Моя девушка с мужским характером

Костя явно не ожидал такого разговора, привыкший к другому поведению он явно не ожидал, что четверо парней закроют собой девчонку, да еще и так к ней будут относиться, приняв серьезный вид сменивший маску которую он до этого нацепил на лицо в разговоре с Катькой, приняв ее за несмышленыша, не заслуживающего такого доброго отношения, он понял, что очень здорово просчитался и ошибся, но уже поздно это послужит ему уроком на будущее. Поэтому он развернулся к своим и коротко бросил, уходим и больше рядом с ними, чтобы никто из вас не объявлялся, а затем пострадавшие ни говоря, ни слова молча ушли.

Впоследствии они ни разу так и не пересекутся более того, однажды в компании ребят, которые как, оказалось, встречались с ребятами на каратэ, ему расскажут про испанца и воина, что с этими двумя никогда не стоит связываться очень опасные и уважаемые ребята. Тогда Костя и узнает, какую большую ошибку он совершил потому, как испанец для него станет Ванькой. Чего он не знал, а знаменитый воин станет девчонкой из мужской компании, с которой он дрался. Узнав же об этом, в компании ребят он будет втянут в драку за то, что сцепился с теми, кого трогать было вообще нельзя. Такова была репутация и Ваньки с ребятами и у их Катьки. Но это все он узнает позже. Сейчас же он просто развернулся и ушел, сознавая, что проиграл.

Приводя себя в порядок после драки, друзья осматривали себя на предмет травм, а Ванька же в это время усадив Катьку на скамейку, как всегда обрабатывал зеленкой ее коленки и ободранные ладошки, так повелось еще с их самой первой тренировки, он сам занимался ее ранами и больше никого из ребят к ней не подпускал только сам. Сдерживая внутренних демонов которые вовсю вырывались наружу от того что могло произойти поднял руку и попытался дать ей подзатыльник, от которого она чувствуя вину и принимая то, что виновата вжала голову в плечи терпеливо выслушивая справедливые упреки, он начал ее поучать:

– вот сколько раз тебе говорить, чтобы не лезла, опять коленки битые. Воин ты можешь аккуратнее. Вот что с тобой делать, сказали же стой на месте, не встревай. Говоря все это, он был в ярости. Он также как и она не привык к тому, чтобы к ней не проявляли уважения, тем более она его заслужила впрочем, как и все. А подобные оскорбления нельзя оставлять так без ответа. Ну, ничего не дай бог с ними пересечься, он ему этого точно не спустит с рук. Нельзя обижать его Катеныша. Он сам не мог себе объяснить, почему его так разозлило то, что посторонний мальчишка назвал Катьку, так как звал сам Ванька, ему это было неприятно, а самое главное только он имел на это право, сама девчонка ему это позволила. Опять она у него поранилась, ну как с этим бороться?

Катька жмурилась, потому, как ранки жутко щипало, хмурилась, но не плакала. Было обидно за то, что снова так глупо поранилась, а еще обидно за то, что снова получала нагоняй от тренера. Виновато смотря, на начинающий заплывать глаз друга, внутренне вся сжималась было так стыдно, взяла и зацепила, ему же больно. Пытаясь разрядить обстановку которая была накалена произнесла:

– Вань ну вот чего ты ругаешься, я же все правильно сделала, он же к тебе со спины шел, ты не видел, ребята тоже заняты были, а потом и к ним также пошел. Это же не по правилам. И это прости за глаз, очень больно?

Ванька же в свою очередь продолжал отсчитывать ее за полученные травмы. Главным для него было одно, он успел ее перехватить вовремя, и она молодец сгруппировалась, но то, что могло произойти не давало покоя. Он испугался. Пытаясь все же ей этого не показывать, продолжил также спокойно ее ругать, выговаривая за то, что снова его не слушалась:

– А то, что он тебя отшвырнул, и ты ударилась, да ты вполне нормально приземлилась, но опять ободралась, сколько можно. Ты хороший боец. Но он больше и сильнее ты для него как блоха отшвырнул и все, хорошо еще ты просто проехалась вдоль асфальта. И да, хорошо мы увидели и отогнали от тебя, а если бы нет? Ты слишком хрупкая хоть и сильная. Нормально, только больше так не делай. Не переживай, заживет. По темноте не так страшно ходить будет собственный фонарь есть. Говоря это, он еще пытался ее развеселить, поскольку видел, как она начинает отводить глаза и качать головой, он знал, что она ругает себя. И в тоже время она еще пыталась улыбаться, показывая тем самым, что не так уж и все страшно, она уже привыкла к тому, что постоянно что-то с ней происходит и не стоит так сильно переживать.

