Странные вещи

– Не в простого человека, – сказал Крапива. – Этот мужик в киоске жвачками торгует. Я его узнал, когда жвачки брал. А потом проследил за ним. И он вывел меня сюда.

– А почему ты решил, что они собираются захватить Землю? – спросил Денис Рената.

– Инопланетяне всегда так делают, – уверенно ответил тот.

– Он прав, – кивнул Крапива. – Я как раз на той неделе в видеосалоне фильм смотрел. Там инопланетяне вселились в жителей маленького городка и по одному уничтожили всех главных героев.

Денис тоже вспомнил этот фильм и потому быстро согласился.

Крапива вновь поймал себя на том, что начинает бояться.

– Ну все, не ссать, пошли, – сказал он. – Ты настроил фотик?

Ренат кивнул.

***

Головы инопланетян качались на длинных шеях как колосья пшеницы на ветру.

– Ну и уроды, – заметил Денис.

Инопланетяне говорили. Но не как вчера, шелестом, а на человеческом языке.

– Я обеспечу ускоренную стройку. Как говорят здешние теплокровники, «время – деньги». А значит, мне нужны дополнительные ресурсы, еще немного.

– Я их найду, – сказал холодный женский голос. – Из школьного фонда.

Трое мальчишек немедленно его узнали:

– Людмила Евстафьевна, – хором прошептали они.

– Я подозревал, что в последнее время с ней что-то не то, – сказал Денис. – Ты видел, как она нас вычислила на «Герое нашего времени»?

– Только слепой бы не вычислил, – сказал Ренат. – Ты мне семафорил как матрос с флагами.

Денис не знал, что такое «семафорить», но уточнять не стал.

– Тише вы, – прервал их Крапива. – Сфоткаем и мотаем отсюда.

Ренат был из богатой семьи, и фотоаппарат у него был фирмовой – Зенит ТТЛ «экспортный». Ренат достал его из рюкзака так небрежно, что Денис обзавидовался. Сколько еще таких крутых фотоаппаратов было у богатого Рената?

– Вот это, – Ренат указал на объектив, – Гелиос-85 миллиметров, светосила – полтора, самая сильная, какая только есть. Я им ночью светлячков в Пятигорске фотографировал. Папа на него лодку выменял.

– Мало говори, – сказал Крапива. – Щелкай и валим.

Они стояли у оконного проема двумя этажами выше инопланетян. Только сегодня Ренат понял, что перед ними недостроенный актовый зал или киношный или что-то типа того. Потому-то их окно ведет внутрь здания.

– А вспышка-то тебе зачем? – спросил Крапива. – Мы же засветимся.

На фотоаппарате действительно была вспышка.

– Чтобы вспышка включилась, его нужно подсоединить шнуром вот сюда, – Ренат указал гнездо на «Зените». – А без этого она не сработает.

Он поставил фотоаппарат на подоконник, вынул из рюкзака несколько больших кусков пластилина и стал их разминать. Потом достал изоленту.

– А это зачем? Щелкаем и мотаем, – повторил Крапива.

– Это так не делается, – сказал Ренат, – нужна длинная выдержка, на «В». Если держать кнопку пальцем, на фото будет дрожание. Значит надо прилепить кнопку изолентой. Я это уже делал ночью в Пятигорске, когда Туманность Ориона…

– Окей, давай быстрее.

Ренат торопился как мог. Он дал пластилин ребятам чтобы они мяли, пока сам взвел затвор и замотал изолентой кнопку. Потом бережно положил фотоаппарат на подоконник, нацелил его на инопланетян и закрепил в нужном положении пластилином. На холоде пластилин быстро застыл, так что получилось надежно.

Тем временем инопланетяне продолжали обсуждать свой план. Они собирались организовать в этом самом зале концерт западно-сибирского состава группы «Комбинация», и этот концерт был им как-то нужен для вторжения. Но как именно, ребята не поняли.

Ренат включил секундомер на командирских часах, и открыл крышку объектива.

– Нам потребуется десять секунд. Тут очень мало света, – объяснил он. – Будет немного размыто, но это хоть что-то.

Он закрыл объектив, и, не поднимая фотоаппарат, отмотал изоленту.

– Ну все, валим, валим! – зашептал Крапива.

– Стой, еще один кадр, – сказал Ренат. – Я на одной тридцатой сделаю. Если тот запоролся, у нас будет запас.

Он поднял фотоаппарат с подоконника, поменял выдержку, прицелился и нажал на кнопку.

