Отец подруги. Я его подарок

– Нет. Ты будешь жить в моей квартире. К Мадине она отношения не имеет, к Алие тоже.

– А к кому имеет? К вашим любовницам? – не удержалась я от сарказма. Правда, сарказма не получилось – одна горечь.

– Следи за языком, – отрезал Карим и завёл двигатель.

Я хотела послать его к чёрту, выйти из машины и пойти пешком к метро, плача и жалея себя. Но ничего не сделала. К чему это ребячество, если ясно: не успею я пройти и нескольких метров, снова окажусь рядом с Каримом.

– И что дальше? – спросила, повернувшись к нему.

– Я уже сказал. Родишь мне ребёнка. И лучше, если это будет сын.

– А то, что я – подруга вашей дочери, вас совсем не смущает?

– Алия ничего не узнает. По крайней мере, пока я не решу, что она должна знать.

Яна

Дом, где находилась квартира Карима, вопреки моим ожиданиям, оказался обычной пятиэтажкой, пусть и в центре города. Сперва я удивилась, зато когда вошла в прихожую, всё встало на свои места: высоченные потолки, дорогой ремонт и ненавязчивый свежий запах.

– Здесь три комнаты. – Не снимая пальто, Карим прошёл по коридору и толкнул одну из дверей. – Будешь жить в этой.

– У вас всё так просто. Вас моё мнение вообще не интересует.

– Вообще.

Я стиснула ремешок сумки и резанула Карима взглядом. В стенах собственной квартиры он был абсолютным хозяином и выглядел соответственно. Ни от одного мужчины, которого я знала до Карима, не исходило столько мужественности, все они были по сравнению с ним самыми настоящими пацанами.

В комнате стоял большой шкаф, кровать была широченная, с резным деревянным изголовьем. Поверх – тёплый плед. Я стояла и смотрела на кровать, пока Карим не коснулся моего плеча. Ремень сумки соскользнул. Хотела перехватить его, но не успела.

Карим открыл сумку

– Отдайте! Не трогайте мои вещи! – Попыталась забрать её.

Достав документы, он кинул сумку на постель. В руках у него был мой паспорт и распечатка для клиники. Распечатка сразу же разлетелась на клочья.

– Это тебе не понадобится, – сказал он, скомкав остатки.

Паспорт пролистал и вернул мне. Я резко забрала его. Вернее, хотела забрать, но Карим задержал мои пальцы.

– Твоё «вы» неуместно.

– А что уместно? После нашего, так это назовём, знакомства я понятия не имею, что уместно.

– Можешь называть меня Каримом и обращаться на «ты».

Я фыркнула и отвернулась, вытянув пальцы. Сунула паспорт в карман и ещё раз осмотрела комнату, а потом ушла в коридор. С трудом сдержалась, чтобы не прислониться к стене и, закрыв глаза, со стоном скатиться вниз.

– Где здесь туалет? – повернулась к Кариму.

Тошнота не проходила.

– Где туалет?!

Он кивнул на одну из дверей, и я бросилась к ней. Меня опять воротило. Дурацкие нервы! Понимала, что Карим стоит за спиной, но справиться с тошнотой не получалось.

– Выйдите, – просипела, кое-как переведя дыхание после нового спазма. – Выйди, я сказала. Я… – Закашлялась и попыталась вдохнуть, но вдох получился рваным, а меня опять вывернуло.

От прикосновения к плечу я вздрогнула. Карим собрал мои волосы в ладони и молчал, а потом помог встать.

– Ты была у врача?

Он развернул меня к себе лицом, разжал пальцы, и волосы рассыпались по моей спине, а ладонь так и осталась на шее. Вторая лежала на талии и жгла похлеще раскалённого металла.

– Как раз собиралась сегодня. – На сей раз сарказм всё-таки прорвался.

Только с этим мужчиной сарказм был неуместен. Несколько дней назад ему исполнилось сорок семь, а я внезапно поняла, что не ощущаю этого. Только его абсолютное превосходство надо мной и собственную неопытность. Все мои колкости лопались, ударяясь о его выдержку, и становились неуместными.

– Значит, сходишь. Подбери хорошую клинику, я оплачу расходы.

Я опять фыркнула. Это было лучшим, что пришло на ум. Отвела взгляд.

Карим отпустил меня, и стало неуютно. По телу пробежал озноб.

– Мне нужно ехать.

– А я что, должна здесь остаться?

– Да. Вечером привезу тебе всё, что нужно.

