СССР и Гоминьдан. Военно-политическое сотрудничество. 1923—1942 гг.

Однако Чан Кайши не доверял и мирным инициативам И.В. Сталина. Лидер ГМД писал: «…У Японии и Советского Союза была одна общая цель: изолировать Китай от западных держав, и особенно от США, чтобы превратить его в легкую добычу одной из этих двух стран или их обеих. Поскольку и Япония, и Советский Союз вынашивали одни и те же захватнические планы в отношении Китая, они легко могли договориться о разделе нашей страны в случае, если бы им пришлось противодействовать западным державам»294. Выход из сложившейся ситуации, «из этого заколдованного круга» Чан Кайши видел только в преодолении с помощью дипломатии «рамок дальневосточного треугольника (Китай – Япония – Россия)… Логическим выводом из такого более широкого взгляда на вещи была постановка перед дипломатическим ведомством Китая задачи углубления сотрудничества со всеми демократическими государствами – членами Лиги Наций. Но в рамках этого курса следовало предпринять меры для улучшения отношений с Советским Союзом»295.

Реакция мирового сообщества на вторжение Японии в Маньчжурию продемонстрировала, что Европу и США мало интересовали события в Китае. Представителей Лиги Наций беспокоило лишь поддержание стабильности системы международных отношений, сформировавшейся после Первой мировой войны. Поскольку действия Японии напрямую не затрагивали договоров с Западом, то державы ограничились выражением недовольства политикой Токио, воздержавшись от вмешательства в конфликт.

Весьма показательно в этом аспекте заявление госсекретаря США Г. Стимсона от 8 января 1932 г., в котором отмечалось, что Вашингтон не имеет намерения оспаривать права Японии в Маньчжурии, если они соответствуют договорам и не окажут неблагоприятного влияния на положение США296. Англия, интересы которой были сконцентрированы в Шанхае и долине Янцзы, также не видела необходимости во вмешательстве. Вместе с Францией они надеялись, что экономическое соперничество Японии и США приведет к их взаимному ослаблению. Внимание Лондона и Парижа было сконцентрировано на событиях в Европе, а их политика на Дальнем Востоке характеризовалась пассивностью297. Германия, лишившаяся после Первой мировой войны всех своих владений в Китае, с 1928 г. поддерживала связи с Нанкином в военной сфере и торговле, но не была склонна вмешиваться в дальневосточный конфликт, предоставив возможность другим державам решать этот вопрос298.

В данных обстоятельствах сближение с СССР отвечало интересам Чан Кайши. Он рассчитывал таким образом активизировать антияпонскую политику в Лиге Наций и США и найти союзников для сдерживания экспансии Токио. «Внутренним» мотивом для такого сближения стало стремление Чан Кайши использовать усиление националистических настроений в Китае для укрепления своих позиций в Гоминьдане, противопоставив курс на сопротивление Японии политике компромиссов Ван Пдинвэя299. В связи с этим Нанкин поддержал инициативы Кремля по созданию системы коллективной безопасности через заключение Тихоокеанского пакта.

Однако надежды ГМД на вмешательство Лиги Наций или США, на поворот в политике Англии и образование англо-американского фронта против Японии не сбылись. Великобритания продолжала свою соглашательскую политику, а в США ждали, когда развитие англо-японских противоречий заставит Лондон выйти на передние позиции борьбы с Японией300.

Пассивность западных держав подталкивала Чан Кайши к сотрудничеству с СССР, который не представлял для Китая прямой военной опасности, поскольку был заинтересован в противодействии Японии на континенте. Так как и Китай, и СССР находились в оборонительной позиции, для них было важно обеспечить безопасность тыла. В 1935 г. стратегия Кремля была переориентирована на привлечение всех заинтересованных сил к созданию широкого антифашистского фронта. Это было закреплено в материалах VII конгресса Коминтерна.

Что касается внутриполитической ситуации в Китае, то успехи военных походов против КПК изменили ее в пользу Гоминьдана. Он оказался единственной силой, реально способной противостоять Японии. Несмотря на большую близость идеологической платформы КПК, НКИД СССР не мог рассматривать ее в качестве перспективного союзника.

Политическая линия Мао Цзэдуна означала войну на два фронта – против Японии и ГМД301. Резолюция Политбюро ЦК КПК «О современном положении и задачах партии» от 25 декабря 1935 г. ориентировала партию на организацию общенационального движения «для борьбы против главного врага на данном этапе – японского империализма и главаря национальных предателей – Чан Кайши»302. По существу, это был призыв к созданию военно-политического блока для продолжения борьбы с нанкинским режимом. В отношении японской угрозы руководство КПК надеялось, что все решит неизбежное столкновение Москвы и Токио, которое приведет к мировой войне и, как следствие, мировой революции303. В отмеченном выше документе ЦК КПК по этому поводу говорилось, что в силу безуспешности предпринятых Советским Союзом «миролюбивых акций» и усиления провокаций со стороны Японии «СССР всегда готов выступить против этого агрессора»304. Таким образом, противодействие Токио позиционировалось как общая цель «китайской революции, японской революции и борьбы СССР против этого агрессора»305.

Уверенность в неизбежности советско-японского вооруженного конфликта Мао Цзэдун подтвердил в интервью американскому журналисту Э. Сноу летом 1936 г.: «Борьба против японского империализма – это задача, имеющая всемирное значение, и Советский Союз, как часть мира, не сможет остаться при этом нейтральным»306. Действуя с этих позиций, КПК в 1936 г. сосредоточила силы на противостоянии с ГМД.