Вспышка сработала.

Худой инопланетянин рухнул на землю и завопил: «Это Стражи Врат! Они пришли за нами! Не хочу обратно на Вексолианские Рудники!».

Крупный инопланетянин посмотрел наверх и встретился взглядом с Ренатом. Он указал на мальчика пальцем и зашуршал на нечеловеческом языке.

– Охотник! Убей их! – сказал он на языке обитателей Земли.

Голова учительницы русского и литературы спустилась обратно к плечам и стала шире. Рот ее превратился в ровную круглую дыру.

И она зашуршала. Так громко, словно друг о друга терлись миллионы картонок с Ван Даммом.

– Валим! Валим! – завопил Крапива.

Глава восьмая

Ночь на воскресенье, 8 мая 1994 года

Когда происходило что-то страшное (например, приходилось сдавать норматив по физкультуре или убегать от хулиганов), Ренат обычно представлял себя сидящим в голове у гигантского робота из японских мультиков. Ты вроде бы и снаружи, но и спрятался внутри, и всем руководишь из безопасного места. Вот ты опустил рычажок, и ноги ускорились; вот нажал на красную кнопку, и заработал турбо-двигатель, отвечающий за прыжки. А зеленая кнопка включает ночное видение. Только она не всегда работает.

Один Ренат бежал сейчас вниз по лестнице, а другой, у него в голове, пытался понять как связана группа «Комбинация» с инопланетянами. Девушки из группы совсем не походили на чудовищ. Если честно, единственным из звезд, похожим на пришельца, был Кай Метов. Еще недавно возник некий Влад Сташевский, но этот скорее напоминал смесь вампира с Дорианом Греем. Но это все мистика, вампиров не существует.

– Сюда, сюда, быстро, – орал Крапива, показывал дорогу, толкал и хватал за шкирку то одного, то другого, не давая им отставать. Они прыгали сквозь пустые окна и через недостроенные лестницы. А позади них неотвратимо шуршала учительница русского и литературы.

Они оказались у пролома в заборе.

– Бежим по дороге! – воскликнул Денис. – Нам же пофиг куда, лишь бы подальше!

– Нет, пошли через лес, – возразил Крапива, – Она тяжелая и будет проваливаться в снегу.

Ребята поверили Крапиве. Тот имел богатый опыт побегов от взрослых. Иногда при этом он еще нес в руках что-то тяжелое. Например, магнитофон.

Едва они вбежали в пролесок, как на заборе возник зловещий силуэт Людмилы Евстафьевны. Луна была почти полная, и в ее свете учительница выглядела особенно зловеще.

– Надо разделиться, – проговорил Денис на бегу.

– Нет, – прохрипел Ренат. – В фильмах героев съедают, именно когда они разделяются.

Они выбежали на хорошо освещенную центральную улицу Ленина. Людей тут не было, но проехало несколько машин. Ребята кричали, звали на помощь, но никто не помог, даже не остановился.

– Мы теряем время, – сказал Крапива. – К гаражам.

Это был хороший план.

Год назад, по указу мэра, все гаражи в окрестности перенесли на один пустырь, и теперь он представлял собой сплошной лабиринт. Вход и выход из него не знал никто, кроме автолюбителей и местных пацанов.

В гаражах можно было прятаться и делать что-нибудь тайком от взрослых. Полгода назад Денис с Ренатом и еще парой ребят жгли тут армейскую дымовую шашку, которую достал Денис. Шашка дала густой столб дыма высотой в девятиэтажку, но никто их не остановил.

Сюда же, «в гаражи», пацаны ходили на самый серьезный махач.

По совпадению, никто не знал этот лабиринт так хорошо, как Денис с Крапивой. У них тут были свои интересы.

Они забежали в лабиринт и остановились у «Катиных гаражей». Гаражи так назывались, потому что на них кто-то написал много разного и нехорошего про некую Катю. Раз в неделю появлялась новая надпись, из чего Ренат решил про себя, что на самом деле этот кто-то эту Катю очень любит.

Подход к этим гаражам был самым запутанным, а в двух из них вообще никаких машин не было, потому что они бы все равно не смогли отсюда выехать. Это было самое потаенное место в лабиринте.

– Я фотоаппарат потерял, – понял Ренат.

– Дубина-дубина-дубина! – завопил Крапива и принялся бить кулаком по ржавой стене.

– Тихо, – сказал Денис, – Училка услышит.

