобы некоторые вопросы мы обсудили вместе: всё же не мне одной решать, что да как будет. Ты как раз успеешь отдохнуть к его приходу.

– Замечательно, – уголки его губ коварно поползли вверх, и он ухмыльнулся, – у меня как раз были идеи относительно празднества.

Я заинтересованно вскинула брови, не сумев утаить пробудившегося внутри интереса.

– Расскажешь?

– Дождись вечера – уверен, тебе понравится.

Скорчив недовольную гримасу, я вернулась к поеданию завтрака. Мы негромко переговаривались на отвлечённые темы, делились впечатлениями и говорили о нашем будущем союзе. Меня мгновенно охватили воспоминания из детства о тёплых встречах с ним – к примеру, как мы, будучи подростками, сбегали из дворца и прятались в саду, пока гувернантки пытались найти нас, чтобы вернуть на приёмы. Мы любили прятаться где-нибудь в укромных углах королевской оранжереи, поедая яблоки и печенье, украденные с кухни. Годы шли, мы росли, и так же росли нежные чувства друг к другу. Я с удовольствием вспоминаю наши танцы в приёмных комнатах, когда последние лучи заходящего солнца скрывались за горизонтом, и мир погружался во тьму.