Ребята решили заступиться за нее, испанец, но что ты ругаешься, молодец вовремя вмешалась, да и мне еще помогла.

– Вот ты еще заступись. Опять перед дядь Лешей отчитываться, а тете Оле я в глаза как смотреть буду? Дочь с улицы пришла опять в синяках побитая, вот как объяснить, как этот воин умудрился опять себе что-то разбить?

Пытаясь его успокоить, чтобы он перестал себя винить, все же произнесла:

– Папа тебе ничего не скажет, мама тоже. Только нахмурятся оба да вздохнут, они привыкли. Он же тебя сам предупредил, что я звездочет и постоянно что-то разбиваю.

Да не без доли сарказма ответил Иван, спасибо за это. Вот ты мне ответь, вот сейчас ты поранилась, ты в драку влезла, а то этого где успела пораниться?

– Ну, упала, когда с собакой играла, Лаки же большой вот он меня лапами толкнул от радости, а я на ногах не удержалась.

– потом с забора свалилась, не удержала равновесие.

– а до этого с подружкой катались на роликах, и упала возле ее дома, прямо у подъезда, причем обе, смеялись как ненормальные, обидно было, ведь до этого проехались, даже ни за что не зацепились, а под конец свались. И столько горечи и обиды было в голосе, как будто случилась вселенская несправедливость.

– Нет, ты все – таки катастрофа. Ну что тебе защитки купить и обмотать ими, чтобы не калечилась. Или полностью зеленкой залить? Затем напустив на себя серьезный вид, произнес, нет, ты у меня все – таки дождешься, я тебя выпорю за то, что ты постоянно во что-то влезаешь и совсем о себе не думаешь. Произнося все это, Ванька буквально кипел от злости, и в то же время хотелось смеяться, ведь так как она об этом рассказывала, он даже толком не мог понять чего больше хочется сделать, поругать ее или же наоборот пожалеть, что ему с этим делать он не понимал. Не девчонка, а настоящая непоседа, этакий мальчиш – плохиш который вечно в переделки попадает. Ему жутко не нравилось то, что она постоянно травмируется, он не знал, как ее защитить и это его очень беспокоило. А еще ему очень не нравилось, когда кто-то посторонний пытался проявить к ней заботу, причем не только явную, но и такую как пытался изобразить Костя, за последнюю в особенности он готов был идти разбираться и ломать руки и ноги обидчику. А уж если не дай Бог он бы увидел ее слезинку, то тем более не стал бы разбираться, кто виновник получили бы все. Однажды он застал ее в таком состоянии на их любимом месте на пляже у моря. Придя с опозданием, он увидел, что она сидит на коряге, а по щеке катиться одинокая слезинка, тогда он был готов рвать и метать, ему самому вдруг стало очень больно. А самое обидное для него было в том, что она тогда так и не созналась, что случилось, именно тогда у нее была рассечена бровь, и как он не пытался узнать, что случилось, и кто это сделал, она не созналась. Обрабатывая ее ранки, он с трудом сдерживался. Каждый раз, когда она получала травму, ему внутри было нестерпимо больно всегда. Все внутренности выкручивались так что хотелось кричать в голос от того как же это больно.

– Можно подумать вы никогда не падали и коленки не били?

– нам можно тебе нет.

– где ты в прошлый раз колени разбила, не на тренировке точно. Так куда залезла тогда?

– Брат на велосипеде учил кататься, я с велосипеда упала дважды, там, на площадке камешки маленькие были. Ну, я упала с начала один раз, потом второй увидела, что коленки разбила в кровь, встала, сказала, что больше кататься не хочу учиться, а он только рассмеялся. Ну, заживет же.

При упоминании об ее брате глаз его опять стал дергаться. То, что она пострадала из-за брата, ему не понравилось. Вечно он не следил за ней, вот зачем понадобилось учить ее на велосипеде ездить с ее травматизмом. Да еще и издеваться над этим, нет еще немного, и он снова с ним подерется. Нечего их воина обижать.

– Ходи пешком.

