Миднайт Хилл

В классе повисла тишина. Мелисса бы вдохновенно продолжила свой ответ, если бы взгляд миссис Окс не становился страшнее с каждым предложением. Учительница начала свое превращение из милой старушки в грозного диктатора:

– Да уж, Санлайт, лучше бы вы так и молчали. Не ожидала я от столичной школы такого узколобого мышления. Исторического контекста в ваших словах ноль! Может, если бы сейчас умели так чисто любить, современное поколение, да-да, ВАШЕ, – брызнула слюной миссис Окс, – не было бы сплошь извращенцами.

– Не думаю, что предыдущие поколения были намного целомудреннее, – скрестив руки на груди, осторожно заметила Мелисса.

– Молчать! – миссис Окс шлепнула по столу, отчего девушка аж подпрыгнула на месте. – Ваш грязный недалекий склад ума мне ясен, мисс Санлайт, можете больше не открывать рот.

Мелисса закатила глаза и глубоко вздохнула. В Нью-Дарши таких учителей увольняли после первого семестра. Здесь эта женщина пыталась учить жизни одно поколение за другим. Даже если мнение Мелиссы показалось ей неверным, отвечать оскорблениями непедагогично. Она была готова аргументировать каждое свое слово, но, видимо, альтернативное мнение здесь не в почете. Мелисса взглянула направо. Она решила не отводить глаза от Ламмерта сразу, как делала всегда, когда он пялился на нее. Решила проучить его, отвадить таращиться. Но в этот раз он смотрел иначе. Восхищенно. Мелисса не отводила взгляд от голубых глаз секунд десять, но ей показалось, что за это время уже должен был наступить вечер.

Джули-Лу высказывалась о чистой любви и глубоких смыслах книги фразами из учебника, а миссис Окс млела от звука ее голоса.

– Не советую спорить с миссис Окс, – сказала Джули-Лу по пути в столовую. – У нее свой взгляд на вещи, ради хороших оценок нужно просто ей поддакивать.

– Не самое крутое качество для учителя литературы.

Джули-Лу на мгновение усмехнулась, а потом вновь стала серьезной.

– Учителя такие, какие есть. Их нужно уважать, Мелисса. Как старших. Они жизнь положили на то, чтобы дать детям знания. К тому же, – Джули-Лу смахнула волосы с плеч, – твое мнение никому не интересно.

В этот момент Мелисса подумала, что с Джули-Лу тоже лучше не спорить.

Вечером дома Мелисса пила какао и залипала в ноутбук. Она приютилась в ворохе диванных подушек на первом этаже. Здесь было приятнее и теплее, чем в ее комнате, и сюда не доносились зловещие звуки с чердака. Когда в коридоре послышались резкие хлопки дверями и недовольное ворчание, Мелисса сразу догадалась, что мама в плохом настроении. Это подтвердило и приветствие миссис Санлайт:

– Я ради того тебя воспитываю, чтобы ты меня так подводила?

Мама сложилась пополам, стягивая второй сапог. Голова с короткими темными волосами высунулась из-за угла.

– Привет, мам?

– Потрудись мне объяснить, почему меня вызывают в школу? Прошла только неделя, Мелисса! Что ты успела натворить?

Сапоги с шумом рухнули в прихожей, и миссис Санлайт, взмыленная и грозная, уперла руки в бока. Мелисса вытаращилась и прикрыла крышку ноутбука.

– А что тебе сказали? – недоуменно спросила она.

– Что ты хамишь учителям!

– И когда это было?

Миссис Санлайт возмущенно взмахнула руками.

– Сегодня, Мелисса!

– Миссис Окс, – догадалась та, закатив глаза. На удивление это имя подействовало на маму как укол успокоительного. Она глубоко вздохнула. – Если быть точнее, это она нахамила мне. За то, что я высказала мнение о книге, которое не совпадало с общепринятым.