– Да уже не услышит, – сказал Крапива. – Мы когда на Ленинградской были, ее не видели, а эта улица широкая. И она нас не сейчас, а потом, в школе выцепит. Выцепит, как пить дать. Вы что, забыли? Она наша училка.

«Я тибя выцеплю. К.» – вспомнил Ренат записку Крапивы. Тот теперь выглядел таким расстроенным, что Ренат впервые его пожалел. У человека только что рушилась на корню бандитская карьера.

– Вы как хотите, – сказал Денис, – а я на ее уроки больше ходить не буду.

– Я вообще больше в школу не пойду, – сказал Крапива. – Пусть меня в десятую переводят.

Десятой школой родители пугали детей. Говорили, что туда отправляют самых трудных учеников.

– А ты что молчишь? – спросил Денис Рената.

Ренат не сразу признался:

– Нам сочинение писать по Лермонтову… я только один раз и все. Мне бы хоть тройку получить. У меня по остальным четыре и пять, ну кроме физры. Зачем оценку портить из-за чокнутой инопланетянки?..

Договорить он не успел. Крапива стукнул его в плечо.

– Ты больной?! Это Охотник! Это больше не твоя училка. Думаешь, Охотник поставит тебе троячок за сочинение? Он тебе кишки выпустить хочет, а не стихи Лермонтова читать.

Денис встал между ними.

– Ты все-таки зря фотик потерял. Ты его уронил? Где?

– Да нет. Я его там поставил на подоконник чтобы не уронить. Когда Крапива меня за шарф потянул…

– Ага, ну я теперь еще и виноват. Да если бы не я, вас двоих давно бы уже сожрали. Вы лохи оба.

– Так, давайте все успокоимся, – призвал Денис, – Это был форс-мажор, и Ренат имел право налажать.

– А теперь из-за его лажи пацаны мне не поверят. Я свою репутацию два года выгрызал, а теперь мне конец. Скажут, что я ссыкло.

– Может, фотик еще там, – сказал Денис.

Ренат покачал головой. Он много смотрел и читал про инопланетян.

– Инопланетяне всегда прячут улики. Они в этом спецы. Наверняка они украли фотоаппарат. Или даже не украли, а подменили пленку. И когда мы ее проявим, там не будет ничего, кроме пустого зала. Это чтобы мы подумали, что все это была… коллективная галлюцинация, как вариант.

– Логично! – Ренат кивнул.

– Сложно, – засомневался Крапива. – Почему бы им просто не испарить нас лазерным лучом?

– Луч, – произнес знакомый голос.

Мальчишки обернулись и увидели Людмилу Евстафьевну. Училка русского и литературы стояла на гараже, выгнув спину, словно готовясь к прыжку. В свете луны ее лицо казалось серым. А глаза светились зеленым светом далекого и холодного космоса.

– Мамочки! – сказал Крапива, но тем не менее швырнул в учительницу камень и попал ей точнехонько в лоб.

Людмила Евстафьевна будто и не заметила камня.

– Луч, – повторила она, – света в темном царстве.

Она указала вниз в сторону одного из гаражей, где красовалось самое непристойное признание в любви к Кате.

– Катерина, – сказала учительница и начала шелестеть.

Она спрыгнула с гаража и опустилась на четыре лапы.

Это действительно было похоже на лапы. Руки и ноги учительницы выгнулись не в те стороны, стали длиннее. А голова…

В свете редких фонарей мальчики увидели, как голова ее разбухла. Рот стал круглым. Верхняя и нижняя губы слились в одну. А по периметру рта торчали одинаковые треугольные зубы.

Глаза поплыли в стороны и почти исчезли, покрывшись кожистыми наростами. Теперь голова учительницы напоминала червя из учебника биологии.

Голос ее шелестел, но рот оставался неподвижным. Звук шел из черной бездны внутри ее глотки:

– Печальный демон, дух изгнанья, летал над грешною землей, – прошуршала она.

Она была в сером пальто. Теперь оно разошлось на спине, и из трещины вдоль позвоночника тянулись наружу толстые черные отростки, похожие на щупальца осьминога.

Людмила Евстафьевна поднялась на задние лапы и оказалась вдруг в полтора раза выше любого взрослого.

Все это произошло так быстро, что Крапива не успел дать ребятам команду перегруппироваться. И теперь они оказались в тупике – оба выхода из Катиных гаражей остались между ними и чудовищем.