Он вышел в коридор, я за ним. И тут меня кольнуло догадкой. В порыве схватила Карима за рукав и потянула на себя. Он посмотрел на мою руку, потом мне в лицо с вопросом. Я быстро отпустила его, всё равно как обожглась.

– Вы хотите сказать, что оставите меня здесь, и я должна буду сидеть взаперти?! Так?!

– Ты.

– Что я?

– Не «что я», а я тебе сказал – обращайся ко мне на «ты».

Я чуть не зарычала. Меня трясло, но уже от гнева.

– Да мне плевать, «ты» или «вы»! Ты слышал, что я тебе говорю?! Ты вообще хоть что-то слышишь?! Хоть кого-то, кроме себя?! Я не буду сидеть здесь! У меня учёба, в конце концов! Да и… Что, если мне что-то понадобится? Я не буду твоей пленницей! Мне достаточно, что меня под тебя лечь заставили, как… как девку какую-то! Ты меня изнасиловал, а теперь…

Он вдруг рывком прижал меня к себе. Глаза сверкали чёрным гневом, и, только я перехватила взгляд, слова кончились. Последними я так и поперхнулась. Прижималась к нему бёдрами, животом, согнутыми в локтях руками и смотрела снизу вверх в помрачневшее лицо. Желание, чтобы он вопреки всему коснулся моих губ, поразило до глубины души. Но я хотела этого: чтобы он стёр грань и мой детский страх.

– В ту ночь ты была не против, – сказал Карим глухо, в его голосе звучали сиплые нотки, которых я раньше не слышала. – И твоё тело мне об этом сказало. Я никогда не беру женщин, если знаю, что они меня не хотят. Ты хотела, Яна.

Он откинул с моего лица прядь волос. Тыльной стороной пальцев провёл по щеке, и зародившийся внутри трепет стал сильнее. Пальцы оказались на скуле, возле губ, и я опустила веки. Одна за одной по телу прошли несколько согревающих волн.

– Я оставлю тебе ключи.

Карим отпустил меня.

Я открыла глаза. Губы саднило от жажды прикосновения, но Карим уже стоял в дверях. На тумбочке лежала связка. Не успела я ничего спросить, он закрыл дверь с обратной стороны и запер квартиру. Ни слова на прощание – только несколько крупных купюр рядом со связкой.

– Да что это за наваждение, – прошептала я, привалившись к стене, и дотронулась до губ.

Щёки пылали, тело было как не своё. И внизу живота странное щекотное чувство. Услышала сигнал телефона и наскоро нашла его в своей новой комнате на постели. Номер был всё тот же – не занесённый в адресную книгу, но уже знакомый.

«Сходи к врачу. Деньги на расходы рядом с ключами».

– Не слепая, – шепнула недовольно и набрала то же в ответ. Но не отправила, стёрла и написала совсем другое: «Спасибо. Я видела».

А потом добавила номер к списку контактов.

Глава 5

Яна

За четыре дня, прошедшие с моего переезда в квартиру Карима, у института он не появился ни разу. В квартире тоже. Все нужные вещи из общаги я забрала в тот же вечер, благо Лариски в комнате не было. Только это не спасло меня от расспросов.

– Ты с Владом помирилась? – спросила она меня в перерыве между парами.

Я перечитывала конспект и не сразу увидела её. Подняла голову.

– Кто такой Влад?

– Да ладно тебе дурой прикидываться, Ян. Ну какой смысл делать вид, что его нет, если он есть?

– Для меня его нет, – сказала жёстко. – И нет, переехала я не к нему. Но тебе я говорить ничего не буду. Хватит. С меня беременности хватило. Я не хочу с тобой даже разговаривать, Лар, после этого.

– Извини, – с неохотой ответила она. – Я не хотела. Как-то вырвалось, а дальше пошло-поехало. Сама же знаешь, как это бывает.

– Не хотела бы, ничего бы не вырвалось.

Настроения, чтобы спорить, не было. Вчерашний звонок мамы выбил почву из-под ног. Я как раз записалась на консультацию в хорошую клинику – денег, оставленных Каримом, хватило бы и на президентскую. А тут мама… По голосу я сразу поняла, что она устала. И не здесь и сейчас, а в принципе. Но мама как всегда повторяла, что у неё всё в порядке. Только под конец призналась, что зимние сапоги развалились, а на работе сокращение, под которое она, вероятнее всего, попадёт. Положив трубку, я несколько минут думала, что делать, а потом записалась в простую поликлинику, отменила консультацию и положила почти всё, что оставил Карим, на карту мамы. Уж полторы недели подождать я смогу. Срок маленький, ничего страшного.