Миссис Санлайт рассмеялась и рухнула в кресло.

– Ясно. Придется сходить. Сказать, что ты больше не будешь и что с тобой провели воспитательную беседу.

– Я смотрю, в детстве тебя научили говорить то, что от тебя хотят услышать? – шутливо спросила Мелисса, вызвав на лице мамы недовольную гримасу.

Утром Мелисса стояла у знака остановки автобуса и куталась в мягкий ворот джинсовой куртки. Она думала, как будет вести себя, если Роланд снова займет место рядом. Ехать с ним вчера было очень некомфортно, но в то же время его персона вызвала жуткий интерес. Умный, гордый и… довольно симпатичный, если не брать во внимание болезненный вид. К счастью или к сожалению, сегодня Роланд прошел мимо, даже не взглянув в ее сторону.

Когда Мелисса пришла в класс, там уже сидели Джули-Лу и Бетт. Скинув вещи у парты, она поставила стул в проходе рядом со столом старосты. Сегодня на повестке дня был вызов мамы в школу, рассказ о котором Мелисса преподносила как крайнюю нелепость. Бетт улыбалась, не отрываясь от экрана PSP, а вот взгляд Джули-Лу показался Мелиссе снисходительным.

– Только не зачасти в кабинет директора, – прокомментировала она в конце, – а то руки провоняют средством для уборки. Как у де Лордесов.

– Привет! – послышался голос Ламмерта из-за спины спустя мгновение.

Мелисса обернулась и застала на себе его взгляд. Он улыбался. Из-за его плеча выглядывал Хьюго, застенчиво подняв руку в знак приветствия.

– П-привет, – сделав брови домиком, ответила Мелисса с несколько вопросительной интонацией.

Мальчишеская улыбка стала еще шире, а вот глаза Джули-Лу сузились. Взгляды старосты и Ламмерта сцепились, как агрессивные псы на поводках, и Джули-Лу не промедлила с репликой:

– Даже не думай, я с тобой здороваться не собираюсь.

– Я и не хочу лишний раз слышать твой мерзкий голос, – проходя мимо, парировал Ламмерт, и с шумом рухнул за парту.

– Я бы глаза себе выдавила, лишь бы больше не видеть этого глиста, – процедила Джули-Лу, массируя переносицу. Бетт недовольно сморщила нос, выражая согласие с подругой, а Клэр растерянно хлопала глазами, старательно отводя взгляд от Ламмерта.

Мелисса мельком обернулась. Ламмерт буквально выбросил на парту тетради, между бровями пролегли глубокие морщинки, но как только он заметил ее взгляд, уголок рта дернулся вверх. Мелисса отвернулась.

Во время занятий они все время косились друг на друга. Ламмерт сидел, ссутулившись, и вертел пальцами ручку – его обычное состояние на уроках. У него были мягкие черты лица, а глаза при удачном освещении светились сами собой. Кожа тоже была светлой. У Ламмерта из темного имелись только брюки с заляпанными штанинами, галстук и кеды, которые, к слову, вообще были запрещены в качестве элемента формы. Ах да, еще репутация.

Мелисса наблюдала и за Хьюго. Удивительно, как он видел сквозь свои волосы. Они приятно переливались на солнце от золотистого к медному. Хьюго был куда спокойнее и сосредоточеннее Ламмерта. В отличие от него, он старался все записывать и слушать. Никогда не вступал в перепалки и вообще разговаривал только с братом, во время чего часто улыбался. У Хьюго была очень приятная мальчишеская улыбка. Если бы Мелисса не услышала этого «изгои» в свой первый же день и если бы ей не напоминали об этом каждый последующий, она бы забыла, почему младших братьев де Лордесов все обходят стороной.

На переменах братья старались ретироваться из кабинета как можно скорее. Мелисса же была частью цветника, высаженного вокруг парты Джули-Лу.