– и да тебе еще надо удар в прыжке отработать, пока плохо. Руками ты работаешь хорошо, ногами тоже, что прямой что боковой. Ты маленькая противника тебе не взять такого, который выше ты сама видела. Ну и плюс масса, ты очень легкая. Но ничего в целом молодец, только я тебя прошу, если мы говорим не лезть и стоять на месте делай, как говорим.

– хорошо, буду, только если к вам опять со спины полезут, все равно вмешаюсь.

– нет, воин ты все же неисправима. Вот как с тобой бороться, а?

И тут же не сговариваясь, все четверо на нее посмотрели пристально и осуждающе в воспитательных целях. Их сестренка была в этот момент полна праведного гнева и в тоже время выглядела как нашкодивший котенок, но они точно знали, что это все только видимость по тому, как были сжаты ее кулаки и напряжена фигура, было понятно, что сейчас она не столько им пытается что – то объяснить и признать, что не права, а борется внутри себя, Катька сначала опустила глаза в землю и с покаянием произнесла: я больше так не буду, произнося это, со стороны было заметно, как на скулах ходят желваки, она разозлилась за то, что они ее ругают. А затем подняла на них глаза, в которых промелькнули искорки, и увидела, что в их глазах смешинки и чертики пляшут, а на лицах выжидающая ухмылка, которая могла означать только одно, ты уверена, что больше не будешь? Сама – то в это веришь? Еще раз, хорошенько подумав, добавила, хотя нет, все равно полезу и буду драться. Затем все пятеро рассмеялись, а потом протянули кулаки и стукнули их сначала друг с другом, а потом и сверху. Ты молодец, только будь, пожалуйста, аккуратнее ты же еще маленькая. Все же этот маленький воин прекрасно влился в их мужское братство, сестра и друг, о которой можно только мечтать.

– Ладно, вояка, пойдем домой проводим, что хоть родителям скажешь?

– Скажу, опять упала, они уже привыкли.

– А брат не достает? Ничего выспрашивать не будет?

– нет ему не интересно, говоря так, она отводила глаза, так было всегда, стоило заговорить с ней о брате. Было заметно, что разговор о брате ей совсем не приятен, и она не хочет об этом говорить. И здесь было дело не в том, что она не доверяла своим ребятам и поэтому не рассказывала как дела на самом деле, а было неудобно, и не хотелось проблем, поэтому она и молчала. А ребята, видя, как она начинала замыкаться, не лезли с расспросами, а просто принимали все как есть и просто защищали и оберегали ее.

Как всегда доведя до квартиры и распрощавшись, ребята ушли к себе во двор, а там Ваньке устроили допрос с пристрастием.

– Испанец, ты чего так каждый раз переживаешь?

– Ты видел этого Костю? Никто не имеет права ее обижать. Она настоящий боец и молодец, она дерется с нами абсолютно на равных. Ребят я дал слово за ней приглядывать, итак хватает, что она сама по себе вечно куда-нибудь влетает, так еще и специально лезет. Она чуть на штырь не влетела, я еле успел ее поймать и отшвырнуть, ее специально на него кидали, то, что я среагировал и отшвырнул от него, это говорит о многом, она слишком беспечна. Стоило ему это сказать, как ребята увидели в его глазах что-то похожее на страх, который лишь на мгновение мелькнул, а потом исчез, так что было сложно сказать, действительно они его увидели или же им просто показалось. Я не хочу, чтобы она серьезно пострадала, я обещал, я за нее отвечаю.

– Да братец занятно тебя приложило, а удар нашей девочки хороший. Она очень выросла с момента нашей встречи. Даже если она тебя вскользь задела. Трое друзей с уважением рассматривали фингал, поставленный Катькой. Сашка, рассматривая глаз друга произнес:

– ребят у нее очень сильный удар как у боксера. Ей бы еще силу научиться контролировать, надо только показать, как это правильно делать.

– Это точно протянули остальные. А то она в гневе и не на такое окажется способна. На этой веселой ноте они и расстались. Придя домой, Ванька столкнулся с отцом, который открыл ему дверь, увидев глаз сына спросил:

– что случилось, из-за Катьки опять подрался? Ты же лицо всегда бережешь и не подставляешь.