Чудовище шло на них медленно. Как в фильмах ужасов или страшных снах.

Оно занесло лапу над Денисом, размахиваясь все выше и выше.

А потом взяло и опрокинулось назад.

Тварь стала кружиться по земле, быстро перебирая лапами, словно опрокинутый жук. Только кружилась она боком, потому что из спины у нее торчало что-то металлическое.

Ребята подняли глаза и увидели Алену, известную в узких кругах как Ненси.

– Ненавижу литру, – сказала Алена и выплюнула жвачку.

– Все, пацаны, валим, валим! – затараторил Крапива, хлопая ребят по спинам. – Оно еще вернется.

И они побежали прочь из лабиринта.

«Крапива прав, оно вернется, – думал на бегу Ренат, сидя в голове воображаемого двуного робота. – Они всегда возвращаются».

А чудовище еще долго каталось по земле и скулило:

– Луч. Луч. Луч. Света. Света. Света. Луч. Луч. Луч. Катерина б…

Глава девятая

Излучина реки Малая КамышА лежит почти в ста километрах от последнего населенного пункта – Усть-Нахимовки. Когда-то тут жили поморы и старообрядцы, затем каторжане. Говорят, именно в этих лесах, отступая от Красной армии, замерз и был съеден медведем белогвардейский генерал Антон Иванович фон Висборф, прославившийся знаменитым «Стоянием у Чуевки».

Именно тут, у Малой КамышИ, мы познакомились с лесничим Иннокентием Вялинком. Именно Вялинок подтвердил наши догадки о том, что в мае 1964 года, а затем ровно спустя 15 лет, в 1979 году в этом суровом краю появлялись пришельцы.

Вот как описывает эти события сам Вялинок: «Сначала услышал грохот, выскочил из мастерской и гляжу, небо горит. Ну все, думаю, обломались большевики, вот он, Бог, и его Конец Света. А потом свет стал сужаться, раз – в одну точку неба метнулся, раз – в другую. И гул такой вокруг – «ууу», аж ставни в доме трясутся. Кстати, я не пьющий».

Он передал нашей редакции несколько рисунков, которые с удивительной точностью совпали с фотографиями, имеющимися в нашем распоряжении. Такого рода доказательства уже трудно оспорить, запретить или запрятать в архивах КГБ.

Продолжение следует…

«Тайны Югры» 14 апреля 1994 года

***

Воскресенье, 8 мая 1994 года

Они убежали далеко-далеко, в другую часть города. Еще немного, и вышли бы к трассе на аэропорт, а по ней раз в час круглые сутки ходили автобусы. Могли бы улететь в другой город, будь они постарше и будь у них деньги.

Небо уже светлело.

– Ах да, – сказала Алена, сняла с плеча сумку и достала оттуда фотоаппарат Рената.

Тот аж подпрыгнул.

– Алена, ты – круть! – сказал Ренат и схватил свой «Зенит».

– Для тебя я Ненси.

Крапива посмотрел на фотоаппарат, потом на Рената.

– Ты скажи, почему у тебя вспышка сработала?

Ренат стал разглядывать вспышку:

– Вот черт. Это другая, она сразу через башмак1 работает, а не через шнур. У меня их две штуки.

– Я тебе покажу башмак, экспериментатор, – Крапива погрозил Ренату кулаком, но при Алене не стал драться.

– Зато у меня есть хорошая новость, – сказал Ренат. – Раз вспышка сработала, значит, фотография будет четкой. Ну, более или менее, при такой выдержке и «засвете».

– Идем проявлять, – сказал Денис и взял Рената под руку.

Было почти шесть утра, когда они добрались до дома Рената. Проявлять и печатать фотографии решили у него, потому что только у Рената был настоящий (а не самодельный, как у Дениса) фотоувеличитель, да еще и комната, которую не надо делить с прорвой маминых зимних «закруток».

Действовали по плану.

Ренат тайком вернулся в квартиру, разделся и лег в кровать. Подождал полчаса и пошел открывать дверь.

Мать обычно просыпалась в это время. И получалось что к Ренату очень рано утром пришли гости. Подозрительно, но не до такой степени как возвращение домой после ночной прогулки с оравой друзей.

А так, это гости. Да, рано. Но воскресенье же.

Они собрались в его комнате и побросали куртки на кресло.

– Просторно же у тебя, буржуй, – сказал Крапива.

Ренат ничего не ответил, а полез под кровать за фотоувеличителем.