Только Лариса оставила меня в покое, подошла Алия с двумя стаканчиками кофе. Я отложила конспект на подоконник.

– Может, после пар ко мне? – предложила она, поставив один кофе рядом со мной. – Папы опять нет, мама к косметологу собиралась. По-моему, они опять поругались.

Я промолчала. Ехать к подруге не хотелось, откровенно врать, глядя ей в глаза, с каждым днём было всё труднее. Хорошо, что Лариска не разболтала, что я не ночую в общаге.

– Мне на работу сегодня.

– Понятно. – Она уселась на подоконник и, открыв мой конспект, без интереса пролистала несколько страниц.

Вздохнула и закрыла.

***

– Прекрати так себя вести. – Я положила ладонь на живот.

Не успела вернуться домой, накатила тошнота. Если так тяжело сейчас, что будет дальше? Но об этом я предпочла не думать. Заварила чай и с ногами устроилась на кухонном диване. Думала, посижу и пойду собираться, но проснулась от настырного звонка телефона. С ужасом поняла, что проспала.

Разговор с менеджером не привёл ни к чему хорошему: меня попросили забрать трудовую. В последнее время косяков было слишком много, я и сама понимала. Только, как ни странно, увольнение не расстроило.

Остаток вечера прошёл незаметно. Было восемь, я собралась идти в душ, но услышала, как проворачивается ключ в замке.

Карим зашёл в квартиру мрачный, на меня не посмотрел. Бросил на тумбочку ключи от машины и шарф.

– Повесь, – швырнул поверх пальто.

– Я не служанка, – напомнила, не двинувшись с места.

– Повесь, я сказал, – повторил он, посмотрев только мельком.

Я сделала, как он хотел. Присмотрелась к нему: под глазами тени, морщинки в уголках стали заметнее, даже щёки как будто ввалились. Сердце сжалось неуместной тревогой и не пойми откуда взявшейся нежностью. Хотела спросить, что он здесь делает, почему не поехал домой, и не решилась.

– Есть что-нибудь поесть? Жрать хочу, как волк.

– Я… Я не знала, что ты приедешь. Сейчас…

Сама не заметила, как оказалась на кухне. Холодильник был почти пустым. Карим остановился в дверях.

– Ладно, не надо. Обойдусь.

– Всё в порядке, я что-нибудь приготовлю.

– Не надо.

– Я приготовлю, – ответила упрямо, посмотрев на него. – Мне не трудно.

Он не возразил. Ушёл, а я сама себя не понимала. И на кой мне это всё? Валил бы домой, там у него Мадина, полна коробочка, а я что?! Но ломтики кабачка уже сыпались на сковороду, за ними – фарш, помидор и специи. Постепенно кухню наполнял аромат еды, а я гадала, смогу ли удовлетворить человека, который привык к дорогим ресторанам? Лопаткой перевернула кабачок и присыпала всё сыром.

Карим появился снова и без приглашения сел за стол. Смотрел на меня, а я опять чувствовала себя неуверенно – беспомощной и обязанной подчиняться ему.

– Почти готово.

– Хорошо. Я жду.

Я сжала деревянную ручку лопатки. Ждёт он. Но взгляд на Карима отбил желание язвить. Выключила плиту и достала приборы, потом тарелку, но только поставила на стол, голова поплыла.

– Яна… – Карим подхватил меня. Посадил к себе на колени и накрыл ладонью ногу.

– Просто… – Я тихо застонала.

От слабости кожа покрылась испариной. Заплясавшие перед глазами точки постепенно таяли, и я чётче видела встревоженного Карима. Смущение захлестнуло. Он погладил меня по ноге.

– Ты записалась к врачу?

Кивнула. В кухне воцарилось молчание. Карим смотрел пристально и поглаживал меня по ноге, а я не знала, куда деться от него и собственной предательской дрожи. Его рука остановилась на колене, а потом он, ничего не говоря, пересадил меня на диван. Взял тарелку, сам положил еду и всё так же, ничего не говоря, вернулся обратно. Сел и принялся есть.

– Прости, – сказала тихо. – Если бы знала, что ты приедешь, что-нибудь купила бы. Алия сказала…

– Замолчи, – вдруг оборвал он грубо.

И опять мы встретились взглядами.

– Замолчи и дай поесть, Яна, – сказал Карим уже мягче. – У меня была тяжёлая поездка.