– Да нет, наоборот дрались мы, она полезла нас защищать, я ее стал вытаскивать, а она меня за противника приняла. Я же ее за шкирку вытаскивал, вот и получил рикошетом, хорошо еще остановить удалось, а то бы и второй был таким же. И хорошо еще, что я был, никто из ребят ее в такие моменты остановить не может, она дерется до победного. Это могу сделать только я. Плюс ко всему от новой драки ее уберег. Там один ненормальный попался, решил сказать, что такой маленькой как она не место в драку вмешиваться решил заботу о ней проявить, только при этом назвал ее, так как только я могу, вот еле остановил.

– да сын, знатная у тебя невеста растет. А как ты ее зовешь?

– Катенышь. Ее только так остановить можно, когда она сильно разозлиться или же когда она полезла в драку без разбора. Она только мне так себя называть позволяет, ребята как-то поначалу пытались, так стало понятно, что это бесполезно, она даже не отреагировала.

А затем, подойдя поближе и взяв сына за подбородок, поворачивая лицо к свету и рассматривая глаз отец, изрек:

– хороший удар меткий, красивый глазик, загляденье просто. Говоря так, он ничуть не лукавил, глаз сына был уже красивого фиолетового цвета.

– да, это она только рукой махнула отбиваясь.

– ну что же сын, считай, повезло, хорошо еще не специально. Андрей Викторович смотря на это только внутренне ухмылялся, что уж говорить эти двое просто были идеальной парочкой. Одна постоянно разбивалась и ходила с синяками и битыми коленками, а другой постоянно за нее дрался, и сбитые костяшки были уже его отличительной особенностью.

– А почему невеста сразу, она еще маленькая. Отнекиваясь от утверждения отца, Ванька просто не знал, куда себя деть. Он одновременно и краснел и бледнел и вообще просто не знал, куда себя деть. Пытаясь скрыть внезапное волнение пробурчал:

– Тоже нашел жениха и невесту, детский сад какой-то. Дело было в другом, и это другое больше беспокоило, как хорошему бойцу ему даже было стыдно, что, не смотря на свои усилия Катьке досталось, как бы он не старался. Но самое главное было в другом и здесь было даже немного обидно, что спасая воина от нее же и получил, и в тоже время он ей просто гордился, ведь она стала настолько сильной что, даже не применяя приемов способна легко дать отпор любому.

– А кто же еще? Сам сказал, только ты ее остановить можешь, никого другого из ребят она не слушает. Да кстати хорошо научил. Молодец.

– Друг она мой. А беспокоюсь, потому что маленькая очень. А брат за нее не беспокоиться, а я ее отцу слово дал, что буду приглядывать за ней. Да, и плюс дураков всяких хватает, которые решают, что имеют право указывать ей, где ее место и не уважать ее.

– Ой, сын, это ты сейчас так говоришь, а потом посмотрим. Вы с ней, на равных, вы партнеры, которые чувствуют друг друга и вам даже слова не нужны, не смотря на то, что она младше вас. И да ты прав, никто не имеет право указывать где, по его мнению, твое место. Она абсолютно достойна уважения. А что касается остального, потом вернемся к разговору, когда подрастешь.

Ванька ушел к себе в комнату и решил еще какое-то время поколотить грушу, с тем, чтобы спокойно выпустить пар, таким образом, он избавлялся и от злости и от ненужных размышлений, слова отца немного его выбили из колеи. Но больше всего его занимали другие мысли, а именно то, что воин так безрассудно влезает в драку не думая, ему не очень нравилось это. А уж постоянные травмы так просто из равновесия выводили. Но больше всего ему не понравилось то, какими глазами на нее сегодня смотрели. В этих взглядах не было ни уважения, ни чего, только интерес, но не как к хорошему бойцу достойному противнику, а как к забавной зверушке, но не более того. Сдружившись с Катей, они каждый по отдельности и все вместе, всегда относились к ней, как к равной доказывая поступками и словами, что она достойный человек спортсмен и очень хороший друг, который всегда готов подставить свою спину или плечо что они всегда и делали, когда дело касалось многочисленных драк, в которые они ввязывались или же их тренировки. То, что Ванька увидел сегодня, в очередной раз его разозлило, ему казалось, что это его оскорбили, ведь для него если пытались обидеть девчушку, то значит, обида направлена именно ему, он никогда не разделял их друг от друга. Потом он подумал над словами отца, посмеялся над ними, а после решил заняться уроками. Ну, какая из нее невеста, она же маленькая, сестренка их.