Это был маленький серый чемоданчик, который легко собирался в полутораметровый агрегат. Машину мечты. Настоящую лабораторию профессионального фотографа.

– Ну все, – сказал Ренат. – Затыкаем окна. А то светло уже совсем.

Они повесили на карниз одеяло и в этот момент вошла мама. Она осмотрела гостей.

– Рано же химичить собрались, – сказала она. – Ладно, только карниз не сломайте. Возьмите одеяло с антресоли, оно полегче будет.

Дети кивнули.

– Хорошо, мама, – сказал Ренат.

– Ладно. Завтрак я накрою тогда через полчаса.

– А мы не будем.

– Будете.

Мама закрыла дверь.

Еще полчаса заняла вся процедура, пока в комнате не стало совсем темно. Ренат поставил пленку в бачок проявляться и только после этого включил красную лампу.

Крапива сидел в кресле на куче курток и с восхищением глядел на Рената.

– Нет, все-таки ты не лох и не шнырь, – сказал Крапива. – Ты будущий медвежатник. Фартовый.

Ренат ничего не ответил. Минут пятнадцать заняла проявка. Ренат вытащил пленку и повесил сушиться.

– Руками не трогать, а то можете повредить.

– А мы и не собирались, – сказала Алена.

– Да и разглядывать что-то смысла нет – это негатив и к тому же крохотный, – добавил Ренат и посмотрел на пленку. Вся она была насквозь прозрачной и только на одном ее конце чернело два прямоугольника использованных кадров. – Только Кодак жалко. Я еще никогда не снимал на восьмисотку. Такие кадры можно было сделать…

Он вздохнул.

Постучала мама.

– Входи, мы еще не печатаем.

Хотя ребята не спали всю ночь, у них разогрелся аппетит. Мама приносила все новые и новые порции бутербродов с колбасой.

Ренат предусмотрительно запрещал ей включать свет, чтобы она не заметила, насколько они уставшие и не выспавшиеся. Так и завтракали при свете единственной красной лампы.

– Хорошо, – сказал Крапива. – А как ты нас нашла?

– Да я не спала. Смотрела в окно и вижу, как вы по одному выходите во двор. А ты, – она указала на Дениса, – так подозрительно крался за Ренатом, что я не могла за вами не пойти.

– Не удивлюсь, если завтра о нас будет знать вся школа, – вздохнул Крапива. Он все еще беспокоился о своей репутации.

– Почему? – спросил Ренат.

– Потому что, я смотрю, больно много народу не спит в это время и пялится во двор.

– Не факт, – сказал Денис. – Может, мы какие-то особенные.

– Избранные, – подсказал Ренат.

– Нет, ну не совсем так, – Денис засмущался. От идеи чьей-то, помимо Иисуса, избранности попахивало грехом, а ему очень не хотелось в кипящее масло. – Хочу сказать: возможно, раз мы здесь, значит, именно мы нужны для того, чтобы остановить инопланетян.

– Да. Только мы можем спасти человечество. – Иронической улыбки Алены никто не разглядел.

– Ну, все, готово, – сказал Ренат и положил фотобумагу в проявитель.

Ребята сгрудились над ним и стали глядеть как на бумаге проступают первые пятна фотографии.

Стены и пол на фото получились четкими. Даже грязь была хорошо видна. Словно фото сделали не ночью, а пасмурным вечером.

Но фигуры существ оказались мутными. Особенно головы. Те походили на клочья дыма.

– Ты был прав, – сказал Денис. – Это они нарочно сделали, чтобы у нас не было доказательств. Они знали, что мы их фотографируем. Инопланетяне всегда так поступают.

Ренат покачал головой.

– Нет, это из-за длинной выдержки. Они шевелились, а пол нет. Потому фигуры смазались.

Крапива сидел в кресле и выглядел жалким. Гроза сверстников был растерян, словно отличник, свернувший не в ту подворотню.

Денис не стал отправлять бумагу в закрепитель, а смял и бросил в сторону.

Вторая попытка удалась. Крупный инопланетянин (тот, что приказал училке напасть на них) вышел четким, так как свет луны, шедший через недостроенную крышу, падал прямо ему на лицо. Голова торчала над плечами на добрый метр и выглядела нечеловеческой. Один глаз был чуть ниже другого, нос кривой, но не как у боксеров.

Двое других терялись в темноте, а окружение и вовсе казалось сплошным черным пятном.

– Есть! – сказал Крапива. – Ты гений, очкарик!