Староста выиграла джекпот в генетической лотерее. Об этом Мелисса думала каждый раз, когда смотрела на ее изящный нос-кнопочку, лисьи глаза с длинными ресницами и пухлые симметричные губы. Никакой подростковой куцести. Безусловно, не только природа постаралась над внешностью Джули-Лу, но и она сама. Мягкая кожа, волосы и ногти были результатом методичного ухода. Это вызывало в Мелиссе уважение. Поставленная речь, глубокий голос, женственность в каждом движении – Джули-Лу обладала исключительными красотой и харизмой, но стоило вслушаться в смысл ее речей, и сердце неприятно выворачивалось. Она отчаянно старалась быть лучшей и словно убеждала себя в том, что это получится лишь обсуждением всех подряд, будь то отошедшая на минуту Клэр или случайная ученица в коридоре. Казалось, Бетт восхищало все это, и она была готова разорвать за свою подругу любого, словно разъяренная пантера. Клэр же, скорее всего, ощущала статусность от нахождения рядом с Джули-Лу. Ради этого она была готова терпеть все неприкрытое снисхождение к себе.

Статус Мелиссы в компании оставался неопределенным. Джули-Лу проверяла ее на прочность и пыталась прощупать уровень своей власти. Мелиссе все это было неинтересно. На самом деле под журчащий голос Джули-Лу она часто думала о том, смогла бы она подойти к де Лордесам, если бы на перемене они были где-то поблизости.

На одном из уроков у Мелиссы закончились чернила у ручки. Сначала она пыталась расписать ее, а потом услышала тихое «пс-с» справа. Ламмерт протягивал ей новую. Не отводя взгляда от его глаз, девушка приняла ручку и кивнула в качестве «спасибо», только после этого осознав, что у нее была запасная.

Довольный Ламмерт отвернулся и даже стал что-то списывать с доски. Карандашом.

Пока Мелисса разглядывала потертые надписи на ручке и сломанный колпачок, внутри все сжалось и потеплело. Она понимала, что все нелепые шутки в ее адрес, которые он периодически озвучивал, были совершенно незлые, в отличие от грубостей, которые Джули-Лу выдавала за дружелюбие. Не хватало только запасть на парня из-за ручки. И глаз. И волос. И роста. И широких ладоней, в которых он вертел карандаш.

По пути в столовую все снова разбились по компаниям. Голос Джули-Лу звучал в ушах Мелиссы привычным лейтмотивом. Впереди шли братья де Лордесы. Несмотря на довольно фамильярное поведение Ламмерта, походка у него была скорая и скомканная.

Мелисса старалась обедать едой из столовой, чтобы компания Джули-Лу не посчитала ее лишний раз брезгливой. Она подтянула гольфы, заправила рубашку получше в юбку. Кто вообще придумал такую неудобную форму?

– Почему Ламмерт поздоровался с тобой? – вдруг поинтересовалась Джули-Лу, разрезая кусочек отбивной.

– Потому что одноклассники обычно здороваются друг с другом, – заметила Мелисса.

– Де Лордесы ни с кем не здороваются.

– Может, потому что в ответ получают лишь оскорбления?

Мелисса только теперь подняла на Джули-Лу взгляд. Та замерла от услышанной реплики и, видимо, обдумывала ответ.

– Они не заслужили другого отношения. Если бы изначально вели себя нормально, все могло бы быть по-другому.

– Я не уверена, кто из вас первым начал лить на другого дерьмо.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, овца, – злостно бросила Бетт, так что соседние столики стали оборачиваться и прислушиваться к разговору. Джули-Лу остановила ее резким взмахом руки.

– Ты считаешь, это я первая начала? – голос старосты звучал спокойно, но взгляд вызывал в Мелиссе тревогу.

– Я же сказала, что не могу быть уверена, – тяжесть взора было сложно вынести, поэтому Мелисса уставилась на помидоры черри, что нелепо скакали по миске с салатом от попыток наколоть их на вилку.