Я кивнула. Надо бы было уйти в комнату, закрыться – не то что расшаркиваться перед ним. Только мне не хотелось.

– Может, чай? – предложила спустя несколько минут.

Карим кивнул, но только я собралась поставить чайник, подошёл со спины и нажал кнопку вперёд меня.

– Я попросил уволить тебя.

– Что? – Я резко повернулась. – Так это ты?! Зачем? Да…

– Замолчи, – сказал он в который раз. – Больше работать ты не будешь. Я так решил.

Яна

Следующим вечером Карим приехал снова, но разговаривать с ним я не стала. Поставила разогреваться ужин и принялась накрывать на стол. Он тоже ничего не сказал, поставил рядом с холодильником пакет и вышел. Спустя несколько минут я услышала шум воды из ванной и расслабилась. Оказывается, до этого была напряжена, как сжатая пружина.

Молчать и делать равнодушный вид оказалось сложнее, чем я думала. Предоставили бы мне выбор, я бы высказала Кариму всё, что думаю о нём и о его замашках. Но вчера этого выбора он мне не предоставил – сказал, если я попробую ещё раз взять поднос и, беременная, раскланиваться перед сидящими за столами, не продержусь и дня. Если сделаю это в третий раз… На этом разговор кончился. Кариму позвонили, и он скрылся в одной из комнат, так и не договорив, чем именно обернётся мне непослушание.

Вода всё текла. Я представила Карима, стоящего в душе, и быстро отогнала видение. Зачем мне это нужно? Напомнила себе, как мы с ним познакомились, каким он был жёстким, жестоким, но это не помогло.

– Это ты, да? – Коснулась живота. – Из-за гормонов?

Сложно было представить, что внутри растёт маленькая жизнь. Наверное, когда живот начнёт расти, станет проще, и всё равно уже сейчас ребёнок Карима давал о себе знать, проявлял характер.

– Ладно, давай посмотрим, что тут. – Я присела возле пакета и заглянула внутрь.

Карим опять удивил меня. Вместо полуфабрикатов – большой кусок свежего постного мяса явно не из супермаркета, вместо привычных сладостей – пастила с орехами и натуральный шербет. В бумажном пакете сухофрукты, в стеклянной бутылке – гранатовый сок.

***

Ужинали мы вместе. Я снова ждала, что еда окажется для Карима слишком простой, но он ничего не сказал. Только когда с тарелки исчез последний кусочек, поднялся и, проигнорировав бумажные салфетки, помыл руки. Я смотрела на него украдкой, не хотела, чтобы он заметил, но он застиг меня врасплох.

– Спасибо за ужин.

– Не за что. Я не приготовила ничего особенного. Простая курица.

– Еда была горячая и вкусная, Яна. А главное – вовремя. Для хорошего ужина это самое важное.

Хмыкнув, я соскребла со своей тарелки остатки. Понять его было сложно, но я пыталась.

– Мне было не трудно.

Воцарившееся между нами неловкое молчание продлилось долго, но в конце концов закончилась шипением чайника.

Карим опять ушёл. Я слышала, как зазвонил его мобильный, как он разговаривает. Среди других слов мелькнуло имя подруги, и я поняла: говорит он с Алиёй.

Реальность оглушила. Я держала большую, ещё пустую чашку и, сама того не желая, вслушивалась в разговор. Только голос Карима стих, пикнул мой мобильник.

«Может, приедешь? – спросила подруга. – Папы сегодня всю ночь не будет. Если что, я тебе такси вызову».

Карим вернулся раньше, чем я успела ответить. Увидел телефон у меня в руках.

– Твоя дочь приглашает меня в гости. Говорит, что ты не придёшь сегодня, – пристально посмотрела ему в глаза. – Я не знаю, что ей ответить. Она – моя самая близкая подруга, Карим. Ты понимаешь, что я чувствую?

Он забрал у меня телефон. Провёл по дисплею раз, другой. На меня накатило смирение. Когда он протянул телефон обратно, я просто прочитала отправленное сообщение.

«Я уже ложусь, Алия. Завтра увидимся в институте».

Я тихо засмеялась, только смех получился едкий, совсем невесёлый. Телефон полетел на подоконник, захотелось закричать, расплакаться, только глаза оставались сухими. Карим взял меня за плечи и развернул.

– В чём дело?

– Да ни в чём, – огрызнулась я и повела плечами в попытке сбросить его руки. Разумеется, он не отпустил. – Ты совсем не знаешь свою дочь. И меня ты тоже не знаешь. Всё это… Мерзко, понимаешь, Карим? Почему ты здесь, со мной? Почему не поехал к ней?