На дальнейшем развитии отношений КПК и ГМД сказался подъем в Китае националистических настроений. С одной стороны, среди ряда членов Гоминьдана укреплялась уверенность в неизбежности войны с Токио и росло осознание необходимости временного альянса со своими политическими оппонентами. С другой стороны, патриотическая волна могла способствовать ликвидации того критического положения, в котором оказалась КПК Директивы Коминтерна ставили перед китайскими коммунистами задачу придерживаться курса на создание в стране единого антияпонского фронта. Проводником этих идей был руководитель делегации КПК в ИККИ Ван Мин, оппонировавший политике Мао Цзэдуна на продолжение бескомпромиссной борьбы с ГМД. В компартии была усилена пропаганда необходимости прекращения гражданской войны. В качестве главного аргумента выступало утверждение, что продолжение внутренней вражды может быть выгодно только пособникам Токио. Пересмотр позиций КПК и ГМД в сторону консолидации сил для сопротивления агрессии Японии произошел в конце 1936 г. на фоне острого политического кризиса, известного в истории как «Сианьские события (Сианьский инцидент)» – ареста Чан Кайши генералами Чжан Сюэляном и Ян Хучэном во время его поездки в Сиань.

Предпосылкой к нему стало соглашение о совместной борьбе с интервентами, заключенное на волне подъема антияпонского движения, между КПК и генералами Чжан Сюэляном (губернатор провинции Шэньси) и Ян Хучэном (командующий 17-й армией ГМД). Однако 27 октября 1936 г., прибыв в г. Сиань вместе с представителями нанкинского правительства, лидер ГМД потребовал разрыва договоренностей с компартией и организации военной экспедиции в подконтрольные ей районы307. Такая позиция не устраивала генералитет северо-западных провинций. Это подтверждает запись, сделанная Чан Кайши в дневнике 11 декабря 1936 г. после встречи с одним из командиров армии Чжан Сюэляна: «Во время разговора со мной Ли выразил сомнение относительно правильности политики, направленной к подавлению бандитов (сторонников КПК. – И. В.). Его мнения по этому вопросу совпадали с мнениями Чжан Сюэляна»308.

В ночь на 12 декабря 1936 г. Чжан Сюэлян и Ян Хучэн арестовали Чан Кайши и сопровождавших его военных и политиков (среди них были Чжу Шаолян, Шао Лицзы и др., всего 17 человек)309. Им были предъявлены требования из восьми пунктов, принципиальное значение из которых имели следующие: «Реорганизация нанкинского правительства на основе включения в него представителей всех партий и группировок для совместной борьбы за спасение родины. Прекращение всякой гражданской войны. Сопротивление японскому вторжению на территорию Китая»310.

Действия Чжан Сюэляна и Ян Хучэна осложнили ситуацию в Китае. Страна оказалась перед перспективой нового витка гражданской войны. Однако в ходе переговоров, поддержанных СССР и Коминтерном, КПК и Гоминьдан достигли компромисса311. 25 декабря 1936 г. Чан Кайши был освобожден из-под ареста. КПК и ГМД пришли к соглашению прекратить гражданскую войну и начать обсуждение вопроса о едином фронте. Была достигнута неофициальная договоренность, по которой Гоминьдан отказался от требования ликвидировать советский район и преследования войск КПК. Компартия, в свою очередь, обязывалась преобразовать Красную армию в особую часть НРА312.

КПК вновь обрела статус официальной политической силы, но по-прежнему не обладала необходимой экономической базой, влиянием и общественной поддержкой для того, чтобы стать лидером единого фронта. В итоге в ходе японо-китайской войны 1937–1945 гг. именно Гоминьдану предстояло возглавить оборону страны.

К 1936 г. японские войска укрепились в Маньчжурии. В 1936–1937 гг. Токио был разработан план оккупации Северного, Центрального и Южного Китая силами 9—И дивизий. Основными целями для императорской армии были захват Пекина, Тяньцзиня, Шанхая, Ханчжоу, Фучжоу и др. Предполагалось, что занятие этих городов с прилегающими районами позволит Японии контролировать весь Китай, захват которого намечалось осуществить за два-три месяца313. К лету 1937 г. планирование военной кампании было закончено, а войска подготовлены к нападению. В составе сухопутной группировки насчитывалось 17 полностью укомплектованных и оснащенных пехотных дивизий314. ВМФ Японии состоял из 4 линкоров, 12 тяжелых и 16 легких крейсеров, 23 эсминцев, более 240 боевых кораблей и судов, сведенных в эскадры, базировавшиеся в Куре, Сасебо и Нагасаки315.

К началу войны вооруженные силы Китая только номинально были едины. В их состав входили гоминьдановская регулярная армия, войска провинциальных милитаристов и Красная армия. Все они имели различную организацию, а также численность дивизий и бригад. В армии ГМД и милитаристов было 113 пехотных, 11 кавалерийских дивизий, 29 отдельных пехотных и смешанных, 11 отдельных кавалерийских бригад, 5 отдельных артиллерийских бригад, 21 отдельный артиллерийский полк, 2 авиаполка. Всего в подчинении ГМД находилось 2 378 970 солдат и офицеров316. Однако, несмотря на численное превосходство над японской группировкой, китайская армия имела неудовлетворительное материально-техническое обеспечение и плохо владела современными методами ведения войны.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.