– Ты думаешь, наши мальчики де Лордесы на самом деле хорошие?

– У меня нет причин думать иначе.

В столовой голоса притихли. Ученики с соседних столиков стали пялиться и ухмыляться.

– Ты думаешь, что за неделю увидела достаточно? Мы учимся с ними десять лет, Санлайт, – продолжала давить Джули-Лу, и голос ее становился выше и громче.

– Я не слышала ни одной вразумительной истории. Делают странные вещи – это, по-твоему, убедительно? – Мелисса осмелилась поднять взгляд, но расправить плечи не смогла. – А если они делали что-то в детстве, что ж, мы все делали в детстве странные вещи.

– Ты лицемерка, Санлайт, – вдруг выпалила Джули-Лу, и стало понятно, что теперь за перепалкой следит уже добрая половина столовой.

Бетт довольно ухмыльнулась. Пантера была готова наброситься на жертву, в которую целилась из ружья ее хозяйка.

– Почему? – возмутилась Мелисса.

– Ты говоришь, что они хорошие, но сама не общаешься с ними? Тебе же все равно будет слабо встать и сесть за их столик сейчас? Потому что ты просто хочешь показаться не такой как все, мол, смотрите, я никого не обижаю, кроме классиков мировой литературы.

Мелисса замерла, желание пережевывать пищу одномоментно пропало. Метафорический кинжал Джули-Лу воткнулся в спину после слова «литература». Мелисса аккуратно выплюнула еду в салфетку и обвела взглядом столовую. Все смотрели на нее, кроме братьев де Лордесов.

– Они не страннее всех вас.

Мелисса встала со стула. Она словно в тумане вышагивала между столов в зале, направляясь прямо к де Лордесам, сопровождаемая десятками взглядов и волнами шепота.

– Вот это да, Санлайт! – услышала она уже издали. – Хоть убедишься лично, что неправа, и не будешь больше нести чушь.

Мелисса молча взяла стул у соседнего столика, с шумом поставила его со свободной стороны и села, опустив взгляд. Потом резко вздохнула и подняла голову.

Хьюго и Ламмерт словно соревновались, чей взгляд будет более ошарашенным, в то время как серые глаза старшего брата сосредоточенно ее изучали. Губы с силой сжимались в форме улыбки, чтобы остановить подступающие слезы.

– Я посижу здесь, ладно?

– Вовсе не нужно делать нам одолжение и заступа…

– Рол, – перебил Хьюго холодную реплику брата и обратился уже к Мелиссе. – Все хорошо.

– Дурдом, – под нос бросил Роланд и встал из-за стола. Под неравномерный шепот толпы он ушел из столовой.

– Простите, – сказала Мелисса и оборвала слово, потому что к горлу подступил ком.

– Спасибо, – взгляд Ламмерта смягчился. – А Рол, он… Не обращай внимания.

Мелисса улыбнулась и закивала, не в силах ничего произнести. Она глубоко дышала и смотрела на гладкий белый стол.

– Санлайт, ты умница, конечно, но поднос мы за тобой убирать не собираемся! – послышался крик Джули-Лу.

Мелисса со злобой выдохнула и закрыла глаза. Если сейчас что-то скажет – точно расплачется.

– Заткнись, Притс, без тебя разберемся! – огрызнулся Ламмерт.

– Мелисса, посмотри-ка, у тебя уже песик появился. Одолжить намордник?

– Ладно, я правда пойду, – почти прошептала Мелисса. – Простите за это все.

– Да нет, что ты, – начал было Ламмерт, но девушка не стала его слушать и, с шумом отодвинувшись на стуле, быстро зашагала к выходу.

Стук ее ботинок смешался с шумом чужих шагов. Она подошла к столику Джули-Лу и схватила оранжевый поднос. Сок выплеснулся из стеклянного стакана, обливая гарнир и стол. Мелисса потянулась за салфеткой. Староста наблюдала за ее дергаными движениями.