Он сжал губы. Мои плечи тоже сжал – крепко, но не причиняя боли.

– Потому что я хочу быть здесь, – сказал как отрезал и, ничего не объяснив, ушёл в комнату.

***

Следующую ночь Карим тоже провел в квартире. И три после неё. Каждый день, готовя ужин, я неосознанно ждала, что откроется дверь, и вместе с холодным ноябрьским воздухом в квартире появится он: мужчина, мысли о котором с каждым днём становились всё более навязчивыми.

– М-м… – Погладила живот.

Пора было выходить из дома, но самочувствие оставляло желать лучшего. В последние два дня меня смущали кровавые мазки на белье, но свалиться на приём в районную женскую консультацию без записи было себе дороже. Я надеялась, что за четыре дня ничего не случится. И всё же рисковать не стала – вместо того, чтобы привычно дожидаться автобуса, вызвала такси. Пока шла к корпусу, стало лучше. Боль пропала, проснулся аппетит. До пар оставалось немного времени, в кармашке сумки лежал шоколадный батончик.

Заметила Алию. Она сидела на подоконнике и выглядела грустной.

– Привет! – Я подошла, но на подоконник забираться не стала.

Подруга улыбнулась, но улыбка была блёклой. Я разломила батончик на две части и дала ей половинку.

– Тебе нужнее, – попыталась отказаться она.

– Сладкое вырабатывает этот… гормон счастья. Так что кому из нас нужнее, можно поспорить. – Я всё-таки отдала ей шоколадку и спросила серьёзно: – Ты что такая? Что-то случилось?

Она покачала головой, отмахнулась и вздохнула.

– Да всё как всегда. Отец в последнее время вообще дома не появляется. А тут маме сказали, что он в городе. Она места себе не находит, а я не знаю, что делать. Когда звоню ему, он занят. Утром, днём, вечером… Всё время занят, Ян.

Она сползла на пол. Посмотрела в окно и откусила шоколадку.

– Ты знаешь, я думаю, у него любовница есть, – сказала задумчиво и повернулась ко мне.

На миг у меня возникло ощущение, что она всё знает – таким проницательным, взрослым был её взгляд. Но только на миг.

Сегодня на ней было простое чёрное платье, волосы распущены.

– Ты подстриглась? – неожиданно поняла я.

Это было совсем невпопад, но Алия не подала вида.

– Почти неделю назад, – ответила она спокойно и опять отвернулась к окну.

– Прости. – Я дотронулась до её узкой бледной ладони. – Эта беременность… Мне было ни до чего. С чего ты взяла, что у твоего отца любовница? Он же часто был занят и раньше.

– Да так… Неважно. Лучше скажи, ты что, решила оставить ребёнка? – Опять внимательный взгляд. Слишком внимательный, чтобы я смогла соврать, глядя ей в глаза.

– Да, – сказала тихо. – Я уже дошла до клиники, а потом… Потом не смогла, Аль. Просто не смогла.

Глава 6

Яна

Убрав остывший ужин, я в последний раз посмотрела на часы. Давным-давно стемнело, ночь укутала тёмным покрывалом город, было понятно, что Карим не приедет. А я всё равно ждала. Вчера он не приехал, сегодня тоже. Наше «он молча приходит, а я молча готовлю ужин» за считаные дни стало для меня важным.

И окончательно поняла я это сегодня.

– Ты опять… – Успокаивающе погладила живот.

Но тянуть не перестало. Похоже, малыш ждал вместе со мной и очень расстроился.

– Алло, – ответила, только телефон зазвонил.

Один взгляд на дисплей, и сердце пропустило удар.

– Ты ещё не легла?

– Нет.

– Тогда одевайся. Я подъеду через пять минут. Прогуляемся. – Карим ненадолго замолчал, а потом добавил: – Если ты нормально себя чувствуешь.

– Нормально, – ответила я, уже заходя в комнату.

Перебирала вещи, пытаясь найти что-нибудь подходящее. Только для чего? Для прогулки под низкими ночными тучами или первого свидания? Вытащила джинсы и сразу положила обратно. Взгляд упал на тёплое шерстяное платье под горло, и я достала его раньше, чем успела отдать себе отчёт, зачем это делаю.

***

Выйдя из подъезда, увидела Карима. Он стоял возле внедорожника, кажущегося угрожающим зверем в блёклом свете фонаря.

– Привет.