– Я не очкарик, – уточнил Ренат. – Надо сделать еще один экземпляр предыдущей фотки. Там видно, где они находятся. Только обе фотки вместе могут быть хорошим доказательством.

– Есть еще кое-что, – сказал Денис. – Людмила Евстафьевна, то есть Охотник, знает, где мы все живем.

Все с ужасом уставились на Дениса.

– Ну да, – сказал Ренат. – Она же наша училка.

Крапива махнул рукой и встал:

– Так, народ, слушайте меня. Мы еще живы, а значит – они не такие сильные, как кажутся. Им важнее всего затаиться, и потому они не будут наводить шухер. Не захотят привлекать внимания.

– Ну разве что ночью в окно заберутся, – добавил Ренат.

– Не заберутся, иначе бы уже забрались, – успокоил его Крапива. – Это же Охотник, а не Человек-паук. Вот я на шестом этаже живу, ты, – он указал на Рената, – на пятом, а ты, – указал на Дениса, – вообще на девятом.

Алена долго не вмешивалась в разговор, а тут прокашлялась.

– Только я на первом живу. И у нас даже решетки нет, потому что воровать нечего. А папа и так встает с трудом после пьянки, он точно не сможет от этой твари отбиться.

Ренат тем временем закончил печатать, и включил свет. Все зажмурились.

– Так, народ, – сказал он. – Я знаю, что это все похоже на кино, а в кино дети сами выкручиваются. Но мы сами не справимся. Нам надо рассказать все взрослым. А в идеале – милиции.

Крапива оказался категорически против милиции, Алена порывалась пойти спасать отца, но Ренат напомнил ей, что монстр ее не видел.

Они еще немного поспорили и начали зевать.

– Так, народ, давайте разойдемся, выспимся и вечером встретимся тут, – сказал Ренат. – Утро вечера мудренее. Хм… в нашем случае наоборот.

Глава десятая

Воскресенье, 8 мая 1994 года

Город готовился к празднику. На площадях и по телевизору выступали работники милиции, мэрии города, криминальные и духовные авторитеты.

Как и на прошлой неделе, город оброс гвоздиками. На площади Ленина шел чемпионат по шашкам. Главный приз – телевизор Sony Trinitron – предоставил генеральный спонсор мероприятия, патриотическое общество «Друзья отечества».

Денис записался на чемпионат еще вчера. До того, как узнал, что инопланетяне хотят захватить Землю.

Площадь Ленина казалась самым безопасным местом в городе. Никакие инопланетяне в такой толпе не рискнули бы напасть на школьников.

– Нам нужен взрослый союзник, – повторил Ренат вчерашний тезис.

Они все плохо выспались и потому отгоняли сон двухлитровой бутылкой Херши-колы. Стаканчиков у них не было, и бутылку передавали по кругу.

Ребята сидели на ступенях Дома культуры. За их спинами был вход в комнату смеха. Но желающих полюбоваться давно не смешными кривыми зеркалами не нашлось. Так что, никто не сгонял компанию с насиженного места.

Они стали перебирать взрослых, которые могли бы пригодиться и поверить доказательствам в виде двух мутных фотографий. Кандидатурами были пьяницы и городские сумасшедшие. Выходило, что те, кто мог поверить, не могли помочь. А те, кто мог помочь, никогда бы не поверили.

Недалеко от них на сцену вышел казацкий хор и грянул «раааааскудрявый, клен зеленый…». Строить планы по защите Земли стало совсем невозможно.

Делать было нечего. Пришлось зайти в комнату смеха. Кассир с радостью продал им билеты.

И уже на входе вечно подозрительный Крапива оглянулся и увидел в толпе ее, Людмилу Евстафьевну.

– Она тут! Валим, валим! – сказал он и втолкнул компанию в зеркальную комнату.

– А, по-моему, тут совсем не смешно, – сказала Алена, – даже оскорбительно.

Она потрогала свою голову – в зеркале та была размером с колесо машины и такой же круглой.

– Училка-оборотень здесь, – сказал Крапива. – Я ее видел.

– Нам нужны взрослые, – повторил Ренат. – Милиция.

– Вечно ты со своей милицией, – недовольно буркнул Крапива. – И что мы им скажем? Что училка пыталась нас сожрать?

– Ну, убить.

– Ага, школьная учительница – мокрушница. – Крапива грустно хихикнул. – А мотивы? Они не просто нам не поверят, они еще и ей настучат. А нам надо затаиться.