– Ну что ты так разнервничалась, – Джули-Лу неуместно заботливо пыталась заглянуть Мелиссе в глаза. – Это всего лишь шутка.

Мелисса решила, что лучше промолчать, чем показать свои слезы, поэтому, даже не взглянув на Джули-Лу, вышла из столовой.

Ламмерт проводил ее взглядом, а потом уткнулся лбом в ладонь.

– Ну дела, – сказал Хьюго, доедая остатки с тарелки.

– Она правда считает нас нормальными, или… Джули-Лу права?

Хьюго задумался и широкой ладонью убрал волосы со лба.

– А мы правда нормальные или Джули-Лу права? – ответил он вопросом на вопрос. – Нельзя судить о человеке по словам Притс. Сами посмотрим, что будет дальше. Если, конечно, уже завтра Мелисса вновь не окажется за столиком Джули-Лу и не будет избегать нас старательнее.

На последнем уроке Мелисса не появилась. Она сидела в коридоре на подоконнике. Можно было бы уйти домой, но сегодня после уроков у нее воспитательная беседа в кабинете директора, на которую подъедет мама. Мелисса болтала ногами и смотрела, как сползают дурацкие гольфы. Никто никогда не травил Мелиссу прежде. Никогда родителей не вызывали в школу. Только сейчас стало понятно, что вся ее предыдущая жизнь была вполне спокойной.

Мелисса думала об аутсайдерах из ее предыдущего класса. Что им нужно было сделать, чтобы она начала с ними нормально общаться? Казалось, что ничего, они просто были такими скучными, необщительными, странными. Мелисса даже не догадывалась, что однажды попадет в общество, где странной может показаться она.

После звонка Мелисса переместилась к кабинету директора и рухнула в одно из кресел напротив двери. Здесь было тихо. В просторном закутке стояли кожаные кресла и горшки с монстерами. От жалости к себе Мелисса перешла к ободрению.

«Ничего страшного же не случилось, – думала она, – просто перепалка. Завтра приду, поздороваюсь с Джули-Лу, и все будет как прежде. Скажу, что… это просто мое мнение, оно может измениться. И вообще, может, расскажешь мне какую-нибудь шокирующую историю про де Лордесов?»

На самом деле, Мелисса не знала, как правильно поступить. Ей вообще само пребывание в Миднайт Хилле казалось неправильным. Этого просто не должно было произойти в ее жизни, и она не должна была ни под что подстраиваться. Это все не из ее жизни. Здесь нет правильных путей, они все лишние.

Голоса разбудили Мелиссу. Оказалось, что в своих мыслях она умудрилась задремать. Школа опустела, только еле слышный разговор эхом разносился по коридору.

– Долго еще Рола ждать? – спросил Ламмерт.

– Уже должен освободиться, – ответил Хьюго.

Мелисса прислушалась, но следующие реплики были неразличимы. Только какие-то бессвязные обрывки. Девушка наклонилась в сторону шума и сощурилась, будто это должно усилить ее слух. Братья были прямо за углом, когда она четко услышала:

– …Будто ее появление несет перемены. Понимаешь, о чем я? – восторженно спросил Ламмерт.

– Понимаю. Я тоже это чувствую, – прозвучал голос Хьюго совсем рядом с Мелиссой, и она зажмурилась от страха разоблачения.

Братья появились из-за угла. Пару мгновений они смотрели на Мелиссу. На чьих щеках отразилось больше смущения, было непонятно. Все застыли. Ламмерт первый пришел в себя и, засунув руки в карманы, произнес:

– Ты чего здесь делаешь?

Мелисса кивнула в сторону двери директора, за которой раздавался неравномерный шум. Братья проследили за ее взглядом. Ламмерт улыбнулся.

– О, понимаем, это за что тебя так? – спросил он.