Шло время, они росли, продолжали вместе тренироваться. Но время неумолимо движется вперед и не стоит на месте, все течет и изменяется. Так случилось и с ними, мальчишки просто быстро стали взрослыми и появились другие интересы, и вот в какой-то момент их пути стали расходиться, сначала Катька перестала ходить на тренировки, а потом и ребята забросили. У них на носу был выпуск, и предстояло определиться, что делать дальше. Так сложилось, что и общение их тоже стало сходить на нет, они разошлись, так как делает волна, встречаясь на пути с препятствием, просто разделились по разным сторонам, но объединенные общим прошлым, что к счастью навсегда останется с ними, чтобы в дальнейшем с ними не происходило. Время, проведенное вместе, было прекрасным и замечательным, они учились, совершенствовались, становились сильнее, закаляли понемногу свои характеры, но детство стало заканчиваться, а таскать за собой маленькую девчонку было уже неудобно.

Итак, великолепная пятерка перестала существовать. Мальчишки продолжали дружить, сейчас они вместе заканчивали одиннадцатый класс, и впереди их ждала взрослая жизнь, предстояло много чего выбирать. Катька же училась в седьмом классе, несмотря на то, что она стала старше, ее повышенный травматизм продолжал ее сопровождать. Гуляя с девчонками после похода в театр они, не заходя домой пошли кататься с горки. Во дворе детского сада, куда они пошли, оказалась большая широкая ледяная горка, катаясь с ней толкаясь и резвясь в снегу, Катька в очередной раз размечталась, поэтому, когда ее толкнула одна из подружек, не успела сгруппироваться и от неожиданности упала, ударив руку о ледяной выступ. Поднявшись, она почувствовала, что рукой очень больно шевелить, пришлось кое-как отряхнуться и возвращаться домой. Оказавшись дома, пришлось сознаваться, что упала и рука очень болит, родители же привыкшие к ее травмам только покачали головой, уже ближе к вечеру стало понятно, что боль не проходит. Одевшись, родители взяли ее кое-как под руки и осторожно, поскольку было, сколько пошли вместе с ней в больницу. Уже в больнице сделав снимок, ей сообщили, что она сломала руку, врач с сестрами наложили гипс на покалеченную руку и отправили домой. Выходя из больницы подняв глаза к нему, невольно улыбнулась и тихонько произнесла:

– ну, вот Ванька опять бы ты меня сейчас ругал, прости тренер, я была не аккуратна, я больше так не буду. Месяц предстояло сидеть дома, ее поход в больницу не прошел незамеченным ее видели Антон и Дима. Не решаясь подойти, и потому как очень сильно спешили, они пошли по своим делам их ждали Сашка и Ванька. Встретившись друзья обнялись, и ребята не удержались, рассказали о том, что их воин снова поранился, и видели ее у травм пункта с родителями. Для Сашки эта новость не была неожиданностью, за то время что они были вместе, он успел привыкнуть к постоянным травмам девочки. А Ванька не смог как всегда сдержать возглас удивления. Для него то, что она пострадала, а рядом никого не, оказалось, было настоящим кошмаром. Он старательно сдерживал в себе всеми силами зарождающийся в груди рев ярости от собственного бессилия. Не уберег, не защитил, не помог и это он который дал слово всегда за ней приглядывать и защищать. Да пока они были все вместе, она стала для ребят как младшая сестренка, но ребята выросли, и она отошла для них на второй план. А вот Ванька не мог просто так отвернуться от нее, для него это было тяжелее, чем для всех остальных, поэтому он негласно продолжал за ней наблюдать. Что-то чему тогда у него не было названия, надежно связывало его с ней. И связь была такой прочной, что даже если они были не рядом, не общались, он продолжал беспокоиться и переживать за нее. Все время хотелось знать, как она как у нее дела, не обижают ли ее.

Первое что пришло ему на ум, когда он услышал о травме:

– драка? Думая так он обдумывал, куда она могла влезть, а главное когда это произошло, и что стоило бы разобраться с ее обидчиком. Кто это сделал он был готов сорваться и бежать прямо сейчас чтобы наказать того кто обидел его воина.

– нет, скорее всего, упала.