Вместо слов Карим накинул мне на шею мой же шарф и потянул на себя за кончики. Я сделала шаг, между нами осталось сантиметров десять, не больше. Карим мрачно смотрел на меня и молчал, потом потянул снова, и я подошла вплотную.

– Я думала ты не приедешь, – призналась тихо, но в абсолютной тишине каждое слово было как крик.

– Я тоже.

Карим дотронулся до моего лица. Обвёл овал, потом нижнюю губу. Он хмурился, и я не могла понять его – опять не могла. Пальцами он погладил меня по бровям, по виску.

– Почему без шапки?

– У меня капюшон есть.

– В следующий раз надень шапку. Уже холодно.

Я не смогла скрыть разочарованный выдох, когда он убрал руку. Губы опять требовали прикосновения, я была уверена, что Карим поцелует меня. Боялась и не чувствовала холода, пока Карим стоял рядом – так сильно хотела этого.

– Пойдём, – сказал он.

Секунду помедлил и взял меня за руку. Его ладонь была горячей, хотя он ждал меня на улице, моя – холодной, несмотря на то, что я только вышла из дома.

Рядом раскинулся маленький сквер. Карим повёл меня туда. Днём здесь было полно народа, сейчас – только мы. В тишине мы шли вперёд, жили только наши руки. Карим перебирал мои пальцы, я время от времени задевала его перстень и повторяла себе, что он – отец Алии, что он взял меня чуть ли не силой. Только это уже не работало.

От громкого крика вороны я вздрогнула. Карим остановился и посмотрел на меня.

– Замёрзла? – спросил как будто обычно. Как будто…

– Замёрзла, – отозвалась я, хоть мне и не было холодно.

Ожидание можно было потрогать. Капюшон всё ещё болтался у меня за спиной, Карим коснулся его, облезшего меха, моего шарфа. Потом неожиданно сильно обхватил голову и впился взглядом в глаза, потом в мой рот и опять в глаза.

В момент, когда наши губы соприкоснулись, испуг во мне схлестнулся с восторгом. Я отвечала ему, пыталась угнаться, но не могла. По сравнению с ним я всего лишь девчонка, не знающая жизни. Короткий и жёсткий поцелуй оборвался, лицо обжёг ледяной ветер.

Я облизнула губы.

– Можем выпить чай. Согреешься, – сказал сипло.

– Я уже согрелась.

Чтобы скрыть хаос чувств, прошла вперёд. Влажные опавшие листья глушили звук шагов, но я слышала, что Карим идёт сзади, в каком-то метре от меня. Сквер закончился слишком быстро, пришлось остановиться и обернуться.

– У меня нет ответов на твои вопросы, Яна.

– А разве я тебя о чём-то спрашивала?

– Нет, но хотела.

– Ты этого не знаешь.

Я готова была к пронизанному недосказанностью спору, только Карим не стал отвечать. Любой из моих однокурсников ввязался бы, не задумываясь, любой из парней, работавших со мной в пабе, но не он. Ему не нужно было спорить со мной и что-то доказывать. Он просто подошёл и обхватил меня за шею. Решительный взгляд и новый поцелуй – такой же твёрдый, но теперь медленный и глубокий.

– Я ничего не понимаю… – шепнула ему в губы.

– Я тоже, Яна…

***

Карим проводил меня до квартиры, но не вошёл. Я удивилась. Была уверена, что он останется до утра.

– У меня самолёт в шесть, – сказал он.

– Опять командировка?

– Да.

– Когда ты вернёшься?

– Точно не знаю. Всё будет зависеть от того, как пойдут дела. Недавно я вложил большие деньги в, так скажем, идущий ко дну корабль. Хочу лично посмотреть, к чему это привело. Пока есть подозрения, что это потребует больше сил, чем я предполагал. У некоторых людей есть черта пускать коту под хвост всё, что к ним попадает. Похоже, здесь та же история.

Я улыбнулась уголками губ. В чёрных глазах появился вопрос.

– Это был самый длинный твой монолог за всё время, что мы знакомы. И самый откровенный.

Он вдруг усмехнулся, и я улыбнулась шире.

– Что врач сказал? – спросил, взяв меня за собачку от молнии.

Я шагнула к нему без сопротивлений.

Приём был назначен на завтра, но Кариму знать об этом было не обязательно.

– Всё хорошо. – Я коснулась его пальто. Оно было мягким и ещё холодным после улицы.

Карим удовлетворённо кивнул. Отпустил меня.

– Спокойной ночи, Яна, – сказал и пошёл к лифтам.