– За мнение о «Ромео и Джульетте».

– Книга отстой.

– Ты ее не открывал, – шепотом заметил Хьюго.

Не обратив внимания на его реплику, Ламмерт шутливо произнес:

– Ты не переживай! Ничего такого не будет. Даже меня так и не отчислили, – с гордостью заметил он. – Тебе максимум доверят дежурство в классе.

Мелисса улыбнулась. Ей почему-то правда стало легче. Озорные глаза не переставали на нее смотреть. Пауза затянулась. Ламмерт переминался на месте, борясь с надобностью уйти.

– У вас тут всех за такие провинности к директору водят? – помогла ему с темой Мелисса.

Улыбка Ламмерта соскользнула с лица.

– Нет. Некоторым все сходит с рук, – Мелисса и Ламмерт снова долго смотрели друг на друга. – Таким как Притс, – закончил он.

«Что с ней не так? Почему она так с вами? А со мной?» – Мелиссе захотелось выплеснуть переживания, но ни один вопрос не сошел с губ.

– Ладно, нам пора! – снова улыбнувшись, воскликнул Ламмерт. – А тебе удачи! – он сделал три стремительных шага, потом резко остановился и обернулся. Придавив челку к макушке, он выпалил. – Если хочешь, можешь садиться за наш столик в столовой.

Хьюго покосился на брата. Мелисса удивленно распахнула глаза. Внутри все приятно сжалось, но впечатления от последнего раза были, мягко говоря, не очень.

– Спасибо, – неуверенно ответила она, но Ламмерт уже несся на длинных ногах вдаль по коридору, а Хьюго, махнув рукой на прощанье, бегом догонял его.

Как только Мелисса оказалась достаточно далеко, Хьюго схватил брата за рукав, заставив его затормозить.

– Я бы рекомендовал тебе сначала думать, потом говорить, – нервно выпалил он.

– Я тороплю перемены, – Ламмерт потряс локтем, желая смахнуть руку брата, а затем суетливо обернулся.

– А что мы скажем Ролу?

– Что-нибудь придумаем, – Ламмерт пронзительно посмотрел на Хьюго. – Она все равно с нами не сядет.

Перепалку прервал стук каблуков. Хрупкая невысокая женщина стремительно пронеслась мимо братьев. Воздушная ткань брюк переливалась оттенками синего, на очерченной ключице блестела серебром цепочка с камнем. Она спешила в кабинет директора, в котором не была уже больше двадцати лет.

Мелисса встала с кресла, завидев запыхавшуюся маму. Миссис Санлайт поправила короткие локоны и достала маленькое зеркальце. Она выглядела лучше, чем обычно, и Мелисса отметила это вслух.

– Когда-то в этом кабинете мне говорили, что из меня ничего не получится, – ответила она, а затем ехидно улыбнулась. – Из меня ничего не получилось, но по моему внешнему виду они этого не поймут.

Глава 3

Дома настроили интернет. Миссис Санлайт уже ложилась спать. Мелисса развалилась на диване, укутав ноги в бирюзовый плед, который мама не разрешала уносить из гостиной. Он был островком прошлой беззаботной жизни. На кофейном столике остывала огромная кружка с какао.

Экран ноутбука подсвечивал недовольную физиономию Мелиссы. Она зашла в социальные сети, чтобы ответить на скопившиеся сообщения от бывших одноклассников. Раньше она постоянно с кем-то переписывалась. Старый уклад жизни отрезали слишком резко, будто пуповину. Только вот то, что было в Нью-Дарши, стало постепенно рассыпаться вместе с настоящим.

С теми, кого Мелисса считала друзьями, сейчас не о чем было поговорить. Они бы не поняли, что у нее, такой позитивной и общительной, какие-то проблемы с одноклассниками. Не поняли бы, что она чувствует, когда внутренне трясется от раздражения при звуке голосов окружающих. Не поняли бы и ненависти в таком объеме. Она и сама не понимала.