Услышав это, он мысленно выдохнул, но, тем не менее, легче ему не стало. Ей было больно и на еще одну травму у нее стало больше. Снова также как и раньше внутри за кровоточило ей снова больно. Сейчас в присутствии друзей ему не хотелось об этом думать, это было слишком его, он не хотел говорить об этом и не, потому что боялся, что будет поднят на смех, нет просто это, было только его и Катьки и больше ничего. Эта девчушка всегда была его ахиллесовой пятой, все об этом знали, и даже время что они не виделись, не могло этому никак помешать. Пообщавшись об их совместных планах на будущее, они еще немного посидели, а затем разошлись. Придя домой, испанец обдумывал, что случилось с воином, вот как можно было быть такой неаккуратной, ведь учил же, как падать, опять поранилась, опять ей больно. А кто был в это время с ней? Думая об этом он не сразу обратил внимание, что к нему в комнату зашел отец и вот уже очень долго о чем то спрашивает.

Наконец все же выйдя из оцепенения, он смог все – таки услышать.

– сын, опять чего случилось?

Ненадолго выскользнув из тяжких раздумий, он все же ответил:

– А? с чего ты взял?

Отец испытующе посмотрел в глаза сыну, а затем произнес:

– никак с Катькой твоей чего случилось?

Стоило ему это только произнести как на мгновение он увидел как в глазах его сына промелькнула горечь боль и бессилие от того что он как всегда оказался прав. Стараясь все же не выдавать, насколько он угадал, сдерживая себя произнес:

– с чего ты взял? Мы уже давно не виделись некогда.

Сказав так, Ванька естественно лукавил и продолжал по – прежнему сдерживать себя, хотя ярость подобно магме кипела и бурлила в нем.

– ты такой сердитый только когда дело касается нее. Что случилось?

– ребята у травмы видели, она руку повредила.

То, с каким тоном это говорилось, объясняло все он снова себя винил

– понятно, влезла куда сама?

– нет, если честно – то не знаю, вроде бы упала. А что точно не знаю.

– чего решил?

– с чего взял?

– сын только о ней ты настолько сильно беспокоишься. Только эта девчонка заставляет тебя так переживать.

Ничего, может быть, зайду по старой дружбе, витамины принесу.

– а решил уже куда дальше?

– сначала армия, а потом институт.

– куда?

– хотели все вместе в МЧС, мы стали хорошими спасателями, это нам удавалось лучше всего.

Видя терзания сына, Андрей Викторович не стал больше задавать ему вопросы, он понимал, что мысленно Ванька решает сложный для себя вопрос, что ему делать, хоть он и пытался сказать отцу, что оставит все, так как есть. На следующий день испанец был сам не свой, если честно, то он готов был еще с вечера бежать к воину чтобы самому убедиться как она там. Важно было только одно увидеть ее своими глазами, убедиться, что с ней все хорошо. Он совершенно не думал о том, что ей будет говорить, когда окажется у нее дома ведь они не виделись и не общались около двух лет, для него сейчас важно было самому разобраться, что же с ней случилось и наказать тех, кто ее обидел из-за кого она пострадала. Итак, его метаний хватило ровно на два дня, по прошествии которых он стоял с мягкой игрушкой под мышкой у двери Катькиной квартиры. Постучав в дверь, он услышал, как загавкала собака, а затем голос, который говорил сейчас иду. Дверь ему открыла их маленький воин, за то время что они не виделись, она вытянулась, стала такой тоненькой – тоненькой как тростинка, черты лица заострились только глаза да еще волосы, убранные в косу, напоминали прежнюю девчушку.

Сдерживая радостный возглас, и пытаясь ничем не выдавать свое волнение, он произнес:

– привет, я тут мимо проходил. Говоря это, он не отводил глаз и мысленно выдыхал она в порядке, все хорошо, вот она стоит напротив меня.

Катька стояла как завороженная, ей казалось, что она видит сон, здоровой рукой она пыталась пригладить растрепавшиеся волосы, которые лезли в глаза. Перед ней стоял ее друг и тренер. Сердце вдруг стало биться сильнее, на долю мгновений пропал дар речи, щеки покрыл румянец, они так давно не виделись. Ванька он, здесь, пришел и это не сон. Взяв себя в руки она еще шире открыла дверь верный четвероногий друг Лаки как всегда внимательно изучал того кто вошел, увидев же старого знакомого радостно завилял своим хвостом, а затем подбежал и стал облизывать руки.