В бывшем классе все было не так. Все казались сплоченными, по крайней мере, никого не унижали. Не было врагов, но сейчас кажется, что и друзей не было. Наверно, все думали только о себе. Почему-то сейчас Мелисса тоже думала только о себе. Какое значение имело, как дела в старой школе? Ей нужно пережить свои эмоции, обсудить свою жизнь. До чужой не было дела.

Мелисса потерялась. У нее не было цели, не было тропинки, были только бесконечно незнакомые чувства раздражения и неприятия действительности.

Стоило коснуться холодной подушки, сознание Мелиссы выключилось в один неуловимый миг, несмотря на нескончаемые мысли. Казалось, что оно так и не смогло включиться ни во время умывания утром, ни во время завтрака. Ни даже когда тело Мелиссы опустилось в пропахшее бензином кресло автобуса.

Из задумчивости ее выцепила толпа. Люди скопились на обочине дороги у перекрестка. Их было человек тридцать. Они не кучковались, не стояли в очереди, не смотрели в одну точку. Хмурые и испуганные лица, темное и громоздкое нечто между их ногами.

Дети в автобусе прильнули к окнам, стали шептаться.

– Это олень!

– Сам ты олень, у него же нет рогов, это оборотень!

– Оборотней больше нет в Миднайт Хилле!

Мелисса всмотрелась в чернеющую на обочине тушу. Она была угловатой, широкой. Будто мешки и коробки накрыли шкурой.

Сборище напоминало похороны, где никто не понимает, что за существо хоронят. Многие курили, дергано двигались, морщили носы. Одна старушка так визжала, дергая взметнувшейся рукой, что даже людям в салоне становилось не по себе.

Водитель будто нарочно притормозил на светофоре дольше нужного, сам окутанный тревогой и любопытством. Слово «оборотень» Мелисса услышала так много раз, что волосы на коже невольно вздыбились.

Автобус нерешительно тронулся, и Мелиссе открылась новая сцена. На дороге блестела огромная бордовая лужа, уже подсохшая и впитавшаяся в асфальт. Рядом с ней одиноко высился человек в свитере и длинном болотном тренче. Он смотрел прямо на Мелиссу. Так, словно она не может его увидеть. Даже когда автобус проезжал в паре шагов от него, он не дернулся и не отвел от Мелиссы жуткого сверлящего взгляда. Тело девушки беспокойно изгибалось, не желая терять из виду юношу, лужу и толпу, а потом рухнуло на сиденье.

Салон автобуса напоминал рой. Разговоры об увиденном жужжали будто у Мелиссы в голове. Они раздражали ее излишней суеверностью. Когда уловить смысл слов уже было невозможно, перед глазами вновь появилось вытянутое худощаво-скуластое лицо юноши в болотном тренче и не исчезало, пока дети не повскакивали со своих мест и не метнулись к школе.

Только теперь Мелисса заметила, как по проходу мимо пронеслась высокая фигура в черном пальто.

– Доброе утро, Санлайт. Подходи, забирай свой вариант теста! – встретила ее в классе миссис Плом. – И присаживайся.

Мелисса заторможенно взяла бумажку со стола. Тест на ней был написан вручную. Миссис Плом хлопала веками без ресниц, словно вопрошая, почему Мелисса не двигается.

Взгляд нашел Джули-Лу. Она покачивала ногой, бегая глазами по строчкам в тетради. Мелисса думала, что отпустила вчерашний конфликт, но от вида старосты воспоминания и обида накатили с новой силой. Выбора не было. Либо попытка примирения, либо потенциальное одиночество. У Мелиссы больше не было права относиться ко всему равнодушно, ведь Миднайт Хилл в ее жизни не до конца лета. Значит, надо адаптироваться.

– Привет.

Староста томно подняла глаза и перестала делать вид, будто не замечает присутствия Мелиссы.